| Мн. насельники В. м. занимали архиерейские кафедры Западнорусской митрополии . В 1620 г. Иерусалимский Патриарх Феофан IV восстановил правосл. западнорус. иерархию. Настоятель В. м. архим. Леонтий (Карпович) был избран епископом Владимирским и Брестским. Архим. Леонтий скончался, не успев получить хиротонии, во архиепископа Полоцкого в том же году был хиротонисан др. насельник В. м.- Мелетий (Смотрицкий), ставший после своего возвращения в Вильно настоятелем мон-ря. В 1623-1633 гг. во главе В. м. стоял архим. Иосиф (Бобрикович; с 1633 еп. Мстиславский), к-рый добился от светских властей разрешения на строительство в обители каменной церкви. 18 марта 1633 г. вступивший на престол кор. Владислав IV Ваза пожаловал В. м. грамоту на постройку храма «по подобию других церквей и костелов, а не в виде крепости». Грамотой также подтверждался статус мон-ря при Свято-Духовском храме как общежительного по чину свт. Василия Великого; к обители приписывались 17 муж. и 2 жен. мон-ря. Братии разрешалось получать пожертвования, беспрепятственно распоряжаться движимым и недвижимым имуществом, а судебные дела рассматривать в суде высшей инстанции - в главном трибунале. В 1634 г. в В. м. был построен каменный храм Сошествия Св. Духа на апостолов с приделами во имя равноапостольных Константина и Елены и ап. Иоанна Богослова. При В. м. продолжало существовать уч-ще, конгрегации правосл. студентов и учеников монастырского уч-ща принадлежал Константино-Еленинский придел Свято-Духовского храма. После поставления Иосифа (Бобриковича) на Мстиславскую кафедру настоятелями В. м. являлись Митрофан (Дементьянович; упом. в 1635), затем Самуил (Шитик-Залесский; упом. в 1637), происходивший из местной шляхты. Вместе со званием настоятеля («старшего») мон-ря Самуил носил также титул «наместника митрополии в Великом княжестве Литовском», т. е. ему подчинялось все правосл. духовенство митрополичьей епархии. В нояб. 1637 г. игумен В. м. Леонтий (Шитик-Залесский) ездил в Москву и получил от царя Михаила Феодоровича 200 р. в качестве пожертвования на обитель. В 1655 г., после взятия Вильно рус. войсками, были обретены и перенесены в В. м. мощи Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия , святыню поместили в пещерном склепе Свято-Духовской ц. В 1661 г. город вновь перешел к Речи Посполитой. В 1676 г. сейм запретил всем ставропигиальным мон-рям на территории Польского гос-ва обращаться по вопросам веры к К-польскому Патриарху и в спорных случаях предписал обращаться к гражданским судам. |
| е. Воскресенскую, Иоанно-Предтеченскую и Юрьевскую в предместье). И чрез несколько времени послал (в марте 1637 г.) грамоту новому униатскому митрополиту Корсаку, убеждая его и прочих униатских епископов нисколько не препятствовать тем комиссарам. Но не видно, чтобы и теперь отданы были в Вильне три названные церкви православным . У них по-прежнему оставалась здесь лишь одна церковь в Свято-Духовском монастыре; только этой церкви и этого монастыря уже не оспаривали у православных, посещать ее и совершать в ней богослужение им не возбраняли и у Свято-Духовского братства и монастыря ни прав, ни владений не отнимали,— все это было теперь признано правительством и ограждено законом. Старшим, или игуменом, монастыря по избрании Иосифа Бобриковича на кафедру Мстиславскую был отец Митрофан Дементиев или Дементьянович (упоминается в 1635 г.), а за ним отец Самуил Шитик-Залесский (упоминается в 1637 г.), принадлежавший по происхождению к местной городской знати и, как увидим, считавшийся одним из самых ученых мужей между православными. С этого времени в Свято-Духовском монастыре установилось правило, по которому старший монастыря избирался только на три года, и чрез каждые три года происходили новые выборы старшего. Самуил Шитик вместе с званием настоятеля монастыря носил также звание «наместника митрополии в великом княжестве Литовском» и, следовательно, был главным духовным лицом в Литве, которому подчинено было митрополитом все православное духовенство митрополичьей епархии. В ноябре 1637 г. два старца виленского Свято-Духова монастыря, наместник монастыря Леонтий Шитик-Залесский и дидаскал училища Вениамин Савастьянович, ходили в Москву за милостынею и получили от царя Михаила Федоровича двести рублей на строение каменного своего храма, который еще не совсем был окончен . При Свято-Духовском монастыре продолжало существовать училище, в котором король Владислав дозволил преподавать не только языки, но и науки, хотя не далее логики и диалектики. И памятником существования этого училища доселе остается небольшая книга, изданная его питомцами в 1635 г. |
| Узнал об этом Архимандрит города Слободского и, весь город. Архимандриту захотелось унести или увезти явленный Образ Спасителя в свой монастырь и он послал Иеромонаха с двумя послушниками и гребцами, всего восемь человек, дав приказание, чтобы немедленно привезли этот Образ к нему. Посланные направились в путь, достигли места, где явился Образ и остались ночевать в доме, где он находился, так как прибыли вечером. Ночью Иеромонах видит сон. Спаситель говорит ему: Я знаю, зачем ты сюда послан и приехал, ты приехал за мной, чтобы взять меня и везти в город Слободской. Тебя послал Архимандрит за мной, но я должен быть здесь, где явился. Здесь должен быть дом моего жилища, а не там, куда ты хочешь везти меня. В ужасе и страхе Иеромонах проснулся и трепещет, думая, что мне делать с этим Образом, оставить его на месте или же везти по приказанию Архимандрита, встал с постели, умылся и помолился сему Образу и рассказал о своем сновидении всем, кто был в этом дому, но, все-таки, решился взять Образ и везти в монастырь в город Слободской. Собрался и старик ехать, чтобы проводить Образ, который он обрел. Помолившись Образу, взяли его, принесли на шитик, поставили на место, уселись все, также и старик и поплыли. Вдруг сделалась необыкновенная буря, так что не было возможности плыть на шитике вниз по течению реки Летки, волны заплескивают в шитик, да и ходу вовсе нет. Иеромонах велел пристать к берегу и говорить всем сидящим в шитике: давайте помолимся, чтобы буря утихла. Пристали к берегу, помолились Образу и что же? Буря стихла и волны прекратились, опять стали в шитике й поплыли вниз по реке в город Слободской, но немного отплыли и шитик их совсем не пошел, то к тому, то к другому берегу пристает, то обратно плывет. Долго гребцы мучились и, наконец, стали сердиться на Иеромонаха и говорили ему: лучше оставить эту икону на месте, чем нам мучиться с ней, видишь, она к нам в город не идет, а Иеромонах в то время молился про себя в душе, как бы этот Образ доставить в монастырь. По молитвам Иеромонаха шитик опять поплыл вниз по реке. Приплыли в город Слободской, взяли Образ и понесли в монастырь. Когда Архимандрит увидел, что несут этот Образ, то вышел к нему на встречу и встретил его, как следует. Внесли его в обитель и поставили на приготовленное место. Когда слобожане узнали, что Образ уже привезен в монастырь, тогда многие приходили и исправляли молебны пред ним. |
| Был вечер. Церковь на ночь заперли. На другой день утром отпирают церковь, входят и видят на лице у привезенного Образа слезы, будто бы он плачет. Архимандрит велел обтереть с лица водянистые капли, думая, что кто-нибудь нарочно обрызгал Спасителя водой. К ночи Архимандрит сам осмотрел все в церкви и взял себе ключи, утром встает и идет в церковь отпирать ее, подходит к Образу и видит, действительно у Образа на глазах слезы и на лице потоки слез. Архимандрит этому не поверил, а в третью ночь явился Архимандриту сам Спаситель во сне и сказал ему: если же ты меня держишь здесь и не отпускаешь на место моего явления, в сегодняшнюю ночь ты будешь слеп, мне подобает быть там, где я явился, и на монастырь и на город я наведу смертную язву. И действительно Архимандрит пробудился и ничего не видит, пришел в страхе и ужасе, тогда попросил он этого Иеромонаха, который привез явленный Образ, чтобы привел его в церковь к Спасителю воздать Образу его молитву и отпустить Образ в то место, где он явился. Только что Архимандрит помолился и приложился к Образу, как вдруг прозрел тут же при всей братии своей, рассказал свой сон и приказал тому же Иеромонаху с послушниками и рабочими отправить сей Образ на место его явления. Иеромонах и все бывшие с ним рабочие взяли Образ и понесли до реки Вятки. Образ этот провожал и Архимандрит. Как только поставили его в шитик, гребцы не успели взяться за греби, шитик, быстрым ходом пошел вверх по течению воды, так что вода зашумела и большие волны появились от быстроты хода его и в ту же минуту шитик исчез из глаз народа. Все остались на берегу в страхе и ужасе. По рекам Вятки и Летки вверх по течению воды шитик достиг до того места, откуда вперед поплыли в монастырь, в продолжение двух часов. (По дороге от города Слободского до села Холунова 40 верст, а по воде, конечно,-больше). А благочестивый мужичок все с ними был в монастыре и обратно приехал в свое место. Принесли Образ, поставили опять к этому же мужичку. Архимандрит посоветовал этому старику ходатайствовать пред начальством о постройке церкви и он со своими соседями выхлопотал разрешение на постройку деревянной церкви. Когда нарубили лесу и навозили на то место, где теперь стоит деревянная церковь, что-то они передумали тут строить церковь, а посоветовали построить в том месте, где теперь деревня Дворец. Начали переводить лес в деревню Дворецкую, но к утру этот лес оказывался на прежнем месте, принимались и потом не один раз перевозить лес, но он все оказывался на первом месте. |
| По избрании Иосифа Бобриковича епископом Мстиславским, игуменом братского Виленского монастыря был избран о. Митрофан Дементьев, или Дементьянович, а за ним о. Самуил Шитик-Залесский, принадлежавший к дворянскому роду и известный своей ученостью (в —149— 1637 г.). 1536 С этого времени в св. Духовском монастыре установилось правило, по которому игумен избирался только на три года, а по прошествии этого времени происходили новые выборы старшего. В ноябре 1637 года два старца Виленского монастыря, наместник Леонтий Шитик-Залесский и дидаскал училища Вениамин Севастьянович ходили в Москву за милостыней и получили от царя Михаила Федоровича 200 рублей на строение каменного своего храма, который еще не совсем был окончен. 1537 Выше было упомянуто, что корпорация студентов братского училища была образцово организована, на правах «младшего братства», имевшего в монастыре свой особый придел в честь св. Константина и Елены, а из приведенной выше грамоты короля Виленскому братству (от 18 марта 1633 г.) узнаем, что при училище было учреждено убежище для бедных студентов («при том школы мешканя для убогих студентов»). При братстве была устроена библиотека из книг на разных языках. 1538 Памятником литературных трудов студентов братского училища того времени является небольшая книжка, изданная ими в 1635 году, по всем вероятиям, в память скончавшегося в том же году епископа Иосифа Бобриковича, бывшего их ректора. Книжка эта носит заглавие «Эхо жалости». 1539 Кстати сказать, что умерший 9 апреля 1635 г., в г. Вильне епископ Иосиф, до самой своей кончины, —150— оставался в тесной духовной связи с Виленским крестоносным братством, о чем он сам свидетельствует в письме, написанном к Могилевскому братству, незадолго до смерти, а именно 14 марта 1635 г. В этом письме он, прося у братчиков денежной помощи по случаю своей болезни, также сообщал им, что слабое его здоровье, требовавшее врачебной помощи, побудило его оставить г. Могилев. 1540 Материальные средства братства продолжали увеличиваться. Кроме отказов значительных денежных сумм и драгоценной утвари [пожертвования братчика Семена Ивановича Азарича в 1636 году, и купца Павла Коссобуцкого в 1639 году] в собственность братства за это время поступили крупные недвижимые имения; так член братств: Виленского, Львовского и Луцкого, Лаврентий Древинский, бывший неоднократно старостой Виленского братства, пожертвовал братству своей фольварк под Вильной, с кирпичным заводом, и дом в г. Вильне, на Антоколе, а после смерти Лидского помещика Александра Тризны, братство получило от него, по завещанию, дом в г. Новогрудке и небольшой участок земли для устройства монастыря в его имении. 1541 , 1542 |
| В Сибирском крае, хотя уже утвердилось христианство и был свой постоянный архиерей, живший в Тобольске, все еще ощущалась крайняя нужда в достойных священнослужителях. В 1635 г. царь Михаил Федорович писал Вологодскому архиепископу Варлааму, чтобы он выбрал в Вологде и во всей своей епархии протопопа для Тобольска да двух попов черных и трех белых для Тобольска и других городов Сибири и чтобы все выбранные были «люди добрые, крепкожительные и духовные учители, а не бражники». Спустя несколько недель царь приказал тому же архиепископу увеличить число духовных лиц, назначаемых для Сибири, и именно избрать архимандрита, протопопа, пять попов черных да десять или двенадцать попов белых. Воля государя была исполнена архиепископом. А так как и в Москве записались своею волею ехать в Сибирь два попа черных да шесть попов белых, то государь велел отправить всех их вместе с избранными в Вологодской епархии, «потому что в Сибири попов надобно много». Всем отправленным назначено было на подъем и проезд из государевой казны жалованье, а белым попам дана возможность продать свои дома и хозяйства и взять с собою свои семейства . Исправление и печатание богослужебных книг при патриархе Иоасафе продолжалось прежним порядком и безостановочно. Всех книг напечатано теперь 23. Большая часть из них (16) были те же самые, которые печатались и при патриархе Филарете, и также изданы теперь почти все по нескольку раз. Псалтирь издана теперь семь раз (1634 —дважды, 1635, 1636, 1637, 1638, 1640) По четыре раза изданы: Псалтирь следованная (1634, 1636, 1638, 1640) Потребник (1634, 1636, 1637, 1639) 564], Минея общая (1635, 1636, 1637, 1638) и Часослов (1635, 1637, 1638, 1640) По три раза: Евангелие (1634, 1637, 1640) 197, 198], Служебник (1635, 1637, 1640) 509, 511] и Триодь цветная (1635, 1638, 1640) По два раза: Апостол (1635, 1638) 123], Триодь постная (1635, 1638) 574], Каноник (1636, 1640–1641) 257] и Шестоднев (1635, 1640) 641]. По одному разу: Евангелие учительное (1639) Октоих (1638) Минея месячная только за два месяца: сентябрь (1636) и декабрь (1636) и Устав церковный, оконченный уже по смерти патриарха Иоасафа (1641) Иногда книги печатались с прежних изданий без перемены: так, Требники и Служебники 1635 и 1637 гг. 507, 509] перепечатаны с Требника и Служебника 1623 г. 501] Иногда же печатались с прибавлениями, или дополнениями, например в Требник (мирской) 1639 г. прибавлены целые три главы: 40-я, излагающая известное постановление Московского |
| Спустя несколько недель царь приказал тому же архиепископу увеличить число духовных лиц, назначаемых для Сибири, и именно избрать архимандрита, протопопа, пять попов черных да десять или двенадцать попов белых. Воля государя была исполнена архиепископом. А так как и в Москве записались своею волею ехать в Сибирь два попа черных да шесть попов белых, то государь велел отправить всех их вместе с избранными в Вологодской епархии, «потому что в Сибири попов надобно много». Всем отправленным назначено было на подъем и проезд из государевой казны жалованье, а белым попам дана возможность продать свои дома и хозяйства и взять с собою свои семейства. Исправление и печатание богослужебных книг при патриархе Иоасафе продолжалось прежним порядком и безостановочно. Всех книг напечатано теперь 23. Большая часть из них (16) были те же самые, которые печатались и при патриархе Филарете, и также изданы теперь почти все по нескольку раз. Псалтирь издана теперь семь раз (1634 – дважды, 1635, 1636, 1637, 1638, 1640). По четыре раза изданы: Псалтирь следованная (1634, 1636, 1638, 1640), Потребник (1634, 1636, 1637, 1639), Минея общая (1635, 1636, 1637, 1638) и Часослов (1635, 1637, 1638, 1640). По три раза: Евангелие (1634, 1637, 1640), Служебник (1635, 1637, 1640) и Триодь цветная (1635, 1638, 1640). По два раза: Апостол (1635, 1638), Триодь постная (1635, 1638), Каноник (1636, 1640–1641) и Шестоднев (1635, 1640). По одному разу: Евангелие учительное (1639), Октоих (1638), Минея месячная только за два месяца: сентябрь (1636) и декабрь (1636), и Устав церковный, оконченный уже по смерти патриарха Иоасафа (1641). Иногда книги печатались с прежних изданий без перемены: так. Требники и Служебники 1635 и 1637 гг. перепечатаны с Требника и Служебника 1623 г. Иногда же печатались с прибавлениями, или дополнениями, например в Требник (мирской) 1639 г. прибавлены целые три главы: 40-я, излагающая известное постановление Московского Собора 1620 г., 42-я – статья о святительском суде и 46-я – чин на новолетие 1 сентября. |
| Пересекаемые парусными шитиками волны образовали по обеим сторонам лодок, как бы две стены, которые вышиной далеко превосходили края шитиков; мы плыли, притаив дыхание. И чем дальше плыли, тем ветер становился сильнее. Пристать к которому-либо берегу не было никакой возможности, так как при первой попытке наши шитики были бы опрокинуты свирепеющими волнами. Ветер, наконец, обратился в бурю, которая с визгом и воем выворачивала воду почти со дна реки; белые волны казались сплошною снежной массой. Положение наше было критическое, а мы все еще неслись на парусах. Вот мы несемся и мимо Кыллахского острова, жадно поглядывая на твердую землю, осеняя себя крестным знамением и мысленно призывая на помощь Св. Хр. Николая, во имя которого на этом острове создан благолепный храм. Я же мысленно прощался со своим многочисленным семейством, от которого быстро и неумолимо удаляла меня разъярившаяся буря. С увеличившимся ветром наши шитики начали трещать, мачты гнуться, а в другой небольшой шитик, занимаемый протодиаконом и его семейством, состоящим из малолетних и грудных детей, – волны уже вливались давно, и, несмотря на беспрерывное выливание, вода не убавлялась. Вскоре женщины и дети из этого пиитика, с плачем и воплем, были приняты в шитик владыки. Волны начали опрокидывать и нашу лодку, которая уже начала носовой частью своей зачерпать воду. К довершению всего этого, ветер переменил свое направление и начал вертеть парусом, от чего шитики наши приняли противное направление и, перебрасываемые волнами с боку на бок, переломали свои боковые сходни, а ветер все угрожал дальнейшим разрушением наших шитиков. К счастью, мы находились недалеко от одного небольшого острова, до которого и решились добраться, и – добрались, Господу споспешествующу. Но пока мы усиливались доплыть до берега острова, собрав последний остаток сил и присутствие духа, волны продолжали вливаться в наши шитики, а когда выходили на берег, то вода в лодках была чуть не до колен. Сухари, сахар и проч. дорожные припасы, – все было подмочено. |
| Вероятно, тогда же казаки отказались поддерживать И., и от него удалось добиться признания status quo. И. вернулся в Киев в 1634 г. и получил Михайловский Златоверхий мон-рь, к-рым управлял до 19 авг. 1635 г., когда он был изгнан оттуда сторонниками Филофея (Кизаревича) - ставленника Петра (Могилы). В 1637 г. И. жаловался, что был вынужден покинуть мон-рь, опасаясь за свою безопасность, чтобы просить защиты у короля. В дек. 1635 г. И. добился от кор. Владислава IV Вазы издания указов, предписывавших митр. Петру примириться с И., а кн. И. Вишневецкому - не отбирать у И. окормляемых им заднепровских мон-рей. В указе кн. Вишневецкому Владислав IV называет И. законным «архиепископом Заднепровским и Северским, от короля поданным» и требует, чтобы в подчинении И. как епископа оставались все мон-ри, духовенство и миряне в заднепровских владениях князя. Однако Петр (Могила), по всей вероятности, не допустил образования Северской епархии. И. управлял заднепровскими монастырями до 1636 г. В марте 1636 г. король направил митрополиту «напоминальный лист», в к-ром требовал вернуть И. Златоверхий мон-рь с имениями, но напоминание не имело последствий. По преданию, И. безуспешно ездил к королю жаловаться на своего противника. В 1637 г. жалобы И. разбирала комиссия во главе с волынским воеводой кн. А. Сангушко-Коширским, но монастырь не был возвращен. В кон. янв. 1637 г. при посредничестве Луцкого и Острожского еп. Афанасия (Пузыны) в его резиденции при луцком Рождество-Богородицком мон-ре в присутствии мн. иноков состоялась встреча И. и Петра (Могилы) с целью примирения. 1 февр. 1637 г. И. подал в Луцкий гродский суд заявление об отказе от к.-л. претензий к митр. Петру. Впосл. И. жаловался, что митрополит угрозами вынудил его пойти на примирение. 24 апр. 1637 г. доверенное лицо И.- православный шляхтич С. Кучмовский внес во Владимирский гродский суд требование И. аннулировать его предыдущее заявление. Позднее И. оставался в оппозиции к Петру (Могиле). После того как племянник митр. |
| Изгнанный из святой обители, Афанасий Филиппович пришел в Купятицкий монастырь к игумену Иллариону Денисовичу. Обитель эта была основана в 1628 году вдовою брестского каштеляна Григория Войны Аполлонией и ее сыном Василием Коптем при чудодейственной иконе Божией Матери, написанной внутри креста, некогда сожженной татарами, а после чудесно явившейся посреди пламени. Здесь, под святым покровом «малой размерами, но великой чудесами» иконы, и проживал блаженный Афанасий в сердечной дружбе с иноком Макарием Токаревским. Этот Макарий в 1637 году привез от митрополита Петра Могилы универсал, позволяющий сбор «ялмужны» — подаяния на восстановление Купятицкой монастырской церкви. И вот, по совету братии монастыря и благословению игумена, в ноябре 1637 года Афанасий Филиппович отправился собирать пожертвования. Для этого он решился на достаточно смелые действия: направило Москву, чтобы, собирая пожертвования, искать защиты Православия у Московского царя. Незадолго перед дорогой ему было видение, которого сподобился и игумен обители: в пылающей печи горел король Сигизмунд, папский нунций и гетман Сапега. Это видение Афанасий счел благим предзнаменованием скорого торжества Православия. Непосредственно же перед уходом в Московию Афанасий, молясь в церковном притворе, видел сквозь окошко икону Богородицы и услышал какой-то шум и голос от иконы «Иду и Я с тобою! », а после заметил и умершего за несколько лет перед тем диакона Неемию, промолвившего: «Иду и я при Госпоже моей!» Так, заручившись обетованием чудесного покровительства Пресвятой Богородицы, простившись с братией и получив благословение игумена, Афанасий отправился в путь. Прибыв в Слуцк, он встретился с неожиданными трудностям: архимандрит Самуил Шитик отнял у него митрополичий универсал по той причине, что Филиппович не имел права делать сборы на территории, не относящейся к Луцкой епархии. Когда же в конце января 1638 года конфликт был разрешен, Афанасий со своим спутником Волковицким направился в Кутейно просить игумена Иоиля Труцевича, связанного с наиболее известными представителями российского духовенства, посодействовать в переходе границы в Московию (над границей был усилен надзор из-за того, что казаки, опасаясь расправы после недавнего бунта, бежали из Речи Посполитой в Россию). |
|
|
