| § 1. Предварительные сведения Греко-византийское пение, перешедшее к нам вместе с богослужебными книгами, служит основанием всех наших осмогласных церковных распевов, какие бы название они ни носили. Но, сверх того, оно выделяется из массы прочих распевов русской Церкви и как бы особое течение, удерживающее не только свойства пение восточно-греческого в собственном смысле этого слова, но и его название. По времени заимствования в Россию и употребления в ней греческое пение распадается на две главные группы: древнейшую, известную только из безлинейных рукописей – кондакарей, с исхода 11 по начало 14 века, и позднейшую – с половины 17 века до наших дней, излагаемую в наших, преимущественно линейных, нотных книгах под названием греческого распева. Но кондакарное пение с 14 века уже не слышится на клиросах нашей Церкви, не излагается в наших нотных книгах, а составляет ныне предмет лишь археологических изысканий. Поэтому оно не входит и в круг настоящего исследования 1 . С половины 17 века в Великой России, в ряду немалочисленных новых отраслей великорусских распевов (наприм. монастырских) и вновь принятых иностранных (особенно болгарского и киевского) нашли себе место и разновидные напевы восточно-греческие, получившие у нас название греческого согласие или распева. Этот новый греческий распев стал известен более чем полувеком ранее того Юго-Западной России через сношение юго-западных православных братств с соседними грекам славянскими землями, о чем имеются положительные исторические известия того времени 2 . Около половины 17 века юго-западными выходцами и певцами он принесён был и в Великую Россию, где „прилежанием митрополита, впоследствии патриарха, Никона и введён был первоначально в Новгороде, а потом в новоустроенном им близ Москвы Воскресенском, именуемым Новым Иерусалим, монастыре. Памятниками греко-славянского пения этого времени в России служат два нотно-линейные ирмологи 1652 г., принадлежащие библиотеке Воскресенского монастыря. В них, по свидетельству о. прот. Д.В. Разумовского, помещены песнопение греческого распева частью с славянским переводным, а весьма нередко и с подлинным греческим текстом свящ. песнопений. Над каждым почти песнопением греческого распева помещён греческий гласовой запев“ 3 . Памятники эти имеют для нас особенную важность потому, что они писаны ранее прибытия в Россию иеродиакона Мелетия, которому обыкновенно усвояется наш греческий распев, так и потому, что на ряду с первыми опытами переводов греческих напевов применительно к славянскому тексту песнопений содержат в себе образцы и подлинного греческого пения того времени. К сожалению, рукописи эти мало доступны и доныне не имеют подробных описаний. |
| Вместо предисловия Восточная Греческая церковь , т. е. совокупность всех церквей, в которых богослужение совершается на греческом языке, есть церковь древнейшая, имеющая вдвое продолжительнейшее существование, чем церковь Русская. В первые века христианства она-то глав. обр. и была известна под именем первенствующей церкви, учреждения которой легли в основание всей церкви вселенской. Затем она была не только насадительницей прочих восточных церквей, но некогда и руководительницей их и имела полное многостороннее благоустройство как во всем прочем, так и в богослужебном пении, так что, по её могущественному и широкому влиянию на прочие церкви, имя её во многих случаях может отождествляться с именем церкви вселенской. Наконец, из её истории, книг и богослужебной практики мы можем и доселе извлекать многочисленные и разносторонние уроки, полезные как для упорядочения или исправления богослужебного чина вообще, так для правильной постановки, разработки и уяснения мелодики, ритмики и клиросной практики нашего церковного пения в частности. Пение её доселе представляет собой весьма богатый материал, могущий послужить к расширению наших знаний в области вокального искусства вообще, к уяснению церковных начал в пении, к предупреждению ложных в нем направлений, или же к исправлению в нем ошибок и неправильностей. Затем греческое церковное пение имеет весьма близкое отношение к пению Русской церкви, как его первоисточник и первообраз. Все наши церковные распевы, при всей их многочисленности и разнообразии, имеют в своем основании, в большей или меньшей степени, византийские музыкальные начала. Особенно близкое сродство с византийским пением усматривается в конструкции нашего столпового или знаменного распева, в котором не только главы, но часто и мелодическое движение, и ритм, и украшения, и даже учебная певческая техника и терминология носят на себе явные следы греческого пения. Сверх того, в Русской церкви, во весь многовековой период её существования, греческое пение ясно выделяется из массы напевов и как особое течение, удерживая более или менее точно не только свои особенности, но и название пения греческого. Сюда должно отнести прежде всего пение, заключающееся в древних наших певчих книгах, именуемых Кондакарями; затем группу отдельных песнопений, рассеянных в наших крюковых книгах, особенно со времен царя Uoahha III и его гречанки-супруги Софии Палеолог, с надписаниями „грецкого распева“; далее целую систему больших и малых украшений греческого стиля, оттеняющих наше красногласное пение, и наконец круг церковного пения, утвердившегося на клиросах нашей церкви со времен царя Алексея Михайловича и патр. Никона, – пения известного под именем греческого распева. |
| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней Здравствуй, о монах! Добро пожаловать в монастырь! Терирем. Афонская песня на греческом. Здравствуй, о монах! Добро пожаловать в монастырь! Терирем. Афонская песня на греческом. Афонская песня древнего распева. Хор афонских подвижников исполняет эту замечательную песню на древнем византийском распеве. Терирем - это церковный напев, символизирующий ангельский язык. Не все вещи можно передать на человеческом языке. Терирем используется в самые сакральные моменты богослужения, например, на Херувимской песне. В русской традиции было принято распевать ане-не. Такой распев до сих пор сохранился у старообрядцев. Текст этой песни не нуждается в переводе, так же как и текст, который вы слышите на Херувимской песне... Здесь ангелы приветствуют монаха, нового воина Христова. Ангелы призывают монаха «утвердить плесне своя» на Камени - Христе, потому что ему предстоит нелегкий, а может быть, и смертельный бой с нечистой силой... Что можно сказать человеку идущему на смерть?! - Только ангельское восклицание: Терирем... Человеческие слова здесь бессмысленны... Радуйся, о монах! Добро пожаловать в монастырь! Терирем... + Комментарии Всего комментариев: 31 2016/01/25, 00:46:34 песнь Святого Духа. Виталий. 2014/03/15, 18:44:03 Спаси Господи воинов Христовых.Просим молитв о мире матушке Пресвятой Богородице.Храни вас Господь и Царица наша небесная-Пресвятая Богородица! р.б.любовь 2014/03/11, 11:58:13 Благодаря Ви! Слава на Бога и Майка Божия! Амин! Петрана Дончева 2013/11/01, 13:00:35 Дорогие Отцы и Братья Афонские,воистину вы воины Христовы.На Ваши святые молитвы вся наша надежда,больше нам не на кого надеяться.Прошу ваших молитв о заступничестве за р.Б.Даниила и р.Б.Елены.Храни вас всех Господь!Слава Отцу и Сыну и Святому Духу! Аминь! 2013/10/31, 13:56:13 Дорогие братья Афонские спасибо вам за весь ваш духовный подвиг!если возможно помолитесь за мою семью Александра Ксению Евгения Вячеслава Александра!особо прошу за мужа сильно пьющего!помогите!!!прошу прощения у Господа нашего и заступничества у Пресвятой Богородице! |
| XLIV. Рукописи первоначальных линейных нот (Южно-Русского распева.) 120. Ирмолой, в ¼ листа, с следующим заглавием: «Ирмолой, си речь богоугодные песни по хвалу Богу, в троицы Святой единому, во утешение верным от всех Святых Пророк набранны, Святым же Дамаскиным присладчае сложены. Тщанием и трудолюбием сооружися в богоспасаемом граде Белом Ковлю, в повете Ольшанском стоячом, а в маятности Его Милости Княжати Яна Санкгушка, Воеводича Вытебского, презмногорешного Господина отца тимофея Куликовича, Священника церкви Братской благочествое, на имя заложенноц Рождестно Святого Иоанна Предтечи, року 1652, месяца Августа дна 9-го.» по листам внизу скреплен рукою Патриарха Никона в 1659 году. Здесь есть, между прочим: а. каноники, Сербский и Болгарский; б. подобники Болгарские; в. Акгеос двое (текст Греческой Славянскими буквами); г. На проклятие Ариево («иже образу твоему не кланяющеся, пречистая Владычице….»); д. о умирении церкви ермосы (1-й «ирмос: Коня и всадника….» 2-й: «Не в реках, Господи, ярость Твоя, ни в море устремление Твое, но на противящихся Твоей истине излии, и яростью Твоею умиляя, низложи отступники, да, на высокая возведшеся, возрадуемся и возвеселимся о Тебе»). В числе припевов Святым (помещенных в конце книги) есть припев Св. Князю Владимиру: «Величаем тя, благоверны Княже Владимире, иже идолы поправшего, и всю Русскую землю святым крещением просветившего.» 121. Ирмолой, в лист на 444 стр., писанный в первой половине 17 столетия, с надписью на заглавном листе: «Сий Ирмолой казенный Патриарха Осударя.» В низу по листам две надписи, одна под другой. Первая: «Книга глаголемая Ермолой монастыря общежительного Кутенского иноческого, храмов святых Богоявлений и Рождества Христова:» а ниже «Сия книга Пречистые Богородицы Иверского монастыря.» Из сих трех надписей видно, что первоначально сей Ирмолой принадлежал Могилевскому Братскому общежительному оршинскому Кутеинскому монастырю, по переселении же братии сего монастыря в Патриарший Иверский монастырь в 1654 году, книга эта сделалась собственностью сей последней обители, а оттуда взята, конечно, по распоряжению Патриарха, в его же строение, монастырь Воскресенский. В конце рукописи, от листа 346 по 425, помещена Литургия «Греческого распева» (текст Греческий Славянскими буквами, как и во всех прочих рукописях того времени). |
| Константин И. Пападопуло-Керамевс II глава Переходим теперь к вопросу о происхождении двух остальных славянских систем нотного музыкального письма – знаменной и кондакарной. Мнения ученых по исследуемому вопросу разноречивы. Митрополит Макарий, например, склоняется более к мысли, что первые певческие книги в России были южно-славянские 12 ,· подразумевая, повидимому, под этим самостоятельно развитое церковное пение у южных славян. Протоиерей Д. В. Разумовский пишет, что русская церковь от греко·славянских певцов «получила вполне готовое пение и, во всей полноте его устройства, готовую мелодию на безлинейных нотах» 13 , при этом кондакарный распев, как уже выше сообщили, называет греческим распевом. По мнению Ю. К. Арнольда «русская семантика строго развилась на основании 15 знамен Св. Ефрема Сирина » 14 . И. Вознесенский относительно знаменного распева сообщает, следующее: «По своему происхождению и музыкальным основаниям распев этот есть распев греко-славянский, образовавшийся из древнегреческого церковного пения в землях славянских и получивший там свою особенную систему нотных знаков. Полное же свое мелодическое развитие и видовые отличия он получил в России от разных песнорачителей, имена которых ныне сокрыты для истории церковного пения, кроме некоторых позднейших (второй половины XVI и нач. XVII в.)». 15 Наконец, по мнению С. В. Смоленского, «знаменное пение и письмо создано русским умом и его же усилиями усовершенствовано до степени безукоризненного искусства», а кондакарная нотация, «вероятно, не была достаточно самостоятельна и была вскоре изъята из употребления за ее несовершенствами в чем-либо» 16 . Итак. каждый из ученых музыко-археологов держится своего взгляда, более или менее правдоподобного с его точки зрения. Из этих противоречивых мнений явствует трудность решения поставленного вопроса, обусловливаемая скудостью наличного материала. Этим же объясняется и то обстоятельство, почему влиянию греческого пения на славянское придается такое слабое значение, несмотря на летописные указания на происхождение музыки у русских, с одной стороны, и на сохранившиеся в русском церковном пении греческие термины с другой. |
| Русское церковное пение Церковное пение в Киевской и Московской Руси. Знаменный распев Церковное пение появилось на Руси вместе с христианством, которое стало господствующей религией при князе Владимире. Историческая дата Крещения Руси – 988 год – может считаться официальной датой начала русского церковного пения, хотя отдельные храмы и певцы существовали на Руси и до этого времени. По мнению целого ряда ученых 161 , русское церковное пение произошло от греческого пения путем простой трансплантации греческих напевов на русскую почву и «подгонки» славянских переводов богослужебных текстов под греческую церковную музыку. Вместе с византийским пением, утверждают эти ученые, на Русь пришла и византийская невменная нотация, лишь впоследствии модифицированная и превратившаяся в так называемую «знаменную», или «крюковую», характерную для русского знаменного распева. Появление на Руси греческих певцов тоже связывают с миссией князя Владимира. Протоиерей Василий Металлов полагает, что вместе с принцессой Анной, вывезенной Владимиром из Византии, «прибыл в Киев целый клир греческих певцов, называемый царицыным» 162 . По мнению других ученых, древнерусское церковное пение является продуктом самобытного народного творчества и возникло на русской почве самостоятельно, без внешних влияний 163 . Так считал С.В. Смоленский: «К XI веку, т.е. сейчас, при Крещении Руси, мы уже имели отлично выработанное в знаменах, вполне систематизированное певческое русское искусство, располагавшее весьма внушительным объемом своих книг и мелодиями столь твердыми и народными, что они сохранились живыми до наших дней» 164 . В другом месте Смоленский говорил: «Мы действительно получили через византийцев теоретические основания нашего церковного пения... может быть, мы получили и значительное число напевов, но развили их сами и усовершенствовали мелодическое содержание этого пения и его письменное изложение вполне независимо от византийцев, только своими силами» 165 . Существует также гипотеза И.А. Гарднера о болгарских корнях русской церковной музыки. Согласно этой гипотезе, «сейчас же после крещения Руси и организации церковной жизни в государстве св. Владимира стала преобладать болгарская церковная культура». Как считает исследователь, «богослужебное пение, взятое болгарами от византийцев в конце IX века и разработанное ими, было уже приспособлено к славянскому языку... и к музыкальному чувству южных и восточных славян» 166 . Эта версия основана, в частности, на сообщении Иоакимовской летописи о том, что после своего крещения князь Владимир привез с собой в Киев «перваго митрополита Михаила болгарина суща и иных епископов, иереев и певцов» 167 . Если первый митрополит был болгарином, то и первые певцы могли быть болгарами, а не греками. |
| § 7. Практические упражнения при изучении греческого распева Занятия греческим распевом можно разделить на певческо-практические и теоретико-технические. 1. Напевы греческого распева не так сложны, как напевы распева знаменного, а с другой стороны, чужды тонкостей хроматизма и оттенков исполнения, свойственных подлинному греческому пению, а потому не трудны для усвоения и исполнения певцами. Стоите усвоить лишь свойственные тому или другому гласу мелодические обороты и общую последовательность строк, чтобы затем свободно петь песнопения, изложенные в наших певчих книгах строку за строкой, период за периодом. При сем рекомендуется петь по нотам с буквальной точностью, так как в основных наших изданиях ошибки нотного изложения этого распева весьма редки, кажущиеся же в некоторых оборотах неправильности суть по большей части искусственный отступления от обычных форм, допущенные в видах разнообразия мотива и художественной выразительности напева, или же по требованию словесного ритма песнопений. Через упражнение в пении и особенно через сравнительное изучение разных песнопений гласа достигается проникновение в дух самых напевов и приобретается свободное управление голосом, – качества необходимый для исполнения мотивов, полных задушевной теплоты или весёлой игривости выражения. Ещё проще и легче изучать и исполнять те же напевы в их сокращённом клиросной практикой виде. В практике этой они получили строение схематическое и характер малого распева. Напев каждого гласа состоит обыкновенно из двух только мелодических однообразно повторяющихся строк, очень часто даже без особой заключительной строки, и потому имеет ещё более простое устройство, чем малый знаменный и киевский распев, и ещё легче к усвоению певцами и к распеванию без всякого предварительного приготовления всякого рода песнопений. Только незначительные отличия по видам песнопений несколько разнообразят по местам мелодическое движение. Поэтому об употреблении этого распева должно сказать то же, что сказано относительно киевского распева (вып. |
| § 3. Части гласовых мелодий греческого распева. Состав мелодических строк и периодов Гласовые напевы греческого распева, как и других наших распевов, состоят из отдельных кратких мелодий или мелодических строк, повторяющихся в песнопении и соединяемых в группы или периоды, сообразно мысли и словесному составу текста песнопений. Строки отделяются одна от другой средними несовершенными окончаниями, означающими малые отдыхи при пении, группы же их или периоды – средними совершенными окончаниями, представляющими собой большие отдыхи при пении, или же окончание всего песнопения. Окончания строк несовершенные ли то, или совершенные в линейной нотации не обозначаются особыми знаками; однако же пределы строк и периодов ясны. Они указываются характером мелодического движения и протяжением некоторых нот совместно с малыми отделениями выпеваемого текста. Протяжённая нота средней высоты (наприм. ми, фа, соль), совпадающая с концом неполного грамматического оборота речи. составляет среднее несовершенное окончание, а протяжённая нота низшего порядка (ля, до, ре), совпадающая с окончанием более или менее полного оборота речи, означает среднее совершенное окончание, т. е. окончание целого мелодического периода, именуемое также внутренней каденцией. Количество мелодических строк в каждом гласе незначительно. Оно простирается от двух до трех строк и устанавливается песнотворцами, а потому даже в песнопениях одного и того же гласа бывает неодинаково. Всех мелодических строк в греческом осмогласии и с важнейшими их вариантами имеется до 35, но затем есть в нем немало вариантов, различающихся подробностями мелодического движения. Мелодические строки греческого распева не имеют строго определенной последовательности, но иногда в одном и том же гласе и виде песнопений употребляются в разнообразных сочетаниях. Они то чередуются через одну, то повторяются несколько раз к ряду безо всякого изменения, то сменяются своими вариантами; иногда же их количество в напеве дополняется добавочными строками в середине, или же перед концом песнопений. Но во всяком случае строки распределяются по группам, т. е. периодам, в которых и составляют или повышение, или понижение. Повышение периода характеризуется возвышающейся мелодией, которая по большей части оканчивается на господствующий звук гласа, притом более или менее протяжённый сравнительно с другими и во всяком случае не ниже звука финального. Понижение имеет нисходящую мелодию с окончанием по большей части тождественным с финальной нотой всего песнопения, или близким к ней. Песнопение обыкновенно начинается повышением, за которым следует понижение, но некоторые песнопения, особенно в обычном пении. начинаются той же строкой, которой и оканчиваются. – Скажем сначала о построении строк, а потом о сочетании их в периоды. |
| § 6. Ритмические свойства греческого распева Напевы греческого распева, также как и знаменного, вообще не имеют симметричного квадратного ритма в позднейшем значении этого слова, который выражался бы строгой соразмерностью частей мелодии и однообразным последованием сильных и слабых времён, но имеют ритм словесный, основанный на словесном составе поемого текста. Словесный ритм в нашем греко-русском распеве выражается в следующем: 1) Прежде всего его мелодии в своём характере применяются к характеру и общей мысли того или другого церковного песнопения, т. е. сообразно с его содержанием и значением в составе богослужения выражают то радость и торжество, то скорбь и умиление. Так скорбные мотивы непорочных Великой субботы, гласа 3-го и 5-го этого распева, сменяются во дни Пасхи светло-торжественным и радостным пением пасхального канона (глас 1-й) и стихир–по хвалитех (глас 5-й). 2) Мелодия применяется к понятиям, выражаемым отдельными словами и фразами песнопений, содействуя таким образом их выразительности. По замечанию А. Ф. Фокаевса 39 эта частная выразительность фраз и слов текста не случайна, а подлежит известным правилам, по которым высокими звуками выражаются речения, означаются высоту, например, „небо“, „гора“ и т. и., низкими звуками речения, означаются низкое положение, как-то „земля, бездна, ад“, светлым голосом речения, возбуждающие радостное чувство, наприм. „рай, победа“, а скорбными мотивами слова, означающие печаль, как-то: „смерть, осуждение, трех“ и т. д. Это фигура подражания в обширном смысле слова. Применение этих правил весьма заметно и в нашем греко-русском распеве. В нем особенно выделяются или ударением, или высотой звуков, или музыкальным развитием наиболее важные слова в песнопениях, которые и при произношении речи должны быть отмечаемы особым акцентом. Таковы слова и фразы, имеющие существенное значение в речи, а также выражающие усиленное тёплое моление, вопрос и восклицание, например: Христос воскресе (Синод. Обих. л. 232 об.); Владычице помози (л. 237): Ито бы нас избавила, кто же бы сохранило (л. 238): О Мати (л. 238); О Пасха (л. 232); О другими; О Владыко, востани (л. 220); высоту нам (л. 236) и проч. |
| § 8. Сравнение греческого распева в России с подлинным греко-византийским церковным пением; его достоинства и недостатки Наш греческий распев или Мелетиев перевод несомненно сделан с подлинных греческих напевов, принесённых в Россию в третьей четверти 17 века греческими певцами. Об этом ясно и фактически свидетельствует история русской Церкви того времени. Он не должен быть и далёк от греческих напевов того времени, так как заимствован с живого, открытого для всех богослужебного пения природных греков в Москве, и пет был русскими певцами, а иногда излагался и в нотных книгах, параллельно с греческими напевами и греческим текстом. Но при всем том о близости или отдалённости наших переводов к подлинным греческим образцам в настоящее время трудно сделать точные выводы, т. е. указать в частности, что этот напев взят именно с такого-то, а другой с такого образца. Тому препятствует прежде всего обилие самых напевов в странах восточно-греческих и их малоизвестность не только в России, но и во всей Европе. В греческой Церкви певчий материал весьма обширен и разновиден. Там течение многих веков, обширность христианского мира, разнородность его обитателей, ещё более, чем в России, полагают на церковные напевы печать времени, места, народностей, быта певцов, внутренних и внешних условий и влияний. А так как в изложениях наших греческих напевов со второй половины 17 века нет частных указаний на ту или другую местность, из которой они заимствованы, а равно нет и обозначения их происхождения, времени сложение и видов, то мы и не можем теперь проверить степени точности их перевода с подлинными греческими напевами. – Сверх того, подлинные греческие напевы 17 века мало доступны нам ныне и потому, что писаны крюковыми непонятными нам знаками, которые не переложены на европейскую нотацию, да и у самих греков ныне вышли из употребления и заменены новой крюковой же системой. Тем не менее из некоторых исторических данных о нашем греко-русском распеве, из сравнения его с дошедшими до нас образцами подлинного греческого пения и, наконец, из рассмотрения его состава и свойств видно, что распев этот, основанный действительно на византийском церковном осмогласии, не полон и в большей части своих напевов не удерживает в полной силе и точности всех его мелодических и ритмических свойств, а потому должен быть признан не точным переводом коренного греческого распева, а распевом от него производными и видоизменённым. |
|
|
