| А.М. Крюков Скачать epub pdf XII век характеризовался резким изменением внешнеполитического положения Византии. Опустошительные вторжения рубежа XI-XII вв. показали, что ни одна из частей государства более не может считать себя в безопасности от неприятельских набегов. Такого положения дел, в сущности, не смогли изменить даже внешнеполитические успехи первых трех императоров из династии Комнинов, а с 80-х гг. начинается неуклонное сокращение территории империи, логическим результатом которого стал ее распад в 1204 г. С другой стороны, в том же XII в. стало очевидным, что Византия более не может полагаться только на собственные силы в противостоянии неприятелю: с этого времени ее безопасность в значительной мере обеспечивается включенностью империи в сложную систему общеевропейской политики. Неудивительно, что именно в этот период среди образованных кругов византийского общества возрастает интерес к окружающим империю государствам и племенам, происходит отход от высокомерного третирования соседей как пребывающих в состоянии варварства. Показательный пример в этом отношении представляют произведения афинского митрополита Михаила Хониата . Его епископское служение пришлось на неблагоприятные для империи годы конца XII в., когда период «комниновского возрождения» сменился новым затяжным кризисом. Острота ситуации была особенно очевидна для Михаила, поскольку он, находясь в отдалении от столицы, мог своими глазами наблюдать прогрессирующий развал системы провинциального управления, который, однако, нес с собой лишь дополнительные тяготы для его подопечных. Неудивительно поэтому, что общее бедственное положение империи находит свое отражение в проповедях афинского митрополита. Проповедник с горечью вспоминает о древнем величии христианской веры и ромейской державы: «Где высокий свещник церкви Александрийской, на который поставленные столь знаменитые и столь многие светильники светили всему миру? Не угас ли давно? И если еще какая искра христианская незаметно осталась там, разве не таится во мраке? Где досточтимые обители отцов Египта, того Египта, коего и необитаемая пустыня воспитывала граждан для неба? Теперь же, по прошествии немалого времени, измаильтяне пасут овец там, где подвижники упражнялись в добродетели. А святой Сион, а Гроб самосущей Жизни не в руках ли тех же самых варваров, как некогда ковчег у иноплеменников?» 1 Более того, даже воспоминание о совсем недавних временах наводит проповедника на неутешительные мысли: по его словам, царские корабли «не могут очистить от пиратских скорлупок даже острова Эгейского моря, хотя совсем недавно они покоряли Сицилию, Египет и Финикию» 2 . |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Святая Земля как колыбель религиозных святынь глазами русских паломников (конец XX - начало XXI вв.) 17.10.2005 1009 Время на чтение 11 минут Для молодого государства Киевская Русь понятие " Святая Земля " сталоприобретать все более осмысленное значение после принятия христианства в 988 г., которое оно получило от Вселенской (Константинопольской) церкви. Тогда в конце X в. византийский Константинополь направил на службу киевскому князю Владимиру сирийца митрополита Михаила Сирина (f 992), который крестил Киев, Новгород и Ростов Великий, совмещая функции министра иностранных дел в контактах с иностранными дворами и церквами. После падения Нового Рима, или Константинополя, в 1453 г. вся Византийская, или православная церковь, состоявшая из Константинопольского, Александрийского, Антиохийского (Дамасского) и Иерусалимского патриархатов оказалась в составе Османской империи. В 1472 г. московский князь Иван III женился на племяннице последнего византийского императора Константина XI, которая привезла с собой из Рима герб Восточной Римской империи (в виде двуглавого орла), ставший гербом московским. Отсюда проистекает и идея " Москва - Третий Рим " : на смену Ветхому и Новому Римам божественным провидением Москве уготована судьба стать Третьим Римом, " а четвертому не быти " . С XVI в. в Москву, столицу единственного православного, или " Ромейского царства " , приходили " за милостынею " восточные патриархи и иерархи из османских провинций Константинополя, Антиохии, Дамаска и Иерусалима. По мере усиления России идея " Третьего Рима " становилась составной частью государственной политики. Императора Петра Великого, который стал первым из русских монархов, потребовавшим от Порты в Константинопольском трактате обеспечить беспрепятственный и бесплатный доступ русским паломникам в Иерусалим на поклонение Святым местам и о необходимости соблюдения прав греческого духовенства Иерусалимской православной церкви. " Греческий проект " императрицы Екатерины Великой усилил вектор движения России на Арабский православный Восток. Это во многом стимулировало и организовало паломническое движение как из России в Святую землю, ставшее с конца X в. новым явлением в общественно-духовной жизни Киевской Руси, переходившей от язычества к монотеизму. Того, кто отправлялся в длительный, долгий и опасный путь, в народе называли странниками, пешеходцами, паломниками и поклонниками Святым местам на св. горе Афон, в Сирии, Палестине, в Египте. Богомольцы стремились посетить христианские места, связанные с земной жизнью Иисуса Христа и его учеников (ар-русуль) в Вифлееме, Галилее, Иерихоне и Иерусалиме. До египетской оккупации Сирии и Египта (1831 - 1840 гг.) османские власти облагали христианских паломников особым видом пошлины - каффаром, доходы от которых шли в казну пашей, а затем - на нужды мусульманских благотворительных учреждений. |
| Кузенков П. В. Грандиозный хронографический труд, начатый Георгием, синкеллом Константинопольского патриарха Тарасия, и завершенный его другом, игуменом монастыря Великого Поля Феофаном, снискавшим венец исповедничества в борьбе против второй волны иконоборчества – эпохальная веха в истории византийской хронологии. Это сочинение, охватившее 6305 лет мировой истории (от Адама до 813 г. н.э.), стало последней дошедшей до нас византийской хронографией – «летописанием» в прямом смысле этого слова. Более поздние сочинения, претендующие на это название, могут быть отнесены к этому жанру лишь условно, поскольку его непременный хронологический атрибут – сквозной «счет лет» мировой истории – занимает в них весьма скромное место. Первая часть «Хронографии», доведенная Георгием Синкеллом до начала правления Диоклетиана (284 г. н.э.), представляет собой полномасштабный хронологический трактат, посвященный историческому и богословскому оправданию и утверждению так называемой александрийской эры, созданной в начале V в. монахом Аннианом (начало отсчета, или эпоха – 25 марта 5492 г. до н.э.). Как показывают имеющиеся в нашем распоряжении источники, к концу VIII в. позиции этой некогда весьма авторитетной в Византии хронологической системы заметно пошатнулись. В повседневном употреблении распространение получила так называемая византийская, или «ромейская» эра (эпоха – 1 сентября 5509 г. до н.э.), происхождение которой восходит к сирийским календарным традициям. С византийской эрой теснейшим образом связана так называемая «протовизантийская» эра, сконструированная автором «Пасхальной хроники» около 630 г. (эпоха – март 5509 г. до н.э.). Со 2-й четверти VII в., когда эра «от сотворения мира» впервые выходит за пределы теоретических построений хронистов, 1 она в течение века проникает в тексты практического назначения (пасхалии, церковные и светские документы, надписи). И при этом ни один из известных нам примеров применения таких датировок не может быть отнесен к александрийской системе – за исключением пасхалистического трактата Максима Исповедника , составленного в начале 641 г. и содержащего полемику с приверженцами византийской эры. 2 Памятники VII–VIII вв. – среди которых и такие вполне официальные тексты, как правила Трулльского Собора (692 г.) и «Эклога» императоров Льва III и Константина V (741 г.) – определенно свидетельствуют о широком употреблении византийской эры в различных ее вариантах: ультрамартовском, сентябрьском и мартовском. К 768 г. византийская эра с сентябрьским началом года была уже известна на крайнем Западе Европы под именем счета лет от Адама «согласно грекам» (annus ab Adam secundum Graecos) 3 . |
| Настоящее издание содержит сочинения православных богословов, полемизировавших с монофизитами в разные периоды истории и при разных обстоятельствах. Леонтий Иерусалимский (VIVII вв.), представлен двумя текстами: один написан в жанре догматических апорий, а другой является комментированным флорилегием, сопровождаемым апологией Халкидонского Собора и халкидонитов. Другой автор — сирийско — арабский «мелькитский» богослов Феодор Абу — Курра (VIIIIX вв.) — представлен полемическим трактатом философско — догматического характера, отстаивающим православную христологию. При всем различии исторических ситуаций, в которых были написаны эти сочинения, авторы публикуемых текстов, помимо того, что они оба — православные халкидониты, полемизирующие, в данном случае, с монофизитами, имеют и еще нечто общее между собой. Богословское образование Феодора Абу — Курры, согласно целому ряду источников, проходило в Палестине, возможно, в монастыре св. Саввы (здесь в VIII в. подвизался и куда более известный русскому читателю прп. Иоанн Дамаскин), а Леонтий Иерусалимский, как видно из его имени и из многих свидетельств в его сочинениях, жил и творил в Палестине. Было бы опрометчиво говорить о принадлежности обоих богословов одной «Палестинской школе» православного богословия, так как существование подобной «школы» (в отличие от Александрийской и Антиохийской) не является общепризнанным фактом (да она и не была как таковая институализирована), тем не менее, можно, наверно, говорить об определенной духовной и философско — богословской традиции, которой принадлежали оба богослова. Таким образом, русский читатель сможет познакомиться с сочинениями еще двух представителей этой традиции, отстоящих друг от друга по времени на несколько веков, но объединенных одной верой и наличием предельно артикулированного, в том числе и с помощью философского языка и логики, «догматического сознания», которое выковывалось в непосредственной полемике с пользующимися также философской и логической аргументацией представителями других христианских исповеданий в пограничной для Ромейской империи Палестине, или, как в случае жившего в халифате Абу — Курры, даже за ее границами. |
| Авсония – собственно Италия, иногда обозначение Византийской империи в западных исторических источниках. Автокефалия (от греч. аутос – «сам» и кефале – «голова») – в православии – административная самостоятельность церковной организации, независимость одной поместной Церкви от другой. Первые автокефальные Церкви возникли на территории поздней Римской империи и в соседних с ней государствах. В IV в. образовались четыре автокефальные Церкви: Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская. Позднее от Антиохийской отделились Кипрская и Грузинская Церкви. См.: Патриарх. Автократор (от греч. аутос – «сам» и кратор – «правитель») – 1) самодержец, царь; автократия – самодержавие, самовластие, понимаемое как независимость от других государей; 2) титул императора в Никейской империи и Фессалонике; при Палеологах в XIV в. давался также соимператорам (объединившимся императорам). Агапы – коллективные трапезы единоверцев, сложившиеся уже во времена раннего христианства. Совершались вначале по традиции евреев в субботу, а со II в. н. э. – в воскресенье и состояли из совместной трапезы, молитвы, проповеди и Евхаристии. Узаконены как праздник Константином I Великим. Справлялись иногда на могилах святых мучеников, мартириях до конца VII в., при этом совершались возлияния в саму гробницу. См.: просфора. Агаряне – ромейское название арабов-мусульман по имени библейского персонажа – рабыни-египтянки Агари – служанки Сарры, жены Авраама, от которого, согласно Библии, Агарь родила сына Измаила, признававшегося родоначальником арабов. Отсюда другое название арабов – измаилиты. Агафий Миринейский (Софист) (ок. 531–582 гг.) – константинопольский ритор и поэт, знаток законов и судебных споров, в пяти книгах продолживший историю войн Прокопия с 552 до 558 гг. Родился в малоазийском укрепленном портовом городе Мирины в семье ритора. Его отец переселился в Константинополь, где стал адвокатом. В 554 г. А. М. закончил общее образование в Александрии и в том же году возвратился в Константинополь. Занимался поэтическим творчеством, перелагал на стихи эротические мифы (книга «Дафниака»), собирал и систематизировал эпиграммы. Очевидно, выполнял магистратские обязанности. В честь А. М., его брата и отца от имени столицы была поставлена статуя, что в VI в. было редкостью. К написанию исторического труда А. М. приступил после смерти Юстинина I в 565 г., но труд остался незаконченным и не доведенным до 577 г., как намеревался автор. См.: историки Византии. |
| Общественный деятель Игорь Михайлович Друзь поведал, как большевики законодательно выстраивали украинскую и белорусскую государственность, формировали нации, переформатируя русское и русскоязычное население созданных советских республик, противопоставляя всем советским народам русского человека, охарактеризованного Лениным и со товарищи на выступлениях как «великоросса-шовиниста – подлеца и насильника». Низложение русского человека и подготовка к разложению единой страны были заложены в основу советского государства, и с этой точки зрения, уверен докладчик, от Ленина до Горбачева все выполняли единую линию партии. Историк Павел Геннадьевич Петин в докладе «Царь Иоанн Васильевич Грозный и патриархи Восточных Православных Церквей» рассказал о преемстве православной царской государственности от Константинополя и до рождении Святой Руси. Уже в 1548 году православные монахи Константинопольской, Александрийской и других исторических церквей, признавая благочестие и истинно царское происхождение, нарекали Ивана Васильевича царем, защитником, басилевсом и автократором, как и ромейских императоров. Главный редактор «Русской народной линии» Анатолий Дмитриевич Степанов говорил об уроках падения Российской Империи и Советского Союза, об актуальности вреда западничества и кланового местничества. Несмотря на все переломные моменты, докладчик убежден, что и сегодня Москва остается Третьим Римом. Врач, судебно-медицинский эксперт высшей категории Юрий Александрович Григорьев поднял тревожный вопрос о гипотетическом признании Екатеринбургских останков, основываясь на новых данных судебно-медицинских исследований. Юрист и историк Георгий Павлович Шайрян рассуждал об исторических условиях и ближайшей перспективе воссоздания Российской Империи в современном мире. Впоследнее время высокопоставленные чиновники стали упоминать об опыте Империи, а глава Следственного комитета А.И.Бастрыкин даже недавно привел в пример Триаду графа Уварова в качестве национальной идеи. Это отражает кризис либеральной идеи в верхах, до сих пор не способных стряхнуть с себя большевистское наследие. Докладчик изложил возможные шаги в материальном и духовном поле для восстановления монархии. |
| Окружное послание Фотия, патриарха Константинопольского , к восточным архиерейским престолам, а именно – а Александрийскому и прочая В коем речь идет об отрешении некоторых глав и о том, что не следует говорить об исхождении Святого Духа «от ОТЦА и СЫНА» 456 , но только «от ОТЦА» ...Ибо так, изгнав нечестие и утвердив благочестие, питаем мы добрые надежды возвратить новооглашенный во Христа и недавно просвещенный сонм болгар к переданной им вере. Ибо не только этот народ переменил прежнее нечестие на веру во Христа, но и даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос – те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу 457 ! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами себя с любовью поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения. И при этом столь воспламенило их страстное стремление и рвение к вере (вновь восклицает Павел: Благословен Бог во веки! 458 ), что приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды 459 . Таким вот образом по милости человеколюбивого Бога, желающего, чтобы все люди были спасены и достигли познания истины 460 , переменяются у них старые верования и принимают они веру христианскую … (Перевод П. В. Кузенкова. С. 85–102) Никита Давид Пафлагон Никита Давид, прозванный Философом, или, иногда, Ритором, нередко (но небезусловно!) идентифицируется с Никитой Пафлагоном, ибо родился около 885 г. в Пафлагонии. Образование получил в Константинополе у виднейшего деятеля византийской культуры Арефы Кесарийского . Никита очень рано сам стал преподавать: в рукописных заглавиях он нередко именуется «схоластиком». Участие в церковной полемике на стороне Арефы Кесарийского и последующая за этим немилость властей вынудили Никиту уйти в монастырь, где он принимает монашеское имя Давид. Но в 910 г. он покидает обитель. |
| Тем не менее дальнейшее развитие событий показало, что этот собор имел статус выше простого собрания епископов диоцеза Восток . Фактически собор 379 г. стал репетицией всеимперского церковного форума ( οκουμενικ σνοδος), который планировалось провести в Константинополе: отцы, составлявшие его кворум, почти в том же составе приняли участие во Втором Вселенском Соборе 381 г., почему последний и назывался Собором восточных епископов . Свт. Мелетий Антиохийский и свт. Григорий Богослов были основными действующими лицами новой, проникейской, провосточной, а в сущности, и проконстантиновой политики св. императора Феодосия Великого . Латинский Запад в коалиции с Александрией всячески противился процессу возвышения Константинополя и перемещению центра тяжести церковной политики на Восток. Провалившаяся попытка египетских епископов рукоположить в 380 г. на Константинопольскую кафедру Максима Киника , претензии, выдвинутые по поводу каноничности рукоположения свт. Григория от лица все тех же египетских епископов во главе с Тимофеем Александрийским и представителем папы Дамаса — Асхолием Фессалоникийским в ходе Второго Вселенского Собора в 381 г., растянувшаяся на столетия рецепция канонических правил собора , попытки организовать Вселенский Собор в 381 г. в Аквилее, а затем в 382 г. в Риме — все это демонстрирует явное противление курсу, принятому св. Феодосием. Однако император сделал решительный политический и религиозный выбор в пользу Константинополя и восточного вектора развития Ромейской империи. Избрание и перевод свт. Григория на столичную кафедру, проведение Антиохийского Собора, который восстановил церковное общение Востока и Запада, издание ряда эдиктов (в частности, эдикты от 3 августа 379 г. , 27 февраля 380 г. и 10 января 381 г. ), запрещающих ереси и утверждающих Никейскую веру как единственно правильную, и, наконец, созыв Вселенского Собора в городе св. Константина стали частью общего плана императора, направленного на религиозную и политическую консолидацию империи и следование заветам ее великого реформатора . Появление свт. Григория в Константинополе было одним из ключевых этапов этой стратегии, поэтому решение Антиохийского Собора 379 г. о его переводе не противоречило главной идее церковного законодательства — попечению о пользе Церкви, легитимность же этому процессу обеспечил сам император. |
| Я денег, боги, не люблю И об одном лишь вас молю – Чтобы не стал глупцом я низким, Что верит клятвам иль распискам, Иль девкам уличным, гулящим, Иль псу, что притворился спящим, Или тюремщика словам, Иль нужным в час беды друзьям. Аминь! Богатый пусть грешит, А я и кашей буду сыт. Другая проблема состоит в равнодушии современной российской власти к церковным проблемам. Временами представители нашей власти озвучивают какие-то вялые протесты, которые лишь приводят к эскалации дальнейшего гонения на православных Украины. А реально ничего не делается. А между тем, до сих пор у российского государства есть рычаги давления на украинское руководство. Только мы совершенно не видим их действия относительно церковного вопроса: Церковь на Украине гонима и истребляема. В своё время Марк Помпео десятки раз встречался с патриархом Варфоломеем и с другими церковными деятелями православного мира. А мы разве видим общение наших первых лиц государства с патриархами Константинопольским, Александрийским, Антиохийским, Иерусалимским? В своё время наши бизнесмены освоили Кипр, который стал офшорной зоной. Где участие государственных лиц и наших предпринимателей в церковных делах? Смогли ли они или лучше сказать, захотели ли они изменить позицию Кипрской Церкви по украинскому вопросу? Ничего подобного мы не видели. В те времена, о которых говорит отец Анастасиос, Византийский, или правильнее Ромейский, император принимал самое горячее участие в делах Церкви. И ради торжества Православия и канонической истины был готов жертвовать многим. Временами он превратно понимал каноническую и догматическую правду, но, по крайней мере, большинство правителей были в этом искренними. Ныне ситуация, к сожалению, принципиально иная, когда государственная польза предпочитается Истине и никто ни для чего жертвовать не собирается. Как написал в своё время М.Ю.Лермонтов: И ненавидим мы, и любим мы случайно, Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви, И царствует в душе какой-то холод тайный, Когда огонь кипит в крови. |
| Подведем итоги: пусть копты сумели создать свою литературу на народном языке, и притом сравнительно богатую, отмеченную густым «местным колоритом», хотя и уступающую сирийской, – все их заслуги как писателей намного перекрыты их поистине всемирно-исторической ролью как героев литературы, ее персонажей, ее вдохновителей. Достаточно назвать одно слово – «Фиваида». Без самой Фиваиды, без всех исторических повторений заданной ею модели – без монашеской культуры Синая и Афона, Субиако и Монтекассино, Клерво и Порциун-кулы, Маковца и Белозерья – средневекового мира нельзя представить себе ни на одно мгновение, как нельзя вообразить литературу этого мира без традиций патериков или «Цветочков Франциска Ассизского». Сирия и Египет – сердцевина нашего ареала. С севера к Сирии прилегала Армения, культура которой была тысячью нитей связана с сирийской. С юга к Египту прилегал Аксум, получивший в IV в. христианство из рук двух сирийско-финикийских миссионеров, Эдесия и Фрументия, а иерархию – из рук главы египетской церкви, каковым тогда был Афанасий Александрийский 156 . На восток простирается Иран, на запад – грекоязычная, то есть «ромейская» Малая Азия. Об Иране уже говорилось в связи с Сирией; добавим только, что вплоть до IX в. существовала христианская литература на языке пехлеви, памятники которой утрачены. От литературы Аксума также сохранились только переводы библейских и богослужебных текстов. Совсем иначе обстоит дело с армянской литературой. Уже в V в. блестящая плеяда историков, агиографов, богословов, философов (достаточно назвать имена Егише и Павстоса Бюзанда, Мовсеса Хоренаци, Езника Кохбаци и Давида Анахта) создала литературу на армянском языке, не страшащуюся сравнения с коптской, а пожалуй, даже и с сирийской. Памятники этой литературы – органическая часть восточно-христианского культурного наследия. Почему же, спросит читатель, их нет в этой книге? Увы, это не может быть оправдано никакими принципиальными соображениями, а лишь практическими причинами. Первая и важнейшая из них – полная неосведомленность составителя в материях армянской филологии. Занимаясь сирийскими текстами, составитель-византинист и так с испугом ощущает, что вплотную подошел к границам собственной профессиональной компетентности; но армянские тексты лежат далеко по ту сторону этой границы. Вторая причина – наличие давней и достаточно плодотворной традиции русского перевода средневековых авторов Армении. Прочитать Егише по-русски можно было уже в 1853 г., Мовсеса Хоренаци – тогда же, книгу армянских гимнов «Шаракан» – в 1879 г.; новая эпоха в ознакомлении русского читателя с армянской классикой была открыта антологией «Поэзия Армении с древнейших времен до наших дней», изданной под редакцией Валерия Брюсова в 1916 г. Армянское средневековье – давно уже не белое пятно; и нам хотелось заняться белыми пятнами. |
|
|
