| Волоколамск. Церковь Рождества Христова. Рождественская церковь Карта и ближайшие объекты Церковь в Волоколамске рядом с Волоколамским кремлем была построена в 1776г. на месте прежней деревянной приходской церкви. В советское время храм был закрыт и сильно перестроен. Сейчас бывшая церковь занята учреждением, сохранившиеся части содержатся в хорошем состоянии. До польско-литовской интервенции конца XVI – начала XVII веков, «на Волоку, на посаде» существовал деревянный храм во имя преподобного Сергия Радонежского. Во второй половине XVII века (1653 г.) на посадской земле поставили деревянный храм во имя Рождества Христова с приделом преподобного Сергия. Этой церкви досталась земля и утварь уничтоженного в лихолетье войны Сергиевского храма. Традиция особого почитания Сергия Радонежского отразилась в ежегодном торжественном крестном ходе в день памяти преподобного от Воскресенского городского собора в Сергиевский придел церкви Рождества Христова. В течение первой половины XVIII века деревянное здание Христорождественской церкви несколько раз горело. Каменную двухпрестольную церковь построили в 1776-1778 годах по благословению епископа Переяславского Феофилакта (Горского) храмоздатели – московский купец Алексей Петров и волоколамский мещанин Иосиф Калинин. Рост прихода в первой половине XIX века потребовал перестройки тесного трапезного храма преподобного Сергия. В 1835 году по благословению митрополита Московского и Коломенского святителя Филарета (Дроздова) на средства церковного старосты волоколамского купца 3 гильдии Ивана Сергеевича Смирдина и почётного гражданина Ивана Ивановича Бажанова трапезную церковь разобрали с устройством приделов преподобного Сергия (северный), иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» (южный) и новой колокольни. На средства тех же вкладчиков в приходе построили каменную одноэтажную богадельню. В марте 1900 года по проекту московского архитектора В.Ф. Жигардловича начали постройку яруса колокольни, паперти, каменной ограды с сторожкой. В советское время храм был закрыт и сильно перестроен. Разобрали купол, сомкнутый свод заменили балками, снесли колокольню, от которой остался только нижний ярус, уничтожили ограду храмового комплекса и здание богадельни. Серьёзно пострадало здание церкви в Великую Отечественную войну за период октябрьских и декабрьских боев в 1941 году. После войны здание храма занимали различные административные учреждения. |
| Перед ними стояла трудная задача. Синодальный образ правления способствовал выработке со временем и «синодального образа мышления», который характеризуется не только слабостью и робостью мысли, но и подчинением ее инославным зарубежным стандартам с неизбежными отклонениями от вселенского церковного сознания. Достаточно сравнить состояние русской богословской науки в начале и в конце XIX в., проследить ее развитие от «Сокращенной богословии» митрополита Платона (Левшина) до «Православного учения о спасении» архимандрита (в будущем – патриарха) Сергия (Страгородского) , вспомнить, что практически до 1820-х гг. преподавание в духовных академиях и семинариях осуществлялось по латиноязычным руководствам Феофилакта (Горского), Иакинфа (Карпинского) и Иринея (Фальковского), что «отцом русского церковного права» является епископ Иоанн (Соколов) – автор курса, изданного в 1852 г., что историческая литургика создана трудами И. Д. Мансветова , Н. Ф. Красносельцева и А. А. Дмитриевского лишь в последнюю треть девятнадцатого столетия, а развитие патрологии как самостоятельной дисциплины только-только начиналось в начале XX в., – тогда ясным станет магистральный путь развития отечественной богословской науки в так называемый синодальный период. А отметив для себя, как быстро и глубоко к концу названного периода совершался количественный и особенно качественный рост основных богословских дисциплин, поймем, быть может, и сокровенную для большинства современников промыслительность происходившего церковного развития. Не над разработкой отвлеченных школьно-богословских схем и систематик трудились не покладая рук в своих ученых кабинетах владыки архиереи и отцы архимандриты, профессора и доценты академий, догматисты и историки, канонисты и экзегеты, но над приуготовлением, идейным и нравственным. Церкви и паствы к тому времени, когда наступит крушение искусственно-консервативного синодального строя и Русская Церковь останется один на один с окружающим, отнюдь не доброжелательным, миром. |
| Христорождественский храм (Волоколамск) Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Христорождественский храм - ведет свою историю с XVI в. Сначала это были деревянные церкви, которые из-за пожаров сменяли одна другую, пока не был построен в 1776 г. каменный храм на средства московского купца А. Петрова. Содержание История [ править править код ] До польско-литовской интервенции конца XVI – начала XVII веков, «на Волоку, на посаде» существовал деревянный храм во имя преподобного Сергия Радонежского. Во второй половине XVII века (1653 г.) на посадской земле поставили деревянный храм во имя Рождества Христова с приделом преподобного Сергия. Этой церкви досталась земля и утварь уничтоженного в лихолетье войны Сергиевского храма. Традиция особого почитания Сергия Радонежского отразилась в ежегодном торжественном крестном ходе в день памяти преподобного от Воскресенского городского собора в Сергиевский придел церкви Рождества Христова. В течение первой половины XVIII века деревянное здание Христорождественской церкви несколько раз горело. Каменную двухпрестольную церковь построили в 1776-1778 годах по благословению епископа Переяславского Феофилакта (Горского) храмоздатели – московский купец Алексей Петров и волоколамский мещанин Иосиф Калинин. Рост прихода в первой половине XIX века потребовал перестройки тесного трапезного храма преподобного Сергия. В 1835 году по благословению митрополита Московского и Коломенского святителя Филарета (Дроздова) на средства церковного старосты волоколамского купца 3 гильдии Ивана Сергеевича Смирдина и почётного гражданина Ивана Ивановича Бажанова трапезную церковь разобрали с устройством приделов преподобного Сергия (северный), иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» (южный) и новой колокольни. На средства тех же вкладчиков в приходе построили каменную одноэтажную богадельню. В марте 1900 года по проекту московского архитектора В.Ф. Жигардловича начали постройку яруса колокольни, паперти, каменной ограды со сторожкой. В советское время храм был закрыт и сильно перестроен. Разобрали купол, сомкнутый свод заменили балками, снесли колокольню, от которой остался только нижний ярус, уничтожили ограду храмового комплекса и здание богадельни. Серьёзно пострадало здание церкви в Великую Отечественную войну за период октябрьских и декабрьских боев в 1941 году. После войны здание храма занимали различные административные учреждения. Ныне церковь, наконец-то обретшая крест над основным четвериком, восстанавливается. Святыни [ править править код ] |
| 23 До 1751 г. перепечатывали издание Острожской Библии, сделанное в первый раз в Москве 1653 г. С 1713 г. над пересмотром и исправлением этого издания трудились сначала Феофилакт Лопатинский, а потом две, следовавшие одна за другой, нарочитые комиссии, в которых более всех занимался и успевал Варлаам Лящевский. 24 Между толкователями Священного Писания замечательны ректоры Московской Духовной Академии, издавшие толкования: Аполлос Байбаков — на Послания к Коринфянам (первое), Галатам, Ефесянам, Филипписеям, Колоссянам и Солунянам (первое); Гавриил Петров (впоследствии митрополит Новгородский) — на семь Соборных посланий; Мефодий (впоследствии архиепископ Псковский) — на Послание к Римлянам; Ириней Клементьевский (впоследствии также архиепископ Псковский) — на Послания к Римлянам, Евреям, на 12 Меньших пророков, на пророка Даниила и на Книгу Псалмов. Из позднейших опытов толкования известны записки на Книгу Бытия, митрополита Московского Филарета, и объяснения Нагорной проповеди Спасителя, составленного Филаретом, архиепископом Рязанским. 25 Между изданными богословскими системами замечательны: 1) Христианское Православное Богословие, соч. Феофана Прокоповича, дополненное и изданное Самуилом Милославским; 2) Учение Восточной Православной Церкви о вере и нравственности, соч. Феофилакта Горского; 3) Богословие, соч. ректора Тверской семинарии Макария; 4) Об истинном Христианстве, соч. Тихона, епископа Воронежского; 5) Православное учение, составленное митрополитом Платоном для тогдашнего наследника престола Павла Петровича; 6) Деятельное Учение, соч. Игнатия, епископа Пензенского; 7) Введение в Православное Христианское Богословие, соч. инспектора С.-Петербургской Духовной Академии архимандрита Макария; 8) его же Догматическое богословие; 9) Догматическое богословие, соч. ректора Киевской семинарии архимандрита Антония; 10) Пастырское богословие, соч. инспектора С.-Петербургской Духовной Академии, архимандрита Кирилла. 26 Первый катехизис в России составлен был Симеоном Полоцким (1670). После него лучшие катехизисы были составлены Феофаном Прокоповичем, митрополитом Платоном и митрополитом Филаретом. |
| Анализ отечественных опытов составления догматики говорит о том, что богословских систем с историческим методом изложения вероучительных истин до Сильвестра (Малеванского) практически не существовало. Все известные нам труды, относящиеся к данной проблематике, чаще всего составлялись без какой-либо системы, в виде трактатов или отдельных лекций, не связанных между собой общей мыслью, как например, догматики Иосифа Карпинского, Сильвестра Лебединского , Макария Петровича и иеромонаха Ювеналия Медведского. Другие же, напротив, придерживались системы изложения, в которой догматы делились на два содержательные направления. К первым относится митрополит Макарий, деливший науку догматику на две части, где в первой излагает учение о Боге и о Его общем отношении к человеку (naturali, ordinario), а во второй – учение о Боге Искупителе рода человеческого (supranaturali, extraordinario). Такого же деления придерживался и преосвященный Филарет в своем «Догматическом богословии». Ко вторым, относятся догматисты, строящие системы о догматах на делении, предложенном еще Феофаном Прокоповичем . Он разделял догматику тоже на две части, но иначе чем в вышеупомянутых трудах: первая – учение о Боге в самом Себе (de Deo ad intra) и вторая – учение о Боге в Его действиях (de Deo ad extra). К ним относятся сочинения Иринея Фальковского, Феофилакта Горского, архимандрита Антония, которые излагали свои системы в строгости формул с априорной установкой общего положения ориентированности на Священное Писание и Предание 9 . Такое деление своего труда берет за основу и епископ Сильвестр, но в своем «Опыте...» он выходит за сухие рамки изложения догматов, и в новом ключе излагает основы православной веры, через их осмысление, базирующееся на живом и реальном ведении Бога. Оно не есть совокупность отвлеченных идей, формул или логических построений о Боге и Его Домостроительстве. Его система, прежде всего, основывается на мистическом созерцании богооткровенных истин, конечной целью которого является спасение и единение человека с Богом. |
| Вторая часть трактует о внешнем освящении жизни»...; 1) об общих обязанностях», касающихся «всех христиан: о внешнихъ обязанностях, направленных непосредственно к Богу, об обязанностях к себе самим, об обязанностях христиан к другим – к другим вообще или к отдельным лицам; 2) об особенных обязанностях: об обязанностях, какие христиане должны исполнять, как члены естественного общества (обязанности женатых, родителей и детей, господина и слуг); обязанности в гражданском обществе ( – правителей и подданных, поселян, купцов, ученых); обязанности духовного общества ( – учителей и слушателей)» 237 . Особой части «о христианском благоразумии», что мы видели у еп. Иннокентия, Буддея и др. (напр., ср. у Феофилакта Горского в его «De agendis»), у Мозгейма нет, но во всем остальном, как это бросается уже при первом взгляде в глаза, между Мозгеймом и еп. Иннокентием большое сродство, само собою отвечающее на вопрос о знакомстве последнего с первым и о зависимости того от этого, проявляющейся, между прочим, и в отношении к делу пользования данными Священного Писания . Одна из отличительных особенностей опыта Мозгейма – Миллера – та, что здесь «изречения Св. Писания сопоставляются, соединяются, изъясняются, доказываются , но не имеются в виду: установление «принципов науки или вообще» интересы «ученых» (томы, принадлежащее Миллеру, сравнительно «научнее»). За то, с другой стороны, этому, иногда только лишь «назидательному», сочинению и «часто без пользы» для дела «широковещательному» нельзя отказать в черте, резко «обособляющей» его «от сочинений Вольфовой школы и от прежних» вообще, именно в «прекрасном, живом и народном изложении», в отсутствии в нем «всякой окоченевшей схоластической формы», в «остром наблюдении жизни», в «безпристрастном... исследовании Писания», в «здравом, мягком... духе», в «богатом и осмотрительном раскрытии частностей» (томы Миллера сравнительно беднее этими достоинствами) 238 ... Влияние Мозгейма – Миллера на еп. Иннокентия во всех перечисленных отношениях не подлежит сомнениям, за некоторыми исключениями (разумеем отсутствие у еп. |
| выше), равно как и от «богословов московской академии и лаврской семинарии» (ср. ibid.), – как то делает, – что мы раньше видели, – достопочтенный А. И. Гренков. Источник книги – другой. В ней есть многое, напоминающее собою сочинения: отчасти Феофилакта Горского 423 , а еще более – о. Иак. Арсеньева 424 , о. И. Кочетова 425 , «Сокращение Нравственные Богословия... 1805 г.» 426 и др., но ни первый труд, ни остальные не послужили для неё основой. Её основой была уже известная нам система Stapf’a 427 . Что это – так, видно будет из некоторого сличения той и другой сторон. Архим. Платон имеет своею задачею предложить «ифику», а не «аскетику», находя, что наука Нравственного Богословия имеет дело «собственно» с «изложением нам наших обязанностей» – и «только». Отсюда естественно он мог воспользоваться только тремя первыми томами «Theologiae moralis» Stapfa, в четвертом – последнем – томе дающего «christianam ascesim», т. е., аскетику. В книге о. Платона – две части; столько же их и у Stapf’a. Первая часть русской книги (перечень главных её отделов см. выше) соответствует первому тому сочинения Stapf’a, предметом которого, т. е., тома, служит «Ethica christiana generalis», в которой речь идет «de lege aeterna objective considerata», – de «lege morali, subjective considerata, de executione legis divinae, de transgressione legis, de peccatoris conversione», de «dijudicatione actuum humanorum». Сличение русской книги с латинскою показывает бесспорную зависимость здесь первой от последней, по местам переходящую в буквальное воспроизведение одною другой (ср., напр., пункты: «понятие о христианской добродетели=de virtute chrismiana, достоинство добродетели=de pretio virtutis, связь добродетели с блаженством...=de... nexu», т. е., добродетели, «cum beatitate, – о преступлении закона=de transgressione legis, различные виды грехов=diversae peccatorum species, бедствия, происходящие от греха=mala ex peccato redundantia, о причинах и источниках грехов=de causis et fontibus peccatorum, об обращении грешника=de peccatoris conversione» и т. |
| д. Все это отразилось на учении Феофана. Несомненно, что Аманд повлиял здесь на Феофана, конечно в той мере, в какой это влияние было безвредно для православия последнего. Таким образом усиленное проведение идеи абсолютизма Бога в системе Феофана основывается, с одной стороны, на примере западного богословия и, с другой стороны, на соответствии оного потребностям современного ему отечественного богословия и вообще на соответствии потребностям русского народного духа. Это последнее обстоятельство было причиною того, что данная постановка идеи абсолютизма Бога, спустя некоторое время после Феофана, получила господствующее положение в отечественном богословии и сохраняла за собою исключительное господство почти в течение 70 лет, употреблялась в целом ряде догматических систем, каковы суть системы ректора киевской академии Георгия Конисского , митрополита Платона, архимандрита Макария Петровича, ректора московской академии Феофилакта Горского, архимандрита Иакинфа Карпинского, ректора казанской академии Сильвестра Лебединского , иеромонаха Ювеналия Медведского, преосвященного Иринея Фальковского, некоторые рукописные системы, читанные в александро-невской семинарии и с. петербургской духовной академии и других. Только в двадцатых годах текущего XIX столетия идея абсолютизма Бога утратила свое исключительное господство в отечественном богословии, – она пала под влиянием мистики вместе с падением схоластического богословия. Мистическое религиозное движение, развившееся в нашем отечестве в конце прошлого столетия и особенно в первой четверти текущего столетия, выдвинуло на вид мысль о соединении души человека с Господом Иисусом Христом, о «возрождении» души человека и, повлияв на догматическое богословие, произвело то, что последнее на место господствовавшей в нем идеи бесконечного различия между Богом и тварью поставило другую идею, более приближавшую Бога к человеку – именно идею Бога как Духа. Таким образом Феофанова постановка идеи абсолютизма Бога подверглась существенному ограничению. И если существуют еще в современных нам догматических системах следы такой постановки данной идеи, именно под видом общего деления системы на учение о Боге в Себе самом и учение о Боге в отношении к тварям, то и такие следы уже начинают исчезать. Так, в наилучшей современной догматике – догматике преосвященного Макария вместо упомянутого общего деления системы на учение о Боге в Себе самом и учение о Боге в отношении к тварям является уже новое деление, основанное на понятии о религии, как о восстановленном союзе падшего человека с Богом. Очевидно, что Феофанова постановка догматического учения о Боге в Себе самом уже сослужила свою службу и в настоящее время должна уступить свое место новой постановке данного предмета – такой постановке, которая бы отвечала уже современным нам требованиям от богословия. |
| Б.-К. занимался также переводами и издательской деятельностью. Среди изданных им книг - лат. буквари, курсы лат. и греч. грамматик (один из курсов лат. грамматики написал сам Б.-К.), учебники богословия, в т. ч. «Богословие» архиеп. Феофана (Прокоповича) (Лпц., 1782-1784. 3 т.), «Doctrina» еп. Феофилакта (Горского) (Лпц., 1784), «Compendium theologiae dogmatico-polemicae» архим. Иакинфа (Карпинского) (Лпц., 1786. М., 1791), «Elementa philosophiae» Ф. Х. Баумейстера (М., 1777. Лпц., 1783, 1786, 1791), переводы еп. Амвросия (Зертис-Каменского) с греч. языка («Послания св. Игнатия, епископа Антиохийского», «Св. Кирилла, епископа Иерусалимского, огласительные поучения (Katechisis)», «Св. Иоанна Дамаскина Богословие, или Изложение православной веры») и др. Арх.: РГАДА. Ф. 182; ГИМ ОР. Ф. 45. Соч.: Латинская грамматика, в пользу российского юношества тщательно и ясно расположенная и с переводом российским. М., 1779, 1781, 1783, 1789; Историческое известие о возникшей в Польше унии. М., 1805. Вильна, 1864. М., 2001; Переписка между Россиею и Польшей по 1700 г. М., 1862. 3 ч. [частично опубл.: ЧОИДР. 1860. Кн. 4.; 1861. Кн. 1; 1862. Кн. 4]; Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792 г. Каз., 1882; Реестр делам крымского двора с 1474 по 1779 года/Предисл. Ф. Ф. Лашкова. Симферополь, 1893; Обзор внешних сношений России (по 1800 г.). М., 1894-1902. 4 ч. Пер.: Байер Г. З. История о жизни и делах молдавского господаря князя Константина Кантемира: [Пер. с лат.] М., 1783. Лит.: Бантыш-Каменский Д. Н. Жизнь Н. Н. Бантыша-Каменского. М., 1818; Козлова Н. А. Архивоведение и археография в творчестве Н. Н. Бантыша-Каменского//Источниковедение и историография. М., 1980. С. 129-136. И. Г. Мороз Рубрики: Ключевые слова: ДЕСТУНИС Спиридон Юрьевич (1782 - 1848), рус. дипломат греч. происхождения, филолог, историк, писатель, переводчик с греческого ДМИТРИЕВ Лев Александрович (1921 - 1993), литературовед, археограф, исследователь средневек. рус. книжности, издатель и переводчик древнерус. памятников |
| А между тем само по себе классическое чтение автора не останется без пользы для лат. языка». «При другом случае», – говорит историк академии, – «Евлампий свидетельствует, что первую часть нравственного богословия он преподавал по книге Кочетова на русском языке, а вторую – об обязанностях христианина – по руководству Феофилакта – на лат. языке. Так составлен и коиспект: половина на русском и половина на лат. языке» 252 . Оригинально! Под свое покровительство до известной степени принял кпигу о. Кочетова и митроп. московский Филарет (Дроздов) , когда она, а с нею вместе и «некоторые» другие опыты «по нравственному богословию, повидимому, были осуждены конспектом, составленным в особом комитете в начале 40-х годов. Сии книги» [т. е., данная, затем «Феофилакта» Горского «De agendis, прот. Бажанова: Об обязанностях христианских» (о ней ниже у нас будет речь)], по словам московского святителя, «заслуживали бы, чтобы их оправдать от всеобщего нарекания или подозрения в неправославии, бросаемого конспектом на все учебные книги по нравственному богословию, без изъятия» 253 ... Одобрительно отзывается о книге о. Кочетова и проф. А. И. Гренков, говоря, что в ту эпоху она «была лучшим учебником», так как в ней-де «уже совершенно нет правил христианского благоразумия и благопристойности, основанных на житейских началах, а все нравоучение излагается в строго-религиозном духе», и она-де «написана научным языком», при чем «всякое положение подкреплено текстами» 254 ...256а В виду этих и подобных им обстоятельств, мы и нашли возможным поставить речь об опыте о. Кочетова во главу особого из числа намеченных нами XI-u пунктов или параграфов нашего настоящего очерка, т. е., начать ею § III-й. Однако, наделавший шуму учебник этого отца протоиерея заслуживает ли в действительности тех почестей, какие ему расточались? Не совсем... И прежде всего он не самостоятелен до известной степени, что уже и отмечается исследователями: одними осторожно, другими гораздо решительнее. Один (С. К. Смирнов) говорит только то, что «труд профессора Кочетова имеет много общего с лекциями Иннокентия» 255 . |
|
|
