| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 22 дня Иеросхимонах Серафим Карульский. О совмещении внешнего делания с памятью Божьею Иеросхимонах Серафим Карульский. О совмещении внешнего делания с памятью Божьею «С Богом Святым!» Можно человеку жить с Богом, можно — без Бога, так и живут люди. С Богом жить возможно по причине изволения Его к тому и расположенности к тому самого человека... тогда обстоятельства и условия жизни человека делаются или благоприятными, или неблагоприятными к тому, т. е. открывается, что не в них суть дела, а в личном расположении человека, в желании его, склонности к тому. Чтобы жить с Богом — осуществить это — нужно оставить место Ему в делах своей жизни, дать место! У каждого человека свои дела, ими занята вся жизнь, и если есть мысль у него и желание жить с Богом, то осуществить это желание он может, присоединяя к делам своим — первое — память Божию. Можно присоединять тому, кто хочет, можно не присоединять — тому, кто и не думает этого и не ищет, а отсюда уже постепенно далеко расходятся их пути! А внешне, может быть, и рядом живут, т. е. в тех же равных условиях, но один — с Богом, другой — без Бога! Итак, первое — желание! Далее — влияющее здесь и решающее — насколько человек захвачен своими внешними делами, насколько пленен ими, насколько важными и неотложными они представляются ему, может быть, потому, что старшие или начальствующие над ним требуют непременного исполнения их во время и во всем объеме — «сделай все» и — «к сроку», или личные нужды, или ближних, о которых он должен заботиться. Как бы то ни было, но это захваченность делами! И она-то много противится самой и памяти Божией, а без нее — как жить с Богом?! Нужно целью себе поставить — отвоевать эту свободу, чтобы можно было держать в себе эту память Божию — во что бы то ни стало! И это дело законное человеку, правое пред Богом и возможное по условиям земной жизни человеческой, вникай — увидишь! А препятствия к тому — кажущиеся. Верно, что сначала это трудно, но это просто от непривычки только, а вовсе не от того, чтобы память Божия действительно мешала делам! Ничего подобного! Так что хотящий будет присматриваться к этому делу и, присматриваясь, найдет возможность исполнять это в себе, и тогда к удивлению его и убеждению оказывается, что память Божия много помогает всем его делам, а самого его делает спокойнее, успешнее в делах его — веселее делается жить! Тогда вспоминает он слова псалма — «помянух Бога и возвеселихся!» (Пс. 76, 4). |
| Она пригласила Господа и устроила Его встречу со своей сестрой. Но потом она более занята не столько Самим Господом, сколько Его нуждами. И наступает момент, когда она не видит ничего, кроме своего служения, которое всецело совпадает с ее собственными желаниями. Сам Господь как бы совершенно исчезает. Она удаляется от Него. Марфа не понимает состояния своей сестры. Вначале, когда она пригласила Господа в свой дом, и Мария села у Его ног, все было в порядке. Теперь она хочет установить свой собственный порядок, как она сама его определяет. Она обращается ко Господу, но не для того, чтобы обратить внимание на Него, но для того, чтобы Он обратил Свое внимание на нее и на ее дела. Не Он уже решает, а она. Она принуждает Его сказать слова, которые желала бы услышать от Него: «Господи, или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне». Она не понимает, что заповедь Господня — любовь, и что Мария отвечает этой заповеди. Любовь для нее может быть только деятельной. И она хочет предложить ее всем, согласно своим понятиям. Если Господь присутствует здесь, Он должен оценить значение дел и потребовать, чтобы были дела. Господь говорит, и Мария слушает. Марфа прерывает слово Господа. Она перебивает молитву. Время молитвы должно быть всегда даром Господа. Он определяет меру, продолжительность и глубину молитвы. Слова, которые Он произносит, — слова любви. Они приводят к любви. Кто прерывает беседу Господа с Его избранными учениками, не почитает дело любви. Время, посвященное молитве, — время любви Господней. И Мария — вся слух. Она несома словом Божиим, в ней нет ничего, что требовало бы перерыва для общения с Господом. И Господь сказал ее сестре в ответ: «Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется от нее». Господь позволяет Марфе вмешаться. Нельзя сказать, что это вмешательство — по воле Господней. Оно — не по Его воле. Но Он употребляет его на пользу, направляя Марфу на истинный путь. |
| 89. «…Устраняя слово Божие преданием вашим, которое вы установили…» (Мк.7:13). Сборы на рыбалку Два друга договорились встретиться рано утром, чтобы вместе поехать на рыбалку. Один из друзей, не дождавшись в условленном месте своего товарища, позвонил ему домой. Долго никто не подходил к телефону. Наконец, его друг снял трубку: «Подожди немного, полью цветы на балконе и приду». Прошло некоторое время и рыболов снова позвонил: «Ну, скоро ты?» – «Сейчас иду, только соберу белье для стирки, жена просила. Скоро буду, не волнуйся». Через полчаса друг с нетерпением звонит снова: «Ну, что? Ты идешь или нет?» – «Иду, иду, только собаку покормлю». – «Слушай, – не выдерживает приятель, – когда мы с тобой договариваемся о рыбалке, значит, нужно отложить другие дела и приходить вовремя. Иначе мы весь клев пропустим». 90. «…Укрепляясь всякою силою … во всяком терпении и великодушии с радостью…» (Кол. 1:11). Жалость и уважение Когда слабый терпит сильного, это вызывает жалость, Когда сильный терпит слабого, это вызывает уважение. Когда в терпении ослабевают, это вызывает жалость, Когда в терпении укрепляются, это вызывает уважение. 91. «Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее.» (Мф. 10:39). Бесстрашный священник Шла война. Бои перекинулись в город. Одна сторона улицы, которая вела к храму, была занята наступающими войсками, а другая – обороняющимися. Шла ожесточенная перестрелка. Однако каждый день, утром и вечером, по ней ходил старичок – священник на службу и обратно. Солдаты кричали ему из окон: «Отец, ты что думаешь, живой останешься? Видишь, какая стрельба? Брось, не ходи здесь!» А старичок отвечал: «Ребятки, я ничего не думаю! Ваше дело воевать, а мое – службу служить! Как ходил, так и буду ходить!» Удивленные его ответом, солдаты стали на время прекращать стрельбу, когда он шел по улице. Так священник целым и невредимым и ходил в храм до самого окончания боев. 92. «…Ибо благ Господь: милость Его вовек, и истина Его в род и род.» (Пс. 99:5). |
| ...Из шатра Толпой любимцев окруженный Выходит Петр. Его глаза Сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен, Он весь, как Божия Но в грозе полярность. Гроза и разрушает, и оплодотворяет, и губит, и живит. Гроза в себе собранной русской силы «ужасна» и «прекрасна». Малейший уклон в глубинах нашей национальной воли — и мы повернемся к миру, к истории ужасами, — не ужасами германизма, конечно, а ужасами всемирно-исторической неудачи. Если же там, в глубине, в «пещере Матерей» нашего народного существа, пребудем верными Духу и Правде — миру будет явлена безмерная красота, быть может, та самая, которая, по вере Мышкина — Достоевского, «спасет мир». III Владимир Соловьев не так давно ставил радикальный вопрос: О Русь! В предведеньи высоком Ты мыслью гордой занята. Каким же хочешь быть Востоком? Востоком Ксеркса иль Христа? Этого вопроса мы повторить не можем. Мощь России развернулась в невиданной красоте самоотверженного и смиренного служения на полях небывалых сражений. «И Бога браней благодатью наш каждый шаг запечатлен» Но духа Ксеркса нет в народе нашем. В нервическом исступлении разбушевавшееся море истории бичует «народ философов и гуманистов». Дух Ксеркса видимо и осязательно вселился в «самую ученую нацию в мире». Перед Россией стоят иные вопросы и иные искушения. Наступает время, когда Россия должна сказать свое мировое слово. Доселе Россия жила пусть огромным и грандиозным, но все же своим обособленным углом во всемирной истории. Теперь же она выступает в роли вершительницы судеб Европы, и от ее мудрости, от ее вдохновения и решимости будет зависеть вся дальнейшая история мира Никогда Россия не попадала в более ответственное положение. Никогда не требовалось от нее большего духовного напряжения и большей верности своему идеальному существу. Проблема Европы ставится не перед отдельными передовыми умами, не перед враждующими группами образованных русских людей, а перед самой нацией русскою, перед самим народом русским, требуя от него не споров, не различных течений «литературных мнений», а решительного творческого дела и творческого самоопределения. Проблема Европы во всей своей безмерной культурной, политической и религиозной сложности превращается в практический вопрос русской политики. |
| Что поделать, я так вижу. И ещё, самое главное. Алёшу жалко, а его родителей и бабушку? Ведь они же виноваты в том, что случилось с мальчиком. Ату их, ату! Частенько бывает, что при нежелании увидеть в себе какие-то проблемы, достаточно увидеть их в других. И осуждая поведение и жизнь других, добиться самоуспокоения. Мол, я то ещё ничего. Но только ещё Розанов писал: «Мы поклонились религии несчастья. Дивно ли, что мы так несчастны. Никакой человек не достоин похвалы. Всякий человек достоин только жалости». Да, Звягинцев постарался показать родных мальчика эдакими эгоистами-извергами, но если мы увидели только это, то проблемы и у нас тоже. Детство главных героев попадает как раз на 90-е годы. Подлое время, когда до людей не было дела ни власти, ни новым русским, ни тем более нашим заклятым друзьям на Западе. Вывозивших богатства страны и развращавших население оной своими демократическими ценностями. Многие ли из нас способны сопереживать поражённым людям и жалеть их? Скажи мне, что ты чувствуешь, посмотрев фильм, и я скажу, кто ты. Звягинцев говорит, что следующий фильм будет снимать про Великую Отечественную войну. На этой нише он себя ещё не проявил. Судя по всему, режиссёр снимает свои фильмы, ориентируясь на низменные стороны жизни человека. Какой фильм ожидает нас в будущем? Ведь героическая ниша уже занята такими фильмами, как «Восхождение», «А зори здесь тихие», «Они сражались за Родину». Далеко не каждый может снять нечто подобное, тем более сегодня, когда в кинематографе правят бал рыночные отношения. Фильм заканчивается, и победа в битве Бога и дьявола за сердца родных Алёши остаётся за дьяволом. Но пока человек жив, ещё не всё потеряно. Снег покрыл землю, впереди зима, зима в душах главных героев. Будет ли весна? Впрочем, художники странный народ, нельзя с уверенностью утверждать, что он выдаст в следующий раз. И как бы ни относиться к творчеству Звягинцева, надо признать, что он, в отличии от многих, не брал деньги у государства на свой фильм, спасибо и на этом. |
| Муж требует к себе внимания, и это правильно. Приоритеты в семье должны быть расставлены так: сначала папа, потом дети Мой муж требует к себе внимания, и это правильно. Приоритеты в семье должны быть расставлены так: сначала папа, потом дети. Когда Петр приходит вечером со второй работы, нужно оставить все дела, встретить его. Если не встречу, он, может, ничего не скажет, но я буду чувствовать, что ему обидно и неприятно. У нас сформировались определенные правила поведения, которые основаны на взаимном уважении. Петр тоже всегда старается чем-то меня порадовать. У нас не так много времени для общения: помимо работы и бытом нужно заниматься, и детьми… Поэтому очень ценишь те моменты, которые удается провести друг с другом. Когда у нас родился первый ребенок, мы были молодые, очень активные, и нам хотелось дать Саше вообще всё. Не просто лучшее, а всё. И одежды очень много мы ему покупали, и все развивающие программы, которые были в то время, пробовали: и кубики Зайцева, и методика Лены Даниловой, и Монтессори… Он в 3,5 года умел читать – все так радовались! Но с остальными детьми мы уже не усердствовали – поняли, что нужны не столько развивающие программы, сколько простая родительская забота. Донести до ребенка, что нужно меньше обижаться, уметь делиться, уметь прощать. Гиперопека приводит к эгоистичности; воспитание лучше проводить в духовной плоскости. Выпускной Анны Чем больше детей, тем сильнее ощущается помощь Господа. Когда родилась Матрёша, мы ей вообще ничего не покупали, нам отдавали мешками и одежду, и игрушки. Причем одежду очень хорошую, дорогую. И коляски отдавали, и кроватки… Когда детей много, они общаются и лучше развиваются. Старшие следят за младшими, можно попросить их в садик сходить, что-то приготовить. У детей есть свои обязанности, и это ощутимая помощь. Например, старший по выходным моет санузел. Саша после 9-го класса подрабатывал у меня в больнице санитаром, поэтому для него это не проблема – я могу даже не напоминать, он пойдет и сам всё сделает. Аня у нас занимается бельем: каждый день загружает стиральную машину, потом всё развешивает, когда высохнет – гладит и по шкафам раскладывает. Я думаю, лучшее, что можно сделать для детей, – приучить их к труду. Я сколько-то лет назад была очень занята по работе, и знакомая предложила мне помощницу по хозяйству. Она год к нам ходила, делала уборку; а потом я смотрю: дети мои совсем расслабились. Они понимали, что придет человек, всё сделает, можно не напрягаться. Мне пришлось отказаться от помощницы и сказать детям, что теперь они сами будут раз в неделю убирать свои комнаты. Ведь если я их сейчас не приучу к труду, у них потом будут проблемы в их собственных семьях. |
| Как удивительно это событие, происходящее в доме Марфы, где сестра ее Мария являет для нас прообраз другой Марии — Божией Матери! Марфа тоже действует любовью. И она все делает ради служения Господу. Она пригласила Господа и устроила Его встречу со своей сестрой. Но потом она более занята не столько Самим Господом, сколько Его нуждами. И наступает момент, когда она не видит ничего, кроме своего служения, которое всецело совпадает с ее собственными желаниями. Сам Господь как бы совершенно исчезает. Она удаляется от Него. Марфа не понимает состояния своей сестры. Вначале, когда она пригласила Господа в свой дом, и Мария села у Его ног, все было в порядке. Теперь она хочет установить свой собственный порядок, как она сама его определяет. Она обращается ко Господу, но не для того, чтобы обратить внимание на Него, но для того, чтобы Он обратил Свое внимание на нее и на ее дела. Не Он уже решает, а она. Она принуждает Его сказать слова, которые желала бы услышать от Него: «Господи, или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне». Она не понимает, что заповедь Господня — любовь, и что Мария отвечает этой заповеди. Любовь для нее может быть только деятельной. И она хочет предложить ее всем, согласно своим понятиям. Если Господь присутствует здесь, Он должен оценить значение дел и потребовать, чтобы были дела. Господь говорит, и Мария слушает. Марфа прерывает слово Господа. Она перебивает молитву. Время молитвы должно быть всегда даром Господа. Он определяет меру, продолжительность и глубину молитвы. Слова, которые Он произносит, — слова любви. Они приводят к любви. Кто прерывает беседу Господа с Его избранными учениками, не почитает дело любви. Время, посвященное молитве, — время любви Господней. И Мария — вся слух. Она несома словом Божиим, в ней нет ничего, что требовало бы перерыва для общения с Господом. И Господь сказал ее сестре в ответ: «Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется от нее». |
| Поэтому у писателя сего приглашением к премудрости и занята не малая часть книги. «Премудрость во исходех поется, в стогнах же дерзновение водит, на краех же стен проповедуется» 54 ( Притч. 1, 20–21 ). Видя ревность людей, видя, что все мы естественным образом любим знаменитость премудрости, Соломон похвалами премудрости возбуждает души стремиться к ней без укоснения и нерадения. Говорит, что везде много о ней речей, на путях, на торжищах, на городских стенах. Для того именует врата, стогны, стены, чтобы наименованием «исходов» и «стогн» показать знаменитость премудрости, а наименованием ее стен – ее пользу и достаточность для всякой безопасности в жизни. И желая освоить нас с нею, говорит: «нарцы премудрость сестру тебе быти»; и еще: «возжелей ея, и соблюдет тя» ( Притч. 7:4, 4:6 ). Потом, показывая общеполезность ее, и что польза от нее простирается равно на всех, говорит: «закла своя жертвенная, то есть уготовала твердую пищу для обучивших душевные чувствия долгим учением; раствори в чаши своей вино, веселящее сердце человека; а под чашею разумеет он общее и всенародное причащение благ, где всем дозволено с одинаковым правом почерпать сколько кто может, и сколько кому потребно; и уготова свою трапезу» ( Притч. 9, 2 ). Все говорит в высшем знаменовании, под образом телесного давая нам разуметь духовное. Ибо словесную пищу души называет трапезою, к которой созывает «с высоким проповеданием, то есть учениями, не заключающими в себе ничего низкого и презренного. Иже есть безумен, да уклонится ко мне» ( Притч. 9, 3–4 ). Ибо как больные требуют врачевания, так безумные имеют нужду в мудрости. И: «лучше бо сию куповати, нежели злата и сребра сокровища» ( Притч. 3, 14 ). И: «честнейша же есть камений многоценных… всяко честное недостойно ея есть» ( Притч. 3, 15 ). И: «сыне, аще премудр будеши, себе премудр будеши и искренним твоим» ( Притч. 9, 12 ). И: сыну «же мудру благопоспешна будут дела» ( Притч. 13, 14 ). И вообще, в истине сего слова можешь ты увериться, собрав на досуге все, что сказано о премудрости у Соломона. |
| Праздность есть некая пустота, то, что не производит никакого плода, то, что не имеет никакого смысла Но праздность есть нечто иное. Мы говорим «праздное поле», то есть поле, которое не засеяно. В богослужебных текстах встречается словосочетание «праздная утроба», то есть утроба нерождающая. Праздность есть некая пустота, то, что не производит никакого плода, то, что не имеет никакого смысла. Всякий смысл теряется там, где праздность. Человек, пребывающий в праздности, подвергается очень большим опасностям, потому что его воля не сконцентрирована, разум не работает и становится легкой добычей различных внешний влияний. Мы знаем, что большинство проступков человек совершает именно тогда, когда он ничего не делает, когда он празден, когда он пуст. Потому что пустота, будучи сама по себе опасной для человека, не является состоянием долговечным. Пустота всегда чем-то заполняется. В технике и физике существует такое понятие, как вакуум, то есть полная пустота. Но для того чтобы создать вакуум, нужны специальные механизмы, приборы, машины, нужны усилия, потому что в природе вакуум не существует. Там, где вакуум, там смерть, там нежизнеспособная среда. Если же мы собственными усилиями или по чьему-то злому внушению создаем пустоту внутри себя, то совершаем опаснейшее греховное действие, потому что эта пустота будет занята, незаметно для нас, такими силами, которые могут с легкостью взять над нами власть. Известно, что многие пороки проистекают от праздности. Собрались люди, поговорить не о чем, интересов особых нет, и, чтобы скрасить времяпровождение, злоупотребляют алкоголем или творят беззаконные дела, которые нередко заканчиваются преступлениями. Делать нечего! Праздность! У верующего человека не может быть праздности, не может быть пустоты по определению, потому что за каждое праздное слово мы дадим ответ пред Богом (см.: Мф. 12: 36), и за нашу пустоту дадим пред Богом ответ, как неплодящие смоковницы (см.: Мк. 11: 12–14, 20–21). Для того чтобы избежать этого опасного пагубного состояния, мы должны бодрствовать. И к этому бодрствованию призывает нас Господь. |
| А сие значит то же, что и сказать: он охранен. Смысл же сего есть следующий: источником в собственном смысле, по моему рассуждению, называется мыслительная сила нашей души, изливающая и источающая в нас всякого рода помыслы. Но движение мысли делается тогда нашим, когда направлено к полезному для нас, доставляя нам всякое содействие к приобретению благ. Когда же деятельность помыслов обратит кто на промышление порочного дела, тогда поток расточается на чуждое, так что исполненная терний жизнь, напоеваемая содействием лукавых помыслов, питается хорошо, но сохнет и вянет лучшее насаждение, потому что корня его не питает никакая влага добрых помыслов. Посему, так как печать доставляет неприкосновенность ею охраняемому, устрашая татя своим клеймом, а все некрадомое остается целым у владеющего, то похвала свидетельствует здесь о самой высокой добродетели у невесты, именно, что разум ее, сохраняемый в чистоте и бесстрастии, остается недоступным для врагов. Для своего Господа сей источник запечатлевает чистота, никаким илом мыслей не возмущая прозрачность и воздухообразную тонкость сердца. А чтобы мысль сию привести кому в большую ясность, то она такова: поелику из того, что в нас, иное действительно наше, именно все собственно принадлежащее душе, а иное присвояем себе, как наше (разумею тело и внешние вещи), по некоему погрешительному предубеждению чужое признавая собственным (ибо у невещественного естества души что общего с вещественною дебелостию?), то приточное слово советует посему источник нашего разумения не истощать на чуждое нам, то есть на тело и внешние вещи, но обращать на собственный вертоград, напоевая из него Божие насаждение. Дознали же мы, что сие Божие насаждение составляют добродетели, и если ими занята мыслительная сила нашей души и не развлекается ничем внешним, то она запечатлена печатию истины, нося на себе образ расположения своего к добру. Но разсмотрим силу и следующих за сим похвал. Сказано: «леторасли твоя сад шипков с плодом яблочным, кипри с нардами: нард и шафран, трость и киннамон, со всеми древами ливанскими, смирна и алой со всеми первыми мирами. |
|
|
