| Образы царской власти в греческой аскетической литературе Византии: сравнение образов «царя» и «плача» у прп. Симеона Нового Богослова и их контекст Источник Аннотация Автор статьи предлагает взглянуть на царскую власть и ее внутренний духовный смысл глазами монахов-отшельников и христианских писателей аскетико-мистического направления в противовес чрезмерной политизации этой темы. Впервые предпринимается попытка предварительно систематизировать по определенным критериям упоминания о царской власти и ее некоторых регалиях в греческой аскетической литературе. Главная тема – анализ сравнения плача с царем в четвертом «Огласительном слове» прп. Симеона Нового Богослова и выявление контекста этого сравнения в культуре, аскетической традиции и истории Византии. Царь, который надевает на себя белое одеяние в знак скорби, и традиция плача царя о близких и народа о царе имеют ряд характерных описаний в памятниках прежде всего исторической литературы. Эти описания оказываются ярким фоном для изучения плача как ключевой добродетели христианской аскетики. Обращение к войнам, которые вел современник прп. Симеона – император Василий Болгаробойца, сделано для более рельефного представления о той среде и атмосфере, которая невольно могла подпитывать возвышенную мысль одного из самых выдающихся мистиков Церкви. Посмертная судьба останков императора Василия во время разорения Константинополя крестоносцами в XIII в. – один из ярчайших образов, иллюстрирующих основную тему статьи, основная задача которой – пробудить интерес к истории и аскетической традиции Церкви. В формировании Византии как христианской империи особую роль сыграли два основополагающих фактора – царская власть и православие. Обычно исследователи изучают феномен царской власти с исторической, канонической, культурной точки зрения: изучают, в частности, роль царя в проведении Вселенских Соборов, почитание и распространенность царских портретов 1 , а также образы и символы императорского культа, включая ключевые для христианства Крест и Страсти Христовы 2 . Император, с одной стороны, выше законов («Не разорвавший законы, но умиротворивший, поскольку и он является одушевленным законом (νμος μψυχος), находящимся выше написанных» 3 ), будучи сам «одушевленным законом», но в то же время ему нужно соблюдать изданные им законы 4 . Один из современных специалистов по внутренней истории Византии И. Караяннопул писал даже о праве народа на восстание против царя в одном случае – если он отступал от православия и установленных им законов 5 . В этом указании отражается идеальное представление о высокой нравственности и духовности царя. Образ идеального правителя раскрывался в особом жанре княжеских зерцал, к которому обычно относят и послание свт. Фотия Болгарскому князю Борису. Однако представляется интересным выйти за пределы профессионально составлявшихся трактатов и погрузиться в более широкую литературу. |
| Аскетическая письменность эпохи гонений как система маргиналий Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 54, 2009 8 января, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 54, 2009 В этой статье я расскажу о том, как специфическая ситуация гонений на религию советского времени и не менее специфическая аскетическая практика повлияли на монашескую письменность 1920–1940-х гг., приблизив её к самым древним образцам восточно-христианской аскетической литературы. Прежде чем перейти непосредственно к этой теме, необходимо сделать несколько кратких замечаний относительно литературного контекста, с которым пришлось иметь дело нашим героям. Первоначальным и, можно сказать, ключевым жанром восточно-христианской аскетической письменности было изречение духовного руководителя, наставника, почитаемого монаха-старца 1 . Именно эти изречения составили такие классические памятники монашеской письменности IV–V вв., как “ топ ¤gion gerTnmwn” (=‘Изречения святых старцев’, в славянской традиции — “Патерик азбучный”), “Египетский патерик” (Historia Monachorum in Aegypto) и “Лавсаик” ( Жанр апофтегм, или сентенций исследователи соотносят с таким жанром античной литературы, как стоическая диатриба 2 . Позднее жанры аскетической письменности, в основе которых лежала сентенция, усложнялись, испытывали влияние богословского трактата и проповеди, но значимость их в составе византийской аскетической литературы оставалась высокой. Даже у такого позднего автора, как преподобный Симеон Новый Богослов (XI в.), “Главы богословские…”, которые, казалось бы, по своей жанровой специфике должны быть ближе именно к философскому трактату, по сути состоят из набора сентенций 3 . Иначе обстояло дело на Руси. Среди оригинальной монашеской литературы здесь доминировала житийная составляющая. Русские патерики (не переводные) испытывают влияние агиографии. Аскетическая сентенция, если и существовала, растворялась в житии, как это произошло, например, с изречениями преподобного Сергия Радонежского, зафиксированными Епифанием 4 . На этом фоне русская аскетическая литература синодального периода, прежде всего XIX века, испытывает заметный интерес к изречениям духовного руководителя, пока — в форме писем и проповедей. Письма старцев и вообще духовных наставников в это время издаются в огромном количестве. А в конце века (1878 г.) появляется аскетическое произведение, прямо написанное в жанре писем. Это “Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться?” святителя Феофана Затворника. Так эпистолярный жанр был сознательно поставлен на службу аскетике. Что касается проповеди, то уже в первой трети XIX века основная часть наследия такого автора, как преподобный Зосима Верховский, состоит именно из аскетических проповедей, обращённых к его небольшой монашеской общине 5 . |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Аскетическая проповедь «Аскетическая проповедь» -капитальный богословский труд святителя Игнатия (Брянчанинова). В четвёртый том полного собрания сочинений святителя Игнатия (Брянчанинова) также вошли художественные произведения — стихи, зарисовки, воспоминания, а также литературно-критические разборы. В Приложении помещена библиография публикаций творений святителя Игнатия (Брянчанинова) и литературы о нем (сост. Т. Н. Семенова). ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том IV Москва Паломникъ 2002 по Р. Х. По благословению архиепископа Тернопольского и Кременецкого СЕРГИЯ Составление и общая редакция А. Н. Стрижев Настоящий том Полного собрания творений святителя Игнатия содержит капитальный богословский труд — «Аскетическая проповедь» и большой массив вновь публикуемых текстов, собранных в разделе «Приложение». Здесь даны в полном составе художественные произведения Святителя — стихи, зарисовки, воспоминания, а также литературно-критические разборы, существенно дополняющие наше представление об этом выдающемся духовном писателе. Несомненный интерес вызовут языковедческие рассуждения епископа Игнатия, преподанные наставникам духовных заведений в виде уроков словесности. Впервые публикуется по рукописям полная переписка Святителя с игуменом Череменецкого монастыря Антонием (Бочковым), с обширным очерком о характере их исторических взглядов на многие современные им явления в общественной и церковной жизни. Том замыкает полная библиография публикаций творений самого святителя Игнатия и литературы о нем. ISBN 5–87468–179–5 © «Паломникъ»; 2002 © Составление, А. Н. Стрижев, 2002 © Оформление, Е. Б. Калинина, 2002 Святитель ИГНАТИЙ Брянчанинов АСКЕТИЧЕСКАЯ ПРОПОВЕДЬ ПРЕДИСЛОВИЕ к первому изданию «Аскетической проповеди» В 1863 году были изданы некоторые поучения мои. Здесь предлагается пересмотренное и пополненное собрание поучений, бесед и слов моих, произнесенных и непроизнесенных, написанных для чтения в церкви и для чтения келейного. При этом характер их сделался еще определеннее, и название «Аскетической проповеди» оказалось названием для них вполне соответствующим. |
| священник Максим Никулин Нравственно-аскетическое учение свт. Кирилла Александрийского в его «Толковании на послание к евреям» Источник Святитель Кирилл, архиепископ Александрии Египетской (около 375–444 гг.) был одним из величайших экзегетов и богословов своего времени. Он также являлся одним из наиболее известных представителей александрийской богословской школы. Святитель оставил нам колоссальное письменное наследие, большую часть которого представляют собой экзегетические сочинения. В своих многочисленных творениях свт. Кирилл полемизирует с арианами, язычниками, иудеями, несторианами. Святитель был наиболее пламенным противником Нестория на Вселенском Соборе в Эфесе (431 г.). В то же время, миафизитские богословы (исповедующие одну природу во Христе) опирались на авторитет святого отца, чтобы аргументировать свое учение. Содержание Нравственно-аскетическое учение свт. Кирилла Александрийского в его «Толковании на послание к евреям» Источники и литература Источники Литература Сокращения Нравственно-аскетическое учение свт. Кирилла Александрийского в его «Толковании на послание к евреям» «Толкование на Послание к евреям» свт. Кирилла Александрийского 1 (далее – «Толкование») сохранилось только во фрагментах, однако его существование засвидетельствовано несколькими позднейшими авторами, именующими его «πμνημα/ρμηνεα τς (Παλου) πρς βραους (πιστολς)» и цитирующими его отрывки. В частности, этот труд святителя цитируют епископ Александр Иерапольский (432 г.), «Синодик Рустика», Феодорит Кирский , Севир Антиохийский, Леонтий Иерусалимский , Леонтий Византийский , св. Юстиниан, Факунд Эрмианский, Деяния Латеранского собора (649 г.), прп. Анастасий Синаит , автор «Учения отцов», свт. Никифор Константинопольский , свт. Фотий Константинопольский , Дионисий бар Саливи. Однако большинство фрагментов «Толкования» обнаружены в библейских катенах (главным образом, в кодексах Куаслена 204 и Парижском 238, опубликованных Дж. Э. Крамером 2 , а также в Миланском кодексе Е63, использованном А. Маем) и в догматическом флорилегии «Печать веры», опубликованном К. Термекертчаном 3 . Библейские катены – это собрание отрывков, взятых из произведений отцов Церкви и других авторов, комментирующих тот или иной библейский стих. Догматический флорилегий – это сборник фрагментов отцов Церкви и других авторов, доказывающих тот или иной аспект христианского учения. На основании этих источников фрагменты «Толкования» свт. Кирилла были изданы А. Маем 4 (переиздано Ж.-П. Минем 5 ), Ф. Э. Пьюзи 6 и Ж. Лебоном 7 . |
| Слово Митрополита Минского и Слуцкого Филарета, Патриаршего Экзарха всея Беларуси, Председателя Синодальной Богословской комиссии Русской Православной Церкви Ваше Святейшество, Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства, Ваши Преподобия, досточтимые Отцы, дорогие братья и сестры! С большой радостью приветствую вас – участников настоящей научно-богословской конференции, посвященной многовековым связям Православной России и Святой Горы Афонской. Думаю, что причины этой радости понятны всем, здесь присутствующим. Ибо мы собрались именно для того, чтобы снова пережить то, что святой апостол Павел называет единством духа в союзе мира ( Еф.4:3 ). Духовное единство Православия – вот главная тема нашей конференции. Вряд ли кто-нибудь будет отрицать, что эта тема имеет первостепенную важность для Церкви, живущей и свидетельствующей в современном мире. В мире Церковь призвана явить Истину Христову и силу благодати Святого Духа. Эта сила проявляется в нищете духовной, то есть в том состоянии духа, которому чужды всякая самонадеянность и гордыня. И потому нет лучшего пути для размышлений о единстве Православия, чем обращение к опыту православного подвижничества. И нет лучшего примера, являющего единство православного аскетического предания, чем тысячелетняя история Афона. Афон – это не только уникальное место на земле, один из уделов Божией Матери, который процвел подвигами сонма православных подвижников. Афон – это еще и уникальное историческое явление. Ибо в течение многих столетий, несмотря на изменения политической карты, смену внешних правителей, войны и нашествия, на фоне чередования исторических эпох он продолжал и продолжает жить своей, особой жизнью. Историческое время как будто не властно над ним. Почему так происходит? Не потому ли, что Святая Гора Афонская в лице ее насельников являет собой не прерванное преемство опытного Богопознания? Не потому ли, что этот оазис непрестанной молитвы и аскетического подвига в пустыне мира сего есть одно из свидетельств силы и действенности Церковного Предания, восходящего к Святым Отцам и апостолам? |
| Жизнь, богословские труды и нравственно-аскетическое учение прп. Нила Синайского. Часть 4 Прп. Нил Синайский. Фрагмент иконы сиайских отцов XIII в. Письма преп. Нила наиболее полно представлены в издании Leo Allamius’a , которое вошло в издание Миня ; они подразделяются на 4 книги. Всего имеется 1061 письмо. Значимость этого богатого наследия преп. Нила никто не может поставить под вопрос, ибо, как утверждает автор статьи о преп. Ниле в «A Dictionary of Christian Biography», «нет более богатого источника для иллюстрации жизни того времени, т. е. конца IV века, нежели эта переписка, которую преп. Нил вел со всеми слоями общества, начиная от императора и кончая простыми и неизвестными монахами» . С другой стороны, письма преп. Нила свидетельствуют и об огромном авторитете, которым он пользовался в широких кругах современного ему общества. Поэтому на VII Вселенском Соборе при решении вопроса о почитании икон обе спорящие стороны в своих диспутах искали поддержку в трудах преп. Нила, которого все ценили. Два его письма – епарху Олимпиадору и силенциарию Илиодору – были прочитаны на четвертом заседании этого Собора (1 октября 787 года) . Но, тем не менее, следует признать, что некоторые письма в той сокращенной форме, в которой они дошли до нас, не могли выйти из-под пера преп. Нила. Некоторые из этих писем состоят лишь из одного предложения с именем прилагательным (или с причастным оборотом) или же являются краткими сентенциями (нравоучениями) или извлечениями из других его писем и сочинений. Другие письма преп. Нила, вследствие своего сходства с трудами некоторых отцов Церкви, а особенно с трудами святителей Иоанна Златоуста, Василия Великого и Григория Назианзина, дали повод к сомнениям в их аутентичности. Однако параллельные места, встречающиеся как в письмах преп. Нила, так и в трудах других авторов, еще не дают нам права считать сами письма недостоверными. Ведь преп. Нил, когда дело касалось догматических и экзегетических вопросов, в подтверждение своего мнения имел обыкновение приводить места из сочинений святых отцов. Эта его особенность четко прослеживается в письмах диакону Ксенодору и пресвитеру Иерию , где преп. Нил, отвечая на вопросы Ксенодора и Иерия, опирается на епископа Цареградского свт. Иоанна Златоуста и приводит его мнение. Эти письма свидетельствуют о том, что преп. Нил стремился к тому, чтобы его наставления основывались на учении Церкви и святых отцов. Посему нередко берет он во внимание труды последних как самый надежный источник церковного учения . Таким образом, параллельные места, цитаты и заимствования из трудов других святых отцов, с которыми мы встречаемся в письмах, не могут служить твердой основой для отвержения их аутентичности. |
| Жизнь, богословские труды и нравственно-аскетическое учение прп. Нила Синайского. Часть 6 Прп. Нил Синайский В произведениях преп. Нила встречаются мысли, глубоко освещающие моральную проблему, связанную с учением о благодати, а именно: проблему взаимоотношений двух принципов – Божественного и человеческого – в деле спасения, или проблему отношения освящающей благодати к свободной воле. Из многочисленных разобщенных мест в его письмах и трактатах мы справедливо делаем вывод, что преп. Нил признает и Божественную благодать, и человеческую свободу равно необходимыми факторами в деле спасения, хотя главенствующее значение придает благодати. Так, например, в письме к Оривасию преп. Нил говорит: «Хотя и удостоены мы свободной воли, однако без содействия свыше не можем на пути нынешней жизни свершить ни одного славного дела… Посему не будем самим себе приписывать победу в подвигах. От нас зависит, изберем ли мы лучшее и будем ли к тому прилагать попечение, а Божие – это исполнить наши добрые намерения» . В другом письме преп. Нил поясняет: «Из того, что сказал святой (Давид): “Кто даст ми криле яко голубине” (Пс. 54: 7), мы научаемся, что дарование духовных крил принадлежит Богу, дабы беспрепятственно могли мы избегать пагубных страстей… Но Господь дает Божественную духовную благодать не всякому, а лишь тем, которые в трудах, в самоизнурении, с потом молятся Ему днем и ночью» . Преп. Нил учит, что «надобно всегда молиться, потому что Господь дарует Свою благодать не кому бы то ни было, но тем, которые молятся непрестанно, не взирая на утомление и не щадя сил и пота» . Таким образом, из этих приведенных цитат достаточно ясно видна мысль преп. Нила о безусловной необходимости в деле спасения как Божественной благодати, так и личного участия со стороны самого человека. Ибо перерождение человека в новую тварь возможно лишь при гармоничном взаимодействии обоих факторов. И тем не менее в ряде научно-богословских трудов исследователи пелагианства на основании отдельных писем преп. |
| Жизнь, богословские труды и нравственно-аскетическое учение прп. Нила Синайского. Часть 7 Преподобный Нил. Византийская гравюра Религиозно-нравственное развитие человека и его уподобление Богу представляет собой, с одной стороны, глубокий внутренний процесс, а с другой – сложную и непрестанную борьбу по преодолению различных препятствий. Об этих препятствиях преп. Нил говорит подробно, обнаруживая глубокие познания самых сокровенных сторон людской души. По учению преп. Нила, препятствия, стоящие на пути человеческого обожения и восхождения к небесному царству, могут быть субъективными и объективными. Это зависит от того, где находится их источник, то есть основывается ли он на немощной и поврежденной психофизической человеческой природе или же приходит извне как влияние на человека чуждой и враждебной демонической силы . Препятствия субъективного характера – это человеческие грехи, а объективного – различные козни диавола и его служителей, которые раз и навсегда избрали зло и покушаются всеми способами помешать осуществлению человеческого спасения, производя в людях нравственные аномалии. Преп. Нил и его учение о грехе В предыдущей главе, посвященной учению преп. Нила о человеке, мы уже ознакомились с его воззрениями на сущность, природу и характер греха. Излагая взгляды преп. Нила на следствия грехопадения первых людей, мы коснулись и его учения о «страстях», то есть о таком состоянии души, в котором ее расстройство и превратное направление ее развития находит свое самое сильное и самое существенное выражение. Страсть, являясь болезнью воли par exellence, воздействует и на другие душевные силы и людские способности. Под влиянием той или иной страсти, которая становится как бы второй человеческой натурой, извращаются и приобретают одностороннее, ложное направление не только воля, но и интеллектуальные и эмоциональные силы, и тем самым нарушается гармония всей психо-физической жизни человека. Вот почему страсти как душевные болезни привлекают особое внимание преп. Нила. |
| Жизнь, богословские труды и нравственно-аскетическое учение прп. Нила Синайского. Часть 9 Принятие монашества и монашеские обеты Прп. Нил Синайский Пострижение в монашество в то время, когда жил преп. Нила (то есть в конце IV – начале V веков) представляло собой целый литургический обряд . В трудах преп. Нила он изложен не полностью. Лишь в отдельных произведениях находятся места, в определенной мере указывающие на составные части этого обряда. Преп. Нил, разделяя общераспространенное мнение , рассматривает монашеский постриг как одно из таинств, которое с постриженика совлекает «ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях» (Еф. 4: 22), и облекает его в нового человека, «который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Кол. 3: 10) . Сам же чин принятия монашества, по учению преп. Нила, представляет собой торжественный литургический обряд, имеющий целью излить на постригаемого особую Божественную благодать. Это ясно видно из его письма, адресованного монаху Амфилохию, который, как казалось, ослабевал в духовной брани. Утешая его и укрепляя, преп. Нил указывает ему на Божественную благодать, сопровождающую монаха в его земной жизни и помогающую ему в делах духовного совершенствования. «Запомни, – пишет, в частности, преп. Нил, – что ты, приступив к пречестному монашескому лику, помазан, подобно блаженному Давиду, таинственным елеем… Божественным помазанием называю я благодать Святого Духа» . В другом письме, направленном затворнику Филомену, преп. Нил упоминает и об отдельных актах самого чина пострижения. Здесь он обращается к Филомену с вопросом: «Когда ты облекся в сию честную монашескую одежду? Какой авва возложил на тебя благословляющую руку?» Из этого письма очевидно, что чин монашеского пострига во времена преп. Нила был уже связан с облачением в особую монашескую одежду, с чтением определенных молитв и с возложением рук аввы. Помимо этих действий, чин монашеского пострига, как это отмечено во многих местах в произведениях преп. Нила, включает в себя и монашеские обеты, то есть добровольные обязательства по исполнению всего того, что требует «высокое монашеское достоинство». Сколь непременным считалось хранение обетов, видно из трактата «Слово подвижническое», в котором сам преп. Нил говорит, что «лучше умереть, чем сделать что-либо противное обетам» . Обеты, которые, по учению преп. Нила, суть одно из главных условий для принятия в монашеский чин, в широком смысле слова являются торжественным обещанием того, что постригаемый «возьмет крест и пойдет за Христом, оставив все: отца, лодку, сети и все виды занятий, а вместе с тем расторгнет он всякую родственную связь и даже воспоминание о ней». |
| «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7,37) Санкт-Петербургский церковный вестник Основан в 1875 году. Возобновлен в 2000 году. Официальное издание Санкт-Петербургской епархии Русской Православной Церкви Главная / Журнал / 12, 2007 год Дар тишины Латинский богослов II века Тертуллиан однажды сказал, что кровь мучеников - это семя Церкви. Однако к концу третьего столетия толерантность по отношению к христианам и их вере постепенно возрастала, поэтому мученичество в собственном смысле слова стало исчезать. Протоиерей Иоанн Брек православный богослов, профессор Свято-Сергиевского института в Париже, Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке. Перевод Натальи Хулап Новое мученичество Свидетельство мученичества (английское «martyr» - от греческого μρτυς - буквально означает «свидетель») все больше и больше принимало форму аскетической борьбы - духовной брани с лукавыми помыслами и греховными страстями, что послужило импульсом для развития монашества. Постепенно монах стал истинным «мучеником», настоящим свидетельством «невидимой брани», без которой невозможно пройти «узким путем», ведущим в Царство Небесное. Подлинное монашество стало новым «семенем Церкви». В течение столетий оно было основанием духовной и литургической жизни Православия и проявило себя как существенный элемент христианского бытия, неотъемлемый для церковного свидетельства в мире. В традиционном монашеском подвиге есть один элемент, который, наверное, является наиболее сложным для восприятия в нашей культуре. Это тишина. Она лежит в основании аскетической, и особенно исихастской, традиции и опыта. Однако ее часто неправильно понимают или игнорируют, причем не только наши вечно занятые миряне, но даже монашествующие - те, кто посвятил себя свидетельству и молитве. Божественная тишина В начале была совершенная тишина. В этой тишине Господь произносит Свое Слово, созидая небо и землю. Затем, во время космической субботы - «седьмого дня», Господь почил от трудов. Однако Его Слово продолжало Свою созидательную деятельность на протяжении всей истории человечества. Господь через пророка Исаию говорит: «Слово Мое, которое исходит из уст Моих, не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его» (Ис. 55, 11). Если мы утверждаем, что Бог творит из небытия, ex nihilo, это означает, что Он говорит из тишины, чтобы привести в бытие все существующее силой Своего созидательного Слова. Тем самым слово и тишина взаимодополняют друг друга. Тишина, в самом положительном смысле слова, это то священное пространство, в котором Бог изрекает Свое Слово, чтобы создать мир и спасти его от смерти и разрушения. |
|
|
