| Иногда воспитанницам разрешали в качестве особенного развлечения посещать их; вот почему многие юные головки навсегда запомнили мать св. Василию, мать св. Схоластику и мать св. Якобу. Одна из таких пришлых монахинь оказалась почти дома. Это была монахиня из Сент-Ор, единственная, которая пережила свой орден. Бывший монастырь сестер Сент-Ор занимал в начале восемнадцатого века как раз то самое здание Малого Пикпюса, которое впоследствии перешло к бенедиктинкам конгрегации Мартина Верга. Эта старая монахиня, слишком бедная, чтобы носить роскошную одежду своего ордена – белое платье с пурпуровым наплечьем, благоговейно возложила ее на маленький манекен, который охотно показывала, и, на случай своей смерти, завещала монастырю. В 1824 году от этого ордена оставалась лишь одна монахиня; ныне же остался один манекен. Кроме этих достойных сестер, несколько старых светских женщин, вроде г-жи Альбертины, также получили от настоятельницы разрешение поселиться на покое в малом монастыре. К числу их принадлежали г-жа де Босфор д’Отпуль и маркиза Дюфрен. Была там еще одна обитательница, известная только тем, что она необыкновенно звучно сморкалась. Воспитанницы прозвали ее «мадам Шумихини». Около 1820 или 1821 года г-жа Жанлис просила разрешения стать постоялицей монастыря. Она издавала в то время небольшой периодический сборник под названием «Неустрашимый». За нее ходатайствовал герцог Орлеанский. Великое смятение в улье! Матери-изборщицы затрепетали. Г-жа де Жанлис писала романы! Но она же заявила, что первая ненавидит их, а к тому же она достигла тогда того периода жизни, когда ее обуяло свирепое благочестие. С помощью божьей, а также герцогской, она поселилась в монастыре. Но месяцев через шесть или семь покинула его под тем предлогом, что в саду нет тени. Монахини были в восторге. Хоть она была уже очень стара, но она все еще играла на арфе, и играла чудесно. Покидая монастырь, она оставила память о себе в келье, где жила. Г-жа де Жанлис была суеверкой и латинисткой. Несколько лет тому назад еще можно было видеть в небольшом шкафчике, где она обыкновенно хранила деньги и драгоценности, наклеенную изнутри маленькую записочку со стихами, написанными ее рукой красными чернилами на желтой бумаге. |
| Лепартамент — вместо: департамент. 188 …не следующего…— то есть кого не следует. 189 …туник чтобы светлее, а карнолин с потемочкой. — Тюник и кринолин — здесь: верх и низ обоев. 190 …с мигальёнами…— вместо: с медальонами (соединение со словом: мигать). 191 Безбилье (от: без белья) — вместо: дезабилье — в небрежной домашней одежде. 192 …те ша и ша те — буквы т и ш. 193 Школа полпрапорцев — школа гвардейских подпрапорщиков (основана в 1823 году, в 1857 году переименована в Николаевское училище гвардейских юнкеров, в 1865 году из нее образованы Николаевское кавалерийское училище и Николаевский кадетский корпус). 194 …«сделай никсу»…— вместо: сделай книксен (нем. Knicksen). Никса у немцев — мифическое существо, аналогичное русалке у русских. 195 …папакает и, мамакает — говорит «папа» и «мама». 196 …за падежом бумаг следила…— то есть следила за падением ценных бумаг на бирже, вела биржевую игру. 197 …пупоны стригла…— вместо: купоны стригла, то есть отрезала купоны у процентных бумаг и получала по ним проценты. 198 Маргарит — сборник поучений Иоанна Златоуста, знаменитого церковного проповедника (347–407). 199 Артикул — статья, параграф. 200 Фруктеры — вместо: фрукты. 201 Юстиц-Панин. — Панин Виктор Никитич, граф (1801–1874) был министром юстиции с 1841 по 1862 год. 202 Месячина — ежемесячный продовольственный паек. 203 Жанлис, Стефани-Фелисите, графиня (1746–1830) — французская писательница, автор огромного количества романов, повестей и других сочинений реакционного сентиментально-нравоучительного направления. 204 Калмет, Августин (1672–1757) — французский богослов, монах-бенедиктинец. Его книга «О явлениях духов» издана на русском языке в 1867 году. 205 …письма г-жи Савиньи, Лафает и Ментенон, а также Коклюс и Данго Куланж. — Почти все имена названы в этом перечислении неправильно, так как Лесков заимствовал их из воспоминаний Жанлис в русском переводе, искаженном множеством опечаток («Воспоминания Фелиции Л. состоящие из отборнейших мыслей и изящнейших анекдотов, в недавнем времени изданные госпожою де Жанлис», ч. 1–2, М., 1809. См. ч. 2, стр. 13). Приводим использованное Лесковым место по более исправному переводу: |
| 67 . Сказка о том же соловецких служек, приехавших в Москву с старцем Кирилом 954 Ооловецкаго ж монастыря слушки, 4 человека, которые приехали с старцом Кирилом Чаплиным, распрашиваны порознь, а в распросе Ивашко Иевлев сын Зажигалов, да дьячек Мишко Алексеев сын Волков сказали: Как де прежней архимарит Варфоломей, да новопоставленной архимарит Иосиф приехали с Москвы в Соловецкой монастырь, и он де Ивашко в то время в монастыре не был, был в отъезде в Анзерех, а Мишка де Волков в то время в монастыре был, а что де архимарит Иосиф, приехав в монастырь, в соборной церкви указ великого государя сказывал и какие грамоты прочитали и что ему, архимариту Иосифу, келарь и казначей з братьею про новоисправленые книги и про всякое церковное пение сказали, про то он не ведает, потому что де он на соборе не был, а слышали они, Ивашко и Мишко, от братьи и от своей братьи – от служек, что де келарь и казначей з братьею сказали архимариту Иосифу: будет у нас станешь в монастыре служить по новому, и ты де архимарит сиди в келье до указу великого государя, – а они де всею братьею пошлют к великому государю к Москве о том челобитчиков. А бывшей де архимаритНиконор приехал в Соловецкой монастырь опосле архимарита Иосифа да Варфоломея, и келарь де и казначей з братьею приняли ево Никонора чесно; да они жь де, Ивашка да Мишко, слышели, что де прежней архимарит Никонор говорит о греческом клобуке: вздели де на него тот клобук на Москве насилу, и на соборе де перед братьею в том он, Никонор, что клобук греческой вздел, прощался. Слушка жь Сенка Ермилов в роспросе сказал: Как де архимарит Иосиф да с ним бывшей архимарит Ворфоломей приехали с Москвы в Заецкой остров, и к ним де с собору посылали из монастыря городничего соборного старца Кирила Чаплина, с товарыщи, а назавтра де к ним архимаритом из монастыря ездили келарь и казначей, и соборные старцы и братья, и в монастыре де, пришед, были они, архимариты, в соборной церкви, а что де архимарит Иосиф, по указу великого государя и по благословению святейших патриархов, на соборе всей братьи о новоисправленых книгах и о всяком церковном пении говорил, того он не слыхал, потому что в то время носил братьи есть; а слышел де он, Сенка, от своей братьи служек, что де прежней архимарит Никонор благословляет попрежнему и, с Москвы приехав, никаково великого государя указу и святейших патриархов повеления о новоисправленных книгах и о всяком церковном пении и благочинии не сказывал на соборе; a которые де попы черные и дьяконы приехали с Москвы в греческих клобуках, и те де попы и дьяконы в монастыре те греческие клобуки скинули и вздели на себя соловецкие клобуки; а братьею де говорят, что де им не принимать новоисправленных книг и пения, и хотели о том послать из монастыря к великому государю после их вскоре челобитчиков, а выбрали в челобитчики чернаго попа Лаврентия, да дву старцов – Иякова да Калиника. |
| В сказке де Архангельского протопопа Кондрата клятвы не написано. В допросе сказал: клятвы де он протопоп не слышал; а пошёл де патриарх Никон , не отпустив обедни. – Протопоп Кондрат. В сказке Сретенского протопопа Андрея клятвы не написано. В допросе сказал: клятвы де он не слышал, стоял в алтаре; а пошёл де патриарх Никон , не отпустив обедни. – Протопоп Андрей. В сказке соборного ключаря Иева клятвы не написано. В допросе сказал: клятвы де он ключарь от патриарха Никона не слышал (потому что многонародно было, и он стоял у образа пречистой Богородицы иконы Владимирской. Вычеркнуто). – Ключарь Иев. В сказке Знаменского игумена Иосифа клятвы не написано. В допросе сказал: клятвы он игумен от патриарха Никона не слышал; а пошёл де патриарх Никон, не отпустив литургии. – Знаменского монастыря игумен Иосиф. На другой стороне листа написано: „Другая сказка боярина князя Алексея Никитича Трубецкого да думного дьяка Лариона Лопухина чтены ж. Сказка думного дворянина Прокопия Козмича чтена“. Собору Спасского с дворца протопоп Сила сказал: как Никон патриарх оставил патриаршество, в то де день он протопоп в большом соборе не был, а служил де он протопоп в своём соборе, свидетели де тому священники его собора Александр да Фёдор. – Протопоп Сила. В сказке Новинского игумена Боголепа написано: про патриаршеский престол, как Никон патриарх оставил, он де игумен не слыхал (ничто). А в допросе сказал то ж. – Игумен Боголеп. В сказке патриаршего ризничего, чёрного дьякона Иева, написано: говорил патриарх Никон по поучению в соборной церкви того дня, как патриаршество оставил: как он патриарх ходил с государем царевичем и великим князем Алексеем Алексеевичем в Колязин монастырь, и в ту де пору на Москве многие люди к лобному месту собирались и называли меня иконоборцем, что многие де иконы я имал и драл, и за то де меня хотели убить; а я де имал иконы латинские, которым нельзя кланяться: а вывез тот перевод немчин из Немецкой земли, и указал де в соборной церкви на Спасов образ греческого письма: можно де сему верить и покланятися; а я де не иконоборец; и после де того времени называли еретиком: новые де книги завёл, и то де ради моих грехов чинится, и я де вам предлагал многое поученье и свидетельство вселенских патриархов. И таковых речей ни в чьей сказке не писано. И преосвященный собор преосвященных митрополитов Питирима и Михаила (допрашивали); и архиепископа Иоасафа и всего священного чина, которые люди священного чина сказки подали, всех тех допрашивали. И в допросе пред преосвященным собором преосвященные митрополиты Питирим и Михаил, и архиепископ Иоасаф, и архимандриты, и игумены, и весь священный чин, которых сказки есть, все единогласно сказали святители по святительству, прочие по священству, что отнюдь таковых речей никто из них не слыхал. |
| Вам нужно обследоваться. Юлия Дюберне лежала с поджатыми губами, упрямо нахмурившись и даже не пытаясь возразить. Она сжала колени и положила свои маленькие руки, на одной из которых все еще красовалась перчатка, на живот. Она была по сути обыкновенной деревенской бабой, одной из тех женщин, встречающихся еще и поныне, которые предпочитают корчиться в муках, чем позволить мужчине, пусть даже врачу, осматривать и ощупывать это срамное отверстие, созданное природой, этот источник всяческих страданий. — Вы часто прислушиваетесь к моему мнению, мадам, — настаивала Агата, снимая с нее ботинки, — вы оказываете мне доверие, но только не тогда, когда дело касается вашего здоровья, вашей жизни. А ведь я вами дорожу. Г-жа Дюберне приоткрыла один глаз и неожиданно испытующе посмотрела на нее: а так ли это, действительно ли Агата ее любит? Ведь она — совсем другой человек, ей, в отличие от Юлии, не нужно принимать во внимание местные «табели о рангах», не нужно соблюдать разные «табу». Неужели у этой учительницы, у этой урожденной Камблан, «женщины с мозгами», есть еще и сердце, способное вместить любовь к матери своей ученицы? Г-жа Дюберне задержала на мгновение в своей влажной руке сухую худощавую руку. — Успокойтесь, дорогая Агата, — сказала она, — моя мать страдала такой же болезнью. И не пользовалась никакими лекарствами, кроме святой лурдской воды. Болезнь изжила сама себя, и она умерла в восемьдесят четыре года, гордясь тем, что так ни разу и не позволила подвергнуть себя этим отвратительным обследованиям, которые, как позорное ярмо, висят над нашим полом. Г-жа Дюберне вздохнула и прошептала: — Я чувствую себя лучше. Если вы все-таки пойдете в церковь к благословению, — добавила она, — приведите Мари. Г-жа Агата послушно склонила голову, но заметила, что у девочки не должно складываться впечатление, что за ней следят; главное — не потерять ее доверия. Г-жа Агата могла не сомневаться в незыблемости раз и навсегда установленного распорядка этой жизни: пока не кончится вечерня, г-жа Плассак не выйдет из церкви, а Жиль не расстанется с Николя. |
| И он, Иоиль, почал говорить: „Меня, де, он не любит, а называет, де, меня колдуном и чорнокнижником, а за мною, де, никак тово нет...“». Затем в этот диалог сначала в виде косвенной, а затем и прямой речи встраивается новый – между Иоилем и боярином Богданом Хитрово: «Да он же, де, Иоиль, говорил мне, де: „И Богдан Хитрой друг и говорил, де, мне, чтоб мне государя очаровать, чтоб государь больши всех ево, Богдана, государь любил и жаловал. И я, де, помня государеву милость к себе, ему, Богдану, отказал». И он, де, мне сказал: „И ты, де, нишкни же». И он, де, Иоиль, молыл Богдану: „Да у тебя, де, литовка то умеет здесь, де, на Москве, и нет ее сильнее». И он, де, Богдан, говорил: „Так, де, и есть. Да лихо, де, запросы велики, хочет, де, тово, чтоб я ныне и женился. И я, де, бы и зделал то, взял ее, да государь, де, не велит. А она, де, говорит: „Я, де, зделаю то, что больши тебя у государя не будет»...» л. 59а, 60). Ведение диалога от первого лица между разными собеседниками придает достоверность сообщаемым сведениям. Преступление, «чародейство», которое намеревался совершить Хитрово, могло повлечь за собой большие неприятности для царя лично и государства в целом. Позиция Никона раскрывается в содержании двух изветных челобитных, предшествовавших явочной. В центре этих челобитных – характеристика отношений взволнованного патриарха с приставом и монастырскими властями. Документализм и четкость становятся главными принципами повествования. Важность информации побуждает патриарха подмечать мельчайшие детали происходящего. Никону необходимо показать поведение двух человек, «изменников» – пристава Наумова и келаря Ферапонтова монастыря Макария Злобина, которые не позволяли Никону передать царю важную информацию: «И теме твоему, великому государеву, делу учинил спону великую». В первой челобитной Никон строит повествование как чередование собственных действий и их запретов другими людьми: «И я сотнику и стрельцам велел взять мои лошади, а архимариту и сотнику велел к тебе, великому государю, писать, что у меня слышали. |
| И святейшие вселенские кир Пайсий папа и патриарх александрийский и кир Макарий патриарх антиохийский бывшему патриарху Никону говорили, что у них совет и согласие и подписи рук святейших вселенских патриархов констянтинополского и иеросалимского с ними есть и указали на свитки. И бил челом великому государю и святейшим вселенским патриархом бывшей патриарх Никон , чтоб выслать из собору недрузей его: Питирима митрополита новгородцкого и великолуцкого да Павла митрополита сарского и подонского, для того, что де они его хотели отравить и удавить. И Питирим митрополит новгородцкий и великолуцкий и Павел митрополит сарский и подонский святейшим патриархом говорили, что бывшей патриарх Никон то на них говорит ложно, а у них де про то и в помышлении не бывало, а есть де тому всему у великого государя дело черного дьякона Феодосия. И великий государь сыскное дело про дьякона Феодосия поднес святейшим вселенским патриархом. И святейшие вселенские патриархи бывшего Никона патриарха спрашивали: коея ради вины святую соборную и апостолскую церковь и паству свою оставил и патриаршества отрекся? И бывшей патриарх Никон говорил: патриаршество де он оставил за то, как де был у великого государя у стола грузинский царь Теймураз, и в тое де пору околничей и оружничей Богдан Матвеевич Хитрово бил домового его человека, князь Дмитрея Мещерского; а он де бывшей патриарх Никон того человека посылал для церковных вещей, и тот де человек его сказался ему Богдану его патриаршим, и Богдан де Матвеевич говорил ему: не дорожися де и с патриархом; и о том де к великому государю писал он, бывшей Никон патриарх , и просил, чтоб в том на Богдана Матвеевича дал оборонь, и великий де государь в том дать оборони не изволил, а писал к нему, что хотел с ним видеться и о том переговорить. И он де бывшей патриарх Никон ожидал того три дни, и великий де государь с ним бывшим патриархом Никоном видеться не изволил и на праздник Пречистыя Богородицы Казанские и на праздник же многоцелебные ризы Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в соборную церковь ко всенощному пению и к литоргии не пришел, а приходил де к нему, бывшему Никону патриарху , в соборную церковь от великого государя столник князь Юрья Ромодановский и говорил ему, что де великий государь на тебя, Никона патриарха, гневен: для чего де ты пишешься великим государем и чтоб ему, Никону патриарху, впредь так не писатца, а он де, Никон, писался так по повелению великого государя; и слыша де он тот его государев на себя гнев, оставил соборную и апостолскую церковь и с престола сшел и жил на Воскресенском подворье три дни и ожидал к себе от великого государя присылки, и от великого государя присылки к нему не бывало, и он де поехал с Москвы в Воскресенской монастырь. |
| 4, 16; ч. 5, и «Путешествие вокруг Москвы» (ч. 7, были опубликованы в «Вестнике Европы» в 18021803 гг. Сам автор, осознавая несопоставимость географического масштаба такого путешествия с «Письмами», вспомнил в «Путешествии вокруг Москвы» слова «Дюкре Жанлис, которая не любит чувствительных путешественников, проехавших милю, чтобы написать том »[clxxiv]. М. Ф. Д. Жанлис, вероятней всего, имела в виду «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» (1768, рус. пер. 1793) Лоренса Стерна и произведения его подражателей, например, популярное произведение своего соотечественника Ксавье де Местра " Voyage autor de ma chamber " («Путешествие вокруг моей комнаты»), вышедшее в Турине в 1794 г. (рус. пер. 1802)[clxxv]. Ср. также с рецензией на «Письма русского путешественника» из «Эдинбургского ревью» (см. выше). Карамзинские очерки были своего рода подготовительным этапом в работе над «Историей Государства Российского». Портрет Бориса Годунова в «Исторических воспоминаниях вместе с другими замечаниями на пути к Троице и в сем мohacmыpe»[clxxvi], например, являлся предварительным эскизом для характеристики этого государя во II главе XI тома «Истории Государства Российского» (1824). В «Исторических воспоминаниях» писатель сразу же отделил себя от паломнической традиции: «Троицкий монастырь свят не только для сердец набожных...» Для автора важнее другая, «светская», святость, и он продолжил: «...но и для ревностных любителей отечественной славы...» И тут же следовала отсылка к образу «просвещенного иностранца», столь знакомого читателям «Писем»: «...не только Россияне, но и самые просвещенные иностранцы, знающие нашу Историю, любопытствуют видеть место великих npoucшecmbuй».[clxxvii] Образ «просвещенного иностранца» будет постоянно сопровождать русского путешественника. Так, описывая мытищинский «водовод», построенный при Екатерине II, автор не преминул воскликнуть: «Я уверен, что всякий иностранный путешественник с удовольствием взглянет на сие дело общественной noльзы».[clxxviii] Рассказывая о самой Троице-Сергиевой лавре, он вновь о нем вспомнил: «Иностранцы, которые видали богатство Италианских и Гишпанских монастырей, могут еще подивиться богатству Троицкой puзhuцы...»[clxxix] |
| Ризничий патриарший Иев в допросе сказал по священнодьяконству: я де в своей сказке сказал, как помню. В другой сказке его ж Иева ничего вышеописанного не написано, а написано коротко: что патриарх патриаршество оставил. Иев ризничий сказал: сказку де другую дал потому: приходил ко мне дьяк Александр Дуров и говорил: сказку де твою не правят, потому что ни в чьей сказке таких речей нет, скажи де ты вновь сказку, что в соборе делалось; и я дал сказку другую, а никто меня о той другой сказке не понуждал, сказал я Иев сам ту сказку. А что многие речи в первой сказке перед другой лишние написаны, и то де патриарх, чаю, в иных местах говорил, а того де в поучении говорил ли или нет, того де подлинно не упомню, потому что вскоре заскорбел и посямест болю. – К сим речам дьякон Иев руку приложил. Патриаршего казначея сказка написана по Христовой евангельской заповеди. Выписано из неё перечень в белый список. Большого собора поп Феодор сказал по священству: сказку я писал так как слышал. Поп Порфирий в сказке написал: ничего де не слыхал. Дьякон Пётр по священнодьяконству сказал: сказку де я писал так, как помню. Дьякон Афанасий написал: не был де. Патриарший боярин Борис Иванович Нелединской сказал по Христовой евангельской заповеди: сказку де я писал вправду, как помню. Патриаршего двора дьяк Иван Уваров, сказал по Христовой евангельской заповеди: сказку де я писал вправду, как помню. Патриаршего ж двора дьяк Иосиф Юрьев сказал по Христовой евангельской заповеди: сказку де я писал вправду. Казённый патриарший дьяк Парфений Иванов сказал по Христовой евангельской заповеди: сказку де он Парфений сказал вправду. Дьяк Иван Щепоткин сказал по Христовой евангельской заповеди: сказку де он Иван сказал вправду. Подьякон Феодор сказал по Христовой евангельской заповеди: сказку де он писал вправду. Подьякон Никита сказал по Христовой евангельской заповеди: сказку де он писал вправду. Подьякон Пётр сказал по Христовой евангельской заповеди: сказал вправду, сказку де я сказал вправду. Подьякон Иван Васильев сказал по Христовой евангельской заповеди: сказку де я писал вправду. |
| А ныне де о престоле ничего не говорю, как де изволит великий государь и вселенские патриархи. Вселенские патриархи велели честь святые правила амасийскому митрополиту по-гречески, а по-русски чол рязанский архиепископ Иларион. Кто покинет престол волею без навета и тому впредь не быть на престоле. И Никон патриарх говорил: те де правила не апостольские и не вселенских соборов, и не поместных соборов, он де Никон тех правил не приемлет и не внимает. Павел митрополит крутицкой говорил: те де правила приняла святая апостольская церковь . Никон говорил: тех де правил в русской кормчей книге нет, а греческие де правила не прямые, те де правила патриархи от себя учинили, а не из правил, после вселенских соборов все де враки, а печатали де те правила еретики, а я де не отрекался престола, то де на его затеяли. И вселенские патриархи говорили, что их святые греческие правила прямые. Тверской архиепископ говорил: как он Никон отрекался с клятвою патриаршеского престола, и они его молили, чтоб не покинул престола и возвратился; и он де Никон патриарх говорил, что он одинова отрекся и к тому не будет патриарх, аще возвратится анафема будет. И Никон патриарх говорил, что его не звали и он с клятвою не отрекался престола. И архиереи говорили, что его звали и он не послушал, и тому де свидетельство многое. И околничей Родион Матвеевич Стрешнев говорил: как посылал в то время в соборную церковь великий государь ему Никону патриарху говорить боярина князя Алексея Никитича Трубецкова и его, для чего он престол патриаршеский оставляет и хочет ити, и он де Никон патриарх говорил, что он Никон обещался на патриаршестве быть три лета, а ныне де не буду патриарх. И Никон патриарх говорил, что он не воспящается на престол, волен де великий государь. Думный дьяк Алмаз Иванов говорил: Никон де патриарх говорил и писал к великому государю в грамоте о действе вайя, что ему не подобает возвратитися на престол, яко псу на своя блевотины, так ему на патриаршество. И Никон патриарх говорил, что он того не говаривал и не писывал к великому государю. Не токмо де его Никона и Златауста Иванна изгнали неправедно. |
|
|
