| Для владыки началась спокойная жизнь. Татарин имел связи и смог устроить так, что через некоторое время в Челкар приехала Вера Афанасьевна Фомушкина, его духовная дочь, которая также была сослана, но в другую местность. 10 октября 1944 года владыка направил в НКВД «усердную просьбу», в которой просил снять с него звание «вольного ссыльного», разрешить уехать в Россию «и там занять епископскую кафедру по назначению Патриаршего Синода». Постановлением Особого совещания при НКВД от 19 мая 1945 года владыка Николай был освобожден досрочно. 5 июля 1945 года постановлением Священного Синода была образована Алма-Атинская и Казахстанская епархия, управляющим которой был назначен архиепископ Николай (Могилевский). Владыка прибыл в Алма-Ату 26 октября 1945 года в день празднования Иверской иконы Божией Матери. Необыкновенная ревность была у Владыки к богослужениям, которые он совершал с максимальным для приходского храма приближением к монастырскому уставу. Служил он всегда благоговейно, никогда не спешил. А когда хор заторопит службу, он сейчас же выглянет из алтаря и спросит: «Кто тут на поезд спешит?» Всем станет стыдно, и хор сразу замедляет темп. В 1947 году ко дню Св. Пасхи архиепископ Николай был награжден крестом на клобук, с 1951 года одновременно управлял и Семипалатинской епархией. В феврале 1955 года, по случаю 35-летнего пребывания во епископстве, возведен в сан митрополита. Усердный молитвенник, особенно любил и почитал владыка Божию Матерь. К большому духовному утешению своей паствы, в праздник Успения Пресвятой Богородицы Владыка, впервые в Алма-Ате, стал совершать дивный чин погребения Плащаницы. Молитвенное настроение не покидало владыку и во все дни его болезни. В воскресение 23 октября 1955 года после последнего своего причащения Святых Христовых Таин, когда монахини в столовой запели было «Совет превечный…», владыка из спальни, напрягая голос, закричал им: «Матушки, матушки, на этом поставим точку. Теперь начнем чин погребения епископа». Пение прекратили, но слез удержать не могли. Особенно напряженно и громко молился владыка в ночь с 23 на 24 октября. Можно было расслышать слова: «Господи, не осуди мя по делом моим, но сотвори со мною по милости Твоей!» Много раз повторял с глубоким чувством: «Господи! Милости прошу, а не суда!» |
| в Ленинграде (после госпиталя) у меня была возможность побывать в Никольском соборе. В храме в это время читали часы и находились истощенные голодом люди... Я спросил: «Когда совершает богослужение митрополит Алексий?» Мне ответили, что владыка находится в алтаре... Я дерзнул предложить митрополиту Алексию свою порцию хлеба, а он ответил: «И вам также трудно переносить блокаду и голод. Если можете, передайте матушке-алтарнице». Владыка меня спросил, когда война кончится, буду ли я служить при храме. Я ответил: «Владыка, у меня призвание с детства не оставлять храм». Я положил земной поклон перед престолом, и владыка меня благословил и дал служебную просфору, очень маленькую, размером с пуговицу... В первый день Пасхи верующие приносили освящать маленькие кусочки хлеба вместо куличей. Какое было утешение для всех ленинградцев, что в храмах осаженного города ежедневно совершалось богослужение». Лишь 11 июля 1943 г. митрополит Алексий впервые за время блокады на короткий срок покинул город и прибыл в Ульяновск, где в то время проживал Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский). Многие верующие в Ульяновске запомнили, как владыка Алексий с удивлением говорил: «Боже, как вы все здесь много едите». Митрополит постоянно совершал крестные ходы вокруг храма. Певчая М. В. Долгинская, служившая с весны 1942 г. в войсках ПВО, вспоминала, что однажды во время ее возвращения в казарму на Фонтанке внезапно начался налет германской авиации. Она побежала к Никольскому собору, чтобы укрыться. «И вдруг из ворот вышли люди. Они двинулись вокруг храма гуськом, держась в темноте друг за друга. Впереди всех шел митрополит Алексий, подняв к небу икону «Знамение». Каждый вечер после литургии он обходил с нею собор. Даже налет не остановил его». Не обращая внимания на артобстрелы, владыка, зачастую пешком, посещал городские храмы, беседовал с духовенством и мирянами. В 1943 г. особенно часто обстреливался именно Никольский собор, однажды в него попали три снаряда, причем осколки врезались в стену кабинета митрополита. |
| Первый раз я причастился на Рождество Христово. И этот рождественский день 1995-го года я не забуду никогда. Мы с ребятами сидели за праздничным сладким столом, пели колядки. Все ждали прихода правящего архиерея. Встреча прошла замечательно, владыка Петр всех благословил и подарил нам по святыньке со Святой Земли. Владыка благословил своего иподиакона Александра (сейчас он уже протоиерей) подобрать двоих-троих ребят алтарничать на архиерейских службах. Я и мечтать об этом не мог и поэтому с радостью согласился. Меня и еще двоих ребят Александр привел в алтарь, показал, как правильно входить, класть поклоны, рассказал, как что называется (я очень боялся что-нибудь забыть). После этого он повел нас к владыке. Владыка снова всех благословил, подарил по часослову и сказал назидательное слово. Таков был мой первый день служения при алтаре Божьем. Я старался приходить в храм как можно чаще. Приходил не только по воскресеньям, но и в будние дни. Вскоре владыка благословил нам носить стихари. Мой был самый старый, с дырками, но я был тогда самым счастливым человеком. Этот период в моей жизни был очень непростым. Было много насмешек со стороны сверстников, друзей по двору. Чаще я терпел, но приходилось и постоять за себя. Я старался вести себя более достойно и быть примером, а не предметом для упреков. Меня тогда уже называли «попом». Некоторые учителя в школе даже задавали мне различные вопросы о церковной жизни. Многие вообще не могли поверить в то, что я, недавний хулиган, мог так измениться и начать ходить в церковь. Но мои родители были рады по-настоящему, так как моя занятость не давала мне возможности все дни проводить во дворе. Ведь некоторые мои друзья уже «пошли по наклонной», а у меня оставалось лишь немного свободного времени, которое я отдавал спорту. Шло время. Я все чаще стал появляться на архиерейских богослужениях. Но настоящее понимание церковной жизни началось для меня с личного общения с владыкой. Как-то после службы мы ехали домой, и он начал со мной беседу. Потом он пригласил меня к себе, и стал расспрашивать о моих интересах, чем я занимаюсь, как хочу жить. После этого разговора он чаще стал брать меня в различные поездки и вообще взялся за мое христианское воспитание. При этом он никогда ничего не навязывал, был очень снисходительным, но умел быть и строгим. Мне кажется, что он за меня боялся. Он по-отцовски меня любил, воспитывал своим примером и стал настоящим авторитетом для меня. И сейчас я понимаю, что очень многие мои ошибки и юношеские шалости владыка покрывал своей любовью. Он знакомил с замечательными людьми, возил по разным епархиям и монастырям. Он показал мне совершенно другую жизнь и научил меня любить ее всем сердцем. Никогда не забуду его слова о том, что в храме «все должно быть благообразно и по чину». Сам Владыка Петр, до поставления его на кафедру, долгие годы был иподиаконом у Святейшего Патриарха Пимена. А потом был экономом Троице-Сергиевой лавры. |
| Прослужил священником 14 лет. В это время начиналась перестройка, начиналось массовое крещение верующих, новые приходы, работа в больнице, преподавание на богословском факультете. Ну, и потом уже, в 1996 году, Господь сподобил более тяжелого послушания на Гродненской кафедре. Вот здесь все знания, накопленные на приходе, нашли практическое применение. Поскольку сам был «солдатом», проще общаться со священниками знаешь их труд, их проблемы, трудности, слабости. Владыка, а Вы помните тот день, когда Вы впервые приехали в Гродно, первую службу в сане архиерея ? Какие были у Вас чувства? Страх и ужас. Вот какие были чувства. Привезли меня к зданию духовной консистории : страшный кирпичный цвет, все обшарпано, поломанные ступени. И показывают мне покои, где я буду жить. В этом же доме кафедра мединститута, рядом виварий с крысами и собаками, режут покойников. И мои 2–3 комнатки на третьем этаже… Ну, прямо пустыня Антоний Великий позавидовал бы! Это был день Сретения Господня . Владыка Филарет привез меня в кафедральный собор и служил вместе со мной. И тут были сплошные сложности навыков-то архиерейского служения у меня не было. Но владыка меня везде по-отцовски своим «крылом» оберегал. Но самое сложное было в том, что кругом было противостояние новому архиерею . Это сейчас уже совсем другое настроение, другой дух и в кафедральном соборе, и в других приходах, другие отношения с властями. А тогда была масса сложностей! На Ваш взгляд, Владыка, что главное в служении епископа? « Епископ » это по-гречески «надзиратель». И главное для него надзирать, надзирать и надзирать, чтобы никого и ничего не проворонить. Вот священник . Он часто совершает богослужения , отпевает усопших, навещает больных, крестит детишек, венчает молодоженов его знают люди. Более того, в нем видят друга. А епископ только всех ругает, указывает на недостатки, делает замечания. Поэтому и реакция соответствующая. Епископ как-то изолирован… Смотрите, слово «батюшка» значит «родной», а «владыка, епископ» это «надзиратель». Но церковное делание не допускает никакого человекоугодничества . Пусть будешь для всех неприятен, но главное это чтобы наше церковное дело нормально развивалось. |
| Дорогой владыка! Господь молитвами Святого Архангела Гавриила избрал Вас в наследники великих иерархов, с которыми мне довелось быть знакомым лично, и мы уверены, что с помощью Божией добрые отношения между Святой Русской Церковью и другими Церквами — православными, христианскими и инославными — продолжат осуществляться в духе братской любви». В память о совместном богослужении владыка Нифон вручил митрополиту Антонию святую панагию. В слове к участникам торжества митрополит Волоколамский Антоний передал им приветствие и благословение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Обращаясь к митрополиту Филиппопольскому Нифону, председатель ОВЦС подчеркнул: «Ваше Высокопреосвященство, дорогой и досточтимый владыка Нифон! В первую очередь в этот праздничный день я хотел бы передавать Вам самые сердечные приветствия и благопожелания от имени Предстоятеля нашей Церкви — Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Его Святейшество, зная о том, что сегодня мы будем молиться вместе с Вами, просил меня передать Вам слова его братской любви и признательности за все то, что Вы, многие годы служа в Москве в качестве представителя Святейшей Антиохийской Церкви , делаете для сближения наших Церквей, для проповеди Евангелия Христова, которую Вы осуществляли при разных исторических эпохах в самое разное время. Со Святейшим Патриархом Вас связывают долгие годы дружбы. Буквально совсем недавно я просмотрел один видеосюжет, в котором нашел архивные кадры, как Вы, еще будучи совсем молодым архимандритом, посещали Ленинградскую духовную академию в годы, когда ее ректором был будущий Святейший Патриарх Кирилл, и вместе с ним совершали богослужение. Взирая на эти кадры, я подумал: владыка Нифон уже тогда нес свое служение на русской земле, а я еще даже и не родился. Владыка, этот великий подвиг, который Вы несете уже многие годы, достоин всяческого уважения. Вы знаете, как Вас уважают и любят в Русской Церкви, с какой любовью и каким уважением к Вам относится и наш Патриарх, и епископат нашей Церкви, и духовенство, и верующие, видя в Вас доброго пастыря, который является примером искреннего и ревностного служения Церкви Христовой. |
| И все же владыка Феофан прилежал держать довольно строгий пост. Он не вкушал пищи вместе со всеми и, по крайней слабости, не выходил на полевые работы. Все это вызвало непонимание старшей братии. Они осуждали Владыку, роптали на него и предпочитали ему епископа Вениамина, представлявшего тип монаха общественного, социального. Но юные из братии были на стороне владыки Феофана. Старшие не скрывали от него своего ропота. При его, человека молитвы, игуменстве монастырь стал другим; многие, особенно молодые, брали пример со священноигумена. Но понимая то, что успокоить брожение в монастыре он не может, и имея горячее желание иной, затворнической жизни, Архиепископ решил покинуть монастырь в Петковице. Перед отъездом, в день праздника церкви в Петковице, 1 октября 1923 года, когда Владыка совершал Божественную литургию в Петковицком монастыре, некоторые из братии сподобились видеть в алтаре около Святого Престола стоящую и молящуюся вместе с Владыкой святую великомученицу Параскеву (по-народному – святую Петку)... Сие дивное видение остановило то недовольство, ту распрю среди братии монастыря против игуменства архиепископа Феофана, ибо святая Параскева показала, что она вместе с ним. Шла война, в Югославии находились немецкие войска. Больной Архиепископ перешел в небольшой монастырь на побережье Адриатического моря, в курортном месте. Монастырь был фактически пустой. Болезнь Владыки усиливалась. Из-за общей слабости он с трудом мог двигаться. Больное горло отнимало последние силы. Владыка с каждым днем все более и более слабел. Богослужений в монастыре не было, некому было служить. А неподалеку был сербский православный монастырь. Однажды в том монастыре зазвонили к вечерне. И Владыка решил, быть может, в последний раз, помолиться в храме. Собрался и пошел на звон. Когда с трудом дошел, то увидел, что иеромонах играет в карты за оградой, епитрахиль его висит на дереве рядом, а храм – на замке. Владыка Феофан подошел к иеромонаху и спросил его: «А что, вечерня уже отошла?» Иеромонах ответил: «Мы позвонили, чтобы верующие знали, что завтра праздник!» – «А вечерняя служба?» – «Так службы у нас не бывает, только – звон!» |
| Патриарх в своем письме также ставит в вину владыке Артемию, что он в монастыре Шишатовац принимал «беглых монахов и духовенство», общаясь со «скитающимся и беглым духовенством Рашско-Призренской епархии», как будто против него не ведется дело в церковном суде. После запрещения в служении владыки Артемия события разворачивались следующим образом. Игумен монастыря Дубоки Поток не разрешил ему войти в храм. Тогда епископ Артемий совершил богослужение в трапезной обители. Как в дальнейшем было указано в заявлении Собора, владыка Артемий несмотря на запрещение в священнослужении, принятое Синодом, совершал Литургию в монастыре Дубоки поток в сослужении группы клириков, также запрещенных в священнослужении. После вторжения в монастырь Дубоки Поток монахи, поддерживающие владыку Артемия, вошли и в монастырь Девине Воде. Рашско-Призренская Епархия сообщила, что сторонники епископа Рашско-Призренского насильственно вторглись в оба монастыря, и речь идет уже о «злоупотреблении объектами епархии», а также, что в Дубоком потоке совершена Литургия в ранних утренних часах без полномочий. — Нелегальным актом владыка Артемий, монастырь Девины воды провозгласил женским монастырем. Епархией Рашско-Призренской будет возбуждено уголовное дело вследствие узурпации имущества Сербской Православной Церкви лицами, которые больше не находятся в единстве с Сербской Церковью. Дело, таким образом будет передано в сербские суды, а если будет необходимо, потребуется вмешательство полиции, — сообщают в епархии Рашско-Призренской. В епархии заявляют, что в течение вчерашнего дня в других монастырах в Косово и Метохии собрались духовенство и часть верующих, чтобы предотвратить овладение им сторонниками владыки Артемия. В Косово и Метохию вчера вернулся владыка Феодосий, избранный Собором в четверг новым епископом Рашско-Призренским. В день, когда было сообщено данное решение, владыка Артемий покинул монастырь Шишатовац в Сремской епархии, где он проживал после решения Синода об его отправлении на покой и с группой монахов направился в сторону Косово и Метохии. На сайте «Браства монастыря Черная река в изгнании» опубликовано сообщение, в котором указывается, что назначением «мнимого епископа Рашско-Призренского при живом каноническом епископе Рашско-Призренском Артемии… вызван раскол в СПЦ». Монахи, поддерживающие владыку Артемия, вчера снова заявили о себе в письменной форме и сообщили, что владыка Артемий «после изгнания, продолжавшегося несколько месяцев» вернулся в Рашско-Призренскую епархию, а также, что наказанные монахи освобождены от наказаний решением владыки Артемия. «Действием епископа Рашско-Призренского Артемия, любая возможная иная власть, которую попытаются ввести в Рашско-Призренскую епархию неизбежно становится неканонической и антицерковной», указывается в этом сообщении. |
| Владыка служил в соборе каждое утро и вечер, даже когда был болен. Литургию он совершал здесь (как и в последующие годы) ежедневно, а если по какой-либо причине и не мог этого сделать, то по крайней мере приобщался Святых Тайн. Где бы он ни был, он не пропускал Богослужения. «Однажды, - передает свидетель, - у Владыки тяжко распухла нога, и консилиум врачей, опасаясь гангрены, предписал ему немедленную госпитализацию, от которой он категорически отказался. Тогда русские врачи оповестили приходской совет о том, что они освобождают себя от всякой ответственности за его состояние и даже за жизнь. После долгих уговоров членами совета, которые готовы были даже насильно госпитализировать его, Владыка вынужден был согласиться и утром, за день до праздника Воздвижения Креста Господня, был отправлен в русский госпиталь, однако к 6 часам, прихрамывая, пришел в собор пешком и начал служить. За день опухоль совсем прошла». Владыка любил долгие уставные Богослужения и практически ничего не сокращал, даже если ему приходилось опаздывать на службу, а это иногда случалось из-за его невероятной занятости. Позже, во Франции, его прозвали Иоанн Босой, потому что он всегда ходил босиком. Священноначалие решило его обуть, и ему велено было носить обувь. Он честно носил ее подмышкой. В конце концов, под давлением руководства пришлось обуться, но он ходил только в мягких туфлях или в сандалиях и всегда без носков - в любую погоду. Однако и эта обувка нередко отдавалась нищим, и тогда он опять оказывался босиком. Он и служил в таком виде, за что подвергся суровому порицанию от начальства. Одежда у него тоже была убогая из самой дешевой китайской ткани. Владыка ежедневно посещал больных, исповедовал их и причащал, причем, нередко делал это без приглашения - Господь открывал ему, кто из его духовных чад нуждается в его молитвенной помощи. Чтобы попасть к болящему, он мог и через фронт перейти (во время японско-китайской войны), совершенно ничего не боясь. Он верил Господу, и Господь его хранил. Он причащал и ночи напролет молился у постели умирающих, а утром им становилось легче, или болезнь проходила совсем. Но если он видел, что человек должен отойти ко Господу, то обязательно приобщал его Святых Тайн в день кончины и очень строго взыскивал с подчиненных ему священников, если они не успевали это сделать. |
| Затем митрополит Антоний сердечно поздравил сослуживших Преосвященных архиереев, духовенство, а также гостей и прихожан храма с престольным праздником. Поблагодарив епископа Моравичского Антония за приглашение разделить радость молитвы в этот торжественный день, председатель ОВЦС, в частности, сказал: «Дорогой владыка Антоний, я очень рад тому, что сегодня в этот праздничный день имею возможность быть здесь вместе с Вами в этом святом храме. Хотел бы передать лично Вам, а также митрополиту Нифону, духовенству, гостям праздника благословение и благопожелания от имени Святейшего Патриарха Московского и вся Руси Кирилла. В этот день Святейший Владыка находится в северной столице, где совершает богослужение в Петропавловском соборе, расположенном на территории Петропавловской крепости, но, зная о том, что мы сегодня будем вместе совершать празднование на подворье Сербской Православной Церкви, Святейший Патриарх накануне напутствовал меня и благословил передать всем вам его поздравления. В этот день мне особенно хотелось бы сказать, дорогой владыка, что Вы, проведя много времени в Москве, хорошо зная и любя Русскую Православную Церковь, знаете также и то, насколько мы в России любим Сербию и Сербскую Православную Церковь. Нас связывает общая история, которая, к сожалению, очень часто была ознаменована горькими обстоятельствами, но, несмотря ни на что, наши народы и наши Церкви всегда находили возможность с помощью Божией мужественно переносить все испытания. Мы искренне благодарны Сербской Православной Церкви за поддержку, которую она оказывала и продолжает оказывать Русской Церкви в тех непростых обстоятельствах, в которых она сегодня находится. Неизменная приверженность священным канонам, верность церковному порядку — это то, что всегда отличало Предстоятелей и иерархов Сербской Церкви. Мы очень благодарны, дорогой владыка, лично Вам и Предстоятелю Сербской Церкви Святейшему Патриарху Порфирию, епископату за их единодушную поддержку, которую мы чувствуем сейчас, особенно в связи с продолжающимся церковным расколом на Украине. |
| Как только кортеж въехал на Всехсвятский (Большой Каменный) мост, раздалась и долго не смолкала пушечная пальба, а во всех московских церквах зазвонили в колокола... 29 июня, в день первоверховных апостолов Петра и Павла, в Успенском соборе архиепископ Платон совершал литургию в присутствии императрицы. Служивший вместе с ним духовник Екатерины II отец Иоанн Панфилов, по тайному ее повелению, при словах: «Приносящего святые дары Господу и Богу нашему» – провозгласил преосвященного Платона митрополитом. Владыка, предполагая умысел в этой ошибке («сие услышав, почел, что он в насмеяние ему сие говорит»), заметил отцу Иоанну, что «сего не должно делать при совершении Святейших Таин», но тот отвечал ему: «Так велено» и повторил то же. И тотчас придворный протодиакон, сказав архиепископу, что так от императрицы повелено, во всю церковь по чину провозгласил велегласно: «Митрополита Московского и Калужского Платона...». Тогда, поняв, в чем дело, владыка из Царских дверей поклонился государыне («а паче возблагодарил Господа чудодеющего») и продолжал служение. По окончании богослужения митрополит Платон произнес красноречивое Слово. Вот как об этом событии вспоминал сам владыка: «Таковым образом императрица хотела было поступить с ним и в Твери, – писал он в „Автобиографии“, – чтоб нечаянно провозгласить Московским архиепископом; но отменила, сказав, что боится, дабы от внезапности таковой чего ему не приключилось, как сказывал ему князь Потемкин. Удивился и всегда потом продолжал удивляться Платон таковому судеб Божиих непостижимых устроению. Когда нимало о том не помышлял, среди служения, внезапно, по пропетии „Достойно есть“, в присутствии императрицы, и всего Синклита, и всего духовенства, в первенствующей в России церкви, в самый тот день, когда он родился и совершилось 50 лет, провозглашен был митрополитом; да еще чрез самого того, который о сем слышать не хотел». Вышел из Успенского собора владыка Платон уже в белом клобуке. На другой день митрополит Платон получил бриллиантовый крест на клобук. |
|
|
