| За него всегда была борьба, как за ворота или в Русь, или в Литву. Сигизмунд решил, что Русь уже достаточно разложена Смутой, чтобы самому захватить над ней власть, а церковь московскую под унию, как он это сделал у себя недавно, в 1596 г. в Брест-Литовске. Но Смоленск, искусно защищаемый воеводой Шеиным, обманул надежды короля. Сигизмунд взять его не мог. И занялся агитацией, в первую очередь разложением нелегального Тушинского центра. В декабре 1609 г. в Тушино пришли от Сигизмунда послы с предложением: а) к полякам – перейти под знамя короля; б) к русским – избавиться от Самозванца и казацкой вольницы под протекторатом королевской власти. Особое письмо было адресовано митр. Филарету, как «нареченному патриарху», с обещаниями сохранить русским их веру, обряды, права церковного самоуправления и суда. Тушино раскололось. Вор потерял опору и бежал с группой «верных» ему казаков и кн. Гр. Шаховским в Калугу. Часть русских ушла в Москву, к царю Василию. Остальные русские боярского звания (князья Масальский и Хворостинин, Салтыковы, Плещеев), служилого (дьяк Грамотин) и простого звания (Федор Андронов, Молчанов), постановили ехать посольством к Сигизмунду и просить в цари его сына Владислава, под условием принятия последним православия. Тут участвовало и духовенство с Филаретом во главе. Филарет писал об этом к королю, именуя себя «нареченным патриархом». Тушинскому посольству удалось под Смоленском 4-го февраля 1610 г. заключить с королем договор из 18 статей. Это договор не «воровского», а серьезного национально-государственного характера. Приняв православие, Владислав венчается на царство русским патриархом и дает клятвенное обещание «веры греческого закона не нарушать ни в чем». Имущества и права духовного сословия и бояр ненарушимы. Суд совершается по старине. Изменения в законах не могут делаться Владиславом единолично: «то вольно будет боярам и всей земле». Дело сводилось только к заимствованию династии, без всякого умаления полной независимости и самостоятельности Московского Государства. |
| В училище стояло молчание. – Если так, – сказал я, – ясно, что Слова Евангелиста Марка не относятся к вам: в вашем обществе не совершается для всех очевидных чудес. Да вы, Петр Данилович, напрасно и прочитали мне из Евангелия Марка. Я ведь говорил вам, по руководству Псалмопевца Давида и Исаии пророка, о том, что «боящимся Бога» Господь воздвигнет «Знамя». Заметьте: не «знамения» , а «знамя» . Это – два разных слова. Вы их смешали; потому прочли нам из Евангелия о знамениях , которых у вас нет. – Ввиду этого, еще раз прошу вас указать нам, какое же «знамя» подняли вы «ради истины» Божией? Сектанты на этот раз даже не пытались искать подходящих себе свидетельств из Слова Божия. Петр Данилович прямо заявил: – Видимого знамени у нас нет, да оно и не нужно христианам... Я ответил: – Это ваше голословное утверждение. Исаия пророк от Духа Божия предсказал, что Христос «поднимет знамя» язычникам. Значит, такое знамя должно быть у нас. Если же вы его не имеете, то вы не «боящиеся Бога», по словам псалмопевца Давида ( Пс. 59, 6 ). Один молодой штундист торопливо прочитывал 11-ю гл. Исаии. Потом он сказал: – Знаменем для народов у пророка называется Сам Христос (ст. 10). Это знамя мы имеем и поднимаем его «для язычников»... Я возразил: – Правда, у пр. Исаии говорится: «к корню Иесееву, который станет, как знамя для народов» ( Ис.11:10 ). Христос, таким образом, не называется знаменем, а лишь сравнивается с «знаменем для народов». В 12-м ст. той же главы пророк говорит о Боге, что Он «поднимет знамя язычникам». Обратите внимание: не сказано – Господь в Себе Самом поднимет знамя для язычников, а написано просто: «и поднимет знамя язычникам». В приведенных словах Господь отличается от поднятого знамени. Почему в другом месте пророк призывает уже людей: «проходите, проходите в ворота.... поднимите знамя для народов» ( Ис. 62, 10 ). Буквально Бога поднять нельзя. Значит, под знаменем в Ис. 11, 12 ст. нельзя разуметь Господа. Невозможно слов: «поднять знамя» – заменить выражением: «проповедовать Евангелие». Где в свящ. Писании говорится о проповеди учения Христа, там прямо заповедуется от Имени Господа: «идите, проповедуйте Евангелие всей твари» ( Мк.16:15 ). Несомненно, таким образом, проповедовать Евангелие и поднять знамя ради истины – не одно и тоже. |
| СОХРАННОСТЬ И РЕСТАВРАЦИЯ Ткани секутся, имеют разрывы, бахрома потерта, с разрывами. В 1941 г. древко отсоединено от знамени. Знамя «поновлялось» в 1678 г. (см. ниже) и в 1861 г. (дублировано подкрашенным тюлем). ИКОНОГРАФИЯ На знамени представлен один из двух распространенных иконографических вариантов изображения Спаса Нерукотворного на убрусе. Особенностью композиции является изображение не полнофигурных, как обычно, а оплечных ангелов. АТРИБУЦИЯ Л. П. Яковлевым в Описях знамен 1865 г. и в Описи Оружейной палаты это знамя атрибуировано как знамя 1552 г. Ивана Грозного. Датировка основана на летописном известии о походе Грозного на Казань в 1552 г.: «...как государь вышел на луг против города и веле государь херугви христианьские разъвертити, сиречь знамя, на них образ Господа нашего Иисуса Христа Нерукотворенный, и наверх водружен животворящий крест, иже бе у прародителя его, государя нашего достохвального великого князя Димитрия на Дону, и велел начата молебная» 966 . После победы царь водрузил крест на том месте, где знамя стояло и повелел поставить церковь во имя Спаса Нерукотворного. Что такое знамя было у Грозного, подтверждает и известие о его походе на Полоцк в 1563 г., когда он «знамя повеле развертети, на немже бе въображен чюдне Нерукотворенный образ Господа нашего Иисуса Христа» 967 . Однако, когда именно построено знамя, точных сведений пет. Известно, что после походов Ивана Грозного оно хранилось «в хоромах государя наверху». Подобное знамя служило как полковое в государевом полку в XVII в., а в 1664 г. вместе с другими, по приказу царя принесено «сверху», чтобы положить «в казну». Отмечается, что знамя служило во время Крымских походов князя Голицына, во втором Азовском походе и в начале XVIII в. в «Свейском походе». Оно упоминается в Описях Оружейной палаты с 1638 г. по 1835 г. По описи 1664 г. числится «знамя полковое на немъ образ Нерукотворенного Спаса, шитой по червчатой тафте золотом, около образа Спаса слова шиты золотом и серебром, в клину звезды нашиты алые». |
| 2) Да были. Так, начертание в домах евреев в Египте, по повелению Божию, кровью пасхального агнца – знака, избавившего первенцев, еврейских от губительной язвы ( Исх. 12:7 и 13), и крестообразное положение тела Моисея во время битвы с Амаликитянами, даровавшее евреям победу над врагами, прообразовали спасающий людей от врага их – диавола крест Христов. То же означал и знак, сделанный на челах людей Божьих для избавления их от смерти ( Иез. 9:4 ), ибо находящееся в русской Библии выражение «сделай знак», в еврейской и греческой Библиях выражено: «сделай тав», а «тав» это – название еврейской буквы, которая изображается в виде креста: х или 22 . По словам Самого Христа, медный змий, повешенный Моисеем на знамени в пустыне, прообразовал собой Самого Христа, следовательно, само знамя прообразовало собой крест Христов, на котором Он был повешен: «как Моисей говорит Спаситель, вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» ( Иоан. 3:14–15 ). И как всякий ужаленный змеями, обращая свой взор на повешенного медного змея, получал исцеление, так и всякий, ужаленный диаволом, с верой обращающий свой взор на изображение распятого Христа, получает исцеление, «ибо, говорит Премудрый Соломон, обращавшийся исцелялся не тем, на что взирал, но Тобой, Спасителем всех» ( Прем. 16:7 ). О кресте, как знамени Христовом пророчески молится Псалмопевец, взывая к Господу: «Даруй боящимся Тебя знамя, чтобы они подняли его ради истины» ( Пс. 59:6 ), т. е. ради Христа, Который есть «путь и истина, и жизнь» ( Иоан. 14:6 ). Православные, боящиеся Бога, и поднимают знамя «ради истины», т. е. в честь и славу Христа, – во время крестных ходов и других церковных служб и торжеств, как победное знамя Спасителя мира; и только «враги креста Христова» не поднимают его ради истины. А пророк Исаия, предсказывая, что под это знамя соберутся и язычники, восклицает: «проходите, проходите в ворота, приготовляйте путь народу! Равняйте, равняйте дорогу, убирайте камни, поднимите знамя для народов» (Иса. 62:10; См. Иоан. 1:23 ). Это знамя Христово, или св. крест, явится на небе при кончине мира: «тогда, сказал Спаситель, явится знамение Сына Человеческого на небе, и тогда восплачутся все племена земные» (Мф. 24:30). Как для каждого солдата полковое знамя – святыня, за которую он всегда готов умереть, так и для каждого христианина великая святыня Крест Христа, Его победное знамя. Если и весь полк на войне уничтожат, а сохранится знамя, сохранится и славное имя полка: он снова составится из новых солдат. Но пропало знамя, пропал и весь полк: его распределят по другим полкам, и само имя его с позором уничтожат. Солдат, изменивший знамени своему, уже не солдат, его накажут самым строгим образом; и христианин, отказавшийся от своего знамени, – от креста святого – уже не христианин, и понесет тяжкое наказание на суде Христовом, как «враг Креста Христова» ( Фил. 3:18 ). |
| II, 242, § II и с таким-то количеством таких-то сообщников и хотел будто бы Девочкин предать Полякам монастырь! Правда, Палицын прибавляет, что казначей «и иных не мало прельсти». Но несомненно, что он или присочиняет тут, или повторяет чужое присочинение: если бы были другие сообщники, то он не преминул бы назвать если не всех, то некоторых, чего он вовсе не делает. О Голохвастове Палицын говорит, что он был потаковником лукавству Девочкина (ibid.). Но это просто глупо. Если Голохвастов знал про замысел казначея предать монастырь Полякам и не доносил на него, так он был вовсе не потаковник только, а такой же изменник. Но и представлять дело так, чтобы Голохвастов знал про замысел Девочкина, но не участвовал в замысле и не доносил на него, совсем нелепо. Если он знал про замысл Девочкина и не доносил на него, так он должен быть представляем его прямым сообщником, но чтобы Голохвастов был сообщником Девочкина – этого вовсе не решается утверждать и Палицын. Если бы казначей намеревался предать монастырь Полякам, то он, конечно, сносился бы с Сапегой, а если бы сносился, то об этом непременно были бы записи в дневнике Сапеги. Совершенное отсутствие таких записей в дневнике Сапеги служит решительным доказательством, что обвинение на Девочкина, будто он хотел предать монастырь Полякам, было клеветой на него (о бегстве к Полякам Осипа Селевина записано в дневнике Сапеги, но при этом вовсе не прибавляется, чтобы он прислан был казначеем). Что в Троицком монастыре чуть не во все время осады происходили большие смуты – относительно этого мы имеем глухие известия, но чт( было их причиной и в чем они состояли – относительно этого нам совсем недостает сведений. Зимой 1608–1609 гг. житничий монастыря Симеон писал в Москву Палицыну: «У нас, государь, поноситца (ходить слух), что государю (царю) изнесли и тебе, что бутто Митю (какого-то неизвестного) пьяным делом убили, и то солгали: убили ево на первом часу дни, а убили, государь, миром всем неведомо про што, и тем ныне многие безделники хвалятся, хто с кем размолвит: быть де тебе также поволочену за ноги, что и Мите; и смуты, государь, у нас творятца великие» (см. |
| Духовенство католическое наиболее всех других сословий в Польше работало над подготовлением мятежа. Снисходительное и благосклонное отношение русских государей Александра I и Николая I только еще более ободряло подготовителей восстания. Настал, наконец, 1830 год. Полякам казалось, что теперь они могут справиться с Россией, сильно ослабленной, по их мнению, турецкой войной. К тому же поляков поощряли и возбуждали их заграничные покровители и завистники России, в особенности французы. 17 ноября 1830 года началось восстание, прежде всего, в Варшаве. Русские были застигнуты врасплох и не были подготовлены к восстанию, которое было ведено искусно и обдумано хорошо. Из Варшавы восстание распространилось скоро по всей бывшей Польше и даже Литве и Подолии. Польское войско на первых порах одержало даже перевес над русским, впрочем, не потому, чтобы русское войско не могло справиться с поляками, но потому, что русское правительство все еще не хотело принимать решительных мер и надеялось на мирное улажение поднявшегося волнения. Но когда благоразумные советы не оказали действия на поляков, то Николай I отправил для усмирения повстанцев сильное войско, под начальством испытанного полководца Дибича-Забалканского. Русское войско нанесло сильное поражение полякам под Граевым, но Дибич, не желая полякам окончательной гибели, предложил им просить теперь милости у русского императора. Поляки однако же не желали образумиться и отвечали требованием полного восстановления Польши в тех самых пределах, в каких она существовала до первого раздела. Тогда Дибич во главе русской армии нанес полякам вторичное поражение, но, к сожалению, скоро после того заболел и умер. В то же самое время среди русской армии открылась сильная болезнь. Новый главнокомандующий русских войск гр. Паскевич свои действия начал также с предложения полякам совершенно покориться русскому императору. Поляки и теперь не желали слушать благоразумных предложений и требовали восстановления всей Польши. Тогда Паскевич взял штурмом Варшаву, а польские войска во главе со своими полководцами и вождями восстания удалились за границу в Австрию и Пруссию, где и сложили оружие. После того почти все прежние широкие права и привилегии, какими пользовалось варшавское герцогство, были уничтожены. Польским краем стал управлять наместник русского императора, при котором (наместнике) был учрежден особый совет, подразделявшийся на комиссии. Бывшие очаги восстания – Варшавский и Виленский университеты – были закрыты, а вместо того был учрежден Киевский университет. |
| Войска Константина, состоявшие в большинстве из язычников, считавших крест позорным орудием казни преступников, увидели в этом чудесном явлении на небе креста, дурное для себя предзнаменование и пали духом. Но ночью во сне Сам Христос явился Константину, велел ему сделать особое знамя, на подобие креста, и начертать изображение креста на шлемах и щитах солдат, обещая, что этим знаменем он победит врага. Константин сделал так, как повелел ему Господь, и, одержав победу, торжественно вошел в Рим. С тех пор и появилось на знаменах изображение креста Господня. Корона Царская напоминает воину о своем Государе, а двуглавый орел – герб нашего отечества, обязывает непрестанно помнить о своей великой родине, честь которой христолюбивый воин и призывается защищать. Знамя жалуется Царем за верную службу войсковым частям. Нет больше позора для части, как отдать свое знамя врагу. За этот проступок строго карает закон. И к чести русского победоносного воинства нужно сказать, что священное знамя всегда было им старательно охраняемо и защищаемо. Верный присяге солдат хорошо знает, что потерять знамя или уступить его врагу без всякой борьбы, не испытав всех средств геройской защиты, даже до смерти,– есть высший позор, бесчестие, тяжкое преступление перед Богом и законом. В этих случаях законы неумолимы. Слушайте, что читают вам пред присягой: „За потерю в бою знамени, если часть, команда, которой оно присвоено, не употребила всех средств к спасению его, те, коим, преимущественно, было вверено охранение знамени, приговариваются: к лишению всех прав состояния и смертной казни расстрелянием, а часть расформировывается». Но кроме сурового наказания вечный укор ляжет на воинскую часть, не сумевшую сохранить вверенной ей святыни. Печальна участь такой войсковой части. Понимаете ли братцы, какая великая святыня для вас, воинов, знамя!? Благоговейте пред ним, воздавайте ему должное уважение и защищайте его до последней капли крови. И русский солдат умеет хранить свое знамя. В жарком бою гордо колышется знамя, высоко вздымаясь над головами бойцов. |
| [Перечислены отличившиеся в этом сражении.] . 166 1920 . Император Конрад (Corrardus) 1921 через Венгрию идет в Иерусалим. [Германский император Конрад проходит через Венгрию на пути в крестовый поход 1922 . Это было связано с большими притеснениями и поборами с церквей для немецкого войска.] За идущим впереди императором следовал благородный король Франции (Francia) 1923 , благочестиво и как подобает паломнику Христову, будучи с честью принят королем Гезой (Geycha) 1924 . Пробыв у него некоторое время, он сочетается с королем Гезой узами соотечества 1925 и, завязав такого рода приязнь, [получает] от короля Гезы многие дары [и] с почетом сопровождается им, безо всякого ущерба для королевства пересекая со своим войском границы Венгрии [на пути] в Грецию. Но потом король Геза со слов некоего своего воина по имени Гурк (Gurk) узнал, что в свите короля Франции был Борис, незаконнорожденный сын короля Кальмана, и послал к нему со словами: «Нехорошо воздавать злом за добро и не следовало вам защищать замышляющего на мою жизнь». Услышав такое, приближенные короля Франции 1926 заспорили; воины его доискивались, кто же это среди них, кто замышляет смерть короля, чтобы, найдя его, убить. А Борис прибыл по совету некоторых венгров, [утверждавших], что если он сумеет войти в королевство, то многие примут его как господина и многие, оставив короля, примкнут к нему. Он же, услышав такое, не медля припал к стопам короля Франции, прося у него живота и разрешения, чтобы тот позволил ему вместе с собой невредимым выйти за пределы королевства. Когда же король Геза услыхал, что Борис – у короля Франции, он просил того ради дружбы выдать ему Бориса в цепях. Когда король Франции услыхал об этом, то сказал: «Король, вероятно, знает, что дом короля подобен церкви, стопы его подобны алтарю, и как я могу выдать в цепях того, кто [пришел] в дом короля как в церковь и припал к стопам короля как к алтарю?» Посол сказал ему, что наши учителя так толкуют дело, что церковь не причащает рожденных вне брака. Борис же, видя, что ему грозит гибель, в ту ночь похитил одного из боевых коней короля Людовика и сбежал. Кто-то из конюхов, попавшийся ему на пути, хотел задержать его, но Борис рассек его ударом меча от макушки до середины груди и скрылся от преследователя. |
| Далее, Христос в Евангелии именуется Истиной ( Ин.14:6 ). Пророк молит Бога «поднять знамя ради истины» , ради Христа. Очевидно, Христос отличается от Своего знамени, как наш земной царь отличается от двухглавого орла. Поэтому-то у боящихся Бога и должно быть видимое знамя ради истины Божией – Христа. Правда, имя Спасителя не может быть отделяемо от Его знамени ( Ис.11:10 ). Без имени Божия самое знамя у «боящихся Бога» потеряло бы силу. Но в то же время нельзя сказать, что Господь и Его знамя в мире – одно и то же (ср.: Пс. 59, 6 ). Теперь с новой силой мы должны ответить на вопрос: что же в Священном Писании именуется «знаменем», которое люди поднимали и поднимут ради истины – Христа? В кн. Чисел читаем: «и сказал Господь Моисею: сделай себе медного змея и выставь его на знамя... И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя...» ( Числ.21:8–9 ). Из приведенного свидетельства священной книги ясно, что знаменем называется тот шест, на котором висел медный змей. В Евангелии Иоанна Господь, вспоминая об этом событии, сказал: «и как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому» ( Ин.3:14 ). Таким образом, Господь показал нам, что «знамя», поднятое Моисеем в пустыне, прообразовало его честной крест , а змей, повешенный на шест, – Христа , распятого на кресте. Знаменем в Слове Божием именуется, следовательно, Крест Христов, на котором Господь был распят. – Отсюда и молитва Царя Давида означает, чтобы Господь даровал людям Честной Крест , который они подняли бы «ради истины». Поднимаете ли вы Крест Христов для торжества истины Божией на земле? Петр Данилович ответил: – Рукотворенного креста мы не поднимаем и Святости ему не приписываем. Нас спас Христос, а не деревянный крест; да и евреи древние с верою взирали на медного змея, а не на шест. Почему Крест для нас без надобности... Я сказал: – Эта правда, что спасены мы Христом, Его кровию, а не деревом ( Откр. 1, 5 ). Но ведь в Слове Божием проповедуется, что Христос примирил нас с Богом именно «посредством креста, убив вражду на нём» ( Еф. 2, 16 ). Значит, крест деревянный в деле нашего спасения имел великую силу, как орудие нашего спасения. Потому его надобно почитать с любовию... |
| оформились в правление кор. Карла V Мудрого и описаны в трактатах Рауля де Преля и Жана Голена. Церемония освящения О. проводилась аббатом Сен-Дени в главной церкви, но не на главном алтаре, а на алтаре св. мучеников Дионисия, Рустика и Элевтерия, возведенном аббатом Сугерием при перестройке базилики в XII в. Король должен был прибыть в мон-рь накануне вечером для участия в ранней мессе. Он располагался в отдельном «королевском» помещении в корпусе настоятеля, справа от главных ворот аббатства. Наутро король спускался из своих апартаментов и через ворота Сен-Клеман шел в часовню св. Климента, где с 1392 г. находились мощи Людовика IX Святого. Там короля встречали аббат и монахи; в этот момент они запевали гимн в честь Св. Троицы. Затем торжественная процессия направлялась в базилику через Большие ворота с юж. стороны, все поднимались в неф и подходили к алтарю св. мучеников. Король с аббатом обходили алтарь, чтобы подойти к мощам. Взяв с 2 сторон раку, король и аббат помещали реликвию на алтарь (с XIV в. и мощи Людовика IX Святого). На алтаре извлеченные из рак мощи накрывали золотой тканью; там они оставались в течение всей мессы. Хор пел антифон в честь св. Дионисия. О. «освящали и посвящали» при соприкосновении ее с реликвиями. Затем полотнище складывали и на время совершения мессы помещали под корпорал (богослужебный плат). После приношения Св. Даров аббат обращался к королю, его свите и хранителю О. «на манер проповеди», во время к-рой хранитель О. стоял на коленях с непокрытой головой. Проповедь была посвящена статусу О., «великой чести и благоговению» при сохранении ее. После проповеди король и хранитель О. причащались Св. Даров. Закончив мессу, аббат разворачивал знамя и благословлял его ( Contamine. 1973. P. 208-209; Стукалова. 2004. С. 208). При всех разночтениях в сохранившихся текстах в благословении неизменно упоминались ветхозаветные Авраам и царь Давид и арх. Михаил, покровитель рыцарства,- все трое как победители над врагами и защитники богоизбранного народа. После благословения аббат передавал О. королю со словами о даруемой Господом по молитвам св. заступников и покровителей Дионисия, Рустика и Элевтерия возможности победы над врагами. Затем хранитель О. клялся, что верно будет хранить знамя к чести и пользе короля и королевства, не оставит его и исполнит свой долг доброго и верного рыцаря по отношению к своему сеньору. Король передавал О. ее хранителю, к-рый принимал знамя двумя руками. После этого король поднимал хранителя с колен и целовал. Тот преклонял колено перед мощами мучеников, также держа знамя двумя руками. Затем он поднимал и показывал О. собравшимся в храме сеньорам, к-рые могли теперь подойти и поцеловать знамя. Если О. не прикрепляли к копью, король помещал ее в свернутом виде на шею хранителю. Далее король и аббат возлагали мощи мучеников в раки. |
|
|
