| 10. Я без колебания должен сказать, что считаю систему Франка самым значительным и глубоким, что мы находим в развитии русской философии. Замечательный дар ясного изложения, точность и четкость мысли образуют лишь формальную основу ее философских «достижений». Важнее, прежде всего, замечательное единство построений Франка. От его книги «Предмет знания» до книги «Непостижимое» и «Свет во тьме» при наличии несомненной эволюции в формулировках, в углублении отдельных построений Франк остается верным той основной концепции, которая созрела у него. Вся оригинальность Франка, однако, не в самой метафизике всеединства, которую он нашел у Соловьева, Плотина, Николая Кузанского, которую развивали, рядом с ним Карсавин, о. Флоренский, о. Булгаков, — оригинальность и философская сила Франка в том обосновании этой метафизики, которое он развил в своих работах. Логическое выведение транс–цендентальности (логической) предмета знания, гносеологическое ограничение трансцендентальной конструкции мира («отвлеченное знание») и убедительное раскрытие рядом и глубже предметного знания— знания интуитивного, все учение о «целостной интуиции», о том, что всякое частное знание есть «частичное знание целого» , — все это входит неотменимым приобретением в русскую философию. Притом, все это развито с такой ясностью и простотой, с такой сжатостью (переходящей иногда даже в излишнюю краткость), что книги Франка могут быть признаны образцовыми, — по ним надо учиться русским философам. Вычурность у о. Флоренского, тяжелый (хотя почти всегда художественно яркий) слог у о. Булгакова, вещания Карсавина только оттеняют с самой выгодной стороны силу философского дарования у Франка. Но и в его метафизике, при всей условности (и трудноприемлемости) идеи всеединства, есть драгоценные части, которые могут быть удержаны и независимо от идеи метафизического всеединства. Я имею в виду софиологическую концепцию у Франка, — хотя он сам нигде этого термина не употребляет. Софиологи–ческая концепция, как органический синтез космологии, антропологии и богословия, может быть, конечно, развиваема вне метафизики христианства (в его православном раскрытии), но она и в терминологии и даже в своем существе теснейшим образом связана с этой метафизикой. Я не берусь судить, насколько религиозный мир Франка содействовал его софиологическим изысканиям, но в своих философских исканиях он чрезвычайно, интимно близок к тому, что мы находим у русских софиологов. Идея единства космоса и некой трансрациональности в нем, внутренней связанности «тайны» человека с космосом сближает Франка с другими софиологами. Но сближают его и отрицательные черты — через идею всеединства Франк близок к «теокос–мизму », к такому сближению космоса с Богом, при котором идея творения оказывается по существу ненужной и неприменимой… |
| Мы имеем в произведениях Франка очень стройную, продуманную систему, — только по вопросам эстетики, да по философии истории он ограничился случайными замечаниями. Но логика, гносеология, метафизика, антропология, этика — разработаны им (в духе метафизики всеединства) очень глубоко, с превосходным знанием основной литературы. Сама философская позиция Франка, систематическая в основном ее принципе, исключительно благоприятно отразилась на разработке отдельных проблем. Упомянем еще, что Франку принадлежит целый ряд превосходных этюдов по истории русской философии, русской литературы, а также несколько замечательных этюдов из истории немецкой культуры (напр. превосходная статья о Гете в «Пути»). Ранний интерес к марксизму сказался в философском творчестве Франка в его склонности к публицистике. Выдающимся памят никои этого рода его произведений является замечательная книга «Крушение кумиров», в которой дан очень глубокий анализ русской дореволюционной идеологии и психологии. Очень трудно сказать что–нибудь определенное о тех влияниях, которые сказались в творчестве Франка, но надо отметить общее воздействие на Франка Вл. Соловьева. Правда, сама система франка развилась несколько в сторону от общей концепции Соловьева, но, напр., в своей основной книге («Предмет знания»), в которой уже в полной силе развита метафизика всеединства, Франк, подводя логическую и гносеологическую базу для этой метафизики, пишет : «В наших гносеологических соображениях мы сознаем себя в ряде основных пунктов весьма близкими ему» (Соловьеву). В предисловии к книге Франк пишет: «Если нужно непременно приписаться к определенной философской «секте», то мы признаем себя принадлежащим к старой, но еще не устаревшей секте платоников ». Но тут же, говоря о своем преклонении перед системой Плотина и Николая Кузанского, Франк пишет: «Мы лично обратились к этим забытым мыслителям, лишь когда уже сложившееся в нас философское мировоззрение заставило нас внимательно отнестись к их системам» . В одном месте той же книги читаем: «Общее учение о законах мышления и об ограниченности их применения, развитое в сходных формах А.И. |
| Цветков, Петр Иванович, заслуженны ординарный профессор, Московской Духовной Академии II. Пожизненные члены. а) Высокопреосвященные: Агафангел, Архиепископ Рижский и Митавский 50 р. 00 к. 50 р. 00 к. Анастасий, Архиепископ Воронежской и Задонский 100 р. 00 к. Димитрий, Архиепископ Казанской и Свияжский 100 р. 00 к. Иаков, Архиепископ Ярославский и Ростовский 100 р. 00 к. Никандр, Архиепископ Литовской и Виленский 100 р. 00 к. б) Преосвященные: Арсений, Епископ Псковский и Порховский 100 р. 00 к. Евлогий, Епископ Люблинский 100 р. 00 к. Гурий, Епископ Симбирской и Сызранский 100 р. 00 к. Иоанн, Епископ, Управляющий Московским Симоновым монастырем 100 р. 00 к. Лаврентий, Епископ Тульский и Белевский 100 р. 00 к. Мисаил, Епископ Олонецкий 100 р. 00 к. Нестор, Епископ, бывший Смоленский 100 р. 00 к. Никанор, Епископ Пермский 100 р. 00 к. —16— Тихон, Епископ Пензенский и Саранский 100 р. 00 к. Трифон, Епископ Дмитровский 300 р. 00 к. Алипий, Архимандрит 100 р. 00 к. Андреев, Василий Алексеевич, потомственный почетный гражданин 100 р. 00 к. Андроник, Архимандрит, ректор Уфимской дух. семинарии 150 р. 00 к. Астрова, Юлия Михайловна, вдова доктора 100 р. 00 к. Березкин, Иоанн Яковл., прот. Моск. 100 р. 00 к. Богородский, Сергий Николаевич, Действительный Статский Советник 100 р. 00 к. 100 р. 00 к. Бухарев, Ин. Ник., протоиерей Московский 100 р. 00 к. 100 р. 00 к. 100 р. 00 к. Воздвиженский, Димитрий Михайлович, священник Московский 100 р. 00 к. 100 р. 00 к. Воронец, Евстафий Николаевич, потомственный дворянин 100 р. 00 к. Глаголев, Сергий Сергеевич, ординарный профессор, Московск. Духовной Академии 100 р. 00 к. Голубинский, Евгений Евсигн., заслужен.проф. Моск. Дух. Академии и ординарный Академик Императорской Академии Наук 100 р. 00 к. Грузов, Сергей Федорович 100 р. 00 к. Дружинин, Николай Николаевич, Московский купец 500 р. 00 к. Евгений (Мерцалов), Архим., ректор Тверской духовной семинарии 100 р. 00 к. Знаменский, Петр Васильевич, профессор Казанской Духовной Академии 200 р. 00 к. |
| Клириков, Ал-др Вас., свящ. Моск. 100 р./– —17— (В пользу студентов Академии./В пользу бывших воспитанников.) Копьев, Никол. Ал-др., свящ. Моск. 100 р./– Кротков, Феоф. Иван., прот. Моск. 100 р./– 65 . Лебедев, Ал-др Ал-еев., прот., наст. Казанского собора в С.-Пб. – –/100 р. Лебедев, Ал-ей Петр., проф. Моск. Универс. – 100 р./– Лепешкина, Агринп. Никол., вдова Стат. Сов. – 100 р./– Машкина, Екат. Мих., вдова Коллеж. Сов. 520 р./– Михайлов, Ал-ей Мих., Моск. куп. 100 р./– 70 . Модестов, Мих. Вас., Моск. священник –/100 р. Модест, Архимандрит 200 р./– Монина, Анна Ал-дровна, вдова пот. почет. гражд. – 270 р./– Морковин, Иоанн Мих., свящ., ипспек. Ржев. Еп. женск. учил. – 100 р./– Мошкин, Афан. Ал-др., Москов. куп. 100 р./– 75 . Нечаев, Дим. Степ., Колл. Ассесс. 100 р./– Никольская, Екатер. Гаврил., вдова прот. в г. Симбирске – 200 р./200 р. Новоселов, Пётр Сем., Дмитровский купец. 100 р./– Орлов-Давыдов, Серг. Влад., граф 100 р./300 р. Орлов, Никол. Ал-еев., свящ. Моск. 100 р./– 80 . Павлов, Иван Иванович, препод. Арханг. Епарх. женск. училища – 100 р./– Пашкевич, Мих. Павлов., инспект. Твер. дух. семин. – 100 р./– —18— (В пользу студентов Академии./В пользу бывших воспитанников.) Первухин, Григор. Петр., каф. прот. гор. Твери. – 200 р./– Растеряева, Варв. Гавр., жена Моск. купца 100 р./– Ржаницын, Ал-ей Руфов. Ст. Сов. 600 р./– 85 . Романовский, Пётр Васил. 100 р./– Репин, Иоанн Иоаким., пот. поч. гражд. –/100 р. Самарин, Димитр. Феодор. пот. двор. –/500 р. Сахаров, Пётр Никол., прот. Моск. 100 р./– Свербеев, Мих. Дим., состоящий при Обер-Прокуроре Св. Синода. – 100 р./– 90 . Сергиев, Иоанн Ильич, протоиерей Кронштадтского Собора –1600 р./100 р. Сергий, Архимандрит, наст. церкви при Русской миссии в Афинах – 300 р./– Скворцов, Пав. Арс., регент Моск. хора 100 р./– Смирнов, Иоанн Ал-еев., прот, Моск. 100 р./– Смирнов, Пётр Ал-еев., каф, прот. в СПб. 100 р./– 95 . Смирнов, Пётр Ал-еев., свящ. Моск. 100 р./– Соколов, Алексей Иван., каф. прот. Моск. 100 р./– Соловьев, Ив. Ив.. поч. гражд. 100 р./– |
| Я имею в виду софиологическую концепцию у Франка, – хотя он сам нигде этого термина не употребляет. Софиологическая концепция, как органический синтез космологии, антропологии и богословия, может быть, конечно, развиваема вне метафизики христианства (в его православном раскрытии), но она и в терминологии и даже в своем существе теснейшим образом связана с этой метафизикой. Я не берусь судить, насколько религиозный мир Франка содействовал его софиологическим изысканиям, но в своих философских исканиях он чрезвычайно, интимно близок к тому, что мы находим у русских софиологов. Идея единства космоса и некой трансрациональности в нем, внутренней связанности «тайны» человека с космосом сближает Франка с другими софиологами. Но сближают его и отрицательные черты – через идею всеединства Франк близок к «теокосмизму», к такому сближению космоса с Богом, при котором идея творения оказывается по существу ненужной и неприменимой… Система Франка, – сказали мы, – есть высшее достижение, высшая точка развития русской философии вообще, но ей не хватает как раз той ясности в различениях Абсолюта и мира, которая нужна для системы основных понятий. Не всегда отдают себе отчет в том, что идея творения нужна философии не менее, если не больше, чем богословию. Всеединство может импонировать своей стройностью и внутренней согласованностью, но дурной, поспешный монизм, даже если он прикрыт термином «монодуализм», не отвечает тайне бытия. Как ни велик авторитет Николая Кузанского (всё возрастающий в наше время), но концепция всеединства (идущая от Плотина), при всем искусстве сочетания его с понятием творения, является тем слабым местом у Николая Кузанского, который через Дж. Бруно и Шеллинга доныне путает философскую мысль. Этими беглыми замечаниями относительно системы Франка я и ограничусь, – пора перейти к двум другим великанам философско-богословской мысли – о. Флоренскому и о. Булгакову. Глава VI. Метафизика всеединства, о. П. Флоренский и о. С. Булгаков § 1. Введение – § 2–4. Павел Александрович Флоренский (род. в 1882 г.) – § 5–11. О. Сергий (Сергей Николаевич) Булгаков (1871–1944) 1 . Метафизика всеединства влечет к себе с особой силой те умы, которые остро ощущают не только целостность природного бытия, его живое единство, но и связь космоса с запредельным, абсолютным началом бытия. Космологические идеи переходят здесь в богословие, живая пестрота мира с его бесконечным многообразием не только ощущается в своем единстве, но оказывается хранящей в себе тайну Абсолюта. Это «восхождение» от космологии к богословию, от изменчивого бытия, подчиненного времени, к бытию неизменному, вневременному обычно ведет к системам пантеизма (что и есть богословское выражение всеединства=«паненизма», если построить такой термин из слов pan kai hen=все и единое). Начиная от ранних стоиков через всю античную философию до Плотина и Прокла идут эти попытки построения метафизики всеединства, всё усложняясь в проблематике и уточняясь в основных понятиях. |
| Мы не можем в этом очерке касаться всех книг и статей Франка. Скажем лишь, что даже небольшие статьи Франка всегда глубоки и поучительны. Такие, например, брошюрного типа книги, как «Введение в философию», «Наука и религия», «Основы марксизма», «Крушение кумиров», и др. – незаменимые пособия для всех желающих серьезно изучать философию. Подводя итоги, можно сказать, что в лице Франка русская философия принесла один из самых зрелых и драгоценных своих плодов. Наряду с Лосским и Бердяевым, занимая при этом свое особое место, Франк должен быть признан самым глубоким и оригинальным русским мыслителем. Онтология познания, развитая им в «Предмете знания», останется непреходящим вкладом не только в русскую, но и в мировую философскую мысль. Его «метафизика Всеединства» является философски самой значительной системой Всеединства в русской философии. Тот высший синтез, который дан им в «Непостижимом», вряд ли подсилу любому из современных философов. Именно в этой книге могучее философское дарование Франка, облеченное в литературно мастерскую и изысканную форму, показало себя во всей своей глубине и во всем своем из глубины просвечивающем блеске. После Плотина и Николая Кузанского вряд ли кто-нибудь из философов так предельно углубляется в проблему Непостижимого. Тот факт, что в постановке богословских тем, особенно проблемы зла, мысль Франка уперлась в тупик, ничуть не умаляет его огромных философских заслуг. У каждого философа имеется та «слепая» точка, на которой он терпит крушение. Подобные крушения всегда в высшей степени поучительны, ибо они проистекают не от дефектов или недодуманности, а от философской последовательности, от умственной смелости идти до конца по избранному пути. 1 1 Первоначальная версия этой статьи была опубликована мною в (1954 г.) журнала «Грани», статьи о Н.О. Лосском – в (1960 г.) – С.Л. Читать далее Источник: Русская религиозно-философская мысль XX века : Сб. статей/Под. ред. Н. П. Полторацкого. - Питтсбург : Отд. славянских яз. и лит-р Питтсбургского ун-та, 1975. - 413 с./С. Левицкий. С.Л. Франк. 372-382 с. |
| Стоит отметить, что Франк, являясь мистически чувствующим философом, стремится сохранить баланс между рациональным и иррациональным моментами бытия, не выделяя один из них и не умоляя другой, но стремясь объяснить их таинственный «синтез». Так, он пишет, сохраняя разность двух миров, о Боге, который в своей «…трансцендентности глубоко и интимно имманентен и сроден мне» , – здесь можно заметить влияние идей Николая Кузанского о совпадении противоположностей, в котором отдавал себе отчет сам Франк . Вообще Франка нельзя отнести ни к одному из традиционно противоборствующих лагерей строгих рационалистов или эмпириков. Однако если пытаться все же каким-то образом обозначить его позицию в данном отношении, то Франка следует назвать все же религиозным эмпириком, поскольку он утверждает наличие личного Бога, взаимодействие с Которым является настолько же абсолютно ценным для человека, насколько абсолютным является Сам Бог. Так, Франк писал об этом своему другу Л. Бинсвангеру: «…истинный метод познания в сфере духовного есть своего рода высший эмпиризм» . Подобная открытость духовным интуициям в философии, не исключающая ни рационального, ни мистического способа познания, была не чужда и прочим мистикам, что ставит Франка в один ряд с мистиками-практиками. Точка зрения утверждающего мистицизм в качестве преимущественного типа философствования, ведущего человека вплоть до единения с Абсолютом до Франка обозначалась в отечественной мысли Вл. Соловьёвым. Причем мистическое единение с этим запредельным всеединством, о котором так много философствовал Соловьев, является, по сути, единственно важным действием и результатом человеческой жизни, которое составляет основу творческого самоопределения субъекта. Франк по этому поводу недвусмысленно пишет, отстаивая единственно верный путь познания, что истинной философией всегда «...опирается на живой внутренний опыт — опыт по меньшей мере аналогичный тому, что называется мистическим опытом» . Причем если даже для стороннего наблюдателя все мистические откровения кажутся не более, чем «…игрой субъективных представлений в человеческой душе…», но для того, кто хоть раз «…имел живой опыт непосредственного самораскрытия реальности, тот знает, что это не так…» . |
| Мы не можем в этом очерке касаться всех книг и статей Франка. Скажем лишь, что даже небольшие статьи Франка всегда глубоки и поучительны. Такие, например, брошюрного типа книги, как «Введение в философию», «Наука и религия», «Основы марксизма», «Крушение кумиров» и др. — незаменимые пособия для всех желающих серьезно изучать философию. Подводя итоги, можно сказать, что в лице Франка русская философия принесла один из самых зрелых и драгоценных своих плодов. Наряду с Лосским и Бердяевым, занимая свое особое место, Франк должен быть признан крайне глубоким и оригинальным русским мыслителем. Онтология познания, развитая им в «Предмете знания», остается непреходящим вкладом не только в русскую, но и в мировую философскую мысль. Его «метафизика Всеединства» — илософски самая значительная система Всеединства в русской философии. Тот высший синтез, который дан им в «Непостижимом», вряд ли под силу любому из современных философов. Именно в этой книге могучее философское дарование Франка, облеченное в литературно мастерскую и изысканную форму, показало себя во всей своей глубине и во всем своем из глубины просвечивающем блеске. После Плотина и Николая Кузанского вряд ли кто-нибудь из философов так предельно углубляется в проблему Непостижимого. Тот факт, что в постановке богословских тем, особенно проблемы зла, мысль Франка уперлась в тупик, ничуть не умаляет его огромных философских заслуг. У каждого философа имеется та «слепая» точка, на которой он терпит крушение. Подобные крушения всегда в высшей степени поучительны, ибо они проистекают не от дефектов или недодуманности, а от философской последовательности, от умственной смелости идти до конца по избранному пути. Н. А. БЕРДЯЕВ Наиболее известный из современных русский философов — Николай Александрович Бердяев родился в 1874 году, в Киевской губернии. Он происходил из военной семьи. Но, еще будучи мальчиком, Бердяев не пожелал продолжать традиционную в семье военную карьеру и, окончив гимназию, поступил на юридический факультет Киевского университета. |
| В предисловии к книге 2941 Франк пишет: «Если нужно непременно приписаться к определенной философской «секте», то мы признаем себя принадлежащим к старой, но ещё не устаревшей секте платоников». Но тут же, говоря о своем преклонении перед системой Плотина и Николая Кузанского, Франк пишет: «Мы лично обратились к этим забытым мыслителям, лишь когда уже сложившееся в нас философское мировоззрение заставило нас внимательно отнестись к их системам» 2942 . В одном месте той же книги читаем: «Общее учение о законах мышления и об ограниченности их применения, развитое в сходных формах А.И. Введенским и И.И. Лапшиным, послужило для нас толчком к развитию нашей собственной теории, в которой мы также приходим к выводу об ограниченности применения логических законов» 2943 . Нам кажется, что та «собственная теория», о которой идет речь (о границах и смысле логических законов) и центральным ядром которой является учение о «металогическом единстве» (см. дальше § 8), явилась лишь следствием основной и генетически изначальной идеи всеединства 2944 . Во всяком случае, для системы Франка концепция всеединства является не только центральной и основополагающей, но именно она делает понятным тот методологический принцип, который доминирует во всех анализах Франка. 6 . Сам Франк – и в этом в нем сказываются очень сильно тенденции критического рационализма, в частности трансцендентализма, – склонен свою систему строить, исходя из анализа нашего познания: так построены обе его основные книги – ранняя (1915) «Предмет знания» и более поздняя (1939 г.) «Непостижимое». Но из анализа знания у самого же Франка вытекает, что «мы ищем не одно, а два знания: отвлеченное знание, выражаемое в суждениях и понятиях, и непосредственную интуицию предмета в его металогической цельности и сплошности» 2945 – интуиция или созерцание есть для Франка «первичное знание» 2946 . Оно, во всяком случае, первично и у самого Франка, и мы легче всего войдем в его систему, если усвоим первичную его интуицию. Как философ, Франк строит систему, чтобы «обосновать», «осмыслить» эту интуицию, но именно она есть «idée directrice» (Направляющая идея (фр.)) в его мысли. |
| 100 р. 00 к. Березкин, Иоанн Яков., прот. Моск. 100 р. 00 к. Богородский, Сергей Николаевич, Статский Советник 100 р. 00 к. В пользу студентов академии В пользу бывших воспитанников Бухарев, Иоан. Ник., протоиерей Московский 100 р. 00 к. 100 р. 00 к. 100 р. 00 к. Воздвиженский, Димитрий Михайлович, священник Московский 100 р. 00 к. Воронец, Евстафий Николаевич потомственный дворянин 100 р. 00 к. Глаголев, Сергей Сергеевич, ординарный профессор Московск. Духовной Академии 100 р. 00 к. Голубинский, Евгений Евсигн., заслужен. проф. Моск. Дух. Академии и ординарный Академик Императорской Академии Наук 100 р. 00 к. Грузов, Сергий Федорович 100 р. 00 к. Дружинин, Николай Николаевич, Московский купец 500 р. 00 к. Евгений (Мерцалов), Архим., ректор Тверской духовной семинарии 100 р. 00 к. Знаменский, Петр Васильевич, профессор Казанской Духовной Академии 200 р. 00 к. Иванцов, Николай Михайлович, протоиерей, Сакелларий Московского придворного Благовещенского Собора 100 р. 00 к. Исаев, Иван Петрович, секретарь Университета св. Владимира 100 р. 00 к. Кабанов, Димитрий Иванович, Московский купец 100 р. 00 к. 100 р. 00 к. Карякин, Михаил Иванович, Московский купец 100 р. 00 к. Клириков, Ал-др Васильевич, священник Московский 100 р. 00 к. Копьев, Ник. Ал-дрович, протоиерей Московский 100 р. 00 к. Лебедев, Ал-ей Петрович, профессор Московского Университета 100 р. 00 к. Лебедев, Димитрий Александрович, преподаватель Единецкого дух. Училища 100 р. 00 к. В пользу студентов академии В пользу бывших воспитанников Лепешкина, Агриппина Ник., вдов. Статского Советника 100 р. 00 к. Мальцев, Алексей Петрович, протоиерей, настоятель посольской, в Берлине, церкви 100 р. 00 к. Машкина, Екатерина Михайловна, вдова Коллежского Советника 500 р. 00 к. Металлов, Василий Михайлович, священник Московский 100 р. 00 к. Модестов, Михаил Васильевич, Московский протоиерей 100 р. 00 к. 100 р. 00 к. Монина, Анна Александровна, вдова потомственного почетного гражданина 270 р. 00 к. Морковин, Иоанн Михайлович, священник, инспектор классов Ржевского епархиального училища |
|
|
