| Так составленный язык с самого начала был и остался языком искусственным, ни вполне живым, ни вполне мертвым. Он никогда не был совершенно понятен для народа, но никогда не был и совершенно непонятен для него. На Руси, где болгарский словарь и морфология явились вторым чуждым элементом, наряду с греческим, расстояние между живой речью и языком Церкви еще более возросло. Но близость этого искусственного языка к народному помешала его собственному самостоятельному существованию. На этом языке никогда никто не говорил, и уж конечно не думал. Люди церковного мира говорили между собой по-русски, с примесью славянизмов, как говорят и теперь. В этом огромное отличие от средневековой латыни, которая была живым языком для всего образованного общества. Еще и в наши дни по-латыни пишут и говорят в католических школах, – а, следовательно, хотя бы отчасти, Думают. Оттого этот язык, в своем глубоко отличном от классической древности бытии, оставался способным к выражению и тонкой мысли, и высокой поэзии. Язык св. Бернарда Клервосского – чудесный язык, совершенно свободный, гибкий и сильный, не уступающий языку бл. Августина. Но, когда русский книжник брался за перо, он мучительно выдавливал из себя фразы на языке, на котором он никогда не говорил, слова которого были ему близко знакомы, – даже интимно дороги в связи с молитвой, – но грамматические формы которого оставались мертвым бременем. Язык не окрылял его вдохновения, а сковывал его. В каждой строке он сползал невольно с непривычных ему ходуль на родную землю, писал неуклюжим, гибридным языком, которого сам стыдился, и одерживал словесные победы только там, где русская стихия, прорываясь, ломала чуждые ей формы. Чем ученее, тем мертвее, чем неграмотнее, тем выразительнее. Таков странный закон древнерусской письменности. Это показывает, что церковнославянский язык, во всяком случае на Руси, имел не вполне реальное, а как бы призрачное существование. Он жил, как язык переводный, на котором нельзя было создать ничего оригинального. Но именно этой призрачности своей он обязан, с нашей современной точки зрения, некоторыми из своих художественных достоинств. |
| Эмфатические формы местоимений также часто употребляются после предлогов. ργον γρ καλν ργσατο ες μ (Μφ. 26:10). Ибо доброе дело она сделала для Меня. 11.9. Морфологический анализ. Когда вас просят проанализировать форму личного местоимения 1-го или 2-голица, рекомендуется перечислять следующее: падеж, число, лицо (не род), лексическая форма, значение. σο – род.п., ед.ч., 2-е л., от σ, «тебя». Лексическая форма для местоимений 1-го и 2-го лица – именительный падеж. Некоторые преподаватели рассматривают γ как лексическую форму для μες, другие же считают μες самостоятельным словом. То же самое справедливо и в отношении μες. 11.10. Процедура перевода. Если местоимение – подлежащее или прямое дополнение, обращайтесь с ним, как с любым подлежащим или прямым дополнением. Если местоимение стоит в родительном падеже, рассматривайте его как слово, выражающее принадлежность. γ/πιστεω/λγον σου. Я верю слову твоему. Местоимения, выражающие принадлежность (μου, σου), как правило, стоят после определяемого слова. κρις μου επεν... Мой Господь сказал... Обратите внимание, что в отличие от греческого языка, где принадлежность выражается родительным падежом личного местоимения, в русском языке для выражения принадлежности используется совершенно другое слово – притяжательное местоимение («мой», «наш», «твой» и т. п.). Русское притяжательное местоимение согласуется со своим антецедентом по лицу и числу и с определяемым словом по роду, числу и падежу. Поэтому, например, одно и то же местоимение μου может, в зависимости от определяемого слова, переводиться разными формами слова «мой». κρις μου Господь мой το κυρου μου Господа моего ψυχ μου душа моя τ ψυχ μου душе моей τ ργον μου дело моё τ ργα μου дела мои То же самое справедливо в отношении перевода σου («твой» и т.п.) μν («наш» и т.п.) и μν («ваш» и т.п.). Промежуточное подведение итогов – Местоимения – это слова, заменяющие имена существительные. – Местоимения бывают первого лица (тот, кто говорит), второго лица (тот, кто слушает) и третьего лица (тот, о ком говорят). |
| Пер.: Jehuda ibn Tibbon. Sefer torat Hovot va-levavot/Ed. A. Jellinek. Lpz., 1846 (на араб. и евр. яз.). Лит.: Cohen M. The Qimhi Family//Hebrew Bible, Old Testament: The History of Its Interpretation/Ed. M. Saebø. Gött., 2000. Vol. 1/2. P. 390-395; EncJud. Vol. 12. P. 157-158; Вассерман Ц., Кац А. Еврейские мудрецы: со времен Мишны и до наших дней. Иерусалим, 2008 2. С. 62. Моше (акроним - Рамак («рабби Моше Кимхи»); 1120, Нарбон - ок. 1190, там же), сын Йосефа, грамматик и комментатор Библии. Как экзегет, он продолжил направление, разработанное его отцом, занимаясь преимущественно установлением букв. смысла текста. Его интересовали книги, не пользовавшиеся популярностью у комментаторов,- Ездры первая книга , Неемии книга , Книга Притчей Соломоновых и Иова книга . Моше уделял большое внимание композиции библейских книг. Так, он разделил Книгу Притчей Соломоновых на 5 разделов, исходя из стилистических критериев. Первые 3 раздела имеют заглавие «Притчи Соломона» (Притч 1. 1 - 9. 18; 10. 1 - 24. 34; 25. 1 - 29. 27), 4-й раздел открывается фразой «слова Агура» (Притч 30. 1), а 5-й - «слова Лемуила царя» (Притч 31. 1). Каждую из выделенных частей Моше разделяет на смысловые единства (от 2 до 11 стихов) и показывает логическую связь между стихами в группе ( Cohen. 2000. P. 396). В Книге Иова, большая часть которой имеет диалогическую структуру, он исследует грамматические и стилистические особенности речи каждого из собеседников (Ibidem). Комментарии Моше получили широкое признание и распространение, однако нередко, именно в силу их качества и популярности, приписывались Аврахаму Ибн Эзре. Как грамматист, Моше оказал большое влияние на европ. гебраистику - вероятно, даже большее, чем его брат Давид К. В отличие от последнего Моше мало интересовался фонологией и основное внимание уделял морфологии глагола. Именно Моше предложил классифицировать формы древнеевр. глагола в соответствии со структурными моделями - бинъянами (букв.- «здание», в лингвистической лит-ре в настоящее время чаще используется термин «порода») (EncJud. Vol. 12. P. 158; Вассерман, Кац. 2008. С. 63). Этот принцип, равно как и сама последовательность бинъянов, предложенная им, до сих пор остается общепринятым. Грамматика Моше, озаглавленная «Махалах швилей ха-даат» (Ход тропинок знания), была издана в 1508 г., и уже в 1520 г. последовало ее издание на лат. языке в переводе Себастьяна Мюнстера, пользовавшееся популярностью у европ. филологов XVI в. |
| 1) cvis ceivis > 2)оск. ceus 1) dvus deivos > 2) deus. Перед нами – явный параллелизм в образовании несинкопированных и синкопированных (resp.: апокопированных) форм, которые невозможно объяснить выпадением интервокального -v-. В то же время несостоятельной была бы попытка выделить из приведенного ряда идентичных явлений последний пример и объяснить его иначе, чем остальные. Интересным представляется сравнение оскского ceus и латинского cvis, отражающее обычное соотношение оскских синкопированных и латинских несинкопированных форм. Последнее может быть сопоставлено с соотношением подобного же типа, четко проявляющееся при сравнении латышских и литовских слов типа лтш. vîrs и лит. výras " муж " . В латинском языке, как известно, так же, как и в латышском, имела место (в данном слове) синкопа: > > > vir. Исходная форма здесь совпадает с литовской (кроме количества корневого гласного), а вторая – с латышской, которая, однако, сравнительно с лат. vir, сохранила более архаичную структуру (без ассимиляции rs > rr с последующим упрощением двойного согласного). То же самое соотношение мы находим в случае с лит. divas (ср. лат. dvus) и лтш. dìevs (ср. лат. deus). Но особенно важен материал древнепрусского языка. Здесь, как и в латинском языке, параллельно встречаются несинкопированная и синкопированная формы того же самого слова " бог»: deiwas=deiws. В первом из этих слов, в отличие от латинского dvus, в корне сохранился древний дифтонг -ei- (как в архаич. лат. deivos). И.-е. флексия дала в др.-прус. -as, а в лат. -us. Синкопированная древнепрусская форма deiws также архаичнее латинской синкопированной формы deus, ибо она сохранила дифтонг -ei- и неслогообразующее -u-, которое в латинском слове дало -u-. Балтийский материал, который, кажется, никем не привлекался для освещения вопроса о соотношении форм dvus и deus, надежно подтверждает предложенную в настоящей статье интерпретацию. Таким образом, и внутренняя реконструкция (dvus : deus=sve : seu и др.) подкрепляется данными сравнительно-исторического сопоставления (лат. dvus : deus=др.-прус. deiwas : deiws). Следовательно, в историческую фонетику (а отчасти – и морфологию) латинского языка должны быть внесены существенные коррективы. 271 Лат. DOMINUS 272 |
| Итак, слова гнвъ и гндъ образованы от одной и той же глагольной основы с помощью суффиксов –в– и –д-. Такие явления хорошо известны в русском, особенно же в древнерусском языке (так же, как и в других индоевропейских языках). Например, от глагола стати были образованы такие слова, как ста-в-ъ (=совр. рус. су-став), ста-д-о «стойло» (ср. также с.-хрв. ста-д »состояние»), ста-н-ъ «состояние», »стан», ста-ть «осанка» и др. (суффиксы –в-, -д-, -н-, -т-). Нередко слова, образованные с помощью различных суффиксов, имеют одинаковое или близкое значение: да-н-ь и да-т-ь »даяние» (ср. совр. рус. подать), ста-д-о и ста-я (с суффиксальным -j-) «стойло» п-н-и и п-т-и т. д. В этих случаях иногда принято говорить об исторических чередованиях суффиксов (в отличие от фонетических эти чередования морфологического происхождения). Быть может, к таким древним чередованиям следует отнести рус. диал. гне-в-ный »капризный, раздражительный» и гне-д-ный «капризный» (СРНГ, VI, 236). Семантически эти слова объяснимы как результат развития значений »горячий, вспыльчивый» → «гневный», »раздражительный», «капризный». То, что перед нами не изолированный случай слова с суффиксальным –д-, имеющего значение »капризный», подтверждается наличием глагола гнедаться " капризничать» (там же). 87 Объяснить эти примеры какими-то позднейшими фонетическими изменениями было бы затруднительно. Если же видеть здесь чередование суффиксальных –в– и –д– (ср. также си-в-ъ и с-д-ъ с разной отгласовкой корня, повторяющей, кстати, случай со словами гнить и гнвъ), то параллелизм образований гне-в-ный и гне-д-ный явится еще одним существенным аргументом в пользу возведения слов гн-в-ъ и гн-д-ъ к одному и тому же глагольному корню. 88 Журавика 89 В диалектах русского языка широко распространены такие названия клюквы, как журавика, журавица, журавина. Этимологическая связь этих слов с журавль считалась совершенно очевидной, но сравнительно недавно было высказано предположение о том, что эта связь вторичная, народно-этимологическая, а на самом деле слово журавика восходит к существительному жар в значении яркого огненного цвета. При этом приводились ссылки на диалектные формы жеравика, жоравица и жаровика, а также на диалектное же название клюквы – красница (Гринкова 1958: 116–118). |
| 8.3 Образ Божественного снисхождения По своей внешней форме слово Священного Писания, хотя и принадлежит оно исключительно Святому Духу, вполне приспосабливается к человеческим меркам и к человеческим потребностям. Прежде всего, Сам Бог дал всем народам особые языки и особый характер. Из этих языков еврейский наиболее приспособлен к научению и является языком священным 1482 , а греческий отличается своей красотой 1483 . Исходя из этой оригенистской позиции 1484 , в отличие от взгляда Григория Нисского 1485 , Феодорит Кирский подчеркивает преимущество Божественной воли в отношении формы Откровения. Желая открыть Свою волю и спасти человека с его проблемами, Бог «снисходит» человеческой немощи, говорит и действует в согласии с законами человеческой жизни. «Ибо Он обычно ведет беседу по-человечески и для людей, снисходя к немощи людей» 1486 . Эта «беседа» Бога с людьми происходит не прямо, но опосредованно, через избранные сосуды, которые передают Его волю либо словами, либо делами 1487 . Причина тому лежит в грубости ума и черствости людей, из-за чего они не могут напрямую общаться с бестелесным и неописуемым Богом. «Будучи людьми, мы не можем иначе, как посредством человеческого, понимать Божественное» 1488 . Итак, библейское слово по своей природе телесно и грубо, оно лишь приблизительно изображает (σχηματζει) и переводит на язык телесных образов Божественное слово, приспосабливая его к человеческой природе и конкретным нуждам каждого 1489 , другими словами, «оно говорит нам столько, сколько мы можем слышать» 1490 . Это известное антиохийское учение о Божественном «снисхождении» имеет следующие важные выводы в отношении морфологии библейского слова и его толкования. Прежде всего, этим учением обосновывается необходимость разнообразия форм Божественного откровения. В зависимости от обстоятельств Бог использует различные виды откровения. «Ибо Он не являлся всем одинаково, но иначе Даниилу и иначе Иезекиилю, по-другому Исайе и совсем не так Михею, и также по-разному Моисею и Аврааму» 1491 . |
| Церковнославянские тексты в интернете представлены в стандартной кодировке Unicode. Нестандартные кодировки, которые применяются при наборе текстов в типографиях (HIP, UCS), не могут использоваться в сети. Нам пришлось решать нетривиальную задачу по перекодировке из HIP в Unicode, чтобы сохранить максимум значимых различий, присутствующих в исходной кодировке, однако пришлось пожертвовать некоторыми менее значимыми деталями. Дело в том, что некоторые символы появились в стандарте Unicode 5.2 совсем недавно ( , , букво-титла) и отсутствуют в большинстве доступных шрифтов. При просмотре текста в интернете браузер автоматически подгружает нужный шрифт и всё выглядит очень красиво, похоже на печатное представление. Однако если выделить текст и скопировать его в редактор, некоторые символы будут отображаться как пустые квадраты, особенно при использовании старых версий шрифтов. Чтобы не отталкивать пользователей, которые не хотят устанавливать шрифтов, мы пожертвовали некоторыми символами: у/ заменили на обычное у, / заменили на обычное я. Мы считаем, что лучше немного упростить текст, но оставить его читаемым, поскольку буквы у и я весьма частотны и их потеря существенно затруднит понимание текста (в отличие от потери редких букв – Θ, , ξ, ψ. 4. Грамматическая разметка Корпус отличается от простого собрания текстов наличием лингвистической разметки (грамматической, синтаксической, семантической, и т. д.) и возможности поиска по этой разметке. Для языков с богатой морфологией, прежде всего, необходима грамматическая разметка, без которой невозможен лексический поиск. В идеале для каждой словоформы в тексте должна быть указана следующая информация: – лемма (словарная форма), – грамматические признаки лексемы (часть речи, род, одушевлённость, вид, переходность), – грамматические признаки словоформы (падеж, число, время, лицо, наклонение). Существующие грамматики и словари церковнославянского языка не дают полной картины словоизменения. Грамматики приводят парадигмы для наиболее частотных слов, а также отдельные примеры вариативных форм. Словари обычно включают наиболее частотные или важные слова, а грамматическая информация даётся фрагментарно или не даётся вообще. В результате нередко невозможно выяснить, какие реальные формы имеет данное слово, а спорные вопросы остаются без ответа (примеры см. п. 5). В таких случаях единственным достоверным источником является корпус. |
| III. Язык архаической поэзии. К раннему периоду существования Е. я. (предположительно XII-X вв. до Р. Х.) на основании архаических языковых черт относят нек-рые поэтические тексты ВЗ: 2 песни Моисея (Исх 15 и Втор 32), песнь Деворы (см. в ст. Девора ), благословения Иакова (Быт 49) и Моисея (Втор 33), пророчества Валаама (Числ 23-24) и нек-рые др. ветхозаветные тексты (ABD. Vol. 4. P. 205). Исследователи выделяют характерные для этих текстов особенности в лексике, синтаксисе, морфологии и орфографии, являющиеся аргументом в пользу более ранней датировки (см., напр.: Saenz-Badillos. 1993. P. 57-61): наличие аккузативного местоименного суффикса 3 л. мн. ч. ( или напр., - покрыли их в Исх 15. 5) и др. т. н. архаических суффиксов; употребление форм имперфекта без союза для описания однократных действий в прошлом; особые формы существительных ( , - поле во Втор 32. 13 вместо нормативного , ) и добавление окончаний или в сопряженной форме ( - сын ослицы в Быт 49. 10); сохранение в форме перфекта 3 л. ед. ч. ж. р. ( - она ушла во Втор 32. 36); некоторые слова в ВЗ используются лишь в архаической поэзии (напр., , - вино во Втор 32. 14 вместо обычного , ) (подробнее об этом см.: Kutscher. 1982. P. 79-80). Многие из особенностей этих текстов могут иметь и др., помимо древности, объяснения: напр., высказывались предположения, что в отличие от основного корпуса ВЗ они могли быть созданы на севере Палестины, где было более заметно языковое влияние соседних народов ( Saenz-Badillos. 1993. P. 61-62). Календарь из Гезера. X в. до Р. Х. (Археологичсекий музей, Стамбул) Календарь из Гезера. X в. до Р. Х. (Археологичсекий музей, Стамбул) IV. Классический библейский древнееврейский язык. В корпус классической (или стандартной) прозы, нормативной для Е. я. ВЗ, включают значительную часть Пятикнижия (кроме текстов, относящихся к архаической поэзии), Книги Иисуса Навина, Судей и 1-4-я Книги Царств. Из поэтических произведений к этому корпусу примыкают Книги пророков Амоса, Осии, Михея, Наума, Софонии, Аввакума, Иеремии и некоторые др. В языковом отношении с достаточной степенью регулярности нормам классического Е. я. ВЗ следуют Плач Иеремии, Книга Руфь, Книга Ионы, Книга пророка Иезекииля, а также значительная часть Псалтири и книги Притчей Соломоновых ( Коган, Лёзов. 2008). |
| А. был сторонником осторожного исправления церковнослав. языка в духе Комиссии по исправлению богослужебных книг архиеп. Сергия (Страгородского). А. себя считал продолжателем деятельности этой комиссии, готовящим основу для буд. систематического исправления церковнослав. книг. А. стремился сделать церковнослав. текст понятным для носителя рус. языка. Для этого он заменял синонимами те церковнослав. слова, к-рые в рус. языке отсутствуют или же имеют др. значение: ® ® ® Изменял порядок слов в соответствии с рус. языком: ® ® Исправлял предложно-падежные формы при глагольном управлении: ® ® . Устранял местоимение иже в функции артикля: ® ® Не меняя глагольной парадигмы, А. последовательно правил именные формы по модели рус. языка: энклитические местоимения дат. п. ед. ч. , заменял формами , ; формы вин. п. мн. ч. , - на формы , ; нулевое окончание существительных в род. п. мн. ч.- на окончание -ов (-ев): ® ® По аналогии с рус. языком в дат., твор., предл. падежах мн. ч. существительные приобретают в окончании гласные -а- (-я-): ® ® ® В отличие от Сергиевской комиссии, осуществлявшей в первую очередь лексические и синтаксические замены и оставлявшей в неизменности грамматическую структуру церковнослав. языка, А. распространил принцип русификации на морфологию. Язык исправленных А. текстов близок языку чинопоследований и молитв, составленных независимо от А. в 40-80-х гг. XX в. (частично изданы в 90-х гг.). Календарно-богослужебная комиссия Руководимая А., должна была заниматься вопросами богослужебного устава, составлением календарей и богослужебных указаний. В докладе, прочитанном на первом заседании комиссии 3 янв. 1957 г., А. подчеркнул преемственность деятельности комиссии по отношению к Собору 1917-1918 гг., а также связь с предреволюционным опытом исправления богослужебных книг. |
| …после весенних наших петербургских волнений… — Возможно, что Достоевский намекает на общественные волнения, связанные с выстрелом В. И. Засулич 24 января 1878 г. в петербургского градоначальника генерал-майора Φ. Φ. Трепова и ее оправданием 31 марта 1878 г. судом присяжных. Достоевский присутствовал на суде и был свидетелем демонстрации публики, приветствовавшей оправдательный приговор. Газета «Гражданин», редактором которой в это время былВ. Ф. Пуцыкович, много писала о деле Засулич — см.: 1878. 9 апр. С. 266–267; 15 апр. С. 290–291; 28 мая. С. 410–411 и др. 361 …во времена Анны Монс, единственно чтоб понравиться которой Петр, как известно г-ну Мордовцеву, совершил свою великую реформу. — Достоевский иронизирует над словами писателя-историка Д. Л. Мордовцева (1830–1905) в его историческом романе «Идеалисты и реалисты»: «Анна Монс — иноземка, дочь виноторговца — девушка, из любви к которой Петр особенно усердно поворачивал старую Русь лицом к Западу и поворачивал так круто, что Россия доселе остается немножко кривошейкою» ( Мордовцев Д. Л. Идеалисты и реалисты: Исторический роман. СПб., 1878. С. 129. 362 …вместе с двумя карликами — и шутом Балакиревым… — Мода на карликов во времена Анны Иоанновны получила отражение в хорошо известном Достоевскому с детства романе И. И. Лажечникова «Ледяной дом» (M., 1835). Иван Александрович Балакирев (род. 1699) — доверенный слуга Петра I и Екатерины I. Играл влиятельную роль при Анне Иоанновне, будучи ее официальным шутом. 363 …русские естественные ученые — г-да Сеченов, Менделеев, Бекетов, Бутлеров и tutti quanti. — И. М. Сеченов (1829–1907) — основоположник русской физиологической школы; Д. И. Менделеев (1834–1907) — великий русский химик; A. H. Бекетов (1825–1902) — ректор Петербургского университета, ботаник-морфолог и ботаник-географ, друг молодости Достоевского; A. M. Бутлеров (1828–1886) — химик и общественный деятель. 364 Всех более заслужил симпатии один очень ученый профессор зоологии — что зоология и свет потеряли такую тему! — Имеется в виду издатель журнала «Свет» H. П. Вагнер (1829–1907), зоолог, профессор Казанского и Петербургского университетов, президент общества экспериментальной психологии, а также писатель-беллетрист, известный под псевдонимом «Кот Мурлыка». В 1870-х годах ревностно занимался исследованием спиритических явлений, сотрудничал в «Ребусе» — органе русских спиритов. Познакомился с Достоевским в июле 1875 г. в Старой Руссе. Писатель иронически обыгрывает в фельетоне слово «свет», намекая на название и направление вагнеровского журнала, посвященного пропаганде спиритизма. В наборной рукописи словам «зоология и свет» соответствовал вариант «зоология, свет и „Свет“», причем к слову «Свет» было сделано подстрочное примечание: «Журнал, издаваемый профессором». |
|
|
