| Наконец, творения святых пророков, действовавших среди Еврейского народа по Божиему велению после разделения царства и после пленения Вавилонского, составили четвертый отдел Священных книг – Пророческие книги, по-еврейски называемые Небиим. В этот отдел включены книги: пророка Исаии, пророка Иеремии, Плач Иеремии, Послание Иеремии, прор. Варуха, прор. Иезекииля, прор. Даниила и 12 малых Пророков, т.е., Осин, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонни, Аггея, Захарии и Малахии. Такое деление Библии на книги Законодательные, Исторические, Учительные и Пророческие было применено и к Новому Завету, где Законодательными книгами являются Евангелия, Исторической книгой – Деяния Апостолов, Учительными книгами – Послания святых Апостолов, и Пророческой книгой – Откровение св. Иоанна Богослова. Кроме этого деления, имеются еще деления Священного Писания Ветхого Завета на Канонические и Неканонические книги. Вопрос канона Чтобы выяснить этот вопрос, нам надо вернуться к нашим словам о том, что первоначально только Тора – Закон, т.е., пять книг Моисеевых были в полном смысле слова Священным Писанием, Законом для Ветхозаветной Церкви. Остальные книги, включаемые ныне в Библию , были для древнего благочестивого еврея таким же продолжением Закона, его развитием, но не его частью, как для нас творения мужей апостольских, святых отцов, жития святых, патерики, вплоть до творений таких современных писателей, как Феофан Затворник , о. Иоанн Кронштадтский , митрополит Антоний. Подобное отношение к Священным книгам в древнем Израиле сохранялось до эпохи возвращения из Вавилонского плена (500 лет до Р.Х.). Отделившиеся в это время от иудеев самаряне принимают в качестве Св. Писания только Пятикнижие Моисееве, хотя и знают в качестве назидательных книг и некоторые другие книги Библии. Усвоив эту справку, мы яснее поймем, как возник вопрос о каноне Ветхозаветной Церкви, т.е. вопрос о том, какие именно из писаний могут пользоваться столь высоким авторитетом, чтобы ставить их рядом с Синайским Законом, а какие – нет. Ведь и для нас одни из творений церковных писателей более авторитетны, а другие – менее. Это особенно верно в отношении позднейших, менее прославленных святостью писателей. |
| Итак, ПРЕД КОНЦОМ Евангелие Царствия будет проповедано по всей вселенной, и, однако, «Сын Человеческий, пришед, найдет ли веру на земле» ( Лк.18:8 ). На этот вопрос дает ответ боговдохновенный «апостол языков» в первом и втором посланиях своих к Тимофею: «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей» ( 1Тим.4:1–2 ). «Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся... К сим принадлежат те, которые вкрадываются в домы и обольщают женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями, всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины» ( 2Тим.3:1–7 ). По поводу этих слов апостола один современный писатель замечает: «Женщин, «утопающих в грехах, водимых различными похотями», во все времена было много, но женщин, «всегда учащихся», не было ни в одно время видимого торжества греха – этот признак есть исключительный признак одной нашей эпохи» 143 . Не следует забывать характерного для нашей эпохи и второго признака, указанного апостолом в словах: «никогда не могущих дойти до познания истины». Излишне говорить, что апостол под словом «истина» разумеет не научные гипотезы, поспешно выдаваемые за бесспорные истины, быстро сменяющие одна другую, а абсолютную, непреходящую истину Христова благовестия. Желая «возбудить» в современных ему христианах «чистый смысл», ап. Петр напоминает «слова, прежде реченные святыми пророками, и заповедь Господа и Спасителя, преданную Апостолами... «Прежде всего знайте, что в последние дни явятся наглые ругатели, поступающие по собственным своим похотям и говорящие: где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же» ( 2Пет.3:1–4 ). |
| Ветхозаветный профетизм до пророков-писателей. Ветхозаветное пророчество (называемое «навизмом», от [нави] – пророк; или «профетизмом», от προφτης [профитис]), как возвещение воли Божией, начинается с появлением человека на земле, и пророками, в широком значении этого слова, могут быть названы все ветхозаветные патриархи, получавшие откровения от Бога, начиная с Адама (ср. Быт. 20:7 ; 1Пар. 16:22 ; Пс. 104:15 ). В древнейшие времена патриарх – глава семейства, был как бы посредником между Богом и людьми; он получал откровения от Бога, учил семейство вере и приносил жертвы, совмещал в себе обязанности правителя, священника и пророка. Со времени Моисея и синайского законодательства эти обязанности были строго разграничены: священническое служение предоставлено исключительно колену Левия, а звание пророка, как особенного служителя, призванного на высокое служение Самим Богом, резко отделилось от других званий. Поэтому в собственном или узком смысле пророческое служение началось со времени Моисея и синайского законодательства, а непрерывное служение пророков – со времени Самуила. Всех ветхозаветных пророков по способу их деятельности можно разделить на две группы: (а) пророков-проповедников, или «неписьменных пророков», известных нам только по именам и отрывкам их речей, сохранёнными другими священными писателями, и (б) пророков-писателей, именами которых надписаны ветхозаветные пророческие книги, а их непрерывное преемство относится к VIII-V вв. до Р.Х. Моисей был первым пророком в собственном или узком смысле этого слова ( Втор. 34:10 ; Ос. 12:13 ), носителем пророческого дара Святого Духа (см. Чис. 11:25 ). Его сестра Мариам называется пророчицей ( Исх. 15:20 ), но о проявлении её профетического дара в Пятикнижии не говорится. Из эпохи судей, в которую «слово Господне было редко ... видения не часты» ( 1Цар. 3:1 ), по имени известна только пророчица Девора, возможно, потому, что она была судьей Израиля ( Суд. 4:4 ); немногие другие пророки остались анонимными: в Суд.2:1 и упоминаются два безымянных вестника воли Божией, обличавшие идолослужение израильтян, а в 1Цар. 2:27–36 – «человек Божий, предвозвестивший отвержение Богом дома первосвященника Илия, за нечестие его сыновей – священников, бывших соблазном для всего народа Иеговы. |
| За несколько дней до начала нового XX, для нас уже минувшего, века отец Иоанн Восторгов писал: «Основные запросы человеческого духа не изменяются с переменой столетий; все те же они, эти вопросы высшего порядка, вопросы о смысле и цели бытия, нередко затемняемые ежедневной сутолокой жизни, но никогда не умирающие... И как в природе во все века, возвышаясь над всеми переменами ее жизни, неизменно действует вложенный Богом закон всемирного тяготения, так в человеческом богоподобном духе, не умирая, действует всечеловеческое и всемирное тяготение его к бесконечному центру мира..» 1 Во все времена, даже в болезненные эпохи массового, заразительного неверия, человек, которого Творец создал по Своему образу и вдунул в лице его дыхание жизни ( Быт.2:7 ), не перестает тосковать явно или смутно по своему Небесному Родителю и стремиться к Нему. Эту истину, подтвержденную опытом всех поколений, особенно явственно открывает нам жизнь святых. По слову нашего Спасителя, они являются солью земли ( Мф.5:13 ). Своей духовной силой и крепостью святые удерживают мир от нравственного гниения. Своей чистой и строгой жизнью, посвященной Богу, они светят окружающим их людям, погруженным во мрак неверия и нравственного неведения, помогая найти спасительный путь. О святых лучше всего могут рассказать сами святые. Святой пророк Моисей запечатлел жизнь праведников, живших до него (Авеля, Ноя, Авраама и других). Великий пророк Самуил рассказывает в Первой книге Царств о молодом Давиде, уже помазанном на царство, но еще гонимом и не обретшем пока царского скипетра. Святой апостол и евангелист Лука засвидетельствовал нам жизнь и деяния святых апостолов. Так было и в последующие времена. Одним из первых творений в области агиографии было житие преподобного Антония Великого , написанное святителем Афанасием Великим . Протоиерей Иоанн Восторгов , всецело посвятив данные ему Богом богатые таланты (дар яркого и сильного слова, проницательный и ясный ум, могучую, не слабевшую с годами энергию) служению Церкви, закончил жизнь святым мучеником и прославлен на Архиерейском Соборе в августе 2000 г. Как проповедник и духовный писатель он часто обращался к опыту святых. 23 февраля 1903 года, в Неделю Православия, он говорил: «Во славу Бога и Христа Его, в благодарное исповедание Божией благости и благодати, свидетельствуем мы о великом сонме святых Божиих в нашей Православной Церкви. Не оскудевает сонм этот, растет из века, украшая новыми и яркими звездами духовное небо славного христианства. Милостью Божиею не оскудела носителями святости и наша Российская Церковь ... Наступил XX век, и се – у самого порога его мы видим новое знамение милости Божией к Русской Церкви, новое свидетельство ее истины, ее православия и целости ее духовной жизни, новый призыв к нам хранить святыню веры и сыновнее послушание Церкви: близится время прославления боголюбивого старца Серафима, Саровского подвижника, нареченного в святых Божиих общим гласом верующего и православного народа» 2 . |
| Акт богодухновенности. Мужи апостольские не пытаются понять сам процесс богодухновенного творчества, что мы видим у писателей следующей эпохи жизни Церкви – апологетов. Называя Св. Писание «словом Божиим», «словом Господа», «истинными глаголами Св. Духа» (свт. Климент Римский ) и в подобных выражениях, мужи апостольские, однако, не были сторонниками вербализма 4 . Это видно из их достаточно свободного отношения к тексту Писания (особенно у свв. ап. Варнавы и Иустина Философа ), который они часто передают своими словами, пытаясь донести до читателя смысл, а не букву сказанного. При этом они признают высший авторитет не только самих идей, но и содержащего их текста 5 . Они, как и позже апологеты, были противниками экстатической теории вдохновения, согласно которой священный автор не осознает содержания того, что через него вещает Св. Дух и считали, что пророки понимали смысл своих предсказаний. Косвенное указание на это находим у св. ап. Варнавы: «…но, так как могут сказать, – пишет он, – что Христос есть Сын Давида, то опасаясь этого и зная заблуждение грешников, сам Давид говорит: «Господь сказал Господу моему: сиди одесную Меня, доколе Я положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Послание, 12). Прямое указание имеется у св. Иустина Философа : пророки, говорит он, «одни знали и возвестили людям истину, не боясь и не стыдясь никого, не увлекаясь славой, но говоря только то, что слышали и видели, когда были исполнены Святого Духа» («Диалог», 7) 6 . Предложенное апологетами решение вопроса может смутить неподготовленного исследователя и привести к ложному выводу о том, что они разделяли вербальное учение в его высшей степени, когда господствующее воздействие Святаго Духа почти полностью поглощает авторскую самостоятельность священных авторов и те становятся такими же орудиями Божества, как флейта или лира в руках музыканта 7 . Действительно, апологеты называют Моисея, Илию и Исайю – «органами Божественного Духа». Вот яркая фраза из Иустина Философа : «Мы не должны думать, что изречения пророков произошли от людей, которые были вдохновлены, но – от божественного Слова, Которое двигало их» («Апология», 1:36). |
| Конец эпохи судей и время первых царей (XI-X вв. до Р.Х.) ознаменовались особым проявлением пророчества в лице Самуила, Давида, Гада и Нафана. Самуил, призванный быть пророком в отроческом возрасте, подтвердил предсказанное «человеком Божиим» отвержение всего дома Илия, первосвященника и судьи, и явился орудием Божественного промышления во время реформы правления в Израиле ( 1Цар. 8–12 глл.). Библейское предание изображает Самуила как первого после Моисея великого пророка, признаваемого всем Израилем «от Дана до Вирсавии» ( 1Цар. 3:20 ). В деле защиты монотеистической религии Завета ему помогал сонм «пророческих сынов» ( 1Цар. 10:5 Давид, как пророк, известен, главным образом, своими мессианскими пророческими псалмами, а Гад и Нафан были его советниками ( Мф. 22:43 ; Деян. 2:30 ; Евр. 11:32 ). Гад, «прозорливец Давида», посоветовал изгнаннику-Давиду возвратиться из Моава в Иудею, возвестил ему наказание за горделивое предприятие (военную перепись), указал место будущего храма и помогал в организации левитов для богослужения ( 1Цар. 22:5 ; 2Цар. 24:11 18 слл.; 2Пар. 29:25 ). Нафан, также как и Гад, чуждый всякого пресмыкательства перед царём, трижды вмешивался в жизнь Давида; запретил ему строительство храма, как пролившему много крови в войнах; возвестил пожизненные бедствия в наказание за грехопадение, а также предсказал вечность его рода, ибо из него произойдёт Мессия. ( 2Цар. 7 гл.; 1Пар. 17 гл., 22:8–10; 2Цар. 12 гл.; 2Пар. 29:25 ). Именно в рассматриваемое время, за тысячу лет до Рождества Христова, из пророчества Нафана, возвещённого Давиду по поводу его намерения построить храм (2Цар. 7гл.), и затем из пророческих псалмов Давида впервые стала известна великая мессианская идея о происхождении Мессии-Христа из рода Давидова и о спасении через Него потомков Иакова и языческих народов, – идея, которая далее будет подробнее развиваться другими пророками, особенно Исаией. Период разделённой монархии, продолжавшийся более двухсот лет (от смерти Соломона до падения северного царства; 931–722 гг. до Р.Х.) также был временем особенно активной деятельности пророков. Во весь этот период действовал институт пророков-проповедников, воздвигаемых Богом, которые как бы контролировали жизнь библейского народа, а также деятельность самих царей, – большинство которых были нечестивыми, – и направляли её согласно требованиям монотеистической религии Завета. В исторических книгах (3–4 Цар. и 2Пар.), описывающих этот период, упоминаются по имени 15 пророков-проповедников и несколько пророков анонимных. К концу периода разделённой монархии относится начало непрерывного служения пророков-писателей. |
| 4. В Священном Писании рассказывается о людях, давно ушедших. От времени, когда писались священные книги, нас отделяют тысячелетия. Тот уклад жизни, обычаи, нравы, природа, климат, история совершенно непохожи на наши. Экзегет должен посвятить время и силы, чтобы изучить все исторические и бытовые реалии той далекой эпохи. Дилетант смотрит на библейскую жизнь сквозь призму современности и потому часто ошибается при самочинном толковании. Приведу пример. В синоптических Евангелиях говорится, что Спаситель наш совершил пасху со своими учениками в самый день праздника: В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? (Мф. 26: 17). Праздник опресноков соединялся с пасхой (см.: Исх. 23: 15). А святой евангелист Иоанн Богослов говорит, что Господь вкушал с апостолами пасху накануне праздника: Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу… (Ин. 13: 1). Сколько дилетантов успело соблазниться этим местом, не имея элементарных знаний жизни людей того времени. Никакого «противоречия» здесь нет. В то время было два способа отсчета суточного времени – еврейский (день начинался с вечера) и греческий (началом дня была полночь). Евангелисты-синоптики указывают время Тайной вечери по-еврейски, а святой евангелист Иоанн Богослов по-гречески, потому что он писал Евангелие в греческом городе Эфесе. Любители находить «противоречия» в Священном Писании должны помнить, что из знания Писания и реальной жизни, которая в нем запечатлелась, бесконечно скудны по сравнению со знаниями священных писателей, которые буквально наизусть знали библейские тексты, написанные их предшественниками. Учащиеся школ, которые стали возникать в первом столетии до Р.Х., по программе, о которой говорится в Мишне, с пяти до десяти лет изучали наизусть все пять книг пророка Моисея. Изучение начиналось с книги Левит, затем следовала книга Чисел и Второзаконие, после запоминалась книга Исход, а последней изучалась книга Бытия. К десяти годам память школьника удерживала все главы Пятикнижия. Кроме них изучались наизусть отдельные места пророков и псалмы. |
| Мы опускаем общие биографические данные каждого из рассматриваемых авторов, поскольку эта информация доступна современному российскому читателю и интересующиеся могут прочитать об этом в современных курсах патрологии. Святой Иустин Философ Среди апологетов святой Иустин хронологически является первой крупной фигурой, от которой до нас дошел значительный объем текста. Во многом воззрения святого апологета явились определяющими для богословия той эпохи и авторитет его для писателей II–III веков был очень высок. Тем интереснее рассмотреть учение автора о Святом Духе на сохранившихся до нас текстах. 1. Учение о домостроительстве Духа 1.1. Боговдохновенность Святой Иустин, продолжая традицию мужей апостольских, говорит о Святом Духе как вдохновителе и авторе христианского Писания: “Пророки, посредством которых ( di¦ пп ) пророчественный Дух предвозвещал будущие события” (1 Ап. 31 7 ); “Что по понятию людей неимоверно и невозможно, то предрек Бог пророчественным Духом” (1 Ап. 33); пророки, “Духом Божиим глаголавшие были исполнены Духа Святого” (Триф. 7). Вместе с тем в устах святого Иустина и прочих апологетов эти упоминания приобретают новое, не свойственное предшествующей христианской письменности значение: боговдохновенность источников христианства противопоставляется как бесовдохновенности эллинской религии, так и сугубо человеческому происхождению эллинской философии. Это становится одним из аргументов в пользу христианского учения. Исследование высказываний святого Иустина по данному направлению ставит ряд вопросов. Первый связан с тем, что святой Иустин в некоторых местах вполне свободно называет источником вдохновения как Третье, так и Второе Лицо Троицы: “Не думайте, что (слова пророков) говорятся самими по себе вдохновенными мужами, но движущим их Божественным Словом” (1 Ап. 36). Вряд ли следует видеть в этом непоследовательность триадологического богословия. Заслуживает внимания мнение дореволюционного исследователя Д. Леонардова, согласно которому святой апологет считал, что “Божественный Логос сообщал пророкам и святым писателям Божественное Откровение через посредство Святого Духа, вдохновлявшего их” 8 , мнение это становится еще более убедительным, если вспомнить тексты святителя Климента Римского: “Сам Христос через Духа Святого так взывает к нам: приидите, дети, послушайте Меня… ” (I Кор. 22) и святителя Мелитона Сардийского: “Ибо Он Слово Отчее податель Святого Духа пророкам” (Душ. II.20), которые подтверждают, что подобные воззрения действительно имели место в богословии II века. |
| В данных словах Иисус Христос утверждает не только существование самого пророка Даниила, но и принадлежность ему пророчества о седьминах ( Дан.9:25–27 ). Оно «речено» Даниилом в том смысле, что записано и предано церкви им самим 1 . В позднейшее время подлинность книги Даниила признавали и защищали против нападок неоплатоника Порфирия Евсевий Кесарийский , Мефодий Тирский, Аполлинарий Лаодикийский и блаженный Иероним . И подобный взгляд на нее находит прочное основание в самосвидетельстве писателя. Очень часто он называет себя своим собственным именем: «я Даниил» ( Дан.7:2, 15, 28 ; Дан.8:1, 15, 27 ; Дан.9:2 ; Дан.10:2 ; Дан.12:5 ), говорит, что и другие называли его так же ( Дан.9:22 ; Дан.10:11–12 ; Дан.12:4, 9 ), неоднократно замечает, что получал от Ангела повеление записать свои видения, даже запечатать их ( Дан.10:11 ), и, действительно, записывал ( Дан.7:1 ). Пророк Даниил выдает себя за современника Вавилонского плена. В соответствие с этим его книга носит следы вавилонского происхождения: на ней, как на подлинном произведении современника плена, лежит отпечаток данной эпохи. Показателем его является прежде всего язык книги, – еврейский ( Дан.1–2:3 и Дан.8–12 глав) и арамейский ( Дан.2:4–7:28 глав). Как иудей по происхождению, автор знает свой родной язык, а как вавилонянин по местожительству, – общенародный в Вавилоне арамейский. Такое же точно знакомство с обоими наречиями он предполагает и в читателях своей книги – иудеях. Народной же массе арамейский язык сделался доступным лишь в период плена; до тех пор он был достоянием одних образованных ( 4Цар.18:26 ; Ис.36:11 ). Но употребляя в период плена арамейское наречие, народ не забыл и свой родной язык (Ездра пишет по-еврейски), как то видим впоследствии, – при Маккавеях. Вавилонский плен был действительно временем совмещения у евреев обоих наречий книги пророка Даниила. Не менее ясно говорят о ее вавилонском происхождении и особенности языка. По отзыву библеистов, еврейское наречие книги Даниила сходно с языком современной плену книги пророка Иезекииля, а арамейское – с языком послепленных книг Ездры и Неемии. |
| Последняя у всех их имеет сходный тип. К сожалению, религия, как и внутренний быт и культура этих народов, нам мало известна и мало сохранилась для истории. От них не осталось нам никаких, более или менее цельных литературных памятников, вроде индийских Вед или иранской Авесты, даже вроде египетской «книги мертвых». Самые замечательные из этих народов, – каковы вавилоняне, известны были доныне в истории более всего с внешней стороны, – только своими войнами и роскошью в жизни. У них предполагалась, правда, значительно развитая образованность, доступная древнему миру. У пророка Даниила говорится о халдейских книгах; но о литературе этих народов, о самом существовании у них науки, мы ничего почти не знали 1351 . Источниками, из которых черпались сведения о религии и культуре семитических народов, служили указания Библии; но библейские писатели говорят о быте и культе этих народов лишь настолько, насколько он соприкасался с историей евреев. Сохранились и известия классических писателей о Вавилоне и Ассирии, но они не так обильны, как сведения, сообщаемые ими, о персах, египтянах и других народах востока. Известнейшие из этих народов имели, правда, и своих историков. Таковы – халдейский историк Бероз и финикийский Санхониатон. Но их труды сохранились для нас лишь в самых незначительных отрывках. Бероз 1352 , халдейский жрец эпохи Селевкидов, подобно египетскому Мането, написал на греческом языке несколько книг вавилонских древностей, – на основании сведений, почерпнутых им из хранившихся в Вавилоне, от времен глубочайшей древности, св. сказаний «o небе и земле, о первоначальном происхождении вселенной и о царях древних и их деяниях» 1353 . Но книги его до нас не дошли и сохранились в отрывках у Иосифа Флавия, Евсевия в его хронике ( χρονικ συγγρμματα) 1354 и более всего у Гр. Синкелла, принадлежащего уже 8 и 9 в. нашей эры 1355 . Евсевий и Синкелл, к тому же, не имели под руками истории самого Бероза, а брали свои отрывки из Александра Полигистора и Аполлодора. Трудно судить, поэтому, насколько точно и верно передан здесь сам Бероз. |
|
|
