| У 10 липня 2012 р. 13:59 9 июля 2012 года в Малом актовом зале МДА под председательством ректора Московских духовных школ архиепископа Верейского Евгения состоялось итоговое заседание Ученого совета Московской духовной академии . На заседании были утверждены итоги защит кандидатских и магистерских диссертаций и дипломных работ и приняты следующие документы: «Положение о применении дисциплинарных взысканий за нарушения академических норм в написании письменных учебных работ в Московской духовной академии», «Номенклатура специальностей МДА», «Рабочий учебный план бакалавриата МДА», «Положение об учебно-методическом отделе МДА». Важным событием стало решение об открытии новых отделений в магистратуре МДА, а также подготовительного отделения при магистратуре. Члены Ученого совета внесли несколько важных изменений и дополнений в профили магистратуры академии. Кафедра филологии стала выпускающей — на кафедре теперь появится отделение христианской литературы. В перспективе данное отделение будет готовить специалистов в области греческой и латинской письменности, специалистов по русской литературе (включая славянскую), а также по христианской литературе на восточных языках (сирийском, армянском, коптском и пр.). В 2012/13 учебном году Ученым советом решено открыть профиль «Греческая христианская письменность», в том случае, если найдется достаточно число студентов, желающих изучать византийскую богословскую письменность вместе с рядом ключевых филологических дисциплин — языкознанием, греческой палеографией, текстологией и пр. Таким образом, данный профиль окажется одним из 7 профилей, на которые теперь имеют возможность поступать абитуриенты — выпускники духовных семинарий, наряду с «Богословским», «Библейским», «Церковно-историческим», «Пастырско-каноническим» и «Литургическим». Кроме вышеуказанных, в Московской духовной академии будет открыто также отделение истории церковного искусства. Администрацией академии были также определены вступительные экзамены на отделение христианской литературы: древнегреческий язык и византология. Еще одним важным решением стало открытие подготовительного отделения при магистратуре, основной целью которого станет углубленное изучение древних языков (греческого и древнееврейского для библеистов, греческого и латинского для остальных отделений). Таким образом, выпускники духовных учебных заведений, в достаточной мере не овладевшие языками и некоторыми базовыми знаниями, смогут значительно повысить свой языковой и филологический уровень. Предполагается, что в начале сентября 2012 года будет объявлен дополнительный набор в магистратуру. Пресс-служба МДА /Патриархия.ru Календарь ← 31 березня 2024 р. 16 2023 р. |
| Опять же, как было замечено выше, по крайней мере с XII в. понятие «сень» использовалось для обозначения Скинии, то есть шатра иудейских религиозных собраний ( Исх.29:42 ). Само греческое слово «σκην» – аналог русского слова «скиния» – в данном случае было синонимично славянскому «сень» – и то и другое слово обозначало навес, палатку от тени. Вместе с тем несмотря на то, что в иудейской и древнееврейской традиции действительно встречается обозначение Скинии как «шатра свидетельства» (охел моэд ( — «скиния свидетельства») и охел ха-эдут ( — «шатёр свидетельства»), тем не менее в отношении Скинии гораздо чаще можно встретить понятие «обиталище» или «местопребывание» Бога (ха-мишкан ( — «обиталище; местопребывание [Бога]») и мишкан ха-шем ( — «местопребывание имени [Бога]»). Иногда эти понятия смешивались ( Исх.39:32 ). Это было связано с тем, что у евреев как изначально кочевого народа, понятие «жилище», «место обитания» (мишкан) и понятие «шатер», «палатка» (охел) были синонимами ( Чис.24:5 ). Переводчик же выбрал слово σκην, которое и передало дословное обозначение Скинии, что в конечном итоге повлияло на выбор понятия «сень» при переводе Священного Писания на древнерусский язык. Чтобы не смешивать понятия «сень» в качестве кущи, палатки, навеса от тени в широком смысле слова с «Сенью», то есть Скинией, то есть, по сути, с храмом Единому Богу, переводчики в дальнейшем отказались от русскоязычной адаптации понятия «Скиния» и превратили его в имя собственное. «Сень» в архитектуре и внутреннем убранстве храма Во внутреннем убранстве храма «сень» также называется «киворий». Киворий, также киборий (rpeч. κιβριον, лam. ciborium — стручок египетского боба) – изначально – элемент древнеримской архитектуры, представлявший собой навес от солнца. Полагают, что в первые века христианства понятие «киборий» (ciborium) также использовалось для обозначения специальной подвесной дарохранительницы (т.н. «евхаристический голубь») 3 или переносной чашеобразной дарохранительницы, чуть позже в католической традиции внешний вид кибория-контейнера изменился, а вместе с ним поменялось и его название. В современной католической традиции такой контейнер для переноса Св. Даров называется «пикс» (pyx, pix; лат. pyxis, греч. πυξς, сосуд из самшита, от πξος, самшит). Утверждается, что оформленная в виде голубя дарохранительница также носила название «перистерион» (др.-греч. περιστερεων — голубятня). Но уже с IV века киворием стала в основном называться завеса или специальное сооружение, закрывавшее алтарь. Кивории также было принято устанавливать над амвоном, над крещальной купелью, над особо почитаемыми святынями (мощами святых, иконами и пр. реликвиями). |
| Отступим несколько в сторону археологии. Раскопки в египетской деревушке Телль-эль-Амарна в конце XIX века 11 показали, что древнейшим материалом для письма в областях, которые включали и Палестину, были глинобитные таблички. На такой глиняной табличке был, несомненно, написан и тот псалом (ныне 104), который по свидетельству книги Паралипоменон (1 Паралипом. 16,7), «Давид в первый раз передал для славословия Господу через Асафа и братьев его». Этот псалом, названный первым, отнюдь не является первым в общем порядке размещения псалмов. Он присоединен к группе так называемых «аллилуйных псалмов», объединенных на общей основе в качестве «хвалитных». Отсюда, надо думать, все псалмы в храмовом хранилище находились собранными в группы. Однако пользование ими при богослужении было затруднительным. При небрежении таблички могли быть перемешаны. Требовалось какое-то техническое указание. Нам думается, что таким указанием было слово «ламнацеах». Отметка ставилась в начале текста, что создавало возможность отобрать необходимые псалмы. Этот вывод подкрепляется тем, что и в словаре древнееврейского языка, и в греческом переводе слова, и в переводе его в халдейском перифразе 12 – указанная отметка на псалмах могла иметь смысл именно «богослужебный». Отсюда имеются все основания понимать слово «ламнацеах» (или в славянской Библии «в конец») в значении «богослужебный». Псалмы, отмеченные этим словом, были богослужебные. Нельзя сказать, что все другие псалмы в Псалтири, не имеющие такой отметки, были небогослужебными. Одинаковое значение имели и другие отметки богослужебных псалмов (напр. «аллилуйные», «степенные» и пр.). Однако самое помещение псалмов с отметкой «ламнацеах» в первой части Псалтири, указывало на то, что эта часть была древнейшей частью всего собрания. Когда глинобитные таблички сменил пергамент, псалмы, по установившейся практике пользования ими при богослужении, были переписаны на кожаные полосы пергамента в том порядке, как они лежали в группах. Здесь – на полосе – отметка «ламнацеах» создавала еще большее техническое удобство, так как при развертывании свитка легко попадала в поле зрения хориста или руководителя, поскольку помещалась в начале текста псалма (надписания). |
| – 10-летию со дня кончины преподавателя Казанской духовной семинарии Липакова Евгения Васильевича (1959—2012). Время проведения : 2–3 ноября 2022 года. Формат участия: очный с возможностью дистанционного участия (может меняться в зависимости от эпидемиологической ситуации). Место проведения: Казанская православная духовная семинария, г. Казань, ул. Челюскина, 31а. Цель конференции: почтение памяти новомучеников, святых Казанского края, презентация религиозно-ориентированных научных исследований в области православного богословия, церковной истории, исламоведения и других гуманитарных наук. Направления работы конференции: Желающим принять участие в конференции необходимо в срок до 15 октября 2022 года подать заявку в оргкомитет конференции по ссылке . Оргкомитет берёт на себя расходы по питанию и проживанию участников, расходы за проезд — за счёт направляющей стороны. Модератор конференции: проректор по научно-богословской работе Казанской православной духовной семинарии протоиерей Сергий Шкуро (nauka@kazpds.ru, 8-927-402-84-10). Требования к публикациям Доклады конференции будут опубликованы в журнале Казанской православной духовной семинарии «Православный собеседник». Тексты докладов для публикации необходимо отправить по адресу nauka@kazpds.ru до 30 декабря 2022 года. Объём текста для публикации — не более 20 тыс. знаков (включая пробелы). Формат файла: для MS Office (doc, docx, rtf). Текст статьи набирается 12-м кеглем, шрифт Times New Roman, с 1,15 межстрочным интервалом. Выравнивание текста по ширине страницы. Сведения об авторе, название статьи, аннотация и ключевые слова также должны быть переведены на английский язык. В случае использования нестандартных шрифтов (греческого, древнееврейского, арабского и пр.) должны быть дополнительно представлены файлы этих шрифтов и файл текста доклада в формате pdf. Сноски подстрочные. Текст сносок набирается 10-м кеглем, шрифт Times New Roman, с одинарным межстрочным интервалом. Сноски оформляются по ГОСТ Р 7.0.5–2008. Пример сноски: 1 Петров И. И., свящ. Профессор Казанской духовной академии В. И. Несмелов о соотношении веры и разума//Православный собеседник. 2018. 3. С. 35. |
| От известного понимания идиомизмов и законов еврейской речи зависит точность переводов Библии. Разностью такого понимания объясняется различие в переводах; для примирения различий нужно опять знание коренного языка. То, что изучение книг Ветхого завета требует знания древнееврейского языка, сознается более или менее всеми, сколько – ни будь знакомыми с библейской экзегетикой. Но немногими ясно сознается необходимость этого знания для изучения книг Нового завита. Эта потребность ощущается лишь при более внимательном исследовании характера новозаветного языка и его отношения к древнееврейскому. Относительно внешней структуры сходство этих языков очевидно для всякого, знакомого с особенностями библейского языка. Как и в древнееврейской речи, в речи новозаветной видна та же отрывочность, частое употребление имён существительных с определением в родительном падеже (status constructus), частое употребление союзов κα, δ, τι, ς в смысле еврейскихъ предлоговъ χρις – , ν – , πρ – употребление причастия вместо аориста, настоящего и прошедшего в смысле будущего и обратно, неопределенного наклонения в абсолютной форме. Смысл большей части новозаветных терминов делается понятным только через отношение их к соответствующим еврейским выражениям. Таковы, например царство небесное () сын человеческий (), день () ? хлеб (), хлеб животный, вода животная ( ) и пр. Учение о λγος’е в Евангелии Иоанна Богослова и об εκων " е ορτου Θεο в посланиях апостола Павла становится вполне понятным при помощи анализа этих выражений на основании данных еврейской филологии. При помощи этого же анализа можно точнее определить смысл учения апостола Павла об оправдании. Различные до противоположности толкования этого учения объясняются именно из того, что экзегеты в своих толкованиях игнорировали коренное значение тех выражений, в которых содержится это учение, и которое познается при помощи еврейской филологии. Неудивительно, что греческие богословы разошлись в своем понимании с богословами латинскими: первые понимали библейское учение при помощи греческой, а вторые – латинской терминологии. |
| Большинство этих сочинений пришло на Русь из Болгарии в болгарских переводах, но состав этой литературы, общей для всех южных и восточных славян, вскоре стал пополняться оригинальными сочинениями и переводами, созданными во всех южных и восточных славянских странах: в той же Болгарии, на Руси, в Сербии и Моравии. В древней Руси, в частности, были созданы Пролог, переводы с греческого Хроники Георгия Амартола, некоторых житий, «Повести о разорении Иерусалима» Иосифа Флавия, «Девгениева деяния» и пр. Была переведена с древнееврейского книга «Эсфирь», были переводы с латинского. Эти переводы перешли из Руси к южным славянам. Быстро распространились у южных славян и такие оригинальные древнерусские произведения, как «Слово о законе и благодати» киевского митрополита Илариона, жития Владимира, Бориса и Глеба, Ольги, повести о создании в Киеве храмов Софии и Георгия, сочинения Кирилла Туровского и др. Ни мир литературы, ни мир политического кругозора не мог замкнуться пределами княжества. В этом было одно из трагических противоречий эпохи: экономическая общность охватывала узкие границы местности, связи были слабы, а идейно человек стремился охватить весь мир. Рукописи дарились и переходили не только за пределы княжеств, но и за пределы страны, – их перевозили из Болгарии на Русь, из Руси в Сербию и пр. Артели мастеров – зодчих, фрескистов и мозаичистов – переезжали из страны в страну. В Новгороде один из храмов расписывали сербы, другой – Феофан Грек, в Москве работали греки. Переходили из княжества в княжество и книжники. Житие Александра Невского составлялось на северо-востоке Руси галичанином. Житие, украинца по происхождению, московского митрополита Петра – болгарином по происхождению, московским митрополитом Киприаном. Образовывалась единая культура, общая для нескольких стран. Средневековый книжный человек не замыкался пределами своей местности – переходил из княжества в княжество, из монастыря в монастырь, из страны в страну. «Гражданин горнего Иерусалима» Пахомий Серб работал в Новгороде и в Москве. |
| Её ритм состоит в одновременном и совместном согласии слогов, слов и ударений, – в гармонии не только музыкальной, но и логической, – соответствие не только звуков, но и слов, – и не одних слов, а и мыслей. Однако ж это – не Горгиасовская риторика, или греческая ритмическая проза. Сходство здесь есть, но оно указывает только на единство общих законов поэзии у всех людей. 205 Этот ритм присущ всей Ветхозаветной Библии (в масоретской стихометрии) – книгам прозаическим в меньшей, а книгам поэтическим в большей степени. Это – ритм древнееврейской синагоги, отражение его мы видим в греческом переводе LXX, в оригинальных греческих подражаниях библейским книгам, во многих местах Сивилл и пр. Он широко разлит и в Новом Завете: мы слышим его в блаженствах, молитве Господней, речи Господа против книжников и фарисеев, в песнях Захарии, Елисаветы, Симеона, Пресвятой Девы, – во всем почти Евангелии Иоанна, напр., в прологе, беседе с Никодимом, речи Крестителя, прощальной беседе, воззвании Фомы, призвании Петра к любви и др., – в соборных посланиях, многих песнях Апокалипсиса и во всех посланиях Павла, особенно же в 1-м к Коринфянам и преимущественно в отделе о духовных дарах и воскресении, в 12–15-х главах, где помещена и Новозаветная Песнь Любви – с наиболее строгой выдержанностью этого ритма. Но сложность и научная специальность предмета не дают ему места в публично-популярной речи и не допускают ближайших выяснений особенностей этого ритма. Замечу только, что этому ритму наиболее соответствует склад нашей народной поэзии – пословиц, притчей, особенно же народно-релипозных песен. Но... молитва Господня, блаженства, песни Богоматери и Симеона поются за нашим богослужением и имеют прекрасные музыкальные переложения, принадлежащае великим нашим композиторам. Поется и перелагается даже символ веры , совсем не имеющий в себе, ни по содержанию, ни по форме, ничего поэтического. На тех членах Тела Христова, кои обладают нужным для сего даром, лежит долг – дать музыкальную обработку Новозаветной Песни Любви. |
| Но если, хотя и не в собственном смысле, мы можем говорить об этих формах общечеловеческой поэзии применительно к содержанию и внутренней стороне апостольского гимна, то его внешне-звуковой ритм или музыка стиха по существу не соответствует ни древнегреческой метрике, ни новейшим силлабике и тонике. В апостольской песни ритм совершенно своеобразный. Перед этим ритмом метрика отзывается монотонностью наших былинников или нищих слепцов, силлабика кажется простой прозой, а тоника, особенно с рифмой, напоминает детские выкрикивания и набор созвучных слов. Полёт мысли, а тем более движение чувства вдохновенного Певца Новозаветной Любви не скованны механизмом ни одного из этих родов стихосложения. Её ритм состоит в одновременном и совместном согласии слогов, слов и ударений, в гармонии не только музыкальной, но и логической, – соответствие не только звуков, но и слов, – и не одних слов, а и мыслей. Однако ж это – не Горгиасовская риторика, или греческая ритмическая проза. Сходство здесь есть, но оно указывает только на единство общих зако- —602— нов поэзии у всех людей 2835 . Этот ритм присущ всей Ветхозаветной Библии (в масоретской стихометрии.) – книгам прозаическим в меньшей, а книгам поэтическим в большей степени. Это – ритм древнееврейской синагоги, отражение его мы видим в греческом переводе LXX, в оригинальных греческих подражаниях библейским книгам, во многих местах Сивилл и пр. Он широко разлит и в Новом Завете: мы слышим его в блаженствах, молитве Господней, речи Господа против книжников и фарисеев, в песнях Захарии, Елисаветы, Симеона, Пресвятой Девы, – во всём почти евангелии Иоанна, напр. в прологе, беседе с Никодимом, речи Крестителя, прощальной беседе, воззвании Фомы, призвании Петра к любви и др., – в соборных посланиях, многих песнях Апокалипсиса и во всех посланиях Павла, особенно же в 1 к Коринфянам и преимущественно в отделе о духовных дарах и воскресении, в 12–15 главах, где помещена и Новозаветная Песнь Любви – с наиболее строгой выдержанностью этого ритма. Но сложность и научная специальность предмета не дают ему места в публично-популярной речи и не допускают ближайших выяснений особенностей этого ритма. Замечу только, что этому ритму наиболее соответствует склад нашей народной поэзии – пословиц, притчей, особенно же народно-религиозных песен. |
| Святые люди не писали богословских и нравственных трудов на ЦСЯ. Они писали их на том языке, на котором говорили, чтобы быть понятными читателям: на старославянском, на древнерусском, на современном русском языке – в зависимости от эпохи, в которой жили. Святители Феофан Затворник или Игнатий Брянчанинов, например, писали свои труды на русском языке 19 века, ЦСЯ оставляли лишь в цитатах из Библии, поскольку русского перевода Библии тогда ещё и не существовало. ЦСЯ язык искусственный, на нём существуют лишь Библия, богослужебные книги, но отнюдь не богословские труды или нравственные размышления. Про алмазы и стразы. А Вы уверены, что при переводе библейских текстов с древнееврейского и древнегреческого на ЦСЯ уже не получились те самые стразы? Что же касается богослужебных книг на ЦСЯ, то не думаю, что при переводе их на современный русский язык, переводчики столкнутся с серьёзными затруднениями. Не будем забывать и о том, что эти богослужебные книги в своё время были переведены с древнееврейского и греческого на ЦСЯ и дело обошлось, как Вы наверняка считаете, без всяких потерь. Эти уже переводные тексты Вы же считаете подлинными бриллиантами и изумрудами. senex 15 марта 2012, 17:21 Для русских православных церковно-славянский язык - язык для общения с Богом. Так сложилось исторически. А приводить в качестве положительного примера современных мексиканцев, американцев, китайцев и пр., недавно перешедших в православие и употребляющих на богослужениях современные живые языки - верх невежества. Более правильным будет сравнение с иудейской и исламской традициями: евреи не отказались от использования на службах иврита, который не является живым языком со времен вавилонского пленения (!), а мусульмане - от средневекового арабского языка Корана. И ничего.И учат, и не возникают. И всевозможные соцопросы им не указ:) Кстати, как наши ярые реформаторы собираются перевести на русский следующее: " ложесна бо твоя престол сотвори, и чрево твое пространнее небес содела " ? - Боюсь, народ воспримет русский перевод неадекватно:)Я вижу выход в осторожном, продуманном редактировании церковно-славянских текстов. Есть в богослужебных книгах темные места, требующие более внятного перевода с греческого (Чего стоит одна только " вода, скачущая в жизнь вечную " или " жертву водою (!)попалил еси " ). Поспешность в этом деле вредна. |
| Текстология Нового Завета – вспомогательная библейская дисциплина, изучающая историю текста Нового Завета с учетом его богословского содержания. 5. 3. Греческий язык Нового Завета Разговорным языком в Палестине, во времена Христа Спасителя, был арамейский язык, являющийся языком семитской группы, но все же, несколько отличающийся от древнееврейского языка – языка Священного Писания Ветхого Завета. Есть предположение, что древнееврейский язык продолжал использоваться как книжный при написании религиозных произведений в период позднего Второго храма. 174 Поскольку к этому моменту Палестина уже почти сто лет была провинцией Римской империи, она, как и другие провинции, в довольно сильной степени была подвержена процессу эллинизации – распространению греческого языка и культуры, и их творческому усвоению местным населением на обширных территориях, которые были завоеваны Александром Македонским (356−323). А после распада его государства постепенно входили в состав Римской империи в качестве ее провинций. Поэтому наряду с арамейским, вторым разговорным языком в Палестине (понятным, по крайней мере, жителям крупных городов, занимающимся торговлей и практической деятельностью) был древнегреческий, близкий к тому варианту греческого языка, который у грамматиков II в. получил название «общепринятого» ( κοιν и кини), или «эллинистического» ( λληνικ и эллиники), а сейчас иногда называется «послеклассическим» греческим языком. 175 По сути, это простой обиходный народный язык, в котором не было различия между книжным и разговорным вариантами речи (т. е. писали так же, как говорили). 176 Его характерные особенности были следующие. Происходило образование новых форм слов, производных или составных. Использовались поэтические слова и выражения, заимствовались слова из отмирающих диалектов греческого языка. Вводились слова из языков различных народов Римской империи – латинян, египтян, персов, семитов и даже кельтов. Изменялись произношение и орфография. Приходили к единообразию различные грамматические формы (вариации в роде имен и пр.). Менялся смысл слов и выражений. Слова, которые прежде понимались в общем смысле, начинали употребляться в частных случаях, и наоборот, первоначальный смысл многих фразеологических оборотов стал забываться и утрачиваться. Новизна социальных и культурных отношений у народов, среди которых распространялся язык, приводила к тому, что в язык входили новые слова и обороты для того, чтобы можно было выразить новые идеи. При этом нередко прежние слова получали новое значение для выражения новых понятий. 177 Замечательную характеристику общепринятого языка дает Н. Н. Глубоковский : |
|
|
