| Александр Матвеевич Бухарев (02.08.1822–14.04.1871) Нравственное богословие Письма Священное Писание Нового Завета Священное Писание Ветхого Завета Статьи Александр Матвеевич Бухарев Духовный писатель; за некоторые свои взгляды подвергался серьёзной критике, сам неоднократно выступал в роли цензора духовных произведений. Биография Бухарев, Александр Матвеевич (в монашестве Феодор ), духовный писатель, родился в Тверской епархии в 1822 г., скончался в Переяславле 2 апреля 1871 г. Сначала Бухарев обучался в Тверский семинарии, еще при поступлении в которую обратил на себя внимание своею даровитостью, а затем в Московской духовной академии, курс которой окончил в 1846 г. Во время обучения в академии, побуждаемый, главным образом, своею болезненностью и сосредоточенностью, он принял монашество с именем Феодора. По окончании академического курса Бухарев был оставлен при академии бакалавром по кафедре Священного Писания. Он скоро обратил на себя внимание митрополита Филарета. Его лекции увлекали студентов. Они отличались глубиною и новизною содержания. Знакомя слушателей с содержанием какой-нибудь священной книги, Бухарев старался в то же время выяснить сущность взглядов священного писателя и индивидуальные особенности каждого из них. Эти характерные черты его преподавания можно видеть из составленной по его лекциям книги «Несколько статей об апостоле Павле» (Спб., 1861), изображающей влияние апостола Павла на отрешение христианства от ветхозаветной обрядности и его проповедь, научающую устроять жизни по духу Христова учения. При том Бухарев излагал лекции с горячим воодушевлением, еще более усиливавшим их влияние на слушателей. Когда «Переписка с друзьями» вызвала против Гоголя град нападок и поставила его в нравственно-тяжелое положение, одним из очень немногих, решившихся прийти на помощь Гоголю, был Бухарев. Он хотел напечатать «Три письма к H. В. Гоголю, писанные в 1848 г.» (вышли в свет в Спб., 1861) и представил это сочинение в рукописи митрополиту Филарету, но письма вызвали неудовольствие митрополита, считавшего такие занятия Бухарева не совместимыми с его званием. |
| Андрей Карпов «... Чадца моя, имиже паки болезную, дóндеже вообразится Христос в вас» ( Гал. 4:19 ). Отец Павел Флоренский , в примечании к изданным им в 1917 году письмам к казанским друзьям архимандрита Феодора, пишет: «Говорит о важности понимания этой высокой и благородной личности едва ли требуется; но изучающему духовные течения XIX века не может, кроме того, не навязываться та мысль, что архимандрит Феодор – одно из наиболее важных бродильных начал этого века в Русской культуре. Однако, он – более того, он – явление прогностическое. Мое убеждение, что будущему еще предстоит открыть архимандрита Феодора Бухарева и, за мало привлекательной оболочкой его сочинений, увидать нечто, насквозь современное, – быть может упережающее и нашу современность. Полагаю, что мы еще не вполне понимаем архимандрита Феодора, и что нет ни оценки, ни надлежащей критики его воззрений. Но, когда около имени его вспыхнет подготовляюшийся уже горячий идейный спор и когда откроется борьба двух, а может быть – и большего числа определившихся направлений церковной жизни, тогда печатаемые нами письма окажутся полными значительности». Творения Бухарева – не стройная богословская система, рожденная в «безстрастии ума», а неустанный призыв к человечеству осознать тайну Божиего домостроительства, тайну безконечной любви Христа-Агнца, понесшего на Себе грехи мира и открывшего грядущую жизнь из мертвых, призыв стяжать эту всепобеждающую любовь тем наследитъ в вся и Богу быть в Сына. Бухарев именно тот человек, который по его словам (см. Три письма к Гоголю) «...вкусив Христовой любви... готов упасть к ногам своих братьев, умоляя всех – и их благом и своею любовью... хоть бы один раз они дали бы приблизиться к своему сердцу Небесной любви».. Розанов сказал про него: «среди огромных, подкапывающихся друг под друга авторитетов, он вышел в сиянии, как священник из алтаря, с верой наивной и твердой, и заговорил о Боге, о Христе, о его искупительной за грехи мира жертве». Если и возможно из писаний Бухарева возсоздать своего рода богословскую систему, то нужно оговорить, что система эта, в его понимании, имеет лишь служебное значение. Он, прежде всего, – проповедник нравственного возрождения человечества и в этом смысле «священнодействуюший благовествованием», реформатор, неустанно борющийся с духом иудейским и языческим в христианстве, мученик своего убеждения, во имя исповедуемой им истины решающийся; пожертвовать своим священством и идти «на позор расстрижения». |
| Более сложным является вопрос, что считать в пророчествах Исаии эсхатологическими речами. Так, современная католическая библеистика, исхода из тезиса о принадлежности важнейших эсхатологических глав (60–62 и 65–66), соответственно Девтеро-Исаии и Трито-Исаии, основное внимание акцентирует на так называемых «Апокалипсисе Исаии» (Ис 24–27), и «Малом Апокалипсисе Исаии» (Ис. 34–35) ( Арсений, митр. Киевский и Галицкий. Приготовление к удобнейшему разумению пророчеств Исаии. Странник, 1871. находящихся в первой книге пророка. Взгляд же протестантских фундаменталистов и того сомнительнее: исходя из того, что в Ветхозаветном каноне есть тридцать девять книг, а в Новозаветном — двадцать семь, делается вывод о том, что первые тридцать девять глав книги пророка Исаии — есть осуждение, а двадцать семь глав следующих — утешение, причем безо всякой эсхатологической перспективы ( Антонини Бернардо . Экзегезис книг Ветхого Завета. М., 1992). Совершенно иными являются православные святоотеческие суждения об этом вопросе, суммируя которые, архимандрит Феодор (Бухарев) писал, что эсхатологической является вся вторая часть книги пророка Исаии — от сороковой главы и до конца книги ( Феодор (Бухарев), архим. О второй части книги святого пророка Исаии. Прибавление к творениям святых отцов. 1850. Ч. 9. С. 79) . Причем Отцами был дан исчерпывающий ответ на иудейскую экзегезу, видевшую в эсхатологии пророка Исаии описание лишь земного Царства Мессии. Так, преподобный Ефрем Сирин в своем толковании на книгу пророка Исаии разъяснял: «Духовный смысл почти везде неразрывно соединен со смыслом историческим. Изречения пророков о том, что было и будет с народом иудейским, в таинственном смысле надобно относить и к устроению Церкви Христовой, к промышлению Божию о праведниках и к Суду на нечестивых» (Творения иже во святых отца нашего Ефрема Сирина. Сергиев Посад в 8-ми томах. Т. 5. С. 375.). Итак святоотеческое видение эсхатологии пророка Исаии заключается в понимании того, что все соответствующие его речи относятся к спасению народа Божия: во-первых, церкви Ветхозаветной из плена Вавилонского, во-вторых, созданию во Христе Церкви Новозаветной, и, в-третьих, к Апокалиптическому Ее торжеству. |
| Памятная записка. Прежде смерти умерший иеромонах Валериан 5 «Ложь и клевета», – поднявшись в волнении, сказал я сам себе, лишь только дочитал этот более многих других печальный некролог В. А. Орлова до слов: «и странное дело: виновником невольного поступления Орлова в монашество был тот самый Иоанн, впоследствии епископ Смоленский, который сам был жертвой той же самой системы... Он, застав однажды Орлова в какой–то студенческой пирушке, объявил ему, что он или должен выйти из академии, или постричься в монахи! Орлов избрал последнее»... 6 Это комок грязи в две могилы. Но одна и без того полна уже таковою. А в другую могилу и в зарытую в ней историческую личность если уж и кидать, то наперед нужно крепко подумать. Очевидно, автор некролога или не знает дела, или же увлекается предвзятой идеей в резкую крайность. Во всяком случае он не скрывает своего нерасположения к монашеству и, очевидно, готов кидать грязью не только в лица, но и в целое учреждение. Он пишет: «такая исключительная личность, как покойный В. А. Орлов, со всеми своими положительными и отрицательными качествами имеет историко–общественное значение»... Почти согласен. То обстоятельство, что такие высокоразвитые личности как архимандрит Феодор Бухарев, иеромонах Валериан и некоторые другие в последние годы сняли иноческий и священный сан, чего в прошлые времена не было слышно, что теперь мы мало видим и слышим о новых поступлениях образованных молодых людей в чин монашествующих, тогда как в недавно прошедшие годы это было обычным явлением, – этот факт действительно имеет общественно–историческое значение. Можно допустить и то, что имена архимандрита Феодора и иеромонаха Валериана не потонут в реке забвения, как не забылись противоположного качества имена преподобных Антония и Феодосия Печерских , основателей монашества на святой Руси. Сии блаженной памяти мужи начали собою первое, а те печальной памяти лица начинают собою второе тысячелетие Русской церковной истории. Преподобный Антоний и Феодосий Киево–печерские были восходящие светила на заре зарождающегося утра народной жизни. А Феодор и Валериан – их как назвать? Разве спадшими с неба звездами в начале надвигающейся ночи? Думаю, да, имена эти будут бесспорно историческими, как знамения надвигающейся эпохи, – печальные ли, веселые ли знамения, то Бог Святой знает; но по сравнению с светлым прошедшим скорее и вернее следует ждать, что печальные и мрачные... Впрочем, поверьте, что даже этим невольно пришедшим сейчас под перо сопоставлением я не хочу кого–либо осудить, следуя внушению св. Апостола: безответен еси, о человече, всяк судяй: им же бо судом судиши друга, себе осуждаеши. |
| 12) Профессор М. М, Тареев. Жизнь и учение Христа. Часть первая. Философия евангельской истории (Жизнь Иисуса Христа – Слава Божия). Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1903. В XI главе названного труда, носящей заглавие: «Воскресение Христа», профессор разбирая различные взгляды, получившие известность в ученой и публицистической (отчасти) литературе на существенное значение воскресения Господа Иисуса Христа, 1192 излагает в общих существенных чертах и то воззрение по этому предмету, которое он называет безусловно и «прямо ложным” 1193 и согласно которому «Христос восстал из гроба к продолжению телесно-чувственной жизни, хотя и окруженный сиянием Божественной славы». 1194 Этот вопрос «в последнее время” «в литературе поставлен в связь с более общим вопросом об отношении современности к христианству, духа к плоти, святости к культуре”. 1195 «Стремясь к примирению современности с христианством и защищая святость плоти, надеются найти оправдание этого воззрения в евангельских фактах рождества Христова, Его преображение и (особенно) воскресения». 1196 Представителем такого воззрения, хотя еще и не доведенного до крайних выводов, был, по автору, в шестидесятых годах истекшего столетия, архимандрит Феодор Бухарев, взгляды которого вкратце и приводятся. 1197 Особенность рассуждения этого духовного публициста – «в установлении прямого соотношения между воскресшим телом Господа и душевной телесностью нашей земной жизни. 1198 В настоящее время по пути, проложенному Бухаревым, пошли еще дальше. «Ныне светские писатели нам уже говорят о святой плоти, о святом сладострастии, опираясь с той же решительностью на факты рождества Христова, Его преображения и воскресения”. 1199 Профессор здесь прежде и более всего имеет в виду Д. С. Мережковского, из которого и приводится довольно длинная выдержка. 1200 «В противоположность приведенным рассуждениям” проф. Тареев ставит своей целью «указать на неосновательность плотских выводов из истины воскресения Христова». 1201 Сущность его собственных выводов сводится к тому, что «Христос Иисус воскрес духовно». 1202 «Духовность воскресшего Христа есть именно божественная духовность. Божественный дух есть начало совершенно противоположное началу человеческому, душевно-личному, что в Св. Писании называется плотью... В качестве такого, противоположного душевно-личному, человеческому, плотскому, началу открылся дух и в воскресении Христа, откроется и в нашем грядущем воскресении по образу воскресения Христова. 1203 Наше будущее «духовное тело” «не будет иметь в себе ничего материального, если только этому слову придать реальное значение, – наша жизнь за гробом не будет иметь материального содержания”. 1204 |
| 2 апреля этого года исполнилось сорокалетие со дня кончины замечательного русского человека, архимандрита Феодора Бухарева. Это была выдающаяся личность в Русской Церкви, в русском обществе, в истории русской мысли. Некоторые его выдающиеся рассуждения, как-то: «О миротворении» 1 и «О православии в отношении к современности», были переизданы в 1906 г. петербургским Обществом религиозно-нравственного просвещения; биографические данные о нем собирал и печатал профессор Казанской Духовной академии Знаменский 2 ; когда-то Погодин выражался, что в архимандрите Феод ope он встретил наряду с о. Матвеем Ржевским (но в совершенно противоположном духе) личность самого высокого религиозного настроения, какую он видел за всю свою жизнь 3 . Митрополит Филарет любил его и покровительствовал ему с самой его юности. И несмотря на все эти внутренние условия и внешние обстоятельства, жизнь, служба и мировоззрение его не «опочили тихим сном...» Вот как объясняет это один из почитателей его памяти, священник А. П. Устьинский: «Окончив курс в Московской Духовной академии, Бухарев сразу же принял монашество. Митрополит Филарет, хотя и расположенный к нему, смутился своеобразием его мышления, всегда пылкого, никогда не считающегося с обстановкою службы и установленными шаблонами богословского изложения, и перевел его из осторожности в Казанскую Духовную академию. Бескорыстный аскет и младенчески-чистая душа, арх Феодор вызвал здесь, как вызывал и ранее в Москве, восторженное отношение к себе юных студентов-учеников. Через несколько лет он передвинут был в Петербург и назначен духовным цензором. Здесь он начал печатать свое «Толкование на Апокалипсис», но по проискам известного Аскоченского печатание это было приостановлено и самое толкование его запрещено. Это событие так поразило наивного, чистосердечного и уверенного в своем правомыслии отца Феодора, что он не счел возможным оставаться далее в рядах администрирующего в Церкви монашества и снял с себя как сан архимандрита, так и монашеские обеты. После сего он вступил в законный брак, прожил около восьми лет и помер в 1871 году, на 47-м году жизни. Супруга его, Анна Сергеевна, и доселе проживает в гор. Переславле, Владимирской губернии. |
| († 27 марта 1909 г.) 5 апреля текущаго года исполнилось 10 лет со дня смерти профессора Василия Васильевича Болотова . За несколько дней до этой годовщины исполнилась первая годовщина со времени кончины другого нашего профессора, котораго дала Академии та же тверская епархия, Евграфа Ивановича Ловягина . B. B. Болотов, наша слава и гордость, ушел от нас в молодых летах, свершив на земле лишь малую долю того, что он мог сделать и сделал бы – для науки, Церкви и русскаго просвещения – при своих совершенно исключительных духовных дарованиях, удивительной силе мысли, поразителыю широких и глубоких знаниях, несравненной отданности научному делу и преданности истине. Е. И. Ловягин отошел в вечность уже тогда, когда день его жизни совсем склонился к вечеру, отошел как «патриарх» академической семьи; окруженный тем почтением, которое всегда вызывает просвещенный и благородный старец, с честию выполнивший труд своей жизни, указанный ему Всевышним. Е. И. Ловягин был сын протоиерея, ректора тверского духовнаго училища, впоследствии протоиерея тверского кафедральнаго собора, магистра II курса С.-Петербургской Духовной Академии, Иоанна Яковлевича Ловягина; родился 10 декабря 1822 года. Е. И. Ловягин еще в низшей школе выделялся из сверстников своими познаниями. Есть сведения, что ученик Л., начиная с училища, шел всегда одним из первых или первым среди своих товарищей, хотя между последними были люди с большими дарованиями. По воспоминаниям, занесенным в «Историю тверской семинарии» г. Колосова, когда на приемном экзамене в семинарии были вызваны вторые ученики из всех училищ епархии, то оказалось, что второй ученик тверского училища Е. Л. «из всех предметов знал все отлично. Другие ученики были то по одному, то по другому предмету слабее; у Л. не было этого. Он был равно хорош во всем. Оказалось, что из вторых учеников Л. был лучше всех», как из первых выделялся тверской ученик, замечательно даровитый, А. Бухарев (впоследствии профессор архимандрит Феодор), а из третьих – также тверяк В. Владиславлев (впоследствии магистр московской академии и протоиерей). По принятии в семинарию Л. был зачислен вторым учеником в первое из трех отделений низшаго класса, первым же учеником был Бухарев; потом он опередил Бухарева и занял в списках первое место. В тверской семинарии Е. И. обучался с 1837 по 1843 год наукам богословским, философским, словесным, историческим, физико-математическим, и языкам: еврейскому, греческому, латинскому, немецкому и французскому. |
| В.Ф. Федоров, М.И. Шишова Осмысление роли Православия в судьбе России деятелями русской культуры и Церкви Антология Второе издание, исправленное и дополненное Содержание Предисловие составителя ко 2-му изданию В.Ф. Федоров. Православие: PRO ЕТ CONTRA. Фундаментализм и творческая свобода в российском Православии Православное творчество Творчество как необходимое условие выхода из кризиса Разномыслие в Православии Православие как цивилизация Народ и интеллигенция Православие, свобода и либерализм Православие, ревнительство и борьба с «модернизмом» Православие и веротерпимость Православие и социально-политическое устройство государства Мечты о возрождении духовной культуры России Pro et contra в догматическом богословии. Имяславие в Православии Святитель Игнатий (Брянчанинов). О Православии Священник Иван Беллюстин Святитель Феофан Затворник. О православии с предостережениями от погрешений против него Архимандрит Феодор (А.М. Бухарев). О современности в отношении к православию Статья первая Статья вторая К.П. Победоносцев. Церковь и государство II VI Н.И. Барсов. Православие Н.Ф. Федоров. О православии и Символе Православный погребальный обряд и его смысл В.В. Розанов. Русская церковь . Христианский социализм в России С.Н. Трубецкой. О современном положении Русской церкви Протоиерей Стефан Остроумов. Веротерпимость Православия А.В. Ельчанинов, П.А. Флоренский. Православие I II III Архиепископ Никон (Рождественский). Чем больна наша матушка Россия? Е.Н. Трубецкой. Старый и новый национальный мессианизм I II III IV V Н.Н. Глубоковский. Православие по его существу I II Е.Е. Голубинский. О реформе в быте Русской церкви Протоиерей Иоанн Восторгов. Истинный патриотизм Е.Н. Трубецкой. О христианском отношении к современным событиям В.Ф. Эрн. Разбор Послания Святейшего Синода об Имени Божием II III IV Протоиерей Иоанн Егоров. Православие и жизнь в нем. Л.П. Карсавин. О сущности православия 1 5 12 В.В. Зеньковский. Православие и культура Идея православной культуры 1 2 Л.П. Карсавин. |
| Введение Глава I. Обращение к христианским традициям в эстетике 19 века Николай Гоголь. Попытка духовного обращения Отец Феодор (Бухарев). Духовная герменевтика/экзегеза искусства Федор Достоевский. Эстетическое измерение искусства Константин Леонтьев. Эстетический смысл литературы Лев Толстой. Негативная эстетика Глава II. Владимир Соловьев. Основы теургической эстетики Онтологический смысл красоты Софиология Искусство как путь к свободной теургии Глава III. Дмитрий Мережковский. Между традицией и новаторством Культура и одичание Эстетически настроенный глаз Эстетические смыслы литературы «Новое идеальное искусство» Художественность как принцип критики Глава IV. Василий Розанов. У истоков серьозной игровой парадоксальности Религия и Церковь В преддверии пост-культуры Пространства эстетического опыта Классическое и нонклассика Глава V. Павел Флоренский «Философия искусства» Жизнь как философия Философско-богословские предпосылки эстетики Искусство как духовный феномен Икона как вершина искусства Глава VI. Сергей Булгаков. Софийная эстетика Софиология как эстетика Софийный смысл красоты Философия искусства Софиология иконы Глава VII. Алексей Лосев. Эстетика самодовлеющего выражения Самодостаточность художественной формы Основные эстетические антиномии Многомерность эстетического Музыка как эстетическая парадигма Эстетические акценты позднего Лосева Глава VIII. Иван Ильин. Философия совершенного в искусстве Духовность как смысл «художественного искусства», «художества» Художник – созерцатель и творец Закон художественности Основные измерения искусства Эстетический анализ искусства Христианская культура Глава IX. Религиозно ориентированная эстетика 20 века Николай Лосский Красота как ценность Семен Франк Красота как выражение «исконного единства бытия» Борис Вышеславцев Апагогический смысл сублимации и эстетического опыта Николай Арсеньев Томление по Красоте и «жизни преизбыточествующей» Владимир Вейдле Узрение смерти искусства Дмитрий Шаховской Искусство как «тихое чудо» и «тайнозрение» Глава X. Икона в зеркале русской духовной традиции 19 век Богословская традиция 20 век Открытие эстетического смысла иконы Первые искусствоведы Русское зарубежье Глава XI. Символизм в поисках теургии Вячеслав Иванов От символизма к теургии Андрей Белый Эзотерика символизма Эллис Рефлексия символизма Максимилиан Волошин От символизма к нео-реализму Глава XII. Апокалиптические видения авангарда Василий Кандинский Духовное измерение искусства Казимир Малевич Беспредметность как смысл искусства Футуристы Заумный язык искусства Авангард в зеркале неоправославия Глава XIII. Николай Бердяев. Эстетика эсхатологических прозрений Кризис христианства. Кризис культуры. Кризис человека Эстетические смыслы жизни и культуры Метафизический зов красоты Искусство как «упреждение» иного бытия, как приращение бытия Эсхатологический смысл кризиса искусства Творчество как антроподицея Многомерность творческого акта Эсхатология творчества Теургия Заключение |
| Вместо предисловия. Отрывок из письма Картина Иванова, плод свыше двадцатилетних трудов покойного, стоит изучения во всех отношениях. Предмет картины взят из Духовной действительности и едва ли не более всего требует изучения, верно ли этой действительности он выполнен художником. Но с этой стороны слишком мало и иногда совсем ошибочно судят о картине. Иным, напр., показалось, что изображается Господь, идущий еще креститься от Иоанна; тогда как здесь Креститель уже указует на Агнца Божия, как ему вполне ведомого, а до крещения Господня такого ведения не было у него: аз не ведех Его, говорит сам Иоанн ( Ин. 1:33 ), но пославый мя крестити водою. Той мне рече: над него же узриши Духа сходяща и пребывающа на Нем, Той есть крестяй Духом Святым. Ведь это совсем не маловажный вопрос, в том или другом положении и состоянии изобразить – не только Господа, но и простого человека. Впрочем винить в подобных недоразумениях некого. Для уяснения предмета Духовного нужен и взгляд, приготовленный Духовным или Богословским образованием. Или это не наше дело, чтобы многолетний труд над Духовным предметом был понадлежащему понят со стороны своего предмета, и таким образом мог принести духовные плоды в нашем обществе?! Притом, в этом труде состояла, можно сказать, вся служба Иванова Отечеству в продолжение двадцати слишком лет. Не благородно было бы с нашей стороны не содействовать, сколько можем, надлежащей оценке столь добросовестного и бескорыстного дела службы. Вот почему, мой друг и брат, я решился писать и даже печатать о картине Иванова: Явление Христа миру. А. Феодор. О картине Иванова Мне нужно сказать прежде всего о том, какой взгляд вообще на создания искусства желаю передать Вам. Вы уже хорошо знаете, что всё, что ни есть и может быть в мире, до последнего волоса на нашей голове, до воробья на улице, всё находится под рукою Отца небесного, осуществляя Его мысли или попущения, проявляя Его силу и волю; а Отец небесный есть всезиждительная и всесодержительная, Вечная и ипостасная (лично существующая) всемудрая любовь, открывающаяся в своем единосущном Сыне – Слове ипостасном и дышащая единосущным и ипостасным Св. |
|
|
