| В. В. Симонов Введение в историю Церкви – Часть 2 – Обзор историографии по общей истории Церкви – Учебное пособие Источник Часть 1 → Содержание Введение Раздел 1. Зарубежная историография общей истории Церкви (основные этапы развития) Глава 1. Историко-церковные исследования (общие работы) § 1. Начало историографии церковной истории как науки § 2. Историко-критическое направление § 3. Новотюбингенская школа § 4. Либеральная историография § 5. Учебная литература § 6. Мифологическая теория § 7. Критика либеральной школы § 8. Религиозно-историческая школа § 9. Католическая историография конца XIX – начала XX в. § 10. Э. Гиббон и начало англиканской историографии церковной истории § 11. Историография церковной истории в XX в. § 12. «Теория цивилизаций» и церковная история § 13. Культурно-историческая школа § 14. Разработка церковной истории христианского Востока § 15. «Истории папства» § 16. «Истории христианства»: синтетический подход к церковной истории § 17. Греческая историко-церковная и богословская наука Нового и Новейшего времени § 18. Историография истории Армянской Апостольской церкви § 19. Библиографии и справочная литература по церковной истории § 20. Энциклопедии Глава 2. Патрологические исследования § 1. Ранние патрологические систематизации § 2. Патрологическая систематизация и христианская археология в XIX – начале XX в. § 3. Серийные издания патрологических источников и развитие патрологии в XX в. § 4. Патрология как «история духовности» § 5. Патрологические исследования в новогреческой историографии § 6. Справочная и библиографическая литература по патрологии Глава 3. Изучение истории канонического права § 1. Толкования § 2. Право и вера (влияние протестантской теологии) § 3. Проблема богословского обоснования канонического права § 4. II Ватиканский собор и развитие канонического права § 5. Изучение византийского канонического права § 6. Изучение канонического права в рамках «историй Вселенских соборов» Глава 4. Изучение истории христианского богослужения § 1. |
| И.В. Кривушин Содержание Введение 1. Евсевий Кесарийский: «Церковная история» 2. Сократ Схоластик: «Церковная история» 3. Эрмий Созомен: «Церковная история» 4. Феодорит Киррский: «Церковная история» 5. Евагрий Схоластик: «Церковная история» Раздел I. Рождение церковной историографии: Евсевий Кесарийский Глава I. Предыстория христианской церкви в трактовке Евсевия Глава II. Концепция церковной истории Евсевия Кесарийского § 1. Бог и Сатана в христианской истории § 2. Первый период истории христианства: от Христа до смерти Иоанна Богослова § 3. Второй период истории христианства: от апостолов до Диоклетиана. Концепция преемств § 4. Третий период христианской истории: Великое гонение и переворот Константина Глава III. Евсевий и раннехристианская церковно-историческая концепция § 1. Трансцендентные силы в христианской истории § 2. История церкви как преемство § 3. Проблема христианской империи: новаторство Евсевия Раздел II. Церковно-историческая концепция в церковной историографии V века Глава I. Церковно-историческая концепция Сократа Схоластика § 1. Событийность и время в «Истории» Сократа § 2. Церковная история как история смут § 3. Христиано-имперская история и ее интерпретация у Сократа § 4. Внутрицерковная история и христиано-имперская история: автономность и взаимодействие Глава II. Церковно-историческая концепция Эрмия Созомена § 1. Торжество концепции Мелитона. Слияние церковной и христиано-имперской истории § 2. Интерпретация внутренней истории церкви Глава III. Церковно-историческая концепция Феодорита Киррского § 1. Внутрицерковная история в интерпретации Феодорита § 2. Императоры и христианская империя в труде Феодорита. Судьба концепции Мелитона Заключение. Церковно-историческая концепция у историков V века. Общее и различное Раздел III. Церковно-историческая мысль в церковной историографии VI века Глава I. Секуляризация церковной истории в труде Евагрия Схоластика § 1. Церковная история в труде Евагрия Схоластика § 2. Историографические взгляды Евагрия: связь с античностью и установка на светское § 3. Историческая концепция Евагрия Заключение |
| поиск: разделы рассылка Шкаровский Михаил Витальевич Русская Православная Церковь и другие конфессии Советского Союза в годы Великой Отечественной войны (историографический и источниковедческий обзоры) Часть 2 Источник: Богослов.ру Во второй части статьи М.В. Шкаровский продолжает историографический обзор работ, освещающих положение Русской Православной Церкви и других конфессий Советского Союза в годы Второй мировой войны. Основное внимание автор уделяет источниковой базе по данной теме, в частности, исследованию соответствующего содержимого государственных архивов России, Украины, Белоруссии, Германии, США, Болгарии, Хорватии, Италии и Греции. Религиозная политика оккупационных властей и церковная жизнь на временно захваченной нацистами части Советского Союза также остается одним из недостаточно изученных вопросов. Первыми к его исследованию обратились зарубежные, в основном русские эмигрантские историки. Заметное количество публикаций по этой теме можно объяснить наличием в западноевропейских и американских архивах большой группы источников, прежде всего трофейных документов, изъятых у нацистов после окончания войны. Зарубежных исследователей привлекали прежде всего такие аспекты проблемы, как колебания политики нацистов на оккупированных территориях СССР по отношению к религиозным организациям, попытки создания независимых от Московского Патриархата церковных структур и стихийное возрождение религиозной жизни в период оккупации. Нацистскую политику по религиозному вопросу на оккупированной территории Советского Союза относительно полно документирует упоминавшаяся монография X. По-своему интересную работу написал П. Андерсон, неоднократно приезжавший в СССР в качестве переводчика с представителями Епископальной Церкви США. Правда, он широко использовал в качестве источника советскую печать, почерпнув оттуда основные статистические данные, что привело к известной односторонности в освещении и оценке многих церковных событий и явлений во время Второй мировой Заметным вкладом в исследование церковной жизни на оккупированной Украине является книга немецкого ученого Ф. |
| Дионисий Хмыров Глава V. Германская религиозная политика в годы Второй мировой войны, участие священнослужителей РПЦЗ в деятельности Российских антисоветских воинских формирований 1. Германская религиозная политика в годы Второй мировой войны в отражении различных групп историков Другой спорной темой является германская религиозная политика и реакция на нее русской церковной эмиграции в годы Второй мировой войны. Естественно, что первоначально этот вопрос интересовал (и даже становился камнем преткновения) в первую очередь две стороны – представителей РПЦЗ (исследователей-эмигрантов) и советских историков. В последнее время этот период стал активно изучаться в современной российской историографии. С помощью рассекреченных архивных материалов историкам удалось осветить ранее запретные темы. 1.1. Свидетельства историков-эмигрантов Для историографии по данному вопросу значительную ценность представляют опубликованные воспоминания и исследования непосредственных участников событий: митрополита Евлогия (Георгиевского), архиепископа Нафанаила (Львова) , архиепископа Иоанна (Шаховского) , архиепископа Виталия (Максименко) , правителя дел Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей епископа Григория (Граббе), известного русского церковного деятеля и писателя В. Маевского и других. Выходные данные этих публикаций были приведены выше. Епископ Григорий (Граббе) во время Второй мировой войны являлся управляющим канцелярией Архиерейского Синода (фактически его секретарем), поэтому его воспоминания являются весьма ценными свидетельствами. В своей книге «Завет святого Патриарха» он пишет о том, что РПЦЗ сразу столкнулась с негативной немецкой политикой в отношении русских. Очень скоро стало заметно, что немцы совсем не хотят, чтобы РПЦЗ имела какое-либо влияние. В особенности они оберегали от зарубежного духовенства оккупированные области. Это обнаружилось с особенной ясностью, когда началась война между немцами и СССР. 1072 Согласно свидетельству епископа Григория, немцы совершенно не хотели оказывать РПЦЗ поддержку в ее работе в России. В дальнейшем это стало известно также из некоторых немецких документов. 1073 |
| Е.В. Белякова, Н.А. Белякова, Е.Б. Емченко Глава 6. Женские монастыри в России В зарубежной историографии в 60–90-е гг. XX в. тема истории женских монастырей и монашества в различные периоды существования (на материале истории Церкви в Западной Европе) привлекла большое количество исследователей и до сих пор активно разрабатывается 1 . История женских православных монастырей в России как в Средние века, так и в Новое время в течение длительного периода находилась за пределами интересов российских ученых. В историографии XIX в., а также в исследованиях 90-х годов, существует довольно большое число популярных и небольшое количество научных работ, посвященных истории отдельных женских монастырей и общин, а также жизнеописанию наиболее известных представительниц женского монашества. В обобщающих работах, посвященных истории монастырей, Н. Н. Зверинского, И. Смолича , П. Н. Зырянова 2 отмечаются отдельные факты и особенности в развитии женских монастырей и женского монашества в XIX в., а также указывается на настоятельную необходимость исследования этой темы. Книга монахини Таисии «Русское православное женское монашество XVIII-XIX вв…» (издание Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 1992) не может считаться научным изданием. Она представляет собой популярные очерки об истории отдельных монастырей и представительниц женского монашества. В книге нет ни одной ссылки ни на источники, ни на исследования, а также отсутствует библиография. Истории женских монастырей на территории Украины и Белоруссии в XVII-XVIII вв. посвящено исследование Софии Сенек 3 . В последние годы появилось значительное число исследований истории как отдельных монастырей, так и монастырей различных регионов 4 . К сожалению, пока не представляется возможным дать полную картину истории женских монастырей и монашества на протяжении всего периода их существования. Многие проблемы: юридическое и экономическое положение женских монастырей, социальный состав монашествующих, типология монастырей (общежительные и особножительные, аристократические и крестьянские, городские и сельские, миссионерские, молитвенные и благотворительные и т. д.), их духовная жизнь, мотивация ухода женщин в монастырь, причины так называемой «феминизации» монастырей (рост числа женских монастырей и монашествующих женщин) в XIX в., женское старчество – требуют серии исследований по различным периодам, основанных на тщательном изучении архивных фондов, летописного и актового материала, законодательных и статистических документов, эпистолярного наследия, различного рода жизнеописаний, преданий и других источников. В предлагаемом очерке акцент делается на правовом положении женского монашества в России. |
| И.В. Кривушин Раздел II. Церковно-историческая концепция в церковной историографии V века Более чем столетие пришлось ждать православной церкви прихода историка, который, наконец, смог продолжить дело Евсевия. Такое долгое ожидание объяснялось определенными препятствиями, тормозившими развитие жанра. Своим существованием эти препятствия были обязаны отцу церковной истории. Проблема заключалась, в первую очередь, в том, что смысл историографического предприятия Евсевия не поддавался однозначной оценке. Фундаментальное различие двух основных частей его сочинения, различие прежде всего историко-концептуальное, ставило перед тем, кто хотел стать продолжателем евсевианской традиции, кардинальный вопрос – а что именно продолжать он должен. В этом отношении основная историческая перспектива, сконструированная Евсевием в первых семи книгах, сыграла достаточно негативную роль, ибо любая попытка применить концепцию «пустого исторического времени» к эпохе после Константина, коренным образом отличавшейся от раннехристианского периода, эпохе, событийным содержанием которой было невозможно пренебречь, а priori обрекалась на неудачу. Немыслимо себе представить, как церковный историк V в. мог бы выхолостить время между переворотом Константина и, например, правлением Феодосия II, чтобы выделить и поставить лицом к лицу эти два новых макрособытия. Постконстантиновская эпоха была наполнена постоянной внутрицерковной борьбой, в которой оформлялась ортодоксальная доктрина, и борьбой с внешним миром, в которой церковь постепенно овладевала восточноримским обществом и культурой. Этот процесс обладал исторической динамикой, которую нельзя было не заметить, и, что еще более важно, земной перспективой, придававшей ему относительно самостоятельную ценность. Таким образом, церковным историкам V в. оставалось, проигнорировав основную идеологическую ориентацию сочинения Евсевия, обратиться к той его части, которая демонстрирует явный разрыв с историческими представлениями раннехристианской традиции. Именно эту часть работы первого церковного историка (VIII–X книги) они, в конечном итоге, и попытались продолжить в своих историографических усилиях. Пионером в этом плане следует назвать Сократа Схоластика , труд которого стал моделью (и в качестве образца, и в качестве объекта критики), от которой отталкивались остальные церковные историки V столетия – Созомен и Феодорит Киррский . В том, что Сократ сделал для церковной историографии, он может соперничать с Евсевием за титул «отца церковной истории». |
| И.В. Кривушин Раздел I. Рождение церковной историографии: Евсевий Кесарийский Проблема прошлого всегда оставалась актуальной для христианства. Для новозаветных авторов это было теократическое прошлое Ветхого Завета, которое предсказывало и подготавливало Евангелие, открывшее новую историческую эпоху. Настоящее становилось для них неизбежным звеном в цепи движения истории от ее истоков до ее финала, частью важнейшего ее периода – периода христианского. Однако эсхатологизм ранних поколений христиан делал такой историзм формальным, ибо он превращал Воплощение не в начало нового отрезка истории, но в знамение близкого ее конца. Замкнутость исторической перспективы лишала изучение христианской эпохи всякого смысла. Но время шло, община христиан росла и развивалась, и финал истории отодвигался в неопределенное будущее. С каждым годом церковь приобретала все более протяженное во времени и все более событийно разнообразное прошлое, что ставило ее перед необходимостью осмыслить это прошлое как продолжение истории Христа. Конечно, такая потребность могла реализоваться в целостной историко-концептуальной форме только тогда, когда положение церкви стало достаточно прочным, а ее свершения оказались по масштабам сравнимыми с событиями Ветхого Завета; лишь в этом случае появлялась возможность и основание видоизменить взгляд на финальный исторический период, примирив эсхатологическую тенденцию с реальностью церковного прошлого. Однако понадобился и особый толчок – так называемый переворот Константина Великого 207 , который радикально изменил статус церкви в Римской империи и который открыл ей новую перспективу развития Именно это событие, показавшее результативность исторических усилий христианства и интерпретированное современниками как совместное деяние Логоса и церкви, сделало неизбежным рождение церковной историографии. Эта первая со времен Геродота и Фукидида коренная трансформация европейской исторической мысли и в то же время одна из ключевых вех интеллектуальной истории христианства, естественно, не была следствием внезапного озарения, посетившего первого церковного историка. Раннехристианские авторы в той или иной мере обращались к проблеме истории церкви, и именно им новый историографический жанр был обязан своими теоретическими предпосылками. Но практическое исполнение вставшей перед церковными мыслителями задачи выпало на долю Евсевия. Глава I. Предыстория христианской церкви в трактовке Евсевия |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ЛЕТОПИСАНИЕ Важнейшая форма древнерусской историографии. Летописями называют тексты, содержащие описание исторических событий, организованное по годам. Как правило, большая часть летописи состоит из погодных статей, начинающихся обозначением года («В лето...») и продолжающихся сообщениями о событиях, нередко отделенных друг от друга оборотами типа «в то же лето» или «тои же зимы». Эти сообщения могут быть как краткими, только называющими то или иное событие, так и пространными, детализированными повествованиями. Иногда в текст погодных статей помещались документы, чуждые Л. в жанровом отношении (договоры Руси с Византией X в., «Русская Правда» , «Поучение» блгв. кн. Киевского Владимира (Василия) Всеволодовича Мономаха, жизнеописания св. блгв. кн. Владимирского Александра Ярославича Невского, св. блгв. кн. Псковского Довмонта (Тимофея) , блгв. кн. Московского и Владимирского Димитрия Иоанновича Донского, перечни князей и церковных иерархов и др. Для многих летописей характерны «пустые годы», т. е. обозначения годов без последующего текста. В начале летописных памятников обычно помещали вводный текст, не имеющий погодной разбивки. Погодная структура нехарактерна только для т. н. Галицко-Волынской летописи XIII в., а также для предполагаемых древнейших памятников рус. историографии кон. X или, скорее, XI в. Все сохранившиеся до наст. времени памятники Л. так или иначе взаимосвязаны и имеют сложную картину сходств и различий. Тексты могут дословно совпадать на мн. страницах повествования, однако затем могут совершенно расходиться. В совпадающей части они могут различаться в отдельных деталях, наличием или отсутствием к.-л. известий, степенью подробности, датировками и т. д. Это обусловлено самой природой Л. Летописцы могли продолжать тексты, созданные их предшественниками, записями за новые годы, могли редактировать их, соединять разные тексты в один (создавать т. н. своды), исправлять отдельные детали (в т. ч. посредством выскабливания и т. п.). |
| Н.И. Гиббенет Дополнительные приложения к первой части I. Сказание антиохийского патриарха Феодора Валсамона – почему александрийский патриарх носит золотую лиру и называется судья вселенский. (Перевод с греческого письма). Вопрошает Феодор Валсамон, патриарх Божия града Антиохии: чего ради александрийский патриарх носит златую лиру (корону) на главе своей? Он же и отвечает: яко сию почесть прия свитый Кирил александрийский патриарх от Келестина папы (римского), зане бысть местоблюститель ему на вселенском соборе иже во Ефесе. Обаче иные и иную вину предлагают вкупе общую и опасную. Повествуют убо историографы, монах же Феофан и Епифаний, бывший великий логофет 451 , яко во время царя Василия Багрянородного, иже царствова после Иоанна Цымисхия лет 53, яко сотвори прение с Евстафием константинопольским патриархом о доходах великие церкви, и слово за слово дошли и до досады и в нелепые словеса и афориса (отлучи) царя патриарх, только за нелепые оные словеса дерзну царь и зауши патриарха. Бысть убо о сем великое смятение, иные помогах царю, иные же патриарху; последи же согласишася оба, царь и патриарх, и призваша блаженнейшего патриарха александрийского кир Феофила да судит их. И убо яко прииде александрийский патриарх сотвори два вощаные истуканы, един во образ царев, а другой во образ патриархов, и по литургии сотвори суд кир Феофил патриарх: да отсечется из корени язык патриархов и десницу цареву подобно, иже зауши патриарха, да отсечется же. (Оле чудесе! истече кровь от руки). Тогда царь Василий взял диадему с главы своей и подари патриарха кир Феофила; патриарх же Евстафий дав ему епитрахиль свою. Сего ради ныне носит александрийский патриарх два епитрахили и златую корону на главе своей; и зане суди вселенского царя и вселенского патриарха, сего ради называется и хвалится и до днесь александрийский патриарх судия вселенной. Сице вкратце пишут вышеписанные церковные историографы Феофан и Епифаний. Случися же сие дело в лето от воплощения Христова 1026-го. II. Соборное уложение патриарха Иосифа о подтверждении правила, положенного на стоглавом соборе, касательно единогласного чтения при отправлении божественных служб. |
| П. Г. Рогозный Историография Известный историк, профессор Петроградской духовной академии Б. В. Титлинов, активный участник событий (в 1917 году он был редактором центральной церковной газеты «Всероссийский церковно-общественный вестник»), в своей книге « Церковь во время революции» предпринял попытку изучения взаимоотношений Церкви и государства с 1905 по 1921 гг. Активное участие автора в «обновленческой» Церкви предопределило предвзятое отношение к его труду 29 . Хотя отпечаток времени и лежит на его книге, в целом ему удалось нарисовать довольно верную картину событий, и его работа не утратила своего значения до наших дней 30 . В период преподавания в Петербургской духовной академии Титлинов на себе испытал архиерейский произвол и, как большинство церковных либералов, не любил черное духовенство 31 . Однако, оценивая настроения епископата после Февральской революции, Титлинов писал, что епархиальные архиереи «лояльно показали себя» по отношению к перевороту, а некоторые и «публично выражали свою солидарность с народом» 32 . Книга Титлинова, как и писания других обновленцев, выходившие в 20-х годах, интересны и тем, что их авторы, являясь верующими людьми, в тоже время, видимо, искренне приняли революцию. Впоследствии изучение этой темы по известным обстоятельствам было невозможно, и в свет в основном выходили атеистические «агитки», как, например, «произведения» Б. Кандидова и П. Зарина 33 . В 1967 году вышла в свет коллективная монография « Церковь в истории России», которую можно рассматривать как новый этап в работе советских историков над проблемами взаимоотношений государства и Церкви. И если концептуально книга напоминает атеистические работы 20 – 30-х годов, в ней все же можно было увидеть более сложную картину взаимоотношений Церкви и государства. Глава, посвященная 1917 году, была написана Е. С. Осиповой, еще в 1964 году опубликовавшей важную статью, посвященную данной проблеме 34 . Осипова пишет, что Церковь «попыталась использовать в своих интересах Февральскую революцию». Причину такой переориентации автор видела не только в боязни революционных потрясений, но и в опасности «потерять связь с массами, выступавшими... против царизма. Оставаясь монархистами, церковники, особенно высшие иерархи, попросту считали нецелесообразным открыто проявлять свои настроения» 35 . В то же время Осипова отмечала «повсеместное оживление церковных организаций» и указывала, что если часть духовенства «шла за кадетами», то другая часть поддерживала «политическую платформу» эсеров. Отмечала исследователь и «некоторую чистку епископата», когда были удалены «только наиболее одиозные фигуры» 36 . |
|
|
