| Надеюсь, что Императорское православное палестинское общество — организация с большим историческим опытом — будет нести миротворческую миссию не только на Ближнем Востоке, но и в нашей стране и других странах Русского мира. Сегодня на Ближнем Востоке, в библейском регионе особенно востребован голос ИППО как старейшей и уважаемой местным населением организации. Не секрет, что есть силы, которые стараются представить Россию чуть ли не врагом исламского мира. Наравне с теми людьми, которые хранят добрые чувства к нашей стране, в арабском мире сегодня возникает сильная общественная прослойка с довольно радикальными антироссийскими настроениями. Напомню, что недавно один из идеологов ваххабитов Юсуф аль-Кардави призвал исламский мир к войне с Россией. В этих условиях наше Общество призвано активно работать в направлении сохранения уважения к России и русским в арабском мире и, в частности, на Ближнем Востоке. Еще раз хочу сказать, что образовательные программы ИППО могут оказать здесь очень положительное влияние. Стоит подумать о создании регионального отделения ИППО в Бейруте. Важно было бы при первой возможности оказать помощь православной школе, которую до начала гражданского противостояния собирались строить в Дамаске, — это духовно-образовательный центр, рассчитанный на 2500 детей. Конечно, сейчас, может быть, не время, но в перспективе следовало бы иметь в виду оказание поддержки образовательным программам Антиохийского Патриархата. Когда-то деятельность Общества охватывала и территорию Малой Азии, нынешнюю Турцию. Сегодня Русская Православная Церковь ведет диалог с турецким государством, которое готово обсуждать, в том числе, вопросы восстановления в Турции некоторых древних памятников христианской архитектуры с перспективой проведения в этих храмах православных богослужений. Эта работа ведется в тесном контакте с представителями Константинопольского Патриархата, каноническая территория которого простирается на Турцию. Во время своего визита в Турцию я встречался с господином Эрдоганом, мы обсуждали вопрос русского православного паломничества в Турцию, и в своем собеседнике я нашел человека, который с большим вниманием и пониманием относится к этой теме. |
| Мы переживаем самые трудные времена, но я имею великую надежду и доверие к Богу. Греческий солдат, если будет немного остерегаться хулы и безнравственности, не будет ничего бояться. Вспоминаю 1940 г., за хулителями и безнравственными охотились пули, как за змеей: когда кто-либо прицеливается в неё, даже не имея хорошего прицела, добывает её, потому что змея обладает электричеством и притягивает пулю. Так «благородно» разделят на части Турцию Брат спросил Старца о событиях в Сербии, и тот, между прочим, сказал: – Европейцы сейчас делают, ради турок, независимыми области, где живут мусульмане (Босния и Герцеговина). Вижу, однако, что разделят Турцию благородным способом: восстанут курды и армяне, и европейцы потребуют сделать самостоятельными и эти народы. Скажут тогда Турции: мы вам сделали одолжение там, теперь подобным образом должны получить независимость курды и армяне. Так «благородно» разделят на части Турцию. Святой Арсений в Фарасах говорил верующим, что они потеряют отечество, но скоро опять его получат. Вспоминаю, – рассказывает один брат, монах, – когда я спросил Старца относительно ревнителей и старостильников, болезнующий взгляд его и ответ его: – Знаешь, отец мой, сколько я молился об этом деле и как болел! Монаху, который писал книгу, сказал: – Многие делают одну серьёзную ошибку, когда переводят отцов, и особенно тексты о трезвении: переводят слово «ум» словом «разум». Под словом «разум» подразумевается вещественное место, головой мозг. Слово «ум» имеет особенность, которая не передаётся словом «разум», и нужно оставлять его, как оно есть. Монах не тот, кто переменил одежду! Монах, – сказал Старец, – не тот, кто изменил одежду, т.е. что-то внешнее, но тот, кто изменил внутреннее. Монах должен постоянно заботиться об очищении души, иметь добрые помыслы и не давать места лукавству. Если будет действовать так, то не будет судить поверхностно, будет смотреть на сердце людей, и не будет делать человеческие скорые выводы. Существовал монастырь в миру, который в древности был за городом, но, разрастаясь, город включил его в свои границы. У них был устав совершать последования до вечера, затем делали перерыв и литургию совершали утром: так вечером и утром церковь наполнялась народом, который оставался на ночлег. |
| Не трудно заметить из приведенных примеров умозаключений Ивана Григорьева, что его проповедь не отличалась стройностью мыслей и ясностью изложения. Но она произносилась человеком горячего и пылкого воображения, человеком хитрым и бывалым, произносилась властительным и страстным тоном. Это и послужило одною из причин того изумительного успеха, какой имел Иван Григорьев среди молокан Новоузенского уезда в течение нескольких месяцев. Из орловских молокан и из некоторых других сел Новоузенского уезда он менее чем в год основал свою монтано-молоканскую секту. Но вот, по каким-то причинам, Иван Григорьев стал собираться обратно к двоюродному брату в Турцию. В последних прощальных беседах он изрек своим последователям великие обетования. «Благодать Христова, – проповедывал он, – устроенная Апостолами по воскресении Христову от мертвых, исчезла с лица земли, так что тьма бысть после того по всей земле, то есть, – неведение Божие. Теперь отчасти возобновляется эта благодать в вашем роде. Но денница солнца правды еще не воссияла в вас вполне. Вы не будьте якоже Сарра в сени, но будьте яко Дева Мария. Как она изрекла: се раба Господня, буди мне по глаголу твоему, – так и вы приимите слово благовествования моего: в сердцах ваших преобразится Дух Христов, и будут в среде вашей пророки и апостолы; также народится у вас сам Сын Божий. Но только гоните, дóндеже постигнете 7 . «Что сотворим, – спросило его собрание, – да живот вечный наследуем?» Григорьев отвечал: «Како писано есть: имеяй две ризы, неимущему дай, и брашна такожде имейте вся обща. Сердце и душа едино да будет нам, писано бо есть: Бог вселяет в дом свой единомышленные; тако и вы будьте дом Божий и церковь Бога жива». Кроме того, Иван Григорьев заповедал своим последователям продолжительные и строгие посты (некоторым дня по два ничего не велел есть); а также к женам запретил прикасаться. В заключение, он велел своим последователям присылать ему в Турцию денег, «как в Писании сказано: за грехи нужно во Иерусалим посылать». Затем, Иван Григорьев оставил своих последователей и отправился в Турцию. |
| Только европейская дипломатия спасла Турцию от распада. Отчасти из желания соединиться теснее с европейскими государствами, Абдул-Меджид провел реформы при помощи министра иностранных дел Решид-паши, занимавшего дипломатические посты на Западе. Был составлен государственный акт, известный под названием Гюльганского гатти шерифа (обнародован в Гюлганге, на берегу Мраморного моря в 1839 г.) При обнародовании присутствовали патриарх с архиереями и фанариотами и депутаты всех наций, подвластных Турции. Султан и высшие чины государства дали присягу в том, что этот закон будет выполнен. А заключался он в том, что султан обещал всем без различия своим подданным, к какой религии или секте они ни принадлежали, 1) полную безопасность жизни, чести и имущества, 2) правильное распределение и взимание государственных податей и 3) определение рекрутского набора и срока военной службы. Уничтожались также разные злоупотребления в суде и администрации. В заключение высказывалась мысль, что эти реформы имеют целью поддержание религии (т.е. ислама ), правительства, нации и государства. Абдул-Меджид в 1843 г., по единодушному настоянию европейских посланников, угрожавших бросить Турцию на произвол судьбы, отменил закон, по которому христианин, обращенный в мусульманство и затем возвратившийся в Церковь , наказывался смертью. В 1854 г., по настоянию английского правительства, в то время опекавшего Турцию, султан предоставил христианам право давать свидетельские показания в уголовных делах за и против мусульман. В 1855 г. была отменена позорная для христиан поголовная подать (харадж) и заменена призывом на военную службу. В 1856 г., вскоре после окончания Восточной войны, Англия и Франция, желавшие показать, что не одна Россия заботится об участи восточных христиан, убедили султана издать новый закон – гатти-гумаюн (собственноручный декрет). Христиане полностью уравнивались в правах с мусульманами. Впредь ими должно было управлять не духовенство, как было прежде, а совет духовных и светских лиц, избранных из их среды. |
| Покуда тевтоны двигались к храму, следуя за Александром и его приближенными, Кальтенвальд обратился к Андреасу с просьбой, которая окончательно повергла юнгмейстера в уныние: — Если слова достопочтенного герра Андреаса о том, что некоторые из нас могут остаться на свадьбе, не были лишь данью вежливости, то мы хотели бы обратиться с просьбой. — Что такое? — Мы хотели бы составить небольшой кружок тех, кто из природного тевтонского любопытства хотел бы остаться и изучить свадебные обычаи жителей Гардарики. Обычаи позволяют лучше познать характер народа и подметить слабые и сильные стороны возможного будущего противника. — Мы — это кто? — раздраженно спросил Вельвен. — Мы — это я, Габриэль фон Леерберг и Августин фон Радшау. Нас трое. — Бывшие рыцари-меченосцы в полном составе, — горько усмехнулся Андреас. — Ну что ж, если вы и впрямь получите необходимые сведения о характере нашего возможного будущего противника, то я не возражаю. Оставайтесь. А после свадьбы дожидайтесь меня в Новгороде. Надеюсь, остальные рыцари будут сопровождать меня? — Да, мейстер Андреас, останемся только мы втроем. И через некоторое время перед ними открылись двери храма Святого Георгия, куда тевтоны вошли следом за князем Александром и его свитой. Глава пятая. Саночка Ничегошеньки не ела вчера, потому что хоть и праздник Благовещения, а пятница-то Страстная, страшная, когда сам Господь во ад спустился, а нечисть волю взяла на земле. Птичек только поутру выпускала в попутном селе на берегу Невель-озера, потом опять ехали, до самых Великих Лук ехали, все ехали и ехали, и есть очень хотелось, но она твердо дала себе зарок до самой Пасочки ничего не вкушать. Когда Александр приезжал в Полоцк свататься, озорной дух одолевал ее, она только и думала, что о резвых играх, беспричинно смеялась и слишком беспечно воспринимала происходящее. Потом только устыдилась и испугалась, какого взгляда на нее остался будущий жених. Сам-то ведь он известный молитвенник и постник. И теперь ей хотелось во что бы то ни стало предстать пред ним в ином, ангельском образе. Нянька Аннушка сердилась: |
| И вот задумала мать Елисавета съездить со своими подопечными в Крым. Вместе с ней поехали игумен Борис (Баранов), сейчас епископ Некрасовский, викарий Ярославской епархии, и несколько молодых людей из духовного училища. (Семинарии в Ярославле еще не было.) Дмитрий Ильичев, Владимир Нешин сейчас священники, Ярослав Волков теперь монах Игнатий. Год шел 2000-й. Денег не было. Поэтому план был таков: ехать электричками и за билеты не платить. Для этого заготовили письмо к бригадиру поезда: «Уважаемый бригадир поезда! Нижайше просим Вас помочь детям из малообеспеченных семей добраться туда-то и туда-то. Мы совершаем паломническую поездку по святым местам». Но бригадиру поезда какого? Сделали «шапку» и оставили под ней много места, чтобы вписывать туда номера поездов. В конце концов эта «шапка» дошла до слов «Уважаемый бригадир», потому как этих бригадиров было бесконечное множество. Идея владыке Михею понравилась. Поездку он благословил, отслужил молебен, взял листок с именами паломников, и группа отправилась в путь. «Господь проводил нас по самым значительным местам» Монахиня Елисавета рассказывает: – Маршрут был составлен так. Например, едем мы на электричке Москва–Белгород. Когда белгородский участок заканчивается, пересаживаемся на другую местную электричку и едем в сторону Харькова. И таким образом мы планировали добраться до самого Крыма. Естественно, бесплатно. Мы никогда не думали, что наше паломничество продлится не семь дней, как мы запланировали, а в 2,5 раза дольше. Постольку мы передвигались на электричках, то на нас все обращали внимание. Начинали заводить разговоры, спрашивать, откуда мы. А ехали мы не просто так. Мы с иконами ехали. Основной была икона Царской семьи. Ехали мы не просто так – мы с иконами ехали. Основной была икона Царской семьи Утверждать, что дети молились, это было бы слишком громко сказано. Но, тем не менее, когда какой-нибудь такой момент наступал и шел кто-то из проверяющих, они усердно хотя бы «Отче наш» читали. – Как на вас реагировали? Хоть один кто-то отказал? – интересуюсь у инокини. |
| – После кончины преподобного, – продолжала Великая княгиня, – у его могилы продолжали совершаться чудеса. У моего прадеда, Николая I, была любимая дочь Мария. Однажды она тяжело заболела. Кто-то из знакомых, живший в Тамбовской губернии, прислал в Петербург шерстяной шарфик, который когда-то носил старец. Его надели на девочку, и когда она проснулась утром, жара как не бывало. Сиделки стали снимать с нее шарф, но девочка захотела оставить его у себя, сказав, что ночью она видела доброго старичка, который вошел к ней в комнату. “Шарф принадлежал ему, – сказал ребенок, – и он мне его подарил. Я хочу его сохранить”. Великую княгиню не раз спрашивали, верит ли она в чудеса. Такой же вопрос задал и я. – Верю ли я в чудеса? Как можно в них не верить? Я их видела в Сарове. Поездка в Саров была утомительной, главным образом из-за жары. Выйдя из поезда, они должны были ехать целый день в карете по пыльным, извилистым дорогам, которые вели к берегам Саровы. – Пожалуй, все мы изнемогли к концу дня, но никому и в голову не приходило, чтобы сетовать на усталость. Да мы ее, пожалуй, и не чувствовали. Мы были полны религиозного рвения и надежд. Ехали мы на тройках: Ники и Алики впереди, Мама и я за ними, а дядя Сергей, которого убили два года спустя, и тетя Элла – за нами следом [Великий князь Сергей Александрович, младший сын Александра II, был убит в Москве два года спустя (см. стр. 152). Его вдова, принцесса Елизавета Гессенская (“тетя Элла”) удалилась от света и основала в Москве Марфо-Мариинскую обитель, став ее настоятельницей.]. В самом конце ехали кузены со своими женами. И все время, пока мы ехали, мы обгоняли тысячи паломников, направляющихся к обители. Поездка прерывалась несколько раз. В каждой деревне, попадавшейся им по пути, их встречал священник, благословлявший Императора. Государь тотчас же приказывал кучеру остановиться и выходил из кареты. – И вот он стоял, окруженный толпой паломников и другого люда, и каждый старался приблизиться к нему, чтобы поцеловать ему руки, рукава одежды, плечи. Это было так трогательно, что у меня нет слов описать эту картину. Как всегда, мы ехали под охраной Лейб-казаков, но им не от кого было нас охранять. Для всего этого люда Ники был Царь Батюшка. |
| Выехавши из Яффы, древней Иоппии, ехали зелеными садами и огородами, где овые плоды собирали, овые садили, овые плоды цвели, а другие поспевали. Отъехали верст семь; осталось в правой руке, в стороне, селение Лида, отечество святого великомученика Георгия. 8. Град Ремля Еще отъехали верст семь, приехали в город Ремлю, по- древнему Рама (глас в Раме слышан бысть), и въехали в монастырь святого великомученика Георгия, и там отвели нам особые комнаты. Мы пошли в церковь , и поклонились святым иконам; там хранится часть столба, вдовицына 10 , и мы его лобызали; в алтаре хранится одна древняя икона святителя Николая. Потом представили нам трапезу, после которой мы спокойно спали. Поутру, часа за два до свету, все встали; приехали наши извозчики, и мы сели и отправились в путь; еще оставалось нам ехать до Иерусалима сорок пять верст, потому пораньше и встали. Верст пятнадцать мы ехали по ровному полю и по весьма хлебородной земле. Потом поехали на горы, и верст пятнадцать взбирались все на гору, по острому камню; более шли пешие, нежели ехали. 9. Село Еммаус Потом взошли на гору, и паки спустились версты две, и взошли в село Еммаус, где Господь беседовал с Лукою и Клеопою, и познался им в преломлении хлеба. Здесь есть жительство и церковь , которая построена царицею Еленою, ныне же стоит пуста. От Еммауса до Иерусалима ехали с горы на гору; потом поднялись на одну весьма высокую гору; имели надежду с нее увидеть святой град Иерусалим, однако не получили же- лаемого; а нам столько сие было желательно, что казалась одна сажень за версту. Наконец, открылись нам горы Заиорданские и святая Гора Елеонская. 10. Вид святого града Иерусалима Еще немного проехали, и вдруг открылось нам многовожделенное наше сокровище, святой град Иерусалим, из-за которого много мы претерпели скорбей по морю и посуху. Теперь мы увидели его явственно своими очами, и неизреченной радости исполнились. Смотрим: из Иерусалима, из патриаршего монастыря, вышли монахи и послушники нас встречать, версты за две; и много нас приветствовали; такожде и других множество поклонников вышли вне Иерусалима нас встречать, и все нас приветствовали; и даже самые турки – воины, которые во вратах на страже, и те нас приветствовали. 11. Въезд во Иерусалим |
| Дальние походы совершались Государями царями в Переславль, Калязин, Кашин, Соловецкий монастырь, в Азов, Дербент и на Воронеж 66 . Но чаще всего, царские походы предпринимались в Троицкий Сергиев монастырь. Во всех этих походах участвовали и певчие дьяки, в количестве 12 и 25 человек. Некоторые из Троицких походов начинались торжественным всеобщим выездом. В 1680 г. 21 сентября, царь Федор Алексеевич, пред самым отъездом своим в Троцкий монастырь, ходил на молитву в Успенский собор. «А с его Государева двора в то время ехали Кремлем в Спасские ворота уставщик Павел Михайлов, за ним певчих дьяков 10 человек по 3 человека в ряд в Греческом платье; за ним везли крестовый возок; за возком ехали певчие же дьяки Осип, Седой с товарищами; за ним ехали певчие по 2 человека в ряд, в греческом платье; за ними ехали Спасского собора Нерукотворенного Образа, что у него, Великого Государя вверху, протопоп Иван Лазарев, того же собора священники и дьяконы в карете, а за каретой певчих три человека» 67 . По случаю походов, певчим дьякам выдавились на дорогу деньги 68 и дорожное платье, которое, в сохранившихся записях, известно под именем платья проезжего или на проезд. Оно состояло из доломана, курты да полкурты, епанчи, кафтана и рукавиц 69 . Доломан проезжий строился из аглицкого вишневого сукна полукармазина; к нему пришивались обшивные шелковые пуговицы с золотом, а также шелковые нашивки золота. Вместо доломана делалась иногда курта из сукна кармазин, с петлями из золотного шнурка и с серебряными пуговицами; подпушка ее была из дорог и обшивка из шелкового шнурка. Епанча летняя, из сукна, голубого или лазоревого цвета с шелковыми из золота нашивками, подбивалась байковыми сорочками, и обшивалась шелковым шнурком или галуном. Зимняя епанча была бумазейная с мерлущатыми исподы. Кафтан проезжий бывал также холодный и теплый. Холодный кафтан, из аглицкого сукна, подпушивался тафтой (сорочкой с сукон). Теплый кафтан, бумазейный, на овчинках, опушивался лисицей. Рукавицы для зимних походов выдавались теплые, суконные, исподы лисьи, опушены обочинами бобровыми. |
| золотного галуна, подпушивалась камчаткою, зеленою камкою или атласом. Добрые ферязи, – холодная или теплая – изготовлялись из кармазина. Исподы теплой ферязи – белые хребтовые с пухи. У обеих ферязей – завязки шелковые и кисти шелковые с золотом, около шеи – плетешок золотной, подкладка крашенная. Полукафтанье доброе, или иначе кафтан, из камчатки, тафты и атласа, подкладывалось крашениною или киндяком, подпушивалось дорогами или тафтою, обшивалось 12 арш. галуна – золото с серебром и узлами – снурок золотной, с пуговицами или серебряные или обшивные золотом. Бархатная червчатая шапка имела околы собольи, тульи дорогильные. Все устройство праздничного платья с материалом и работою обходилось в 23 и 24 тогдашних рубля. Проезжее или походное платье устроялось певчим дьякам для путешествий с царем, довольно частых в XVII в. Царские походы, или объезды, летние и зимние, были близкие и дальние. К близким походам должно отнести походы в село Коломенское и на Воробьевы горы. В 1675 г. 8-го июля, великий государь праздновал Пречистой Богородицы Казанской в селе Коломенском, а 27 августа слушал обедню на Воробьевой горе в полотняной церве, и в оба эти дня пели певчие великого государя, на оба клироса. Дальние походы совершались государями в Переславль, Колязин, Кашин, Соловецкий монастырь, в Азов, Дербент и на Воронеж. Но чаще всего царские походы предпринимались в Троицкий Сергиев монастырь. Во всех этих походах участвовали и певчие дьяки в количестве 12 и 25 человек. Некоторые из троицких походов начинались торжественным всеобщим выездом. В 1680 г. 21-го сентября царь Федор Алексеевич пред самым отъездом в Троицкий монастырь ходил на молитву в Успенский собор. «А с его государева двора в то время ехали Кремлем в Спасские ворота уставщик Павел Михайлов, за ним певчих дьяков 10 человек по 3 человека в ряд в греческом платье; затем везли крестовый возок; за возком ехали певчие же дьяки Осип Седой с товарищами; за ним ехали певчие по 2 человека в ряд, в греческом платье; за ними ехали Спасского собора Нерукотворного образа, что у него, великого государя, вверху, протопоп Иван Лазарев, того ж собора священники и дьяконы в карете, а за каретою певчих три человека». |
|
|
