| Предисловие Часть первая. Православное богослужение Сведения из Литургики 1. Общие сведения о богослужении 2. Три круга богослужений. Богослужения суточного круга 3. Богослужения седмичного (недельного) круга 4. Богослужения годового круга. Праздники 6. Божественная Литургия Часть вторая. Богослужебное пение Глава 1. Церковное пение и его значение для совершения богослужения 1. Общие сведения. Сущность богослужебного пения 2. Богослужебное пение и музыка, их историческое взаимодействие. Различие понятий богослужебного пения, церковной и духовной музыки Глава 2. Основные исторические этапы становления и развития христианского богослужебного пения 1. Богослужебное пение Ветхого Завета 2. Раннехристианское богослужебное пение I–IV веков (период от «мужей апостольских» до св. Константина Великого) 3. Византийское пение IV–IX веков и его канонические основы 4. Дальнейшее развитие богослужебного пении византийской традиции 5. Истоки богослужебного пения на Руси 6. Историческая периодизация богослужебного пения Русской Православной Церкви Глава 3. Богослужебное пение Русской Православной Церкви 1. Знаменное и кондакарное пение XI–XIV веков 2. Основы безлинейной знаменной нотации 3. Расцвет столпового знаменного пения в XV–XVI веках. Гласо-попевочная система 4. Пение на глас 5. Пространные роспевы XV–XVII веков (путевой, демественный, большой знаменный) 6. Монодийное пение в XVII веке. Киевский, болгарский и греческий роспевы 7. Реформирование знаменной нотации 8. Раннее русское многоголосие Глава IV. Богослужебное пение и духовная музыка в России второй половины веков 1. Русско-украинское партесное пение второй половины XVII – первой половины XVIII веков 2. Богослужебное пение и духовная музыка эпохи «русского классицизма» второй половины XVIII – первой четверти XIX веков 3. Богослужебное пение и духовная музыка середины XIX века 4. Новое направление в духовной музыке на рубеже веков 5. Богослужебное пение и духовная музыка в XX веке Библиография Приложения Приложение 1. Типы и виды древней литургии Приложение 2. Структура евхаристического канона Приложение 3. Схема Богослужебнае структуры Литургии св. Иоанна Златоуста Приложение 4. Примеры песнопений Пример 1. На Господи возвах. Богородичен догматик. Глас 8 Пример 2. На Господи возвах. Богородичен догматик. Глас 8 Пример 3. На великом вопечерии. С нами Бог. Глас 8 Пример 4. Демественный роспев (фрагмент Евхаристического канона) Пример 5. Се жених грядет в полунощи. Киевский роспев Пример 6. Приидите ублажим Иосифа. Болгарский роспев Пример 7. Повеленное тайно. Греческий роспев Пример 8. Хвалите имя Господне. Строчное пение Пример 9. 118 Догматик 5-го гласа в Чермнем мори Пример 10. М. Березовский. Хоровой концерт «Не отвержи мене» Начало Пример 11. М. Березовский. «Не отвержи мене». Фуга Пример 12. Трисвятое из Обихода нотного пения Пример 13. П.И. Чайковский. Литургия. Трисвятое Приложение 5. Терминология византийского и древнерусского певческого искусства |
| И. Сахаров II. Памятники русского церковного пения Памятниками Русского церковного пения мы почитаем: сохранившиеся наши нотные крюковые книги, в библиотеках; наши печатные издания с линейными нотами, составленные по древним рукописям. Каждые из них будет обозревать отдельно. А. Рукописные нотные книги Рукописные нотные книги встречаются в наших библитеках с XII века. Все они разделяются: на древние, средние и новые. К первым принадлежат: Стихирари, Кондакари; ко вторым: Минеи, Демественники, Праздники, Триоди, Стихиры, Литургии, Всенощники, Паннихиды, к третьим: Ирмологии, Октоихи, Обиходы и Праздники. I. Стихирарь Под сим названием встречаются три разряда нотных книг, употреблявшихся в древней Русской Церкви во время отправления богослужения. 1)Стихирарь месячный, содержащий избранные стихиры Святым и праздникам по порядку месяцеслова. Его надписание: Стихираръ месячный о Боге починаем. В списках XV и XVI столетий в надписании находим полное название, вероятно произведение Русских писцов: «Книга глаголемая Стихирарь месячной, иже есгь диачее око. Без той убо мнящеся пения исправляти, яко во тьме шатаются. Имеет же сия книга на всяк праздник, Владычен и Богородичен, и напомнить Святых великих, иж под теми и прочих святых мжей, во все лета празднуемых: стихиры, и подобны и самогласны на Славах и ныне, по чести ради Святых певаем от начала Сентября до конца Августа месяца». 2)Стихирарь постный, содержащий в себе пение от Недели Мытаря и Фарисея до Недели всех Святых. Его надписание различно: 1)Стихирарь постный ο Бозе почившем. Неделя ο Мытаре и Фарисее. 2)Зачало постного Стихираря. Последование Четыредесятницы. Стихирарь в этом составе заключает в себе избранное пение из Триодей постной и цветной под одним общим надписанием. 3)Стихирарь полный, содержащий в себе нотное пение всего церковного обихода. Его надписание: Книга глаголемая Стихирарь, творение Преподобного и Богоносного Отца нашего Иоанна Дамаскина . Здесь помещались пение ирмолойное и октойное, в виде отдельных ирмосов, стихир и кондаков. Состав этого разряда чрезвычайно разнообразен. При сличении нескольких списков, откроется первоначальньй состав без последующих внесений. |
| V. Церковное пение и церковные вещи К оглавлению О церковном пении того времени не сохранилось в летописях почти никаких известий. Упоминается только мимоходом в одном месте о демественном пении (1440), в другом — о демественнике новгородского Софийского собора (1387), в третьем — о «словутьном певце Митусе» Перемышльского владыки (1241) . Отсюда можем догадываться, что у нас, вероятно, поддерживалось тогда по местам демественное, или гармоническое, пение, введенное еще со времен великого князя Ярослава, и что, по крайней мере при кафедрах архиереев, продолжали существовать хоры певчих под управлением доместиков. В житии святого Петра, Ордынского царевича, сказано, что когда он прибыл из Орды в Ростов вместе с Ростовским епископом Кириллом († 1262) и вошел в ростовскую кафедральную церковь, то услышал в ней «пения доброгласная, якоже ангельская», и что тогда в ней «левый крилос греческии пояху, а правый рускыи» . Бывало ли это последнее и в других кафедральных церквах наших и продолжалось ли в самой ростовской при следующих Ростовских владыках, неизвестно. Во многих рукописных Стихирарях наших встречаются напевы и ноты Киевского митрополита Григория Самвлака, который, следовательно, был и любителем и даже знатоком церковного пения . Мы уже упоминали о серебряных и золотых сосудах и вообще церковной утвари, которыми наделил некоторые храмы своей области галицкий князь Владимир Василькович. Теперь прибавим, что такие же серебряные и золотые сосуды, иногда украшенные драгоценными камнями, серебряные оклады на иконах и Евангелиях, серебряные кадила и подобное находились и в других церквах наших, например в ростовском и владимирском соборах, в новгородском Софийском, в московских церквах, в старорусском Преображенском монастыре . Но были церкви, может быть большая часть сельских, были и монастыри, в которых употреблялись еще деревянные священные сосуды, как свидетельствуют сохранившиеся доселе сосуды преподобного Сергия Радонежского, преемника его преподобного Никона и деревянный потир преподобного Мефодия Песношского († 1392). |
| Концерты, проходившие в Спасо-Преображенском соборе по окончании службы, я воспринимал, как агапэ- продолжение литургии, как трапезу любви, выраженную в звуках. Трудно было отдать предпочтение какому-то одному хору. Но, все же несравненная Дивна Любоевич и грузинский ансамбль «Басиани» принимались публикой с особым восторгом. У каждого хора была своя логика построения концертной программы в последовательности песнопений. Когда во время концерта под названием «Вещие птицы Святой Руси» ансамбль древнерусской духовной музыки «Сирин» закончил на высокой торжественной ноте петь духовный стих «Слава, слава в Вышних Богу», казалось, что это было эффектным завершением выступления. Но певчие продолжили петь. Это были «Заповеди блаженств». Мне показалось, что руководитель что-то не додумал и смазал удачную концовку. И вдруг что-то произошло с голосами певцов. Они зазвучали нежным звоном. Казалось, что это не голоса людей, а нежная музыка небес, въяве показавшая красоту пения горних сфер. Выступавший перед «Сирином» мужской хор «Древнерусский распев» исполнил распевы ХУ1 и ХУ11 веков. Этот хор дал представление о сдержанной, мужественной манере исполнения знаменного распева, демественного многоголосия и строчного пения. А праздничный хор Свято-Елизаветинского монастыря под управлением монахини Иулиании Денисовой создал атмосферу истинного праздника. Перед ним выступил четырнадцатилетний киприот Николас Карагиоргис. Этот греческий юноша исполнил византийские распевы. Я люблю церковное пение греков, но в этот раз сделал неожиданное наблюдение. По-гречески «нэ» означает «да». И если мы поем «Да воскреснет Бог!», «Да исправится молитва моя» начиная с «да», то те же молитвы греки начинают с «нэ». Для русского уха эта отрицательная частица в начале нескольких песнопений звучит не очень утверждающе. Не как молитва Богу, а, скорее, как плач по утраченному Константинополю. И вот, после нескольких «нэ» раздалось радостное пение наших минских друзей... Вот уж, воистину, праздничный хор! Подлинное торжество Православия! Матушка Иулиания была такая радостная и легкая. Мне даже показалось, что после очередного взмаха рук она взлетит под купол храма... |
| Большинство напевов, известных нам, записаны в более позднее время, когда вполне установилась знаменная система. Это так называемые мелодии знаменного распева. Название это происходит от изображения мелодий знаками, называвшимися знаменами, крюками, столпами. Слово распев следует отличать от напева. Распев -совокупность мелодий известного происхождения и характера, тогда как напев означает ту или другую группу частных мелодий данного распева. Знаменный распев – коренной и древний уставный распев Русской Церкви. Постепенное развитие его можно проследить непрерывно от XI века. Система записи мелодий безлинейными знаками – крюками или знаменами была единственным способом записи церковных напевов. Старообрядцы-беспоповцы до сих пор пользуются в своем пении книгами с знаменной нотописью. Знаменная нотация древнейших русских певческих книг есть нотация греческая, но с течением времени замечается переход византийской нотации в совершенно русские крюки или знамена. Уже к концу домонгольского периода, то есть к началу XII века, русский шрифт обретает своеобразие. Число рукописей домонгольского и монгольского периодов весьма незначительно. Как звучали напевы того времени неизвестно, так как нотные знаки того времени также не расшифрованы. Текст певческих книг только славянский. Греческие слова или тексты встречаются редко, по-видимому они исчезли, когда иерархия стала исключительно русскою. Нам неизвестны мелодии раннего периода, но имеются сведения о существовании церковно-певческих школ, конечно, не в смысле учебных заведений, а как частное обучение у мастера-певца. Церковный певец, стоявший на клиросе, имел учеников, вот они и составляли школу пения. Первый Митрополит Русской Церкви – Михаил, греческий подданный, разъезжая по Руси, везде «устроял» клирос, то есть приготовлял церковных певчих. Певчих сперва выписывали из Византии. Так «Степенная книга» говорит, что при Ярославе Мудром (XI век) были призваны три греческих певца с семьями. Эти певцы должны были упорядочить дело церковного пения в Киеве. «Степенная книга» называет их пение «ангелоподобным», кстати, упоминая, и о «красном» (то есть красивом) «демественном» (византийском, придворном) пении. В роде Владимира Святого замечается любовь к церковному пению. О княжиче Борисе, убитом по приказу Святополка, рассказывается, что последние часы своей жизни он провел в пении псалмов. Дочь Ярослава – Анна, бывшая замужем за французским королем Генрихом I, устроила в Киеве женскую школу, где учили пению. |
| Конотоп А.В. Литургическое многоголосие в богослужебной практике и идейной полемике XVII в. В контексте исторического развития древнерусской музыки песенное оформление культового ритуала достигло наивысшего расцвета во второй половине XVII в. Это выразилось прежде всего в составлении уникального репертуара песенного чинопоследования годичного круга богослужения. Все виды певческих традиций, отражающие прошлое и настоящее русского профессионального хорового искусства, а также произведения новых форм и направлений впервые сошлись на клиросе «в славу Божию, и в похвалу благочестивым царем, и великим святителем в церковное украшение и в сердечное умиление человеком» 1018 . Сохранившиеся чиновники свидетельствуют, что в этот период на певческом клиросе чередуясь звучали следующие виды одноголосных и многоголосных песнопений: знаменный роспев – основной и древнейший вид русского одноголосия; греческий, болгарский, киевский, черниговский и другие роспевы местного происхождения; демественный роспев – византийская традиция пения; строчное многоголосие – ранняя форма русской полифонии; партесное многоголосие – западноевропейская хоровая традиция. Приведем примеры. В чиновнике новгородского Софийского собора 1645 г. имеются указания на одноголосные роспевы знаменный, новгородский и демественный, а также на строчное многоголосие мсхжовской и новгородской традиций. На Умовение рук дьяконам и певчим предписано исполнять стихиры на «Господи воззвах» знаменного роспева 1019 . 5 ноября на праздничном богослужении в честь святых мучеников Галактиона и Епистимии «обедню поют певцы строчную новгородскую» 1020 . В шестой день ноября «на преставлении преподобного игумена Варлаама Новгородского чудотворца, иже на Хутыни... поются праздничные стихиры демественного роспева» 1021 . В седьмой день – на службе «Собора св. Михаила» указано исполнять песнопения строчного многоголосия московского «перевода» 1022 . Еще до официального принятия русской православной церковью в 1668 г. партесного многоголосия, перенесенного с украинских земель, указания на этот вид пения, наряду с традиционными роспевами, появляются в различных служебниках. В частности, такие предписания находим в «Книге записной облачением и действу великого государя святейшего Никона за 1655–1658 гг. Например, песенное чинопоследование Рождества Христова предлагало следующий репертуар: «С нами Бог... греческого перевода..., а стихеры... знаменные, слава и ныне... греческого перевода, а стиховну... на глас, а припевы на 9-й песни и светилен пели по-гречески, а хвалитные стихеры и славник знаменной пели протопоп с братьею, а славословие пели киевское певчие с подьяки» 1023 . Как видим, в данном предписании чередуются четыре вида пения: «греческий перевод» – русская обработка греческого роспева; «по-гречески» – тот же тип роспева, но на греческом языке, а возможно и оригинальная греческая мелодия с исоном 1024 ; «знаменное» пение – одноголосие знаменного роспева; «киевское» – партесное многоголосие. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла М. А. Лисицын. Фотография. Ок. 1900 г. Михаил Александрович (13.12.1872, г. Духовщина Смоленской губ.- 3.06.1918, Петроград?), прот., рус. духовный писатель, муз. критик, церковный композитор. Род. в семье диакона. Рано проявил муз. способности. Окончил городское училище в Духовщине, затем ДУ в Смоленске, в это время пел в архиерейском хоре, в 4-м классе училища стал регентом ученического хора, в период обучения в Смоленской ДС был регентом семинарского хора. В 1888-1889 гг. занимался теорией музыки с помощником инспектора С. Я. Воробьёвым, ранее учившимся в Бесплатной муз. школе под рук. М. А. Балакирева и Н. А. Римского-Корсакова и иногда дирижировавшим семинарским хором. Поступил в КДА (1893), где также руководил хором, одновременно занимался в муз. школе С. М. Блуменфельда, пел в хоре этого учебного заведения. В 1897 г. защитил канд. дис. «Церковный Устав в Русской Церкви с принятия христианства по XVI век включительно: Критико-библиографический очерк», написанную под рук. проф. А. А. Дмитриевского (см.: Извлеч. из ж. Совета КДА за 1896/1897 г. С. 211-216; Сове. 1968. С. 68). В Киеве преподавал теорию музыки на курсах Киевского религиозно-просветительского об-ва и на курсах для учителей и учительниц одноклассных школ (1897-1898). С кон. 90-х гг. XIX в. Л. жил в С.-Петербурге, преподавал богословие в Военно-медицинской академии, в 1898-1902 гг. являлся священником приюта (гимназии и реального уч-ща) принца Петра Георгиевича Ольденбургского, с 1904 г. был настоятелем (с 1908 протоиерей) ц. Рождества Иоанна Предтечи при Пажеском корпусе и законоучителем в нем. В 1902 г. познакомился с С. В. Панченко , советы к-рого оказали влияние на становление Л. как композитора; в этом же году опубликовано 1-е муз. сочинение Л.- Херувимская демественная. В 1895-1915 гг. работал постоянным обозревателем ж. «Музыка и пение». Неоднократно был членом комиссий, организованных Синодом для составления программ по преподаванию пения в духовных и церковных школах. В нач. 1900-х гг. принимал участие в религиозно-философских собраниях наряду с Д. С. Мережковским , В. В. Розановым и др. В 1903 г. окончил курс наук в С.-Петербургском археологическом ин-те. В 1910-1911 гг. Императорская АН поручила Дмитриевскому и Л. подготовить критическое издание Студийско-Алексиевского Устава XII в. 330 Синодальной б-ки (ныне в ГИМ) по рукописи с разночтениями из др. списков, к-рое, однако, не было осуществлено (см.: Карабинов. 1916. С. 331; Пентковский. Устав. С. 37). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МЕСТНЫЕ РАСПЕВЫ В рус. церковном пении муз. варианты песнопений, обозначенные по их принадлежности к региональной певч. школе или по месту возникновения (новгородский, московский, усольский , псковский, ярославский, киевский распевы и др.). Монодия. Кон. XVI - XVII в. Образованию М. р. способствовали сложившиеся в церковном пении региональные традиции исполнения общих гимнографических текстов (феномен многораспевности ) в рамках единых традиц. певческих стилей. В ходе централизации гос-ва и формирования единой культуры репертуар рус. профессиональных церковных хоров все более обогащался этими распевами, что особенно заметно по певч. рукописям. Одним из крупнейших центров певч. искусства в Московском царстве того периода был Вел. Новгород. Особый новгородский патриотизм, культ местных традиций, стремление к независимости способствовали появлению особого течения в рус. искусстве - новгородской певч. школы. Центром, способным сосредоточить и содержать высокопрофессиональных мастеров пения, стал Софийский архиепископский (с 1589 митрополичий) двор, при к-ром действовал хор певчих дьяков и подьяков. Из произведений, относящихся к новгородской традиции, сохранился, напр., особый «перенос софийский» (т. е. херувимская песнь - РГБ. Ф. 379. 46. Л. 105, сер. XVII в.). По свидетельству источников (см. изд.: Голубцов. Чиновник. С. 20, 36, 48, 53, 55, 95, 97 и др.), в праздники новгородского происхождения в 20-30-х гг. XVII в. Софийский хор исполнял «Обиход, новгородцкой роспев». В празднование местночтимых чудотворцев, напр. блж. Николая Кочанова , новгородским распевом пели только обедню, причем строчную (см. Строчное пение ) (Там же. С. 65). Рукописи, содержащие эти циклы обиходных песнопений новгородского распева, пока не выявлены. Однако известны отдельные обиходные произведения новгородских мастеров, которые получили бытование в певч. рукописях, напр.: задостойник знаменный «Владычице приими» (РГБ. Ф. 299. 154. Л. 347), задостойник демественный «Светися, светися, новый Иерусалим» (БАН. Осн. 21.2.3. Л. 46), прокимен «Всяко дыхание» (РНБ. Кир.-Бел. 638/895. Л. 180). Для Стихираря праздничного новгородцы также создали собственные распевы к славникам «Волсви персидстии» и «Благовествует Гавриило» (РГБ. Ф. 210. 1. Л. 201-208 об.), славник свт. Николаю Мирликийскому «Доблестей твоихо» (БАН. Осн. 16.7.24. Л. 184-185). В Стихираре Триодном обнаружен новгородский вариант распева 1-го антифона «Князи людестии соберашася» из службы Страстям Христовым (БАН. Осн. 32.16.18. Л. 116). |
| Константин И. Пападопуло-Керамевс III глава Переходя теперь к вопросу о происхождении кондакарного распева, мы должны прежде всего считаться с мнением г. Смоленского, признающего несостоятельным известное указание Степенной книги «о прибытии трех певцов греков с их семьями, положившими начало русскому певческому искусству». В Степенной книге значится: «Веры ради христолюбиваго Ярослава, приидоша к нему от Царяграда богоподвизаемы трие певцы греческие с роды своими. От них же начат быти в Русстей земле ангелоподобное пение, изрядное осмогласие, наипаче же и трисоставное сладкогласование и самое красное демественное пение». По мнению г . Смоленского, «если разобраться в этой записи, то получаются следующие подробности: 1) слова «от них же начать быти» пение 4-х родов (а не 6) могут означать, что пение с половины XI в. либо было начато, либо, по крайней мере, приведено в порядок именно этими приезжими «с роды своими» певцами-греками. Но такому утверждению прямо противоречит наличность системы имеющихся у нас древних рукописей, несомненно русских, и полная, очевидная надобность допустить существовате русского пения со времени крещения Руси, и даже гораздо древнее. 2) Пение, по указанию Степенной книги, разделяется ясно на 2 рода, по 2 вида в каждом: а) на пение ангелоподобное и на изрядное осмогласие, то-есть, пение на подобны и пение осмогласное (то есть, малый и большой знаменный распевы), или пение уставное; затем б) наипаче же, то есть, особо выделяемое, внеуставное пение: «трисоставное сладкогласование» (3-х-голосное?), содержание которого вполне неизвестно, и «самое красное демественное пение» – вероятно отчасти возродившееся потом в доныне живом деместве. Достойно внимания прежде всего то, что здесь нет упоминания о конданарном пении, которого, без сомнения, летописец не мог не знать, тем более, что едва ли есть возможность сколько-нибудь счесть «трисоставное сладко- гласование» за кондакарное пение, как известно, не имеющее в себе ничего трисоставного». 34 Прежде всего «такому утверждению», т. |
| Протоиерей Д. В. Разумовский (Очерк его деятельности) глава Церковное пение в Росси, – один из существеннейших и наиболее интересных вопросов истории русского музыкального искусства, основы которого долгое время оставались невыясненными, не разработанными, не имевшими ни строго-научной системы, ни серьезной, исследованной и подтвержденной фактическими данными, истории. Церковное пение до шестидесятых годов – занимало, с одной стороны, любителей этого пения и старины (ученые не отдавались ему всецело и лишь затрагивали этот вопрос в своих исследованиях); с другой стороны, оно представляло обширное поле борьбы и фантазии увлеченных, теми или другими последованиями, лиц духовного звания. В каждом монастыре, едва ли не в каждой церкви, вместе со своими уставами были и свои воззрения на церковное пение, свои напевы, свои особенные распевы, притом часто не древние и подлинные, а достаточно искаженные необразованными переписчиками церковных песнопений и, едва ли не еще больше, досужими выдумками искусных певцов-монахов. Не было строгого установленной системы, не было истории, а следовательно не знали, каково было пение древне-греческое, перешедшее к нашим предкам, не знали, какие напевы искажены и каково должно быть русское церковное пение. Что касается до литературы по вопросу о русском церковном пении, то таковая, не смотря на то, что первые попытки к разработке этого вопроса относятся еще к началу нынешнего столетия 1 (а более серьезные к середине его), почти дальше исторических материалов, за редкими исключениями, не шла. Из музыкантов, серьезно интересовался церковным пением А. Ф. Львов, написавший несколько небольших статей по этому вопросу – «О пении в России» (1834), «О свободном или несимметричном ритме» (1858); но недостаточно-научная подготовка и дилетантизм автора отняла у них характер серьезных, научных трудов. Гораздо более значение имеют материалы, собранные Безносовым, Сахаровым и Ундольским. «Замечания для истории церковного пения» В. М. Ундольского напечатаны в «Чтениях Моск. Историч. Общ.», 1846 г.; статья второго из них – «Исследование о русском церковном пении», напечатана в журнале Министерства народ. просв. в 1849 г., а книга Безносова «О судьбе нотных певческих книг», издана в 1864 г. Затем можно упомянуть лишь имена кн. В. Ф. Одоевского, этого глубоко и всесторонне образованного любителя-ученого, который в своих разнообразных статьях отвел место и нашему вопросу (им написаны следующие статьи: «Об исконно русской музыки», «О пении в приходских церквах», «К вопросу о древнерусском пении» и др.) и отчасти, со стороны исторической, В. В. Стасова, напечатавшего в 1865 г. крайне любопытную статью – «Заметки по демественном и троестрочном пении». |
|
|
