| Алеппо. Цитадель и центр города ЖМП 11 ноябрь 2015 / 16 декабря 2016 г. 17:00 Древняя Сирия, которую мы можем потерять. Часть 3 " Церковный вестник " продолжает рассказывать о христианских святыхнях Сирии. В двух предыдущих публикациях (см.: ЖМП. 2015. 10) мы рассказали о памятниках искусства и архитектуры восточной части Сирии (государства Мари, знаменитого города Дура-Европос, города Сергиополиса и др.), а также о памятниках и святынях Дамаска и его окрестностей. В новой публикации речь пойдет о северной части Сирии, наиболее насыщенной раннехристианскими памятниками. Большинство их расположено на территориях к западу и юго-западу от Алеппо. PDF-bepcuя. Север Сирии. Алеппо и его окрестности. Монастыри и «мертвые города» Север Сирии давно стал мультинациональным и многоконфессиональным. Кроме основного мусульманского арабского населения (более 70% жителей) здесь живут армяне (в Алеппо), курды, черкесы (к северу и северо-востоку от Алеппо) и многие другие национальности, исповедующие разные религии. Но сложившееся равновесие было нарушено гражданской войной и вторжением боевиков ИГ, подступивших к Алеппо. Еще в 2012 году атаке подверглись резиденции мелькитского и маронитского архиепископов в Алеппо и сам монастырь Святого Симеона. Боевики захватившими северо-восточную часть города, однако западная часть находилась под контролем правительственных войск. В апреле 2015 года был наполовину разрушен армянский кафедральный собор Сорока мучеников, заложенный еще в XV веке. В настояще время правительственными силами установлен контроль над южной частью города, идут бои за северо-восточную часть Алеппо. Алеппо Алеппо считается вторым по значимости городом Сирии, хотя он древнее и больше по площади, чем Дамаск. Уже в III тысячелетии до н.э. под названием Арми он был столицей государства Эбла, а в XVIII–XVII веках до н. э. — столицей аморейского царства Йамхад. В начале III века до н.э. царь Селевк Никатор (бывший телохранитель Александра Македонского) основал здесь греческую колонию, которая называлась Верия. С начала IV beka известны епископы Верии (крестивший Андрея Стратилата епископ Нон, обличитель святителя Евстафия Антиохийского епископ Кир и др.). После захвата города арабами в 637 году здесь продолжало жить много христиан. B XVII веке митрополиты Халеба носили титул Католикоса и занимали в Антиохийской Православной Церкви второе место после Патриарха. Антиохийский Патриарх Афанасий III в 1720 году сделал Халеб своей резиденцией, но уже в 1724 году значительная часть общины попала в унию (создав Мелькитскую католическую церковь) и новым центром арабоправославной культуры стал Бейрут. |
| В самом деле, никогда еще не подвергался такому унижению мусульманский Восток, как теперь вследствие побед Никифора, и редко открывались перед христианской империей такие новые и широкие перспективы. Вместе с завоеванием Антиохии империя получала решительное преобладание в Сирии и Палестине и могла угрожать самым очагам магометанской власти в Египте и Месопотамии. Падение Антиохии немедленно отразилось и на судьбе Алеппо. Сюда направился стратопедарх Петр и побудил эмира Саада ад-Дауле снять осаду. Хотя он явился в качестве союзника самозваного эмира Каргуйя, который в действительности и властвовал в городе, но на самом деле византийский отряд приступил к осаде Алеппо и взял его после 27-дневной осады, т. е. в конце ноября 969 г. Сдача города была, впрочем, условная. Византийский вождь заключил род соглашения с мусульманским владетелем города, по которому Каргуйя, приняв обязательства вассальной зависимости от императора, оставался правителем Алеппо и принадлежавшей к нему территории. Чтобы составить приблизительное понятие об этих новых отношениях в истории империи, мы можем сослаться на историка Кемаля ад-Дина, дающего самый текст упомянутого соглашения. Согласно этому документу, в пользу императора установлена была подать с каждого обитателя Алеппо и подчиненной ему территории, за исключением всех христиан; кроме того, обложена была податью вся земля, приносившая императору доход в 44 тысячи золотых. Кроме того, император имел право назначать в Алеппо своего чиновника для наблюдения за сбором таможенных пошлин с товаров, приходящих в Алеппо. В документе названы следующие города, составлявшие часть вассального владения: Гомс (Эмеса), Гузия, Селлиэ, Гама (Епифания), Хайзар (Ларисса), Кефер-таб, Апамея, Маарет, Алеппо, Джебель-ее-Суммак, может быть, нынешний монастырь Симеона Стилита, и некоторые другие. Весьма важна одна статья в этом документе, которая может служить до известной степени объяснением весьма либеральной меры императора. Вассальный князь давал обязательство оберегать собственными силами всю эту территорию против нападений мусульман и в случае, если его силы окажутся слабыми, требовать помощи от византийского стратига. |
| В Алеппо православие с году на год ослабевало, а уния усиливалась. Митрополит Герасим устарел. Алеппинцы искали на его место другого. Желанный им нашёлся. Некто Мансури, родом из Алеппо, искусный лекарь, принял исламизм в Константинополе и сделался лейб-медиком при дворе. У него был брат Михаил, иеромонах Белемендского монастыря, тайный ревнитель унии. Алеппские униаты, узнав о возвышении Мансури, без ведома митрополита Герасима вызвали к себе этого иеромонаха и, обещав ему митрополию алеппскую, упросили его писать к брату, чтобы он выхлопотал у Порты независимость алеппской епархии от антиохийского патриарха, с условием платить установленную дань за эту епархию непосредственно самой Порте (255 пиастров и 60 визирю) и относиться прямо к ней по делам. При письме Михаила отправлены были богатые подарки. Мансури успел сделать всё, что желали алеппские униаты. Тогда они, сперва ласками и обещанием пенсии, а потом угрозами заставили престарелого Герасима отречься от престола и рукоположить на своё место Михаила; и он вместе с епископом Игнатием, изгнанным из Эмессы за унии, рукоположил его и переименовал в Максима по желанию народа. Вскоре после сего Герасим отправился в ксеруанский горный округ, в монастырь архангела Михаила, и там окончил свою жизнь. А Максим явно исповедал 5 униатских догматов и начал преследовать в Алеппо православных, бедных подкупать, богатых обольщать и проч. Соборной церковью овладели униаты. Сильвестр знал всё это, но ничего не мог сделать, пока был в силе ренегат Мансури. Так прошло 7 лет. По падению сего ренегата, антиохийский патриарх отправился в Константинополь и с усильным трудом и большими издержками успел возвратить алеппскую епархию и исходатайствовать изгнание Максима (1743 г.). На его место он посвятил Геннадия и послал его в Алеппо. А Максим, взяв из собора всю лучшую утварь и ризницу, убежал в Ксеруан, где присоединился к униатскому патриарху Кириллу и к прочим его епископам. Все вместе они обратили в унию довольное число православных жителей гор Шуф и Ксеруана. Геннадий, прибыв в Алеппо, нашёл там очень мало православных и только несколько времени слушали трёх священников и начал служить в соборной церкви. А униаты обедни в домах и только крещение, венчание и погребение совершали в православной церкви; а потом выпросили у митрополита три придела из числа 7 и в них литургисали ежедневно после православных; наконец, нахально овладели и всем собором, так что митрополит перестал ходить в оный. Тогда исполнились два года пребывания его в Алеппо, и он отплыл в Константинополь и рассказал здесь патриарху Сильвестру всё, что сделали униаты. Патриарх был недоволен им за то, что он позволил униатам ходить в соборную церковь , и на место его рукоположил Софрония, священно-проповедника иерусалимского, а сам отправился в княжества. |
| Между тем митрополит Софроний доблестно подвизался в Алеппо. Он весьма часто проповедовал и поучал народ православию. Слушать его собирались и униаты, и показывали вид, будто полюбили его чрезмерно. Желая ходить в соборную церковь , как и при Геннадии, они несколько раз просили Софрония дать им приделы для богослужения; а когда получили решительный отказ, тогда начали поносить его и даже научали детей своих бросать в него камни, когда он идёт в церковь или выходит из неё. Митрополит, видя такое бесстыдство и презрение, подал прошение Садедуин-паше, в котором объяснил все дерзкие поступки униатов и просил защиты. Паша отрубил головы одиннадцати униатам, почётнейшим в Алеппо, впрочем, не столько по жалобе митрополита, сколько за буйство. Народ усмирился, но это несчастие, приписанное митрополиту, усилило вражду униатской секты к православному духовенству. Случилось, что паша выехал из Алеппо далеко на встречу с поклонниками, возвращавшимися из Мекки. В его отсутствие униаты задарили мусселима и, устремившись в митрополию, наругались над Софронием, оплевали лицо его и заперли в теснейшей комнате во дворе митрополии. Нарочитые стражи день и ночь стерегли его, чтобы он не убежал и чтобы никто из православных не освободил его. Собираясь на дворе митрополии, униаты шумели, поносили митрополита, скрежетали на него зубами и плевали через маленькую дверь, а дети их бросали в него камешки и кричали: «Выйди, выйди, злодей, ступай в церковь говорить проповеди». Горе было какому-либо православному, который, хотя случайно, проходил мимо митрополии. Униаты хватали его и бесчестили, говоря: «Ты пришел видеть владыку; а мы погребли его живого, да и всех вас скоро сотрём с лица земли». Кроткий митрополит 4,5 месяца безвыходно сидел в этом заключении и терпел поругания и все нужды, и он умер бы от голода, если бы не сжалилась над ним одна православная христианка, жена покойного Иоанна Илиаса. Она вместе с маленькой дочерью своей ежедневно вмешивалась в толпу женщин, приходивших смотреть на страждущего архиерея; и обе они приносили в пазухе что-нибудь съестное и украдкой бросали оное через дверцы злополучному митрополиту. Наконец промчался слух, что паша возвращается в Алеппо. Униаты предложили митрополиту, пусть даст собственноручную расписку в том, что он добровольно удаляется из Алеппо, и что если вздумает возвратиться, то обязывается уплатить паше 17.500 пиастров. Страдалец тотчас дал требуемую расписку и в тот же день выбыл из Алеппо в Константинополь. А униаты написали к Максиму; и он прибыл к ним и занял митрополию и собор. |
| Священник из Алеппо: “Нам необходимо остаться” «Раньше люди говорили: «Неверные пришли». Теперь они изменились» 19 декабря, 2016 «Раньше люди говорили: «Неверные пришли». Теперь они изменились» Алеппо был крупнейшим сирийским городом до начала гражданской войны. Сегодня восточные районы города почти ежедневно бомбят сирийские и российские военно-воздушные силы, а западные районы с востока обстреливают боевики. Лишь небольшая часть из числа более чем 200 000 «довоенных» христиан остается в городе: как считают некоторые церковные лидеры — от 20-ти до 40-ка тысяч. Пастор Алим (имя изменено по соображениям безопасности) служит в Алеппо. Его община помогает до 2000 малообеспеченных семей каждый месяц — и мусульманам, и христианам. «Ситуация в Алеппо уже давно нестабильна. Огонь прекращается только на короткое время. Стоит людям перевести дыхание, как боевые действия начинаются снова». Город поделен — община Алима находится в той части, которую контролирует правительство. «Люди находятся в глубокой депрессии, они видят, что надежды нет». «Многие женщины и дети из другой части города перебираются к нам. Наша община помогает в общей сложности 2000 семей, я думаю, что половина из них — мусульмане». Община Алима помогает семьям продуктами питания и другими предметами первой необходимости. «Кому-то мы помогаем заплатить за квартиру и получить медицинскую помощь. Мы выкопали колодец, чтобы обеспечивать людей чистой питьевой водой», — добавляет он. Война здесь – это постоянная реальность. «На другой день после пятничной службы, прямо рядом с нашей церковью взорвалась бомба, погибли молодая девушка и ее брат. В воскресенье, когда мы собирались в церковь, бомбы начали взрываться вокруг нашего дома», — рассказал Алим. Несмотря на то, что у людей остается очень много вопросов, на которые невозможно ответить, Алим учит свою паству находить новые грани в вере. «Мы вытерпели очень много горя, но почему-то чувствуем покой и надежду! Я думаю, Бог дарует нам двойную благодать. Вот почему я не поддаюсь искушению уехать отсюда … хотя для меня двери открыты…» |
| Саввы в Иерусалиме монахом и оттуда приехал в Алеппо. Жители этого города, из любви к нему и его животворным поучениям, отправились с ним в Дамаск в бытность патриархом Афанасия Ибн-Даббаса, который с их согласия рукоположил его митрополитом в Четверг 12 Февраля (1612 г.) 7120 г. По возвращёнии в Алеппо он пробыл там митрополитом 22 года и, как должно, вел свою паству по пути спасения. После того как город Алеппо в течение многих лет, коих число неизвестно, был покинут христианами, стали прибывать в него верующие со всех стран и окрестных мест, ибо слышали о красоте божественных поучений и речей и животворных проповедях Мелетия. Насаждение зрело, приносило плоды, разрасталось, увеличивалось и размножалось. Он обогатил бедность их душ духовным богатством, а также осчастливил их хорошим мирским управлением, соорудил превосходный митрополичий дом с большими удобствами, прочной постройки, с высокими стенами, редкостный по своему устройству и крепкий в основаниях, и единственно его старанием было доведено до конца это сооружение, которое он оставил по завещанию в наследие последующим иерархам. Затем между ним и патриархом кир Кириллом Ибн-Даббасом возникли большие распри, причинившие христианам значительные убытки. Из-за этого он подвергся разным неприятностям и 12 дней просидел в тюрьме в крепости Алеппо. Эти обстоятельства принудили его отправиться в Константинополь, где он выхлопотал высочайший султанский указ. Он не переставал хлопотать и трудиться до той поры, пока не был умерщвлен упомянутый Кирилл, как нами выше пояснено. По кончине вышеназванного патриарха Игнатия, о чем мы уже рассказали, как только скороходы доставили Мелетию в Алеппо известие об избрании его жителями Дамаска в патриархи, он отправился к ним, и они поставили его патриархом над собою, при чем он получил имя Евфимий. Когда лучи его света показались и засияли в Антиохийской церкви, и его светило поднялось до зенита, и солнце его добродетелей взошло на небосклон христианской веры, он стал прилагать великие старания, дабы осчастливить всю свою паству хорошим управлением и твердой рассудительностью, ввести среди нее согласие и всех наставлять на общеполезный путь правды. |
| На следующий день, 29 июля, патриарх Макарий (Ибн аз-Заим; 1647–1672) отслужил службу в память о мученике, на которую прибыли патриарх Сирийской Церкви и патриарх Армянской Церкви, пятеро других епископов, множество священников, а также многие жители города Алеппо. Тело мученика предали земле четыре епископа Православной Церкви. Илья Даннави Факты, изложенные Ильей Даннави в житии святого, известны нам из историй и записок иностранных миссионеров, а также от Франсуа Пике, который с 1652 по 1662 года был Французским консулом в Алеппо . Святой Давид родился и вырос в православной семье и всю жизнь оставался православным. Между тем иностранные источники приводят упоминание кармелитского миссионера отца Бруно де Сэн-Ив, главы ордена босых кармелитов в Алеппо, о попытке французского консула Пике (Picquet) попасть в камеру, в которой содержался мученик, и склонить его к переходу в католичество. Он же сообщает, что французский консул заплатил золотом и выкупил тело Давида после усекновения его головы. На месте захоронения Давида на латинском языке написано: «Здесь покоится Давид, который жил, пока ему не отсекли голову. Сейчас его голова с ним, скреплена его верой, хотя и была усечена. Его смерть – это жизнь после смерти, он остается жить благодаря своей смерти. Ибо его земная жизнь протекла в согласии с тем, чему его учила его единственная вера». Сообщается также о том, что сын мученика присоединился к кармелитам, после чего, в память о своем отце, взял имя Давида де Сент-Чарльз, уехал учиться в Рим, занимался миссионерской деятельностью и окончил свою жизнь в Измире, где был епископом. Тут следует рассказать несколько подробнее о деятельности иностранных миссионеров и их положении в Алеппо в те времена. Миссионерствовали здесь кармелиты, капуцины и иезуиты. Обосновались они в городе в 20–30-е годы XVII века. Они принесли в Сирию идею папства. Они утверждали, что те, кто не верят в папу Римского, не подчиняются ему и не присоединяются к нему, находятся вне Церкви. Миссионеры хотели, чтобы их перестали называть раскольниками и еретиками, будучи убеждены, что они «посланы для того, чтобы заботиться о людях, вернуть их в лоно Церкви и направить на путь спасения». Раскольниками, по их мнению, были православные, а еретиками – представители Сирийской, Армянской и Халдейской Церквей. До прибытия консула Пике миссионерская работа была не слишком успешна, миссионерам угрожали опасности и преследования, поэтому велась миссия тайно. Но ситуация изменилась после приезда в Алеппо Пике в качестве консула. Он обеспечил миссионерам покровительство, безопасность, финансовую и политическую поддержку. Иногда казалось даже, что миссионерской деятельности Пике отдает гораздо больше сил и времени, чем консульской. |
| Начались осада Алеппо и опустошительные набеги до стен Антиохии. Михаил Вурца не мог подать помощи осажденному городу, начавшему ощущать лишения по случаю недостатка в припасах. Именем малолетнего эмира Абул-Фадаила правитель Алеппо Лулу умолял царя Василия подать немедленно помощь. Но в Константинополе и без того хорошо понимали, что если Алеппо попадет в руки египетских мусульман, то и положение Антиохии, оплота византийского господства в Сирии, окажется непрочным, так что для арабов снова откроется дорога в малоазийские фемы, как это было до победоносных походов на Восток Никифора Фоки. «Поспеши, царь, – писали из Алеппо, – поспеши: мы не просим тебя воевать с Банджутекином, мы желаем только, чтобы ты напугал его одним своим движением на помощь нам. Один слух о твоем приближении заставит его снять осаду. Подумай и о том, что, если падет наш город, та же участь скоро постигнет Антиохию. Раз этот город очутится во власти врагов, опасность будет угрожать и Константинополю». Но как раз в это время царь Василий был занят войной в Болгарии и уже несколько лет до такой степени был поглощен военными предприятиями в этой стране, что не возвращался в столицу. Тем не менее слухи и известия об азиатских делах заставили его, несмотря на важность подготовляемых в Болгарии событий, немедленно обратиться к Востоку. Предпринятый царем поход в Сирию в зиму 994–95 г. составляет одно из блестящих его дел и служит характеристикой его непреклонной воли и изумительной настойчивости. Наскоро составленный корпус в 40 тысяч человек был посажен на мулов и с невероятной быстротой должен был совершить поход. Правда, под Антиохию прибыло только 17 тысяч, но эффект получился блестящий: египетское войско сняло осаду с Алеппо. Банджутекин спешил спастись под защиту укрепленных городов. На этот раз Василий не оставался в Сирии более того, сколько было нужно для утверждения своей власти в подчиненных уже городах. Между прочим, недовольный дукой Антиохии Вурцой, царь поставил на его место, также с титулом дуки, Михаила Далассина, которому предстояла задача поддерживать в Сирии власть императора. |
| По смерти Кирилла остался на патриаршем престоле соперник его Афанасий (1720–1724 г.). Он прибыл из Алеппо в Дамаск и, узнав, что всё имущество патриархии расхищено родственниками покойного Кирилла, отлучил от церкви всех святотатцев. Наблюдая за движением умов, он убедился, что плевелы, посеянные иезуитом Малинье и ему подобными лжеучителями, начали возрастать; ибо весьма многие дамаскинцы тайно уклонились от православия и уже называли себя католиками, а своих собратий – схизматиками. Невозможно было искоренить зло. Патриарх возвратился в Алеппо. Уния в Алеппо Митрополия алеппская вдовствовала. Патриарх Афанасий рукоположил в митрополита уроженца алеппского Герасима, к несчастью, тайно задержанного унией вместе с многочисленной и богатой роднёй его, но рукоположил с тем условием, чтобы он выехал из Алеппо в Дамаск и пользовался бы доходами тамошней епархии. Митрополит уже собирался в дорогу; но алеппские христиане, недовольные патриархом за отречение его от папизма и желая удалить его в Дамаск, чтобы без него удобнее было приобщиться к римской церкви вместе с Герасимом единомышленным, по наущению иезуитов и капуцинов, удержали его и перестали посещать патриарха, а к своему митрополиту учащали. Тогда Афанасий, смущённый, опечаленный, показал вид, будто отправляется в Дамаск, а на самом деле отплыл в Константинополь. Здесь он известил Великую Церковь о неправомыслии Герасима и христиан алеппских и успел посредством Порты сослать сего митрополита в ссылку на остров Лимнос. Съездив в Валахию за милостыней, патриарх возвратился в Алеппо. Алеппинцы дрогнули, но по совету римских монахов встретили его торжественно. Эти монахи, как хамелеоны, переменяли свой цвет, смотря по обстоятельствам. В дни бессилия патриарха Афанасия они побуждали православных объявить себя католиками, а когда почувствовали его могущество, то говорили им: «Будьте покорны вашему патриарху, молитесь в своих церквах, исповедуйтесь у своих духовников, ведь между вами и нами не велика разница, только употребляйте рыбу по средам и пяткам; рождественский пост продолжайте 25 дней, а Петров 12 по числу апостолов, и довольно с вас». Богатые купцы, по причине недостатка снедей в посты и наипаче из чревоугодия, охотно слушали западных фарисеев. Патриарх знал это, но не мог ничего сделать и только чувствовал, как у него горело сердце. Начало унии на Ливане в Ксеруанском округе |
| В Константинополь избрали Сильвестра, который служил иеромонахом при патриархе Афанасии, вызвали его с Афонской горы, рукоположили 1724 года, сентября 27 дня и, снабдив его обычными грамотами, бератом Порты и фирманом касательно изгнания Кирилла, отправили в Алеппо. А униатский патриарх, узнав о сем, похитил из церкви и патриархии всю лучшую ризницу и утварь, какую патриарх Макарий вывез из России, также библиотеку и архив, и убежал в Дер-ел-Камар, столицу ливанского князя, и с его дозволения поместился в монастырь Спасителя (Дер-Мухаллес). Между тем Сильвестр прибыл в Алеппо и вскоре отправился отсюда в Дамаск. Здесь многие из православных отреклись от унии и получили от него прощение. По прошествию двух месяцев патриарх отправился обозревать епархии и, спустя полгода, возвратился в Алеппо, где и намеревался жить по примеру учителя и предместника своего Афанасия. Уния в Илиополе (Бальбеке) Уния распространялась в Сирии как гангрена. В 1725 году половина православных жителей Илиополя признала римские догматы, и с тех пор начались там распри, ненависть и вражда между православными и униатами. Победа постоянно оставалась на стороне последних. В наше время нет ни одного семейства православного в Илиополе, а униатов много, и там пребывает их архиепископ. Уния в Алеппо Патриарх Сильвестр, с самого начала пребывания своего в Алеппо, заметил шатание веры в православных гражданах и стал сильно обличать их и настаивать, чтобы они строго соблюдали посты и не принимали бы к себе римских монахов, потом начал угрожать, что если кто будет нарушать уставы церкви, того он предаст турецкой власти для наказания; и действительно, некоторых упорных и латиномыслящих заключил в тюрьму. Патриарх думал этим устрашить и спасти заблудших; но только возбудил вражду против себя, так что все склонные к унии перестали ходить в церковь и к нему самому. Сильвестр продолжал действовать силой, а униаты сговорились убить его, и убили бы в одном саду, если бы он не успел броситься в реку и переплыть её. Патриарх скрылся в деревне Итлип, а оттуда тайно отплыл в Константинополь. |
|
|
