| С.В. Шумило Афонский Зографский монастырь и его связи с Украиной Следует заметить, что при Зографском монастыре на Афоне издревле подвизались не только болгары, но и русины, в частности, выходцы из Украины. Так, знаменитый украинский полемист и подвижник, борец с Брестской унией старец Иоанн Вишенский, известный также как «Иоанн Русин» († 1620-е гг.), подвизался в пещерах Зографского монастыря. И именно отсюда он отправлял в Украину многие свои послания, подписывая их: «Писано во Святой Горе, в монастыре Зограф» 34 . По мнению ряда исследователей, с Иоанном Вишенским, вероятно, связано и появление в библиотеке Зографа каллиграфического Евангелия-тетр 1550 г., переписанного его земляком и, возможно, родственником Лукой, протопопом Вишненским 35 . Исследователи истории Зографа отмечают, что со второй половины XVI в. в числе братии болгарского святогорского монастыря присутствовало значительное количество иноков украинского происхождения 36 . Украинские и белорусские монахи в конце XVI – начале XVII вв. переписывали в Зографе церковно-учительную и антикатолическую литературу для отправки на родину. Известен украинский список Торжественника в двух томах, присланный в 10-х гг. XVII в. с Афона тем же старцем Иоанном 37 . Щедрыми жертвователями Зографского монастыря были украинские гетманы Иван Самойлович, Иван Мазепа, кошевой атаман Войска Запорожского Петр Калнышевский, полковник Василий Кочубей и многие другие представители знатной украинской казачьей старшины, что зафиксировано в помянниках Зографской обители 38 . В частности, ценным источником о таких связях является хранящийся в библиотеке Зографа «Русский помянник», состоящий из 116 бумажных листов 39 . Помянник охватывает период с 1639 г. до русско-турецкой войны 1877–1878 гг. 40 .По мнению Н. Мердзимекиса, этот документ представляет собой уникальный памятник, свидетельствующий об очень тесных отношениях Зографской обители с Украиной и Россией и способный пролить свет на доселе не известные факты из истории монастыря 41 . |
| Ново-Афонский Симоно-Кананитский мужской монастырь Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь — мужской монастырь, расположенный у подножия Афонской горы в Абхазии. Основан в 1875 году монахами русского монастыря святого Пантелеимона со Старого Афона (Греция) при участии российского императора Александра III. 11 февраля 2011 года правительство Абхазии передало монастырь Абхазской православной церкви. С 15 мая 2011 года монастырь фактически является кафедрой неканонической «Священной Митрополии Абхазии». Содержание История [ править править код ] Место для строительства монастыря было выбрано в 1875 году по поручению афонских старцев. Вскоре монахами монастыря святого Пантелеимона со Старого Афона было начато строительство монастырского комплекса. Объём работ был колоссальным — для расчистки площадки необходимо было срезать часть горы и вывезти десятки тысяч тонн земли и горной породы. Задача усложнялась тем, что место будущего монастыря находилось на значительном возвышении и не имело удобных подъездных путей. Во время Русско-турецкой войны (1877—1878) монастырь подвергся разорению и разграблению. В 1880 году было начато восстановление обители, продолжавшееся 20 лет. В восстановлении монастыря принимал участие император Александр III. В частности, его подарком являются музыкальные куранты самой высокой башни (колокольня в центре западного корпуса) монастыря. Пожертвования на строительство собирались на подворье Ново-Афонского монастыря, строительство которого было полностью профинансировано Пантелеимоновой Афонской обителью. Строительство было завершено к 1900 году. 28 сентября 1900 года состоялось освящение обители. Монастырь был построен у древнего храма апостола Симона Кананита, где под спудом почивают его святые мощи. Неподалеку от храма находится пещера, в которой, по преданию, уединялся и молился Симон Кананит. Пещера эта в 1884 году освящена водосвятием, и в ней поставлена икона святых апостолов Андрея и Симона, именем которых она называется с незапамятных времен. |
| В XVIII и XIX столетиях, несмотря даже на многочисленные русско-европейские контакты Россия продолжала жить по юлианскому календарю – иного летоисчисления не признавала Церковь. Далее вопрос о новом летоисчислении с поистине петровской решительностью принялись регулировать большевики. Впервые вопрос о календарной реформе был поставлен ими всего через несколько дней после переворота – 29 ноября нового стиля 1917 года. За постановкой вопроса последовали решительные действия – пятого февраля нового стиля специальным указом Совета народных комиссаров Церковь была отделена от государства. А уже шестого там же был принят декрет «О введении в Российской республике западноевропейского календаря». Так «старый стиль» стал отличительной особенностью календаря церковного. На этом, однако, календарные приключения в России не закончились. Точнее, не только в России. Дело в том, что, при всей своей многолетней традиции, юлианский календарь весьма далёк от астрономического совершенства, и с астрономическим годом он расходится на один лишний день каждые 128 лет. Так что от календарных сюрпризов приверженность традиции отнюдь не спасёт – например, с 2101 года Рождество, согласно ему, будут праздновать не седьмого, а восьмого января нового стиля. Вопрос о календаре рассматривался в 1923 году на совещании Церквей в Константинополе. Именно там было принято решение о введении особого «новоюлианского календаря» – новой календарной системы, специально разработанной профессором Белградского университета Милутином Миланковичем. В последующие годы именно эта календарная система была принята многими Поместными Церквами, за исключением Иерусалимской, Грузинской и Сербской, а также афонских монастырей. Правда, её введение вызвало, в частности, греческий раскол «старостильников». Поскольку до 2800 года новоюлианский календарь совпадает с григорианским, иногда ошибочно сообщают, что те или иные Поместные Церкви отмечают, например, Рождество, по «новому стилю». Летом 1923 года появление новой календарной системы с большим энтузиазмом встретили обновленцы. После этого 2 (15) октября 1923 года «новый стиль» был введён и канонической Русской Церкви указом патриарха Тихона. Правда, по подобному летоисчислению Церковь тогда прожила всего…двадцать четыре дня. Уже 8 ноября последовал новый патриарший указ, предписывавший «Повсеместное и обязательное введение нового стиля в церковное употребление временно отложить». |
| Возвращение к святоотеческим истокам Прежде всего, что нам известно о двух непоименованных редакторах? Оба прославлены в лике святых Православной Церковью. Старший, святитель Макарий, родился в Коринфе в 1731 г., принадлежал к богатой местной аристократической семье Нотарас 5 . В 1764 г., еще будучи мирянином, он избран епископом в Коринфе, и в следующем году принимает хиротонию. Энергично занимаясь преобразованиями, он, в частности, стремился повысить духовный и образовательный уровень клира. Он был традиционалистом, чтившим святые каноны. Не рукополагал тех, кто не достиг канонического возраста. Борясь против симонии, распространенной в Греческой Церкви времен туркократии, он отказывался принимать деньги за рукоположение. Считая, что приходской священник должен являть собой образ Христов, а не просто быть лидером местной общины, он запрещал клирикам занимать светские должности в городской и районной администрации. Неграмотные священники освобождались им от пастырских обязанностей и отправлялись за штат. Подобно своему современнику, миссионеру и священномученику Косме Этолийскому он настаивал на крещении полным погружением и для этого рассылал купели соответствующих размеров 6 . По независящим от святителя Макария причинам его епископское служение было неожиданно кратким. После начала русско-турецкой войны он в 1768 г. уехал из Коринфа в Закинтос. Его подозревали в сотрудничестве с русскими, и у него не было возможности вернуться в свою епархию до окончания военных действий в 1774. Следующие три десятилетия — вплоть до своей смерти в 1805 г. — он продолжал вести образ жизни странника, по большей части находясь в маленьких скитах святой горы Афон и островов Патмос и Хиос. Его весьма почитали за подвижническую и молитвенную жизнь, за духовничество, еще при жизни считали святым 7 . Другой редактор Добротолюбия, преподобный Никодим, родился на острове Наксос в 1749 г. 8 . Его родители относительно преуспевали и дали своим детям хорошее образование. Младший брат Никодима стал врачом, но сам он с ранних лет обратился к науке и церковному служению. Высокоинтеллектуальный, обладающий фотографической памятью, — казалось, ему предначертана церковная карьера одаренного грека времен туркократии: учеба в западном университете и по возвращении профессура в какой-нибудь “национальной школе”, а затем рукоположение во епископа. Но его жизнь сложилась иначе. В 1773–1774 гг. на острове Наксос он встретил трех афонских монахов и благодаря им познакомился со святителем Макарием Коринфским, которого посетил, приехав на соседний остров Гидра. Эта встреча оказала решающее влияние на его жизнь. |
| (посл. четв. XII - сер. XIII в.). Хронологические рамки явления обусловлены, с одной стороны, возникновением южнослав. гос-в, независимых от Византии (Сербии - в 70-х гг. XII в., Болгарии - в 1185), которые нуждались в организации регулярного богослужения на слав. языке, с другой - монголо-татар. нашествием на Русь в 1237-1241 гг. и позднейшим владычеством, в результате чего резко сократилось число русских паломников в К-поль, на Афон и в Св. землю, а с течением времени (скорее всего к нач. XIV в.) нарушились устойчивые связи афонского мон-ря св. Пантелеимона с Русью и уменьшилась активность рус. колонии в столице Византийской империи. Косвенным свидетельством того, что активная фаза 1-го восточнослав. влияния (переход корпуса текстов с Руси на слав. Балканы) завершилась не позднее 30-х гг. XIII в. (возможно, ранее), служит полное отсутствие в южнослав. традиции XIII-XV вв. ранних рус. послемонг. памятников: поучений свт. Серапиона , еп. Владимирского, Жития св. кн. Михаила Черниговского, «Иудейского хронографа» и др. Древнерус. книжно-лит. корпус, ставший известным в это время болг. и серб. книжникам, не содержит сочинений и переводов, возникших позднее кон. XII в., при-том что известны случаи работы восточнослав. книгописцев в южнослав. странах и во 2-й пол. XIII в. Для 1-го восточнослав. влияния характерно почти полное отсутствие прямых известий письменных источников о русско-южнослав. связях (в частности, не сохранилось свидетельств болг. и серб. писцов о копировании восточнослав. оригиналов). Известия ограничиваются отрывочными свидетельствами Жития св. Саввы Сербского (о рус. иноке, прибывшем в числе др. афонских монахов ко двору серб. правителя Стефана Немани, о пострижении св. Саввы в рус. мон-ре св. Пантелеимона на Афоне и о посещении им рус. «монастыря» в лавре св. Саввы Освященного во время 2-й поездки в Св. землю) и Жития прп. Гавриила Лесновского (о рус. иноке в Средеце (совр. София), к-рому явился преподобный). Основным источником для изучения и реконструкции явления служат косвенные, но надежные свидетельства, содержащиеся в болг. и серб. рукописях, восходящих к древнерус. оригиналам. |
| Далее митрополит Иларион коснулся истории «реальных, живых» русско-афонских связей, которые прослеживаются в течение всей истории Руси, начиная с преподобных Антония и Феодосия Печерских и вплоть до XIX веке, когда «число русских иноков на Святой горе умножилось и исчислялось несколькими тысячами, когда возникли новые обители». Он отметил также, что эти связи между Афонской горой и Русской Православной Церковью сохранялись и в течение всего XX века, несмотря на гонения, которым подвергалась Русская Церковь в СССР. «Тогда поток желающих жития постнического из нашей страны на Афон временно иссяк, но потом он постепенно восстановился. И восстанавливаются сейчас из руин многие здания афонских русских обителей, в чем, я надеюсь, в самое ближайшее время убедятся паломники, которые посетят Афон в рамках первосвятительского визита Патриарха Кирилла на Святую гору, который намечен на конец этого месяца». Говоря об особенностях выставки в Музее им. Андрея Рублева, председатель ОВЦС отметил, что она «обладает своим характерным лицом, на ней представлены экспонаты, представляющие исключительную важность». В частности, его особенно порадовала возможность увидеть изображение преподобного Исаака Сирина в рукописи XIV века «Слова постнические»: по словам митрополита Илариона, ему приходилось в свое время работать с текстами этого автора, изучать его изображения, которые очень редки. О представленной миниатюре он знал, но на выставке «впервые смог увидеть эту замечательную миниатюру своими глазами». Митрополит Иларион напомнил, что на этот год выпадает еще один юбилей – 150-летие со дня рождения преподобного Силуана Афонского, который почитается сегодня во всей Русской Православной Церкви. «В сентябре мы будем совершать торжества в его честь. Этот святой является ярким выразителем афонского духа, который дал свои замечательные плоды в истории русской святости», – отметил председатель ОВЦС. На торжественной церемонии выступили также сотрудник аппарата полномочного представителя Президента РФ в Центральном федеральном округе Евгений Иванов, заместитель генерального директора Российской государственной библиотеки Наталья Самойленко, заведующая сектором рукописных и старопечатных книг Музея имени Андрея Рублева Лариса Алехина. |
| Син. 333, 242, 114, 204, 234), издания - в составе Б-ки Московской Синодальной типографии (РГАДА. Ф. 1251. Ст./ин. 43, 44, 258, 111; см.: Фонкич. 2003. С. 166, 167). Знание церковнослав. языка позволило Д. Г. закончить перевод с греч. языка «Хроники» Дорофея Монемвасийского, работу над которым начал Арсений Грек. По-видимому, иверский архимандрит преподавал в Москве греческий язык, известно, что у него учился Рязанский и Муромский архиеп. Иларион . В 60-х гг. Д. Г. являлся активным участником богослужебной реформы в Русской Церкви, к нему, как к афонскому книжнику, знатоку церковных обрядов и практики афонских мон-рей, обращались за консультациями. Эта деятельность проявилась, в частности, в составлении коротких сочинений по богослужебным вопросам: записки, содержащей афонский чин начала различных церковных служб и сведения об их продолжительности (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1666 г. 4. Л. 8-11; Каптерев. 1914. С. 563-565. 11), «Писания», излагающего чин освящения воды в праздник Богоявления (РНБ. F.I.224. Л. 81-89), к-рое Д. Г. составил в соавторстве с Филиппийским и Драмским митр. Софронием. Н. Ф. Каптерев упоминает еще одно сочинение Д. Г.- «О освящении воды на Иордани» ( Каптерев. 1912. С. 372). Д. Г. принадлежит полемическое сочинение против старообрядчества , в котором автор объявляет русские дониконовские обряды еретическими, сложившимися в результате непросвещенности и невежества (ГИМ. Син. 372). Сочинение состоит из 4 глав: «О аллилуи», «О честном кресте», «О четвероконечном кресте, иже именуют крыжем», «О Иисусове молитве». Особенностям рус. обряда Д. Г. приписывает еретический характер, обусловленный прекращением практики поставления Рус. первоиерархов в К-поле. Двоеперстие и сугубую аллилуию Д. Г. относит на счет католич. влияния и видит в этих и др. чертах рус. обряда отражение «еретических учений», в частности в отношении Св. Троицы. Восстановление «благочестия» на Руси, по мнению автора, началось при Алексее Михайловиче, когда активизировались русско-греческие церковные контакты и был признан «высший авторитет» греч. иерархов в рус. церковных делах. В качестве переводчика при греч. патриархах Д. Г. принял участие в Большом Московском Соборе 1666-1667 гг. Противостарообрядческое сочинение иверского архимандрита оказало определяющее влияние на решения Собора о старообрядцах, к-рых отцы Собора предали «анафеме и проклятию... яко еретиков и непокорников». Ряд постановлений представляет собой дословную выписку из сочинения Д. Г. Участие Д. Г. в Соборе было высоко оценено царем, в 1669 г. в качестве вознаграждения передавшим афонскому Иверскому мон-рю московскую Никольскую обитель. Старообрядцы очень резко отзывались о роли Д. Г. в работе Собора. Аввакум называл его «вором и ругателем Великия Росии», диак. Федор Иванов считал, что вост. патриархи действовали по указаниям Д. Г., запугавшего их судьбой прп. Максима Грека , к-рая будто бы им была уготована, в случае если они не осудят последователей древнерус. обрядов. |
| Следует заметить, что щедрыми жертвователями Зографского монастыря в XVII-XVIII веках были многие представители знатной украинской казачьей старшины и даже гетманы И. Самойлович, И. Мазепа, Д. Апостол, полковники С. Палий, Я. Лизогуб, В. Кочубей, кошевой атаман Войска Запорожского П. Калнышевский и многие другие, что зафиксировано в помянниках Зографской обители. 188 В частности, ценным источником о таких связях является хранящийся в библиотеке Зографа «Русский помянник», состоящий из 116 бумажных листов. 189 Рукопись датируется периодом с 1639 года до русско-турецкой войны 1877–1878 годов. 190 Болгарский монастырь «Зограф» на Афоне. Фото Сергея Шумило, 2015 г. Поскольку в XVI-XVIII веках все поездки афонских монахов за сбором пожертвований в Россию 191 пролегали через украинские казачьи территории, то Зографская обитель, естественно, имела тесные контакты с украинской казачьей старшиной еще со времен Иоанна Вишенского и Петра Сагайдачного. С тех пор, видимо, и завязались тесные отношения Зографа с православным монашеством в Украине, переписывавшим, как уже было сказано, антикатолическую литературу для отправки на родину. Так что и с этой стороны не удивителен факт перехода старца Иоанна Вишенского в Зографскую обитель. Возможно, именно сбор необходимой литературы на славянском языке и был одной из основных причин такого перехода. В частности, в этот период известен украинский двухтомный список Торжественника, присланный в Украину в 1610-х годах с Афона тем же старцем Иоанном Вишенским. 192 По мнению болгарских исследователей, с Иоанном Вишенским связано и появление в библиотеке Зографа каллиграфического Евангелия-тетра 1550 года, переписанного его земляком (возможно, родственником) Лукой, протопопом Вишненским. 193 Как уже отмечалось, из Зографа после 1610 года старец Иоанн написал свое известное послание к Львовскому братству, уточняя в нем, что «Писася сие писание в святй Аωнстй гор, монастыри Зуграф». 194 Отсюда же он пишет и послание к своему сподвижнику и другу преподобному Иову (Княгиницкому)195 195 . Судя по всему, это был ответ на несохранившееся письмо преподобного Иова. В послании к последнему старец Иоанн сообщал о своем желании вновь посетить Украину и его Манявский скит, однако из-за ухудшения состояния здоровья и прочих причин вынужден был отложить поездку. |
| 976 Необходимость высокого посольства на Русь для получения военной помощи свидетельствует о равноправии Византии и Галича в политических вопросах, отсутствии вассальной зависимости в это время Руси от империи, так как сюзерен получал в свое распоряжение военные силы подданных династов автоматически – без специальных посольств. 977 «Архонтами» византийская традиция называла, в частности, иноземных правителей, в том числе и русских князей. В данном пассаже термин «архонт» заменяется в близком контексте термином «первенствующий» 235.4, 236.8). 978 Великий князь киевский Ростислав Мстиславич (1154–1168). По сообщению Киннама (236.3), именно он клятвой подтвердил свое согласие оказать Византии помощь в действиях против Венгрии. Итак, отношения Киева с Византией натянутые в начале правления Ростислава, улучшились впоследствии. 979 Подробности этого посольства известны из русской летописи (Ипатьевская летопись под 6672 г.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 92.8). Заключенный договор, в частности, обусловливал порядок назначения митрополита в Киеве, военную помощь для империи. 982 Dölger F. Regesten. Bd. 2. 1461. См.: Грот 1889. С. 327 и сл.; Chalandon 1912. Vol. 2. P. 482–483. 985 Безыскусность, простота, бесхитростность – один из топосов описания «варварского» мира у византийцев. Идущие от античных времен представления об экзотической чистоте человеческих отношений, идиллическом миролюбии и беззаботной веселости (из авторов XII в. см.: Никита Хониат – Nicetae Choniatae orationes et epistolae 1972. P. 196. 18 sq.; Михаил Хониат – Lampros 1879. Т. 1. С. 99.31–100.3; Евстафий Солунский – Tafel 1964. Р. 64.6 sq., 75.8 sq.) стали компонентами описательного «этнического портрета» «варварского» мира в византийской историографии и риторике. 986 Итак, отношения Византии как с Киевом, так и с Галичем в результате посольства Мануила Комнина упрочились. Свидетельством дружественных связей Византии с Русью в это время является быстрый рост числа русских монахов на Афоне. В 1169 г. афонский протат уступает русским большой запустевший монастырь Солунцев (Солунца) со всеми его владениями, сохранив за русскими и обитель Ксилурга. Монастырь Солунца, или Русский монастырь св. Пантелеймона, скоро стал одним из крупнейших монастырей Афона и в течение многих веков играл важную роль в развитии русско-византийских и русско-греческих связей. |
| После трагического для Византии 1453 года древнерусская художественная культура приняла идеалы исихазма и продолжала развивать восточно-христианские художественные традиции. Древнерусская художественная культура становится преемницей обновленного византийского наследия. Но русские просветители и, прежде всего, Сергий Радонежский придали исихастскому идеалу православной духовности национальные черты, что и сделалось нравственной основой синтеза художественных традиций Руси и Византии. Развитие отечественной национальной школы иконописи существенно углубляло христианское миропонимание в русской ментальности, жаждавшей зримого воплощения догмата триединства. 2.2. Андрей Рублев как художник Русского Православного Возрождения Андрей Рублев вошел в историю древнерусской культуры как великий мастер иконографии, гениально синтезировавший в своем творчестве художественно-эстетические достижения Палеологовского возрождения и духовно-нравственные смыслы просветительской деятельности Сергия Радонежского. Рассмотрим, каким образом этот выдающийся деятель древнерусской художественной культуры включился в общий поток русско-византийского взаимодействия. Большинство современных исследователей древнерусской художественной культуры сходятся во мнении, что углубленное знакомство Андрея Рублева с византийской традицией началось не в мастерской Феофана Грека, а значительно раньше, и что Рублев в молодые годы мог учиться и работать в Византии и Болгарии. В то время многие русские живописцы активно посещали балканские страны, Святую Гору Афон и Константинополь, нередко оставаясь там на более или менее продолжительный срок. В константинопольских храмах имелись и иконы русских святых. В частности, была там икона святых Бориса и Глеба, а в художественных мастерских столицы Византии писались иконы по заказам Русской церкви. Так, Афанасий Высоцкий в 1392 г. доставил на Русь знаменитый Высоцкий чин – ряд деисусных икон, написанных специально для основанного им Серпуховского Высоцкого монастыря. Значение Высоцкого монастыря в культуре второй половины XIV в. уникально. При поддержке и руководстве преп. Сергия Радонежского, митрополита Киприана, трудами Афанасия Высоцкого и его учеников в обители действовал центр русско-византийских связей, осуществлявший важные идейно-культурные начинания. Под влиянием афонского исихазма в Высоцком монастыре начал формироваться особый уклад монашеского жития: в нем сочетались усвоенное от общежительного устава Свято-Троицкой Сергиевой обители единение братии в любви по образу Троического единства и строгость созерцательного молчания. |
|
|
