| За то ль, что наг на свет явился, Что дышит он недолгий век, Что слаб умрет, как слаб родился? За то, что Бог и умертвит И воскресит его по воле? Что с неба дни его хранит И в радостях и в горькой доле? За то ль, что дал ему плоды, И хлеб, и финик, и оливу, Благословив его труды И вертоград, и холм, и ниву? Но дважды ангел вострубит; На землю гром небесный грянет: И брат от брата побежит, И сын от матери отпрянет. И все пред Бога притекут, Обезображенные страхом; И нечестивые падут, Покрыты пламенем и прахом. IV С Тобою древле, о Всесильный, Могучий состязаться мнил, Безумной гордостью обильный; Но Ты, Господь, его смирил. Ты рек: Я миру жизнь дарую, Я смертью землю наказую, На все поднята длань Моя. Я также, рек он, жизнь дарую, И также смертью наказую: С Тобою, Боже, равен я. Но смолкла похвальба порока От слова гнева Твоего: Подъемлю солнце Я с востока; С заката подыми его! V Земля недвижна; неба своды, Творец, поддержаны Тобой, Да не падут на сушь и воды И не подавят нас собой. Зажег Ты солнце во вселенной, Да светит небу и земле, Как лен, елеем напоенный, В лампадном светит хрустале. Творцу молитесь; Он могучий: Он правит ветром; в знойный день На небо насылает тучи; Дает земле древесну сень. Он милосерд: Он Магомету Открыл сияющий Коран, Да притечем и мы ко свету, И да падет с очей туман. VII Восстань, боязливый: В пещере твоей Святая лампада До утра горит: Сердечной молитвой, Порок удали Печальные мысли, Лукавые сны! До утра молитву Смиренно твори; Небесную книгу До утра читай! 1824 Михайловское Федор Достоевский в своей знаменитой речи о Пушкине, произнесенной 8 июня 1880 года в Дворянском собрании, говоря о его «всемирной отзывчивости», особо отметит: «И не в одной только отзывчивости здесь дело, а в изумляющей глубине ее, а в перевоплощении своего духа в дух чужих народов, перевоплощении почти совершенном, а потому и чудесном, потому что нигде, ни в каком поэте целого мира такого явления не повторялось». Все это в полной мере сказалось в пушкинском цикле стихотворений «Подражания Корану», созданном в 1824 году в Михайловском. Этому циклу посвящен целый ряд исследований пушкинистов, в том числе С. А. Фомичева «Подражания Корану». Генезис, архитектоника и композиция цикла», почти не оставляющие «белых пятен». И все-таки мы вряд ли когдалибо получим ответ на самый главный вопрос: а почему вдруг Пушкин в Михайловской ссылке обратился к Корану? Что привлекло его в весьма сложном переводе с «перевода с арабского на французский язык» поэта и драматурга Михаила Веревкина, изданном в 1790 году. Даже такой признанный ориенталист как Дмитрий Ознобошин не предпринимал попыток поэтических переложений Корана, а Пушкин писал: |
| За то ль, что наг на свет явился, Что дышит он недолгий век, Что слаб умрет, как слаб родился? За то, что Бог и умертвит И воскресит его по воле? Что с неба дни его хранит И в радостях и в горькой доле? За то ль, что дал ему плоды, И хлеб, и финик, и оливу, Благословив его труды И вертоград, и холм, и ниву? Но дважды ангел вострубит; На землю гром небесный грянет: И брат от брата побежит, И сын от матери отпрянет. И все пред Бога притекут, Обезображенные страхом; И нечестивые падут, Покрыты пламенем и прахом. IV С Тобою древле, о Всесильный, Могучий состязаться мнил, Безумной гордостью обильный; Но Ты, Господь, его смирил. Ты рек: Я миру жизнь дарую, Я смертью землю наказую, На все поднята длань Моя. Я также, рек он, жизнь дарую, И также смертью наказую: С Тобою, Боже, равен я. Но смолкла похвальба порока От слова гнева Твоего: Подъемлю солнце Я с востока; С заката подыми его! V Земля недвижна; неба своды, Творец, поддержаны Тобой, Да не падут на сушь и воды И не подавят нас собой. Зажег Ты солнце во вселенной, Да светит небу и земле, Как лен, елеем напоенный, В лампадном светит хрустале. Творцу молитесь; Он могучий: Он правит ветром; в знойный день На небо насылает тучи; Дает земле древесну сень. Он милосерд: Он Магомету Открыл сияющий Коран, Да притечем и мы ко свету, И да падет с очей туман. VII Восстань, боязливый: В пещере твоей Святая лампада До утра горит: Сердечной молитвой, Порок удали Печальные мысли, Лукавые сны! До утра молитву Смиренно твори; Небесную книгу До утра читай! 1824 Михайловское Федор Достоевский в своей знаменитой речи о Пушкине, произнесенной 8 июня 1880 года в Дворянском собрании, говоря о его «всемирной отзывчивости», особо отметит: «И не в одной только отзывчивости здесь дело, а в изумляющей глубине ее, а в перевоплощении своего духа в дух чужих народов, перевоплощении почти совершенном, а потому и чудесном, потому что нигде, ни в каком поэте целого мира такого явления не повторялось». Все это в полной мере сказалось в пушкинском цикле стихотворений «Подражания Корану», созданном в 1824 году в Михайловском. Этому циклу посвящен целый ряд исследований пушкинистов, в том числе С. А. Фомичева «Подражания Корану». Генезис, архитектоника и композиция цикла», почти не оставляющие «белых пятен». И все-таки мы вряд ли когдалибо получим ответ на самый главный вопрос: а почему вдруг Пушкин в Михайловской ссылке обратился к Корану? Что привлекло его в весьма сложном переводе с «перевода с арабского на французский язык» поэта и драматурга Михаила Веревкина, изданном в 1790 году. Даже такой признанный ориенталист как Дмитрий Ознобошин не предпринимал попыток поэтических переложений Корана, а Пушкин писал: |
| Этот последний перевод, появившийся и распространенный в России в течении уже десяти лет, особенно должен бы быть известен библиографу ислама , взявшемуся перечислять, сколько всего в России было переводов Корана, потому что этот перевод составляет событие, эпоху в изучении Корана Мухаммеда в России. Перевод Корана известного знатока арабского языка и ислама, заслуженного профессора Казанской академии, Гордия Семеновича Саблукова, да упокоить его Господь в царстве небесном, есть первый и единственный в России перевод, сделанный непосредственно с арабского языка на русский. Г-н Саблуков в своем переводе Корана старается быть как можно более близким к арабскому подлиннику и достигает этого лучше и удачнее всех, предшествовавших, русских переводов Корана с западных языков, в которых заметно влияние характера построения речи этих новых языков. В переводе же Саблукова особенно поражает не только близость и верность с подлинником, но еще и ясная, невольно замечаемая, стихия арабского языка. Известно, что арабский язык корана щеголяет весьма часто подбором одинаковых слов. Так одно слово дает Мухаммеду очень часто случай вставлять другое одного и того же корня. Этим способом выражения своих мыслей Мухаммед производил иногда сильное впечатление на ухо слушателей. Чтобы передать это Г. С. Саблуков и в русском переводе иногда очень удачно передает эту особенность арабской речи корана. 7 Чтобы арабский строй стиха был замечен, он не редко старается удержать одинаковость выражений и в русском языке, когда в арабском стоят одинаковые слова. Разные распространения арабской речи, посредством местоимений, оставлены переводчиком в полной силе. 8 Г. С. Саблуков переводит почти всегда однообразно все одинаковые слова. От этого читателю его перевода дается возможность замечать не только особенности арабской речи, но даже подметить, где скрывается причина красоты слога арабского текста корана, т. е. его поэтическую сторону. В коране, по свойству арабской речи, очень часто употребляются такие обороты речи, в которых высказывается одно главное предложение, а второе, которое должно бы быть непременным следствием, или выводом из главного, часто умалчивается, не договаривается. |
| Академик Крачковский 6 отмечает, что «знания его большую известность даже в мусульманских кругах, далеких от России, а иногда расцвечивались своеобразными легендами. Саблуков никогда не покидал пределов своей родины, однако в стамбульском органе старотурецкой печати “Бысаре” около 1874 г. появилась статья, в которой сообщалось, что профессор Петербургского университета Саблуков под видом мусульманина когда-то путешествовал по Турции, Египту, Аравии и Бухаре, откуда и вынес близкое знание ислама » 7 . До ухода в отставку в 1862 г. Саблуков преподавал арабский, татарский и классические языки и являлся «ученым полемистом с мусульманством» в Казанской духовной академии. 8 Характерным является отзыв о Саблукове одного из бывших его слушателей в Казанской духовной академии профессора Аристова: «Гордий Семенович был отличным знатоком восточных и классических языков. Он преподавал у нас греческий язык замечательным образом. Каждое слово, каждое выражение выяснял путем сравнительной филологии, сообщал громадную массу сведений историко-этнографических, литературных, бытовых и археологических. Вообще его приемы преподавания можно считать образцовыми, да вдобавок и поучиться у него было чему. Он постоянно для объяснения византийских писателей прибегал к восточной литературе и указывал их взаимную связь. Он был полным олицетворением идеала ученого мужа, образцом необычайного трудолюбия, высокой честности и святой жизни» 9 . «В Казани у Саблукова окончательно сформировался научный интерес к исламоведению. Особенно плодотворной стала его исламоведческая деятельность после ухода в отставку, когда ученый полностью посвятил себя исследованию и переводу Корана. Если даже допустить, что Коран как исторический источник заинтересовал Саблукова только в период работы в Казани, то и тогда получается, что исследователь посвятил изучению этого источника около 30 лет. Можно даже считать это делом его жизни» 10 . Будучи автором первого печатного перевода Корана на русский язык с арабского, Саблуков увидел его первое издание в 1878 г. Были опубликованы и его «Приложения к переводу Корана» (в 1879 г.), содержащие аннотированные указатели к Корану, и «Сведения о Коране» (в 1884 г.), в которых изложены содержание Корана, сведения о применении его в быту и обрядах. 11 |
| Основными методами исследования являются описательно-аналитический и сравнительно-сопоставительный. Кроме того, материал будет излагаться последовательно и системно, поэтому также задействован системный метод. Статистический метод используется для выявления упоминаний об Иисусе Христе в исламских писаниях и для выявления численности исповедующих ислам во всем мире. Важно сказать, что метод внутренней и внешней реконструкции в данном исследовании используется в связи с тем, что в некоторых аспектах будет реконструирован образ Иисуса Христа в коранических толкованиях и на основании христианских апокрифов. Источниками исследования , в связи с тем, что оно направлено на выявление и сравнение образа Иисуса Христа в христианстве и исламе, являются тексты, относящиеся к обеим религиям. Таким образом, в настоящей работе активно используются в качестве основных источников Священное Писание 1 и тексты Корана (как на арабском языке 2 , так и в переводе на русский язык И. Ю. Крачковского 3 ). В данной диссертации будет использован именно этот перевод, т. к., по мнению автора, он является более точным, нейтральным и разносторонним, а также, ввиду его высокой научной значимости в России, считается академическим и литературным. Кроме того, перевод И. Ю. Крачковского содержит в себе также комментарии к сурам, содержащие важные сведения для данного исследования. Также в работе для исследования сунны (исламского священного предания) используются тафсиры (толкования) и хадисы (предания о Мухаммеде), где в основном будут задействованы вероучения суннитских и шиитских общин, последователи которых многочисленны, а их предания имеют древнюю историю и наиболее авторитетны. Из суннитских направлений были выбраны древние и наиболее авторитетные толкования, такие как: «Тафсир ат-Табари» 4 , «Тафсир аль-Куртуби» 5 , «Тафсир ибнКасира» 6 , «Тафсир аль-Багави» 7 , «Тафсир ас-Саади» 8 и «Тафсир аль-Карим» 9 . Из шиитских толкований Корана была задействована книга «Свет Священного Корана: разъяснения и толкования» 10 в 12 томах. Также для данного исследования были выбраны сборники хадисов «Сахих аль-Бухари» Мухаммада аль-Бухари 11 и «Сахих аль-Муслим» имама аль-Муслима 12 , почитаемые как самые авторитетные письменные источники после Корана, особенно среди суннитов. Касательно предания шиитского направления в работе будут приведены цитаты из сборников «Бихар аль-анвар» Маджлиси, «аль-Кафи» аль-Кулайни и др. Здесь главным источником является книга Махди Мунтазир ал Каима «Иисус в Коране и хадисах» 13 . |
| Основой поклонения Аллаху в исламе служит вера в то, что люди являются рабами своего Творца и Повелителя. В Коране от лица Аллаха говорится: “Я ведь создал джиннов и людей только для того, чтобы они Мне поклонялись” (Коран 51.56). Неудивительно, что в арабском языке слово “благочестие” («тааббуд») является коренным со словом “рабство” («убудийа»). При этом в Коране, в отличие от Библии , нет идеи сотворения человека по образу и подобию Божиему. Скорее говорится о том, что Аллах создал человека по его собственному образу, или в том образе, в котором пожелал (см. Коран 64.3, 82.6–8). Кроме того, в исламе есть представление о том, что Бог является источником не только добра, но и зла. Оно связано с учением о предопределении и будет подробно рассмотрено в следующей главе. Каковы отличия от христианского учения? Естественно, что мусульманское представление о том, что Сам Бог творит все действия живых существ (ангелов, людей, животных, насекомых и т.п.), в том числе и физиологические, и даже греховные, противоречит христианскому учению о том, что Бог единожды сотворил мир и законы, по которым он управляется и, поддерживая его Своим промыслом, после шести дней творения больше ничего нового не творит; что Бог предоставил подлинную свободу Своему творению, так что каждый человек является подлинным творцом своих дел, и потому заслуженно несёт за них ответственность. Естественно, что учение об арабском тексте Корана как вечном и неизменном атрибуте Бога противоречит полученному христианами откровению. Вызывает сильное недоумение вера в то, что и арабский язык существовал всегда, и что, к примеру, суры “Корова” или “Паук” есть атрибуты Бога и существовали до творения мира, равно как и содержащаяся в Коран ругань на Абу Лахаба и его жену, личных врагов Мухаммеда, и т.п. Неудивительно, что это учение встречало критику даже в среде самих мусульман. Так, в VIII-X веках богословское течение мутазилитов восставало против догмата о несотворённости Корана, справедливо указывая, что допущение извечности Корана равносильно наделению его божественным свойством, или, иначе говоря, признанию наряду с Аллахом второго бога. Очевидно, что тем самым нарушается принцип единобожия. Мутазилиты исчезли под гнётом преследований, но аргументы их резонны и по сей день. Ведь Коран не тождественен Богу (никто не назовёт экземпляр книги Богом), и при этом неразрывно с Ним слит, обладает божественными свойствами. О каком же единобожии тут можно говорить? |
| Все эти книги, а соответствии с тогдашним состоянием науки, представляли собой более или менее обработанный пересказ сведений средневековых арабских исторических сочинений. Лишь работа А. Шпренгера выгодно отличалась аналитическим подходом к материалу этих источников и стремлением к объективному, непредвзятому взгляду на деятельность основателя ислама. В эти годы было заложено основание научного исследования текста Корана, прежде всего датировки отдельных его частей на основе текстологического анализа 3 , без чего немыслим был прогресс в изучении путей зарождения ислама и первого этапа его формирования. Позже трудами И. Гольдциера 4 было положено начало критическому изучению второго важнейшего источника формирования идеологии ислама – хадисов . На этой основе в самом конце XIX – начале XX в. появились фундаментальные исследования по истории раннего периода ислама, о составных элементах учения Мухаммада, роли христианства и иудаизма в сложении ислама. На фоне прогресса в изучении ислама исследования по общей истории Халифата выглядели менее успешными 5 . Появившийся в 1891 г. «Халифат» У. Мьюра 6 уже в момент выхода несколько отставал от уровня науки своего времени, соответствуя скорее уровню середины века, чем его конца. Французское востоковедение дало в эти десятилетия лишь несколько дополненное и подправленное издание книги Л. Седийо и «Жизнь Магомета» Э. Ламересса, в которой совершенно не отразились достижения второй половины XIX в. 7 . Лучшей была двухтомная история мусульманского мира А. Мюллера «Ислам на Востоке и Западе», первый том которой посвящен периоду от начала деятельности Мухаммада до падения Аббасидов. Эта книга занимает особое место в истории русского востоковедения, так как после перевода ее на русский язык в 1895 г. она в течение нескольких десятилетий оставалась наиболее серьезным широкодоступным пособием по истории Халифата и мусульманского средневековья, которым пользовались многие поколения студентов 8 . Вторая половина XIX в. ознаменовалась введением в научный оборот большого числа арабских письменных источников, как чисто исторических сочинений, так и разнообразных биографических словарей, юридических трактатов и различных комментариев, печатавшихся в Европе и на Востоке. Это обеспечило совершенно иные возможности изучения интересующего нас периода и потребовало иного отношения к источникам, серьезных текстологических и источниковедческих исследований, предваряющих собственно историческое исследование, без чего обходились многие историки из упомянутых выше. В этом отношении знаменательно появление на рубеже XIX-XX вв. двух работ нового типа: Н. А. Медникова, посвященной анализу сведений арабских источников о Палестине до крестовых походов, и Ю. Велльхаузена об Омейядском халифате 9 . |
| В виду высказанных соображений, автор намерен издать последовательно несколько выпусков своего труда, в числе которых печатаемая книга составляет первый выпуск. Затем будут следовать: очерк жизни Мухаммеда – основателя ислама ; история текста Корана – главной законодательной книги мусульман, с изложением основных верований и нравственных обязанностей мусульман; очерк развития мусульманского законоведения с кратким изложением разных отделов его, по школе Абу-Ханифы. План автора в этом деле таков: Аравия, Мухаммед и Коран – три имени, соединенные между собой тесной внутренней связью: без Аравии не было бы Мухаммеда и Корана, а без Мухаммеда и Корана Аравия не имела бы такой мировой известности, какой она до сих пор пользуется, и того значения, какое она имеет в религиозной и политической жизни мусульман. Высказанными соображениями объясняется заглавие печатаемого выпуска, в котором автор намерен показать зависимость учения Корана от географических, исторических и этнографических особенностей Аравии и объяснить, каким образом это малоизвестное, не везде оригинальное и притом не идеальное в своем существе учение первоначально распространилось среди арабов, почему затем оно находило себе прозелитов преимущественно в Азии и Африке и какое влияние оказывает на них. Автор предполагает распределить содержание печатаемой книги по следующим главам: 1) географическое описание Аравии; 2) исторические сведения о древней Аравии; 3) древние обитатели Аравии; 4) домашний и общественный быт древних арабов; 5) характер и нравы древних арабов; 6) религиозные верования древних арабов; 7) арабский язык – язык Корана; 8) Кааба и обряды хаджа у древних арабов; 9) арабы и христианство ; 10) современное положение Аравии в связи с распространением ислама. Средства для издания печатаемой книги, с разрешения Туркестанского Генерал-Губернатора, генерал-лейтенанта Александра Васильевича Самсонова, даны автору Статистическим Комитетом Сыр-Дарьинской области. Приношу Статистическому Комитету и его превосходительству искреннюю благодарность за внимание к моему посильному труду на пользу Туркестанского края, а также Владимиру Андреевичу Мустафину 2 , содействовавшему разрешению издания печатаемой книги на указанные средства. |
| После вторжения арабов мусульман в VII веке, сирийский язык уступает место арабскому и в XIII веке он совершенно исчезает как живой язык, сохраняясь лишь как язык церковный почти во всех христианских общинах востока. В настоящее время более всех занимаются изучением сирийского языка Марониты Ливана, для которых сирийский язык служит письменным и ученым языком. 6) На юге от Палестины процветала и процветает еще особая отрасль семитического корня, а именно: язык арабский. Мы не знаем ничего об этом языке и его литературе во времена предшествующие христианской эре. Несколько поэтических произведений времен до Магомета только дошли до нас. Арабская литература, которая впоследствии была так богата, началась лишь с VII века, т. е. с Магомета и редакции его Корана 6 . Литература арабов вместе с науками их была в полном блеске до XIV века в Испании, между тем как почти в тоже время в Аравии, Сирии и Египте народный арабский язык начинает заменять арабский древний письменный, который был языком ученых. Замечательно, что народный арабский ближе к еврейскому и арамейскому, чем ученый язык арабский. Арабский язык составляет совершенную противоположность с арамейским языком: он мягок, богат гласными и разнообразен в формах. Ныне еще арабский язык есть язык живой, которым говорят миллионы людей в Азии и Африке. Он не только есть язык общий в Сирии, Египте, Аравии и на севере Африки, но он еще распространен в Турции, Персии и вообще везде, где существует магометанство. 7) В языке эфиопском мы имеем ветвь гимиаритического (himyaritique) наречия, т. е. того арабского языка, которым говорят на юге Аравии. До нас на эфиопском языке дошел только перевод Библии и еще несколько христианских сочинений. Язык этот проще арабского и ближе чем арабский к еврейскому и арамейскому. С XIV века в Хабеше (Абиссинии) эфиопский язык заменяется наречием амхарейским, которым говорят и поныне и который имеет также сродство с другими семитическими наречиями. 8) По-видимому язычники, жители Ханаана, а также Финикияне говорили языком еврейским. В одном месте пророка Исаии XIX, 18, язык еврейский называется даже „языком Ханаанским» . Однако доселе мы не нашли следов письменности на ханаанском языке. Заключение, что ханаанский язык не отличался от языка, которым говорили евреи, основано на том, что во всей истории потомков Евера нет следов, чтобы эти последние и жители страны затруднялась когда-нибудь понижать друг друга, и кроме того ханаанские имена собственные указывают на еврейское происхождение (как напр. Быт. ХХ, 2 ; Иис.Н.,Х,И; Иис. Нав., XV, 15): Абимелек, Адониедек, Кириаф-Сефер. |
| Послание псевдо-Льва халифу Омару Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 42, 2005 8 декабря, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 42, 2005 Сочинение и автор “Послание Льва, императора Византии, Омару, правителю сарацин” дошло до нас в двух различных версиях-переводах: латинской и армянской. Все исследователи согласны в том, что эти версии невыводимы одна из другой, но каждая была сделана с греческого оригинала, который не сохранился. Версия латинского перевода более краткая и простая, относящая авторство к Льву VI (886–912). Версия армянского перевода, сохраненная армянским историком Гевондом, более пространная и богатая аргументацией, недвусмысленно атрибутируется Льву III (717–741). Джеффри и отец Иоанн Мейендорф считают это сочинение подлинной перепиской Льва III Исавра, датируя ее 718 г., и на основании этого называют самым ранним полемическим византийским текстом 1 . В пользу этого привлекаются свидетельства средневековых историков о самом факте подобной переписки, а также то, что Лев Исавр рос в захваченном арабами Мараше, хорошо знал арабский язык и с детства должен был быть знаком с религией арабов. Однако совершенно очевидно, что армянская версия не могла быть написана ранее середины IX века; Хури суммирует главные основания для такого вывода: автор упоминает среди мусульманских сект последователей Джахиза (775–868), пишет о Салмане ал-Фариси как об одном из авторов Корана, — давшая почву для такого утверждения мифологизация этой личности относится ко временам Аббасидов; наконец, упоминается Багдад как столица, и в целом уровень как мусульманской, так и христианской аргументации соответствует явно более позднему времени, чем начало VIII века 2 . Исходя из последнего соображения, мы считаем несостоятельным мнение самого Хури о том, что латинскую версию можно рассматривать как более раннюю и возможно даже относящуюся к VIII в. 3 : хотя там и отсутствуют упомянутые подробности, аргументы в целом те же самые. Наконец, сам автор в тексте пишет о восьми столетиях, прошедших после воскресения Христа, следовательно, текст был записан не раньше 830-х гг. |
|
|
