| после никоновских реформ, а также в результате включения Киевской митрополии в состав Московской Патриархии и получившей в связи с этим известность католич. риторикой, был привлечен и свт. Досифей. По просьбе Киевского митр. Варлаама (Ясинского) и патриарха Московского Иоакима свт. Досифей перевел с греческого на церковнослав. язык ряд догматико-полемических сочинений отцов Церкви, особенно тех, к-рые касаются вопросов об эпиклезе и о преложении Св. Даров: свт. Игнатия Богоносца, свт. Германа I, патриарха К-польского, свт. Симеона, архиеп. Солунского, а также Апостольские правила . Один экземпляр с просьбой издать труд свт. Досифей отправил в Киев, другой - в Москву (не изд.). В 1693 г. свт. Досифей закончил перевод сборника гомилий св. отцов «Маргарит» (по греч. тексту, изданному в Венеции в 1675 и 1683). Он посвятил свой труд рус. царям Петру I и Иоанну V Алексеевичам. В то же время митрополит составил сборник святоотеческих и литургических текстов «О преложении Святых Даров» с маргинальными комментариями. 13 дек. 1693 г. свт. Досифей скончался и был похоронен у Рождественской ц. в Жолкиеве (причислен к лику святых РумПЦ в 2005 г., день памяти - 13 дек. н. с.). В 1711 г. состоялся Прутский поход Петра I против Османской Порты, митр. Гедеон вместе с господарем Дмитрием Кантемиром и крупными сановниками встречал русского царя у р. Прут. В 1714-1715 гг. митр. Гедеон принимал посещавшего Молдавское княжество патриарха Иерусалимского Хрисанфа Нотару , а в 1715 г.- патриарха Александрийского Самуила Капасулиса . Также при нем возобновилась издательская деятельность: в 1714 г. в типографии Св. Гроба Господня при мон-ре св. Саввы в Яссах был издан Синопсис, в 1715 г.- Служебник (оба на церковнослав. языке с добавлением литургической терминологии и ряда молитв на румын. языке), а также «Слово в защиту православной веры» прп. Иоанна Дамаскина на греч. языке. После смерти митр. Гедеона (нояб.-дек. 1722) митрополитом был поставлен еп. Романский Георгий, происходивший из братии Нямецкого мон-ря, который затем 14 лет был игуменом мон-ря Бистрица. |
| В июле 1668 г. в Москве получили грамоту от Иерусалимского патриарха Нектария об отрешении П. Л. от сана за длительное оставление своей кафедры (ее перевод - РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 22, 1668 г.; опубл.: Ченцова. 2008). Кроме того, за П. Л. числились нек-рые денежные долги. Иерусалимский патриарх Досифей II Нотара был резко настроен против П. Л., но по просьбе царя Алексея Михайловича, обращенной еще к патриарху Нектарию, дал П. Л. разрешение и прощение, хотя не скрывал, что сделал это, не желая отказать царю (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 27, 1670 г.; Оп. 2. 631, 632). Причины скорого повторного запрещения П. Л. неизвестны. Возможно, к этому запрещению относятся сведения Досифея Нотары о том, что П. Л. был низложен за некое сочинение о Вселенских патриархах (не сохр.), в котором патриархи Мефодий III К-польский и Нектарий Иерусалимский усмотрели нападки на Православие и защиту власти папы. Тем не менее труд П. Л. послужил основой для «Истории иерусалимских патриархов» самого Досифея, к-рый признавал, что нашел у П. Л. много полезного для своего сочинения ( Δοσθεος. 1715. Σ. 1180). Новое ходатайство царя Алексея Михайловича в защиту П. Л. при посредничестве валашского воеводы Георгия Дуки результата не дало. Позиция патриарха Досифея в отношении П. Л. объясняется отчасти личной неприязнью (хотя П. Л. писал в одном из писем, что с Досифеем не знаком), а отчасти тем обстоятельством, что он, как и архиереи Вост. Церквей, не всегда пользовался проверенной информацией, получить к-рую в те времена было сложно. Об этом ясно свидетельствует письмо Дионисия Ивирита к П. Л. из Бухареста от 11 апр. 1670 г. Прибыв в Молдавию после отъезда из России, Дионисий Ивирит нашел местных правителей и архиереев «в смятении от слов некоторых безрассудных людей относительно дела Никона» ( Фонкич. Письмо Дионисия Ивирита. 2003. С. 442). Они осуждали деятельность патриархов Паисия Александрийского и Макария III Антиохийского, присутствовавших на Московском Соборе. Однако, получив от Дионисия Ивирита точные сведения обо всех подробностях дела, они согласились с действиями патриархов. Тогда же Дионисий встретил и патриарха Досифея II Нотару, к-рый подробно расспросил его о событиях в Москве. По словам Дионисия, патриарх получал информацию от прибывших из Московии «купцов и прочих варваров, и его блаженство сильно подозревал, что никто не сообщал ему ничего правдивого» (Там же). Поэтому Досифей приказал скопировать списки документов, относящихся к Собору, к-рые находились у Дионисия, с тем чтобы записать их в Кодекс Иерусалимской Православной Церкви. |
| По этой причине он послал корабли и средства, с тем, чтобы Вселенский собор был устроен вместе с ним. Это же они сообщили Патриарху и разглашали всем, в особенности Дисипат, отправленный на Собор в качестве посла. Упомянутые епископы пришли как послы, встретились, согласно обычаю, с Патриархом и сказали ему то же, что возвестили наши, и побуждали Патриарха готовиться к отплытию. Вместе с ними был оставшийся здесь ждать фра Иоанн, представитель Собора. Он, видя двух известных епископов из числа участников Собора и не зная в точности, что они защищали папу, был убежден их словами, но обманут относительно грамот, присланных ему оттуда. Он одобрил и сам подтвердил слова епископов, и побуждал Патриарха к путешествию. Что касается легата, то он, сойдя с корабля, направился в приготовленный ему дом с честью и в сопровождении императорских архонтов. Ему предшествовал крест, а сам он шел, смело благословляя всех встречных. Всеми это было воспринято с тяжестью, и некоторые сообщили об этом Патриарху. Он не захотел о нем говорить, но месадзон Нотара благоразумно удержал его от благословения. 14. Император и Патриарх готовились к отбытию, а архиереи собрались в Константинополе по императорскому и патриаршему повелению. Лишь немногие были расположены к отплытию, а большинство просили и умоляли о том, чтобы им остаться в их собственных Церквах, чтобы из-за путешествия к латинянам не лишиться им их Церквей и самих жизней, как это потом и получилось. Тогда и я дважды и трижды спрашивал и просил месадзона Нотару о том, чтобы он обратился к императору и просил его, и облагодетельствовал меня тем, чтобы мне остаться здесь. Нотара доложил об этом императору и добавил с благовидным предлогом, что «необходимо, чтобы здесь действовал всеобщий суд. А он остановится, если сей уйдет, так как мы не имеем, кого другого оставить, равного ему. Те, кто вокруг него, имеют мало знания для того, чтобы судить». Император ни коим образом не согласился на просьбу, но ответил, что «ни он, никто другой, равный великому экклезиарху, здесь не останется. |
| При Великой церкви она упоминается впервые в 1283 г. В 1328 г. император Андроник III прибавляет к имени хартофилака эпитет великий, и очень возможно, что экклезиархи получают такое же отличие примерно в это же время. Ко времени Сиропула шесть или семь высших патриарших чиновников относились к числу ставрофоров, т. е. носящих крест, как патриаршие архонты нередко и упоминаются в «Воспоминаниях». Также в 1437 г. Сиропул стал одним из коллегии «вселенских судей ромеев», следуя в этом за своим отцом, который также занимал в свое время эту должность 12 . Эта должность была одним из предлогов, на основании которого Сиропул пытался остаться в Константинополе и не ехать в Италию. Он пытался просить о ходатайстве перед императором Луку Нотару: «Нотара доложил об этом императору и добавил с благовидным предлогом, что «необходимо, чтобы здесь действовал всеобщий суд. А он остановится, если сей уйдет, так как мы не имеем, кого другого оставить, равного ему. Те, кто вокруг него, имеют мало знания для того, чтобы судить " " 13 . Тем не менее, император решил, что квалификация Сиропула больше пригодится в Италии, а в качестве судьи его заменит кто-то другой. Что касается архонтов – как императорских, так и патриарших (к которым относился и Сиропул), – то для них поездка на Собор была «рабочей командировкой» чиновников, поскольку они должны были сопровождать свое начальство, выполняя техническую работу и не принимая непосредственного участия в дискуссиях. В самом Константинополе их постоянная близость к высшему начальству давала им, конечно же, определенную степень влияния на события. Но поскольку в Ферраре и Флоренции основные решения принимал император, а не Патриарх, то соответственно и роль патриаршего окружения делалась менее значимой. В IV части «Воспоминаний» Сиропул так говорит об этом: «Здесь я хочу рассказать и о положении нашего чина. Первые архонты Великой церкви, ставрофоры, принимали участие и в заседаниях, и в обсуждениях и собраниях, чтобы всегда быть близко к Патриарху. |
| Христу на 1987 г. в К. и ее округе насчитывалось 82 келлии и 19 конаков (101 строение) ( Χρστου. 1987. Σ. 353). В последние годы началось восстановление некоторых полуразрушенных келлий. Из-за большого количества одноименных келлий им дается 2-е название, связанное, как правило, с местом происхождения или родом занятий их насельников. Более подробное описание келлий приводится в статьях, посвященных афонским мон-рям, к-рым они принадлежат. Великая Лавра - конак-келлия прав. Анны и 8 келлий: Живоносного Источника (напротив алтаря храма Протата), основанная в 1157 г. и обновленная в XVII в. на средства епископа г. Велла, с 1802 по 1905 г. здесь располагалась часовая мастерская Дионисия Часовщика, а впосл.- мастерские медников, в наст. время во дворе келлии находится здание почты; св. Архангелов (Ягари, το Ιγαρη, в центре К., за конаком Дохиара), известна с визант. периода, получила название по имени старца-основателя Дионисия Ягара, здесь подвизались прп. Нектарий Карейский († 1500) и его наставник прп. Филофей, в 1661 г. куплена у Протата, здание восстановлено в 1801 г.; вмч. Георгия Победоносца (Скуртеев, τν Σκουρταων, в центре К., к западу и выше Протата), в к-рой известный духовник и иконописец иером. Парфений (Скуртос) постриг в великую схиму будущего свт. Макария Нотару , митр. Коринфского, также называемая келлией прп. Никодима, т. к. в ней прожил последние годы и был похоронен прп. Никодим Святогорец († 1809), в 2011 г. в келлии на средства российского политика и предпринимателя И. И. Саввиди началось строительство нового храма во имя этого святого; Успения Пресв. Богородицы (Неовеликие, Νεοβελκιε, или прп. Иоанна Кукузеля, в центре К., со стороны Кутлумуша), на месте существовавшей с нач. XI в. обители Макри или Макру; Св. Троицы (Профурни, Προφορνη, к западу от К.), в пещере, рядом с которой жил прп. Афанасий Афонский и переписывал книги, куплена у Протата в 1674 г.; Св. Троицы (Караманлидико, к востоку от К., по дороге к Иверскому мон-рю), названная так по основавшему ее выходцу из Карамании (М. |
| 10 июля - свт. Григорий, епископ Ассы Митилинской. Жил около 1150-1185 гг. Скончался в Гере Лесбийской 10 июля. В селении Айос-Григориос находятся руины собора монастыря византийского времени, в котором подвизался епископ Григорий, и могила святого. Второй день памяти - в первое воскресенье после 11 ноября. 13 июля - свт. Аттик, архиепископ Никопольский, один из 360 святых отцов Четвертого, Халкидонского, Вселенского Собора. Память его вместе со святым Донатом празднуется в первое воскресенье после 13 июля. 17 июля - прп. Никодим Святогорец (1747-1809). Родом из Наксоса. Обогатил Церковь Божию своими богомудрыми сочинениями и благочестивой жизнью. Многократно посещал Идру, навещал Макария Нотару и других подвижников «монашеского уединения» на острове, где ныне процветают четыре женских обители и три мужских. В 1775 г подвизался на эвбейском острове Скиропуле, будучи проповедником и экзегетом Священного Писания. На Скиропуле он написал свое сочинение «Гимнасмата» («Упражнения духовные») для епископа Еврипского. Патриаршим и синодальным указом Константинопольской Патриархии причислен к лику святых 31 мая 1955 г. 21 июля - свт. Парфений, епископ Радовизия и Арты (+ 1777). Святая глава его хранится в Велендзике Артеком, где некогда находилась Артская епископская кафедра. 22 июля – мц. Маркелла Хиосская. Приняла мученическую кончину на Хиосе в конце III в. 24 июля - мч. Феофил Закинфский. Пострадал на острове Хиосе в 1635 г. 27 июля - мч. Христодул, подвизался в Фессалониках (+ 1777). 1 августа - прмц. Элеса, дева. Пострадала в Кифере в 275 г. 6 августа - прмч. Аввакум Новый, подвизался в Фессалониках (+ 1628). 7 августа - прп. Феодосии Новый. Родом из Афин (+ 935 или 962 в Арголиде). Прп. Никанор чудотворец. Родом из Фессалоник. Подвизался в Гревенской епархии в первой половине XVI в. В той же епархии он основал в честь Преображения Господня обитель, носящую в настоящее время название «Завордас». В «Патриарших таблицах» М. Гедеона указывается, что разрешение основать монастырь «Завордас» было дано прподобному Никанору патриархом Иеремией III (1537-1545). Год кончины прподобного Никанора неизвестен. |
| 77 Не все греки были перебиты и уведены в неволю. Уцелевшие спешили заявить покорность, особенно те, кто до взятия считался врагом латинян. При выходе султана из Софии к нему привели Луку Нотару, схваченного у башни, где укрылась его семья. С ним принесли голову претендента Орхана. Султан дал своим воинам за Нотару и его сыновей по 1000 аспров и велел ему оставаться в своем доме. По известию враждебного источника, Нотара унижался перед султаном, указывая, что он сберег для него царские сокровища; Магомет же отнесся к нему как к лгуну и изменнику своему государю. В тот же день Магомет навестил Нотару в его богатом доме и был ласков с его семьей; по, прибыв к вечеру во Влахернский дворец, прочтя изящные стихи Фирдоуси о бренности земного величия, Мухаммед устроил пир, напился и приказал привести к нему младшего сына Нотары; за оказанное противодействие он казнил Нотару с сыновьями и зятем Кантакузином, конфисковав его богатства; дочь Нотары, до осады посланная в Италию, основала в Венеции первую греческую типографию. Франзи с семьею был продан султанскому эмир-ахору (конюшему); юный сын его был зарезан развратным Магометом, красивые дочери попали в султанский гарем. Спасшись в Морею, Франзи с трудом выкупил свою жену, детей же более не видел. Ученые монахи Манганского монастыря укрылись в Галате, где некоторое время продолжали свою деятельность. Некоторые знатные греки быстро приспособились к новым условиям и стали служить туркам. Анхиальская ветвь Кантакузинов, позднее Маврокордато, Властари и другие «фанариоты» достигли большого богатства, особенно перебравшись к господарям Валахии и Молдавии (ср. Livre de noblesse de Roumanie). Хуже всех пришлось венецианцам, главным врагам турок на Леванте. Кроме Тревизана были казнены венецианский и испанский консулы; султанские приближенные обогатились, скупая и отпуская за выкуп знатных пленных. 78 Свою резиденцию он перенес в Константинополь, позднее выстроив дворец Ак-Сарай в центре города у Мирилея, богатого монастыря дома Лакапинов, Влахерны и Большой дворец были заброшены; султанский Сераль на месте Акрополя был отстроен в XVII в. 79 Но были и иные слухи: францисканский аббат доносил, будто на одной гречанке было захвачено драгоценностей на 150 000 дукатов. Читать далее Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Баязид не торопился со взятием Константинополя, считая его за верную добычу. По словам современной песни о Баязиде и Тимуре, султан похвалялся срыть стены Константинополя, св. Софию обратить в мечеть, а молодежь ниже 30 лет подвергнуть обрезанию 70 . Мануил отправил Нотару в Венецию и Францию, умоляя о помощи. Посол встретил почетный прием, но помощь лишь обещали. Племянник Мануила Иоанн жил при дворе султана, и его притязания на престол, поддерживаемые Баязидом, делали положение Мануила особенно трудным в изголодавшейся столице, жаждавшей конца осады. Кратковременная помощь явилась из Франции – в виде экспедиции маршала Бусико с провиантом, 2000 рыцарей и стрелков, всего на 17 кораблях (1399), но помощь эта не имела значения даже экспедиции Амедея Савойского. Не видя иного исхода, Мануил предложил Иоанну занять царский престол, а сам уехал в Европу на кораблях Бусико, чтобы просить о спасении исторического оплота христианства (1399). Оставив семью в венецианской Мефоне, Мануил со свитою отправился в Венецию, Милан, Флоренцию и во Францию. Повсюду он был принят с большими почестями. В Париже его встретил Карл VI с канцлером, парламентом, духовенством и многими тысячами горожан. В Лувре, отведенном Мануилу для жительства, служились обедни греческим и латинским духовенством вместе. Императору была назначена ежегодная субсидия сначала в 14 000, потом в 30 000 серебряных монет. Путешествие Мануила затянулось. Казалось, ему лучше было в Европе, чем в своей голодной столице. Он побывал в Англии, где его ожидала почетная встреча, но более скудная помощь. Всегда нуждаясь, Мануил предлагал западным государям святые мощи, его агент Хрисолор продавал в Италии папские индульгенции, собирая деньги для крестового похода. Церковная уния была бы вновь заключена тогда же, если бы не препятствовало существование одновременно двух пап. Лишь в 1402 г. Мануил II собрался на родину через Германию, но не торопился в путь. Он много видел торжеств в его честь, много выслушал обещаний, но собрал мало денег и людей. |
| Далее схимонах Иларион развивает учение о связи между именем предмета и самим предметом. Используется пример стакана:«Назовите его другим именем, он уже не будет стаканом. Видите ли, как имя лежит в самой сущности предмета и сливается воедино с ним; и отделить его невозможно без того, чтобы не изменялось понятие о предмете» . Сразу же отметим, что данная теория взаимозависимости предмета и имени не вполне укладывается в русло патристической традиции. Так например, святитель Григорий Палама, вслед за святителем Григорием Нисским, утверждал, что»предметы суть причины имен, а не имена — причины предметов» , у Илариона же получается, что имя есть причина предмета: меняется имя — меняется и понятие о предмете . К теории схимонаха Илариона о предмете и имени мы еще вернемся в следующих главах нашей работы. В своем ответе на рецензию инока Хрисанфа схимонах Иларион настаивает на преимуществе религиозного, мистического опыта перед всяким рациональным познанием. Догмат о присутствии Христа в священном имени»Иисус»познается, по мнению Илариона, не разумом, но внутренним сердечным чувством:«Чтобы ощутить присутствие Сына Божия в Его пресвятейшем имени»Иисус Христос», для этого требуются не умственные доказательства, а внутренний опыт, духовная жизнь и, главное, — вера» . Наконец, в ответе схимонаха Илариона присутствуют слова о том, что»Господь есть мысленное Высочайшее Существо, таковое же и имя Его, а потому оно в нашем сознании и приемлется как и Сам Он, Господь Бог» . Эти слова кавказского подвижника были интерпретированы противниками имяславия в том смысле, что он считает имя Божие отдельным от Бога»мысленным высочайшим существом», обладающим личным бытием. Однако смысл их, как нам представляется, иной: имя Божие, так же как и Сам Бог, является мысленной, интеллигибельной, духовной сущностью (термин»существо»употреблен в смысле»сущность»). Иными словами, как Сам Бог является мысленным (а не, например, материальным), так и имя Его является мысленным. Споры вокруг книги схимонаха Илариона и рецензии инока Хрисан–фа продолжались на Афоне в течение 1910–1912 годов, причем круг вовлеченных в них лиц постепенно расширялся и начал выходить за пределы Афона. В 1910 году имяславцы Андреевского скита направили жалобу на своих противников сенатору П. Б. Мансурову . В этой жалобе»имяборцы»обвинялись в приверженности учению»еретика Фаррара»и графа Л. Н. Толстого, а духовник Пантелеимонова монастыря Агафодор назывался»тайным вдохновителем всей имяборческой партии» . |
| Характерно, что в этом тексте вообще не упоминается о действии Бога на молящегося: весь опыт молящегося (как и у священника Хрисан–фа Григоровича) сведен к серии душевных переживаний, приходящих на смену одно другому. Причиной возникновения у молящегося уверенности в том, что Господь внемлет его молитве, и мысли о присутствии Самого Господа в Его имени архиепископ Никон считает быстроту, с какой сменяются ощущения у молящегося (точно так же как появление в дневниках Иоанна Кронштадтского мысли о том, что»имя Божие есть Сам Бог», архиепископ Никон объяснял скоростью, с которой о. Иоанн писал свои»летучие заметки», и недостатком у него времени на их исправление ). Получается, что всякое ощущение присутствия Божия в молитве есть иллюзия, не имеющая под собой реальных оснований. Такое понимание молитвы, разительно отличающееся от описаний молитвенных переживаний в творениях Отцов Церкви, не могло не вызвать возмущения имяславцев. Наиболее едкую оценку его мы находим у Флоренского:«Очевидно, что подвижник Никона — в прелести. Радуется Богу и ни с того ни с сего»емлется»за фикцию Напротив, по Никоновским построениям следовало бы, что если даже Никон видит мнимость бытия имени, то на молитве подвижник окончательно»вменит его в уметы», забудет о нем, бросит этот костыль ума. Но он почемуто вдруг»емлется» " . Если в святоотеческой традиции молитва воспринималась как совместное творчество человека и Бога, как беседа с Богом, диалог, то у архиепископа Никона в приведенном тексте речь идет о монологе подвижника, ум которого не выходит за собственные пределы: человек, чья мысль как бы предстоит Богу и как бы лобызает в молитве имя Божие, испытывает ощущение (по–видимому, иллюзорное) близости Божией и присутствия Божия. В другом месте, правда, архиепископ Никон допускает, что призывание имени Божия может, при соблюдении определенных условий, иметь следствием ответ со стороны Бога, т. е. говорит не только о субъективном опыте молящегося, но и об объективном действии Бога в молитве, однако подчеркивает, что таковое действие оказывает не имя Божие, а благодать, изливающаяся от Самого Бога: |
|
|
