| Каталог икон на сайте PravIcon.com Православные иконы Богородицы, Христа, ангелов и святых Икона Троица Андрея Рублева В основу иконы положен ветхозаветный сюжет «Гостеприимство Авраама», изложенный в восемнадцатой главе библейской книги Бытия. Он повествует о том, как праотец Авраам, родоначальник избранного народа, встретил у дубравы Мамбре трех таинственных странников (в следующей главе они были названы ангелами). Во время трапезы в доме Авраама ему было дано обетование о грядущем чудесном рождении сына Исаака. По воле Бога, от Авраама должен был произойти «народ великий и сильный», в котором «благословятся… все народы земли». Затем двое ангелов отправились на погубление Содома — города, прогневившего Бога многочисленными злодеяниями его жителей, а один остался с Авраамом и беседовал с ним. В разные эпохи этот сюжет получал различные толкования, однако уже к IX—X векам преобладающей становится точка зрения, согласно которой явление Аврааму трех ангелов символически раскрывало образ единосущного и триипостасного Бога — Святой Троицы. Именно рублевская икона, как считают в настоящий момент учёные, как нельзя лучше соответствовала этим представлениям. Стремясь раскрыть догматическое учение о Св. Троице, Рублев отказывается от традиционных повествовательных деталей, которые традиционно включались в изображения Гостеприимства Авраама. Нет Авраама, Сарры, сцены заклания тельца, атрибуты трапезы сведены к минимуму: ангелы представлены не вкушающими, а беседующими. «Жесты ангелов, плавные и сдержанные, свидетельствуют о возвышенном характере их беседы». В иконе всё внимание сосредоточено на безмолвном общении трёх ангелов. «Формой, наиболее наглядно выражающей представление о единосущии трех ипостасей Св. Троицы, в иконе Рублева становится круг — именно он положен в основу композиции. При этом ангелы не вписаны в круг — они сами образуют его, так что взгляд наш не может остановиться ни на одной из трех фигур и пребывает, скорее, внутри того пространства, которое они собой ограничивают. Смысловым центром композиции является чаша с головой тельца — прообраз крестной жертвы и напоминание об Евхаристии (силуэт, напоминающий чашу, образуют также фигуры левого и правого ангелов). Вокруг чаши, стоящей на столе, разворачивается безмолвный диалог жестов». |
| Такое толкование представляется натяжкой. Брачный союз был установлен Богом в раю, когда Бог создал Адама и Еву и сказал им: «Плодитесь и размножайтесь» ( Быт. 1:28 ). Что же касается венчания как церковного таинства, то оно сложилось в церковном обиходе постепенно, в течение нескольких веков 118 . На брак в Кану Галилейскую Иисус пришел не для того, чтобы «установить» таинство Брака: Он пришел, чтобы Своим присутствием благословить и освятить брачный союз. «Что Мне и Тебе, Жено?» Ответ Иисуса «Что Мне и Тебе, Жено?» иногда толкуют в том смысле, что Иисус выразил таким образом недовольство вопросом Своей Матери. По словам Иринея Лионского , «когда Мария побуждала Его совершить дивное знамение вина и прежде времени хотела участвовать в таинственной чаше, то Господь устраняя Ее неблаговременную поспешность, сказал: «что Мне и Тебе, Женщина? еще не пришел час Мой», ожидая того часа, который предуведен Отцом» 119 . Под «таинственной чашей» здесь можно понимать чашу страданий, которую надлежало испить Иисусу ( Мф. 26:39, 42 ), а можно понимать евхаристическую чашу (о евхаристическом подтексте рассматриваемой истории речь пойдет ниже). По словам Иоанна Златоуста , «Она хотела и гостям угодить, и Себя прославить чрез Сына. Может быть, Она при этом имела в мыслях что-либо человеческое, подобно Его братьям, которые говорили: «яви Себя миру» ( Ин. 7:4 ), желая приобрести и себе славу Его чудесами. Поэтому-то и Христос так сильно отвечал Ей». Мать, продолжает Златоуст, «хотела приказывать Ему во всем, по обычаю всех матерей, тогда как должна была чтить Его, как Господа, и поклоняться Ему». Так как Она не желала повиноваться Ему, «а хотела, как мать, всякий раз первенствовать, то Он так и отвечал. Иначе Он и не мог бы возвести Ее от такого уничижительного представления о Нем к более возвышенному, если бы то есть Она всегда ожидала от Него почитания, как от сына, но не признала Его Господом» 120 . Некоторые современные толкователи идут еще дальше и утверждают, что «в Своем ответе Матери Иисус выражает категорический протест, который с самого начала подчеркивает Его независимость». Ее слова являются не чем иным, как «просьбой о решительном действии, просьбой, по крайней мере имплицитной, о чуде. И именно это провоцирует жесткий по видимости ответ Иисуса» 121 . |
| Что же касается буквального смысла, остается ответить на вопрос: почему Авраам, несмотря на то, что он получил повеление покинуть своих родных, берет с собой, тем не менее, своего племянника Лота? Можно было бы предположить, что патриарх за неимением собственных детей думал сделать своего племянника наследником. Но в Быт. 15, 3 Авраам, жалуясь перед Богом, что нет у него детей, говорит следующее: «Вот, Ты не дал мне потомства, и вот, домочадец мой наследник мой». Итак, Лот не был в глазах Авраама наследником его имений. Ответ на этот вопрос можно найти в De officiis ministrorum . Рассуждая о добродетели гостеприимства, Амвросий упоминает между прочими и племянника патриарха Авраама: Лот, его племянник, не только по плоти, но и по добродетели, своим гостеприимством избавил себя и семью свою от содомского наказания (Быт. 19, 1 и сл.) . То есть по мысли святителя Амвросия Авраама и Лота роднила не столько родственная связь, сколько добродетельная жизнь. И именно она и подтолкнула Лота последовать за патриархом Авраамом. Духовный смысл Известно, что эпизоду Быт. 12, 1 Филон Александрийский уделил особое внимание. Этому стиху он посвятил целую книгу: De migratione Abrahami , не считая другие многочисленные места, где александриец возвращается к этому эпизоду. Амвросий, как верный последователь аллегорического метода Филона, не преминул внести во вторую книгу De Abraham толкование в духе филоновской аллегорезы . Амвросий начинает свою вторую книгу De Abraham с напоминания о том, что слово Божье это обоюдоострый меч, у которого «каждая сторона служит борьбе» . Итак, таинственный смысл составляет вторую сторону слова Божьего. Таинственное толкование истории Авраама ставится в прямое отношение с историей Адама, толкование которой Амвросий, по его своим собственным словам, предпринял в другом трактате: Я не считаю абсурдным обратиться к более возвышенному смыслу, и через историю различных персонажей изъяснить некое восхождение (processum) идеальной добродетели, тем более, что в Адаме мы уже вкусили начатки более глубокого понимания . |
| Иное толкование З. в. представлено у свт. Иоанна Златоуста (кон. IV в.). В «Беседах на Евангелие от Матфея» в контексте активной полемики с заблуждениями астрологов он особенно настаивал на том, что на рождение Христа указала «не обыкновенная звезда, и даже не звезда, а... какая-то невидимая сила, принявшая вид звезды» ( Ioan. Chrysost. In Matth. 6. 2). Эта божественная сила привлекла волхвов ко Христу, «чтобы освободить их, наконец, от занятия звездами и прекратить власть астрономии» ( Idem. Homilia habita postquam presbyter Gothus concionatus fuerat. 5//PG. 63. Col. 507). Он также специально подчеркивал служебный характер З. в. на пути волхвов ко Христу: «Побудивший их идти и руководствовавший ими в пути, после того как поставил пред яслями, наставляет их уже не чрез звезду, а чрез ангела; таким образом понемногу они восходили к высшему» ( Idem. In Matth. VI 3). «Магов чрез звезду и чрез ангела, а нас чрез Самого Единородного Он научил возвышенному, таинственному и превосходящему наш разум» ( Idem. Eclogae XXXIV (Eclogae I-XLVIII ex diversis homiliis)//PG. 63. Col. 831). Призвание же волхвов, по мнению святителя, «было делом не одной звезды, но Сам Бог подвиг их сердце» ( Idem. In Matth. VI 4). В этом свете важно мнение и Тертуллиана (кон. II - нач. III в.), для к-рого явление З. в. означало не оправдание, а прекращение занятия астрологией, терпимой лишь до Рождения Христа, после которого никто уже не должен дерзать исчислять дни человека по течению звезд ( Tertull. De idololatr. 9). Традиции истолкования Иоанна Златоуста следует блж. Феофилакт Болгарский (XI-XII вв.), считавший, что в образе З. в. божественная сила стала для волхвов «знакомым знаком, подобно как рыбака Петра, изумив множеством [пойманных] рыб, [Господь] привлек ко Христу» ( Theoph. Bulg. In Matth. II 2). Свт. Григорий Двоеслов (VI в.) подчеркивал, что З. в. была явлена для язычников, поскольку «иудеям, как имеющим разум, долженствовало проповедовать разумное существо, т. е. Ангел, а язычники, как не имеющие разума, приводятся к познанию Господа не гласом, но знамениями» ( Greg. Magn. In Evang. X 1). |
| Тем временем Иосиф Обручник тоже получает откровение и, взяв Младенца и Матерь Его, ночью поспешно уходит в Египет и находится там до смерти Ирода. Евангелист Матфей, рассказывая об этом, ссылается на пророчество записанное Осией: «Из Египта воззвал Я Сына Моего» (Ос.11.1). Это слова о том, что уже было в истории – из египетского рабства Господь Бог вывел Свой народ. Но в том-то и дело, что события Ветхого Завета, как их понимали апостолы и как, согласно традиции толкования Писания, понимаем их мы, несли в себе прообразовательный смысл. То есть все то, что происходило в истории, было еще прообразом того, что в совершенстве открылось только с пришествием Христовым. И поэтому для нас весь Ветхий Завет – это не только Священная история, но прежде всего таинственное свидетельство о Христе, данное в пророчествах и прообразах. И снова, говоря о том, что сделал Ирод, разгневанный что волхвы разгадали его замысел, евангелист Матфей ссылается на слова пророка, на этот раз на Иеремию: «Глас в Раме слышен, плачь и рыдание, Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (Иер. 31.15). Рама – это городок, название которого означает «возвышенность». Рахиль – праматерь, которая была похоронена в Вифлееме и потому Вифлеем символизирующая. И вот Вифлеем плачет о своих детях, избитых Иродом, и эти рыдания слышны далеко и высоко. Слышны в Раме, где за семь веков до Рождества Христова сидит в тюрьме Иеремия, именно там получивший это откровение. Когда сейчас говорят о том, что мы живем в какое-то особо жестокое время, мне всегда вспоминаются погубленные Вифлеемские младенцы как пример того, до чего может дойти человеческая злоба и какими страшными грехами сопровождается борьба за власть. И конечно, история Вифлеемских младенцев говорит нам еще о том, в какой же страшный и уродливый мир приходит Христос. Но почему же Господь попустил произойти такой трагедии, как Бог допустил такую беду? Христос пришел к нам не для того, чтобы изменить сложившийся миропорядок, – это произойдет в Его Второе Пришествие. |
| Учение о предопределении есть догмат веры, основанный на Священном Писании, и никто из православных в нем не сомневается. Ихже предуведе, ясно говорит Павел, тех и предустави сообразных быти образу Сына Своего. А ихже предустави, тех и призва, а ихже призва, сих и оправда; а ихже оправда, сих и прослави (Рим.8:29.30). В превышающей разумение книге таинственного божественного предвидения, кого возлюбил, Бог вписал к жизни, а кого возненавидел к смерти: Иакова возлюбих, Исава же возненавидех (2:13), говорит Сам Бог. Как горшечник готовит из одной и той же глины один сосуд в честь, а другой не в честь, так и всемогущий Бог одних из своих тварей прославляет, как ценные, а других отвергает, как ненужные. Егоже хощет, милует, а егоже хощет, ожесточает (9:18). Бог действует по Своей воле и кто может ему прекословить? Воли Его кто противиться может? Но нет ли поэтому какой-либо неправды у Бога? Да не будет! Вот все учение Ап. Павла, учение прикровенное и возвышенное, в которое чем больше мы углубляемся, тем меньше его понимаем. Что же с того? В вопросе о предопределении пусть будет для нас непонятно все, что говорит Свящ. Писание, ибо оно непостижимо, толкования святых отцов, ибо они трудны, мнения ученых богословов, ибо они туманны. Пусть это будет поставлено в вину нашему разуму, слабому и слепому, который не может взойти на высоту или рассмотреть невидимое. Этого не понимал и сам Павел, восходивший до третьего неба. На этой высоте божественных откровений он видел только неисследимую глубину Божественной премудрости, превышающей разум. Поэтому он в удивлении воскликнул: о глубина богатства, и премудрости, и разума Божия! (Рим.11:33). Златоуст продолжает, что " если бы даже было возможно разрешить это, однако беззаконно было бы желать этого " . Достаточно знать эти два ясные, легкие и прочные положения: первое что Бог хочет, чтобы мы спаслись, ибо Он человеколюбив; второе что мы можем спастись, ибо мы свободны. Воля Божия и произволение человеческое образуют предопределение. Бог хочет; если хочет и человек, то он уже предопределен. |
| Учение о предопределении есть догмат веры, основанный на Священном Писании, и никто из православных в нем не сомневается. «Ихже предуведе, ясно говорит Павел, тех и предустави сообразных быти образу Сына Своего. А ихже предустави, тех и призва, а ихже призва, сих и оправда; а ихже оправда, сих и прослави» (Рим.8:29.30). В превышающей разумение книге таинственного божественного предвидения, кого возлюбил, Бог вписал к жизни, а кого возненавидел — к смерти: «Иакова возлюбих, Исава же возненавидех» (2:13), говорит Сам Бог. Как горшечник готовит из одной и той же глины один сосуд в честь, а другой — не в честь, так и всемогущий Бог одних из своих тварей прославляет, как ценные, а других отвергает, как ненужные. «Егоже хощет, милует, а егоже хощет, ожесточает» (9:18). Бог действует по Своей воле и кто может ему прекословить? Воли Его кто противиться может? Но нет ли поэтому какой–либо неправды у Бога? — Да не будет! — Вот все учение Ап. Павла, учение прикровенное и возвышенное, в которое чем больше мы углубляемся, тем меньше его понимаем. Что же с того? В вопросе о предопределении пусть будет для нас непонятно все, что говорит Свящ. Писание, ибо оно непостижимо, — толкования святых отцов, ибо они трудны, — мнения ученых богословов, ибо они туманны. Пусть это будет поставлено в вину нашему разуму, слабому и слепому, который не может взойти на высоту или рассмотреть невидимое. Этого не понимал и сам Павел, восходивший до третьего неба. На этой высоте божественных откровений он видел только неисследимую глубину Божественной премудрости, превышающей разум. Поэтому он в удивлении воскликнул: «о глубина богатства, и премудрости, и разума Божия!» (Рим.11:33). Златоуст продолжает, что «если бы даже было возможно разрешить это, однако беззаконно было бы желать этого». Достаточно знать эти два ясные, легкие и прочные положения: первое — что Бог хочет, чтобы мы спаслись, ибо Он — человеколюбив; второе — что мы можем спастись, ибо мы свободны. Воля Божия и произволение человеческое образуют предопределение. Бог хочет; если хочет и человек, то он уже предопределен. |
| Так и современность: все вещи, кажущиеся в ней «невозможными», «бессмысленными», возмущающими, раздражающими нас — не могут пониматься буквально; но они вмещают в себя некую высшую истину. У них нет «буквального смысла», зато есть духовный. Ибо современность — часть Священной истории, современность — та точка, к которой в данный момент пришла христианская история в своем пути к Новому Иерусалиму. Даже низменное и недостойное достойно возвышенного толкования — ведь оно часть Священной истории. Ориген продолжает: «Неужели же столь многочисленные обетования, записанные в этих пророчествах, по букве низменные, не представляющие ничего возвышенного и достойного божественного обетования, – неужели они не требуют таинственного истолкования? […] причиною ложных, нечестивых и неразумных мнений о Боге служит, кажется, не что иное, как понимание Писания не по духу, но по голой букве […] Все, даже самые простые из последователей Слова, веруют, что божественное Писание указывает какие–то таинственные распоряжения; но что это за распоряжения, благоразумные и скромные люди сознаются, что не знают этого. Так, если кто–нибудь спросит (их) о кровосмешении Лота с дочерьми, или о двух женах Авраама, или о двух сестрах, вышедших замуж за Иакова, и о двух рабынях, родивших от него детей, то они скажут только, что это – тайны, для них непонятные» . Причиною современных ложных, нечестивых и неразумных мнений и атеистов, и христиан о Боге — и не только о Нем — служит, кажется, не что иное, как понимание современности не по духу, но по голой букве. Все, даже самые простые из православных, веруют, что Господь в истории указывает какие-то таинственные распоряжения (ибо христиане верят в Промысел — а следовательно, нашей историей со всеми ее бессмыслицами «распоряжается» Бог); но что это за распоряжения, благоразумные и скромные люди сознаются, что не знают этого. Так, если кто-нибудь спросит их о гомосексуалах, транслюдях, крушении семьи, если спросят обо всем том странном, что происходит с сексуальностью, гендером и семьей в современную эпоху — то они скажут только, что это – тайны, для них непонятные, по букве низменные, не представляющие ничего возвышенного и достойного божественного обетования. Ну, или скорее просто будут злиться, ругаться и проклинать. Примечательно, что Ориген, этот кастрат, подобрал для иллюстрации мысли о высшем смысле «невозможных», «бессмысленных» текстов Писания именно «развратные» отрывки. Непонятные тайны как-то повязаны со «странной» сексуальностью. Однако мутации современной сексуальности есть существенная черта современности, то есть чего-то такого, что порождено христианством, и, стало быть, христианам следует понять, почему в христианском мире все это происходит, а критикам христианства — его «морализма», его «репрессивной» по отношению к сексу природы — учесть, что феномены вроде «сексуальной революции» имеют место именно в христианском мире. |
| Значительный интерес вызвало живое и яркое выступление протоиерея Александра Макарова, сотрудника Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, редактора журнала «Церковь и время. «О церковности и клерикализме» – так обозначил он тему своей речи. Клерикализм сейчас является термином, имеющим негативную окраску, отметил священник, однако, по сути, клерикал означает человека, который всю свою жизнь, все свои силы отдает на служение Церкви. «Что может быть почетнее? Что может быть важнее служения Церкви, Которая ведет нас к спасению? – вопросил он. – В этом смысле, если кого-то назовут клерикалом – это замечательно. Нам сейчас не хватает именно клерикализма». Суждения о.Александра были резки, но эта резкость, несомненно, оправдана. Попытка назвать грех грехом в западном либеральном обществе, продолжающим считать себя христианским, вызывает негативную реакцию, констатировал священник, подчеркнув: «Если для человека нормы веры не являются нормами жизни, то он – не верующий». Озабоченность вызывает и перекос в восприятии Православия некоторыми политиками. «К сожалению, в патриотическом лагере идею Церкви пытаются низвести до уровня других хороших идей, например, идеи монархии, – напомнил о.Александр, – Но не нужно забывать, что монархия для нашего государства годна только в том случае, если она будет православной. Думаю, митрополит Филарет подписался под этим требованием. Великая Россия может быть только православной. Иначе может быть государство большое или маленькое, сильное или слабое, но оно уже будет не Россией. Всматриваясь в образ святителя Филарета – великого патриота и великого человека Церкви мы призваны наконец это понять». Русской лексике времен святителя Филарета посвятил выступление доктор филологических наук, профессор МПГУ И.Г. Добродомов. Сегодня, подчеркнул докладчик, особенно важно помнить о значимости слова, уметь чувствовать нюансы и оттенки, которыми так богат наш язык. «Каждое слово содержит таинственное недоумение», которое находит свой отзвук в сердце слушателя, заметил он. Наш лексикон беднеет и деградирует, с тревогой констатировал профессор, а наши современники все чаще утрачивают даже воспоминания о смысле слов, употреблявшихся нашими бабушками и дедушками. В качестве примера Игорь Георгиевич привел слово «облучок», процитировав известные строки Пушкина: «Ямщик сидит на облучке. В тулупе, в красном кушаке...». Большинством опрошенных оно воспринималось, как синоним слова «козлы». Это же – ошибочное толкование приводилось во многих справочниках и словарях. Между тем, «облучком» именуется доска на краю телеги, где и сидел ямщик, а «козлы» – возвышенное место, предназначенное для кучера в более элегантном экипаже, чаще всего карете. |
| Обычай положения мученических мощей при освящении храмов, другими словами, принесение безкровной жертвы на такой доске, под которой находятся мощи, обычай этот основан, в самом деле, и на писанном и неписанном праве, как то говорит настоящее правило. В Св. Писании Нового Завета содержится одно непрямое предписание об этом. Апостол Иоанн говорит о душах мучеников, кои находятся под небесным алтарем ( Апок. 6, 9 ) и тем уже указывает на земные алтари и показывает связь, которая должна быть между жертвою святых мучеников и вечною жертвою Христа Спасителя. В смысле этой таинственной связи между св. мучениками и жертвою Иисуса Христа в самом уже начале христианской церкви приносилась обыкновенно евхаристийная жертва на гробах мучеников, или, по крайней мере, где была часть святого тела мученика, мученические мощи 1337 . Вот что заведено было по руководству Св. Писания в церкви и что сохранялось в века гонений, а после перешло и в положительный закон церкви. На одном соборе в карфагене 401 года постановлено было строгое правило, что должен быть разрушен всякий храм, если в нем не положены тело или мощи мучеников (Карф. 83). Амвросий медиоланский не хотел освящать один храм, пока не принесли мученические мощи, чтобы положить их в основание 1338 . Иоанн Златоуст в одной своей беседе выясняет возвышенное значение того, что на мощах мучеников приносится безкровная жертва, и считает это законом церковным, безусловно обязательным для всякого 1339 . Как при освящении храма полагаются св. мощи, так это должно делать и при освящении антиминса. О значении антиминса мы говорили в толковании 31 правила Трулльского собора. Антиминсы, как равно и храмы, только епископ имеет право освящать, и это освящение антиминса происходит подобно освящению храма. В храме, который по каким-либо причинам не мог быть освящен лично епископом, или в домашней церкви, антиминс заменяет архиерейское освящение, и таким образом храм или домашняя церковь становится святилищем для принесения евхаристийной жертвы точно так же, как и таковое святилище – храм, освященный епископом. |
|
|
