| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ОЛИСЕЙ ГРЕЧИН (Гречин Петрович, в иночестве Савва; † 15.03. 1230?), новгородский художник, политический и церковный деятель. В. Л. Янин, сопоставив результаты близких по датировке новгородских археологических находок, сведения НПЛ и другие данные, отождествил неск. лиц, носивших имя Олисей и прозвище Гречин. Вероятно, О. Г. был сыном новгородского боярина Петра (Петрока) Михалковича, княжеского представителя в сместном (совместном - городском и княжеском) суде, усадьба к-рого была обнаружена в Людином конце на Троицком раскопе (усадьба Е); с ней соседствовала усадьба самого художника (усадьба А). В 80-90-х гг. XII в. О. Г. имел сан священника, был членом сместного суда, занимался иконописью. Выставлял свою кандидатуру на выборах архиепископа Новгорода и Пскова в 1193 г. (избран не был). После пожара 1209 г. переселился в Загородский конец, где в нач. 20-х гг. XIII в. был иереем ц. равноапостольных Константина и Елены на Росткине ул., для этой церкви переписал стихирарь (РНБ. Соф. 85). С 1226 г.- игумен Юрьева мон-ря (2 марта принял монашество с именем Савва, 8 марта был возведен во игумена). В 1229 г. повторно принимал участие в выборах архиепископа и снова не был избран. В 1230 г. был лишен игуменства. В том же году преставился после 6-недельной болезни. Гипотеза Янина вызывает сомнения у ряда исследователей, в первую очередь по причине разнообразия социальных ролей, приписываемых одному человеку ( Гиппиус. 2005). Во время археологических работ на Троицком раскопе в Новгороде в 1973-1977 гг. обнаружена усадьба, владелец к-рой держал мастерскую и занимался иконописью. С ней связаны 40 берестяных грамот, в 5 из них присутствует имя О. Г. В одной из грамот содержится именование вмч. Меркурия на греч. языке как св. воина - видимо, заготовка для иконной надписи; на др. грамоте сохранилась разметка композиции с изображением Христа с предстоящими; известна также грамота с просьбой дописать 2 иконы шестикрылых серафимов «на верх Деисусу» (выше деисусного ряда иконостаса в церкви). |
| Святитель Феофан Затворник называл чтение Священного Писания «духовной трапезой» и говорил о том, что «чтение Евангелия есть лучшее чтение». Современная книжная продукция бросает доверчивого читателя в сети порока Современная книжная продукция часто бросает доверчивого или малоподготовленного читателя в обольстительные растлевающие грязные сети порока, обрушивает волны насилия и жестокости, лукаво заманивает в черные глубины магии и оккультизма. Агрессивный напор, с которым наступает такого рода литература, способен выдержать далеко не каждый. Яркие, броские, нередко весьма откровенные обложки, доступная цена, увлекательный сюжет часто привлекают многих людей, которые с удовольствием читают такие книги в вагонах метро. Еще совсем недавно утверждали, что Россия самая читающая страна в мире. Но хотелось бы уточнить, какие книги читают люди, попадающие в статистические отчеты, что предлагают им книжные издательства и куда ведет современная литература? Евангелие справедливо задает вопрос: Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма ? (Мф. 6, 22 — 23). В Древней Руси понятия «книжный человек» и «духовный человек» были идентичны Сейчас особенно важно обратиться к духовной традиции наших предков. Недавние находки берестяных грамот доказали высокий уровень грамотности среди простого населения. Исторические свидетельства, относящиеся к раннему, домонгольскому периоду развития христианской Руси, показывают высокий уровень книжной культуры среди населения. Многие исследователи отмечают, что в Древней Руси понятия «книжный человек» и «духовный человек» были идентичны. В книгах излагалось и толковалось христианское учение, книга являлась сокровищем духовной мудрости, к которому тяготело сердце древнерусского христианина. Книжник был не просто грамотный человек, это был знаток и распространитель книжной культуры. Грамоту дети осваивали по Псалтири и Часослову, а во взрослые годы любимым чтением было Священное Писание и жития святых… |
| Лекция знаменитого лингвиста Андрея Анатольевича Зализняка о берестяных находках 2015 года (Видео) Традиционная октябрьская лекция выдающегося лингвиста Андрея Анатольевича Зализняка о новых найденных берестяных грамотах собрала несколько сот слушателей. Академик рассказал о новгородских находках, вместе со слушателями расшифровывал первую вологодскую грамоту. «Правмир» представляет читателям полную видеозапись лекции и ее расшифровку, сделанную лингвистом Дмитрием Сичинавой. До недавнего времени в этом году в Новгороде было найдено совсем немного грамот. Сами по себе те две фрагментарные грамоты, которые нашлись в течение последних трех месяцев, не составили бы достаточного материала для такой серьезной лекции, как сегодня. Но как часто бывает, когда в Новгороде такой сезон, что археологи не дошли еще до настоящих «грамотоносных» слоев, помогают другие города. В этом году сенсационным событием стало то, что появился еще один древнерусский город, в котором найдены берестяные грамоты — имеется грамота 1 из Вологды, и о ней мы тоже сможем поговорить. Пользуясь случаем, приношу благодарность Игорю Полиевктовичу Кукушкину, руководителю работ в Вологде, который любезно разрешил нам обсуждать эту грамоту публично. Грамота оказалась очень интересной. Кроме того, некоторые обстоятельства сильно расширяют круг вопросов, которые нам сегодня стоит рассмотреть. Как вы знаете, обычно итоговые лекции происходят или в самом конце сентября, или в самом начале октября, как сейчас. Это была мера предосторожности, которая обычно оказывалась излишней. А вот в этом году она не оказалась излишней: последняя новгородская грамота найдена вчера ( Сильное оживление в зале ). А предпоследняя — позавчера. Был некоторый риск, что что-то они найдут и сегодня, но пока что таких сведений мне не поступало. В Новгороде, таким образом, грамот уже четыре, а не две, как было после окончания летнего сезона, плюс вологодская грамота. К этому добавляется факт иного рода: дело в том, что в этом году наконец закончен ожидавшийся в течение многих лет XII том издания берестяных грамот, мы надеемся, что он успеет выйти еще до окончания этого года. Там содержится, прежде всего, издание новых грамот, уже известных, которые были обсуждены, в частности, на таких лекциях. Но там есть и также целый ряд поправок к старым грамотам, накопившийся за несколько лет. Их так много, что они касаются примерно 250 грамот. Чаще всего это мелочи, но иногда это очень даже интересные вещи. Из них я тоже хотел кое-что вам показать: естественно, это очень немногое, но два-три примера из того, что вы сможете прочесть в этом томе, я все же добавлю к сегодняшней лекции. |
| Берестяные грамоты Подготовка текста А. А. Зализняка и Т. В. Рождественнской, перевод и комментарии А. А. Зализняка Берестяные грамоты – сравнительно недавно открытый новый тип древнерусских письменных источников. Первая берестяная грамота была найдена в Новгороде в 1951 г., в ходе археологических раскопок под руководством А. В. Арциховского. Κ концу 1992 г. при раскопках древнерусских городов было найдено уже более 800 берестяных грамот, в том числе в Новгороде 745, в Старой Руссе 26, в Смоленске 16, в Пскове 8, в Звенигороде Галицком (под Львовом) 3, в Твери 2, в Москве, Витебске и Мстиславле по одной. Каждый год этот фонд пополняется. На бересте писали не пером, а специальным металлическим или костяным инструментом – писалом, таким образом, буквы здесь выдавлены или выцарапаны. Подавляющее большинство берестяных грамот – это частные письма. Они посвящены самым различным делам повседневной жизни – семейным, бытовым, хозяйственным, торговым, денежным, судебным, нередко также поездкам, военным походам, экспедициям за данью и т. п. Жизнь средневекового человека и его заботы предстают перед нами в этих письмах чрезвычайно непосредственно, в конкретных деталях. Помимо писем, встречаются также различные реестры, ярлычки, черновики документов, ученические упражнения, азбуки; иногда заговоры; изредка тексты церковного характера. Берестяные грамоты существенно изменили традиционные представления ο степени распространения грамотности в древней Руси. Авторы и адресаты берестяных грамот – отнюдь не только попы, монахи и высшие сановники; среди них представлены также, наряду с домовладельцами и купцами, старосты, ключники, ремесленники, воины и т. д. Особенно неожиданным оказалось то, что в переписке на бересте принимали участие женщины. Β заметной части писем они выступают в качестве адресатов или авторов; имеется даже пять писем от женщины κ женщине. Письма на бересте (за исключением, может быть, одного-двух) не являются, конечно, литературными произведениями. Они писались с чисто практическими целями и не предназначались для последующего сохранения. Это не значит, однако, что они написаны небрежно или коряво. Β большинстве случаев берестяное письмо писалось достаточно тщательно. Описок и ошибок здесь обычно не больше, чем в пергаменных рукописях. Часто видны поправки, сделанные самим автором – иногда даже стилистические; это свидетельствует ο стремлении писать правильно (т. е. в соответствии с некоторыми представлениями ο правильности). |
| Я.Н. Щапов Открытие в Новгороде берестяных грамот археологической экспедицией под руководством А. В. Арциховского и последовавшие затем находки грамот в других городах – большой успех советской археологической науки. Исследователи получили новый вид исторических источников, вышедших из рук тех людей, которые меньше всего могли рассчитывать сохранить свои записи для истории, и относящихся ко времени, от которого меньше всего дошло до нас письменных памятников. Новгородское открытие заставило пересмотреть наши представления об образованности населения в древней Руси, убедиться в распространении грамотности среди трудящегося населения (включая и женщин) в .древнем Новгороде. Распространению грамотности и светской бытовой письменности в древнем Новгороде способствовало обилие дешевого писчего материала – бересты. До 1951 г. историки только могли предполагать существование такого вида документов, как грамоты на бересте. Так, А. И. Соболевский считал вероятным, что «береста употреблялась в Московской Руси для черновиков и писем и в XV–XVI вв., но никаких следов ее употребления за это время у нас нет» Известны слова Иосифа Волоцкого о том, что в обители Сергия Радонежского «и самые книги не на хартиях писаху, но на берестех» Однако эти книги на бересте до нас не дошли, а сохранившиеся берестяные книги XVII–XIX вв. писаны чернилами. Казалось бы, до нас не дошло свидетельств современников новгородских берестяных грамот об их существовании. Однако такие свидетельства, по нашему мнению, есть, и одному из них посвящено настоящее сообщение. Ряд древнерусских рукописей XIII–XVI вв., главным образом новгородского происхождения, сохранил чрезвычайно интересную запись беседы новгородского священника середины XII в. Кирика с его непосредственным начальником главой новгородской церкви епископом Нифонтом. В древнерусской литературе, как и в литературе европейского средневековья вообще, были распространены такого рода беседы с вопросами, относительно тех или иных сторон практической деятельности священника и ответами-разъяснениями авторитетного лица. «Вопрошание» Кирика и его коллег Саввы и Ильи выделяются из этого круга, может быть, только своим непосредственным характером, отражением сочной новгородской жизни XII в., что заставило первого публикатора этого памятника заменить ряд вопросов Кирика и ответов Нифонта многоточием Исследователи уже давно отметили, что Кирик – незаурядный поп. Он был монастырским библиотекарем и регентом хора, известны его математические и хронологические опыты, отразившиеся в летописных памятниках и в отдельном сочинении «Учение, им же ведати человеку число всех лет» «Вопрошание» показывает его ревностным служителем церкви, опекуном своей паствы, не утратившей еще многих языческих привычек, строго следящим за выполнением всех правил не только своими духовными детьми, но и самим собой. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЖУКОВСКАЯ Лидия Петровна (5.04.1920, г. Мещовск Калужской губ.- 7.01.1994, Москва), палеограф, лингвист, исследовательница церковнослав. памятников, член бюро Археографической комиссии АН СССР. В 1929 г. переехала с родителями из пос. Костерёво (ныне город во Владимирской обл.) в Москву. В 1937 г. поступила на фак-т русского языка и лит-ры Московского городского педагогического ин-та (МГПИ), который окончила с отличием в 1941 г. До кон. 1943 г. жила в эвакуации в Свердловске (ныне Екатеринбург). После возвращения в Москву поступила в аспирантуру МГПИ, ее научным руководителем являлся Р. И. Аванесов. На формирование научных интересов и выбор темы для канд. диссертации Ж. оказали влияние палеографы-слависты акад. М. Н. Тихомиров и М. В. Щепкина . Диссертационная работа Ж., посвященная палеографическому и фонетическому описанию Галичского Евангелия 1357 г., была защищена в 1953 г. (публ.: Из истории языка Сев.-Вост. Руси сер. XIV в.: (Фонетика галичского говора по мат-лам Галичского евангелия 1357 г.)//Тр. Ин-та языкознания АН СССР. 1957. Т. 8. С. 5-106). С 1947 г. Ж. являлась научным сотрудником, в 1959-1988 гг.- старшим научным сотрудником Ин-та рус. языка (ИРЯ) АН СССР, в 1988-1994 гг.- старшим, затем главным научным сотрудником Отдела рукописей ГБЛ (ныне РГБ). Л. П. Жуковская. Фотография. 40-е гг. XX в. (РГБ) Л. П. Жуковская. Фотография. 40-е гг. XX в. (РГБ) В начале работы в ИРЯ Ж. входила в группу авторов, составлявших «Атлас русских народных говоров центральных областей к востоку от Москвы» (М., 1957. Ч. 1). В 50-х гг. она опубликовала несколько работ о берестяных грамотах , введенных в научный оборот в 1951 г. (Палеография//Палеогр. и лингвист. анализ новгородских берестяных грамот. М., 1955. С. 13-78; Тексты грамот и переводы с разночтениями//Там же. С. 189-204; Новгородские берестяные грамоты. М., 1959). На протяжении мн. лет в центре научных интересов Ж. находились вопросы текстологии слав. |
| В этой главе мы прибегнем к помощи известного исследователя новгородских берестяных грамот, действительного члена Российской Академии наук А.А. Зализняка, ежегодно по итогам новгородской экспедиции читающего блестящие лекции с описанием и анализом найденных материалов. Итак, слово академику: «Почему такой небольшой объём, который составляют эти грамоты, тем не менее многое дал для истории России? В первые века письменной истории письменность уже есть, много пишут, но существует необычайно жёсткая цензура и самоцензура. Не официальная, конечно, цензура, а моральные представления общества о том, что должно предавать записи на пергаменте, а что не должно. Представление состоит в том, что должно предавать записи на пергамен только высокое, а всё, что касается бытовой жизни, семейных отношений, торговых дел и прочее — всё это низкое, всё это не входит в зону, предназначенную для вечности. Поэтому практически во всех древнерусских документах XI-XIII вв., ранних веков, мы почти ничего не найдём о том, как люди жили. Мы найдём записи в летописи о событиях с князьями, архиепископами, о войнах, о мирах, но решительно или почти ничего о материальной стороне дела, о том, что они ели, какие были праздники, обряды при рождении, на свадьбе или на похоронах — всё это совершенно отсутствует в древних документах. А берестяные грамоты оказались прямой противоположностью. Это записки, касающиеся ровно той части древней жизни, которая всегда скрывалась официальной литературой, всегда считалась недостойной фиксации. Это простейшие записки внутри семьи или от хозяина дома к домочадцам, или к зависящим от него людям, которые живут на его усадьбе, или ремесленникам, которым он заказывает изготовить какие-то предметы, или что-то продать, что-то купить. Главным содержанием этих писем являются обстоятельства текущей жизни: обстоятельства жизни семьи, отношений между людьми, ссоры, угрозы, судебные дела и т.д. — всё то, что занимало людей на уровне ежедневного существования, а не на уровне официально-праздничного бытия. Поэтому при огромной массе литературы в чисто физическом измерении, десятки и сотни тысяч документов, по этой части не было почти ничего. И тут идут документы один за другим, которые открывают именно эту сферу, причём в очень живой драматической форме, непосредственно с именами людей, с отношениями, которые там открываются, XI-XIV веков». |
| Записки на бересте Интервью с Алексеем Гиппиусом, координатором проекта «Древнерусские берестяные грамоты» Алексей Гиппиус 5 марта в Государственном Историческом музее прошла презентация сайта, посвященного берестяным грамотам – http://gramoty.ru . Материалы сайта впервые в полном объеме представляют в сети этот исторический и лингвистический источник. Основу сайта составляет база данных, включающая фотографии берестяных грамот, их прориси, древнерусские тексты, переводы на современный русский язык и основную информацию о документах. Корреспондент «Православия.ru» побывал на презентации и взял интервью у координатора проекта Алексея Гиппиуса . – Алексей Алексеевич, берестяные грамоты, как исторический источник, самым непосредственным образом связаны с обыденной жизнью древних русичей. Отобразилась ли на бересте их церковность, их вера? – В нашей базе данных имеется возможность отбирать берестяные грамоты по содержанию, есть там и такая специальная категория, как «церковные тексты». По этой теме на сайте можно найти больше сорока собственно церковных документов, значительная часть из них, это церковные поминания, похожие на те записки, которые принято писать и в наше время. В этом же разделе находятся и фрагменты церковных молитв, есть даже целая берестяная книжечка с вечерними молитвами, есть грамота с отрывком «Слова о премудрости» святителя Кирилла Туровского, найденная в Торжке. Корпус найденных церковных документов достаточно многообразен. Но кроме него есть и документы как бы околоцерковной тематики, которые так или иначе относятся к вашему вопросу. Вот, например, берестяное письмо одного монаха другому – «Письмо от Ефрема к Исухии», найденное в Новгороде, оно датируется началом XII века, ему присвоен номер 605. «Поклон от Ефрема брату моему Исухии. Ты разгневался, не расспросив: меня игумен не пустил. А я отпрашивался, но он послал [меня] с Асафом к посаднику за медом. А пришли мы (двое), когда [уже] звонили. Зачем же ты гневаешься? Ведь я всегда у тебя (при тебе). А зазорно мне, что ты злое мне говорил. И [все же] кланяюсь тебе, братец мой, хоть ты и такое говори. Ты мой, а я твой». |
| О.В. Творогов. Что же такое «Влесова книга»? В октябре 1987 года газета «Книжное обозрение» опубликовала материалы «Круглого стола» с участниками общественного совета «Молодежь и книга». В числе других выступил писатель Ю. Сергеев, напомнивший о судьбе «Влесовой книги» (Ю. Сергеев назвал ее «Велесовой»): «Ее давно пора издать. Но пока приходится слышать одни разговоры о том, не подделка ли это. Сомневающихся много. Непонятно другое, почему же тогда сомневающиеся не возьмут и не проанализируют книгу, не докажут, что „Велесова книга» имитирована кем–то? В связи с судьбой «Велесовой книги» вспоминается история «Слова о полку Игореве». Ведь в свое время и «Слово» называли подделкой». 113 И далее Ю. Сергеев напоминает, что в его романе «Становой хребет» рассказывается, как один из героев произведения, Егор, обнаруживает «в одном из заброшенных селений языческую библиотеку». Прервем цитату из выступления писателя и обратимся к самому роману. Там есть такая сцена. Уже упомянутый Егор обнаруживает пещеру, вдоль одной из стен которой «тянулись широкие полки с уложенными на них бесчисленными берестяными листами и какими-то стопками дощечек. Егор подошел ближе. Берестяных грамот было такое множество, что они казались поленницами дров. Егор взял одну дощечку, с большим трудом стал разбирать слова древнего письма (старославянскому чтению он учился в гимназии): «Богу Святовиду славу рцем, он ведь бог Прави и Яви, а потом поем песни, так как он есть свет, через коий мы видим мир»...». 114 В своем выступлении Ю. Сергеев сообщает далее, что во второй книге романа его герой «возвращается домой и читает эту библиотеку». «Я хочу, – продолжает он, – художественно дать читателю надежду на то, что у нас еще до христианства была величайшая культура». 115 Объясним суть дела. Судя по словам, которые прочел на дощечке Егор, они слегка перефразируют текст «Влесовой книги», о которой и говорил Ю. Сергеев. «Влесова книга» – это «языческая летопись», написанная на деревянных дощечках, которая будто бы была обнаружена в 1919 году. Начиная с 1976 года эта «таинственная летопись», как ее окрестили в газете «Неделя», была предметом широкого обсуждения в нашей прессе. Ученые убеждали, что перед нами подделка, но писатели не верили им, сравнивали судьбу «Влесовой книги» с судьбой «Слова», 116 требовали ее «тщательного всестороннего анализа». 117 С правомерностью такого требования нельзя не согласиться. И хотя лингвистам оказалось достаточным и незначительного отрывка текста, чтобы серьезно и основательно сомневаться в подлинности «Влесовой книги» (далее сокращенно: ВК), необходимо было знакомство с полным текстом памятника. Но его основные издания, вероятно известные авторам журнальных публикаций, отсутствовали в наших библиотеках. |
| Торжок Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… 57.041338; 34.960149 Россия, Тверская область, Торжок Торжок, Тверская область Россия Общее описание [ править править код ] Объективно Районный центр Тверской области в 40 км от Твери, 205 км к северо-западу от Москвы. На р. Тверце. Население – около 50 тыс. человек. Субъективно Тех, кто не знает истории Торжка, город удивляет количеством храмов. Тем же, кто знает, насколько это древний и значительный город, жалко, что храмы недостаточно старые, а их святыни разграблены. Для беглого знакомства с городом хватит одного дня. История города [ править править код ] Такой старый Новый Торг Вначале Торжок назывался Новым Торгом. Его основали новгородцы в целях торговли с соседними племенами. Новый Торг снабжал Новгород хлебом, который поступал с юга через р. Тверцу. Впервые Новый Торг упоминается в летописях в XII в. Но раскопки показывают, что славяне поселились здесь уже в X в. Если Новый Торг – такой старый, то когда и где был старый Торг? Археологи считают, что – неподалёку. Археологам в Торжке не приходится думать, где искать древностей. Местные археологи занимаются лишь их спасением: когда строители намереваются возвести в центре города новое здание, учёные (не без труда) добиваются у властей права провести предварительные раскопки. И взору открываются века один за другим… на самом дне обнаруживаются деревянные жилища с печами и остатками утвари X-XI вв. Археологи нашли уже 15 берестяных грамот. В Новом Торге жили ремесленники и, конечно, купцы. Городом управляли новгородский наместник и своё вече. Форпост Новгорода Путь из русских княжеств и южных степей на Новгород лежал через Новый Торг. Поэтому когда враг шёл к Новгороду, первым горел его торговый и оборонительный форпост. Разоряли Новый Торг и русские князья во время междоусобиц, и литовцы с поляками. Но благодаря поддержке богатого Новгорода и выгодному положению, город снова и снова вставал на ноги. Новоторы – не новаторы Осаду монголов в 1238 г. Новый Торг выдерживал две недели. Все жители были истреблены. После Батыя имя города стало меньше и скромнее: Торжок. А жители Торжка до сих пор называют себя новоторами. Историки полагают, что так новоторы показывали враждебной Твери, влияние которой усиливалось, свою верность Новгороду, вообще прошлому. Недаром древний летописец отметил, что новоторы – «человеци суровы, непокориви, упрямчиви, непоставни». Заносчивые коренные новоторы гордились тем, что не имеют родственников в деревне. |
|
|
