| Для этого времени характерно различие продолжительности поста для мирян и монахов. Если монастырский пост начинался с 15 ноября, то для мирян действовала старая традиция – пять обязательных дней поста. Об этом явно высказывается известный канонист Феодор Вальсамон, который в конце XII века был номинальным Антиохийским патриархом. Он говорит, что обязательный сорокадневный пост для мирян только один – Святая Четыредесятница, тогда как в остальные посты (в том числе и в Рождественский) достаточно поститься 5 дней перед праздником. Однако если кто захочет поститься больший срок, этот человек достоин похвалы. Монахи же должны начинать пост после 14 ноября в соответствии с предписаниями своих монастырских Типиконов. Четыредесятница для всех (XII в. – наше время). На греческом Востоке переход к более строгому пощению отмечается в XI веке и связан с Евергетидским Типиконом (конец XI – начало XII века). В этом уставе правила Рождественского поста становятся более строгими: разрешение на скоромную пищу отсутствует, рыба разрешается только для суббот, воскресений и праздников. Благодаря влиянию Евергетидского Типикона на афонские уставы и на Иерусалимский Устав, а также по причине стремления к более строгой монашеской жизни такая более строгая практика распространяется по всему Востоку. Практически одновременно с этим проявляется другая тенденция: продолжительность монашеского поста распространяют и на мирян. В Византии эта практика активно пропагандируется и внедряется уже в XII веке. В литературе встречается утверждение, что сорокадневную продолжительность поста для мирян установил патриарх Константинопольский Лука Хрисоверг в 1166 году, что верно лишь отчасти: патриарх Лука действительно был сторонником Четыредесятницы для всех, однако повсеместной нормой формат «малой Четыредесятницы» для Рождественского поста становится лишь в XIII–XIV веках. Правила Типикона о Рождественском посте Правила относительно вкушения пищи в Рождественский пост изложены в 33й и 48й (см. 14 ноября) главах Типикона. По степени строгости Рождественский пост является умеренным постом, так как только в понедельник, среду и пятницу предписывается строгий пост (воздержание от употребления «вина и елея»). В то же время во вторник и в четверг разрешено вкушать «вино и елей», а в субботние и воскресные дни разрешается вкушение рыбы. Также разрешается вкушение рыбы в праздник 21 ноября и на праздники со всенощным бдением (в любой день седмицы). Наконец, разрешается вкушение рыбы во вторник и четверг в случае полиелейного праздника или великого славословия (16, 30 ноября, 9 декабря и др.); если же славословие или полиелей случится в понедельник, среду или пятницу, то разрешается вкушение «вина и елея». Лишь последние пять постных дней (период предпразднства Рождества Христова, 20–24 декабря) составляют период строгого поста, в который абсолютно запрещается вкушение рыбы. |
| История поучительная, она заставляет задуматься о том, стоит ли осуждать кого-либо из людей. Но проблема в том, что этот эпизод не содержится в ранних рукописях Нового Завета, что вызывает споры о том, действительно ли он был записан святым евангелистом Иоанном Богословом или же все-таки его позднее внес некий переписчик. Возможно, из-за этого в Греческой Церкви не читают евангельское зачало о женщине, взятой в прелюбодеянии, за богослужением . В Русской Церкви его читают за Литургией только в день памяти святых жен-мироносиц . Также нужно отметить, что данный отрывок можно обнаружить в апокрифах. Упоминание о перикопе в трудах восточных отцов Упоминания этой перикопы читатель не найдет в трудах святителей Иоанна Златоуста (347-407) и Кирилла Александрийского (376-444), а также в знаменитом «Благовестнике» блаженного Феофилакта Болгарского (1055-1107) . До XII века ни в одном труде святых отцов Восточной Церкви упоминания о женщине, взятой в прелюбодеянии, просто нет. Первое упоминание о ней мы находим лишь в труде византийского монаха Евфимия Зигабена (конец XI – начало XII вв.), являющегося современником Феофилакта Болгарского. Именно он первым из восточных отцов дает полноценное толкование данного отрывка , объясняя злой умысел книжников и фарисеев, а также поясняя слова Христа . На основании этого первого упоминания можно сделать вывод, что Восточная Православная Церковь узнала данный евангельский эпизод и включила его в Евангелие от Иоанна не раньше конца XI – начала XII веков. Упоминание о перикопе в трудах западных отцов На Западе интересующий нас отрывок был известен еще в первые века. Его находят во многих латинских рукописях и в трудах таких отцов Церкви, как святой Пакиан Барселонский (умер в 390 г.), святитель Амвросий Медиоланский (умер в 397 г.), блаженный Иероним Стридонский (+420), блаженный Августин Иппонийский (+430). Святитель Амвросий Медиоланский (340-397) – один из первых западных отцов, который полноценно упоминает эпизод о женщине, взятой в прелюбодеянии, в своем письме к Амвросию Студию , в котором призывает к милости ко всякому грешнику. Это письмо интересно тем, что: |
| Сначала память землетрясения «блуждала» по Триоди, выпадая на ее разные дни. Впоследствии по причине неудобства такой ситуации было принято решение закрепить службу Великого канона за определенным днем Триоди. Этим днем был выбран четверг 5й седмицы и произошло это во 2й половине IX века (впрочем, стабилизация дня Великого канона произошла позже, в IX – XI вв. канон еще читали в разные дни поста). Почему? Одной из причин, вероятно, стало то обстоятельство, что на вечерне четверга в качестве паремии читается фрагмент о гибели Содома; в связи с этим на этот день была определена память о другом бедствии, ниспосланном Богом – землетрясении. Начиная с XI века в службу четверга 5й седмицы стали добавлять житие и тропари в честь преподобной Марии. Интересно, что в Студийско-Алексиевском Типиконе (1030е гг.) отсутствует и житие, и тропари канона преп. Марии; однако в Евергетидском Типиконе (конец XI – начало XII в.) уже указано и то, и другое. Считается, что первичным было добавление жития, которое связано с каноном идейно: преподобная Мария в своей жизни явила тот идеал подлинного и глубокого покаяния, который предначертан святым Андреем в его каноне. Вслед за житием стали присоединять и тропари канона. Интересно, что эти тропари — особый комплекс молитвословий; они имеют свой акростих и отличаются от тропарей других двух дней, когда совершается память преподобной Марии: минейного канона 1 апреля и канона Недели 5й Великого поста. При этом свое нынешнее место тропари преподобной Марии заняли далеко не сразу: Типикон Евергетидского монастыря предписывает читать канон Марии не вместе с Великим каноном, а на паннихис 1 (причем назначается даже другой канон — 6го гласа, составленный преподобным Симеоном Метафрастом ). Более того, даже в некоторых рукописях XIV века эти тропари отсутствуют, а в старопечатных Триодях тропарей преподобной нет во 2й песни канона. Чтение жития преподобной Марии Египетской – запоминающаяся особенность этого богослужения; более того, это – единственное уставное чтение из всей совокупности положенных в Уставе различных житий и толковых чтений, которое сохранилось в нашей приходской практике. Учитывая продолжительность службы, то обстоятельство, что Великий канон слушается стоя; служба названа «стоянием»; а по причине чтения жития преподобной Марии – «Марииным стоянием». Это название не употребляется в богослужебных книгах, оно – исключительно обиходное, разговорное. Впрочем, в XXI веке оно стало столь популярным, что проникло даже в литургическую литературу. Богослужебные особенности службы Великого канона («Мариина стояния») |
| Пока жив был Алексей, отношения между византийцами и венецианцами еще не принимали особенно острых форм. Но с его смертью обстоятельства изменились. Иоанн II, зная, что в нормандской Апулии происходили смуты, и рассчитывая поэтому на то, что нормандская опасность для Византии миновала, решил уничтожить торговый договор отца с Венецией. Рассерженные венецианцы отправили тогда свой флот, который стал нападать на византийские острова Адриатического и Эгейского морей. Видя невозможность оказать надлежащее сопротивление венецианским кораблям, Иоанн вынужден был еще в первые годы своего правления вступить с Венецией в переговоры, которые и привели к полному восстановлению торгового договора 1082 года. Другие итальянские приморские города, Пиза и Генуя, также пользовались при Иоанне некоторыми торговыми привилегиями, ничего общего, конечно, по размерам не имевшими с привилегиями Венеции. В первые же годы царствования Иоанна был окончательно решен печенежский вопрос. Разгромленные при помощи половцев при Алексее Комнине печенеги в течение тридцати лет не тревожили византийских пределов. В начале правления Иоанна оправившиеся печенеги, перейдя Дунай, вторглись на византийскую территорию. Однако, императорские войска нанесли им тяжкое поражение. В память этой победы Иоанн установил даже особый «печенежский праздник,» который, по свидетельству византийского историка Никиты Хониата, совершался еще в конце XII века. Со времени поражения печенегов Иоанном последние уже более не играют никакой роли во внешней истории Византии. Лишь внутри государства взятые в плен и поселенные в пределах империи печенеги составили особый род византийского войска, который и принимал участие в военных действиях уже на стороне Византии. Стремление Венгрии (Угрии) к Адриатическому побережью вызвало, как известно, недовольство Алексея Комнина и обострило его отношения с мадьярами. Брак Иоанна с мадьярской принцессой, казалось, должен был улучшить отношения. Но эта связь, по словам русского историка К. Грота, «не могла уничтожить тех чувств взаимного недоверия и соперничества, которые успели образоваться с течением времени у обеих соседних государств.» Помимо опасного для Византии утверждения мадьяр на Далматинском побережье, империя была недовольна и сближением Угрии с сербами. Последние, вынужденные вместе с болгарами подчиниться Византии в начале XI века, при Василии II Болгаробойце, уже в середине этого столетия начали поднимать восстания. Конец XI и начало XII века является для Сербии временем их первого освобождения из-под византийского владычества. При Иоанне замечается особенное сближение Угрии с Сербией, которой первая склонна была помочь в деле ее освобождения. Сербская княжна была выдана замуж за мадьярского Арпадовича. На северо-западе, таким образом, к концу правления Иоанна образовалась новая тревожная для Византии сила в виде сблизившихся Угрии и Сербии. |
| Синьорелли (Signorelli) Лука Ад. Фреска из цикла Страшный суд Страшный суд. Джотто. Фрагмент Страшный суд. Джотто. Фрагмент Страшный суд. Джотто. Фрагмент И пойдут они в муку вечную, а праведники в жизнь вечную. Страшный суд. Джотто Велик и страшен будет этот день для каждого из нас. Потому и суд этот называется Страшным, так как открыты будут перед всеми наши дела, слова, и самые тайные мысли и желания. Тогда уже не на кого нам будет надеяться, ибо Суд Божий праведен, и каждый получит по делам своим. Рогир ван дер Вейден (1400-1464). Страшный Суд. Страшный суд. Стефан Лохнер Страшный суд. Ганс Мемлинг Страшный суд. Микеланджело Буанарроти Христос Пантократор и Страшный суд. Италия, 1300 г. Мозаика в Баптистерии Сан Джованни во Флоренции ДИОНИСИЙ: СТРАШНЫЙ СУД Земля и Море отдают мертвецов. Страшный Суд. XI—XII вв. Синай. Икона»СТРАШНЫЙ CYД»XIV века. Москва, Музеи Кремля. Икона»СТРАШНЫЙ СУД» Украина. ? век Икона»СТРАШНЫЙ СУД» XVI век. Украина. Второе и страшное пришествие Господа нашего Иисуса Христа, судити живым и мёртвым Середина XVI века.Из церкви Покрова погоста Лядины (Каргопольский район Архангельской обл.) Икона»СТРАШНЫЙ СУД»Польша, конец XVI — начало XVII вв. Страшный суд. Середина XVI в. Страшный суд. 1580 г. Страшный суд. Середина 15 в. Икона Страшный суд с Сотворением мира и историей Адама и Евы . Конец XVIII века. Страшный (Последний) суд. Польша, икона XVII в. Второе пришествие.Греция.Около 1700 г Страшный суд. 17 в. Фреска Страшный суд Румыния, подписана 1899 г Страшный Суд. Болгария. Вторая половина XIX в. Великое Тырново. Монастырь Преображения. Страшный суд. Украина Образ второго и страшного Христова пришествия. Фрагмент Северное Поонежье, XVIII век Страшный суд. Храм во имя святителя Николая чудотворца, с. Смышляевка Миниатюра Синодика XVII в. Души праведных в руке Божией.Сольвычегодский Благовещенский собор. Страшный суд. 18 век. Поволжье В.М. Васнецов. Страшный суд. 1896-1904 гг. Страшный Суд (по фреске В. Васнецова во Владимирском соборе в Киеве) |
| Напоминаю этот, впрочем, хорошо известный каждому образованному человеку факт с обидой за свою alma mater – филфак МГУ, где, оказывается, напрасно школили нас, готовя из нас серьезных славистов, преподавателей русского языка и литературы. Недоработали мы, не смогли достойно просветить наших новых миссионеров в области истории древнерусской литературы. Читая некоторые тексты, выходящие из-под пера либеральных «просветителей», так любящих – при всем воинствующем невежестве и ненависти к России – поучать русский народ, начинаешь чувствовать себя в каком-то абсолютно абсурдном, запредельном мире своеобразного постмодернистского «зазеркалья». А может быть, действительно, никакой литературы до конца XVII века у нас не было (как и истории по А. Фоменко)? Не изучали ли мы в течение двух семестров, слушая лекции незабвенного профессора В.В. Кускова, какую-то пустоту – то, чего нет? (Помните хит модного постмодернистского автора Пелевина «Чапаев и пустота»?) Так и хочется сказать, как в известном романе: «Что же это у вас, чего не хватишься, ничего нет?» А как же знаменитое «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона (начало 40-х годов XI в.), «Память и похвала Владимира» монаха Иакова, «Сказание о первоначальном распространении христианства на Руси», «Сказание о Борисе и Глебе» и т.д. и т.п. (все это вторая половина XI в.); колоссальная по своему масштабу фигура Нестора Летописца со всем многообразием его творческого наследия; знаменитейшее «Поучение детям» Владимира Мономаха (последняя четверть XI в.); «Хожение» игумена Даниила в Святую Землю; «Слово» и «Моление» Даниила Заточника; «Послание Фоме» митрополита Климента Смолятича; «Притча о человеческой душе» Кирилла Туровского (конец XII в.); наконец, известное каждому школьнику «Слово о полку Игореве»… За незнание этой хрестоматии или за невозможную в культурной среде попытку усомниться в самом существовании всей этой сокровищницы древнерусской словесности в дореволюционной – «мракобесной», согласно нашим либералам, – России человека просто отчислили бы из гимназии. Так что какой уж тут университет!? А ведь заметьте, в своем перечислении, поневоле сбиваясь на снисходительный, поучительный тон, я еще не вышел за пределы домонгольского периода! «Центр духовного развития молодежи», понимаешь… |
| Но не так скоро эти прообразы нашли применение и в области иконографии. Зарождение этих символических форм мы, конечно, должны искать в Византии, создавшей чисто христианские композиции в искусстве, одухотворенные религиозным смыслом; в ней же, после упорной борьбы за почитание Богородицы, прославление Ее и догматы о Ней были закреплены в иконографических типах. Но напрасно стали бы мы искать каких-либо символических изображений Богоматери ранее XI–XII века 9 . Искусство на первых порах было занято разработкой евангельских тем и событий Ветхого Завета; и встречающиеся в миниатюрах символы прообразуют или тайны Нового Завета, как в рукописи Космы, или имеют назидательный характер, как в лицевых Псалтырях, хотя и появившихся с VIII–IX-ro века. Иконография же Богоматери ограничивается пока евангельскими сценами, изображающими Богоматерь, поскольку Она принимала участие в данном событии, и несколькими иконами. Эпоха иконоборства также не могла способствовать развитию типов Богородичных икон. Следовательно, в первый период византийского искусства (с VI-ro по IX-й век) и в первой половине второго (конец IX-ro и начало Х-го века) купина Моисея в живописи имела или только историческое, или символическое значение, но исключительно по отношению к тайнам Нового Завета. С таким значением видим купину уже в первые века христианства: на стенах катакомб и на саркофагах. Сцена обыкновенно изображена одним лицом – Моисеем. Он юноша, одетый в тунику с двумя клавами; одну ногу (левую) поставил на камень и развязывает ремни сандалий. Повернув голову, смотрит он несколько испуганным, удивленным взором туда, откуда слышится ему голос Бога; таково напр. изображение в катакомбах св. Каллиста 10 . На присутствие Бога указывает, согласно древнехристианскому обычаю, одна десница, к которой Моисей и обращается. Скульптура, допускавшая на саркофагах изображение Бога в материальном человеческом виде, и в сцене купины помещает Бога Отца в образе мужа зрелого возраста, который, стоя, жестом протянутой руки повелевает Моисею снять обувь 11 . Фигура Моисея, снимающего обувь, на христианских гробницах имела особое символико-дидактическое значение. По обяснению Августина и Григория Назианзина , Моисей символизирует крещение и снятие обуви – отрешение от грехов, без чего христианин не удостоится предстать перед Богом. |
| В XVIII веке икону офицально признали чудотворной, а 1765 году согласно католическим традициями - короновали. В 1875 году холмские униаты вернулись в лоно Православной Церкви. В 1878 году икону торжественно перевезли в собор Пресвятой Богородицы. Почитание иконы не ослабевало. В 1888 году к чудотворному образу прикладывался сам Российский император Александр II с семьей. В 1915 году во время трагических событий Первой мировой войны икона вместе с беженцами выехала на восток. Позднее стало известно, что она вместе со священником Ганкевичем очутилась в Москве, а в 1918 году была привезена в Киев. Спустя 13 лет святыня попала в руки к о.Анатолию Юнаку. В 1943 году икона вернулась в Холм, но дальнейшая ее судьба была на протяжении многих лет неизвестна. Анатолий Квасюк, художник-реставратор из Луцка, вспоминает: «В сентябре 1996 года появился руководитель отдела живописи краеведческого Волынского музея в Луцке и спросил, не хотел бы я взглянуть на одну из икон…С писателем Иосифом Стасюком мы тотчас поехали на незнакомую мне квартиру. С ним была Надежда Гавриловна Горлицкая. Хозяйка отворила перед нами двери, и я увидел чистую опрятную квартиру, всю в вышитых полотенцах, но иконы не было. И лишь, когда двери закрыли, она предстала перед нами в полной своей красе. Хозяйка берегла святыню, чтобы она не попадалась сразу на глаза случайным гостям… В виду сильных повреждений требовалась ее реставрация. Между Надей и директором музея было подписано соглашение о передачи иконы на хранение и консервацию. Нас попросили держать происшедшее в тайне…» Надежда Горлицкая версию судьбы иконы представила так: «Мой отец, протоирей Гаврила Коробчук, холмчанин, по линии прадеда, служил в Холме. В 1945 году, выезжая на Украину, вывезли икону и иконостас. Икона попадала в Луцк, и какое-то время, затем находилась в Ивано-Франковске, где художник-самоучка «обновил» ее до неузнаваемости, но позже она опять вернулась в Луцк. «Какое-то время» - означает 50 лет. Икону хранила сестра Надежды Горлицкой, а после ее смерти Надежда решила передать святыню музею Волынской Иконы. У специалистов, изучавших икону, нет сомнений, что это оригинал. Споры ведутся лишь о ее датировке: конец XI - начало XII века. |
| Серьга — мужское украшение Кажущиеся удивительными и неожиданными, детали на иконах доносят до нас свидетельства об ушедших в далекое прошлое традициях. На великолепном греческом образе святого мученика Иакова Перского (конец XII — начало XIII века) обращает на себя внимание серьга в виде колечка с небольшой подвеской. Такое украшение на Востоке издавна было мужским аксессуаром и могло указывать на высокий социальный статус. Святой великомученик Иаков Перский (Персянин). Двухсторонняя икона. Конец XII - начало XIII века. Византийский музей. Кипр Несмотря на то что на одной из фресок собора Святой Софии в Киеве (XI в.) изображен неизвестный святой с двумя серьгами (предположительно, св. Георгий), на Руси не сложилось традиции изображать воинов с украшениями в ушах. Но их бытование в княжеской среде как мужского аксессуара, подчеркивающего высокое происхождение, прослеживается по письменным источникам. Византийский писатель Лев Диакон (конец X века) в своем сочинении «История» описывает внешность князя Святослава Игоревича, сына княгини Ольги: «…выглядел он хмурым и суровым. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом (камнем красного цвета), обрамленным двумя жемчужинами». Неизвестно, когда широкая традиция ношения мужчинами серег прервалась и забылась, но есть неоспоримое свидетельство ее существования и в XIV веке. Обратимся к тексту Духовной грамоты великого князя Ивана Ивановича (сына Ивана Калиты), своеобразному завещанию, составленному около 1358 года. Среди предметов, которые князь оставляет своим сыновьям, Дмитрию (будущему герою Куликовской битвы) и Ивану, мы увидим не только иконы, сабли и пояса, но и серьги, причем снова украшенные жемчугом. «А се дал есмь сыну своему, князю Дмитрью: икону святыи Олександр, чепь (цепь) золоту великую врану с крестом золотым…бармы, пояс великий золот с каменьем с женчуги, что мя благословил отець мой, князь… сабля золота, и серга золота с женчугом». (Цитируется по публикации: Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. Подготовлено к печати Л.В. Черепниным. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1950.) |
| Одна из важных особенностей нашей иконы – первоначальный серебряный фон, ведь золотые или, допустим, красные фоны встречались гораздо чаще. Серебро, как и золото, воспринималось как символ божественного света. Однако почему в данном случае было выбрано именно серебро, остается не до конца понятным. Может быть, это было связано с отсутствием листового золота в момент создания образа, могли быть и другие причины, в том числе покрытие образа тонким позолоченным басменным окладом. Напряжение и драматизм Икона происходит из Новгорода, но изображение святого в среднике по стилю очень близко византийским образцам конца XII века, когда в византийском искусстве доминировало течение, известное как позднекомниновский маньеризм: художники отказывались от классической гармонии и равновесия форм в пользу подчеркнутой экспрессии, некоторой изломанности и нарочитости, не говоря о нарушении естественных пропорций. Такое стилистическое своеобразие иконы Николы Новодевичьего хорошо видно при сравнении ее с классическим образом святителя Николая со святыми на полях, который происходит из Синайского монастыря и датируется X веком. Святитель Николай Чудотворец, со святыми на полях. Конец X – начало XI века, Синай При этом легко заметить, что самые ранние образы святителя, известные на Руси (не иконные), например, мозаика Софии Киевской середины XI века, по своему типу и стилистическим особенностям гораздо ближе к синайской иконе, чем к образу из Новодевичьего монастыря. В иконе Николы Новодевичьего мы видим некое общее напряжение и драматизм, которые выражены отнюдь не прямолинейными внешними средствами. Например, фигуре явно не хватает пространства в среднике, возникает впечатление зажатости, фигура как бы вытесняется из отведенного ей пространства, что создает эффект драматического напряжения и внутреннего конфликта. У святого подчеркнуто удлиненные черты лица, даже можно сказать, неестественно вытянутые, хотя по-прежнему прекрасные, с утрированно высоким лбом, длинным тонким носом и линиями-морщинами на впалых щеках, создающими образ аскета. Все это – нововведения времени, отсутствовавшие в более ранних изображениях святого Николая. |
|
|
