| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЕВФРОСИНИЕВ СУЗДАЛЬСКИЙ В ЧЕСТЬ ПОЛОЖЕНИЯ РИЗЫ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ ВО ВЛАХЕРНЕ ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ предыдущая статья Содержание ЕВФРОСИНИЕВ СУЗДАЛЬСКИЙ В ЧЕСТЬ ПОЛОЖЕНИЯ РИЗЫ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ ВО ВЛАХЕРНЕ ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ (Владимирской и Суздальской епархии), в г. Суздале Владимирской обл. Основан в нач. XIII в. Точное время и обстоятельство устроения Е. м. неизвестны, летописных сведений об этом не сохранилось. Принятая в исторической лит-ре дата основания - 1207 г. впервые и без ссылки на источники приведена в сочинении ключаря Богородице-Рождественского собора А. Фёдорова XVIII в. «Историческое собрание о Богоспасаемом граде Суздале»: «Монастырь девич Положения Ризы Пресвятыя Богородицы древняго строения, построенный в лето 6715 (т. е. 1206-1208 гг.- А. М.) близ стены, что в старый по кремле земляный вал» ( Фёдоров. 1855. С. 56-57). Прп. Евфросиния Суздальская с видом на Ризоположенский мон-рь. Литография. XIX в. (ГПИБ) Прп. Евфросиния Суздальская с видом на Ризоположенский мон-рь. Литография. XIX в. (ГПИБ) Е. м. известен прежде всего как место иноческих подвигов в 1-й пол. XIII в. прп. Евфросинии Суздальской, предания о к-рых и чудеса, современные агиографу, впервые записал насельник Евфимиева суздальского монастыря инок Григорий в XVI в. Преподобная была канонизирована предположительно в 1576 г., мощи обретены 18 сент. 1698 г. В наименовании мон-ря имя святой появляется, очевидно, с посл. четв. XVI в. Существование Е. м. в XIII в. косвенно подтверждается результатами археологических раскопок, проведенных в 1990-1991 гг. под рук. М. В. Седовой : установлено, что на рубеже XI и XII вв. в районе обители находился курганный могильник, на месте к-рого с сер. XII в. была улица, застроенная усадьбами посадских. В нач. XIII в. происходит перепланировка участка, улица исчезает. По мнению Седовой, это произошло в связи с основанием прп. Евфросинией рядом с Е. м. Троицкого мон-ря для пострига «мужатых жен» ( Седова. 1997. С. 141-143). В 1764 г. Троицкая обитель была упразднена, а ее насельницы переведены в Е. м., Троицкая ц. бывшего мон-ря стала приходской и приписывалась к Е. м. дважды: с нач. 40-х гг. XIX в. до 1851 г. и с 6 нояб. 1871 г. до упразднения мон-ря в 1923 г. |
| Отцовская метафора скрепляет социальное, мир сей. Отказаться от неё — отказаться от социального. Монастырь есть радикальный отрыв от социального, выстраивание альтернативной связи (хотя, повторим, сама Отцовская метафора продолжает использоваться: «да будет отцом твоим тот…» ). Лествица, как мы знаем, ведет к любви, но каким путём? Путём ликвидации всякой семейной, социальной связи, путем оставления субъекта совершено голым перед Богом (инок, монах — «одинокие», «единицы»). Это торжество нигилизма, распадение всех связей, обесценивание «семейных ценностей». Лествичник наряду с кротостью , незлобием и братолюбием упоминает непорочную ненависть к родителям . Любовь достигается, но какая? « Любящий Господа прежде возлюбил своего брата; ибо второе служит доказательством первого ». А брат — это любой. Любовь без крови и почвы, без семейного уюта, материнской ласки, отцовского присмотра, любовной страсти, детского лепета и т. д. «Холодная», «общечеловеческая» любовь, которую так любят ругать консерваторы. Монастырь был её испытательным полигоном, ныне она торжествует по всему миру. Итак, лучшая метафора для христианской любви — дружба, братство. Христианская любовь не выводится из любви семейной Повторим, Фёдоров всё вышеизложенное игнорирует. Для него отцовско-сыновья любовь — образец всякой любви, для него Отцовство Бога — не орудие уничтожения земного отцовства, а его освящения, утверждения. Не говоря ничего о монастыре, Фёдоров на деле в своей «семейной» утопии какой выставляет идеал? Трудовую общину безбрачных, то есть монастырь. Как ни крути, в христианской логике к монастырю вы придете. Характерно, что такой современный мыслитель, как Фёдоров, падает в консерватизм именно там, где он не понимает христианского аскетизма. Современность есть выполнение программы аскетов. И Фёдоров, и Соловьёв, и Розанов ошибаются вот здесь: они хотят вывести христианскую любовь из любви семейной. Соловьёв: спасение=секс без рода. Фёдоров: спасение=род без секса. Розанов: спасение=и род, и секс. Тогда как на деле христианская любовь рождается в отрыве от семьи — в чистом субъекте самом по себе, в субъекте как таковом (в «иноке»; монах — первообразец новоевропейского субъекта). Суть в том, что следует десакрализовать род, семью, секс (как собственно надо десакрализовать всё, кроме Бога, ибо только Бог свят) и переподчинить их человеческой личности, человеческой свободе. |
| С. 325), в результате чего в мире стала господствовать «слепая» «смертоносная сила» природы. Именно «в природе, в ее бессознательности» Фёдоров усматривал корень зла ( Федоров Н. Ф. Философия общего дела. Т. 1. С. 320). «Природа,- утверждал он,- наш общий враг, единый, везде и всегда присущий, в нас и вне нас живущий» (Там же. Т. 2. С. 247). Соответственно и преодоление зла и победа над смертью достигаются только «в пределах природы, силами человека и природы» ( Флоровский. Пути русского богословия. С. 324). Хотя Фёдоров и признавал, что начало воскресения положено Иисусом Христом, буд. В. м. для него не является чудом. Оно представляет собой процесс естественного восстановления умерших, к-рый должны осуществить живущие на земле их потомки. Этот процесс Фёдоров называл «воскрешением отцов» или «патрофикацией». «Воскрешение отцов» - это «заповедь», «Божественное веление», к-рое люди обязаны выполнить ( Федоров Н. Ф. Философия общего дела. T. 1. С. 139), чтобы осуществить «имманентное» воскрешение (Там же. С. 13, 32) и избежать воскрешения «трансцендентного», возможного лишь в том случае, если люди не выполнят своего предназначения. «Трансцендентное» воскрешение в отличие от «имманентного» будет Божественным чудом. Однако это чудо окажется лишь проявлением гнева Божия к неверным людям (Там же. С. 486-487). «Патрофикацию» Фёдоров называл «общим делом», в к-ром должны участвовать все живущие ради всеобщего В. м. и преображения окружающего мира. Роль личности в этом деле он не описывает, т. к. все личное и индивидуальное обычно оценивается им негативно. «Признавая центральным предметом философии истории личность,- замечал он,- историософистика предоставляет объединение действию слепой силы... Деятельность личностей создает не историю, а комедию всемирной истории» (Там же. С. 38). Это странное умозаключение Фёдорова полностью вытекает из его философии «общего дела»: «индивид остается и должен быть только органом рода» ( Флоровский. Пути русского богословия. С. 325). Поэтому неудивительно, что Фёдоров ничего не писал о духовном преображении личности, о ее жизни во Христе и о ее индивидуальном воскресении. |
| Более сложную программу имели иконы Суздальских святых, входившие в состав иконостаса собора Покровского мон-ря и исполненные ок. 1674 г. вязниковцем М. И. Пономарёвым по заказу старца Иоасафа Гребенщикова - казначея Суздальского архиеп. Стефана. Из поручной записи 1674 г. известно, что кроме проч. местных икон мастер должен был написать образы прп. Евфросинии, преподобных Евфимия и Софии и икону 4 Суздальских святителей - И., Феодора, Дионисия и Симона ( Кочетков. Словарь иконописцев. С. 495; Иконы Владимира и Суздаля. 2008. С. 438-439). По инициативе заказчика круг Суздальских святых был максимально расширен, но образы И. и свт. Феодора сохранили 1-е место, на что указывают порядок упоминания святых в поручной записи и положение иконы в иконостасе. Уже в 1686 г. этот иконостас был заменен новым, созданным по заказу митр. Илариона (Иконы Владимира и Суздаля. 2008. С. 454-463. Кат. 96, 97), при к-ром почитание Суздальских святителей было распространено менее, чем раньше ( Фёдоров. 1855. С. 118-119, 132). Так, отсутствуют значительные образы И. и свт. Феодора в составе нового иконостаса Рождественского собора 80-х гг. XVII в. (см. о нем: Гладкая М. С. Иконостас собора Рождества Богородицы в г. Суздале. Владимир, 2002; Иконы Владимира и Суздаля. 2008. С. 444-453. Кат. 94, 95), упразднена ц. ап. Иоанна Богослова с приделом И. и свт. Феодора в архиерейском доме ( Фёдоров. 1855. С. 51) и не возобновлен престол во имя святителей в Александровском мон-ре при строительстве каменного Вознесенского храма в 1695 г. (Там же. С. 59, 118; Березин. 1896. С. 57-58), а также отсутствует упоминание образов И. и свт. Феодора в перечне икон, подносившихся Суздальским митрополитом разным лицам (Книги записныя подносным образам от архиепископа, а потом и митрополита Суздальского и Юрьевского Илариона, с 1682 по 1689 г.//Ежегодник Владимирского губ. стат. комитета. Вып. 1. Владимир, 1875. Стб. 283-296). Вместе с тем, по свидетельству Фёдорова, к сер. XVIII в. «в Покровском девичье монастыре… в настоящей церкви Покрова Пресвятыя Богородицы, и в теплой Зачатия святыя Анны… в Деисусе и местныя имеются древняго писма сих святых святителей святые образа» ( Фёдоров. 1855. С. 126); речь идет не об апостольском Деисусе иларионовского иконостаса Покровского собора ( Гладкая М. С. Иконостас. 2002. С. 33-34), а скорее всего о старом иконостасе, перенесенном в теплую церковь, или об иконостасе Зачатьевского храма, исполненном до вступления на кафедру митр. Илариона. |
| У той же грамоты справа Авраама Тимофеева, а на обороте подписано так: Царь и Великий Князь Феодор Алексеевич всея Великой и Малой и Белой России Самодержец. Были даваны ещё и другие на вотчины грамоты от Государей, Наместников и Воевод; но оные здесь опускаются. Любопытный может их видеть в монастырском архиве. Грамота II Благословение Преосвященного Корнилия, Митрополита Великого Новгорода и Великих Лук, сыну и сослужебнику Нашего смирения Вяжицкого монастыря Архимандриту Боголепу с братией: в нынешнем в 192/1684 году, Ноября в 4 день, били челом Нам, Преосвященному Митрополиту Спасского Сяберского монастыря, староста Михалка Фёдоров да крестьяне Гришка Пиминов, Пантелейко Иванов, Тимошка Степанов, Иоанко Фёдоров, Ивашко Иванов, Корнишко Фёдоров, Наумко Михайлов, Сидорко Степанов, Исачко Фёдоров, Гришка Иванов, Мартышко Иванов, Кирилка Фёдоров; а в заручном своём челобитье написали: В том, де, Сяберском монастыре Строителя и священника нет, и Царское и Наше богомолье стоит без пения церковного, и монастырь, де, разоряется и пустеет, и их, де, крестьян оборонять некому, и чтоб Нам, Преосвященному Митрополиту, пожаловать их крестьян велеть бы тот Спасско-Сяберской монастырь для церковного и Нашего богомолья, церковного пения и монастырского строения и их крестьян для обороны и управления приписать к Вашему Николаевскому Вяжицкому монастырю к тебе, Архимандриту Боголепу с братией, чтоб тому Спасскому Сяберскому монастырю вечно впусте не быть, и им крестьянам от обид врознь не разбрестись. И Мы, Преосвященный Митрополит, крестьянского и заручного челобитья слушав, указали тот Сяберский монастырь со всякими строениями переписать и отвести бы владеть и строить, и крестьян от обид оборонять тебе, Архимандриту Боголепу с братией. И как к тебе сия Наша, Преосвященного Митрополита, грамота придёт, и ты бы, Архимандрит Боголеп, с братией тот Спасский Сяберский монастырь у переписчика, который для тебя переписки будет послан, приняли, а приняв, тем монастырём и всякими монастырскими строениями и вотчинными всякими угодьями владели и тот монастырь строили, и меж братии слуг и крестьян расправу чинили. |
| 1051 Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. VII, прим. 280; Herberstein. Rerum Moscoviticarum Commentarii. Курбский: «остриг ее во мнишество, не хотящей и не мыслящей ей о том». Продолжатель Нестора пишет, что будто сама вел. княгиня просила супруга постричь ее в монашество по ее болезни и бесчадию, и будто Василий только уступил настоятельной просьбе ее. Но уликою тому, что Соломонию заставили постричься, служит и розыск о средствах, какие нелюбимая супруга употребляла в своем положении (Акты исторические. Т. 1. 130; Собр. л. 4, 295. 296. 5. 30; Акты, собранные Археографическою экспедициею. Т. 1). Не говорим о помянутых свидетелях. 1052 Ананий Фёдоров. Историческое собрание о богоспасаемом граде Суздале//Временник общества истории и древностей. Кн. 22 (далее – Ананий Фёдоров. Историческое собрание о богоспасаемом граде Суздале); Житие благов. вел. кн. Соломонии, во иноческом чину Софии преподобныя (Описание Румянцевского музеума. 165); Herberstein. Rerum Moscoviticarum Commentarii. 1053 Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. VII, прим. 280. Грамота дана при игуменье Ульяне; подтверждена вел. кн. Иоанном Васильичем марта 30-го 1534 г. при старице Елене Шастовой (Описание Румянцевского музеума). 1054 Ркп. житие (Описание Румянцевского музеума. 165); Ананий Фёдоров. Историческое собрание о богоспасаемом граде Суздале. 1058 Владимирский сборник. Материалы для статистики, этнографии, истории и археологии Владимирской губернии/Сост. К. Тихонравов. М., 1857. 1061 Ананий Фёдоров. Историческое собрание о богоспасаемом граде Суздале; Житие прп. Софии. Ркп. святцы: «святая праведная княгиня София инокиня, яже бысть в Покровском монастыре девичье, чудотворица». 1065 Верное изображение молящейся десницы его – в книге: Феофилакт (Лопа- тинский), архиеп. Тверской и Кашинский. Обличение неправды раскольническия. М., 1745. Посошков в свое время допытался от современных ему стариков, что только «не за долгое время до морового поветрия (1653 г.) стали учить креститься двома персты» (Сочинения Ивана Посошкова/Изд. |
| После того книгопечатание распространилось и на другие местности западной Руси, в том числе и на Волынский край, в котором типографии открывались одна за другой в следующей последовательности: Львовская – в 1573 г., Острожская – в 1580 году, Стрятинская – в 1604 году, Дерманская – в 1604 г., Крилосская – в 1606 г, Рахмановская – в 1618 г., Почаевская – в 1618 г, Черичицкая – в 1629 г., Луцкая – в 1635 г. и Кременецкая – в 1638 г. В Москве книгопечатание получило начало в 1564 году, т. е. чрез 39 лет после Вильны. Первым печатником в Москве был Иоанн Миссингейм Бокбиндер, присланный к Иоанну Грозному датским королём. Сотрудником его был диакон кремлёвской церкви св. Николы Гостунского Иван Фёдоров, напечатавший к 1 марта 1564 года первую в Московском государстве книгу – Деяния апостольские, а чрез два года после того – Часовник. Но так как, по тогдашнему состоянию нашего образования, невозможно было сверить славянский перевод священного текста с греческим подлинником, то все ошибки рукописи вошли в печатную книгу и наши первопечатники Иван Фёдоров и помощник его Пётр Тимофеев Мстиславцев, вызвав к себе неудовольствие со стороны бояр, были обвинены в вольнодумстве и даже в ереси и принуждены были бежать заграницу – в Литву. Получив приют у Литовского гетмана Григория Александровича Ходкевича, известного ревнителя православия, Московские беглецы устроили в его имении Заблудове (Гроднен. губ.) типографию, в которой напечатали в 1569 году «Евангелие учительное» и Псалтирь. Вследствие болезни и старости своего покровителя, русские печатники вынуждены были искать новых мест для продолжения своего труда. Иван Фёдоров отправился в 1574 году во Львов, а Мстиславцев – чрез год после того – в Вильну. Каждый из них открыл типографию. Прежде всего Иван Фёдоров напечатал «Повесть откуда начася и како совершися друкарня сия» (Львовская), а потом – «Апостол» – в 1671 году. В то же время сын его Иван устроил в Львове переплётное заведение. Туго шло распространение книги, и наш первопечатник вынужден был продавать её чрез посредство аптекарей, разных ремесленников и проч.; нужда заставляла даже закладывать книгу. |
| 334 . Вопреки п. 5 инструкции, Зиновьев не всегда исправно присылал в Святейший Синод сбор штрафных денег, поэтому в 1724 году ему послано было от Святейшего Синода требование о немедленной высылке штрафных денег. Зиновьев медлил присылкой, ссылаясь на малолюдство приказных служителей и невозможность, вследствие этого, своевременного составления отчёта за 1723 год. И только после третьего указа, с крепким подтверждением и угрозой за неисполнение, с истязанием немалого штрафования, Зиновьев прислал скоро весь сбор 335 . Других подобных фактов в делах о Зиновьеве не встречается. Однако подозрение в чистоте в исправности Зиновьева оставалось до конца его деятельности; когда в 1727 году, по случаю перехода раскольнических дел в гражданское ведомство, Зиновьев обратился в Святейший Синод с просьбой о предоставлении ему какой-либо должности по духовному ведомству, а равно о выдаче ему жалованья за 1827 год, то ему было отказано как в том, так и в другом по причине числившихся за ним недочётов из сборных денег. Вознаграждения Зиновьев получал в год по 83 руб. 26 коп. 336 В деятельности Зиновьева принимал участие, в качестве помощника, ямбургский священник Константин Фёдоров 337 , настоятель церкви архистратига Михаила. К. Фёдоров сам прежде принадлежал к расколу, но обратившись к православной церкви, изъявил желание содействовать церковной власти в обращении раскольников посредством увещаний и сообщений сведений о последователях раскола в известных ему местах. 17 февраля 1718 года К. Фёдорову вместе с другими лицами дана была Высочайшая грамота, уполномочившая их в копорском и ямбургском уездах располагать и обращать раскольников в православие. 26 сентября 1721 года К. Фёдоров уже был известен Святейшему Синоду как полезный и деятельный священник-миссионер, под надзор к которому посылаются подозрительные и нетвёрдые в православии обращенцы, для лучшего исправления и всегдашнего в несомнительном святой церкви покорении содержания. Присоединив к церкви одного очень важного раскольника из Ряпиной мызы (дерптского, ныне юрьевского уезда), Ивана Парфёнова и других, священник Фёдоров постарался препроводить Парфёнова в Святейший Синод, где на допросе от Парфёнова собраны были важные указания о месте нахождения многих раскольников, о покровительстве им, как своим крепостным, со стороны управителя Ряпиной Мызы, иноземца Левольда, об укрывательстве раскольников со стороны православных священников. |
| В 1635 г. по инициативе архиеп. Серапиона Рождественский собор был расписан артелью столичных мастеров; в программу стенописи вошли 2 пары изображений Суздальских святителей. Два медальона с образами И. и свт. Феодора включены в своеобразную деисусную композицию в нижней части главной апсиды: в центре находятся изображения Божией Матери «Воплощение» и 2 архангелов, по сторонам - полуфигуры Суздальских святителей и далее - 2 св. диаконов. Помимо литургической символики и связи с темой прославления Богородицы, Которой посвящен собор, эта композиция, находящаяся рядом с горним местом, напоминала о том, что Суздальские архиереи являются преемниками И. и свт. Феодора. По сведениям Л. Ю. Беловой, 2-я пара их изображений (фронтальных, в рост) помещена над раками в арках сев. и юж. притворов собора. Здесь образы Суздальских святителей сопоставляются с фигурами святителей Николая Чудотворца и Иоанна Златоуста, причем в отличие от традиционных изображений в алтаре они представлены без белых клобуков ( Белова. 2006. С. 100-101). В 1640 г. в собор была вложена шитая хоругвь с изображением Рождества Пресв. Богородицы, И. и свт. Феодора (ГВСМЗ; Фёдоров. 1855. С. 131), в целом повторяющая композицию хоругви 1-й трети XVI в. В 1641 г. архиеп. Серапион заказал серебряный напрестольный крест, к-рый был помещен в суздальский Ризоположенский мон-рь (ГВСМЗ; Георгиевский. 1900. С. 88-89. Табл.). На обороте его средней перекладины выгравированы поясные изображения святителей, обращенных к медальону с образом Божией Матери «Воплощение» (В. Т. Георгиевский ошибочно считал, что в медальоне представлена прп. Евфросиния Суздальская). Изображения святителей, близость композиции к алтарной росписи Рождественского собора и отсутствие в надписи указаний на место вклада позволяют думать, что крест предназначался для кафедрального храма. Однако в сер. XVIII в. он находился в Ризоположенском мон-ре ( Фёдоров. 1855. С. 127); если он был вложен именно туда, это указывает на стремление архиеп. Серапиона утвердить почитание 2 святителей в крупнейших храмах и мон-рях Суздаля. Вероятно, образы И. и свт. Феодора находились и на др. предметах декоративно-прикладного искусства, исполненных по заказам Суздальских иерархов. Так, Фёдоров упоминает изображение И. на дробнице старой архиерейской шапки (Там же. С. 126), которое соответствует общерус. традиции украшения этих предметов сценами храмовых праздников и образами местных святых. |
| Доселе здравствуют следующие семь лиц из XXI-ro курса: Лев Иванович Богдановский – протоиерей Скорбященской, что за литейным двором, церкви; 5 окт. 1855 г. он определен был диаконом церкви 2-го кадетского корпуса, 23 окт. женился и 29 окт. рукоположен; с 4 февр. 1858 г. священник Инженерного училища, в 1860 г. перешел в Коммерч. училище, а в 1880 г. на настоящее место. Федор Николаевич Павлинский – 6 ноября 1855 г. был назначен преподавателем Новгородской семинарии, потом был директором народных училищ в Новгороде; ныне в отставке, проживает на ст. Никол. жел. дор. Малой Вишере. Николай Григорьевич Георгиевский – протоиерей настоятель Скорбященской, что за литейным двором, церкви и благочинный Царскосельского женского духовного училища; 6 ноября 1855 г. назначен преподавателем Рижской семинарии, в ноябре 1857 г. перешел в С.-Петербургскую; с 1860 г. на настоящем месте. Дмитрий Павлович Соколов – протоиерей и член учебного комитета при Св.Синоде, ныне в отставке, проживает на Шпалерной улице; служил в 1857–1862 гг. в Мариинском институте, затем при церкви во дворце велик.кн. Марии Николаевны и в Зимнем дворце; известен своими учебниками по Закону Божьему. Епископ Аккерманский, викарий Кишиневской епархии, преосвященный Аркадий (в мире Алексей Филонов); 6 ноября 1855 г. назначен был смотрителем Рославльских дух. училищ, был инспектором Владимирской сем., настоятелем Белевского и потом Витебского монастырей; в 1885 г. хиротонисан в епископа Муромского, с 1887 г. доныне епископ Аккерманский. Леонид Петрович Петров – протоиерей церкви при глазной лечебнице в СПб., законоучитель и наблюдатель за преподав. Закона Божьего; 6 ноября 1855 г. назначен преподавателем Олонецкой семинарии, с февраля 1856 года на настоящем месте. Иоанн Ильич Сергиев – протоиерей настоятель Кронштадтского Андреевского собора, священствует на этом месте с 12 декабря 1855 года; известный молитвенник земли русской. 5 Дело Дух.-Уч. Упр. при Св. Син. 19 окт. 1855 г. 4025. В новоучрежденный Комитет вошли: ректор и инспектор академии, протоиереи и священники с.-петербургских церквей – Рождественский, Красноцветов, Содальский, Дебольский, Яхонтов и Добронравин; делопроизводителем был Е.И. Ловягин . На издание книг Св. Синодом было ассигновано 50 тысяч рублей из духовно-учебного и типографского капиталов (синод. определ. 2/20 сентября 1855 г.). |
|
|
