| Историческая критика вообще, и в частности критика исторических источников, в настоящее время получила уже весьма широкое развитие. Всякий, сколько-нибудь серьёзный, желающий стоять на высоте научных требований, учёный, принимаясь за какой-либо исторический труд, считает себя обязанным, прежде всего, строжайшим образом обследовать свои источники. Это есть обязательное требование, от которого никто из учёных не в праве уклоняться. В этом направлении современная наука сделала уже очень много, но много ещё и остаётся сделать. В некоторых отделах истории, например, византийском, разработка источников ещё далека от совершенства; этим и объясняется то обстоятельство, что усилия современных византологов в весьма значительной мере направлены в эту именно сторону. Несмотря однако-же на все: на чрезвычайную осторожность, добросовестность и критический такт современных учёных, в ряду многочисленных исторических источников и до настоящего времени встречаются такие, которые считаются подлинными и достойными доверия документами, совсем не по праву – часто единственно на основании предания и догадок учёных старого времени. Ещё более между этими источниками таких, которые, хотя и подлинны, но дошли до нашего времени в весьма испорченном и изменённом виде. Чтобы пользоваться ими со спокойной совестью необходимо тщательно и строго рецензировать их текст, освободить этот текст от многочисленных и разновременных интерполяций и т. п. Источников этого последнего рода особенно много в области истории церковности и литургических обрядов. Можно сказать, что здесь все почти источники этого именно рода. Источниками здесь служат: 1) записи литургических чинов, или ритуалы и 2) толкования литургии и других чинов. Как первые, так и вторые часто носят на себе имена известных церковных деятелей и учителей церкви, например, Василия Великого , Иоанна Златоуста , Кирилла Иерусалимского , Епифания, Германа и др. Имя того или иного знаменитого или известного учителя церкви, поставленное на том или ином литературном произведении, всегда содержит в себе довольно точное указание на время происхождения этого произведения, на его достоинства и ту или иную его важность. |
| Г.С. Битбунов Святая Пятидесятница Иконография праздника Пятидесятницы начала развиваться с VI века. Соответствующие изображения можно найти в лицевых Евангелиях и Псалтирях, в древних сборниках различных рукописей, в мозаиках (например, Святой Софии в Константинополе или в венецианском соборе святого Марка – IX-XIII вв.), во фресках соборов Афона, в древних храмах Киева, Новгорода и др. Композиция представляет собой триклиний, сидящих в нем апостолов во главе с апостолами Петром и Павлом. В их руках книги и свитки, часто они пишутся с благословляющими десницами. Сверху, с неба, на них опускаются лучи света, иногда с огненными языками, зачастую представлены одни языки пламени. В центре триклиния находится подобие арки (или усеченного эллипсиса) либо прямоугольник в виде двери, пространство внутри которых почти всегда темно (хотя есть редкие случаи, когда оно позолочено). Здесь помещаются толпы народа: те самые, о которых говорится в книге Деяний. Есть, однако, изображения, где людские массы заменены двумя-тремя фигурами. Уже в IX веке для некоторых художников эта первоначальная арка с темным пространством внутри становится непонятной и признается как вход в Сионскую горницу. Позже на месте этих народов появилась фигура царя с убрусом (платом) в руках и двенадцатью свитками. Данное изображение получило надпись «Космос» – «весь мир». То же самое встречается позднее в греческих и русских памятниках XV-XVIII вв. Несмотря на надпись, значение фигуры царя представляется неясным и вызывает различные толкования. Так, по одному предположению, здесь первоначально был изображен пророк Иоиль, образ которого будто бы был с течением времени искажен позднейшими иконописцами, превратившими пророка в царя. Есть и другая интерпретация. Здесь нужно вспомнить заседание апостолов при избрании апостола Матфия на место отпавшего Иуды, что происходило до Пятидесятницы. Тогда Петр в своей речи упомянул пророчество царя Давида: Да будет двор его пуст... достоинство его да приимет другой ( Деян.1:16, 20 ). |
| Рецензия на книгу Н. Ф. Красносельцева «Материалы для истории чинопоследования литургии св. Иоанна Златоуста» Источник Проф. Н. Ф. Красносельцев не в первый раз является в печати с работами по изучению чинов литургии и в частности чина литургии св. Иоанна Златоуста . Работы его в этом направлении начались еще в семидесятых годах, когда им была напечатана обширная статья «О толковательных трудах отцов и учителей Церкви, относящихся к изучению православного богослужения» (Прав. Собеседн. 1878 г.), которая явилась в свете по поводу издания С.-Петербургскою духовною академиею в приложениях к академическому журналу в 1855–57 г.г. сборника под заглавием: «Писания св. отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения» в трех томах. Названная статья привела почтенного профессора к убеждению, что в упомянутый сборник С.-Петербургской академии «вошло не все, что могло и что должно бы было войти в него из писаний отцов и учителей Церкви касательно толкования богослужения» ( Н. Красносельцева . Объясн. литургии еп. Ф. Андидск. К. 1884 г., стр. 4) и побудила его дополнить сборник самостоятельными изысканиями и переводами «некоторых сочинений древних греческих писателей, весьма важных для истолкования богослужения, доселе остающихся русской публике неизвестными» (Ibid.). Плодом его работ в этом направлении явилась в 1884 году брошюра под заглавием: «Объяснение литургии, составленное Феодором, епископом Андидским (памятник византийской духовной литературы XII в.). Казань». «Толкование это, по словам проф. Красносельцева, есть одно из наиболее древних греческих сочинений этого рода, и весьма замечательно, как по назидательности своей, так и по своей особенной полноте и стройности. Оно, кроме того, весьма важно и в историческом отношении, так как заключает в себе многие указания весьма ценные для истории литургии и ее толкования» (Ibid.). К переводу этого толкования в упомянутой брошюре автор присоединил в предисловии и краткие сведения об авторе его. В следующем 1885 году автор выпустил в свет капитальную книгу под заглавием: «Сведения о некоторых литургических рукописях ватиканской библиотеки с замечаниями о составе и особенностях богослужебных чинопоследований, в них содержащихся и с приложениями. |
| Троица: формирование догмата Из книги митрополита Валоколамского Илариона «Православие» 7 июня, 2004 Из книги митрополита Валоколамского Илариона «Православие» Христианское учение о Троице складывалось на протяжении более трех столетий и окончательно сформировалось лишь к концу V века. В основу этого учения легло изложенное выше учение Нового Завета о Единородном Сыне Божием, посланном от Отца для спасения мира, и о Святом Духе, исходящем от Отца и изливающемся через Сына на Церковь Христову. Как уже говорилось, важнейшим формирующим фактором христианской триадологии стала крещальная формула, данная Самим Христом: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа». Из этой формулы вырастали крещальные Символы веры, один из которых — Никео-Константинопольский — стал общепризнанным выражением веры Церкви на протяжении многих столетий вплоть до настоящего времени. Толкование Символа веры входило в задачу катехизаторов, которые готовили оглашенных к принятию крещения. Таким образом, значительно раньше, чем догмат о Святой Троице был сформулирован богословами IV века, он присутствовал в крещальной практике Церкви. Тринитарный догмат являлся неотъемлемой частью христианского богослужения с самых первых веков. Все основные молитвы литургического чина, в частности те, что вошли в «Апостольское предание» святого Ипполита Римского (III век), заканчиваются славословием Отцу, Сыну и Святому Духу. Триадологические формулы апостольских Посланий были в самое раннее время усвоены литургическим Преданием Церкви, о чем свидетельствуют тексты дошедших до нас древних литургий. Слова апостола Павла «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение (слав, «причастие») Святого Духа со всеми вами» вошли в христианскую евхаристическую литургию. Учитывая тот факт, что жизнь раннехристианской Церкви определялась прежде всего Евхаристией, а отнюдь не богословскими трактатами, наличие тринитарной терминологии во всех литургических чинах невозможно недооценивать в качестве формирующего фактора православного учения о Троице. |
| ТОЛКОВАНИЕ ВЕТХОГО ЗАВЕТА В ДРЕВНЕМ ИУДАИЗМЕ Для древних евреев Священное Писание было правилом ( κανν) веры и жизни. Поэтому и отношение евреев к священным документам, полученным через Моисея и пророков, всегда основной целью ставило не научное познание, а ознакомление с ними как с выражением воли Божией и как с правилом, с которым необходимо согласовывать всю личную жизнь всего избранного народа. Тора – это Закон Божий ( θεος Νμος), через нее говорит Бог . Его слово – не только книги, но и деяния пророков. Прежде всего, необходимо быть послушным слову Божию. Но, чтобы слушаться этого слова, необходимо сначала понять, что это слово говорит, т. е. нужно найти его смысл. Поэтому необходимо истолковывать, изучать, исследовать и искать его глубокое значение. Таким образом, ветхозаветные книги с самого начала ( ρχ) истолковывались, но до наших дней сохранились древнеиудейские толкования только от II века до Рождества Христова. И не только потому, что существующие толкования некоторых книг или текстов были менее ясны, просто часто книги, появившиеся позднее, оказывались неким видом истолкований книг предыдущих. Из этих древних толкований появился так называемый мидраш. Это раввинские толкования, которые обычно появлялись в школах для раввинов, певчих и в набожных кругах, занимавшихся изучением Священных Книг для своего нравственного усовершенствования. Глагол дараш, из которого появилось слово «мидраш», указывает на идею изучения: Священное Писание исследуется и изучается, но не для удовлетворения любопытства, например – кто написал один или другой священный документ, а для того, чтобы установить, что этот документ значит сегодня, каков его конкретный смысл и как его нужно использовать в каждодневной жизни. Первая форма мидраша – так называемая халаха. Этот метод толкования и изучения Торы ищет в ней, прежде всего, правил для поступков и законного поведения, юридических установок и культовых предписаний. Такой вид экзегезы встречается и в кумранских текстах. Вторая форма мидраша называется хаггада. Так еврейские учителя называли все толкования Священных Книг, целью которых является духовное образование ( μρφωσις) верующих: нравственное, литургическое, догматическое. Такой метод толкования осуществляется разными способами, двигаясь от простых объяснений к свободному толкованию и проповеди . |
| В апостольском зачале 24-й Недели по Пятидесятнице апостол Павел говорит нам о Христе: «Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду» (Еф. 2:14). Что значит «соделавший из обоих одно»? Павел имеет в виду иудеев и язычников, вошедших в христианскую Церковь. Святитель Иоанн Златоуст для толкования этого места предлагает следующий образ: Господь взял две статуи, золотую и серебряную, и переплавил их в одну – золотую. Народ иудейский есть золото, язычники – серебро. Новое золото, получившееся от переплавки, – новый Израиль, христиане. Действительно, до прихода Христа в мире существовали, по сути, две религии, истинная и ложная – иудейство и разнообразное язычество. В Церкви и те и другие переплавляются огнем Святого Духа в христиан и духовно соединяются друг с другом. Отныне между ними нет никаких средостений! Уничтоженная преграда, о которой далее говорит апостол, может пониматься как обрядовый закон Моисея, некогда разделявший евреев и язычников, а теперь упраздненный Церковью. Также под преградой подразумевается общее отчуждение людей от Бога, бывшее до прихода Христа. Но вернемся к фразе «соделавший из обоих одно». В ней есть еще некий важный смысл. Дело в том, что от иудеев и язычников христианство взяло лучшее, что они имели. Церковь удивительным образом переработала в своих недрах древнее богатство Иерусалима, Рима и Афин. Например, у иудеев мы взяли Священное Писание Ветхого Завета и некоторые принципы толкования библейского текста. В нашу литургическую практику вошли многие элементы еврейского храмового и синагогального богослужения: священные облачения, каждение, чтение Писания и проповедь, возжжение светильников, умывание рук священников, отсчет богослужебного дня с вечера и прочее. Что же Церковь восприняла от Римской империи? К приходу христианства греко-римский мир имел древнюю философскую школу, прекрасно разработанное право, развитую литературу, великие исторические труды, замечательное искусство. Все эти открытия впоследствии послужили Церкви. Например, Священное Писание Нового Завета ложится на бумагу именно на греческом языке. В эллинском эпистолярном жанре пишет свои Послания апостол Павел, а Книгу Деяний апостол Лука разрабатывает как классический исторический труд, в стиле Плутарха и других древних историков. В терминах греческой философии святые отцы выражают церковные догматы, римское право полагается в основу христианской государственности. |
| С еврейской Библией к Рождеству Христову. О библейском зашифрованном коде Священник Александр Зиновкин Кандидат богословия, кандидат филологических наук, преподаватель древнееврейского языка Санкт-Петербургской православной духовной академии, специалист по семитологии и текстологии Ветхого Завета. Подпишитесь на наш Телеграм Что зашифровано в Библии? Как протекает время в событиях Ветхого Завета? Почему все-таки Адам съел запретный плод? О чем говорит смех Сарры? Посещает ли Бог наш мир и каким образом? О скрытых смыслах Ветхого Завета рассказывает священник Александр Зиновкин , кандидат филологических наук, заведующий кафедрой древних языков Санкт-Петербургской духовной академии. Смотрите ролик или читайте расшифровку: Слово Божие было изначально записано на древнееврейском языке, поэтому понимание Библии отчасти зависит от верного истолкования еврейского текста Священного Писания . Конечно, Церковь живет и толкует Благую Весть в Духе Святом, то есть через Священное Предание, через многочисленные святоотеческие толкования, через литургическую жизнь Церкви, а также через непосредственное общение человека с Богом. Однако текст Библии — это тот феномен, когда в фиксированной форме мы имеем общепризнанный всем христианским миром священный текст, который по своей сути является безошибочным мерилом для богословия и духовной жизни. Итак, почему именно на древнееврейском языке было первоначально записано Слово Божие? Древнееврейский язык принадлежит к группе семитских языков, что тем самым роднит его с такими языками, как аккадский, арамейский либо арабский. Семитские языки не обладают таким лексическим разнообразием, как, например, древнегреческий язык, однако в этом малом лексическом составе описание мира со сложной психической и эмоциональной человеческой жизнью реализуется за счет образов и символов. Так, например, в еврейской Библии термин «мужчина» передается через слово «иш», а термин «женщина» — через слово «ишша», которое образовано от того же корня. Тем самым выражается символ единства природы мужской и женской. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГЕНОТЕИЗМ [греч. ν - один, θος - бог; иногда отождествляется с катенотеизмом], термин в религиеведении , введенный М. Мюллером в XIX в. для обозначения той формы религии, в к-рой среди множества богов особое почитание воздается к.-л. одному божеству. Мюллер употреблял это понятие применительно к особенностям ведийской религии : реконструируя верования древних индийцев по гимнам Ригведы , он обнаружил, что каждый из богов (напр., Индра , Агни , Сурья ) в посвященных им гимнах воспринимается как высшее, всемогущее и даже как единственное (в данный момент) божество, совмещающее в себе (лишь в данном гимне) атрибуты всех проч. При этом речь идет не о верховном положении данного божества в иерархии, а именно о его уникальности и об исключительности в момент обращения к нему. Г. рассматривался Мюллером и др. учеными как проявление присущей религ. сознанию тенденции к поиску Единого Бога, как путь к монотеизму. Исследователи выявили, что черты Г. были присущи и др. религиям древности, напр. древнеегипетской. По мнению О. Пфлайдерера, яркий пример Г. представляла собой ранняя форма ветхозаветной религии: народ Израиля вступил в отношения «договора» с Яхве (Иеговой), одним из мн. существующих богов ( элохим ), и поклонялся лишь ему. В дискуссии о происхождении религии одни исследователи считали Г. первоначальной формой религии (Э. Гартман ), другие - переходной стадией на пути от политеизма к монотеизму. Сторонники концепции прамонотеизма (Л. Филиппидис), напротив, полагали, что Г. как прибавление пантеона низших богов и полубогов, выстраивание иерархии, в к-рой Верховный Бог становится первым среди подчиненных («Primus inter inferiores»), есть первая стадия искажения изначального единобожия, к-рая впосл. сменяется политеизмом. Лит.: M ü ller F. M. A history of ancient sanskrit literature. L., 1859. P. 607; idem. Introd. to the Science of Religion. L., 1873; idem. Lectures on the Origin and Growth of Religion. L., 1878; idem. Vorlesungen über den Ursprung und die Entwickelung der Religion. Strasbourg, 1880; Pfleiderer O. Religionsphilosophie auf geschichtlicher Grundlage. B., 1878; Radhakrishnan S. Indian Philosophy. N. Y., 1923-1927. 2 vol.; Philippidis L. J. Monothéisme primordial//Théologia. 1952. T. 23. P. 132-142; Hartmann E., von. Grundriss der Religionsphilosophie. Darmstadt, 1968. Рубрики: Ключевые слова: АЛЛЕГОРИЧЕСКОЕ ТОЛКОВАНИЕ выяснение иносказательного смысла Свящ. Писания, литургического чина, религ., философск. и пр. текстов |
| Некоторые древние толкования византийской литургии и так называемые «Уставы» литургии опубликовал византинист и литургист Николай Фомич Красносельцев . Особое внимание исследователь уделял введению в научный оборот рукописей из различных библиотек, при этом сам собрал и описал довольно большое количество византийских литургических текстов X–XV вв. Большое значение в этом отношении имеет изданная в 1885 г. его работа «Сведения о некоторых литургических рукописях Ватиканской библиотеки с замечаниями о составе и особенностях богослужебных чинопоследований, в них содержащихся» . Считается, что именно Н. Ф. Красносельцев открыл и первым ввел в научный оборот Типикон Великой Церкви IX в., который описал в специально посвященном ему труде . Внимания заслуживают и такие труды, как «Патриарх Фотий и Византийское богослужение его времени» ; «О древних литургических толкованиях» ; «Материалы для истории чинопоследования литургии св. Иоанна Златоуста» и др. Так его труды стали значимой вехой в истории развития литургической науки, в том числе в области изучения литургии византийского обряда. Бесспорно, самое значимое и видное место среди всех исследований византийской литургической традиции занимают труды Алексея Афанасьевича Дмитриевского . Многократно посещая библиотеки и архивы Афона, Синая, Иерусалима, Константинополя, Афин и иных мест, А. А. Дмитриевский описал огромное количество различных Типиконов и сотни рукописей. Наиболее значимым трудом А. А. Дмитриевского признается «Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока. Памятники патриарших Уставов и ктиторские монастырские Типиконы» . Вопрос изучения Литургии византийского обряда наиболее обстоятельно раскрыт им в работе «Древнейшие патриаршие типиконы. Святогробский Иерусалимский и Великой константинопольской церкви» . Стоит отметить, что именно на труды А. А. Дмитриевского ссылается большинство исследователей византийского богослужения. В изучении обрядов и церемоний византийской традиции значимый след оставил Дмитрий Федорович Беляев . В этом отношении интерес представляет труд «Очерки, материалы и заметки по византийским древностям. Кн. II: Ежедневные и воскресные приемы византийских царей и праздничные выходы их в храм Святой Софии в IX–X вв.» . В своей книге Д. Ф. Беляев дает подробное описание константинопольского Софийского собора, а также детально разбирает некоторые особенности богослужения, в которых принимали участие патриарх и император. Таким образом, данный труд дает возможность наглядно представить многие особенности византийского богослужения. |
| Историческое развитие Литургии отражает внутреннее состояние церковного сознания в разные периоды и свидетельствует о разных реформах, повлиявших на изменения ее состава и структуры. Не будем углубляться в исследования прошлого, поскольку по этой теме существует огромное количество литературы, но остановимся на нескольких отдельных пунктах, которые помогут нам создать более ясную картину происходящего. Если начать с мистического аспекта, то мы действительно увидим, что, первохристианская богослужебная жизнь была построена на благодатной харизме, в которой Евхаристия, как Вечеря любви, понималась и переживалась как единство всей твари с Творцом и ее Источником. Достаточно обратиться к дошедшим до нас первохристианским источникам (Дидахи, послания Климента Римского, Игнатия Богоносца или творения Иустина Философа), свидетельствующим о богослужебной жизни ранней Церкви, чтобы осознать, что богослужение было харизматично во всей своей гармоничности. Дух Святой, наполнявший до краев сердца верных, Сам ходатайствовал за них воздыханиями неизреченными (Рим. 8. 26). Понимание роли Литургии в древнехристианской общине, очень ясно отображают молитвы древних Евхаристических канонов. Рассмотрев часть канона Литургии из Апостольских постановлений, можно увидеть глубокое осознание первых христиан Литургии как присутствия Господа, Который «воскрес из мертвых в третий день... вознесся на небеса и воссел одесную Бога и Отца Своего» [v] . Однако, правильная интерпретация этого космического этоса, этого сопричастия земного с небесным, проходящего с вечным, отражение которого мы находим в древних христианских памятниках, прежде всего в молитвах древних анафор, по мнению сторонников богослужебной реформы, стала выглядеть по-другому. То, что когда-то было общим и получало свой смысл в объединении всех, сегодня оказывается далеким и неизвестным для большинства православных христиан. Вместо христианства вселенского, космического явилось христианство индивидуальное. Поэтому прот. Иоанн Мейендорф, говоря о проблемах православного богослужения, отмечает, что разрыв произошел между богословием и благочестием, где богослужение больше не питается живым Преданием Церкви: «Это склероз литургических обычаев, отсутствие понимания их смысла, вымышленные символические толкования, направленные лишь на то, чтобы оправдать то, что в оправдании, собственно, не нуждается» [vi] . |
|
|
.jpeg)
