| Во время гастрономически строгого, но такого духовно отрадного Великого поста есть место и праздникам, – тихим, радостным, тёплым посиделкам в кругу близких и любимых. Часто в одной семье люди постятся с разной степенью строгости – здоровые взрослые, дети, старики, болящие, – но праздничный стол, чайный в данном случае, должен быть постным для всех. В нашей семье дети со всей серьёзностью восприняли начало нынешнего Великого поста, и, хорошо подумав и бурно поспорив, приняли решение: отказаться на время поста от развлекательных кино- и мультфильмов (сохранив при этом познавательные программы и аудиоэнциклопедии) и… совершенно не есть сладкого. Вторая часть искренней детской жертвы показалась нам чересчур жёсткой и трудновыполнимой. Поэтому был проведён ещё один, уже общесемейный, совет, на котором постановили: отменить сладости по будням, а в выходные и праздники вкушать их в разумных количествах. Повод не заставил себя ждать. Первая седмица поста завершилась традиционным воскресным посещением бабушки и дедушки с обязательными бабушкиными пирогами, на этот раз постными – с гречнево-грибной и капустной начинками, маковым рулетом и медовой коврижкой. А на следующий день, в понедельник, случился день рождения нашего младшего, Василия. По этому случаю были приготовлены финиково-кунжутные конфеты, трубочки с джемом, морковные кексы, ягодный мармелад и конечно торт. Бабушкины пироги Мука пшеничная – 1кг Сухие дрожжи – 1 пакетик (11 г) Масло растительное (подсолнечное рафинированное или оливковое, рафинированное или Extra Virgin) – 100гр Сахар – 2 ст. ложки Соль – 1-1,5 ч. ложки Вода – 450-500мл Молотый кардамон (по желанию) – 0,5 ч. ложки Муку (лучше просеянную) смешать с дрожжами, сахаром, солью и, если используете, кардамоном. Добавить тёплую воду, масло, перемешать и вымесить тесто. Вымешивать до тех пор, пока тесто не перестанет липнуть к рукам. Оно должно быть мягким и хорошо вымешанным. Накрыть салфеткой и оставить для выстаивания. После того как тесто дважды увеличится в объёме (его надо будет обмять), можно формировать пироги. |
| Еще одно чудесное исцеление произошло со мной самим. Когда к нам в храм приезжал священник с Иверской Иконой и давал ватки с миром, я молился, чтобы мне исцелиться от одной хронической телесной болезни. Но от этой болезни исцеления я не получил. Зато избавился от одного греха, к которому был привержен почти всю свою жизнь и не мог избавиться, как ни старался; своих сил не хватало. И вот Богородица помиловала меня и избавила от этой страсти. Уже прошло 2,5 года, а я не возвращался к этому греху, хотя и грешен во многом другом. Слава Тебе, Пресвятая Богородица, за милосердие Твое! Еще у одной женщины в нашем приходе прошла зубная боль после помазания миром, и от некоторых других я слышал, что их недомогания ослабли, и облегчились болезни, когда приезжала Икона». Анна П. из Брюсселя делится своими переживаниями: «Хочу вкратце описать, как виновата я перед Святой Чудотворной Иверской Иконой Матери Божией. Когда Икона начала мироточить, из Канады мне прислали ватку в целлофановом пакетике, как часто у нас теперь их и раздают. Я этот пакетик с ваткой приколола булавкой к нижнему белью на грудь и носила. Потом святыня прибыла к нам в храм первый раз, потом второй. Я наблюдала, как она источала миро в определенные моменты, при молитве, как например, «Отче наш». Аромат ее мы все знаем, но по моей греховности у меня родилась мысль, так сказать, «научно объяснить», т. е. «понять», что происходит? Что можно было придумать, чтобы произошло то, что есть? Вернувшись из церкви, куда прибыла святыня, я не могла отделаться от этой кощунственной мысли, которая преследовала меня. Вздумала пойти в сад и посидеть на солнышке. Сняла одежду, нижнее белье с приколотой в пластике ваткой положила снизу, все остальное сверху, надела купальник и пошла в конец сада, все размышляя: «Хозе хорошо знал литургию, мог ввинтить механизм, который источает иногда больше, иногда меньше пахнущего мира». Сижу на лежанке, и эта мысль не уходит от меня. Вдруг на грудь ко мне что-то падает, я еще сижу с закрытыми глазами, почувствовав аромат. Схватываю рукой это упавшее что-то – это ватка, но без целлофанового пакетика. Меня всю будто пронзило током, и я, вскочив, побежала в столовую (это метров 20) посмотреть мой пакетик. Поднимаю мою одежду, и внизу, как я его оставила, лежит пакетик, пустой, закрытый, только ватки в нем нет, она перелетела ко мне во время моих кощунственных «научных» размышлений. Не буду описывать мое состояние, так это меня поразило! Теперь, когда я узнаю, что святая Иверская прибывает куда-либо в Европу, я еду, чтобы ей поклониться. Я даже не смела рассказывать (только одной даме рассказала), чтоб не посчитали меня «не совсем в своей тарелке». Много позже рассказала и самому Хозе. Прости меня, Пресвятая». |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Прикосновение к святыне святых О книге К.Г. Капкова «Духовный мир Императора Николая II и его семьи» 12.02.2019 1180 Время на чтение 10 минут Обложка книги К.Г. Капкова «Духовный мир Императора Николая II и его семьи» Краткий обзор Название книги, на первый взгляд, вызывает удивление. Можно ли описать духовный мир человека? Тем более - человека и его семьи? Но для воцерковленного православного верующего всё быстро встает на свои места: в книге Капкова речь идет просто о жизни Царской семьи как семьи церковной. Поистине, убеждаешься, прочитав эту книгу, что известные слова из тропаря Царственным Страстотерпцам, в которых семья называется «Христовой единой домашнею Церковью», совершенно справедливы; постараемся сказать о том и в нашем отзыве. Духовный мир человека, конечно, неописуем. Человек светский под таким выражением понимает и образованность, и начитанность, и любовь к музыке, вообще - культуру. Для человека верующего, церковного выражение «духовный мир человека» предполагает, прежде всего, как думается, благоговейное отношение к этому миру, и поэтому скорее деликатную «дистанцию», чем интерес. Но в книге Капкова мы не столкнемся ни с чем лишним, ни с чем неделикатным. Это рассказ о том, как ходили в церковь, как постились, как часто причащались Святых Христовых Таин, какие храмы посещали, зачастую - сухие перечисления. И для человека, стороннего Церкви, книга должна показаться скучной. Но для человека воцерковленного речь в ней идет о столь дорогих вещах, что и «сухие» факты для него - ничуть не сухие. Он знает, что о самой драгоценности, за ними скрывающейся, сказать затруднительно, невозможно. Однако видит, через «сухие» сведения, что и для Царской Семьи то неизреченное, святое, что обретается только в Церкви, было так же дорого и так же значимо. Вовлеченность Царской семьи в церковную жизнь носила не эстетический, а сущностный характер Стоит подчеркнуть, что вовлеченность Царской семьи в церковную жизнь носила никоим образом не эстетический, а сущностный характер. Их живые сердца встречались в церкви с Живым Христом. Лучшее свидетельство тому - их жизнь во Христе в миру, соблюдение заповеди любви. В книге Капкова это в полной мере показано. Важно также и то, что автор сумел показать - главным образом, через цитаты из сохранившихся записных книжек Государыни и дочерей - что жертвенная любовь к другим людям была плодом посеянного в сердцах слова, евангельского или святых: здесь поистине сбывалось объяснение Христово притчи о сеятеле: «а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении» (Лк. 8, 15). Мы не задумываемся над тем, какой ценой давалось несение царского креста Царской чете. И Капков обращает внимание на ключевое слово. Мы узнаем, что в самом начале их совместного пути Государь сказал своей супруге, что их главным девизом должно быть терпение. |
| Он тотчас же согласился. При выборе икон я сказал — «греческого стиля», но оказалось, что настоящего греческого письма и нет — старое неблаголепие, с неестественными лицами; тот же греческий тип, который я разумел — фряжское письмо; Ленивов, как бывший раскольник, тонко разумеет все эти разности; и у него на божницах все — греческого письма; в Японию же мы положили сделать благолепнее, для чего он предоставил мне найти в Церквах образцы, с которых и будут списаны иконы для Японии, на цинке (о котором дал совет Шустрый, сидевший в соседнем кабинете и оттуда слушавший наш разговор). На прощанье А. Ник. пожертвовал несколько и на храм, хотя главное его дело другое; взяли пакетик тощий; жена что–то стала шептать ему; взяли пакетик обратно и принесли вместе с женою другой, оказалось, тысяча рублей. Видимо, Бог растворяет души любовью к жертве! — На обратном пути Шустрый был в радости по поводу удачи поездки и проговорил всю дорогу, мне же чувствовалась усталость. 12 апреля 1880. Лазарева Суббота. В Москве Утром, пересчитавши деньги, нашел, что собрал немножко более пяти тысяч рублей, да у Василия Дмитриевича Аксенова четыре тысячи, итого девять тысяч. Эти деньги заимообразно отослать на Миссию о. Анатолию, пока выдадут положенные с 1–го генваря из Государственной казны и Миссионерского общества. Отправился к Аксенову, чтобы попросить его перевести девять тысяч в Петербург на имя Федора Николаевича Быстрова. Они с братом говели и только что приобщились; застал у него приходского их священника (зятя о. Гавриила Григорьевича Сретенского! и диакона, и кого–то из Риги, ораторствовавшего против немцев. кажется, тоже сборщик на что–то. Рассердили, что все — с дивана и в даль. Ну. что это! Как будто архиереем для того делается человек, чтоб от него все бегали! Пришел еще какой–то оратор, кажется, Пороховщиков, может, и хороший человек, но хвастун и все скромно о себе. Аксенов взял вексель на девять тысяч сегодня же доставить мне для пересылки в Петербург. — От него — в Воздвиженский монастырь (предоставленный для помещения Духовенству; монашествующих совсем нет) к протопресвитеру Михаилу Измайловичу Богословскому. |
| На молебен святителю Игнатию Брянчанинову, чьи мощи покоятся в монастыре, спешим в фартучках и платочках, по дороге вытирая руки, как деловые послушницы. Смеемся на себя — еще дня нет в монастыре, а уже такие важные. Собираемся на экскурсию, слушаем, записываем, заходим в храмы и пьем воду из святого источника, умываемся, льем из пластмассового стаканчика на голову друг дружке – чтобы поумнеть, смеемся и бежим через западные врата на Волгу. С Волги монастырь еще прекраснее, таким его видели проплывающие торговые люди: белые, сливочные стены, маковки церквей отражают блистающее солнце, икона над тяжелыми вратами, а вокруг маленькие домики, огородики, дачники что-то сажают, коты урчат на солнышке и приветливая сторожевая собака машет хвостом. Спокойный мир. Но нам пора в свой. Перед поездом хотим погулять по Ярославлю, увидеть фрески храма Ильи Пророка, а время идет уже совсем по-другому, спешит и подгоняет. Вспоминаю, что у всех, кроме меня, есть билеты на поезд, но после такого паломничества, такой милости Божией твердо верю, что Господь меня не оставит, уеду со всеми вместе. Нагулявшись, под тяжестью рюкзаков спешим на вокзал. У меня только сумочка, поэтому беру еще Викин пакетик – облегчить ношу. Вместе с батюшкой идем к кассе, не сомневаясь, достаю кошелек – билетов на сегодня нет: «майские праздники». Наши уже в поезде, просим сжалиться проводницу, начальника поезда – везде твердое «нет». Опять прощальный гудок, скорее отдаю Викин пакетик, прошу у батюшки благословение. Отец Александр переживает, а я пока креплюсь, не верю никак, что поезд без меня уедет. Батюшка благословляет и дает мне 500 рублей. Я протестую, деньги в кошельке есть, машинально прячу и сразу забываю. Поезд трогается, батюшка обещал помолиться. Остаюсь у разбитого корыта. После такой благодати, такой радости – так щелкнули по носу! Еле перебирая ногами, плетусь на площадь. Там стоит автобус, все места заняты, вокруг множество людей, все мечтают уехать. Спрашиваю, куда автобус? На Москву. Следующий автобус завтра. |
| Проповедуя Христа и обходя многие страны, пришел он в город Севастию, где нетленными и целыми лежали мощи Крестителя Господня Иоанна, и упросил жителей подарить ему часть мощей, именно правую руку, которой он крестил Спасителя. Множество чудес она произвела, тоже долго «путешествовала», пока в 1499 году не оказалась на Мальте, рядом с Филермским образом Божией Матери, и вместе с ним же, в 1799 году была перенесена к нам… Подходя впервые в жизни ко кресту, чтобы поцеловать его, как это всегда делается православными после окончания службы, Эмилия Васильевна была тиха и задумчива. Перед крестом, что держал в правой руке отец настоятель, она подняла глаза на священника и… обомлела. Он! — мальчишечка, ею из воронки вытащенный! И поняла, что всегда верила: узнает его и через пятьдесят лет, бородатым и старым, узнает всегда! — Что с вами? — испуганно спросил отец настоятель. Эмилия Васильевна, часто дыша, молча поцеловала крест и, шатаясь, пошла к Филермской иконе. Отец настоятель взглядом и кивком головы велел Игнатию Пудовичу подойти к ней. Благословив прихожан, подошел сам. — Что с вами? — повторил свой вопрос отец настоятель. — А это — Эмилия Васильевна, — улыбаясь всегдашней своей улыбкой, сказал Игнатий Пудович, — именинница наша, завуч этих вот ребяток. — Замечательно, — отец настоятель тоже улыбнулся. — На трапезе «Многая лета» пропоем. — Это еще зачем? — вскинулась Эмилия Васильевна. — Положено так, — отец настоятель кротко посмотрел на нее и спросил опять. — Так что с вами, на вас лица нет, поделитесь… — Вот тут стол стоял, — хрипло прошептала Эмилия Васильевна, — на котором тебя оперировали, а я инструмент подавала. У отца настоятеля окаменело лицо и открылся рот. У Игнатия Пудовича тоже. — А рука эта, — Эмилия Васильевна кивнула на стену, — мне пинцет подала, которым из тебя пулю извлекли. Вот она, — и она достала из сумочки целлофановый пакетик. В русском языке нет слов, чтобы описать взгляд отца настоятеля, которым он смотрел на пакетик с пинцетом и пулей. Затем дрожащей рукой перекрестился. Перекрестился и Игнатий Пудович. — А такого тебя я б не вытащила из воронки, — наконец-то улыбнулась Эмилия Васильевна и тут же смущенно-виновато качнула головой. Она не хотела этого говорить, само как-то выскочило, она очень не любила к себе внимания и всегда стеснялась к себе благодарности. — Так вы еще и тащили меня?! — Ага. Но такую громадину даже бы приподнять не смогла. — Так я ж вырос! — отец настоятель обнял Эмилию Васильевну и дрожащими губами поцеловал ее в щеку. — Мне ж тогда только-только шестнадцать стукнуло. |
| Первым приходит— Москва, Киевский вокзал, торопливые проводы. В руки мне дают белый пакет — это неожиданный подарок. Что же там может быть? В вагоне рассматриваю его. Надпись: «Марфо-Мариинская обитель милосердия». В пакете — подарки. Булочки, пирожки с картошкой, плюшки — всё испечено в обители. Пакетик с сухариками. Надпись «Освящено на мощах преподобной мученицы великой княгини Елисаветы». Ещё пакетик. В нём иконочка преподобномученицы Елисаветы и масло, освящённое на её мощах. Я задумываюсь. В мою жизнь явственно входит сама преподобномученица великая княгиня Елисавета. Милосердная и заботливая. Одна из тех, кто «душу полагает за други своя». Матушка не гнушалась собственноручно перевязывать тяжелобольных, выносить судно за лежачими. Она могла жить лёгкой беззаботной жизнью: блистать на балах, путешествовать по самым красивым местам на свете, наслаждаться всеми материальными благами и земными удовольствиями. Но она выбрала тесный путь. И шла по нему до конца без ропота. Следующее воспоминание — ещё один знак. В прошлый мой приезд в Оптину я познакомилась с одной из сестёр монастыря, несшей, как и я, послушание в храме. Случилось так, что она поделилась со мной своими переживаниями: ей дали послушание ухаживать за старенькой и очень больной женщиной. Она рассказывала, что ухаживать было очень тяжело. Во всех отношениях: бытовом, душевном, духовном. Я очень ей сочувствовала. Тем более что бытовые условия действительно трудные: нужно топить печку, носить воду из колонки. Горячей воды, конечно, нет. На единственной электрической плитке нагреть воды, каждый день стирать бельё. Душ в монастыре принимают раз в неделю. А ведь за старым и больным человеком особый уход… Своими переживаниями я делилась с игуменом А., нашим общим духовным отцом, который и благословил этой сестре новое послушание. В ответ на мои сочувствия и вопросы, нельзя ли отдать это послушание кому-то другому, он рассказал мне историю. Один мужчина, напившись пьяным, становился очень раздражительным. И в порыве гнева часто обижал свою жену. Однажды, будучи пьяным, он так ударил её, что она умерла. Когда он протрезвел и понял, что натворил, то впал в отчаяние. Отсидев срок, поехал в монастырь и хотел остаться там жить. Но старец монастыря, выслушав его покаянную исповедь, не разрешил ему оставаться в монастыре, а благословил нести послушание в приюте и ухаживать за тяжелобольными. |
| С озабоченными лицами, уставившись в пол, с телефонами в руках и с наушниками в ушах спешит толпа — хотя нет, наверно, не толпа. Помню, один из отцов, говоря о множестве людей, называет всех нас просто Адамом. Перед моими глазами продолжает бежать многоликий Адам. Адам, однажды призванный стать другом Богу. Изгнанный из рая и загнавший себя в преисподнюю метро, он даже неспособен на жалость к самому себе. Спешит несчастный Адам и не понимает, как он несчастен и одинок. Блудные дети, настрадавшись от страха, боли и одиночества, мы каждый в своё время возвращаемся к Отцу. Иду по переходу и вспоминаю, что не принял таблетку. Только как её примешь, когда у тебя нет воды? На моё счастье, в одном из уголков замечаю крошечное бистро. Отлично, подхожу к продавщице, молодой женщине лет тридцати с европейскими чертами лица. — Девушка, мне нужно запить таблетку, продайте мне тёплой воды. Та, не отрываясь, смотрит мимо меня: — Не положено. — Тогда продайте мне его за стоимость стаканчика чая. Только пакетик туда не опускайте. — Не положено. — Тогда дайте мне пакетик отдельно, а в стаканчик налейте немножко воды. — Не положено. Она всё так же, словно завороженная, продолжает смотреть на бегущую мимо толпу. Подошла другая продавщица и подала мне полный стакан горячей воды. Меньше не положено. Я расплатился за чай и стал ждать, пока вода остынет. Наконец я приехал на «Пролетарскую» и вышел в город. Однажды я здесь уже был и достаточно хорошо ориентируюсь, чтобы, не теряя времени, отправиться в Новоспасский монастырь. Да отсюда и идти-то всего два шага. Спускаешься в подземный переход — и вот монастырь. Иду по переходу, никого. Только на той стороне, почти возле самого выхода лежит большая лохматая собака. Лежит и спит. Я иду, а она не обращает на меня ни малейшего внимания. Подошёл ближе, пригляделся — совсем старая и больная. На шее широкий ошейник. Ого, ошейник в мегаполисе — это такая же охранная грамота, что и американский паспорт. Хотя и без ошейника такую никто не тронет, подымать ногу на старика — это же себя не уважать. Я прошёл дальше, тут же забыв про пса. |
| Так молясь и плача, я внезапно почувствовал облегчение и уснул. И увидел мою мамочку, такую молодую и красивую, и она склонилась надо мной с улыбкой и сказала: «Ты потерпи еще немного, а когда выпишешься, приедешь домой, то открой шкафчик на кухне, и там, на верхней полочке пакетик с ромашкой — я собирала, — ты ромашечку позаваривай и попей, так и поправишься!» Через две недели я вернулся в поселок, где жили мои родители и где мне предстояло провести еще четыре года, выполняя батюшкино благословение на постройку церкви, открыл кухонный шкаф и нашел пакетик, на котором мамочкиным подетски круглым почерком было написано: «аптечная ромашка». И я внутренним взором увидел отца Николая и услышал его тихие, как шелест листвы на ветру, слова: «Узнаешь... дастся тебе». И тогда я понял, что мир — един, мир видимый и невидимый, и ежедневно повторяемые строки Символа Веры — «во Единого Бога Отца, Творца Неба и Земли, видимым же всем и невидимым» обрели для меня совершенно новый — живой и осязаемый — смысл. Встреча третья Так трудно, почти невозможно, словами передать то необъяснимое чувство защиты и покровительства, которое ощущаешь после общения с человеком, имеющим дар молитвы и духовного рассуждения. Быть может, это самые ценные дары, коими Господь награждает Избранных Своих ради нас, немощных и грешных, грешащих непрестанно даже в мыслях своих, когда почитаем прожить без греха. Ведь куда ни повернись — все грех! Что ни скажи — грех, да и только! И кого спросить, как поступить? С кем сверить свои мысли и намерения? Трудно в современном мире без руководства! И прежде тяжело было, а в наши дни — просто страшно, ведь искушения все тоньше, и под видом благих деяний и благих устремлений столько впоследствии стяжалось пустоты, словно кто посмеялся над тобой! И как важно, чтобы тебя, унылого, ободрили, обвязали твои душевные раны чистыми тряпицами сочувствия, помазали их елеем молитвенного заступничества... По слову отца Николая, в котором открылось сокровенное Божье произволение, была создана в нашем поселке Православная община, что засвидетельствовано было и документально благословением митрополита СанктПетербургского и Ладожского Иоанна (Снычева). |
| Письмо Татьяны Алексеевны Б. из Петербурга от 10.05.93 г.: «У моей подруги Антонины замироточила фотография, что вы прислали. Во время акафиста и молебнов на фотографии расплываются благоухающие пятна. Есть и другие случаи, но о тех я только слышала, а в этом случае сама убедилась». Отец игумен Кирилл (Баранов) из храма Св. прав. Иоанна Кронштадского в Одессе сообщает в письме от 22 ноября/5 декабря 1996 г.: «Несколько дней назад обнаружил в одном из конвертов у себя фотографию вашей иконы. Она вся была покрыта миром. Я показал двум монахиням, но и боюсь поверить, что это мне, грешному, такое чудо». Татьяна Алексеевна Б. из Санкт-Петербурга сообщает: «В селе Лисий Нос регент хора Петр Сергеевич рассказал о том, что у него начало мироточить изображение на обложке брошюры об Иверской Монреальской Иконе Богоматери. Заведующая книжным складом в Санкт-Петербургской Духовной Академии Татьяна Михайловна Н. рассказала, что ее приятельница приобрела на складе брошюру о Монреальской чудотворной Иконе. По дороге домой приятельница решила почитать брошюру. Когда она раскрыла ее, по троллейбусу разнеслось благоухание. Не сразу поняли, что его источником была книга об образе Матери Божией». Умножение мира на Валааме: «В 1994 г. ваточка с миром от Монреальской чудотворной Иконы была передана в Спасо-Преображенский монастырь на остров Валаам. Святыню поместили в особый сосуд, который поставили на престол в алтаре собора. Вскоре сосуд наполнился благоухающим миром, которое переливалось через край и стекало на престол». Пишет Ирина Александровна Б. из Москвы: «В понедельник, 3 февраля 1997 г., обнаружила, что небольшой бумажный коричневый конверт, в котором находилась маленькая иконка Иверской Богоматери, и маленький полиэтиленовый пакетик с небольшим кусочком ваты почти весь пропитан миром, хотя сама иконка и полиэтиленовый пакетик были сухи. А какое благоухание было в комнате! Каждый день я пользовалась этой ваткой, но ничего подобного не наблюдала. Меня, конечно, это очень обрадовало. Сейчас уже стало меньше мира, но все равно много осталось». |
|
|
