Рубрики Ребенок врет, что его обижают в школе 8 мин., 10.11.2021 Поделиться Бывает так, что ребенок говорит, будто его обижают в школе. Родители начинают разбираться — и оказывается, что всё на самом деле совсем не так, ребенок искажает действительность, то есть попросту врет. Казалось бы, можно счастливо выдохнуть и расслабиться. Но нет! Такое вранье может быть сигналом серьезных проблем, подчас даже более серьезных, чем школьный буллинг. Что это за проблемы и в чем их причины, рассказывает педагог-психолог Глеб Ткаченко, победитель всероссийского конкурса профессионального мастерства «Педагог-психолог России 2020» в специализированной номинации «Покорение вершин профессиональной культуры». Обида — чувство субъективное Бывает так, что вроде бы очевидное вранье может оказаться правдой. Правдой в том смысле, что ребенок искренне считает, будто его травят. Даже если учителя, одноклассники и записи видеокамер свидетельствуют о том, что никто не издевается над ним — это не означает, что его не обижают. И дело тут не в массовом заговоре всей школы против конкретного ученика. А в том дело, что обида — это чувство, а чувства субъективны. Если какой-нибудь мальчуган подойдет к пяти разным детям и скажет им по очереди: «Ты дурак», то реакции будут самыми разными. Кто-то разозлится и стукнет его. Кто-то расстроится и пожалуется учителю. Кто-то посмеется и забудет об этом через минуту. Кто-то вовсе пропустит эту глупость мимо ушей. А один ребенок разозлится, но промолчит. И злость свою не выразит, потому что боится или слишком хорошо воспитан, и забыть не сможет, потому что его эти слова задели. Ведь все дети разные, и на одни и те же явления реагируют по-разному. И наш гипотетический ребенок действительно чувствует, что его обижают. Например, когда он тянет руку, а его не вызывают к доске. Или наоборот, он не тянет руку, а его вызывают к доске. Или он зашел в класс, а с ним никто не поздоровался. Ситуаций, которые чувствительный ребенок воспримет как несправедливые по отношению к себе, великое множество. И он действительно не врет, что его обижают, — он так чувствует.

http://foma.ru/rebenok-vret-chto-ego-obi...

     Падал чудесный долгожданный снег, поля вдоль дороги становились белыми, чистыми, ёлочки вдоль обочины принаряжались к Новому году . Только Алексей этот Новый год не встретит. Автомобиль мчался вперед, а счет его жизни шел уже на минуты. Маленький был, считал: вот наступит 2000 год, ему стукнет 30 лет – и начнется старость. Наступил 2000 – а старость не пришла, отодвинулась за горизонт. Недавно еще думал: вот и 2015 наступает… Прикидывал: сколько еще проживет – 20, 30? Пытался представить себя старым… Зря пытался. Умирать очень не хотелось. Сильно не хотелось ему помирать-то. Бедная мама… Только отошла после смерти отца, снова улыбаться начала. Так радовалась за него – радовалась, что к Богу пришел, что помогает батюшке, что всей семьей в храм ходят. Помолодела даже. А теперь что?! Очень жалко было Иринку, жену. Как она там без него будет? Но больше всех – как острое жало в сердце – Мишку, сына. Так ждал парень снег, хотел с отцом снеговика слепить, ёлку ждал к празднику – пятый Новый год в его маленькой жизни… Кто теперь ему этого снеговика слепит? Кто ёлку принесет? Кто его, маленького, смешного, белобрысого Мишку, в школу через пару лет поведет? Эх, нужно было сопротивляться, драться или, может быть, бежать. А он не сделал ничего, сел в эту машину как овца на заклание. Полицейская форма парализовала сопротивление – привык быть законопослушным. Сказали: «Вы, гражданин, похожи на фоторобот подозреваемого, находящегося в розыске. Проедем в отделение». И только в салоне, слушая развязные разговоры с четко уловимыми блатными интонациями, понял: оборотни. Бандиты в форме. Здоровые, мордастые, навыкшие к грабежам. Ждали его. Узнали как-то, что с деньгами – он вез крупную сумму на строительство храма. Люди миром собирали, и сам вложился. И ни в какое отделение они не поедут. И живым из этой машины он не выйдет. Сжали с боков тесно. Он и сам не слабак, но – с троими не справиться. Сидящий справа, помоложе, скомандовал хриплым, злым басом, уже не скрываясь: – Деньги давай! Сами найдем – хуже будет!

http://pravoslavie.ru/76060.html

Скачать epub pdf ЮРОДИВЫЙ КАК ПРОРОК И АПОСТОЛ Он ничей сын, ничей брат, ничей отец, у него нет дома (... ). По сути, юродивый не преследует ни одной корыстной цели. Он ничего не добивается. Юлия Де Бособр, «Творящее страдание» Юродство – это символ погибших для мира сего людей, предназначение которых наследовать жизнь вечную. Юродство – не философия, но определенное восприятие жизни, бесконечное уважение к человеческой личности (... ), не продукт интеллектуальных достижений, а творение культуры сердца. Сесил Колинз, «Проникновенность юродства» Юродивому нечего терять. Он умирает каждый день. Матушка Мария Норманбейская, «Юродство» Падение или восхождение? В духовной традиции христианского Востока нет фигуры более парадоксальной, и даже, как считают многие, скандальной, чем «дурак Божий», юродивый Христа ради, по-гречески salos. Каждый, кто читал «Детство» Толстого, вспомнит яркое описание «Божьего юродивого» Гриши. Его портрет отнюдь не лестный, и Толстой не пытается скрыть противоречий, которыми окружена личность юродивого: «Дверь отворилась, и в ней показалась фигура, мне совершенно незнакомая. В комнату вошел человек лет пятидесяти с бледным, изрытым оспой продолговатым лицом, длинными седыми волосами и редкой рыжеватой бородкой (... ). На нём было надето что-то изорванное, похожее на кафтан и на подрясник; в руке он держал огромный посох. Войдя в комнату, он изо всех сил стукнул им по полу и, скривив брови и чрезмерно раскрыв рот, захохотал самым страшным и неестественным образом. Он был крив на один глаз, и белый зрачок этого глаза прыгал беспрестанно и придавал его и без того некрасивому лицу ещё более отвратительное выражение. Голос его был груб и хрипл, движения торопливы и неровны, речь бессмысленна и несвязна (он никогда не употреблял местоимений) (... ). Это был юродивый и странник Гриша». Сразу же бросается в глаза одна особенность: юродивый свободен. Гриша свободно заходит в помещичий дом и разгуливает, где ему вздумается. Далее Толстой указывает на таинственную, почти «апофатическую черту Гришиной личности. Никто не знает наверняка, кто он такой:

http://azbyka.ru/otechnik/Kallist_Uer/vn...

Уральские сказы Собрание знаменитых уральких сказов, литературно обработанных Бажовым старинных устных преданий уральских горнорабочих. День праздничный был, и жарко — страсть. Парун чистый. А оба в горе робили, на Гумешках то есть. Малахит-руду добывали, лазоревку тоже. Ну, когда и королек с витком попадали и там протча, что подойдет. Один-то молодой парень был, неженатик, а уж в глазах зеленью отливать стало. Другой постарше. Этот и вовсе изробленный. В глазах зелено, и щеки будто зеленью подернулись. И кашлял завсе тот человек. В лесу-то хорошо. Пташки поют-радуются, от земли воспарение, дух легкий. Их, слышь-ко, и разморило. Дошли до Красногорского рудника. Там тогда железну руду добывали. Легли, значит, наши-то на травку под рябиной да сразу и уснули. Только вдруг молодой, — ровно его кто под бок толкнул, — проснулся. Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать — девка. Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь. Дивится парень на косу, а сам дальше примечает. Девка небольшого росту, из себя ладная и уж такое крутое колесо — на месте не посидит. Вперед наклонится, ровно у себя под ногами ищет, то опять назад откинется, на тот бок изогнется, на другой. На ноги вскочит, руками замашет, потом опять наклонится. Однем словом, артуть-девка. Слыхать — лопочет что-то, а по-каковски — неизвестно, и с кем говорит — не видно. Только смешком все. Весело, видно, ей.   Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло. — Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил? Отвела глаза косой-то своей. А одежа и верно такая, что другой на свете не найдешь. Из шелкового, слышь-ко, малахиту платье. Сорт такой бывает. Камень, а на глаз как шелк, хоть рукой погладить. «Вот, — думает парень, — беда! Как бы только ноги унести, пока не заметила». От стариков он, вишь, слыхал, что Хозяйка эта — малахитница-то — любит над человеком мудровать. Только подумал так-то, она и оглянулась. Весело на парня глядит, зубы скалит и говорит шуткой:

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=719...

- Что же отец сам за него не возьмется? — раздался голос из мохнатого пальто. - Недосуг ему, наверно. Деньги делает. Через несколько лет спохватится… А жаль, в парнишке что-то есть, только надо найти к нему подход. - Стегайть его надо, стегайть, — проворчал немец. Дверь хлопнула еще раз, и за высоким порогом показался худощавый стройный мальчик лет пятнадцати. Недокуренная сигарета свисала у него из уголка рта. Одутловатое, с желтизной лицо как-то не вязалось с его возрастом; держался он развязно и в то же время нерешительно. На нем был вишневого цвета пиджак, бриджи, красные чулки и спортивные туфли. Красное фланелевое кепи он лихо сдвинул на затылок. Посвистывая сквозь зубы, мальчик осмотрел всю компанию и сказал громким и тонким голосом: - Ну и темнотища на море! А кругом кудахчут эти рыбацкие шхуны. Вот бы наскочить на одну, а? - Закройте дверь, Гарви, — сказал пассажир из Нью-Йорка. — Да с той стороны. Вам здесь не место. - А вам-то что? — ответил мальчик развязно. — Уж не вы ли оплатили мой билет, мистер Мартин? У меня такое же право сидеть здесь, как у любого из вас. Он взял с доски несколько пешек и стал перебрасывать их с руки на руку. - Тоска здесь смертная. Послушайте, джентльмены, а не сыграть ли нам в покер? Все промолчали, а мальчик, небрежно попыхивая сигаретой, стал барабанить по столу довольно грязными пальцами. Потом он вытащил пачку долларов, будто намереваясь их пересчитать. - Как ваша мама? — спросил кто-то. — Я что-то не видел ее за завтраком. - Наверно, у себя в каюте. На море ее всегда укачивает. Надо дать стюардессе долларов пятнадцать, чтобы присмотрела за ней. Сам-то я стараюсь как можно реже спускаться вниз. Не по себе становится, когда мимо буфета прохожу. Знаете, я ведь первый раз в океане. - Ну, ну, Гарви, не оправдывайтесь. - Я и не оправдываюсь. Это, джентльмены, мое первое плавание по океану, но меня ничуть не укачало, разве что в первый день. Вот так-то! Он торжествующе стукнул кулаком по столу, послюнявил палец и принялся пересчитывать деньги.

http://azbyka.ru/fiction/otvazhnye-morep...

— а где он сидит, не узнаешь, будь ты хоть семи пядей во лбу. Потом его бросило в дрожь от зловещего тиканья жука-могильщика в стене, рядом с изголовьем кровати, — это значило, что кто-нибудь в доме скоро умрет. Потом ночной ветер донес откуда-то издали вой собаки, а на него едва слышным воем отозвалась другая где-то еще дальше. Том весь измучился от нетерпения. Он был твердо уверен, что время остановилось и началась вечность, и невольно начинал уже дремать; часы пробили одиннадцать, но он этого не слыхал. И тут, когда ему уже стало что-то сниться, к его снам примешалось заунывное мяуканье. В соседнем доме стукнуло окно, и это разбудило Тома. Крик: «Брысь, проклятая!» — и звон пустой бутылки, разбившейся о стенку сарая, прогнали у него последний сон; в одну минуту он оделся, вылез в окно и пополз по крыше пристройки на четвереньках. Он осторожно мяукнул раза два, пока полз; потом спрыгнул на крышу сарая, а оттуда на землю. Гекльберри Финн был уже тут с дохлой кошкой. Мальчики двинулись в путь и пропали во мраке. Через полчаса они уже шагали по колено в траве за кладбищенской оградой. Кладбище было старинное, каких много в Западных штатах. Оно раскинулось на холме милях в полутора от городка. Его окружала ветхая деревянная ограда, которая местами наклонилась внутрь, а местами — наружу, и нигде не стояла прямо. Все кладбище сплошь заросло травой и бурьяном. Старые могилы провалились; ни один могильный камень не стоял, как полагается, на своем месте; изъеденные червями, трухлявые надгробия клонились над могилами, словно ища поддержки и не находя ее. «Незабвенной памяти такого-то» — было начертано на них когда-то, но теперь почти ни одной надписи нельзя было прочесть даже днем. Легкий ветерок шумел в ветвях деревьев, а Тому со страху чудилось, будто души мертвых жалуются на то, что их потревожили. Мальчики разговаривали очень мало, и то шепотом; место, время и торжественная тишина, разлитая над кладбищем, действовали на них угнетающе. Они скоро нашли свежий холмик земли, который искали, и укрылись за тремя большими вязами, в нескольких шагах от могилы.

http://azbyka.ru/fiction/prikljuchenija-...

< >< назад > Несмотря на многолетнее пьянство, Пашка был красивым парнем. Высокий, с правильными чертами лица, с длинными светлыми волосами, он всегда обращал на себя внимание женщин, чем пользовался без зазрения совести. Все окрестные продавщицы давали ему в долг выпивку и сигареты, частенько внося потом в кассу свои деньги. Из дома Пашка прямиком отправился в угловой магазин, не обращая внимания на перемены вокруг. Грузчиков с диваном на улице не было. Магазин был пуст. На прилавке стояли запечатанные бутылки водки. - Валентинка-красивая картинка, выходи! Пришел мужчина твоей мечты, – игриво крикнул Пашка, перевесившись через прилавок. Не дождавшись ответа, он, в точности как мать, схватился за бутылку, отвинтил пробку и с вожделением присосался к горлышку. Сделав несколько глотков, он понюхал содержимое и с яростью швырнул бутыль об пол. Перепробовав все, что попалось ему под руку, Пашка со всей силы ударил кулаком по прилавку и, выскочив из магазина, наткнулся на светящуюся рекламу водки «Смурнов». - Ах, так, - он схватил с земли булыжник и со всей силы швырнул его в плакат. Камень, стукнувшись о радостное лицо господина, собиравшегося выпить рюмку «Смурнова», полетел обратно, больно ударив хулигана по руке. - Значит, вы со мной так! – злобно прошипел тот, - ну, я вам устрою! Пашка сжал кулак, чтобы погрозить небу, но, увидев, что оно затянуто льдом, втянул голову в плечи. Так страшно ему еще не было, даже когда он труп матери из дома выносил. Он думал, что будет жить дальше под небом, с которого сыпется то снег, то дождь, то звезды падают иногда. Все ясно и понятно. Потом он тоже умрет, но это будет не скоро. Почему-то Пашка был уверен, что после смерти попадет в теплое светлое местечко, и все будет тип-топ. Теперь же он понял, ничего хорошего не будет - лишь сплошной сумрак и застывшее небо. «Хотя мать говорила, что есть надежда на лучшее, если кто-то за них молится. Она еще просила узнать про какую-то гору…» - Пашка встал рядом с покалеченным постером в ожидании прохожих.

http://zavet.ru/b/rogaleva/zn/01.htm

Вдруг по двери гостиной что-то громко стукнуло, раздался пронзительный крик, и все смолкло. — Гей! — крикнул Тедди Генфрей. — Ге-ей! — донеслось из пивной. Мистер Галль усваивал вещи медленно, но верно. — Что-то неладно, — сказал он и, выйдя из-за прилавка, направился к двери гостиной. Он и Тедди вместе подошли к двери с напряженным вниманием на лицах. Глаза их соображали. — Не ладно что-нибудь, — повторил Галль, и Генфрей кивнул в знак согласия. На и их пахнуло неприятным аптечным запахом. Глухо доносился говор, очень быстрый и тихий. — У вас там все благополучно? — спросил Галль, постучавшись. Тихий говор внезапно смолк; последовало минутное молчание, потом опять говор, свистящим шепотом, потом пронзительный крик: «Нет нет, ни за что!» И вдруг поднялась какая-то возня, упал стул, произошла как бы краткая борьба, — и опять молчание. — Кой чорт! — воскликнул вполголоса Галль. — Все ли у вас благополучно? — громко повторил он. Ему отмечал голос викария, странно прерывистой интонацией: — Со-вер-ше-енно… Пожалуйста, не прерывайте. — Странно! — сказал мистер Генфрей. — Странно! — сказал мистер Галль. — Говорят: «Не прерывайте!», — сказал Генфрей. — Слышал, — сказал Галль. — И кто-то фыркнул, — прибавил Генфрей. Они продолжали прислушиваться. Разговор продолжался вполголоса и очень быстро. — Не могу! — вдруг сказал мистер Бонтинг, возвышая голос. — Говорю вам, сэр, не могу и не стану. — Что это было? — спросил Генфрей. — Говорит: «Не стану», — сказать Галль. — Нам, что ли, это он? — Гнусно! — проговорил изнутри мистер Бонтинг. — «Гнусно», — повторял мистер Генфрей, — я слышал своими ушами. — Кто ж это теперь говорить? — Должно, мистер Косс. Вы разбираете что-нибудь? Молчание. Звуки изнутри неопределенные и непонятные. — Словно бросают по комнате скатерть, — сказал Галль. За прилавком появилась мистресс Галль. Галль начал делать ей знаки молчания и приглашения. Это возбудило супружескую оппозицию мистресс Галль. — Чего это ты там подслушиваешь, Галль? — спросила она. — Неужто тебе больше нечего делать? Это нынче-то в самое горячее время?

http://azbyka.ru/fiction/chelovek-nevidi...

Закрыть itemscope itemtype=" http://schema.org/Article " > Воспоминания Часть II 22.10.2013 1321 Время на чтение 23 минут Часть I Отец Дмитрий Дудко Теперь я попробую рассказать об о. Дмитрии Дудко, с которым я познакомился чуточку позже, чем с Агурским. Меня тот же Марк Васильевич Доброхотов направил к нему. Он (Доброхотов), кстати, был большим человеком, собирал книги для священников. Он написал записку, я пришел в храм, после службы отдал записку о. Дмитрию. Он сам из брянских крестьян. Все они сильно пострадали, по его словам. Когда началась война, его забрали в армию, и он, ненавидя советскую власть, свою винтовку, как он мне рассказывал, бросил в туалет. Но ему это как-то сошло с рук - была неразбериха. А после войны он поступил в Семинарию, в Троице Сергиеву лавру. Там-то его и арестовали - за его стихи. Но и видать кто-то стукнул. По-моему, он лет восемь отсидел, боюсь соврать. Воспоминая о войне, он говорил: «поразительная вещь, людей ободрали полностью, все у них отняли, но началась война и все равно они «За Сталина!», «За Родину!», «Вперед!»». Он никак не мог понять этого отношения простых русских людей. Он говорил, что очень рад, что никого не убил - иначе у него были бы канонические препятствия к рукоположению. А он очень хотел быть священником. В лагере его, между прочим, считали евреем, несмотря на его крестьянское происхождение. По одной причине - он не умел физически работать, был человеком больным, не от мира сего, глубоко верующим с детства. В лагере он просто умирал, но чудесным образом приходила помощь - приходили переводы неизвестно от кого (а у него родственники сами с голода помирали, и никакие переводы не могли прийти), и еще что-то такое он рассказывал... Сразу после войны его посвятили в Преображенском храме на Преображенке, которого сейчас уже нет (этот храм я помню - там я впервые исповедовался, причащался). Это был хороший храм, и потому в хрущевскую эпоху его решили сломать. Верующие об этом узнали, и там огромные толпы собирались и стояли, чтобы храм не могли сломать - едешь на трамвае - там толпы стоят. Затем храм огородили деревянным забором и ночью взорвали . Кстати, там прокладывали метро, но храм никому не мешал, а сейчас на этом месте сквер.

http://ruskline.ru/analitika/2013/10/23/...

Сортировать по Исключить новости «Ты должен быть мужиком». Самое страшное, что можно сказать сыну Что ты делаешь – ты же его залюбишь! Дима Зицер о воспитании мальчиков 2 января, 2020 Что ты делаешь – ты же его залюбишь! Дима Зицер о воспитании мальчиков Лучшие статьи 2019 года. «Допустим, мне говорят: “Ты должен защищать семью”. Человек вырастает и знает, что его главная роль – защитник. И вот он смотрит вокруг, а вроде бы защищать не от чего. Надо придумать войну. И если эта война не получается вне семьи, я устрою ее дома. Потому что я – защитник». О воспитании мальчиков, гендерных ролях и о том, кто должен быть главой семьи, говорим с педагогом Димой Зицером. – Мне кажется, последние 2-3 поколения родителей уже немного отходят от формулы «мальчики не плачут». Вы согласны? – Нет. Может, от этой конкретной формулы они и отходят, но на самом деле все это есть: «мальчик должен быть сильным», «мальчик должен уступать девочке», как обратная сторона установки «мальчики не плачут». «Ты должен быть мужиком» – самое страшное, что можно сказать вообще. Я – оптимист и верю, что мир движется в направлении к идеалу. Но речь идет об определенных моделях. Например, эта трагичная история про хозяина в доме или вечная история с гендерным разделением. Я, кстати говоря, совершенно не против гендерного разделения, просто не до конца понимаю, что это такое. Все эти «пацан сказал – пацан сделал», «мое слово последнее», «сказал, как отрезал» и «мальчики не плачут» туда же. – Сейчас осознанные родители все-таки позволяют реагировать эмоционально, проявлять свои чувства мальчишкам, в том числе. – Если мы говорим про осознанных родителей, то их осознанность, в первую очередь, заключается не в том, что они что-то позволяют, а в том, что они про себя способны рефлексировать. В тот момент, когда я стукнул кулаком по столу и сказал: «Я – мужик», я через полсекунды сам себя поймал за шиворот и спросил себя: «А что я сейчас сделал? А почему? Откуда это возникло?», и так далее. И тогда вообще этот разговор почти не имеет смысла. Потому что если все так умеют, то, по-моему, все в порядке, это формирует ту самую модель задавания себе бесконечных вопросов: «Какой я? Каким хочу быть? Выражается ли это в чем-то особенном? Как это устроено? Что значит быть мальчиком?»

http://pravmir.ru/tyi-dolzhen-byit-muzhi...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010