| Лит.: Darrouzès. Notitiae. P. 222, 235, 325, 362. N 2, 3, 10, 13; Καλοκρης Κ. Δ. Λμπης, Μητρπολις//ΘΗΕ. Τ. 8. Σ. 105-108; Fedalto. Hierarchia. P. 544-545; Ανδρας (Νανκης), μητρ. Αρχιερες τς Κρτης κατ τν 20 ανα//Οκουμενικο Πατριαρχεου νετερα στορικ. Θεσ., 2004. Τ. 2. Σ. 230, 241-242; Δπτυχα. 2014. Σ. 921-925; Η επαρχα Αμαρου απ την αρχαιτητα μχρι σμερα: Πρακτικ του Διεθνος επιστημονικο Συνεδρου. Αθνα, 2014. Τ. 1; Η πρην επαρχα του Αγου Βασιλεου απ την αρχαιτητα μχρι σμερα: Πρακτικ του Διεθνος επιστημονικο Συνεδρου. Ρθυμνο, 2014. Τ. 2; users.sch.gr/markmarkou/katalog/ecp/lambi.htm [Электр. ресурс]. О. В. Л. Архитектура и изобразительное искусство В митрополии сохранилось более 150 церквей и часовен X-XVII вв. Стены многих из них покрыты фресками XII-XVI вв. разной степени сохранности. Большая часть росписей относится к XIV-XV вв., из них более 10 фресковых ансамблей точно датированы по надписям. Основание базилики (V–VI вв.) и ц. Успения Пресв. Богородицы (кон. XIV — нач. XV в.) в с. Тронос Основание базилики (V–VI вв.) и ц. Успения Пресв. Богородицы (кон. XIV — нач. XV в.) в с. Тронос От храмов IV-VIII вв., разрушенных в т. ч. во время араб. (IX в.) и венецианского (XIII в.) завоеваний, сохранились лишь основания, часто с напольными мозаиками. Таковы руины базилики на месте античного г. Сибрит (Сиврит). Храм (20,9×12,6 м; обнаружен в 1983) с напольными мозаиками, возможно, был основан в V-VI вв. Руины 3-нефной кафедральной базилики Пресв. Богородицы предположительно 2-й пол. VII в. сохранились близ с. Визари (34×17,3 м; перестроена в VIII-IX вв.). Храмы XIII-XVI вв. часто строились на месте древних, напр. ц. Успения Пресв. Богородицы кон. XIII-XIV в. над сев.-вост. частью базилики близ с. Тронос (в церкви сохр. ансамбль фресок кон. XIII - XV в.). Прп. Андрей Критский. Роспись апсиды ц. св. Анны близ с. Амари. 1225 г. Прп. Андрей Критский. Роспись апсиды ц. св. Анны близ с. Амари. 1225 г. Часто строили небольшие однонефные церкви (более 130), значительное количество таких храмов расположено в диме Амари и украшено фресками разных веков и стилевых направлений (классицизирующего и провинциального, линеарного и экспрессивного). |
| Александро-Невский собор в Вятке. Фотография. Нач. XX в. (РГБ) Александро-Невский собор в Вятке. Фотография. Нач. XX в. (РГБ) Собор во имя Св. Троицы с колокольней в Вятке (1760–1772). Фотография. Нач. XX в. Православие пришло на Вятскую землю из Новгорода с первой волной рус. колонизации. По преданию, ок. 1383 г. на берегу р. Великой, где впосл. возникло с. Великорецкое (ныне Юрьянского р-на) явился чудотворный образ свт. Николая, к-рый в кон. XIV - нач. XV в. был перенесен в Никольскую ц. в Вятке (Хлынове). После перенесения образа 21-28 мая ежегодно совершался крестный ход из Хлынова к месту явления иконы. До сер. XVII в. в крае было основано ок. 15 монастырей (преимущественно в кон. XVI столетия). В окт. 1657 г. была учреждена Вятская и Великопермская епархия (см. Вятская и Слободская епархия ), первым Вятским архиереем стал еп. Александр . Его преемником являлся архиеп. Иона (Тугаринов) , чьими трудами на Вятке были построены первые каменные храмы. В 1676 г. в кремле Хлынова, близ вскоре сгоревшего деревянного собора во имя свт. Николая, началось возведение кафедрального собора во имя Св. Троицы, собор с приделом во имя свт. Николая был освящен в 1683 г. В Хлынове были построены также каменный архиерейский дом с домовой церковью, Спасский (1693) и Воскресенский (1695) соборы. В XVIII в. в епархии осуществлялось просвещение удмуртов, к кон. столетия 98% удмуртов, живших в Вятской губ., были крещены. Церковь в честь иконы Божией Матери «Знамение» в Вятке. 1778 г. Фотография. Нач. XX в. (РГБ) Церковь в честь иконы Божией Матери «Знамение» в Вятке. 1778 г. Фотография. Нач. XX в. (РГБ) Церковь во имя св. Троицы в Свято-Троицком Александро-Невском мон-ре. 1775 г. Фотография. 2006 г. Церковь во имя св. Троицы в Свято-Троицком Александро-Невском мон-ре. 1775 г. Фотография. 2006 г. В нач. 1917 г. в Вятской губ. насчитывалось 905 правосл. церквей, 13 муж. и 2 жен. монастыря. Вслед. антицерковной кампании к 1927 г. в Вятской губ. оставалось 67 церквей. С 1922 г. на территории К. |
| Вол. 628) датируется нач. 80-х гг. XVI в., а сама редакция могла быть написана суздальским агиографом иноком Григорием в кон. 60-х - нач. 70-х гг. XVI в. ( Клосс. 2001. С. 370-372). На основании каких источников Григорий добавил в первоначальный текст Жития прп. Евфимия эпизод, где идет речь об устройстве М. м., неизвестно. Кроме того, агиограф в данном эпизоде указывает лишь на намерение («и абие помысли») прп. Евфимия основать обитель и поставить церковь, не сообщая, когда оно было осуществлено. Поэтому следует критически оценивать встречающееся в лит-ре мнение ( Тихонравов. 1857. С. 115; Сахаров. 1870. С. 15; Зверинский. Т. 2. С. 87. 690; Смирнов. 1896. С. 134; Добронравов, Березин. 1898. С. 441; Сухов. 1909. С. 335-336; Колобанов. 1976. С. 37; он же. 1982. С. 111) о том, что ц. свт. Василия Великого и мон-рь в 50-х гг. XIV в. были основаны прп. Евфимием Суздальским (на тот момент простым иноком, не имевшим сана священника) во время его путешествия в Суздаль, предпринятого по просьбе вел. кн. Нижегородско-Суздальского Бориса Константиновича для устроения Спасо-Преображенского мон-ря. Тем более что Бережецкая дорога, по к-рой должен был проходить прп. Евфимий, во 2-й пол. XIV - нач. XV в. пролегала в стороне от М. м. Об этом свидетельствует текст жалованной грамоты вел. кн. Василия II Васильевича , датируемой предположительно 30-ми гг. XV в., в к-ром дорога, проложенная через М. м., названа «непошлой», т. е. новой, в противоположность «пошлой» - прежней Бережецкой дороге, пролегавшей вдоль монастырских владений (АИ. Т. 1. 70. С. 122; АСЭИ. Т. 2. 439. С. 482). Обнаружить к.-л. сведения о существовании М. м. в кон. XIV - нач. XV в. (еще при жизни прп. Евфимия Суздальского) можно на основе анализа неск. грамот, данных суздальскому Евфимиеву мон-рю на «воды» и рыбные ловли в Гороховецком у. Две хронологически наиболее ранние грамоты, исходившие от Нижегородского кн. Даниила Борисовича (датируемые издателями периодами ок. 1394-1404 и ок. 1405-1415), не содержат прямого упоминания о М. |
| А. изображается как апостол (в хитоне с клавами и в гиматии), реже как епископ (в фелони, с омофором, с евангелием в руках) в миниатюрах следующих рукописей: Минологий Василия II (Vat. gr. 1613. Р. 76, 976-1025 гг.) - в рост; Синаксарь Давидо-Гареджийской пуст. (Тбилиси. А 648. fol. 10v (20), 1030 г.) - в рост, с омофором; Минологий (Vind. hist. gr. 6. fol. 2v, 2-я пол. XI в.) - в рост; Служебное Евангелие с минологием (Vat. gr. 1156. fol. 255v, 3-я четв. XI в.) - в рост; Минологий (ГИМ. Греч. 175. Л. 1об., посл. четв. XI в.) - в рост; Минологий (Oxon. Bodleian. F. 1. Fol. 11v, 1327-1340 гг.) - по пояс; Погодинский Пролог (РНБ. Погод. 59, кон. XIV в.) - в омофоре (юным!); греко-груз. рукопись (РНБ. O. I. 58. Л. 80, 100об., XV в.) - в рост. В монументальной росписи: мозаика в кафоликоне мон-ря Осиос Лукас в Фокиде (Греция), 30-е гг. XII в.; настенный минологий ц. вмч. Георгия в Старо-Нагоричино (Македония), 1317-1318 г.,- оплечно; настенный минологий ц. Благовещения мон-ря Грачаница (Югославия, Косово и Метохия), 1321-1322 гг.,- оплечно; настенный минологий ц. Вознесения мон-ря Дечаны (Югославия, Косово и Метохия), 1348-1350 гг.,- в мучении; настенный минологий ц. Св. Троицы мон-ря Козия в Валахии (Румыния), ок. 1386 г.,- в мучении; в ц. Симеона Богоприимца в Зверином мон-ре в Новгороде, кон. 60-х - нач. 70-х гг. XV в. На минейной иконе кон. XI - нач. XII в. (гексаптих из мон-ря вмц. Екатерины на Синае ) представлен в мучении. Изображения А. имеются в рус. минейных иконах на октябрь посл. трети XVIII в. (ЦМиАР) и кон. XVIII в. (ЦМиАР); в гравированных святцах Г. П. Тепчегорского , 1713-1714 гг. (РНБ). «Ерминия» Дионисия Фурноаграфиота , нач. XVIII в., предписывает в единоличных изображениях писать А. старцем с длинной, остроконечной бородой (Ч. 3. § 7. 7), а в сцене мучения указывает, что А. «был побит камнями» (§ 22. Окт. 1); в рус. иконописном подлиннике С. Т. Большакова, XVIII в., о нем сказано, что «сед, брада поменьши Афанасиевы, на нем амфор [омофор], риза багор светлой, испод лазорь, а в руце книга» (Большаков. С. 35). |
| Богослужебная реформа, начатая в сер. XVII в. царем Алексеем Михайловичем и Москов-скими Патриархами Иосифом и Никоном, вызвала раскол старообрядчества. В синодальный период (XVIII – нач. XX в.) за богослужением в России использовались литургические книги в редакции кон. XVII в., богослужение изменялось мало, в основном в сторону сокращения. По-трясения, пережитые Россией в XX в., сказались на литургической жизни Церкви: хотя богослу-жебная реформа не проводилась и корпус богослужебных книг не редактировался, резко изме-нилось отношение к богослужению, появились новые традиции. Историю русского богослужения можно разделить на следующие периоды: 1) формиро-вание литургической традиции (X–XI вв.); 2) господство Студийско-Алексиевского устава и древней к-польской редакции чинопоследований литургии и таинств (XI–XIV вв.); 3) переход под влиянием Афона, Сербской и Болгарской Церквей на Иерусалимский устав и поздневизан-тийскую редакцию чинопоследований литургии и таинств (кон. XIV – нач. XV в.); 4) господ-ство Иерусалимского устава, начало противопоставления русских обычаев греческим (XV – сер. XVII в.); 5) влияние греческих (отчасти латинских) печатных богослужебных книг, возник-новение старообрядчества, не принявшего богослужебную реформу сер. XVII в. (для Киевской митрополии – весь XVII в., в Московском Патриархате – сер.– кон. XVII в.); 6) синодальный период (XVIII – нач. XX в.); 7) XX в 2. Середина XI века: формирование литургической традиции Первое упоминание христианского храма в Киеве встречается в ПВЛ под 945 г. в тексте договора кн. Игоря с греками. В летописи говорится о клятве, которую давали дружинники-хри-стиане в киевской церкви пророка Илии, «се бо бе с[о]борная церкви» (ПСРЛ. М., 1997. Т. 1. Стб. 54). Летописец подчеркивает то, что церковь была «соборной», т. к. христианами являлись многие из варягов. О характере киевского богослужения этого времени сказать ничего нельзя. Вероятно, церковнославянский язык за богослужением не употреблялся – для христиан-варягов он был чужим, а «русинов» летопись противопоставляет «христианам» (Там же). |
| Место перевода Ефремовской (Древнеславянской) редакции, представленного только списками восточнославянского происхождения, вызывает споры. Павлов высказывал предположение о переводе этой редакции на Руси в XI в. при вел. кн. Киевском Ярославе (Георгии) Владимировиче Мудром . В новейшее время эту т. зр. поддерживал и развивал Л. В. Милов. В. Ягич отметил отсутствие единства в языке перевода. А. И. Соболевский считал, что перевод был сделан в Вост. Болгарии в X в. Щапов опроверг построения В. Н. Златарского и Троицкого о сознательном редактировании греч. протографа в IX в. для присылки в Болгарию. К Ефремовскому списку восходят списки К. к. восточнослав. происхождения: Рогожский 3-й четв. XV в. (РГБ. Рогож. 268), Плигинский кон. XV в. (РНБ. F.II. 250), Соловецкий кон. XV в. (РНБ. Солов. 1056/1165) и Троицкий кон. XV - нач. XVI в. (РГБ. Троиц. 207). Константинеску относит к этой редакции и отрывок из сборника среднеболг. извода сер. XIV (?) в. (б-ка мон-ря Драгомирна (Румыния), 1893, 1885), однако применительно к нему вопрос нуждается в дополнительном изучении. Имеется также Уваровский список 1-й пол. XIII в. (ГИМ. Увар. 124-F), представляющий собой сокращенный Ефремовский. Недавно обнаружен древнейший отрывок (2 л.) К. к. этой редакции (Львов. НБ им. В. Стефаника НАН Украины. РКФ 20; кон. XI или рубеж XI и XII вв.), независимый от Ефремовского ( Уханова. 2007). В отличие от Ефремовского и Уваровского списков, последние листы к-рых утрачены и текст к-рых обрывается на последних главах Собрания в 93 титула, в др. списках имеются дополнительные статьи: «Великого книжника Антиохийского о календах, нонех и идах», «Образ правые веры» Михаила Синкелла, «Афанасия Александрийского к Антиоху», выписки из «Прохирона» и «Эклоги» , относящиеся к браку и поставлению епископов, трактат о К-польском престоле с «проримской схолией». В Соловецком списке имеется также блок статей рус. происхождения, начинающийся правилами митр. Иоанна II , и др. статьи, общие с Новгородско-Синодальным списком и списками Мясниковской редакции. Щапов в соответствии с болг. теорией происхождения памятника датировал его 10-ми гг. X в. К Болгарии Х в. относит перевод и Максимович, составивший словарь памятника ( Максимович. 2006). Исследование А. А. Пичхадзе позволяет говорить о наличии как преславской лексики, так и русизмов, что характерно для памятников, переведенных на Руси ( Пичхадзе. 2011). |
| В 848-858 и 867-868 гг. игуменом Студийского мон-ря в К-поле был иконопочитатель прп. Николай Студит , уроженец Кидонии (PG. 105. Col. 863-925). После возвращения в 961 г. острова византийцами большую роль в возрождении монашества в зап. части Крита в кон. Х - нач. XI в. сыграл прп. Иоанн Отшельник (Ксен). Он основал небольшие монастырские центры, которые способствовали развитию образования и просвещения. В средневизант. период епископская кафедра, по-прежнему именуемая Кидонийской, была перенесена в сел. Агия (Αγυι, Αγι) (в 9 км от совр. Ханьи), где сохранились руины кафедрального собора Пресв. Богородицы, построенного на развалинах базилики V-VI вв. Завладевшие в 1204 г. Кидонией генуэзцы построили башню на месте византийской крепости. В 1210 г. Кидония перешла к венецианцам. С 1252 г. началось заселение территории совр. старого города, после основания венецианской крепости это место получило название Канеа (Canea, иногда употреблялась форма Кания (Cania)). Кафедра правосл. архиерея в Агии была занята лат. епископом и до перемещения в Канеа именовалась Агиенской (Agiensis), правосл. паствой управляли протопресвитеры. Рукоположение правосл. духовенства совершалось на Ионических о-вах и на Карпатосе. В К. и А. м. по сравнению с др. критскими епархиями сохранилось небольшое число христ. средневек. памятников. Наиболее значительные из них руинированная ц. равноапостольных Константина и Елены в Аликамбосе (ок. 1000) на фундаментах разрушенного арабами мон-ря; ц. в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник» или во имя прп. Иоанна Отшельника между Куфосом и Аликианосом (ок. 1030, сохр. 2 слоя фресок: росписи XI в. были обнаружены недавно при реставрации, 2-й слой выполнен в 1-й пол. XIV в.); ц. свт. Николая Чудотворца в Кириакоселии (XI в., перестроена в XIII в. и расписана в 40-х гг. XIII в.); ц. Пресв. Богородицы Зервиотиссы в Стилосе (XI-XII вв.); ц. вмч. Георгия Победоносца в Курнасе (кон. XII в., юж. неф 1230 г., перестроена в XVI-XVII и XIX вв., 3 слоя росписей: кон. XII в., 30-е гг. XIII в., нач. XIV в.); ц. вмч. Георгия Победоносца в Аликианосе (1243, фрески 1430 г., худож. Павел Провата); двойная ц. ап. Иоанна Богослова и свт. Николая Чудотворца в Стилосе (XIII и XV вв., фрески ок. 1271-1280 гг. и XV в.); ц. Христа Спасителя в Мескле (расписана в 1303 братьями Феодором и Михаилом Вениерисами); ц. Успения Пресв. Богородицы близ Аликамбоса (фрески ок. 1315 г., худож. Иоанн Пагомен). Построенная венецианцами в Канеа ц. св. Франциска датируется XIV в. |
| Практическое назначение потеряла и фибула: если раньше она скрепляла края плювиала на груди, то в XIII-XIV вв. ее начали прикреплять как декор к полоске ткани, которая стала выполнять ее первоначальную функцию. Фибула при этом увеличилась в размерах. Сохранились средневек. фибулы, являющиеся образцами ювелирного искусства. Все более роскошными становились и мантии. Для кон. XIV - нач. XV в. были характерны К., вся поверхность к-рых была покрыта вышитыми изображениями святых или сценами из Свящ. Писания и агиографической лит-ры. Позднее такие «иллюстрированные» плювиалы вышли из употребления, однако К. и по сей день остается торжественным, зачастую богато украшенным облачением. Помимо К. как литургического облачения существовала и др. К., к-рую использовали монахи или каноники во время совместных молитв (cappa choralis). Она была закрытой спереди и сохраняла капюшон. К нач. XII в. появился обычай, согласно к-рому при вступлении в капитул каноник должен был заказать для себя К. После его смерти она переходила в ризницу той церкви, к которой он был приписан (т. н. cappa professionis). Благодаря этому обыкновению сохранилось значительное количество таких средневек. мантий. От cappa choralis произошла и т. н. большая К. (cappa magna). Эта длинная, открытая от ног до груди, с подбитым мехом капюшоном и длинным шлейфом мантия появилась в кон. XIV в. Ее носят кардиналы, у к-рых она красного цвета, патриархи, архиепископы, епископы и некоторые прелаты, когда они присутствуют на торжественных богослужениях. Литургическим облачением она не является. Известна также «красная каппа» (cappa rubea) папы Римского - длинная, открытая спереди и лишенная капюшона накидка. Одним из важнейших элементов коронации понтифика в средние века была его инвеститура этой красной мантией-плювиалом (immantatio), которая должна была символизировать наделение новоизбранного понтифика властью над «городом и миром». Такая церемония сохранялась вплоть до возвращения пап из Авиньона (до кон. XIV в.), но когда именно она была введена - неизвестно. Некая красная мантия (chlamys purpurea) числится среди даров св. имп. Константина папе Сильвестру I в «Константиновом даре», датируемом сер. VIII - сер. IX в., что с нек-рой вероятностью может свидетельствовать о том, что ее использовали уже в те времена. Первое прямое упоминание подобающей понтификам красной К. встречается у св. Петра Дамиани в сер. XI в. Однако полное описание церемонии облачения избранного папы в мантию относится только к 1-й пол. XIII в. (Ordo Romanus XII). В наст. время инвеститура красной К. уже не проводится, однако рим. понтифики используют ее (а также и ее аналог белого цвета) во время нек-рых торжественных церемоний. |
| Венг. кор. Лайош Великий (1342-1382) укрепил централизованную власть, в результате чего к сер. XIV в. венг. контроль над Марамурешем был усилен. В годы его правления проявилась тенденция к ограничению Православия и окатоличиванию края, что сказалось на положении как румынского, так и русинского и венг. населения Марамуреша. Вассал Лайоша марамурешский воевода Драгош Водэ предпринял в нач. 30-х гг. XIV в. поход за Карпаты; он искоренил последние очаги влияния Золотой Орды на западе от Днестра, новообразованное Молдавское княжество признало сюзеренитет венг. короля. В нач. 60-х гг. XIV в. под управлением молдав. господаря Богдана (в прошлом также марамурешского воеводы) княжество добилось фактической независимости от Венгрии, однако де-юре оно по-прежнему входило в состав земель венг. короны. Оживление в кон. XIV-XV в. правосл. церковной жизни в Молдавском княжестве оказало определенное влияние и на активизацию правосл. Церкви и деятельность мон-рей по др. сторону Карпат, в Марамуреше, на землях, к-рые продолжал контролировать венг. королевский двор. В 1391 г. патриарх К-польский Антоний IV даровал право ставропигии 2 монастырям, ставшим центрами правосл. жизни в Сев. и Юж. Марамуреше: Грушевскому мон-рю (см. Михаила архангела (Мараморошский) монастырь в с. Грушеве, Тяческий р-н Закарпатской обл., Украина; ныне в юрисдикции Хустской и Виноградской епархии) и основанному в 1215 г. мон-рю Сэпынца-Пери в с. Сэпынца (ныне жудец Марамуреш, Румыния). Настоятели этих обителей считались наиболее влиятельными в крае. Сохранял свое значение в качестве центра духовной культуры Угольский мон-рь. С кон. XV в. Грушевский мон-рь находился в ведении Мукачевской епархии. В годы правления в Венгрии кор. Матьяша I Хуньяди (Матвея Корвина) (1464-1490), выходца из мадьяризированного румын. трансильванского магнатского рода, религ. политика в королевстве отличалась относительной веротерпимостью, что сказалось на положении православных в Марамуреше и на облегчении тяжести налоговых сборов. В XVI в. попытки распространить свое духовное влияние на румын. население Юж. Марамуреша предпринимали Вадский и Алба-Юльский епископы, а на русинское население Сев. Марамуреша - архиереи Мукачевской епископии. |
| ч. ( Ильин. 1963. С. 91; Антонова, Мнева. Каталог. Т. 1. C. 284). Одна из гипотез основана на убеждении, что он должен был находиться в одном иконостасе с иконой «Св. Троица» прп. Андрея Рублёва ( Плугин. 1987; Кавельмахер. 1998). Некоторые исследователи вернулись к датировке ансамбля кон. XIV-XV в., предложенной Грабарём, и к заключению, что иконостас был создан для Успенского собора на Городке ( Смирнова. 1988. С. 277; Осташенко. 2005. С. 153-167). В этом случае он должен был занимать всю предалтарную часть храма, а не один неф, не был разделен вост. столбами, располагался на фоне крупных Голгофских крестов, изображенных на зап. гранях вост. столпов над фресковыми композициями «Явление ангела прп. Пахомию» и «Преподобные Варлаам и Иоасаф» и под медальонами с изображениями мучеников. Возможно, что уже при росписи собора, по-видимому вскоре после его построения в кон. XIV - нач. XV в., подразумевалось, что кресты будут затем закрыты иконостасом; изображения крестов, находившиеся в тех же частях храмов и также закрывавшиеся иконостасами, известны в рус. живописи с XII в. (напр., фрески в Успенском соборе Владимира, 1161). Спаситель. Икона из Звенигородского чина. Между 1400 и 1425 гг. Иконописец прп. Андрей Рублёв (ГТГ) Судя по сохранившимся фрагментам кодекса в руках ап. Павла, можно утверждать, что Евангелие в руках Христа было столь же крупным и занимало важное место в композиции всего чина. Фронтальное положение кодексов, увеличение их масштабов являются стилистической приметой живописи раннего XV в. (см. также икону «Спас в силах» из Васильевского чина (20-е гг. XV в., ГРМ, ГТГ)). Восстанавливаемый текст на раскрытом кодексе играет большую роль в истолковании иконографической программы З. ч., но о содержании надписи на Евангелии можно говорить с осторожностью. Скорее всего это был не текст («Аз есмь свет...»), к-рый указан на кодексе Спасителя в иконостасе Благовещенского собора Московского Кремля работы Феофана Грека (?) (посл. четв. XIV в., ГММК) и на воспроизведенной в XVI в. |
|
|
