Закрыть itemscope itemtype=" http://schema.org/Article " > «Рубль временно укрепляется, но уже осенью не исключен очередной раунд девальвации» 19.05.2015 1057 Время на чтение 10 минут В начале торгов в понедельник курс доллара США на минимуме установился на отметке 48,95 рублей, евро упал до 55,9 рублей. За счет чего укрепился рубль и почему ЦБ продолжает рефинансирование банков в иностранной валюте? Экономист и финансовый консультант Владислав Жуковский констатирует, что укрепление рубля произошло не на фоне успехов, ведь на сегодняшний день мы имеем спад инвестиций на 8%, снижение заработной платы, падение рознично-торгового оборота на 7-8%. ЦБ надувает очередной финансовый пузырь, и это может обернуться катастрофой уже осенью - не исключена даже девальвация. Об этом эксперт рассказал в интервью Накануне.RU. Вопрос: Доллар упал ниже 49 рублей - почему так произошло и что дальше ожидает рубль? Владислав Жуковский: Прежде всего, давайте не будем поддаваться на провокации и на пропаганду, что укрепившийся рубль выглядит весьма себе благостно на фоне того, что в прошлом году он упал в два с половиной раза по отношению к американскому доллару. Да, действительно, с конца января по май текущего года рубль укрепился на 37-40% к доллару и к евро, это, в принципе, внушает оптимизм во всех, хотя, на самом деле, должно внушать оптимизм исключительно в спекулянтов и тех, кто работает на финансовом рынке. Потому что с точки зрения простого гражданина, среднего россиянина, потребителя - для него лучше не стало. Как была продуктовая инфляция 27%, так она и осталась, как была годовая инфляция в стране - официально 16,5%-17 % - так она и осталась на этом уровне. Единственный плюс, что после шокового обвала российской валюты - сейчас рубль несколько укрепился - действительно среднегодовые темпы роста цен упали до значений июня-августа 2014 г. Уже нет такой вакханалии. Вопрос: Рубль укрепился, но все же он достаточно сильно упал ранее, чтобы радоваться теперь? Владислав Жуковский: Падал он долго.

http://ruskline.ru/opp/2015/5/19/rubl_vr...

Сегодня утром я решился писать к вам, благодетельный друг мой, и только что уселся за рабочий стол, заваленный разным хламом ученым и деловым, и очистил проталинку для полулиста бумаги, мне принесли кучу припечатанных свертков из Иоппии. В них обрелось и вожделенное письмо ваше от 8 декабря с приложением вашей дани памяти Жуковского и Гоголя. Прочитав то и другое с наслаждением, отвечаю вам под влиянием мыслей, предшествовавших вашему посланию и вновь выведенных на простор моей души силой вашего слова. Бог, у Которого милость в деснице и правда в шуйце, помиловал вас и продолжил дни ваши, драгоценные для многих. Кипарис наш высится и, распространяя благовоние, стрясает от себя благотворную росу на былия земли жаждущей. Я разумею вас и вашу дань памяти двух знаменитых писателей. С Гоголем я встретился на пути в Иерусалим и не мог узнать его по причине неприкосновенного сосредоточения души его в себе самой и в Боге, а сочинений его не читал по обстоятельствам моей службы. Жуковского же я никогда не видал в лицо; но душа его светлая, добрая и сладкоречивая открывалась мне в его творениях, кои я с жадностью читал и заучивал наизусть, будучи еще питомцем духовной академии. По его лире настраивалось мое слово. До сих пор не забыты мною те стихи его, кои тогда были сладки мне. Жалею, что в книгохранилище моем нет стихотворений сего вдохновенного певца. Если другие причислили его к лику поэтов парнасских, то вы указали его место в царстве благодати. Это хорошо и назидательно. Пусть знают все молодые писатели, что в их одном лице два естества, горнее и земное, должны присно выражаться в их слове и жизни. Ποιητς значит творец. Что ж он должен творить? вся добро зело. Как? прекрасно, великолепно и полезно. Из чего? из идей Божеских и человеческих. Где? в глубине души доброй и светлой. Отрадно обращение супруги Жуковского к доброте православия. Теперь союз души ее с птенцами незабвенного поэта стал крепче и надежнее. Куда как чудотворна любовь! В катихизисе она занимает третье место после веры и надежды, а в сердцах едва ли не первое. Припоминаю Руфь, уверовавшую в Иегову ради Ноемии, любившей ее горячо, и вижу с вами на обращении рабы Божией Елисаветы печать любви ее к супругу и детям.

http://azbyka.ru/otechnik/Porfirij_Uspen...

Киреевский , Иван Васильевич – критик и мыслитель, род. в Москве 22 марта 1806 года, ум. 11 июня 1856 года в Петербурге. Он принадлежал к одному из самых старинных родов белевских и козельских дворян. Отец его, Василий Иванович Киреевский, служил в гвардии и вышел в отставку секунд-майором; женат он был на Авдотье Петровне Юшковой. Это был человек весьма образованный и деятельный: он знал пять языков, много читал, собрал у себя в деревне довольно большую библиотеку, занимаясь преимущественно естественными науками, физикою, химиею и медициною. Впрочем, на детей он не мог иметь влияния, так как умер, когда они были еще в младенческом возрасте. В 1812 году он устроил в Орле и орловской деревне своей, Киреевской Слободке, в трех верстах от города, приют для пострадавших от войны, заразился при уходе за больными тифом и скончался в Орле 1 ноября 1812 года. Вдова с двумя сыновьями и дочерью, переехала на жительство в село Долбино, родовое именье Киреевских, находившееся в 7 верстах от г. Белева. В Долбине прошли детские годы Киреевского и его брата. Село Долбино было далеко кругом известно своею старинною церковью и находившеюся в ней местно чтимою чудотворною иконою Успения Божией Матери, и братья Киреевские в самом раннем детстве могли видеть воочию живые проявления цельной народной веры и глубокого благочестия... Почти одновременно с Киреевскими в Долбино приехал и поселился там Жуковский, бывший в родстве с Авдотьей Петровной Киреевской, воспитанный вместе с нею и связанный с нею с детства нежною дружбою. Поэт прожил в Долбине с Киреевскими два года с лишком, и близость его не могла остаться бесследною для юного Ивана Киреевского. Для него Жуковский всегда оставался любимым поэтом, муза которого воплощала в его глазах «всю поэзию жизни, все сердце души»; «при нем, писал Иван Васильевич в одном из своих писем родным, невольно теплеешь душою, и его присутствие дает самой прозаической голове способность понимать поэзию; каждая мысль его – ландшафт с бесконечною перспективою». Жуковский со своей стороны горячо любил Киреевского, высоко ценил его способности, чистоту души и благородство стремлений и искренно сочувствовал его литературным начинаниям: «Ваня – самое чистое, доброе, умное и даже философическое творение, писал он раз матери Ивана Васильевича; его узнать покороче весело»...

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

Поводом к осуществлению ее замысла стало обстоятельство, само по себе довольно прискорбное. В июне 1851 года Жуковский заболел воспалением глаза и девять месяцев должен был провести, никуда не выходя из темной комнаты. «И странное дело! – рассказывал он в письме П.А. Плетневу в сентябре 1851 года. – Почти через два дня после начала моей болезни загомозилась во мне поэзия, и я принялся за поэму, которой первые стихи мною были написаны назад тому десять лет, которой идея лежала с тех пор в душе неразвитая и которой создание я отлагал до возвращения на родину, до спокойного времени оседлой семейной жизни. Я полагал, что не могу приступить к делу, не приготовив многого чтением. Вдруг дело само собою началось: все льется извнутри. Обстоятельства свели около меня людей, которые читают мне то, что нужно и чего сам читать не могу именно в то время, когда оно мне нужно для хода вперед. Что напишу с закрытыми глазами, то мне читает вслух мой камердинер и поправляет по моему указанию. В связи же читать не могу без него. Таким образом, леплю поэтическую мозаику и сам еще не знаю, каково то, что до сих пор слеплено ощупью, – кажется, однако, живо и тепло. Содержания не стану рассказывать: дай Бог кончить! Думаю, что уже около половины (до 800 стихов) кончено. Если напишется так, как думается, то это будет моя лучшая – лебединая – песнь» . Жуковский рассчитывал закончить поэму к марту, но этому помешала его болезнь и последовавшая 12 апреля кончина. Незаконченная поэма стала поэтическим завещанием Жуковского, итогом его литературного и духовного пути. Он сам неоднократно называл ее своей лебединой песнью. «В ней заключены последние мысли моей жизни», – говорил он протоиерею Иоанну Базарову за день до кончины . Соответственно отнеслись к поэме и близкие Жуковскому люди. П.А. Плетнев называет ее «лучшим трудом» Жуковского, а старинный друг поэта князь П.А. Вяземский считал даже, что «Странствующий жид» занимает «место первенствующее не только между творениями Жуковского, но едва ли и не во всем цикле русской поэзии» .

http://pravoslavie.ru/61286.html

Закрыть itemscope itemtype=" http://schema.org/Article " > Владислав Жуковский: «В целом, решение Президента правильное» Вместе с тем, экономист сомневается в том, что одно лишь присоединение ФСТ к ФАС приведет к росту эффективности государственного управления 22.07.2015 953 Время на чтение 3 минуты В целях совершенствования государственного управления и контроля в сфере антимонопольного и тарифного регулирования Президент России Владимир Путин подписал указ о присоединении Федеральной службы по тарифам (ФСТ) к Федеральной антимонопольной службе (ФАС), сообщает РИА Новости. Ранее премьер-министр Дмитрий Медведев предложил влить ФСТ в Федеральную антимонопольную службу, оставив главой последней Игоря Артемьева. Президент согласился с этой инициативой. Процедура присоединения ФСТ к ФАС может занять несколько месяцев. Прокомментировать это решение мы попросили известного экономиста и консультанта Владислава Жуковского . Я думаю, все читатели прекрасно помнят административную реформу начала 2000-х годов, которая делалась под соусом сокращения количества чиновников, повышения уровня оклада труда, повышения их ответственности, компетенции и эффективности их работы, по направлению деятельности всего правительства для достижения общих целей долгосрочного социально-экономического развития. Результаты, к которым привела эта административная реформа, оказались полностью противоположными. Коррупция меньше не стала, масштабы административных барьеров не снизились, наоборот, только выросли. Количество чиновников выросло по разным оценкам чуть ли не в полтора раза. Никакой скоординированности, слаженности действий между министерствами и ведомствами нет, по причине того, что нет единого плана долгосрочного социально-экономического и научно-технического развития России, нет системы долгосрочного прогнозирования, стратегического планирования, контроля. Все эти административные реформы, изменения названий министерств и ведомств, распределения полномочий и функций, с моей точки зрения, просто переливание из пустого в порожнее, перекладывание из одного кармана в другой. При перемене мест слагаемых сумма не меняется, а на самом деле, положение может стать еще хуже. Может начаться очередная неразбериха, новая борьба за функции и полномочия, новый передел портфелей, сфер влияний. Понятное дело, что тарифное регулирование является очень лакомой сферой. Там вращаются не просто миллиарды, а сотни миллиардов рублей ежегодно, существуют колоссальные административные ресурсы со службами, очень серьезными связями с нашими монополиями, начиная от «Газпрома» и «Россетей» и заканчивая всеми остальными квазиестественными монополиями, в том числе РЖД. Поэтому, здесь все зависит от государства, от качества чиновников, от того, насколько их работа скоординирована.

http://ruskline.ru/news_rl/2015/07/22/vl...

Л.П. Жуковская. Поддельная докириллическая рукопись. (К вопросу о методе определения подделок) От редакции журнала «Вопросы языкознания». Как сообщает в своей книге «История «руссов» в неизвращенном виде» (вып. 6, Париж, 1957) Сергей Лесной (С. Парамонов), в 1919 г. А. Изенбек вывез из какого–то имения Орловской или Курской губ. деревянные дощечки с текстом, по всей видимости славянским, получившие позднее название «Влесовой книги». После смерти А. Изенбека (1941 г.) дощечки были утеряны. Сохранилось лишь несколько фотографий и переписанный, вернее, транслитерированный текст «Влесовой книги», выполненный Ю. П. Миролюбовым. Этот текст в настоящее время издается в журнале «Жар–птица» (Сан–Франциско). В своих статьях « " Влесова книга» – летопись языческих жрецов IX в., новый, неисследованный исторический источник» и «Были ли древние «руссы» идолопоклонниками и приносили ли они человеческие жертвы», присланных в адрес Славянского комитета СССР из Австралии (г. Канберра), С. Лесной призывает специалистов признать важность изучения «дощечек Изенбека», в которых он видит подлинную древнерусскую рукопись IX в., не предлагая, впрочем, необходимого для обоснования подобного мнения палеографического и лингвистического анализа текста. Публикуем в разделе «Письма в редакцию» ответ Л.П. Жуковской на просьбу редакции высказать свое мнение относительно опубликованной С. Лесным («История «руссов»...», вып. 6) фотографии одной из «дощечек Изенбека», содержащей начало «Влесовой книги». Фотография, опубликованная С. Лесным, не является снимком с доски. В ней на расстоянии 2–2.5 см, 6.5 см, 10.5–11 см, 15.5 см от левого края прослеживаются тени, образовавшиеся, повидимому, от сгибов материала, с которого производилось фотографирование. С доской этого произойти не могло. В правой половине снимка начертания многих букв расплылись; следовательно, фотографировался не твердый материал с начертаниями, выполненными посредством прорезывания и выщербления его, а письмо, расположенное в одной плоскости, нанесенное красящим веществом. Все это говорит о том, что фотографировалась не сама «дощечка», а бумажная копия с нее или прорись. Есть основания полагать, что при изготовлении снимка была произведена ретушовка. Все это совершенно недопустимо при научном воспроизведении текста.

http://azbyka.ru/otechnik/Anatolij-Aleks...

Авдотья Глинка Глинка Авдотья Павловна, урожденная Голенищева-Кутузова (1795–1863) – поэтесса, прозаик, переводчица. Она была третьей в роду поэтов и переводчиков Голенищевых-Кутузовых, да и полководцу Голенищеву-Кутузову тоже приходилась родней, а по матери принадлежала к княжескому роду Долгоруковых. «Когда еще я, детским языком,//Дитя – по-детски лепетала,//Твои стихи уж я читала//И выросла с Людмилой и певцом», – обращалась она к своему поэтическому кумиру Василию Жуковскому, имея в виду его «Плач Людмилы» и «Певца во стане русских воинов». Ее мужем станет не менее легендарный певец во стане русских воинов, создатель первых солдатских песен Отечественной войны 1812 года, участник, как и Жуковский, Бородинского сражения Федор Глинка. Они впервые встретятся в 1831 году, когда ему было уже за 45, а ей за 35, и он, некогда блестящий гвардейский полковник, прошедший через все антинаполеоновские войны, окажется узником Петропавловской крепости. Из олонецкой пятилетней ссылки его вызволил все тот же Жуковский. Так он оказался на Волге в Твери. Об остальном можно судить по ее стихотворению о первой встрече: Когда путем неслыханных страданий, Без цели я и без надежды шла, Не веял мне эдем очарований, И ничего я в жизни не ждала; Лишь сиротство, нужда – отца могила: Вот радости в чужбине меж чужих!.. Бледнела жизнь, души терзалась сила И не жива была я меж живых!.. Один лишь знал и ведал, что таилось, Все тайный глас твердил мне: «Подожди!» И вот сбылось: предчувствием томимый, Ты с берегов озер и диких скал Перенесен, как будто тайной силой, К царице рек, где часто грозный вал Несет суда под песнью заунывной... Как мне понять, как голос мой призывный До глубины достиг души твоей? Увидевши тебя, тотчас узнала, Что ты был тот, кого я призывала: Тот жданный гость, – жених души моей!.. Он проживет после этой встречи еще полвека. Ее жизненный путь окажется намного короче. Но это будут самые счастливые тридцать лет их супружеской и творческой жизни, о которых она будет благодарить Творца:

http://azbyka.ru/otechnik/molitva/molitv...

В. А. Жуковский. «Слово о полку Игореве» Не прилично ли будет нам, братия, Начать древним складом Печальную повесть о битвах Игоря, Игоря Святославича! Начаться же сей песни По былинам сего времени, А не по вымыслам Бояновым. Вещий Боян, Если песнь кому сотворить хотел, Растекался мыслию по древу, Серым волком по земли, Сизым орлом под облаками. Вам памятно, как пели о бранях первых времен. Тогда пускались десять соколов на стадо лебедей; Чей сокол долетал – того и песнь прежде пелась: Старому ли Ярославу, храброму ли Мстиславу, Сразившему Редедю перед полками касожскими, Красному ли Роману Святославичу. Боян же, братия, не десять соколов на стадо лебедей пускал! Он вещие персты свои на живые струны вскладывал, И сами они славу князьям рокотали. Начнем же, братия, повесть сию От старого Владимира до нынешнего Игоря. Натянул он ум свой крепостию, Изострил он мужеством сердце, Ратным духом исполнился, И навел храбрые полки свои На землю Половецкую за землю Русскую. Тогда Игорь воззрел на светлое солнце, Увидел он воинов своих, тьмой от него прикрытых, И рек Игорь дружине своей: «Братия и дружина! Лучше нам быть порубленным, чем даться в полон. Сядем же, други, на борзых коней Да посмотрим синего Дона!» Вспала князю на ум охота, А знаменье заступило ему желание Отведать Дона великого. «Хочу, – он рек, – преломить копье На конце поля Половецкого с вами, люди русские! Хочу положить свою голову Или выпить шеломом из Дона». О Боян, соловей старого времени! Как бы воспел ты битвы сии, Скача соловьем по мысленну древу, Взлетая умом под облаки, Свивая все славы сего времени, Рыща тропою Трояновой чрез поля на горы! Тебе бы песнь гласить Игорю, оного Олега внуку: Не буря соколов занесла чрез поля широкие – Галки стадами бегут к Дону великому! Тебе бы петь, вещий Боян, внук Велесов: Ржут кони за Сулою, Звенит слава в Киеве, Трубы трубят в Новеграде, Стоят знамена в Путивле, Игорь ждет милого брата Всеволода! И рек ему буй-тур Всеволод: «Один мне брат, один свет светлый ты, Игорь,

http://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserk...

Жуковский Василий Андреевич (1783–1852) – поэт-классик нашей русской литературы. Едва ли кто-нибудь из других классических поэтов нашей литературы с большим правом может быть назван поэтом-христианином. Этот эпитет одинаково приложим как к литературной деятельности Ж., так и к его жизни вообще. Обстоятельства жизни поэта еще в раннем детстве пробудили в нем высокие чувства и направили мысль на сознание христианских истин. Рожденный в православной помещичьей семье, где строго соблюдались христианские обычаи православной церкви, он был воспитан в правилах христианской религии. Жизнь, чувства и мысли в нем рано были пробуждены особыми условиями его семейного положения. Отцом поэта был помещик Бунин, а матерью пленная турчанка (принявшая св. крещение), занимавшая в семье неопределенное положение между госпожой и служанкой. Этого обстоятельства поэт не мог не чувствовать, тем более, что его мать не смела его ласкать при других и должна была стоя выслушивать приказания хозяйки. Самый факт принятия в семью Буниных Ж. объясняется тем, что в год рождения поэта Бунины из 11-ти человек детей потеряли шестерых и, в том числе, единственного сына. Ж., таким образом, был окружен в семье исключительно девочками. Вероятно, этим обстоятельством и объясняется та необыкновенная мягкость характера Ж., о которой говорят все его современники, оставившие о нем воспоминания. Учить мальчика начали рано, с 6 лет, сначала дома, а затем в Туле, в пансионе Роде, который был, впрочем, скоро закрыт. Ж. был переведен в Тульское городское училище, откуда его скоро уволили за «неспособность» к математике. После этого он жил в семье своей замужней сводной сестры Юшковой, в доме которой постоянно устраивались литературные и музыкальные вечера. Это пробудило художественные наклонности мальчика, и он одиннадцати лет написал трагедию «Камилл, или Освобождение Рима». Судьба покровительствовала развитию литературного таланта Ж. По счастливому стечению обстоятельств он вместо военной службы попал в Московский университетский благородный пансион, славившийся своим литературным направлением. Среди его воспитанников издавались школьные журналы, в которых Ж. принял горячее участие, помещая в них много стихотворных и прозаических произведений. Наиболее удачные из них волею начальства пансиона были напечатаны в мелких журналах. Уже в этих юношеских произведениях определилось то христианское направление его творчества, которому он никогда не изменял. Нежность души, чистота нравственных убеждений и высокий интерес к вопросам религиозного характера – существенные черты произведений этого периода. Любимыми и постоянными их темами были мысли: о смерти, как благе, пути к блаженной жизни; о добродетели, как основе счастья, делающей человека счастливым даже в доле бедняка.

http://azbyka.ru/otechnik/Lopuhin/pravos...

Художественное вероисповедание князя Петра Вяземского. Часть 3 Петр Андреевич Вяземский. Художник К. Рейхель. 1817 г. В 1812 году ополченец-Вяземский участвует в Бородинской битве, где под ним были убиты две лошади и тем самым ему приоткрылось таинственное попечение Промысла. В потрясенном и растерянном состоянии поэт пишет послание «К моим друзьям Ж , Б и С » (октябрь 1812; Вологда): Давно ль, с любовью пополам, Плели нам резвые хариты Венки, из свежих роз увиты, И пели юные пииты Гимн благодарности богам? Давно ль? – и сладкий сон исчез! И гимны наши – голос муки… И все-таки «мечта» оказывается единственным утешением и прибежищем в страшном внешнем мире: А вы, товарищи-друзья, Явитесь мне хоть в сновиденье И, оживя в воображенье Часов протекших наслажденье, Обманом счастлив буду я! То же настроение и в послании «Жуковскому» (1812), где говорится о старике, у которого погибла дочь: «Пускай мечты его обманут муку…» Вскоре Вяземский находит подтверждение своей вере в магию поэтического воображения. Помог ему в этом приятель-поэт, бывший осенью 1812 года в Вологде губернским прокурором, – Н.Ф. Остолопов, который заключил одно свое стихотворение словами: «Нам зарево Москвы осветит путь к Парижу». Спустя многие годы в статье о Ю.А. Нелединском-Мелецком (1848) Вяземский вспомнил об этом так: «Недаром говорят, что поэт есть вещий. Мог ли Наполеон вообразить, что он имел в Остолопове своего злого вещего и что отречение, подписанное им в Фонтенебло в 1814 году, было еще в 1812 году дело уже порешенное губернским прокурором в Вологде?» Очевидно, что в статье 1848 года Вяземский передает одно из настроений своего сознания в 1813–1814 годах: поэт не предсказывает Промысл Божий, а сам властно предопределяет ход событий. В 1813 году поэт вновь уверенно исповедует свое мечтательное язычество: «Молю богов всещедрых я…» . Однако переживания 1812–1813 годов были, конечно, слишком сильными, чтобы не нарушить сон поэтического воображения. В 1813–1814 годах временами творчество Вяземского сближается с воинственной и православно-державной лирикой Жуковского, написавшего «Певца во стане русских воинов» (1812), «Молитву детей» (1813), «Молитву русского народа» («Боже! Царя храни!..») (1814). Вяземский пишет обращенное к Жуковскому и посвященное смерти полководца М.И. Кутузова послание «К Тиртею славян» (1813), где сказано, что для Жуковского усопший военачальник «будет щит и вдохновенья гений».

http://pravoslavie.ru/38764.html

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010