| Христианство, преодолев языческие предрассудки людей, открыло путь не только к Богопознанию, но и научному естествознанию. Вместе с тем, несмотря на изначальный импульс христианства на становление научной деятельности, развитие науки и техники под влиянием секулярных идеологий, начиная с эпохи Просвещения, а особенно в XIX веке, стало порождать определенное противостояние веры и знания, науки и религии. Отношения науки и религии складываются по-разному на Востоке и Западе христианской цивилизации. Наиболее драматичны они были на католическом Западе. Это было обусловлено тем, что Запад стал колыбелью новой европейской науки. Католическое богословие уже с XII-XIII веков позиционирует себя как рациональную систему знаний и пытается включить в себя естественнонаучные теории. Это породило такие «неудобные» исторические факты для Ватикана, как, например, дело Галилео Галилея, реабилитированного только в 1992 году после попыток, предпринятых в 1820 году и после II Ватиканского собора в 1962-1965 гг. На христианском Востоке взаимодействие науки и религии не принимало такого острого характера, как на Западе. Христианский Восток запаздывал с развитием науки, понимаемой как математическое естествознание. Михаил Васильевич Ломоносов справедливо писал: наука и религия «в распрю прийти не могут… разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду Эту же мысль выразил святитель Московский Филарет: «Вера Христова не во вражде с истинным знанием, потому что не в союзе с Впрочем, несмотря на определенное напряжение во взаимоотношениях Церкви и науки на Западе, многие западные ученые, особенно связанные с естественными науками — физикой, математикой, химией — были людьми верующими и занимались научными исследованиями не в отрыве от религиозного мировоззрения. Их список весьма обширный. Упомянем хотя бы тех, кто знаком нам со школьной скамьи — Галилео Галилей, Исаак Ньютон, Готфрид Вильгельм Лейбниц, Иоганн Кеплер, Рене Декарт, Блез Паскаль, Андрэ Мари Ампер, Карл Фридрих Гаусс, Уильям Томсон (лорд Кельвин), Томас Эдисон, Джеймс Прескотт Джоуль, Луи Пастер. |
| Отдел третий Несколько сведений, замечаний и наблюдений касательно хода развития церковно-исторической науки у нас, в России Глава первая Русская церковно-историческая наука: – Невысокая степень развития русской церковно-исторической науки; – позднее появление церковно-исторической науке в ряду других наук в России; – проект духовных школ Феофана Прокоповича (нач. XVIII в.) и место, отводимое здесь проектом, для указанной науки; – неудовлетворительное состояние той же науки в начале и середине XVIII века; – заботы московского митрополита Платона о насаждении церковно-исторической науки в семинарии и Славяно-греко-латинской академии во второй половине XVIII века и в начале XIX-ro; его распоряжения и инструкции, изданные по этому случаю; взгляд Платона на «просветительный» характер исторических наук, скромные размеры программы, начертанной Платоном в видах развития школьных церковно-исторических познаний. – Церк. историк Мефодий Смирнов, архиеп. Тверский, характеристика его, церковно-исторической его труд: Liber Historicus ei cer., награды, полученные историком за свой труд; – содержание этой книги, оценка её качеств. – Наступление лучших времен для церковно-исторической науки, устав духовных Академий и семинарий 1814 года, значение этого устава для рассматриваемой науки, появление взгляда на эту науку, как на «общее святилище», возникновение желания насадить «философию истории» в дух. Академиях, преждевременность подобного желания. – Церковный историк Иннокентий Смирнов еписк. Пензенский, биографические сведения о нем, сочинение его: «Начертание церковной истории», условия появления труда, источники автора «Начертания», достоинства и недостатки этого сочинения; 50-летняя служба «Начертания» на пользу науки, – Оценка устава 1814 года, благоприятное и неблагоприятное влияние его на успехи церковно-исторической науки, – перечисление лиц, оказавших услуги этой науке и воспитавшихся при действии устава 1814 года. – Церковный Историк профессор Чельцов, его сочинение: «История христианской церкви» (том I) содержание сочинения, несамостоятельность труда, предприятие – оказавшееся без продолжения. |
| А. Михайлов Вступление По общему верованию мусульман, все содержание Корана состоит из Божественных откровений, данных избранному пророку Мухаммеду. Частью записанные еще при нем на пергаменте, пальмовых листьях, и костях и другом письменном материале, частью только заученные на память его последователями, эти откровения были собраны первыми халифами и при Османе окончательно составили из себя священный для мусульман кодекс истин веры, нравственности и священной истории. Само собою понятно, что этот кодекс не мог умолчать о христианстве. Как произведение VII в. по РХ, когда христианство уже успело распространиться далеко за пределы римской империи, Коран, конечно, вместил в себе нечто, касающееся вероучения и истории христианской религий. Вероучение это изложено в форме догматических положений, а история в форме исторических сказаний из жизни св. Иоанна Предтечи, Пресвятой Девы Марии, Иисуса Христа, апостолов и семи спящих ефесских отроков. Мухаммед как будто чувствовал нужду, кроме догматических отзывов о христианстве, в этих именно сказаниях установить правильный взгляд, или как он сам говорит взгляд по слову истины (К19:35) на Иисуса и на дело, совершенное Им на земле. Важность для науки рассмотрения коранических сказаний о новозаветных лицах ясна сама собой. Ответ на вопрос, как отобразилась христианская история в уме Мухаммеда, что она потеряла здесь и что приобрела, этот ответ можем быть прекрасной иллюстрацией для ориентальной науки вообще и науки церковной истории Востока в частности. Он может уяснить духовную жизнь араба VII века с её запросами, влияние на нее тогдашней христианской культуры, отношение к ней араба и т.п. Он доказывает, что христианство в VII веке было уже распространено в Аравии, и объясняет даже, какие христианские секты были там наиболее влиятельными. Все это важно для чисто теоретической науки, если можно так назвать науки о востоке и о восточной церкви. Но еще более важно рассмотрение коранических сказаний о новозаветных лицах и событиях для прикладной науки миссионерской, противомусульманской. |
| Уолтер Мартин (баптист) Глава 5. «Христианская наука» Исторический обзор Десятилетиями «христианская наука» занимала главенствующее положение среди «наук Высшего Разума». Располагая большой и все возрастающей численностью прихожан, сочетая в себе светское с религиозным и имея в своем распоряжении большие средства, Мать- церковь преобладала среди «наук о Разуме», являясь более важной во всех отношениях, чем «христианская школа единства», «наука Разума», «религиозная наука», «божественная наука» и их различные ответвления. Однако 60-е годы нашего века внесли перемены в это течение. «Христианская наука» начала терять приверженцев, и ее доходы сокращались постоянно и значительно. К середине 70-х годов последователи «христианской науки» и средства массовой информации осознавали, что упадок будет долгосрочным и постоянным. В 1976 году Мать- церковь села на мель предъявленных ей обвинений в финансовой, моральной и духовной коррупции среди ее высших служителей. Сейчас, в начале 80-х годов, культ «христианской науки» перегруппировал свои силы. Внутренние разногласия были устранены, финансовые потери уменьшились, да и сам культ повернулся к миру спокойным лицом. Будущие десятилетия покажут, сохранились ли у «христианской науки» силы выжить и пустить корни после невзгод. Тем не менее, даже сейчас культ «христианской науки» – мощная сила, с которой евангельские христиане сталкиваются повсюду. Мы рассмотрим его истоки, познакомимся с основателями, с имевшимися разногласиями и сопоставим это учение с ясным словом Писания. Ни одна из личностей, которым суждено было получить известность в религиозных кругах XIX века, не может затмить своей яркостью Мэри Энн Морс Бейкер, которая больше знакома последователям «христианской науки» как Мэри Бейкер Эдди, «мать» и руководитель, «открыватель и основатель» организации «христианская наука». Мэри Бейкер родилась в Бау, Нью-Хемпшир, в 1821 году в неказистом поместье ньюхемпширской фермы и была воспитана в духе строгого конгрегационализма. Ее родителями были Марк и Абигайл Бейкер. Жизнь юной Мэри Бейкер до времени, когда ей исполнилось 22 года, отмечена частыми болезнями, как души, так и тела. 33 Ее лечили, обращаясь к только что появившейся науке месмеризма, и это лечение давало некоторые положительные результаты. |
| архим. Сильвестр (Стойчев) Тема XV. История богословской науки Традиционно историю богословской науки делят на следующие периоды: доникейский (до 325 г.); эпоха Вселенских Соборов (325–787 гг.); после Вселенских Соборов до разделения Церквей (787– 1054 гг.); от разделения Церквей до падения Константинополя (1054–1453 гг.) – на Востоке, и до возникновения Реформации (1054–1517 гг.) – на Западе; новое время (с XVI в. до конца XIX в.). Учитывая сложную судьбу Церкви и церковной науки в XX в., а также наличие разнообразных и ярких богословов в это время, XX в. можно рассматривать как самостоятельный период. Как уже было отмечено ранее, богословская наука требует такого признака, как систематизация и полнота рассматриваемых тем. Поэтому далеко не все сочинения, несмотря на их значимость, могут быть нами рассмотрены. Предполагать наличие развитой богословской системы в доникейский период вряд ли возможно. Всё же есть произведения с элементами систематизации, и кроме того, в них содержится изложение практически всех истин христианской веры. Не будет преувеличением назвать первым систематизатором богословия святого апостола Павла, который в своих Посланиях касается практически всех сторон вероучения. Своеобразной системой являются «Строматы» Климента Александрийского и «Против ересей» святого Иринея Лионского . Однако общепринято первым систематизатором вероучения считать Оригена с его сочинением «О началах» (написано приблизительно в 230 г.). Сам этот труд стал предметом полемики, так как в нём содержались взгляды, идущие вразрез с Откровением. Тем не менее, не следует принижать значимость этого сочинения и его влияние в истории богословской науки. Ориген делит свой труд на четыре части, и впоследствии другие христианские авторы также будут использовать четырехчастное разделение (например, «Точное изложение православной веры»). После труда Оригена достаточно долгое время не было сочинений с системным изложением вероучения. Лишь в середине IV в. Иерусалимским святителем Кириллом были написаны «Огласительные и тайноводственные поучения», которые по своей сути являются объяснением Никейского Символа веры . Несмотря на системность изложения, этот труд носит скорее черты проповеди . |
| Введение § 1. Понятие Пастырское Богословие есть систематическое изложение правил и наставлений, руководствующих к тому, как успешнейшим образом проходить Пастырское служение в Церкви Христовой, и через него святейшую религию Христианскую употреблять во спасение людей. § 2. Предмет Главный предмет Пастырского Богословия, как видно из понятия о нем, есть один и тот же, каким занимаются все Богословские науки – это Религия Христианская. Посему наука сия имеет родственную связь с ними, и по всей справедливости занимает между ними место и называется Богословием. Отличается же она от прочих Богословских наук тем, что прочие занимаются религией Христианской, имея в виду или раскрыть источники её, как то науки предуготовительной, или сущность и состав её как науки составительной, дабы через таковое изучение Религии содействовать собственному спасению каждого учащегося; а Пастырское Богословие имеет цель особенную: научить приложению и деятельному употреблению Религии Христианской во спасение других, почему составляет науку Богословскую прикладную или приспособительную. § 3. Назначение Отсюда открывается, что назначение науки Пастырского Богословия есть частное. Она предназначается и необходима собственно для тех лиц в Церкви Христовой, на которые возлагается обязанность не только самим знать святейшую Религию Христианскую и жить по её спасительному духу, но распространять сие знание и сей дух в других людях. Поскольку такие лица именуются Пастырями, то и наука сия носит название Пастырского Богословия. § 4. Пределы Есть две степени Пастырей в Церкви Христовой: низшая – Пресвитеры или приходские Священники, и высшая – Архипастыри, Епископы, имеющие под своим управлением многих Пресвитеров. Само собою разумеется, что наука Пастырского Богословия ограничивается изложением наставлений, потребных собственно для Пастырей низшей степени – приходских Пресвитеров – поскольку Пастыри высшей степени выше наставлений школы и науки. С другой стороны, многое, относящееся к Пастырскому служению, входит в науку Канонического Права, поскольку наука сия излагает как общие права, законы и постановления, которыми управляется Церковь Христова, и которые имеют обязательную силу для всех её членов, так в особенности права, принадлежащие Пастырям Церкви, и законы, определяющие образ и круг их деятельности в Церкви. |
| ЖМП 7 июль 2011 / 20 июля 2011 г. Старая и новая метафизика, или Мировоззрение и откровение Разные модели использовала наука для описания развития Вселенной. В новое время научное мировоззрение стремилось опровергнуть библейскую картину мира, однако в XX веке произошел неожиданный поворот: развитие фундаментальной науки позволило преодолеть разногласия между христианским и научным мировоззрением. Сегодня наука продолжает движение в сторону религиозного понимания мира. Естественное и сверхъестественное откровение Успехи фундаментальной науки в ХХ веке при исследовании Вселенной и ее материи привели не только к интенсивному процессу изменения материальной жизни человечества, но и к пересмотру многих мировоззренческих концепций: о Вселенной, об окружающем нас мире и о соотношении науки и религии. Этот пересмотр обусловлен прежде всего развитием квантовой механики (науки о структуре микромира) и космологии (науки, описывающей свойства Вселенной). Из квантовой механики следует принципиальная вовлеченность наблюдателя (человека) в неизбежное взаимодействие с объектом наблюдений (микромиром) и, следовательно, взаимосвязанность наблюдающей и наблюдаемой систем. С точки зрения православного мировоззрения в этом случае человек выступает и как творение Божие, и как исследователь Вселенной и законов ее природы, созданных Богом, и как соучастник творчества Создателя. «Бог соделал человека участником в творчестве», — замечает преподобный Ефрем Сирин . Поэтому у православного ученого вера в Божественный разум как в высшую рациональность сосуществует с верой в рациональность человеческого ума, сотворенного по образу Божию. Святитель Григорий Нисский пишет: «Сотворенность по образу Божию означает, что царственность присуща человеку с момента творения… Божественность есть премудрость и логос (разум, смысл). Ты видишь в себе разум и мысль, что является образом перворазума и первомысли…» Для такого ученого сотворенная Богом Вселенная и ее природа являются отражением Божественного разума, и Бог-Творец открывается человеку при изучении природы в ее закономерностях. Святой Дионисий Ареопагит указывает: «Мы можем познать Его, во-первых, созерцая благоустроение сотворенной Им вселенной, которая в некотором роде является отражением и подобием Его божественных прообразов…» Кроме того, природа, как творение Божие, достойна бережного и мудрого отношения. Взирая на ее красоту, величие и премудрые закономерности, человек в восхищении славит Создателя. «Ты явил предвечный строй Вселенной через силы, действующие в ней, Ты, о Господи, сотворил мир, Ты, верный во всех родах, праведный в суде, чудный в силе и славе, премудрый в творении и делах…» — восхищается священномученик Климент Римский . Так природа подвигает человека к молитве . |
| Заправленные добрыми началами в самом детстве в семье, святители – Василий Великий , Григорий Богослов и Иоанн Златоуст – отличались прекрасными качествами во весь период своего школьного образования. Школы в то время, по преимуществу, были языческие. В них изучались науки: красноречие и философия, история и геометрия, физика, астрономия и медицина. Празднуемые святители все эти науки изучили в совершенстве. Но при этом ни системы философские, ни поучения языческих наставников, ни дурные примеры товарищей, ни светские удовольствия, ни увлечения юности – ничто не могло поколебать в них доброго направления. Вот как описывается школьная жизнь празднуемых святителей: в этом отношении особенно поучительный пример представляют Василий Великий и Григорий Богослов . С юных лет они познакомились и сдружились друг с другом, но особенно дружба их скрепилась в Афинах – в центре тогдашнего языческого мира, где они получали высшее образование. «Мы стали друг для друга всё, – писал св. Григорий, – и товарищи, и родные. Имея одну цель, мы непрестанно возрастали в любви друг к другу; казалось, что в обоих у нас было одно упражнение – добродетель, и одно усилие – стремиться от земного, жить для будущих благ ». Они заранее уяснили себе цель жизни своей и прямо, неуклонно шли путём своим. Они решились посвятить Богу все силы свои и старались приобрести богатство ума и знания для того, чтобы употребить их на служение Богу. Эта мысль побуждала их заниматься науками усердно и трудиться постоянно. Одушевляемые такой высокой целью, они не знали усталости и развлечения, постоянно занимались своим делом; сходились они только с теми товарищами, которые были близки им по направлению; знали в городе только две дороги: в школу и церковь . Господь Бог благословил труды этих двух друзей – двух юношей, и они скоро сделались лучшими учениками. Василий отличался глубиной ума и способностью к наукам философским; Григорий более всего любил словесные науки, чувствовал в себе дар слова и развивал эту силу, как орудия для служения Христу. Св. Иоанн Златоуст получал высшее образование в Антиохии, после Афин славившейся, в то время, своей школой, и, основательно изучая философию, красноречие и др. науки, он был одним из лучших учеников знаменитого в то время Ливания, красноречивого языческого оратора. Но, изучая светские науки, всеми силами души своей он тяготел к христианской благочестивой жизни. И у Иоанна было несколько друзей – товарищей, одушевлённых, как и он, любовью к Богу; они вместе трудились над науками, преуспевая в то же время в благочестивой жизни. К одному из своих друзей, увлёкшемуся прелестями мира, языческой суетой, он написал увещание («к падшему»). В этом первом его сочинении уже обнаружилась твёрдость и чистота нравственных его правил, и живое, и увлекательное красноречие, изливавшееся из сердца полного любви, которые, впоследствии, так его проставили и дали ему имя – Златоуст. |
| История и вероучение древней христианской Церкви (I–VIII вв.) Что бы мы ни думали по существу дела о религии вообще, о христианстве и христианской церкви в частности, считаем ли мы религию самостоятельной стихией деятельности духа или лишь особой формой проявления иных стремлений (познавательных, нравственных, эстетических или даже чисто материальных), считаем ли мы предмет религии реальным или фантастическим, считаем ли мы христианскую мораль и метафизику положительным или отрицательным фактором в историческом процессе, считаем ли мы историческое христианство и церковь за воплощение мысли ее Основателя или за ее искажение – во всяком случае, громадное историческое значение религии, христианства, церкви не подлежит сомнению; а следовательно отрицать в принципе важность изучения церковной истории можно, лишь отрицая или важность вообще исторической науки, или возможность самой истории как науки. Значение факторов религиозного и церковного в общем ходе истории так велико, что в любом курсе всеобщей истории очень важные и крупные отделы отводятся церковно-историческим темам: вспомним только, какое видное место в истории средних веков занимают папство, духовные рыцарские ордена и крестовые походы. Курс новой истории распадается собственно на два отдела, на историю Реформации и историю революции. Гонения на христиан и торжество новой религии в империи, христианизация варваров и их переход от арианства к римскому православию, роль «зеленых» и «голубых» в византийской империи, религиозная сторона борьбы империи и калифата – все эти вопросы входят целиком в сферу как нашей науки, так и науки всеобщей истории; между тем преподаватель последней, если и хочет и может, то времени не имеет останавливаться сколько бы следовало на анализе всех этих явлений с их внутренней, религиозной стороны. Этим определяется задача преподавания церковной истории на историческом (а не богословском) факультете, – как задача дополнить курс всеобщей истории обзором главных явлений религиозной жизни тех народов и государств, о которых трактуют эти курсы. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Патрология. Золотой век святоотеческой письменности «Патрология» и «Золотой век святоотеческой письменности» — классика патрологии. В этом том вошли две книги арх. Киприана (Керна), основанные на его лекциях по патрологии в Св.-Сергиевском институте в Париже. Первая — «Патрология» — разбирает творения церковных писателей, живших до Никейского Собора (апокрифы, творения мужей апостольских, апологеты), вторая — «Золотой век святоотеческой письменности» — посвящена Отцам четвёртого века — Афанасию, Великим Каппадокийцам, Дидиму, Кириллу Иерусалимскому и Макарию Египетскому (а точнее «Духовным беседам» — памятнику авторство которого традиционно приписывается Макарию). Киприан (Керн) Сочинения ПАТРОЛОГИЯ Введение Понятие и объем науки. В кругу научных дисциплин, входящих в программу богословского образования, особое место принадлежит Патрологии. Для точного определения понятия этой науки и объема её содержания надо предварительно заметить следующее. Можно этой дисциплине дать определение Истории христианской богословской письменности. Как таковая она составляет предмет изучения некоторых ученых, как например классический труд Барденхевера, История древнехристианской литературы, или же История греческой христианской литературы Г. Барди, такая же трехтомная история А. Пюэша, История латинской христианской литературы П. де Лабриолла и некоторые другие. Но границы такого понимания науки несколько превышают объем Патрологии и сами по себе недостаточно устойчивы. В понятие последней, как указывает само название, обязательно входит учение об Отцах Церкви. Так и определил свое исследование наш отечественный догматист и историк, архиепископ Черниговский Филарет (Гумилевский). Из этого следует необходимость уточнения понятия «Отца Церкви.» Для римо–католической науки понятие «святой отец» должно удовлетворять таким требованиям: 1. православность учения 2. святость жизни |
|
|
