Василий Иванович Шуйский сидел на царском троне вот уже пять лет. Все это время подле него находился Трифон Головин, родня которого была в опале при Борисе Годунове. Заняв трон в Москве, Василий Шуйский вернул из ссылки всех бояр Головиных, приблизив их к себе. В последнее время покойный Борис Годунов стал являться во сне Василию Шуйскому. Так было и в эту июньскую ночь. Государю снилось, будто он поздним вечером заплутал в залах и переходах Большого Кремлевского дворца. Переходя из покоя в покой, Василий Шуйский пребывал в полнейшем недоумении. Нигде не было ни стражи, ни слуг, ни просто случайных просителей… Вокруг царили пустота и гробовая тишина. Горящие светильники, мерцая оранжевыми огоньками, освещали каменные стены и массивные закругленные своды, покрытые белой известью. Толкая плечом дубовые двери, Василий Шуйский шел через анфиладу бесконечных полутемных комнат с узкими окнами, утонувшими в толще каменных стен, озираясь по сторонам и вздрагивая от гулкого звука собственных шагов. Он не узнавал ни эти залы, ни обстановку в них, ни узоры на дверях и колоннах. У него было ощущение, что чья-то злая воля заперла его одного в этом огромном дворце, похожем на лабиринт. Внезапно перед Василием Шуйским возникла высокая фигура в длинных до пят одеждах. В руке этот странный человек держал горящий факел. Едва свет от факела озарил бородатое лицо этого призрака, как Василия Шуйского затрясло от страха. Перед ним стоял Борис Годунов, умерший пять лет тому назад. Василий Шуйский в ужасе попятился. «Куда же ты, государь? – проговорил призрак. – Нам есть о чем потолковать. Не уходи!» Обливаясь холодным потом, Василий Шуйский продолжал пятиться, выставив перед собой свой длинный царский посох, как копье. «Глупец, тебе никуда не скрыться от меня, как от угрызений совести! – усмехаясь, молвил Борис Годунов. Он надвигался на Шуйского, прямой и огромный, в своем длинном черном кафтане и высокой меховой шапке. – Не грози мне своим посохом, государь. Ты не сможешь меня убить, ведь я и так давно мертв!»

http://azbyka.ru/fiction/1612-minin-i-po...

Государю снилось, будто он поздним вечером заплутал в залах и переходах Большого Кремлевского дворца. Переходя из покоя в покой, Василий Шуйский пребывал в полнейшем недоумении. Нигде не было ни стражи, ни слуг, ни просто случайных просителей… Вокруг царили пустота и гробовая тишина. Горящие светильники, мерцая оранжевыми огоньками, освещали каменные стены и массивные закругленные своды, покрытые белой известью. Толкая плечом дубовые двери, Василий Шуйский шел через анфиладу бесконечных полутемных комнат с узкими окнами, утонувшими в толще каменных стен, озираясь по сторонам и вздрагивая от гулкого звука собственных шагов. Он не узнавал ни эти залы, ни обстановку в них, ни узоры на дверях и колоннах. У него было ощущение, что чья-то злая воля заперла его одного в этом огромном дворце, похожем на лабиринт. Внезапно перед Василием Шуйским возникла высокая фигура в длинных до пят одеждах. В руке этот странный человек держал горящий факел. Едва свет от факела озарил бородатое лицо этого призрака, как Василия Шуйского затрясло от страха. Перед ним стоял Борис Годунов, умерший пять лет тому назад. Василий Шуйский в ужасе попятился. «Куда же ты, государь? – проговорил призрак. – Нам есть о чем потолковать. Не уходи!» Обливаясь холодным потом, Василий Шуйский продолжал пятиться, выставив перед собой свой длинный царский посох, как копье. «Глупец, тебе никуда не скрыться от меня, как от угрызений совести! – усмехаясь, молвил Борис Годунов. Он надвигался на Шуйского, прямой и огромный, в своем длинном черном кафтане и высокой меховой шапке. – Не грози мне своим посохом, государь. Ты не сможешь меня убить, ведь я и так давно мертв!» Трясясь от страха, Василий Шуйский торопливо осенил себя крестным знамением, стараясь вспомнить молитву для отпугивания призраков. Однако никакие молитвы не шли ему на ум, его голова просто отказывалась соображать. «Сгинь! Пропади, нечистая сила! – закричал Василий Шуйский, трясущейся рукой нащупывая у себя на груди нательный крестик. – Чур, меня! Господи, сохрани и помилуй!..»

http://azbyka.ru/fiction/1612-minin-i-po...

А.А. Половцов Зиновьев, Парамон-Сыдавной Васильевич (Сыдавной-Васильев) Зиновьев, Парамон-Сыдавной Васильевич (известный под именем Сыдавной-Васильев) – впервые он упоминается в 1595 г., когда подпись его, как дьяка, встречается под грамотами. В 1607 г., во время движения Болотникова, когда царь Василий Иванович Шуйский ходил с войском под Тулу, дьяк Зиновьев находился в прибыльном полку с Короши, при боярине и воеводах кн. Андрее Васильевиче Голицыне и Гаврииле Григорьевиче Пушкине. Затем мы видим его под Калугою с князьями: Феодором Ивановичем Мстиславским, Михаиле Васильевиче Скопиным-Шуйским и Борисе Петровиче Татевым. Участвовал он и в осеннем походе, когда князь Скопин-Шуйский побил воровских людей на Пахре; стоял и за Москвой рекой у Серпуховских ворот с князьями: Скопиным, Голицыным и Татевым. В 1608 г., когда Тушинский вор пришел под Москву с гетманом Ружинским, Зиновьев был в большом полку у бояр и воевод: князя Скопина, Ивана Никитовича Романова и князя Василия Феодоровича Мосальского. В конце 1608 и в 1609 гг., когда князь Скопин хлопотал о найме вспомогательного шведского войска, он взял с собой З., в качестве опытного, дельного и известного ему с хорошей стороны дьяка. В Выборг отправились, по поручению князя Скопина, шурин его Семен Васильевич Головин и Зиновьев. Они заключили там с полномочными послами шведского короля Карла IX договорную запись о дружественном союзе Московского государства со Швецией, о найме ратных шведских людей и об уступке за это Московским государством г. Корелы с уездом, которых так добивалась Швеция. В утвержденной грамоте относительно уступки Корелы князь Скопин выразился так: «Договорились по моему приказу, как яз им дал полную мочь, стольник Головин и дьяк Сыдавной Васильев в Выборге с королевскими и думными полномочными послами». Договор был утвержден крестным целованьем и записями лиц, его заключивших. Князь Скопин, рассылая грамоты по городам и уведомляя о движении шведского вспомогательного войска, писал в Вологду во второй половине марта 1609 г., что Головин и Зиновьев «с большими людьми (т. е. с большим количеством ратных людей) пришли в Дудоровской погост».

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

А.А. Половцов Луговской, Флор Иудич (Томила) Луговской , Флор Иудич, по прозванию Томила. В 1607 г. дьяк; в мае участвовал в походе царя Василия Ивановича Шуйского под Тулу. В 1608 г. неоднократно участвовал во встрече литовских послов и посланников, бывавших на приеме у царя Василия Ивановича, а иногда был «в ответе» с этими послами. В начале мая 1609 г., когда расспрашивали в Тушинском стане пришедшего туда из Москвы молодого подьячего про положение дел в Москве, он назвал в числе больших бояр Томилу Луговского, не принадлежавшего к сторонникам Тушинского вора. Как видно из списка, составленного в 1610 г., вероятно для отсылки королю Сигизмунду, Луговской, бывший в то время дьяком Новгородского Разряда, был приверженцем царя Василия Ивановича Шуйского. В этом списке помещена следующая фраза, сказанная царю Василию Ивановичу тремя дьяками: «побил-де еси Сендомирского (т. е. Мнишка, отца Марины) с товарищи, Польша-де и Литва у тебя вся в руках». Дьяки эти были; родственник царя по жене его, княжне Буйносовой-Ростовской, дьяк Московского Разряда Вас. Осип. Янов (надо полагать, из захудалой ветви князей Ростовских), дьяк Посольского приказа Вас. Гр. Телепнев и Томила Луговской. По сведении с престола царя Василия Ивановича происходили в августе 1610 г. переговоры между гетманом Жолкевским и избранными Боярской Думой лицами об условиях избрания на Московский престол польского королевича Владислава. В этих переговорах принимал участие и Луговской, бывший уже тогда думным дьяком. Решено было отправить к королю Сигизмунду посольство, с митрополитом Филаретом Никитичем Романовым и кн. Вас. Вас. Голицыным во главе. За ними следовали наиболее видные члены: из духовенства Спасский архимандрит Евфимий и Троицкий келарь Авраамий, из светских властей – окольничий кн. Данило Ив. Мезецкий, думный дворянин Вас. Бор. Сукин, думные дьяки Томила Луговской и Сыдавный-Васильев. Общее число лиц, сопровождавших великое посольство, доходило до 120 с лишком человек. Послам был дан наказ, в основу которого положены условия, заключенные в Москве с Жолкевским; главным из этих условий было немедленное принятие Владиславом православия.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

А.А. Половцов Плещеев, Иван Васильевич Плещеев , Иван Васильевич, один из видных деятелей Смутного времени, действовавший против поляков. Подобно большинству людей того времени, Плещеев легко преступал крестное целование, принимал участие в различных интригах, легко переходил из лагеря одной партии в лагерь другой. В 1607 году Плещеев служил царю Вас. Ив. Шуйскому; конец 1606 и начало 1607 г. были особенно тяжелы для Шуйского: шайки злодеев заняли Тулу, мордва и возмутившиеся холопы именем Димитрия осадили и сильно теснили Нижний Новгород, вынуждая его к сдаче; в далекой Астрахани боярин кн. Гр. П. Шаховской, злейший враг Шуйского, «всей крови заводчик» (по словам летописцев), которому Россия обязана появлением второго самозванца, склонил астраханского воеводу кн. Ив. Дм. Хворостина перейти на сторону последнего. Астрахань стала с этого времени базой разлившегося по всей Волге восстания против Шуйского. Не теряя энергии таком затруднительном положении, царь Вас. Ив. Шуйский в различные наиболее важные места восстания послал свои войска: в Астрахань был послан боярин Ф. Ив. Шереметев с Ив. Салтыковым да Ив. Вас. Плещеевым. Шереметев с товарищами, придя к Астрахани, не был впущен в город, а потому был принужден укрепиться в особом остроге на острове Болдинском, образуемом рукавами или, точнее, протоками реки Волги и оттуда стали угрожать городу. Хотя пришлось вести борьбу при самых неблагоприятных для Шереметева и его товарищей условиях (во-первых, Хворостинин объявил Шереметьева и его товарищей изменниками царю Дмитрию, и потому пленные, попадавшиеся Астраханскому войску, были убиваемы; во-вторых, цинга пробралась в лагерь Шереметева, опустошая войско; в-третьих, царь Вас. Ив. Шуйский, занятый ожесточенной и решительной борьбой под самой Москвой, бросил остальные войска на произвол судьбы, без всякой даже надежды на поддержку; тогда как, в-четвертых, Хворостинин имел сношения и поддержку деньгами и людьми от ногайских владетелей), однако борьба эта велась на столько счастливо, что приступы астраханских бунтовщиков были всякий раз отражаемы.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

А.А. Половцов Сунбулов, Григорий Федорович Сунбулов , Григорий Федорович, рязанский воевода, сподвижник Прокопия Ляпунова, происходил из «худородных» рязанских дворян. Самые ранние сохранившиеся о нем известия стоят в тесной связи с восстанием Болотникова. Чисто олигархический характер, который приобрело московское правительство после свержения первого Лжедимитрия и вступления на престол Василия Шуйского, вершение всех дел немногими родовитыми боярами, хранившими всеми мерами старину и ревниво не допускавшими в свою среду новых людей, узко-сословные знатно-боярские интересы на первом плане всюду, всемерная защита от малейших посягательств на них – все это для С., представителя среднего слоя дворянства, притом человека умного, энергичного, одаренного способностями вождя, было крайне антипатично; для него, как впрочем, и для многих других, было привлекательно находиться под знаменами какого угодно самозванца и проходимца и против Шуйского, чем наоборот. Поэтому, когда вновь ожила легенда о спасении царевича Димитрия, и на защиту его в южных частях Московского государства вспыхнул вооруженный мятеж, в челе которого стал известный Болотников, когда мятеж стал разрастаться и охватил многие города и целые области, С. без долгих колебаний пристал к нему. Ополчившиеся рязанские дети боярские, местная земельная знать, а по выражению летописи – «рязанские воры», выбрали в 1606 г. его вместе с Прокопием Ляпуновым воеводами. Нет все-таки никаких оснований думать, что С. был уверен в ложности слухов спасения Димитрия и в самозванстве Молчанова; вероятнее всего, что он, как и все рязанцы, не имел никаких убеждений в этом отношении, да и не интересовался особенно этим вопросом, создавшимся же движением намеревался воспользоваться для своих и своего класса целей – обуздать властвовавших родовитых бояр и долю их политической власти урвать в пользу среднего дворянства. Со своею ратью С. и Ляпунов направились к Москве, куда с юга двигался также и Болотников. Победоносному шествию воевод оказала сопротивление только Коломна, и это повело к полному разгромлению города.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

А.А. Половцов Шаховской, Григорий Петрович Шаховской, князь Григорий Петрович, московский дворянин, видный деятель в Смутное время. Впервые он упоминается в 1587 году, когда мы находим известие, что он был в Польше в плену, куда, по-видимому, попал еще при Иоанне Грозном. По возвращении из Польши он ревностно служил царю Федору Иоанновичу и Борису Годунову. В 1596 году был воеводой в Туле, потом воеводой сторожевого полка в Крапивне. В 1597 году он был воеводой в Новомонастырском остроге, в Черниговской области, в 1598 году находился в Москве и был приставом у датского посла. В 1600 году князь Григорий Петрович был объезжим головой в Москве, в 1601 году воеводой передового полка в Новосиле, в 1603 году первым воеводой в Белгороде и в 1605 году находился на воеводстве в Рыльске, где при появлении первого Лжедимитрия, передался на его сторону. Нам несколько неясны мотивы, по которым он сделал это, так как, не принадлежа по служебному положению своего рода к боярской партии, он не мог быть и политическим противником Годунова и желать его гибели. По-видимому, переход его на сторону первого Лжедимитрия обусловливался чисто личными расчетами. Примкнув к Лжедимитрию, он принял участие в борьбе его с московскими войсками, вступил с ним в Москву и здесь действительно начал играть при дворе нового государя видную роль. Возвышению его положила конец смерть Лжедимитрия. Царь Василий Шуйский, разгромивший весь двор свергнутого царя, не пощадил и Шаховского. Князь Григорий Петрович был сослан на воеводство в Путивль, причем, по некоторым известиям, захватил с собой и государственную печать, похищенную им из царского дворца в момент гибели Лжедимитрия. Разумеется, в отдаленном Путивле Шаховской не мог быть доволен своим положением; он скоро нашел выход из него. Пользуясь распространившимися в народе слухами, что царь Димитрий жив и лишь скрывается от своих врагов, он задумал создать новое правительство, при котором бы мог играть самостоятельную видную роль. Для этого он начал очень искусно пользоваться тем положением, в которое поставил его царь Василий Шуйский, сослав в Путивль, где находил себе опору первый самозванец и где еще сильны были воспоминания о нем и боялись возмездие от нового правительства за помощь ему.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

Глава 26. ВАСИЛИЙ ШУЙСКИЙ Печальные обстоятельства предшествующей истории наложили на великорусское общество характер азиатского застоя, тупой приверженности к старому обычаю, страх всякой новизны, равнодушие к улучшению своего духовного и материального быта и отвращение ко всему иноземному. Но было бы клеветою на русский народ утверждать, что в нем совершенно исчезла та духовная подвижность, которая составляет отличительное качество европейских племен, и думать, что русские в описываемое нами время неспособны были вовсе откликнуться на голос, вызывающий их на путь новой жизни. Умные люди чувствовали тягость невежества; лица, строго хранившие благочестивую старину, сознавали, однако, потребность просвещения, по их понятиям, главным образом религиозно-нравственного; думали о заведении школ и распространении грамотности. Люди, с более смелым умом, обращались прямо к иноземному, чувствуя, что собственные средства для расширения круга сведений слишком скудны. Несмотря на гнет того благочестия, которое отплевывалось от всего иноземного, как от дьявола, в Москве, по известию иностранцев, находились лица, у которых стремление к познаниям и просвещению было так велико, что они выучивались иностранным языкам с большими затруднениями, происходившими как от недостатка руководств и руководителей, так и от преследования со стороны тех, которые готовы были заподозрить в этом ересь и измену отечеству. Так, Федор Никитич Романов, нареченный по пострижении Филаретом, учился по-латыни; поляки в Москве видели людей, выучившихся тайком иностранным языкам и с жадностью хватавшихся за чтение. Афанасий Власов, рассмешивший поляков своими простодушными выходками, в то же время удивил их чистым латинским произношением, показывавшим, что язык латинский был ему знаком. О многих из Ивановых жертв Курбский говорит как о людях ученых и начитанных по своему времени, и сам Курбский своим собственным примером доказывает, что московские люди XVI-ro века не оставались совершенно неспособными понять пользу просвещения и необходимость сближения с иноземцами.

http://azbyka.ru/otechnik/Nikolay_Kostom...

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ОКОНЧАНИЕ ЦАРСТВОВАНИЯ ВАСИЛИЯ ИВАНОВИЧА ШУЙСКОГО Польский король Сигизмунд осаждает Смоленск. – Смута в Тушине по этому случаю. – Самозванец бежит из Тушина в Калугу. – Послы от русских тушинцев у короля Сигизмунда и предлагают русский престол сыну его Владиславу. – Условия избрания Владислава. – Положение Марины в Тушине. – Положение самозванца в Калуге. – Марина убегает из Тушина. – Поляки оставляют Тушино. – Народная любовь к князю Скопину. – Торжественный въезд его в Москву. – Затруднительное положение короля Сигизмунда. – Смерть Скопина. – Ляпунов поднимается против царя Василия. – Победа польского гетмана Жолкевского над русскими при Клушине. – Поход Жолкевского к Москве. – Самозванец под Москвою. – Свержение Шуйского. – Правительственные распоряжения в царствование Шуйского Мы видели, что при вступлении Шуйского на престол королю Сигизмунду, угрожаемому страшным рокошем, было не до Москвы. Но рокош кончился торжеством короля, который имел теперь возможность заняться делами внешними, а между тем в дела Московского государства вмешалась чуждая и враждебная Польше держава. Сигизмунд еще мог ждать спокойно развязки дел, пока Шуйский боролся с самозванцем, но когда Шуйский завел переговоры с шведами, с Карлом IX, заклятым врагом Сигизмунда и Польши, когда между царем московским и королем шведским заключен был вечный союз против Польши, тогда Сигизмунд оставаться в покое не мог; с другой стороны, послы польские, возвратившиеся из Москвы, уверяли короля, что бояре за него, что стоит только ему показаться с войском в пределах московских, как бояре заставят Шуйского отказаться от престола и провозгласят царем королевича Владислава. После Сигизмунд объявлял испанскому королю, что он предпринял московскую войну, во-первых, для отмщения за недавние обиды, за нарушение народного права, потом, чтоб дать силу своим наследственным правам на престол московский, ибо предок его Ягайло был сыном княжны русской и женат был также на княжне русской, наконец, чтоб возвратить области, отнятые у его предков князьями московскими. Поход был, впрочем, предпринят не из одних частных выгод короля, но и для блага всего христианства: король видел, что колеблющемуся государству Московскому, с одной стороны, угрожают турки и татары, с другой – еретические государи: в войсках Шуйского были татары, были еретики французы, голландцы, англичане, набранные теми (шведами), которые хотели, заключив союз против Польши с варварами, истребить католическую религию и основать еретическое государство с титулом империи, который москвитяне себе присваивают.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergej_Solovev...

Дело «О судебных процессах по делу питерских, московских и других священников и польских ксендзов в Беларуссии» АПРФ, ф. 3, оп. 60, д. 24 24–1 Записка И. В. Сталина членам Политбюро ЦК РКП(б) о голосовании опросом для утверждения смертного приговора двум священникам по делу шуйского духовенства и верующих 2 мая 1922 г. Членам Политбюро т.т. ТОМСКОМУ, РЫКОВУ, МОЛОТОВУ. Препровождается на опрос Членов Политбюро. Сессией Ревтрибунала в Иваново-Вознесенске приговорены к расстрелу два попа [ 1 ]; тов. Калинин предлагает отменить решение Ревтрибунала; т.т. Сталин, Троцкий и Ленин наоборот предлагают не отменять решение Ревтрибунала. Секретарь Цека И. Сталин – Л. 2. Машинописный подлинник на бланке ЦК РКП(б), подпись – факсимиле. Число, месяц и последняя цифра года даты в бланке от руки. Круглая печать: “РОССИЙСКАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ БОЛЬШЕВИКОВ”, в центре вензелем “ЦК”. Штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол 5, п. 23 от 4 мая 1922 г. 24–5). В правом верхнем углу штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером. – Л. 3. Рукописный черновой подлинник, автограф (?). В правом нижнем углу штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол 5, п. 23 от 4 мая 1922 г. 24–5). В отличие от машинописного беловика отсутствуют адрес и фамилии адресатов; формула опроса следующая: “На опрос членов П. Б.”. Перед словами “тов. Калинин” вычеркнуто слово “Президиум”. Слово “наоборот” приписано над строкой. В конце текста слова: “Прошу голосовать”. 24–2 Запись о результатах голосования в Политбюро ЦК РКП(б) по предложению М. И. Калинина об отмене смертного приговора двум священникам по делу шуйского духовенства и верующих мая 1922г.] РЕЗУЛЬТАТЫ ГОЛОСОВАНИЯ: Тов. ЛЕНИН ТРОЦКИЙ Утвердить решение Ревтрибунала. СТАЛИН МОЛОТОВ Тов. РЫКОВ За замену смертного приговора. ТОМСКИЙ За отмену приговора КАМЕНЕВ За отмену приговора.  – Л. 4. Машинописный экземпляр того времени, сделанный для делопроизводства ЦК РКП(б). Штамп и рукописная помета о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол 5, п. 23 от 4 мая 1922 г. 24–5). Штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером. Датирован по 24–5.

http://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserk...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010