| 6 и Карф. 14. В Карф. 18 (27) речь идет о том, чтобы на Соборах Карфагенской Церкви, епископат к-рой был особенно многочислен, каждая митрополия была представлена не всеми епископами, но особыми представителями, при этом непременно в епископском сане: «Подтвердити подобает на сем святом Соборе, чтобы по правилам Никейского Собора ради церковных дел, которыя не редко отлагаются со вредом для народа, каждогодно был созываем Собор, на который бы все, занимающие первыя в областях кафедры, присылали от своих Соборов двух, или сколько изберут, епископов, в местоблюстители, дабы составившееся таким образом собрание могло имети совершенное полномочие». Об исключительно епископском составе Соборов свидетельствуют Карф. 14, 87 (98), 127 (141, 142). 40-е прав. Лаодик. Собора гласит: «Епископам, на Собор призываемым, не подобает небрещи, но ити и вразумляти, или вразумлятися ко благоустроению Церкви, и прочаго. Аще же пренебрежет таковый, то сам себе обвинит: разве аще по болезни останется». Каноны не предусматривают Соборов, в к-рых участвовали бы пресвитеры , диаконы и миряне . Из истории древней Церкви известно об участии в деяниях Собора пресвитеров, диаконов и мирян, но без канонически установленных полномочий. Обязанность созывать Соборы и председательствовать на них Антиох. 16, 20 и IV Всел. 19 возлагают на митрополита как главу поместной Церкви. Подобно высшей церковной власти в древних автокефальных митрополиях, в Патриархатах церковная власть осуществлялась в единении первоиерарха - Предстоятеля с Собором епископов. Но поскольку регулярные собрания епископов таких обширных областей, какими являются Патриархаты, связаны с большими затруднениями и неудобствами, уже в период Вселенских Соборов при Патриарших кафедрах образовались постоянные соборы, или синоды епископов. Слово «синод» (греч. σνοδος) означает собор, но в рус. языке оно стало употребляться в значении «малый постоянно действующий собор». Особую важность среди них имел, конечно, К-польский «синод эндимуса» (σνοδος νδημοσα - синод, постоянно находящийся в столице). |
| И. с. отвергают представления о Св. Троице и считают учение о Ней лжеучением. Единственным, вечным, несотворенным, истинным Богом, по мнению И. с., является Бог-Творец, имя которого Иегова (искусственная вокализация древнеевр. Яхве). До 1953 г., по представлениям иеговистов, местом пребывания Бога Отца была звезда Альциона в созвездии Плеяды. То, что имя Иегова не используют в христ. Церквах, для иеговистов является основанием относить их к сатанинским. В тексте «Перевода Нового Мира» устранены свидетельства о божественности Спасителя и произведена замена древнегреч. слов, означающих «Бог» и «Господь», словом «Иегова» (кроме евангельских мест о Христе). Св. Дух в учении И. с. лишен личностного начала и предстает в качестве имперсональной энергии (формально это отражено в употреблении начальных строчных букв при написании слов Св. Дух в печатной продукции И. с.). Творение До сотворения мира Иеговой был создан Иисус Христос, «самая великая личность во вселенной». Затем Иегова последовательно сотворил совершенных духов - ангелов, Вселенную, Адама и Еву. Ангел, к-рый стал впосл. диаволом, присутствовал при сотворении Адама и Евы. Узнав, что в будущем Земля наполнится людьми, к-рые будут поклоняться лишь Иегове, он позавидовал Ему и восстал против Него, использовав для искушения прародителей змею. Адам и Ева согрешили, усомнившись в праведности Божией, и послушались диавола, вселившего в них недоверие к Иегове. Иегова не истребил ангела, ставшего диаволом, т. к. хотел показать свою праведность и свое единовластие во вселенной. Диавол соблазнил также нек-рых ангелов. Падшие ангелы свободны в поступках и при участии диавола могут «обольщать» всю вселенную. Иисус Христос , по представлениям И. с., является тварным божеством, Сыном Божиим, по Своему естеству отличающимся от Иеговы. До и после явления на землю Христос был и продолжает быть личностью, называемой в Библии арх. Михаилом. Иеговисты не признают Божественной природы Иисуса Христа, считая Его лишь высшим творением Бога, к-рое попеременно выступало под именем Логоса, арх. Михаила, а на определенный период стало человеком. Явление Христа во плоти означало прекращение Его прежнего бытия как духа-личности (арх. Михаила) и восстановление Его как совершенного Адама. Первый человек, Адам, согрешив, лишил бессмертия всех людей. Поэтому Христос отдал Свою праведную жизнь, чтобы выкупить то, что было потеряно первым. Акт выкупа, или искупления, свершился посредством Его смерти на Голгофе. В 1931 г. иеговисты перестали признавать Крест Христов, а в 1936 г. появилось утверждение Ратерфорда, что Христос был распят на «столбе мучений». |
| Сохранившиеся В.-«скрыни» имеют, как правило, 2-ярусное строение; в основании «этажей» сделаны прорези, через к-рые вертепник (юноша или мужчина) водит фигурки кукол (глиняные, вырезанные из дерева или картона или тряпичные). Е. Р. Романов и П. Р. Шейн отметили 3-ярусное строение нек-рых белорус. «скрынь», являющееся, по мнению Е. Марковского, более древним. На самом высоком уровне, обозначавшем пространство Едема, размещались иконы (на этом этаже могла разыгрываться сцена изгнания Адама и Евы), на среднем и нижнем уровнях разворачивалось основное действие. Многоярусная сцена В. качественно отличается от европ. «яселек», наследуя строение мистериального средневек. театра, вытесненное позже ренессансной одноярусной сценой-коробкой ( Всеволодский- Гернгросс. С. 87). Нередко отмечают также сходство между строением В. и архитектурой церкви. На формирование текстов укр. В. значительное влияние оказало развитие школьной драмы XVII в.; к созданию текстов В. были причастны преподаватели и учащиеся учебных заведений, КДА, в т. ч. духовные лица. Н. Маркевич относит происхождение В. «ко времени гетмана Конашевича-Сагайдачного, к 1600-1620 гг., когда он начал возобновлять киево-братскую школу» ( Маркевич. С. 28). Тексты В., записанные исследователями в XIX в., имеют общие черты с лит. произведениями XVII в., в частности с «Комедией на Рождество Христово» митр. Ростовского свт. Димитрия (Туптало) и «Комическим действием» М. Довгалевского, со стилем ученой поэзии, с текстами школьных драм. Участниками В., ходившими по городам и местечкам, были «ученики церковно-приходских дьяковских школ, письменные прихожане из бывших же учеников» ( Петров Н. И. Старинный южнорус. театр и в частности вертеп//Киев. старина. 1882. 12. С. 472-473). В Запорожской Сечи это были учащиеся школ, существовавших при всех 16 церквах на территории коша Сечи, они давали представления во дворах прихожан, на хуторах, зимовьях запорожцев ( Федас. С. 110). Известно об участии в В. воспитанников КДА ( Евгений (Болховитинов), митр. Описание Киевософийского собора. К., 1825. Приб.). Т. о., распространением В. обязан именно школьной среде, из к-рой он перешел в сферу народного творчества ( Галаган. С. 6). |
| После вторжения в Сирию Хосрова II И. М. и Софроний направились в Александрию, где стали помощниками патриарха свт. Иоанна V (III) Милостивого в его усилиях вновь принести в Египет халкидонское православие. В течение Патриаршества св. Иоанна число правосл. храмов в Египте увеличилось с 7 до 70. Его биограф говорит о мн. «селениях, церквах и монастырях, которые эти добрые пастыри (Иоанн и Софроний.- С. К.) старались вынуть изо рта диких зверей» - «севириан» ( Leontius Neapolis Cypriorum. Vita Sancti Ioannis Eleemosynarii. 31//PL. 73. Col. 367). В жизнеописаниях И. М. сообщается, что после разграбления Иерусалима в 614 г. ввиду растущей персидской угрозы для Александрии он и Софроний вместе со свт. Иоанном Милостивым переправились из Египта на Кипр. Оттуда И. М., останавливаясь на средиземноморских островах, отправился в Рим. Там он занимался упорядочиванием воспоминаний о своих путешествиях и там же скончался. И. М. завещал похоронить его на Синае или, если варварские набеги не позволят этого сделать, в киновии прп. Феодосия Великого. Для исполнения последней воли умершего друга Софроний отправился с его телом из Рима в Иерусалим и прибыл туда «в начале восьмого индиктиона». И. М. был погребен на кладбище обители прп. Феодосия Великого. «Восьмой индиктион» соответствует как сент. 619, так и сент. 634 г. ( Vailhé. 1901. P. 114). Наиболее вероятна 2-я дата ( Нуцубидзе. 1960. С. 254-255; Louth. 1998. P. 149), поскольку Леонтий , еп. Неаполя Кипрского, сообщает, что И. М. при участии Софрония написал утерянное ныне Житие свт. Иоанна Милостивого, к-рый скончался не раньше нояб. 619 г. ( Gelzer. 1893. S. 2, 109; Chadwick. 1974. P. 51). Нек-рые ученые высказали предположение, что под наименованием «Рим» автор предисловия к «Лугу духовному» имел в виду не Ветхий Рим, а Новый Рим, т. е. К-поль ( Follieri. 1988. P. 4-39). Эта гипотеза находит как сторонников, так и противников (ср. аргументы в пользу Ветхого Рима в: Louth. 1998. P. 149-154). Сочинения Единственным дошедшим до нас сочинением И. М. является «Луг духовный», или «Лимонарий» (λειμν, λειμωνριον - луг, лужок; лат. Pratum spirituale; др. названия: «Новый рай», «Синайский патерик» (CPG, N 7376; PG. 87. Col. 2852-3112)), был написан совместно с Софронием ( Vailhé. 1901. P. 115), что давало иногда повод приписывать авторство последнему ( Ioan. Damasc. De imag. II//PG. 94. Col. 1279; Ibid. III//PG. 94. Col. 1316). Однако «вопрос об авторстве Софрония должен быть разрешен в смысле его соавторства с Мосхом, причем Иоанну принадлежит самая существенная доля как по замыслу, так и по выполнению их общей работы» ( Смирнов. 1915. С. 170). Именами обоих «Луг духовный» надписывается в нек-рых греч. (напр.: Paris. Coislin. N 369; ср.: Inventaire sommaire des manuscrits grecs de la Bibliothèque Nationale/Ed. H. Omont. P., 1888. Vol. 3. P. 191) и слав. ( Смирнов. 1915. С. 171-172) рукописях. |
| Автопортрет Пафнутия Пырвеску. Фрагмент росписи ц. Бордешти. 1699 г. (Нац. музей искусств в Бухаресте) В списке, составленном Пырву, указано, что он работал в 14 церквах (опубл.: Negr u, Cojocaru. 2017. Р. 16). Однако этот перечень неполон: известны др. церкви, в эпиграфических надписях к-рых Пырву указан как автор росписи или где сохранились его автопортреты. Согласно списку, первым стенописным ансамблем, выполненным Пырву, стала роспись кафоликона мон-ря Негру-Водэ (не сохр.). Он приступил к работе в 1679-1680 гг. вместе со своим учителем иконописцем Евгением, затем прервал работу из-за срочного заказа от господаря Валахии Шербана I Кантакузино (роспись кафоликона мон-ря Котрочени в Бухаресте), после выполнения которого закончил роспись в Негру-Водэ в 1683-1684 гг. Следующей Пырву расписал ц. свт. Николая близ Кымпулунга, построенную в 1677 г. его благодетелем Тудораном Влэдеску (после смерти супруги Тудоран основал здесь Аниноаса мужской монастырь и принял постриг с именем Феодосий). Также Пырву принадлежали росписи церквей в мон-рях Мэрджинени (близ совр. г. Морени, жудец Дымбовица; после секуляризации монастырских владений в 1871 мон-рь переоборудован в тюрьму, росписи не сохр.), Пояна-Кымпина (после 1690; совр. жудец Прахова; по заказу валашского спафария Фомы Кантакузино; церковь разрушилась при землетрясении 1977, построена заново по старому плану в 1980-1985; росписи не сохр.), Троицкой ц. (до 1693) в скиту Леспези (близ Комарника, совр. жудец Прахова; по заказу боярина Пырву Кантакузино). В дальнейшем по заказу спафария Михая Кантакузино Пырву выполнил росписи в ц. в честь Успения Пресв. Богородицы (после 1695) в г. Синая (совр. жудец Прахова) и в Успенской ц. (ок. 1696) в Рымнике (Рымнику-Сэрат, совр. жудец Бузэу). Затем Пырву работал над росписью церкви Колця во имя Трех святителей (ок. 1701-1702, по заказу Михая Кантакузино) и ц. св. Георгия Нового в Бухаресте (по заказу господаря мч. Константина Брынковяну ; росписи не сохр.), ц. Успения Пресв. Богородицы (кон. XVII в.) в Филипештий-де-Тырг (совр. жудец Прахова, построена в 1642 великим постельничим Константином Кантакузино, руинирована, новая возведена в 1942-1943; росписи не сохр.), ц. Трех святителей (1692) в Филипештий-де-Пэдуре (совр. жудец Прахова), ц. Успения Пресв. Богородицы (1692) в Кэлинешти (совр. жудец Телеорман), Троицкой ц. (1694) в Мэгурени (совр. жудец Прахова). Известно также об участии Пырву в росписях церквей, не упомянутых в его списке: ц. св. Евфимия из Фундений-Доамней (1699) на берегу оз. Фундени в сев.-вост. части Бухареста, ц. свт. Николая в мон-ре Маму (до 8 сент. 1699), Архангельской ц. (1700) мон-ря Берка (совр. жудец Бузэу) и ц. Успения Пресв. Богородицы (после 1700) мон-ря Бордешти (совр. жудец Вранча). Также Пырву написал мн. икон. |
| В течение 2-3 дней подавляющее большинство саратовских священнослужителей, ранее уклонившихся в обновленчество, явились к П. с просьбой принять их в церковное общение. Представителей бывш. обновленческого духовенства по распоряжению П. принимали в каноническую Церковь после публичного покаяния в храмах. 17 из 19 приходов в Саратове вернулись в Патриаршую Церковь, обновленцам удалось удержать кроме кафедрального Александро-Невского собора только одну церковь - кладбищенскую Покровскую. Все сельские приходы Саратовской губ. признали П., только в уездных городах сохранилось по 2-3 обновленческих прихода. П. ежедневно принимал в своей резиденции (квартира в доме при мон-ре) посетителей из различных уездов Саратовской губ., а также из соседних губерний. Он согласился принять под свое окормление правосл. общины Астраханской, Уральской и Самарской епархий, архиереи к-рых были арестованы или уклонились в обновленчество. В нач. авг. 1923 г. П. прибыл в Москву и посетил патриарха Московского и всея России свт. Тихона (Беллавина), к-рый подтвердил законность его архиерейской хиротонии и временного управления Саратовской епархией. Тогда же патриарх Тихон переместил П. на Вольскую викарную кафедру Саратовской епархии. После возвращения в Саратов П. был 10 авг. арестован вместе с большой группой саратовских священнослужителей и мирян - членов городских приходских советов. Обвинялся в участии в контрреволюционной орг-ции и в «возбуждении верующих против советской власти». Содержался в тюрьме в Саратове. 7 дек. 1923 г. решением Комиссии НКВД по адм. высылкам приговорен к 3 годам заключения в Соловецком лагере особого назначения. 31 окт. 1926 г. освобожден из лагеря с запретом на проживание в 6 крупных городах СССР и в Саратовской губ. Жил под адм. надзором в г. Кирсанове Тамбовской губ. В 1928 г. получил разрешение переехать в Саратов. 3 окт. того же года решением Временного Синода РПЦ назначен епископом Камышинским, викарием Саратовской епархии. 13 авг. 1930 г. назначен на Могилёвскую кафедру. |
| От имени митрополита Б. также вершили суд в качестве верховной судебной инстанции, решения к-рой поступали на рассмотрение митрополита. Полномочия такого суда распространялись первоначально не только на светское население митрополичьих владений, но и на подчиненных власти митрополита духовных лиц. Такая практика, противоречившая нормам канонического права, вызывала критику со стороны современников. В нач. XVI в. свящ. Георгий Скрипица писал, обращаясь к архиереям: «Ни сами, ни священники избранными дозираете... како кто пасет церковь Божию, дозираете церковь по царьскому чину земного царя бояры и дворецкими». В 67-й гл. решений Стоглавого Собора провозглашалось, что «весь священнический и иноческий чин» должен судить сам архиерей «соборне по священным правилом... или кому повелят судити, а не от мирских». Однако при разработке конкретных предписаний Собор в ряде отношений отступил от этого повеления. Митрополичьим Б. в итоге было запрещено судить по любым делам настоятелей мон-рей, но в их руках остался суд над приходским духовенством по гражданским делам и над светскими людьми по находившимся в ведении Церкви семейным делам и делам о наследстве. Разбирать эти дела Б. должны были вместе с судебной коллегией, состоявшей из поповских старост и др. выборных представителей приходского духовенства (сменяясь по 2 чел.), «градских» старост, целовальников и земского дьяка. Записи судебного процесса («судные списки») должны были изготовляться в 2 экземплярах, скрепленных подписями членов судебной коллегии и боярскими печатями. Затем «судные списки», один из к-рых хранился в судебном ведомстве, а др.- у старост и целовальников, должны были представляться на утверждение митрополита и рассматриваться в присутствии членов судебной коллегии. Сложность процедуры рассмотрения дел говорит о том, что судебная деятельность Б. вызывала нарекания, и своего рода «общественный контроль» должен был помешать злоупотреблениям. Решения Стоглава, по-видимому, не во всем выполнялись. Так, не сохранилось сведений об участии в суде митрополичьих (затем Патриарших) Б. выборных представителей духовенства. |
| В ходе сотрудничества М. с Парижским центром по изучению визант. цивилизации и при ее непосредственном участии был издан 4-томный фундаментальный свод рукописей Иверского мон-ря «Actes d " Iviron» (1985-1995). М. дала расшифровку груз. приписок и приложила собственные комментарии, в к-рых на основе интерпретации документов сумела на научной основе решить множество проблем, связанных с историей этого культурного центра. Этапное значение в изучении сирийско-палестинских грузинских монастырских центров имеет ее монография «Материалы к истории Иерусалимской грузинской колонии (XI-XVII вв.)» (1962), в к-рой представлена малоизученная или неизвестная до того многовек. история груз. скрипториев в Палестине. Углубленное изучение отдельных вопросов по данной тематике в последующем нашло отражение в опубликованных ею статьях, где на основании всестороннего исследования рукописей палестинского происхождения М. выявила мн. заслуживающие особого внимания факты из жизни и деятельности грузин на Св. земле и дала им научную оценку. В литературоведческих исследованиях М. первостепенное значение отводится изучению груз. духовной литературы, в первую очередь древнегруз. оригинальных и переводных гимнографических памятников. В монографии «Две древние редакции грузинского Ирмология по рукописям X-XI вв.» (1971) был установлен критический текст исследуемого памятника и определены этапы его формирования, изучено соотношение груз. текста с греч. оригиналом и аналогичными древнеслав. сборниками, освещены истоки визант. и груз. поэзии. Монографией «Древнейший Иадгари» (1980), выполненной под рук. М. и изданной ею в соавторстве с Ц. А. Чанкиевой и Л. М. Хевсуриани, увенчалось исследование древнейшей иерусалимской гимнографии. Тем самым был восполнен значительный пробел в изучении древнейшего периода истории визант. гимнографии и литургического года, а многосторонний и основательный научный анализ памятника поднял на принципиально новую ступень изучение груз. духовной культуры. М. вела плодотворные исследования и памятников груз. светской литературы классического периода, а также более поздней груз. литературы в пору ее возрождения (XVI-XVIII вв.). Следует отметить ее труды по руствелологии, исследования, посвященные жизни и лит. наследию мон. Сулхана-Сабы (Орбелиани) , поэта Давида Гурамишвили, путешественника еп. Тимофея (Габашвили) , царя Картли Вахтанга VI, писателя Георгия Авалишвили, в к-рых по-новому поставлены и решены мн. исторические и филолого-лит. вопросы. |
| С 1864 г. В. составлял отчеты по Отд-нию рукописей и старопечатных книг, публиковавшиеся в отчетах Московского публичного и Румянцевского музеев. Эти справочные пособия, содержавшие достаточно подробные описания рукописей и старопечатных книг, не потеряли своего значения до наст. времени. В 1867-1881 гг. ученый публиковал обзоры новых поступлений в руководимое им Отд-ние в газетах «Москва», «Московские ведомости», «Голос», эти обзоры выходили также отдельными оттисками. В основу фондов Отд-ния рукописей и старопечатных книг была положена коллекция гр. Н. П. Румянцева , содержавшая 327 славяно-рус. рукописей, 293 рукописи на иностранных языках и ок. 200 старопечатных книг. Трудами В. объем фондов был многократно увеличен: к концу его жизни количество рукописей достигло 5 тыс., старопечатных книг - ок. 4 тыс. Фонды пополнялись в первую очередь через покупку или дарение музею частных коллекций. Среди приобретенных при непосредственном участии В. для публичного и Румянцевского музеев личных б-к были богатейшие собрания Т. Ф. Большакова , П. Н. Муханова, В. М. Ундольского , С. Д. Полторацкого, Д. В. Пискарёва, А. С. Норова , И. Я. Лукашевича, И. Д. Беляева, В. И. Григоровича и др. Ученый составил и издал описания нек-рых коллекций рукописей. В. организовал обмен дублетами с имп. Публичной б-кой (СПб.), б-ками СПбДА, Синода, новгородского Софийского собора, ярославского архиерейского дома. По инициативе В. в 1877-1878 гг. в обмен на дублеты старопечатных книг из собрания музея было получено собрание рукописей Олонецкой ДС. Среди единичных поступлений в Отд-ние рукописных и старопечатных книг - Архангельское Евангелие 1092 г. Ежегодно в летние месяцы В. совершал археографические экспедиции, во время к-рых посещал древние мон-ри, изучал и описывал их б-ки, покупал книги для музея. Результатом поездок В. в сев. губернии стал труд «Описи рукописных собраний в книгохранилищах Северной России» (СПб., 1890). В зданиях Публичного и Румянцевского музеев В. организовал неск. постоянных и сменяемых выставок рукописей и старопечатных книг. |
| Д. к. не были учреждены в епархиях Грузинского Экзархата, ввиду того что большая часть консисторских полномочий подлежала ведению Грузино-Имеретинской синодальной конторы , поэтому при правящих архиереях Экзархата вместо Д. к. состояли епархиальные канцелярии. В Алеутской епархии функции Д. к. исполняло духовное правление. В Д. к. входили присутствие и канцелярия. Присутствие в разное время состояло из разного числа лиц: по штатам, введенным в 1869 г.,- из 4 членов, но штатами предусматривалась при необходимости возможность введения дополнительно сверхштатных членов без жалованья. Штатным членам полагалось тогда жалованье в размере 500 р. в год (примерно 250 тыс. р. по совр. курсу). Число членов Д. к. зависело от территориальных размеров епархии, численности правосл. населения в ней, количества приходов и клириков и др. обстоятельств. Члены Д. к. непременно состояли в пресвитерском сане - протоиереев, священников, архимандритов, игуменов, иеромонахов, назначавшихся по представлению правящего архиерея Святейшим Синодом. В таком же порядке члены Д. к. увольнялись. При назначении членов Д. к. учитывались опыт адм. деятельности, образовательный ценз (академическое образование было желательно, но не обязательно), религиозно-нравственные качества, а также место служения и жительства (предпочтительно в епархиальном городе или поблизости от него). Правящий архиерей устранял от присутствия в Д. к. тех ее членов, дела к-рых рассматривались в консистории, а также тех, к-рым при рассмотрении судебного дела по тем или иным мотивированным причинам подсудимые давали отвод, кроме того, члены Д. к. отстранялись от участия в ее заседаниях в случае их ответственности по тому или иному обвинению до принятия окончательного решения по делу. Каждому члену Д. к. поручался для наблюдения и контроля особый круг епархиальных дел - свой «стол», но все дела рассматривались в присутствии коллегиально, при равноправном участии всех членов консистории, независимо от принадлежности дела тому или иному «столу». |
|
|
