| Но гораздо вероятнее на основании выражения Несторова якоже реша можно полагать, что преподобный летописец воспользовался преданием устным, которое могло сохраниться в странах наших с самого начала христианской эры, хотя ими почти беспрерывно владели языческие народы — готы (в III в.), гунны (в IV и V), хазары (в VII и VIII) и другие. Ибо, как скоро увидим, в некоторых южных областях России, едва ли не со времен самого апостола Андрея, постоянно поддерживалось христианство до полного водворения его в нашем отечестве, и самые эти языческие народы мало-помалу принимали у нас святую веру в III, IV и последующих веках. При таких обстоятельствах сказание о первой и притом апостольской у нас проповеди, как о событии важнейшем для местных христиан, естественно должно было переходить из рода в род, от отцов к детям и соблюдаться со всею заботливостию, как святыня, пока не достигло, наконец, по принятии христианства киевскими славянами (в 866, 957 и 988 гг.), самого сердца России — Киева, а здесь и слуха Несторова. Кстати привести здесь и другое устное предание, уцелевшее доселе, которое гласит, что Первозванный ученик Христов, шествуя по Днепру в Киев, по случаю опасности плавания, пробыл несколько времени на одном высоком каменном мысе, известном под именем Монастырки, находящемся на седьмом Днепровском пороге Ненасытимом, или Ненасытицком . Впрочем, мысль о путешествии святого Андрея даже во внутреннейшие области России, хотя не так раздельно, как у нашего летописца, заключается и в некоторых рассмотренных нами известиях греческих: например, во известии Никиты Пафлагона, по словам которого святой благовестник протек не только все южные области и города нашего края, прилежавшие Понту Евксинскому (Черному морю), но и все страны севера , конечно, по направлению от этого Понта; а еще яснее — в известии Никифора Каллиста (XIV в.), который, хотя позднее нашего летописца, но мог пользоваться одинаковыми с ним древними источниками. У Каллиста читаем, что святой Андрей доходил с своею проповедию до страны антропофагов и пустынь скифских . |
| Простирался ли святой апостол Андрей с своею проповедию из Херсонеса Таврического во внутренние области нынешней России, Епифаний не говорит. Но наш отечественный летописец, писавший в конце XI в., поместил в своей летописи рассказ, что Первозванный апостол из Херсонеса доходил рекою Днепром до гор киевских, благословил их, водрузил на них святой крест и предсказал ученикам своим, что “на сих горах воссияет благодать Божия, имать град велик быти и церкви многи Бог воздвигнута имать”; а потом, продолжая свой путь, достигал до самого Новгорода и до варягов. В начале рассказа летописец выразился: “Якоже реша” – и тем прямо указал на его источник – предание 27 . Это предание могло быть письменное, и преподобный Нестор мог воспользоваться им в числе других письменных памятников древности, на которые подобным же образом иногда ссылался. А что о святом апостоле Андрее существовали в письмени сказания, очень близкие к тому, какое передал нам летописец, за это отчасти ручается находящаяся в одной из оксфордских библиотек древняя греческая рукопись, из которой издан небольшой только отрывок о путешествии святого апостола Андрея в стране антропофагов, или людоедов, полагаемой древними географами во глубине России 28 . Но гораздо вероятнее на основании выражения Несторова якоже реша можно полагать, что преподобный летописец воспользовался преданием устным, которое могло сохраниться в странах наших с самого начала христианской эры, хотя ими почти беспрерывно владели языческие народы – готы (в III в.), гунны (в IV и V), хазары (в VII и VIII) и другие. Ибо, как скоро увидим, в некоторых южных областях России, едва ли не со времен самого апостола Андрея, постоянно поддерживалось христианство до полного водворения его в нашем отечестве, и самые эти языческие народы мало-помалу принимали у нас святую веру в III, IV и последующих веках. При таких обстоятельствах сказание о первой и притом апостольской у нас проповеди, как о событии важнейшем для местных христиан, естественно должно было переходить из рода в род, от отцов к детям и соблюдаться со всею заботливостию, как святыня, пока не достигло, наконец, по принятии христианства киевскими славянами (в 866, 957 и 988 гг.), самого сердца России – Киева, а здесь и слуха Несторова. Кстати привести здесь и другое устное предание, уцелевшее доселе, которое гласит, что Первозванный ученик Христов, шествуя по Днепру в Киев, по случаю опасности плавания, пробыл несколько времени на одном высоком каменном мысе, известном под именем Монастырки, находящемся на седьмом Днепровском пороге Ненасытимом, или Ненасытицком 29 . |
| 987–996 Роберт I 996–1031 Генрих I 1031–1060 Короли Англии Годы после Р. Х. Эгберт 800–836 Этельвульф 836–857 Этельбальд 857–860 Этельберт 860–866 Этельфред I 866–871 Альфред 871–901 Эдуард Старший 901–924 Ательстан 924–941 Эдмунд 941–946 946–955 955–959 959–975 Эдуард Мученик 975–978 Этельред II (Неготовый) 978–1016 Эдмун Железнобокий (Ironside) 1016–1016 1016–1035 Гарольд (Заяченогий) 1035–1039 Гардиканут 1039–1042 Эдуард Исповедник 1042–1066 Князья древней Руси Годы после Р. Х. 862–879 гг. Вещий Олег 879–913 гг. 913–945 гг. 945–957 гг. Святослав 957–973 гг. Владимир 973–1015 гг. Ярослав Мудрый 1019–1054 гг. Годы после Р. Х. Михаил 988–992 гг. Леонтий 992 –1008 гг. 1008–1035 гг. Феопемпт 1035–1049 гг. Иларион 1051–1056 гг. Митрополиты древней Рус и Года после Р. Х. В первом веке Иерусалим Между 50–52 гг. Во втором веке Иерапольский между 160–180 гг. против монтанистов и Феодота Кожевника; в Риме, Палестине (Иерусалиме и Кесарии), в Понте; Осроене, Месопотамии, Коринфе – все к концу 2 века касательно празднования Пасхи. Другие соборы в Риме, Сицилии, Ефесе, Лионе и в Африке сомнительны 3665 . В третьем веке Карфаген Около 218–222 Александрия 231–235 Икония 230–235 Синнад Около того же времени Ламбес в Африке Востре Аравия В Азии два собора ---------- Карфаген по делу Новата 250, 251,252, 253 Карфаген по вопросу крещения еретиков 255, 256 Нарбонна 255–260 Арсиное, в Египте Антиохия, против Павла Самосатского 264–269 В четвертом веке Александрия Карфаген Арелат (Arles) Неокесария 314–315 Александрия Вифиния Александрия Никея (Первый Вселенский собор) Гангре Около 325–341 Карфаген Антиохия Кесария Иерусалим Константинополь 336, 338 или 339 Александрия Антиохия 340, 341 Сардика Лаодикия 343–381 Филиппополь Иерусалим и Александрия Рим и Милан Карфаген 345–348 Сирмия 349, 351 Арелат Виттер (Beziers) Сирмия 357, 358 Антиохия Римини, Селивкия Константинополь Антиохия 361, 363 Александрия 362, 363 Лампсаке Никомидия Смирна Сицилия Сингидун, Тиана Александрия Валенция Иллирия, Анкир |
| г.//Там же. 19. С. 628-631; Там же. Ч. офиц. 25. С. 181-185; Общеепархиальное собрание духовенства от 14-го авг. 1917 г. и Устав профес. Союза духовенства Пензенской епархии//Там же. Ч. неофиц. 19. С. 625-627; Акты свт. Тихона. С. 115, 117, 124, 125, 130, 178, 283, 716-721, 770, 866, 899, 924, 939, 957, 960, 961, 963, 964, 966, 967, 970, 975-979, 981, 984, 987-988, 992, 995-996; Любимов Н. А., протопр. Дневник о заседаниях вновь сформированного Синода (12 апр.- 12 июня 1917 г.)//Рос. Церковь в годы революции (1917-1918). М., 1995. С. 15-120. (МИЦ; Кн. 8); РПЦ и коммунистическое гос-во, 1917-1941: Док-ты и фотомат-лы. М., 1996. С. 122, 124, 158-160, 163-164; Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 177-178, 541; Кн. 2. С. 23-24, 33, 36-37, 88, 327, 355-356, 383, 427, 461, 467, 508; Шавельский Г. И., протопр. Русская Церковь перед революцией. М., 2005. С. 145; Док-ты Патриаршей канцелярии 1925-1926 гг.//ВЦИ. 2006. 1. С. 56-73; Бабкин М. А. Рос. духовенство и свержение монархии в 1917 г.: Мат-лы и архив. док-ты по истории РПЦ. М., 20082. С. 119, 158-159, 180, 199, 201-202, 241, 322, 365; Письма патр. Алексия I в Совет по делам РПЦ. М., 2009. Т. 1. С. 723-724; 2010. Т. 2. С. 32, 34, 297, 319; Дворжанский А. И., Зелёв С. В., Клюев В. Б., прот. Праведный верою жив будет: Пензенский мартиролог пострадавших за веру Христову. М., 2014; Лобанов В. В. «Дезорганизация и внутренняя анархия в «тихоновщине» растет…»: (Информ. бюл. обновленческого Свящ. синода о внутрицерк. жизни в 1927-1928 гг.)//Церковь в истории России. М., 2015. Сб. 10. С. 192-253; История в письмах: Из архива сщмч. архиеп. Рижского Иоанна (Поммера): В 2 т. Тверь, 2015. Т. 1; Док-ты Свящ. Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. М., 2015. Т. 4: Док-ты Совещания епископов и Судной комиссии Собора; Лихие девяностые: Пензенская область на рубеже XX-XXI вв./Под общ. ред.: А. И. Кислов. Пенза, 2017. Т. 1; Иоанн (Поммер), сщмч. На страстном пути Иова: Избр. труды и докум. свидетельства/Ред., сост., предисл., примеч.: К. |
| Обращение Болгарии практически совпало по времени с моравской миссией. Как в Моравии и многих других частях Европы, обращение, почву которого готовили миссионеры и дипломаты из Византии, совершалось через правителей страны. Так в 865 г. хан Борис Болгарский стал христианином, причем крестным отцом его был император Михаил III. После попытки присоединения к юрисдикции Рима (866—869) Борис окончательно ввел свою страну в византийскую религиозную орбиту. Его сын и наследник Симеон (893—927) и затем западно-болгарский царь Самуил (976—1014) превратили свои столицы — соответственно Преслав и Охрид — в крупные религиозные центры, где славяне успешно усваивали богослужение, богословие и религиозную культуру Византии. Поскольку же византийские каноны в принципе допускали множественность церковных центров, болгарские цари учредили в своих столицах независимые патриархаты. Но так как они стали претендовать и на императорский титул, Византия, восстановив свою былую военную мощь, особенно при императоре Василии II (976—1025), временно упразднила независимость Болгарии. При этом, однако, она не упразднила полностью принципы и практику отправления богослужения на славянском языке. В тот же период совершалась и византийская миссия в русском народе. В послании восточным патриархам 867 г. патриарх Фотий объявил, что русские обратились в христианство и приняли епископа из Константинополя. Это первое обращение ограничивалось небольшой группой соседних с Византией городов Крыма. Более значительным событием было обращение могущественной киевской княгини Ольги (957 г.), принявшей имя Елены в честь царствующей византийской императрицы и, наконец, «крещение Руси» в 988—989 гг. при князе Владимире, который принял имя Василия и даже женился на сестре императора Василия II, Анне. При Владимире византийское Православие стало государственной религией русских княжеств с их главными центрами в Киеве и Новгороде. Наконец, византийские памятники сообщают в тот же период о миссионерской деятельности на Кавказе, особенно среди аланов, предпринятой по инициативе патриарха Николая Мистика (901—907,911—925). |
| Обращение Болгарии практически совпало по времени с моравской миссией. Как в Моравии и многих других частях Европы, обращение, почву которого готовили миссионеры и дипломаты из Византии, совершалось через правителей страны. Так в 865 г. хан Борис Болгарский стал христианином, причем крестным отцом его был император Михаил III. После попытки присоединения к юрисдикции Рима (866-869) Борис окончательно ввел свою страну в византийскую религиозную орбиту. Его сын и наследник Симеон (893-927) и затем западно-болгарский царь Самуил (976-1014) превратили свои столицы — соответственно Преслав и Охрид — в крупные религиозные центры, где славяне успешно усваивали богослужение, богословие и религиозную культуру Византии. Поскольку же византийские каноны в принципе допускали множественность церковных центров, болгарские цари учредили в своих столицах независимые патриархаты. Но так как они стали претендовать и на императорский титул, Византия, восстановив свою былую военную мощь, особенно при императоре Василии II (976-1025), временно упразднила независимость Болгарии. При этом, однако, она не упразднила полностью принципы и практику отправления богослужения на славянском языке. В тот же период совершалась и византийская миссия в русском народе. В послании восточным патриархам 867 г. патриарх Фотий объявил, что русские обратились в христианство и приняли епископа из Константинополя. Это первое обращение ограничивалось небольшой группой соседних с Византией городов Крыма. Более значительным событием было обращение могущественной киевской княгини Ольги (957 г.), принявшей имя Елены в честь царствующей византийской императрицы и, наконец, «крещение Руси» в 988-989 гг. при князе Владимире, который принял имя Василия и даже женился на сестре императора Василия II, Анне. При Владимире византийское Православие стало государственной религией русских княжеств с их главными центрами в Киеве и Новгороде. Наконец, византийские памятники сообщают в тот же период о миссионерской деятельности на Кавказе, особенно среди аланов, предпринятой по инициативе патриарха Николая Мистика (901-907,911-925). |
| В этом безнадежном положении Василий и обратился за помощью к Владимиру. Византийские хронисты второй половины XI в. Михаил Пселл и Иоанн Скилица сообщают, что в битве при Хрисополе (988 г.) участвовал отборный отряд русских. Скилица вскользь упоминает о заключении в это время брака Владимира и Анны. Младший современник событий, арабский христианский историк Яхъя Антиохийский, сообщает, что посольство к царю русов отправилось после начала мятежа Фоки в 987 г. Не называя имен, он утверждает, что условием брачного договора было крещение Руси. 537 Едва ли Василий предложил северному варвару руку своей сестры до того, как положение обострилось до предела. По Скилице, Фока провозгласил себя императором 15 августа 987 г., по Яхъе – 14 сентября, но в Византии это был уже следующий 6496 г. В. Р. Розен на основании показаний Яхъи полагал, что переговоры состоялись только после того, как войска Варды Фоки дошли до Хрисополя. Это было в конце 987 г., следовательно, посольство попало в Киев весной 988 г., а вернулось, во всяком случае, после 4 апреля 988 г. Хрисовул, изданный в этот день, проникнут таким отчаянием, которое едва ли владело бы императором, если бы уже прибыл варяжский корпус. 538 В этом случае крещение Владимира (самое позднее в феврале 988 г. – 6495 г. по мартовскому стилю) никак не было связано с помощью императору и женитьбой на его сестре. А. Поппе полагает, что Василий II отправил посольство к Владимиру с просьбой о помощи еще летом 987 г., как только узнал о переговорах Фоки с мятежником Склиром. Другой аргумент исследователя – французский король Гуго Капет, предполагавший посватать Анну за своего сына Роберта, отказался от своих планов в январе 988 г. Летоисчисление в «Памяти и похвале» он считает мартовским и крещение Владимира относит к 1 января 988 г. (6495 мартовского). Крещение киевлян и женитьба на Анне произошли летом 988 г. 539 Можно привести еще один аргумент в пользу ранней отправки посольства. Яхъя Антиохийский утверждает, что еще в 986 г. Василий раскрыл заговор, во главе которого стоял всесильный паракимомен Василий. Михаил Пселл относит его высылку к позднейшему периоду, ко времени после победы над Вардой Фокой у Авидоса 13 апреля 989 г. Но, вероятно, заговор реально существовал. По крайней мере, летом 986 г. был наказан полководец Лев Мелиссин, 540 будущий участник мятежа Варды Фоки, а сам Варда понижен в должности с доместика схол Востока до дуки и правителя Антиохии. 541 В такой ситуации Василий не мог ему доверять. |
| Лето 866 г. Болгарское посольство в Германии к королю Людвигу Немецкому, который принял его в Регенсбургс. Болгары просят послать в Болгарию немецких Епископов и священников (Anales Fuldenses, p. 379; ЛИБИ, т. 44–45). г. Болгарское посольство прибывает в Рим и передает послание св. Царя Бориса с вопросами римскому папе Николаю I о христианской жизни и с самым важным вопросом для него – об учреждении Болгарской Церкви. 866 г. Папа Николай I призывает Святых братьев в Рим для рассмотрения их деятельности в Моравии. Осень 866 г. Святые братья покидают Моравию и после пребывания в Блатненском княжестве (Паннония) отправляются в Рим. 22.Х.866 г. Письмо папы Николая I немецкому Епископу Хинкмару Рейнскому: « ... больше всего нас смущает то, что легкомысленно причиняется нам, т. е. целой Западной Церкви, от греческих Императоров Михаила и Василия [тогда еще кесарь] и от тех, которые им подчиняются. Они вдохновлены нелюбовью и ненавистью к нам и стараются приписать нам якобы еретические преступления, которые отметим далее. Они вдохновлены нелюбовью, потому, что мы не только не одобрили выбор Фотия как Патриарха – блудника и похитителя Константинопольской Церкви и новокрещенного, содеянного низложенными и анафематствованными, но и прокляли его, не соглашаясь с низложением нашего брата и сослужителя Игнатия, Патриарха той же Церкви, так как оно было содеяно отлученными и с императорским насилием. Они вдохновлены ненавистью, так как услышали, что владетель [regis] болгар, по имени Михаил, после того как принял вместе со своим народом христианскую веру, пожелал от престола блаженного Петра наставников и изложение веры. Так как они [греки] хотят и трудятся сверх сил отделить тех же болгар от подчинения блаженному Петру и хитро покорить их своей власти под предлогом христианской религии, они говорят о св. Римской Церкви, у которой нет никакого пятна или недостатка ( Еф. 5:27 ) или нечто подобного, такие вещи, чтобы те [болгары], услышав это, как еще новые в вере, убегали нас, уклонялись от нас и покинули бы нас окончательно как грешников и обрызганных нечистотами разных ересей.... Когда со всех сторон мы были так стеснены этими заботами и мучились от сверхбольших затруднений, вот, нам неожиданно сообщают, что прибыли послы упомянутого болгарского владетеля [regis] – [в августе 866 г., кавкан Петр, Иоанн и Марин]. Поэтому, кто тот, который может сказать какой радостью и каким бесконечным ликованием исполнились мы, когда узнали об их спасительном крещении щедростью Божией благости и когда поняли, что они ищут изложение Христова учения у блаженного апостола Петра, т. е. от его престола.... |
| Бурганова шаг за шагом опровергать Иванцова и в заключение объявить читателям, как мы уже знаем, следующее; таким образом историческая и каноническая необходимость собора 879 г, не показана (т.е. неуясвена автором) ни, с какой стороны (у Курганова 214). Не все новое имеет цену: наука же не придерживается последней моды 459 . Но не станем больше останавливаться на общих и неопределенных по нашему адресу упреках, со стороны Иванцова, а перейдем к частным его заметкам, направленным против нас: на этих частных заметках гораздо виднее притязательность и несправедливость критики Иванцова. Чтобы не растериваться и не повторяться, как делает Иванцов, поведем речь, придерживаясь хронологии константинопольских соборов Фотианской эпохи. Прежде всего, автор упрекает меня за то, что я пропустил некоторые более ранние соборы этой эпохи, не изложил их истории. Виновен, но заслуживаю снисхождения! Так Иванцов пишет: «это сочинение (т.е. «Ист. Конст. Соборов») нельзя назвать историей соборов, бывших при Фотии или по делу Фотия, ибо о константинопольских соборах 858 и 866 годов здесь ничего не говорится». (181). Какое преступление! Автор соборов пропустил целых два собора! Винюсь: пропустил; но послушаем, что вещает об этих соборах наш критик. О соборе 858 г. он говорит: «никаких подлинных документов от этого собора до вас не дошло об этой утрате нельзя не пожалеть» (18, текста). И мы жалеем, но что же с этим сделаешь? А, о соборе 866 года, тот же Иванцов говорит: «о константинопольском соборе 866 года не сохранилось более (т.е. кроме известия, что собор был и притом многочисленный по составу его членов) никаких известий» (108). При этом автор сам же сомневается и в том, когда был искомый собор; собор этот «надо полагать, был в 866 году», замечает он. Спрашивается; что-ж могли мы написать о неведомых соборах? Неужели мы должны были поставить заголовки в книге: «соборы 858 г. и 866 г». – и затем заявить многотерпеливому читателю: «о сих соборах сведений не сохранилось». – Но пойдем далее. |
| В период самостоятельного правления имп. Константина такое сочетание календарных дат и дней недели приходилось на 946 и 957 гг. Мнения историков, какой год из них считать верным, разделились. Поздняя датировка визита Ольги в К-поль выглядит более предпочтительной, поскольку она вписывается в событийный ряд собственно рус. истории. Деятельность Ольги после смерти кн. Игоря, как она описана в ПВЛ (военные действия против древлян, осада Искоростеня, поход к Новгороду и Пскову), не оставляла ей времени для организации и осуществления поездки в столицу Византии. Убедительную аргументацию в пользу 957 г. высказал Назаренко ( Назаренко. 2001. С. 281-285), который между прочим отметил, что крещение рус/княгини в Новгородской Карамзинской и Новгородской IV летописях (своды XV в.) отнесено к 6466 г.; в случае, если летописец использовал сентябрьский стиль, то эта дата в точности совпадает со временем пребывания св. Ольги в К-поле по данным Константина VII - сент.- окт. 957 г. 14 сент. отмечается праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, связанный с памятью о св. имп. Елене (имя Елена носила супруга Константина VII). Вероятно, поэтому оно стало крестильным именем рус. княгини. В связи с тем, что в Житии св. Ольги особое место занимает тема перенесения ею креста из К-поля на Русь, Карпов выдвинул гипотезу о том, что именно 14 сент. (13 сент. в 957 приходилось на воскресенье) стало днем крещения св. Ольги. Согласно ПВЛ, по возвращении в Киев княгиня пыталась побудить принять христианство своего сына кн. Киевского Святослава Игоревича. Отвечая на отказ Святослава, к-рый полагал, что его обращение к христианству будет осмеяно в дружинной среде, Ольга сказала: «Аще ты крестишися, вси имут то же створити» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 63). Вероятно, она рассчитывала на проведение масштабной христианизации Руси, которая в случае крещения киевского князя могла бы получить офиц. характер. Поэтому цель поездки княгини в К-поль состояла в определении статуса церковной организации на Руси и в заключении брачного союза между визант. |
|
|
