| 3 января 1542 г. митрополит Иоасаф был низложен и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь. В 1547 г. был переведен из Кирилло-Белозерского монастыря в Троице-Сергиеву Лавру. Здесь он занимался перепиской и исправлением книг. В 1548 году возникла переписка митрополитов Макария и Иоасафа в связи с Исааком Собакой, которого митрополит Иоасаф в свое время возвратил из заключения и возвел в настоятели Симонова монастыря. В феврале 1549 года Исаак Собака был соборне осужден. Во время Стоглавого Собора ему присылали для просмотра постановления Собора. В одном из своих замечаний на постановления Собора он высказал особую заботливость о том, чтобы тяглые люди (крестьяне) не были подавляемы бременем налогов. В 1552 году в обители преподобного Сергия бывший митрополит Московский Иоасаф встретил возвращавшегося из победного похода царя — покорителя Казани. 27 июля 1555 г. мирно скончался в Троице-Сергиевой Лавре и был погребен в " келии преподобного Сергия " . Память его отмечена в Лаврском месяцеслове. Его имя входит в состав собора Радонежских святых. Мощи его до сего времени почивают в Троице-Сергиевой Лавре в южном притворе Троицкого собора, называемом Серапионовой палатой. В 1905 году в Серапионовой палате чугунный пол XVIII столетия был заменен на керамическую плитку, в результате сведения о точных местах захоронения древнерусских иерархов были утрачены. В марте 2006 году в Серапионовой палате Троице-Сергиевой Лавры при ремонте пола были обнаружены места захоронений митр. Иоасафа и свт. Серапиона Новгородского, по имени которого палата получила свое название. Обнаруженные надгробия святителей Серапиона и Иоасафа представляют собой хорошо сохранившиеся белокаменные плиты с соответствующими надписями. Вместе с надгробиями были обнаружены фрагменты пола XVI века. Оригинальная кладка свидетельствует о том, что надгробия лежат на первоначальных местах - над реальными захоронениями святителей Серапиона и Иоасафа. Под плитами находятся склепы. Труды Митр. Иоасаф был человеком образованным для своего времени и много занимался литературной деятельностью. В библиотеках Троице-Сергиевой Лавры и Московской духовной академии находилось до 23 номеров его рукописей (кроме богослужебных). На сегодняшний день известно 29 книг, принадлежавших митрополиту Иоасафу. Они находятся ныне по преимуществу в Российской государственной библиотеке: в собраниях Троице-Сергиевой Лавры и Московской Духовной Академии. |
| — А помните ли Вы, как в 1988 году готовились и праздновали тысячелетие Крещения Руси? — Я помню это. Я тогда жил в Троице-Сергиевой лавре. Это празднование было подобно тому, как человека, который много лет находился в тюрьме, в оковах, расковали, развязали и выпустили на свободу. Это была большая духовная радость, подъем у нашего народа, когда с нами начали считаться и вернули нам многие святыни, из которых самая главная — Киево-Печерская лавра. Это была неописуемая радость. — Когда Вы впервые побывали в Киево-Печерской лавре? — Вы знаете, я приезжал в Киев не один раз, я родом из Черновцов. Приезжал еще до поступления в семинарию в Киев, но никогда не заходил в Лавру. У верующих людей был такой неписанный закон — мы не шли в Лавру, потому что она закрыта. Мы не хотели ранить свои души видением плена, в который попала святая обитель. Я жил в Троице-Сергиевой лавре 20 лет. На территории обители был государственный музей, где были собраны иконы, сосуды, иные предметы, связанные с жизнью Киево-Печерской лавры. Мы никогда не ходили в этот музей — у нас был такой принцип. Мы соприкасались с той святыней, которая была на свободе, а не с той, которая была в заточении. Так что я не заходил в Киево-Печерскую лавру в тот период. А уже позже, когда Лавра открылась, то, естественно, мы приходили сюда. Но первый день я, к сожалению, не помню. Более глубокие впечатления об этом древнем монастыре я получил, когда учился в духовной семинарии и нам рассказывали об истории Церкви, об основании Киево-Печерского монастыря как колыбели русского монашества, как это все происходило, как развивалось монашество, какой вид оно имело уже в наши времена. Меня очень впечатлили исторические сведения о святой обители. — Какой Вам запомнилась Лавра, когда Вы приезжали в 1980-90-х годах? — Она была разрушена, опустошена. Те здания, что мы имеем, сохранились, но это было запустение, крайнее запустение. И уже когда Церковь вернула Лавру, началось действительно возрождение и внутренней, духовной жизни, и возрождение внешнего ансамбля храмов, строений, жилых корпусов и других зданий. Сейчас, конечно, обитель очень благоустроена. И в этом огромная заслуга и труды наместника обители митрополита Павла . Он, как человек глубоко церковный, настоящий монах, приложил все свои старания, усилия и таланты для того, чтобы возродить и внутреннюю жизнь — у нас сейчас больше 200 насельников в Лавре, — и для того, чтобы внешние строения привести в порядок. Так что владыке Павлу большая благодарность от нас, людей, а от Бога — награда. |
| С 1856 по 1860 годы он был настоятелем Николаевской Берлюковой пустыни в Богородском уезде Московской губернии. В это время он написал значительный труд, обращённый к старообрядцам – «О промысле Божием…». В 1858 году неподалеку от пустыни Парфений основал Гуслицкий Спасо-Преображенский монастырь специально для обращения удельных крестьян-старообрядцев, живших в этой местности. В 1860 году за миссионерскую деятельность среди старообрядцев он был награждён золотым наперсным крестом, а в 1863 году возведён в сан игумена. В 1870–1871 годах он вновь побывал на Афоне и в Иерусалиме. В первых числах августа 1872 года был подписан указ Святейшего Синода об увольнении настоятеля Спасо-Преображенского Гуслицкого монастыря на покой. На покое проживал в Гефсиманском скиту при Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, а затем и в самой Свято-Троицкой Сергиевой Лавре в келье при богадельне. Скончался 17 мая 1878 года в Троице-Сергиевой лавре и на её территории у Смоленской церкви Лавры был погребён. Схиигумен Парфений был выдающимся духовным творцом слова, оставившим нам в назидание свои объемные произведения. Возрастающая тяга к духовным сокровищам Отечества есть признак осознания своего исторического пути. Явление нашего времени есть острое желание насытиться духовными богатствами от течения великой православной реки. В наше время, когда вера колеблется, когда бесконечное количество сект и движений старается восполнить то, что было потеряно с отпадением от Православной Церкви, много людей оживает верой. Оживает и желает знать, прикасаться, преклоняться пред могучей духовной силой и духовным опытом Святой Руси. Поэтому так важно для нас сейчас знать и иметь под рукой наследие наших предков. Митрополит Антоний Сурожский в своей проповеди говорил: «Праздник святых – это день, когда мы радостным, ликующим сердцем говорим Богу: Господи, спасибо, что они жили, спасибо, что они явили нам пример того, как можно жить, спасибо, что через столетия до нас дошло животворное их слово!.. Спасибо вам…что вы так услышали глас Господень, так восприняли Его Евангелие, что стоите вы пред нами, как образ подлинного, истинного христианского жития!» 2 . Этими словами хочется выразить отцу Парфению благодарность, за то, что в своих произведениях он показал и явил нам образ служителей Божиих, преподобных, старцев-духовников и постников великих. Показал и описал все, что лицезрел, всю неописуемую Божию красоту, запечатленную в образе всех тех, кто шел «…чтобы принести в мир капельку Божественной любви…» 3 . Сергей Александрович Нилус писал: «Назначение и цель христианского писателя – быть служителем Слова, способствовать раскрытию в Нем заключенной единой истины в ее бесконечно разнообразных проявлениях в земной жизни христианина и тем вести христианскую душу по пути Православия от жизни временной в жизнь вечную во Христе Иисусе Господе нашем» 4 . |
| Предвидел ли великий историк возможность закрытия Лавры? Лампады над гробницей аввы Сергия погасли в 1920 году, и монашеская жизнь в обители прекратилась более чем на четверть века. За этот срок наша страна испытала такую ломку традиционных устоев жизни, претерпела столько разрушений и кровопролитий, тонула в таких потоках крови и слёз, что всего пережитого её населением хватило бы на столетия. Вместе с тем за годы, отделяющие Лавру от её закрытия в 1920 году до её возрождения в 1946 году, ещё не вымерло крещёное население, ещё не ушло целиком из жизни поколение, родившееся в конце XIX века, и хотя основная часть православного духовенства и иночества погибла в тюрьмах, лагерях и ссылках, в живых ещё оставались люди, начинавшие свой священнический и монашеский подвиг до революции или в начале двадцатых годов и доказавшие свою верность Христу подвигом исповедничества. Расстреляны митрополиты Владимир Киевский и Серафим Петроградский, но ещё живы после тюрем и ссылок последний настоятель Александро-Невской киновии архимандрит Гурий (Егоров) и архимандрит Ермоген (Голубев), последний наместник Киево-Печерской Лавры. Расстрелян последний наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Кронид, но жив ещё насельник старой Лавры архимандрит Доримедонт (Чемоданов); погиб в ссылке последний настоятель Гефсиманского скита игумен Израиль, но жив ещё его келейник иеродиакон Иосиф. Именно этим людям и им подобным, принимавшим монашеский подвиг в разных монастырях до их закрытия, Господь поручил стать закваской возрождающейся иноческой жизни в Лавре преподобного Сергия. В течение 1946 года их собралось в обители около двадцати человек, через год их насчитывалось уже сорок. И вновь, как и века назад, богомольцы текут и текут без перерыва в Троицкий собор к мощам печальника русской земли. В 2006 году возрождённая Лавра отмечала своё шестидесятилетие. Мало осталось тех, кто помнит Лавру 1946 года. Некоторые даже думают, что она и вовсе не закрывалась. Отец Иоанн Крестьянкин, бывший насельником обители с апреля по август сорок шестого, не дожил двух месяцев до исторической даты. И тем ценнее для всех, монашествующих, паломников и гостей Лавры, съезжающихся сюда со всех концов света, книга Галины Александровны Пыльневой “В Лавре преподобного Сергия. Из дневника (1946–1996)”, выпущенная в 2006 году издательством Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Галина Александровна впервые пришла в Лавру десятилетней девочкой в день Успения Божией Матери, в августе сорок шестого, и с тех пор в сердце её не угасает любовь к авве Сергию. Вот как сама она рассказывает о том впечатлении, какое произвела на неё Лавра: “Мы приехали в первый раз в Лавру на праздник Успения Божией Матери. Холод в соборе страшный Народу битком |
| Первая Литургия и последующее возрождение Лавры стали результатом стойкой позиции Святейшего Патриарха Алексия I (Симанского), ходатайствовавшего о том перед властями. На практическом уровне она была подготовлена трудами первого наместника Лавры архимандрита Гурия (Егорова) 1 , который, будучи наместником и ранее, служил в Ильинском приходском храме. Протодиакон Сергий Боскин 2 , в то время бывший регентом Ильинского храма, оставил краткий дневник-хронику предпасхальных и пасхальных дней 3 . В этот же день, 20 апреля 1946 года, мощи прп. Сергия были переданы из Троицкого собора, в котором они находились с начала Великой Отечественной войны и который оставался еще музеем, в только что открывшийся Успенский собор 4 . 7/20 апреля 1946 года – это отправная точка, ключевая для возрождения Троице-Сергиевой Лавры. Накануне в вечерне Великой Пятницы принял участие схиархимандрит Иларион (Удодов) 5 , особо позаботившийся о сохранении самой великой святыни монастыря – главы прп. Сергия. Отец Иларион начал служение, став связующим звеном между Троице-Сергиевой Лаврой и Святой Афонской Горой, на которой подвизался двадцать лет 6 . Он же был первым духовником Лавры после ее возрождения. А сам Святейший Патриарх Алексий I, принявший настоятельство в Лавре прп. Сергия в начале 1946г., отслужил в ней первую Литургию на престольный праздник Святой Троицы. В этот день были сняты печати с крышки раки прп. Сергия и люди смогли впервые в советское время приложиться непосредственно к святым мощам 7 . Что происходило в это время с Академией? Каково было ее отношение к лаврскому торжеству? Почувствовала ли она лаврскую радость, все еще находясь в Москве? Выпускник Московской духовной академии С. Волков, заведовавшей до революции и в революционные годы студенческой библиотекой, так вспоминал о службе в Успенском соборе через неделю после открытия Лавры на Светлой седмице: «Светлую заутреню встретил в Успенском соборе Лавры, который открылся к Пасхе. Собор освещен электричеством так ярко, как никогда в прежние времена. Народу масса... Когда вышел с крестным ходом на паперть, был поражен колокольным звоном. И горько: очень он убог по сравнению с прежним благовестом Лавры (Царя нет, как и многих других колоколов!) – и сладко: опять звонят! 8 («Прииди ты, немощный; прииди ты, радостный!» 9 – так и вспоминалось.) Около собора сплошная толпа до колокольни, с зажженными свечками. Вечер теплый и тихий. И это было прекрасно и трогательно…» 10 . |
| - Отец Сергий, а не есть ли в этом какой-то парадокс духовный: сердце Сергиева Посада, Троице-Сергиева Лавра, и сердце Троице-Сергиевой Лавры – Троицкий собор, где покоятся мощи Преподобного, - сегодня все более приобретают какой-то европейский, если можно так выразиться, «выхолощенный» вид. И то, о чем вы сейчас говорите, можно, конечно, почувствовать, но не в Лавре: ну, например, в Киржаче (на источнике Гремячий), где-то в окрестностях Сергиева Посада, может быть, в скиту Параклит, который был недавно восстановлен, или в Гефсиманском скиту. Там, где еще есть общение с природой, с простотой какой-то. Или это неизбежно, что Лавра стала таким центром – ну, скажем так, «внешнего» паломничества? - Я хочу вот что сказать по этому поводу: Лавра всегда была центром! Даже Епифаний Премудрый пишет: «теперь уже вокруг люди живут», «вокруг поселилось много людей»… Значит, и тогда это мешало настоящему монашескому духу! Когда? Спустя тридцать лет после Преподобного! Потом, вспомните: начало XX века… Монастырь (Лавра) в хорошем, прекрасном состоянии. А все равно - где была духовная жизнь больше сосредоточена? В скитах! Черниговский скит и другие скиты вокруг образовались – отчего? Так что это неизбежно, всегда неизбежно! И от этого многие страдали: и наместники Троице-Сергиевой Лавры, и подлинные монахи – они тоже страдали. Но это тот удел, который уготован крупным монастырям! Вы читали, как умирал преподобный Пафнутий Боровский? Князь к нему пришел, через келейника доложили: князь просит принять его. А Пафнутий сказал: «Не надо…» Не надо! Так вырвалось у него… Понимаете? Ну, что тут сделаешь? Это как некий крест. - Но все-таки народ приходит в Лавру, и приходит во множестве. Особенно сегодня, когда храмы открыты. Я уже повторял во многих передачах, что очередь к мощам Преподобного Сергия в Троицкий собор, даже в будничный день, часто простирается чуть ли не до Святых врат Лавры – внутри, по ее территории. Не знаю, помнит ли такое история Лавры? Может быть, такое было до революции только. Во всяком случае, не в советское время… |
| В конце 1940-х в Москве стали возрождаться духовные школы. И молодой священник решил ехать в столицу. В 1949 году отец Матфей был принят в третий класс Московской духовной семинарии. «И студенты, и преподаватели приходили на занятия бедно одетые, порой в телогрейках, – вспоминает отец Матфей. – Но для нас эти послевоенные годы, когда мы учились сначала в Московской духовной семинарии, а затем в Московской духовной академии, были временем радости и подъема. Каждое утро в Троице-Сергиевой лавре начиналось с молебна у мощей преподобного Сергия Радонежского. Это давало силы на весь предстоящий день». По словам отца Матфея, особенное влияние на них оказали лекции старых профессоров, которые начали свою деятельность до октябрьского переворота и в середине XX века еще трудились на ниве церковной науки. Многие из них только что вернулись из заключения. Можно понять, с каким трепетом и благоговением эти люди преподавали слово Божие. Но вот учеба позади. Святейший Патриарх Алексий I принял молодых пастырей в своем рабочем кабинете в Троице-Сергиевой лавре и, определив каждому его приход, по-отечески напутствовал их на дальнейшее служение. Отец Матфей был направлен в храм во имя первоверховных апостолов Петра и Павла в Лефортове, где ему довелось прослужить четверть века. В 1964 году распоряжением Святейшего Патриарха священник Матфей Стаднюк на три с половиной года направляется в Александрию – колыбель древних традиций богослужения – нести послушание настоятеля русского храма во имя благоверного князя Александра Невского. Отсюда он часто приезжал в Одессу, где находилось подворье Александрийского Патриархата. Здесь же в Успенском мужском монастыре располагалась летняя резиденция первоиерарха Русской Православной Церкви. Отец Матфей посещал первосвятителя, докладывая о положении дел в Александрийской Церкви. Эти драгоценные минуты общения со святейшим владыкой он хранит в памяти до сих пор. В 1968 году отец Матфей был направлен в Нью-Йорк секретарем патриаршего экзарха Северной и Южной Америки архиепископа Нью-Йоркского и Алеутского Ионафана. |
| Трехкилометровый путь от Владимирской горки к Лавре прошел легко и быстро, как бы за пять минут. Была пасхальная радость, и ощущение любви и единства. В Лавру шла подлинная Малороссия, некогда воспетая гениальным Гоголем, – православная, единая, мирная, красивая. Та Малороссия, которую люблю всей душой, и которая для меня неотъемлема от большой и великой Руси, объединенной православием. Кстати, по этой теме. В событии Крестного Хода Украина имела возможность увидеть людей канонической Церкви, пребывающих в духовном единстве не только друг с другом, но и с остальной частью огромной Русской Церкви, в состав которой входит УПЦ. И на Владимирской горке, и в Лавре на богослужении поминался Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. А в день памяти Преподобного Сергия, 18 июля, Блаженнейший Онуфрий сослужил Святейшему Патриарху в Троице-Сергиевой Лавре. Православные граждане Украины во главе с митрополитом молятся за своего Патриарха, а Патриарх и вся верующая Россия молятся за мир в Украине. И эту духовную спайку никакая политика не разорвет, ибо единство церковное есть явление отнюдь не мирского порядка. Крестный Ход в очередной раз показал чудо такого единства. И пусть задумаются всякие «непоминальщики», нагнетающие смуту и раскол, и те, кто их поддерживает. Точно ли они проницательнее Блаженнейшего? Либо они более духовны и больше любят Церковь, чем Киевский Митрополит, либо жестоко ошибаются. О Крестном Ходе можно писать много, и несомненно будет написано много, потому что в эти дни мы видели великие дела Божии. Остановимся пока, чтоб эпохальное событие уложилось в памяти, и чтоб при взгляде с той или иной временной дистанции мы со временем различили в этой великой картине новые черты. Но одно уже совершенно ясно. Бойтесь, враги, ибо Бог не забыл народ свой. Это начало вашего конца. Вы уже проиграли. Вы далеко не все можете, а лишь то, что Бог попустит. А пока наполняйте чашу своих беззаконий, если не можете каяться. Это единственное, что вам осталось. И еще одно. История Крестного Хода вполне ясно показала, кто есть кто в Украине. Кто носит в себе страшное духовное помрачение, позволяющее издеваться над великим народным подвигом, и кто имеет страх Божий и совесть. Всеукраинское шествие мира явилось лакмусовой бумажкой духовной ситуации в стране. Все очень хорошо видны здесь, как на сцене маленького театра. Бессильная злоба нацистов, лицемерие греко-католиков, бессовестная ложь СМИ, придурошные предсказания «политологов», трусливая обеспокоенность власти – с одной стороны. Огромный подвиг веры украинского народа, бесстрашное и мирное шествие по родной земле тысяч молящихся людей, единство, радость, братолюбие – с другой. Смотри, Киев, на обе стороны, и думай. «О, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему!» (Лк. 19,42) Смотри, Украина, на обе стороны, и выбирай. Дай Бог тебе хоть на этот раз не ошибиться в выборе. |
| Мое служение в лавре начиналось в то время, когда богослужение совершалось только в Троицком соборе, и тот был приходским храмом. Затем я стал наместником в Коневецком монастыре и снова вернулся в лавру через год после ее открытия. Но и тогда монастырь начинал свою жизнь при приходе. В таких условиях наладить монастырскую жизнь было крайне сложно. Мы обсуждали эту проблему с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром, священноархимандритом лавры, и он пошел мне навстречу, упразднив в 1994 году приходское собрание. И только тогда мы смогли серьезно начать обустройство монастыря. Однако и после этого мы еще лет шесть или семь венчали у себя в соборе. Да, понятно желание тех, кто просит о венчании в красивом огромном соборе на Невском проспекте. До сих пор мы практически каждый день слышим просьбы о венчании, хотя уже без малого десять лет не венчаем. — Как себя чувствует братия в таких условиях? — Даже в Троице-Сергиевой лавре — тоже очень посещаемой, в том числе и туристами — у монахов есть спокойное место, куда туристы не попадут. У нас монаху некуда деться. Его жизнь — это в буквальном смысле слова перебежки из храма в келью и обратно. А по пути его регулярно атакуют вопросами: «А я вот тут пришла и хочу посмотреть келью!» Да, эта дурная бесконечность братию нервирует и травмирует. Надо сказать, что наша братия всё еще немногочисленная — только в этом году перевалило за 30 монашествующих. А молодежь у нас — это те послушники, которые, учась в Санкт-Петербургских духовных академии и семинарии, живут в лавре. По окончании учебы они принимают решение, остаться у нас или нет. Практически никто не остается, и слава Богу! Они приобретают у нас важный опыт жизни в Церкви. Несколько таких послушников были у меня келейниками, а сейчас уже священники, со своими семьями. Могу сказать, хорошие священники получились! Шесть-семь лет в монастыре оказали огромное влияние на их жизнь. И когда кто-то из послушников поступает учиться, то я всегда им говорю: «Ваше первое дело — учеба. Будут для вас послабления, и от некоторых послушаний освобожу». Ребята остаются, несут труды по мере сил и возможностей. |
| Факт 4: Супруги приняли постриг одновременно Ольга Ивановна, как и Василий Николаевич, с детства стремилась в монастырь. Ей было дано благословение сначала создать семью, помогать мужу, а когда дети вырастут, постричься, но только по согласию с супругом. Будущий святой собирался принять постриг в Троице-Сергиевой лавре и подвизаться в Гефсиманском скиту, где упокоился его духовный отец старец Варнава (†1906). Однако митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин благословил постриг в Александро-Невской лавре. В 1920 году Василий Николаевич становится послушником Лавры, а его супруга Ольга Ивановна - послушницей Воскресенского Новодевичьего монастыря (ей разрешили взять с собой внучку Маргариту: распалась первая семья сына Муравьевых Николая, и девочка оказалась на попечении бабушки и деда). Все остававшиеся средства супруги Муравьевы отдали в три обители: Александро-Невскую лавру, Новодевичий монастырь и основанный преподобным Варнавой Гефсиманским Иверско-Выксунский женский монастырь. Вскоре оба супруга приняли иноческий постриг, каждый в своей обители: Василий Николаевич с именем Варнава, Ольга Ивановна - Христина. Факт 5: Подвиг в Александро-Невской лавре По пострижении инок Варнава был рукоположен в иеродиакона, затем - в иеромонаха. Сначала он заведовал кладбищенской конторой. Отпевания и панихиды шли бесконечной чередой, отец Варнава напутствовал почивших и утешал их близких. Затем он исполнял послушание главного свечника Лавры, позже - казначея. Купеческий опыт помогал отцу Варнаве управляться с обширным монастырским хозяйством. Около 1926 года иеромонах Варнава постригается в великую схиму с наречением имени Серафим и приступает к старческому служению - становится духовником Александро-Невской лавры. Каждый день по многу часов он принимает исповеди у мирян и духовенства. " Что такое мое послушание? - говорил старец Серафим. - Я словно хранилище, куда люди всё свое горе складывают " . Благословения лаврского духовника обычно были кратки, просты и утешительны. Многие, выполнив напутствие старца, получали послабление в житейских невзгодах. |
|
|
