| О пользе церковнославянского языка как языка богослужения для современного русского языка Филологический отклик на дискуссию о языке Русской Православной Церкви Источник: Портал Слово В ходе дискуссии было высказано много неопровержимых доказательств, в том числе и филологических, необходимости сохранения традиций в языке богослужения, Но, пожалуй, лучше всех сказал протоиерей Сергий (Правдолюбов): «Язык, созданный на основе одного из южнославянских говоров святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием, становится принципиально не разговорным и, как книжный, противопоставляется разговорным славянским языкам. Язык переводов с греческого, вобравший в себя всю его богословскую глубину и красоту, преобразившись, становится красивее, звучнее, глубже и изящнее своего оригинала. На нем можно выразить самые точные и глубокие богословские понятия, самые тонкие и сокровенные сердечные движения, он прекрасен во всем – в начертании своих букв, в узорочье своих надстрочных знаков, в благозвучии своего звучащего слова. … Церковнославянский язык поистине – душа русского народа, хранитель его национальных корней, живой свидетель его истории, основа его литературного языка, источник его многовековой культуры, залог его будущего духовного благополучия». О прямой связи церковнославянского языка как языка богослужения с судьбой русского языка писал М.В. Ломоносов: «…Российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку неподвержен утвердится, коль долго церковь Российская славословием Божиим на славенском языке украшаться будет» . За сохранение церковнославянского языка как языка Русской Православной Церкви высказывались известные ученые-филологи – Д.С. Лихачев, В.В. Колесов. Богослужение на церковнославянском языке – это достояние многих поколений, это живые традиции, которые нельзя прерывать. Академик Д.С. Лихачев считал, что отказ от употребления церковнославянского языка в Церкви «приведет к дальнейшему падению культуры в России». Богослужебный церковнославянский язык, объединяет «культуру прошедших столетий и культуру нового времени, делая понятными высокие духовные ценности, которыми жива была Русь первых семи веков своего существования, объединяя Россию, Украину и Белоруссию… Это язык благородной культуры… он имеет большое образовательное и воспитательное значение – здесь и далее выделено Е.В.П. » . Поэтому и изучаться в университетах должен не только древнецерковнославянский (старославянский) язык прошлых эпох, но и живой церковнославянский язык, который в наше время звучит в Церкви и которым пользуются многие наши сограждане. Но этот язык по-прежнему игнорируется при описании и изучении языковой ситуации в России. |
| Актуальность данного исследования, систематизирующего представление свт. Григория Нисского 1 о слове (λγος) состоит, во-первых, в близости идей современной антропоцентрической лингвистики этому фундаментальному разрешению проблемы слова в греческой патристике, а во-вторых, в том, что учение святителя о слове (λγος) до сих пор не было систематизировано в самой богословско-патрологической науке. Представления Нисского святителя о языке получили в научной литературе лишь фрагментарное освещение. Так, в работе «Имя и бытие», вышедшей в 1988 г., немецкий исследователь Т. Кобуш констатировал: «Сегодня значение философии языка Григория Нисского не оценено ни широкой общественностью, ни более узким кругом исследователей-историков. Взгляд на обобщающие изложения его учения в словарях и руководствах последних лет показывает, что оно преимущественно видится под онтологическим, гносеологическим или теологическим углом зрения. Философия языка, напротив, представляется недостойной занять собственную рубрику Учению о языке Григория Нисского до сегодняшнего дня отказано в подобающем рассмотрении 2 . Подобно и в классическом труде дореволюционного русского богослова В.И. Несмелова «Догматическая система святого Григория Нисского » 3 , а также в капитальной статье современного отечественного богослова А.Р. Фокина , опубликованной в «Православной энциклопедии» 4 , ономатологии Нисского святителя не отводится отдельного раздела, а говорится о ней в контексте теории Богопознания. Осознание этой лакуны научным сообществом стало одной из причин проведения в сентябре 2004 года в Оломоуце Х Международного Коллоквиума по свт. Григорию Нисскому , посвященного «Философии и богословию языка» 5 . Однако и в 2010 г. один из авторов «Словаря по Григорию Нисскому » М. ла Матина в статье «Философия языка» продолжает сетовать на недостаток «обстоятельного изучения философии языка Григория Нисского . Различные интересные работы освещают только частные аспекты» 6 . Напротив, по его убеждению, « Григорий Нисский достоин занять место среди философов языка аналитического направления потому что теоретические утверждения, предвосхищающие позднюю философию, могут быть найдены в его творениях» 7 . Для М. ла Матины св. Григорий в своих лингвистических воззрениях «еще не Фреге, но уже и не Аристотель» 8 . По мнению данного автора, святой отец «непреднамеренно внес важный вклад в историю философии языка, размышляя о тайне Бога» 9 . Действительно, в IV в. возникла острая необходимость определить границы и способ познания и именования человеком Бога, поэтому христианскими мыслителями был поставлен и решен вопрос о слове (λγος). Частично восполняя указанный исследователями недостаток систематизации учения свт. Григория Нисского о языке, рассмотрим основные антропологические представления святителя, которые имеют определяющий характер для слова (λγος). |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Как рождаются языки 03.06.2008 409 Время на чтение 6 минут Мы знаем со школы, что свв. Кирилл и Мефодий, называемые в книжках просветителями словенскими, создали для славян письмо; 2 самых известных типа алфавита - кириллица и латиница, первый носит имя одного из братьев, св. Кирилла. А как вообще " получаются " литературно-письменные языки? Откуда и почему у одного народа появляется сразу несколько языков? И раз они параллельно существуют, значит, это для чего-нибудь нужно? Что прежде всего записывают " устноговорящие " прежде народы и что из этого выходит? Об этом мы беседуем с доктором филологических наук, профессором филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Александром Александровичем Волковым. - Александр Александрович, каким образом повлиял перевод Священного Писания на язык на развитие русского литературного языка? Что для нас сейчас значит труд свв. Кирилла и Мефодия по созданию славянского письма и славянского языка? - Труд святых Кирилла и Мефодия был определяющим в истории литературных славянских языков. Надо сказать, что существуют два типа образования новых литературных языков. Первый - тип переводной, второй - тип, который я бы назвал При переводном типе делается перевод некоторого принципиально важного текста с классического языка на новый образующийся литературный язык. Обычно это бывает текст Священного Писания. И под этот текст Священного Писания создаётся или к нему приспосабливается письмо на новом языке. Так образовались кириллическое и глаголическое - письмо, либо специально предназначенное для такого перевода, либо письмо, приспособленное к текстам, переводимым с греческого языка. Второй вариант - транскрипционный вариант образования нового литературно-письменного языка. Его примером является образование, скажем, старо-французского литературного языка. Самый древний текст старо-французского языка - это текст IX в. (842 г.) так называемых Страсбургских присяг, которые представляют собой запись политического договора между внуками Карла Великого германским королём Людовиком Немецким и французским королём Карлом Лысым против брата их Лотаря. Поскольку язык, на котором говорили предки сегодняшних французов, не имел письменности, текст был записан средствами латинского алфавита. |
| Содержание I. История греческого языка до ΚΟΙΝ 1. Диалекты 2. Доаттический «язык» 3. Аттический диалект 4. Аттический народный язык II. Κοιν 1. История 2. Сущность Κοιν 3. Источники Κοιν III. Язык Нового Завета 1. Семитизмы 2. Язык Нового Завета и Κοιν a) Словарь б) Фонетика Нового Завета в) Грамматические формы в Новом Завете г) Синтаксис Нового Завета 3. Риторические параллели между Новым Заветом и древними памятниками Священные книги Нового Завета изначально были все (кроме Матвеева Евангелия) написаны на греческом языке , который, будучи избранным органом для выражения боговдохновенных мыслей, служит и первейшим средством объективного и верного уразумения их. Естественно, что для сего необходимо совершенное познание этого языка по его существу и частным отличительным особенностям. Отсюда очевидна великая важность специального изучения греческого новозаветного языка для точного постижения новозаветных писаний, или в экзегетических целях. Но этот предмет имеет огромное значение и в чисто филологических интересах. Греческая Библия является драгоценным памятником языка соответствующего периода и богатейшим источником для осведомления по этому вопросу, помогая отчетливому и основательному восстановлению всей языковой истории тех времен, а вместе с тем и всей духовной культуры, ибо для нее именно язык всегда бывает носителем и представителем. В частности, новозаветный язык служит для нас ярким свидетелем исключительной эпохи, знаменательной сколько в религиозном, столько и в языковом отношении, когда общенародная греческая речь, становясь орудием распространения благовестия Христова, делается литературно-правоспособною, закрепляется в авторитетном письменном слове и начинает новое литературное творчество, которое во всем своем течении отсылает к своему исходу и требует всецелого познания его. По всем этим причинам изучение греческого библейского языка должно быть неотложною и плодотворною научною задачей и для богословов, и для филологов в равной степени и при дружном взаимном сотрудничестве, чуждом печально господствующего разъединения. |
| О языке богослужения (Речь на акте Богословского института 11/24 мая 1921 года) От публикатора История нормированного языка это, с одной стороны, история нормы, а с другой – история общественных дискуссий об этом языке. Для истории церковнославянского языка нового времени огромный интерес представляют периодически возникающие споры о соотношении в богослужебной практике церковнославянского и русского языка. Всплеск интереса к этой теме наблюдается в 1905 г., когда после указа Николая II «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» Русская православная церковь , ранее занимавшая господствующее положение, оказывается в ситуации конкурентной борьбы. В результате начинается активное обсуждение реформ в различных областях церковной жизни. Одной из тем этих дискуссий становится вопрос о языке богослужения. Пик дискуссий приходится на 1905–1907гг. Исследовавшему материалы дискуссии свящ. Н. Балашову известно 92 публикации, посвященных вопросу о языке богослужения [Балашов 1998: 259; о лингвистических аспектах этой дискуссии см. Плетнева 1998]. После 1917г широкая дискуссия прекращается. Это связано с тем, что текущие политические события отодвигают вопрос о языке на второй план, а также с прекращением выхода практически всех церковных изданий. Эти проблемы возникают лишь на заседаниях различных религиозных, философских или научных обществ. Тексты подобных выступлений в печать не попадали и, как правило, оказывались утраченными. Тем более интересным является речь П.П. Мироносицкого «О языке богослужения», произнесенная в мае 1921 года на акте Петроградского Богословского института. Для исследователя истории богослужебного языка личность П.П. Мироносицкого 1 представляет исключительный интерес. Учитель, составитель учебных пособий по русскому и церковнославянскому языку, автор поэтических переводов богослужебных песнопений с греческого языка на русский, П.П. Мироносицкий активно интересовался вопросами языка и строя православного богослужения. Значительный интерес представляет печатная полемика между П.П. Мироносицким и товарищем обер-прокурора Синода Н.Ч. Зайончковским [биографическую справку см. ПЦР VII: 341], выпускавшим переводы богослужебных текстов под псевдонимом Н. Нахимов. Эта дискуссия демонстрирует два подхода к переводу церковнославянских богослужебных текстов на русский язык. Если Н. Ч. Зайончковский ставил перед собой задачу сделать текст максимально понятным для читателя, то П.П. Мироносицкий считал, что чрезвычайно важно при этом не утратить эстетических особенностей оригинала. Он резко критиковал переводы Н. Ч. Зайончковского за отказ от славянского синтаксиса, что приводило, по его мнению, к разрушению риторической структуры богослужебных текстов. Дискуссия П.П. Мироносицкого и Н.Ч. Зайончковского остается уникальным образцом дискуссии о принципах переводческой техники с церковнославянского на русский. |
| § 175. Златоустый толкователь Нового Завета: общие черты толкований; достоинства частные; его обозрение Свящ. Писания. 2) В толковании Нового Завета 1209 : а) по главному характеру св. Иоанн остается тем же, чем видим его в толковании Ветхого Завета, т.е. самое первое внимание обращает он на то, чтобы с точностью определить буквальное значение текста. Основательное значение греческого языка, простиравшееся и на дух и на формы языка, поставило св. Златоуста, при его внимании к значению выражении, на степень самого превосходного толкователя Нового Завета; отселе он руководитель и для лексикографов и для грамматиков и для толковников всех следовавших за ним времен. б) Самое же верное знание значения слова Божия Златоустый заимствовал из духа учения Христова и апостольского. С одним знанием языка он конечно не был бы таким превосходным толкователем, каким признают его все, точно также, как слишком далекими от совершенства являются в толкованиях своих самые лучшие новейшие знатоки языка, не усвоившие себе чистого духа Писания. Сам Златоустый, зная основания чистого греческого языка, видел и признавался, что язык Нового Завета не есть чистый, обработанный язык греческий; и однако объяснял слово Христово так, как желали бы объяснять его и другие; объяснял потому, что глубоко понимал дух Христов. Чтобы видеть сие последнее, довольно прочесть первую беседу его на евангелие Матфея и две первые беседы на послание к римлянам. в) Во всех своих толкованиях Нового Завета он наставник для толковников: но и наставник не всегда бывает одинаков при зависимости от обстоятельств жизни. Фотий замечал, что Златоустый, во время занятий делами пастыря, ее имел свободы так обрабатывать свои толкования на Апостола, как обрабатывал их в Антиохии 1210 , замечание справедливое, но только не но отношению ко всем беседам константинопольским, равно как не в отношении ко всему времени пребывания Златоустого в Антиохии. В том нет никакого сомнения, что самое первое место между всеми толковательными беседами его занимают антиохийские беседы на Евангелие Матфея. |
| Слово Святейшего Патриарха Кирилла на презентации первого тома «Большого словаря церковнославянского языка Нового времени» 11 мая 2017 г. 21:43 11 мая 2017 года в Сергиевском зале Храма Христа Спасителя в Москве состоялась презентация первого тома «Большого словаря церковнославянского языка Нового времени». К собравшимся обратился Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Уважаемые участники презентации! Сердечно вас приветствую. Сегодня мы представляем первый том «Большого словаря церковнославянского языка Нового времени», который увидел свет в нынешнем году. Над его изданием немало потрудились специалисты Института русского языка имени Виктора Владимировича Виноградова Российской академии наук. Настоящее издание является продолжением общероссийской лексикографической программы «Словари XXI века», осуществляемой одноименным издательством. Полагаю, что излишним будет говорить о том месте, которое церковнославянский язык занимает в истории и культуре славянских народов: он оказал поистине огромное влияние на становление и развитие современных славянских языков в их разговорном и литературном вариантах, а его роль для православного богословия не менее значима, чем латинского и греческого языков. Созданный в IX веке святыми равноапостольными братьями Мефодием и Кириллом на основе южнославянских диалектов Солуни, он был единым языком богослужения у славян. И хотя живая речь южных, восточных и западных славян заметно различалась, язык православного богослужения был общим для всех. Почитая славянских первоучителей, Русская Церковь всегда считала изучение кирилло-мефодиевского наследия важным и ответственным делом, необходимым для сохранения национальной исторической памяти. И сегодня мы призваны бережно относиться к плодам трудов равноапостольных братьев и стремиться быть достойными продолжателями их миссии. Важно понимать, что церковнославянский язык — это не далекое прошлое, а наше настоящее. Язык богослужения, несомненно, может претерпевать и претерпевает изменения. |
| Уильям Д. Маунс Глава 23. Указательные местоимения οτος, κενος Прикосновение к экзегетике Δικαιοσνη – одно из самых замечательных слов в христианском богословии. В основном, оно означает «качество правоты или праведности». Данный термин используется для описания Бога. Он праведен в высшем смысле этого слова ( Рим. 3:5,25 ). Этот термин также используется для описания праведной жизни верующего, то есть жизни, протекающей в послушании воле Божией ( Рим. 6:13,16,18–20 ; Еф. 6:14 и т.д.). Но самое важное употребление слова δικαιοσνη в Новом Завете – для описания благодатного дара Божьего, посредством которого человек приобретает правильные взаимоотношения с Господом через веру в Иисуса Христа. Эти взаимоотношения не от закона, то есть они достигаются не посредством дел закона. Мы не можем приобрести их никакими поступками. Однако «закон и пророки», то есть ветхозаветные Писания, свидетельствуют о них. Часть Божьего искупительного плана состоит в том, чтобы даровать нам правильные отношения с Богом через Его Сына. Лютер был прав, когда писал: «Ибо Бог желает спасти нас не по нашей собственной, но по «внешней» праведности, той, которая появляется не в нас, а исходит извне на нас». Моя надежда держится на силе δικαιοσνη и крови Христа. Уолтер У. Вессел Обзор В этой главе вы узнаете: – об указательных местоимениях «этот» и «тот»; – о том, что они могут вести себя как прилагательные, за исключением того, что, выступая в роли определения, они стоят в предикативной позиции; – о пятом и последнем падеже греческого языка, звательном, который употребляется при прямом обращении к кому-либо. Русская грамматика 13.1. Указательные местоимения в русском языке: «этот», «тот», «такой», «таков», «этакий», «сей» и т. д. Такие местоимения выделяют из ряда окружающих предметов известный, обращая на него особое внимание. Например: «эта книга – лучший учебник греческого языка», «те студенты занимаются усердно». Указательные местоимения изменяются по родам, падежам и числам. При этом они согласуются по роду, падежу и числу с определяемым словом. |
| Гавриил, митрополит Кишиневский и Хотинский (Банулеско-Бодони Григорий Григорьевич) ПРАВОСЛАВИЕ.RU ДОКУМЕНТЫ ИСТОРИИ ПОМЕСТНЫЕ ЦЕРКВИ ВСТРЕЧА С ПРАВОСЛАВИЕМ ВОПРОСЫ СВЯЩЕННИКУ НОВОСТИ АНАЛИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ ПРЕССА ИНТЕРНЕТ-ЖУРНАЛ ГОСТЬ САЙТА ДОКУМЕНТЫ ИСТОРИИ ПОЛЕМИКА ENGLISH EDITION СРЕТЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ новые поступления карта сайта авторы анкета поиск ГАВРИИЛ, митрополит Кишиневский и Хотинский (Банулеско-Бодони Григорий Григорьевич) Из " Каталога русских архиереев " , готовящегося к изданию в Сретенском монастыре. Родился в 1746 году в г. Быстрице в Трансильвании. Происходил из древней почетной молдавской фамилии, по национальности - румын. Отец его был дворянином. Первоначальное образование Григорий получил в Быстрицком училище, затем в Седмиградской нормальной школе, где изучил латинский и славянский языки. Для усовершенствования образования он посетил училища разных венгерских городов. В 1771 году Григорий поступил в Киевскую духовную академию, где в течение двух лет изучил богословские науки. Получив образование, он снова отправился в Молдавию, чтобы послужить своему народу. Но чувствуя недостаточное знание греческого языка, который был в то время господствующим в Молдавии, Григорий отправился в Грецию. Здесь он пробыл три года, посетил высшие греческие школы и в 1776 году возвратился на родину. По возвращении он был определен учителем в городе Носауде. С этого времени началась его педагогическая деятельность. Через год Григорий переехал в Яссы, где был назначен на должность учителя латинского языка в княжеском училище. Спустя два года с рекомендацией митрополита Гавриила (Калимаха) Григорий отправился в Константинополь. Здесь на острове Патмос он в совершенстве овладел греческим, а также французским языками. По возвращении в Яссы был назначен учителем греческого языка в княжеском училище. 31 августа 1781 года митрополит Гавриил (Калимах) рукоположил монаха Гавриила во иеродиакона, а 1 сентября - во иеромонаха и назначил его проповедником слова Божия на греческом и молдавском языках в Ясской митрополии. Должность эту он занимал недолго. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МОИСЕЙ (Гумилевский Михаил; 1747, Владимир - 5(6?).10.1792, г. Ст. Крым), еп. Феодосийский и Мариупольский, викарий Екатеринославской епархии. Биография М. мало исследована. Служил причетником, вероятно, пономарем во Владимире, в 1770 г. поступил во Владимирскую ДС, в 1774 г.- в московскую Славяно-греко-латинскую академию, по окончании к-рой в 1777 г. был назначен учителем евр. и греч. языков, в 1778 г. переведен в класс поэзии. Будучи студентом, Гумилевский давал уроки Закона Божия кн. Ивану Михайловичу Долгорукому ( Долгорукий. 1997. С. 67). К этому времени относятся его оды и «возблагодарения» архиеп. Псковскому и Рижскому Иннокентию (Нечаеву) (1775) и митр. Московскому и Коломенскому Платону (Левшину) (1777), кн. Г. А. Потёмкину (1775), а также «Надпись ее императорскому величеству Екатерине II… на рождение… вел. кн. Александра Павловича» (1778). 15 дек. 1779 г. в Москве Гумилевский принял постриг, 21 нояб. 1784 г. был возведен в сан игумена московского в честь иконы Божией Матери «Знамение» монастыря . Служил с 1781 г. проповедником и преподавателем риторики в академии, с дек. 1785 г.- преподавателем философии. В марте 1786 г. был назначен префектом академии и почти одновременно по благословению митр. Московского Платона (Левшина) - постоянным духовным цензором книг, печатавшихся в вольных типографиях. Преподавательскую деятельность М. совмещал с лит. трудами, переводил на рус. язык произведения церковных авторов. По словам митр. Евгения (Болховитинова) , «писал много на разные случаи латинских, греческих и российских стихотворений», но к нач. XXI в. известны 11 его стихотворений, из которых 4 написаны по-русски, остальные - на латинском языке ( Бегунов. 1988. С. 234). М. стал известен новаторскими для XVIII в. переводами с древних и новых языков (см. подробнее: Беликов. 2009). Ему приписывался прозаический перевод «Одиссеи» Гомера («Одиссея, героическое творение Омира, с эллинско-греческого, прозою, в двух томах» (1788)). Опыт своей переводческой деятельности М. систематизировал в составленной им при участии преподавателя греческого языка Симеона Протасова «Еллино-греческой грамматике» (М., 1788). Пользовался особенным вниманием и благосклонностью митр. Московского Платона и кн. Г. А. Потёмкина. По поручению князя М. переводил с франц. языка многотомную «Церковную историю» аббата К. Флери , начал готовить «Еллино-греческую грамматику», завершенную Протасовым (Наставления греч. языка. М., 1788). |
|
|
