| Митрополит Трифон (Туркестанов) Митрополит Трифон (в миру Борис Петрович Туркестанов) родился в 1861 году в Москве, в семье князя Петра Николаевича Туркестанова, мать будущего святителя Варвара Александровна, урождённая княжна Нарышкина. В семье было шестеро детей, Борис был вторым. По отцу он принадлежал к грузинскому княжескому роду, восходившему к XV веку; его прапрадед, князь Борис Панкратьевич Туркестанов, переселился из Грузии в Россию при Петре I. В подмосковном имении Варвары Александровны был храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы, и Борис с ранних лет полюбил церковную службу, полюбил и посты, и праздники, и всем своим искренним детским сердцем принял церковный уклад жизни и сроднился с ним. Здоровье мальчика было слабым, он часто болел и однажды разболелся так, что надежды на медицину уже не оставалось. Мать Бориса, глубоко верующая, стала горячо молиться о сыне в церкви святого мученика Трифона и дала обет Богу посвятить сына церковному служению, и дать ему имя Трифон, если сын изберёт монашеский путь. Вскоре после этого угроза смерти миновала, и мальчик быстро поправился. После выздоровления Бориса, Варвара Александровна поехала с ним в Оптину пустынь, где хотела просить духовного совета и благословения у преподобного Амвросия. Когда они подходили к келье старца, он сказал стоявшим перед ним людям: «Дайте дорогу, архиерей идёт!» Народ расступился, все оглянулись в поисках архиерея и увидели женщину с ребёнком… В 1883 году Борис поступил на историко-филологический факультет Московского университета, однако светское образование и последующая мирская деятельность не привлекали его, он стал всё решительнее думать и говорить об избрании им монашеского пути, причём большинство людей его круга выражали ему своё непонимание, и только у родителей он нашёл поддержку. По их благословению, Борис Туркестанов в 1887 году поступил послушником в Оптину пустынь. Его духовным наставником стал преподобный Амвросий Оптинский , ещё в мальчике увидевший будущего архиерея, и теперь всё дальнейшее совершалось очень быстро; старец благословил Бориса на монашество и 31 декабря 1889 года он пострижен с именем Трифон во исполнение обета, данного матерью; на следующий день, 1 января 1890 года, монах Трифон был рукоположен во иеродиакона, a 6 января во иеромонаха. |
| Статистика Трифон (Туркестанов), митр. Митрополит Трифон (в миру — Борис Петрович Туркестанов; 29 ноября 1861 — 14 июля 1934 Москва) — епископ Православной Российской Церкви; с 1931 года митрополит. Никогда не был правящим епархиальным архиереем. Детство и образование Родился в семье князя Петра Николаевича Туркестанова (1830—1891) и Варвары Александровны Туркестановой (урожденной Нарышкиной, 1834—1913). Борис был вторым ребенком в семье — после своей старшей сестры Екатерины. Всего же в семье было шесть детей. По отцу он принадлежал к грузинскому княжескому роду, восходящему к XV веку; его прапрадед, князь Борис (Баадур) Панкратьевич Туркестанов, переселился из Грузии в Россию при Императоре Петре I (1689—1725). Раннее детство его протекало в Москве и в подмосковном имении матери — селе Говорове (недалеко от теперешнего Востряковского кладбища), где в большом старинном парке с двумя прудами располагался одноэтажный дом с террасой; здесь же, в парке, стоял каменный храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы. С детских лет Борис привык к церковным службам, постовым говениям и праздникам, к размеренному, устоявшемуся и освященному церковному быту. В младенчестве Борис был очень слаб и часто болел. В одно время он так расхворался, что врачи не надеялись на его выздоровление, и тогда верующая мать прибегла к Врачу небесному. Она любила молиться в церкви мученика Трифона, находившейся на окраине Москвы, и теперь стала просить святого мученика за своего малютку-сына, обещая, если он выздоровеет, посвятить его на служение Богу. После этого мальчик стал быстро поправляться и скоро совсем выздоровел. Однажды Варвара Александровна совершила поездку с сыном Борисом в Оптину пустынь. Когда они подходили к хибарке преподобного Амвросия, старец неожиданно сказал стоявшему перед ним народу: «Дайте дорогу, архиерей идет». Расступившиеся люди с удивлением увидели вместо архиерея приближавшуюся женщину с ребенком. Борис Туркестанов учился в частной классической гимназии известного педагога Л. П. Поливанова, одной из лучших в Москве (она располагалась на Пречистенке). К концу 1870-х годов относится его знакомство со старцем иеромонахом Варнавой, которого гимназист Борис Туркестанов посетил во время говения в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой лавры в дни Петрова поста. С этого времени началось его духовное знакомство с преподобным Варнавой, продолжавшееся до конца жизни старца (+1906 года). |
| мон. Лазарь (Афанасьев) Глава 26. Старец Варсонофий в Маньчжурии. Епископ Трифон (Туркестанов) в скиту Оптиной пустыни В Летописи скита под 9 апреля 1904 года значится: «Сегодня отбыли из скита иеромонахи скитские отцы Адриан [Акильев] 409 и Варсонофий [Плиханков], назначенные высшею церковною властию на место военных действий на Дальнем Востоке для духовного утешения и напутствования раненых воинов» 410 . В Московском Богоявленском монастыре, где остановился отец Варсонофий, епископ Трифон, который знал его и беседовал с ним во время приездов в Оптину, благословил его в дальний путь иконой великомученика и целителя Пантелеимона. В Синодальной конторе калужские иеромонахи (их было всего пятеро из разных обителей) получили деньги на проезд и каждому вручен был ящик с церковной утварью, облачениями и прочим: походная церковь . Из Харбина отец Варсонофий писал владыке Вениамину, епископу Калужскому: «В пути нигде не останавливались, следуя таким образом безостановочно с 13 апреля по 2 мая – 19 суток. Только пришлось переждать несколько часов при переправе чрез озеро Байкал – на пароходах... Почти одновременно следовал с нами воинский поезд с сибирскими казаками. Нам сказали, что за ними следуют оренбургские и уральские казаки в числе восьми полков и двух конно-артиллерийских батарей (две дивизии). Донесся слух о первом нашем сражении на реке Ялу. 28 апреля прибыли в Маньчжурию. На границе станция, и называется также Маньчжурия. Здесь также встретили задержку, совершалась пересадка. В первый раз мы увидели китайцев. Это все – рабочие. С русскими китайцы живут мирно, и русские им нравятся. От станции Маньчжурия дорога, на всем протяжении ее до города Харбина, 85 верст, уже охраняется войсками, – разъезжают конные солдаты и казаки. Незадолго до нас изловили японцев, которые хотели взорвать туннель железной дороги у Хингана, во время хода поезда в 40 вагонов с войсками. Бог спас – взрыв последовал после прохождения поезда. Всех их судили военным судом и повесили в Ляояне. На станции Маньчжурия обрадовала нас весточка об удачном нападении на японцев генерала Ренненкампфа с двумя полками казаков, причем японцы понесли страшные потери. Утешил нас вид русских церквей на станциях сибирской железной дороги. Кругом пустыня. Но вот – церковь и вокруг нее группируется несколько, десятка два-три, домиков. Это Русь Святая в маленьком виде. И светло и отрадно становится на душе. В Харбине с вокзала мы все проехали в здание Красного Креста, где нас приютили и оказали радушный прием. Русский Харбин расширяется, и его можно сравнить с любым небольшим уездным городом. Есть в нем три церкви деревянные, служба совершается ежедневно» 411 . |
| Приложение. Свидетельства современников о митрополите Трифоне: речи, воспоминания, стихи, письма Послужной список Выписка из Состава Святейшего Правительствующего Всероссийского Синода и российской церковной иерархии на 1917 год Трифон, бывший епископ Дмитровский, викарий Московской епархии, состоит настоятелем Воскресенского, Новым Иерусалимом именуемого ставропигиального монастыря. Награжден: орденом Св. Анны 2 ст. (1901 год); орденом Св. Владимира 3 ст. ( 1903 год); орденом Св. Анны 1 ст. (1907 год); орденом Св. Владимира 2 ст. (1912 год); Панагиею на Георгиевской ленте из кабинета Его Величества (1915 год); орденом Св. Александра Невского с мечами (1916 год). В 1889 году 31 декабря – пострижен в монашество. В 1890 году 6 января – рукоположен в иеромонахи. В 1895 году – по окончании Московской духовной академии назначен смотрителем Донского духовного училища. В 1896 году [в действительности – в 1897 году] – ректор Вифанской духовной семинарии. В 1897 году [в действительности – в 1899 году] – ректор Московской духовной семинарии. В 1901 году, 1 июля – хиротонисан во епископа Дмитровского, второго викария Московской епархии. В 1904 году 13 декабря – первый викарий. В 1916 году 2 июня – уволен на покой согласно прошению. Назначен управляющим ставропигиальным Воскресенским Ново-Иерусалимским монастырем. Слова и речи, обращенные к преосвященному Трифону Речь ректора Тифлисской семинарии архимандрита Николая (Зиорова) при пострижении в монашество князя Бориса Туркестанова 508 В церкви семинарии За всенощным бдением, 31 декабря 1889 года Приветствую тебя, возлюбленный брат Трифон, с исполнением твоего святого желания: да возрадуется душа твоя о Господе!.. Господь, по предстательству о тебе святого мученика Трифона, пред которым твоя благочестивая мать молилась горячо, вопреки советам и решениям о тебе врачей земных, чудесно исцеливший тебя еще с младенчества от тяжкой болезни, дивными и неисповедимыми путями Промышления Своего приводит, наконец, от знатности, блеска и роскоши, окружавших тебя в доме твоих присных, на сей новый для тебя путь – путь узкий и прискорбный. И когда приводит тебя? В дни великих праздников Церкви, именуемых святками, на рубеже старого и нового года – в канун Обрезания Христова и памяти одного из основателей иноческой жизни – святителя Василия Великого . И где? В стране, в которой некогда твои предки жили и служили, где особенно цвело благочестие и процветало иночество... |
| VI. «Венок на могилу Батюшки» Митрополит Трифон (Туркестанов). Слово на отпевании старца Варсонофия 6 апреля 1913 г. Помню я, дорогой брат, Батюшка, как я вошел в твою убогую келлию в Скиту. Вся обстановка ее состояла из деревянного стола, деревянного ложа без всякой подстилки; иконы и книги составляли единственное ее украшение. Помню, как смиренно склонялся предо мною на колени этот почтенный, седовласый послушник, принимая мое благословение, – я тогда был иеромонахом. Помню, с какой радостью говорил ты о Ските: «Мне здесь так нравится, так здесь хорошо и одного бы я желал, чтобы никогда отсюда никуда меня не переводили...» Прошли годы, и вот тебя посылают на японскую войну священником при отряде Красного Креста. Проездом через Москву ты был у меня в Богоявленском монастыре и просил благословить тебя иконой св. великомученика Пантелеймона. И снова склонил ты предо мной свою седую голову, принимая благословение. Ты жалел, что уезжаешь из Скита, но покорно подчинился воле Божией. «Что же, в Скиту нам приходится бороться с врагами во сто крат коварнее, хитрее и злее всяких японцев», – говорил ты, разумевая врагов нашего спасения. Прошли годы войны и последовавших за нею событий 1905–1906 годов. Измученный тем, что пришлось пережить за это время, я уехал в Оптину на отдых – и здесь снова встретился с тобою. Сколько чудных вечеров провели мы в беседах! Какие ценные наставления ты мне делал, какие возвышенные речи вел! Драгоценна была для меня твоя дружба, дорогой брат, Батюшка! И еще прошло время, проведенное тобою в неусыпных трудах на благо порученных Богом тебе душ – и вот в конце твоей жизни пережил ты последнее испытание. Бог испытывал тебя, как некогда Авраама, и как от него Он потребовал принесения в жертву Себе единственного сына его, так и у тебя угодно было Богу взять любимейшее твое чадо, твой чудный благоуханный Скит, который ты так благолепно украсил. И поднялось против тебя целое море коварства, низкой злобы, клеветы и лжи – ты все терпеливо вынес, безропотно отдавая себя в волю Божию, – и в конце всего оторвали тебя от возлюбленного тобою Скита, перевели в новое место. |
| Трифон (князь Туркестанов Борис Петрович), митр.б.Дмитровский, вик. Московской епархии Родился 29 ноября 1861 года. С юных лет полюбил он храм Божий и его церковные напевы. Он жаждал быть священнослужителем, о чем со слезами, будучи еще отроком, молился Богу. И Господь внял его молитве. В 1883 году по окончании Московской гимназии, он был назначен учителем Александровского Осетинского духовного училища. 31 дек. 1889 года пострижен в монашество. 6 янв.1890 года рукоположен во иеромонаха. В 1895 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия и назначен смотрителем Донского духовного училища. С 1897 г. – ректор Вифанской духовной семинарии в сане архимандрита. С 1899 г. – ректор Московской духовной семинарии. 1 июля 1901 года хиротонисан во епископа Дмитровского, вик. Московской епархии. Хиротонию совершали: митр.Московской Владимир, еп.Рязанский Полиевкт, еп.Можайский Парфений, еп.Волоколамский Арсений и члены Синод. Моск.Конторы – еп.Нестор, еп.Григорий и Нафанаил управл.Спасо-Андрониевым монастырем. В 1910 году, во время отпуска митрополита Владимира, управлял Московской епархией. В 1914 году, во время войны с Германией был полковым священнослужителем на передовых позициях. 26 февраля 1915 года награжден панагией на Георгиевской ленте. 2 июня 1916 года, согласно прошению, по болезни уволен на покой с местопребыванием в Ново-Иерусалимском монастыре. С 1918 года проживал в Москве. В 1923 года возведен в сан архиепископа. 14 июля 1931 года возведен в сан митрополита с правом ношения белого клобука и креста на митре по случаю 30-летия архиерейского служения. Скончался 1/14.VII.1934 года в Москве и погребен на Московском немецком кладбище «Введенские горы». Составил благодарственный акафист Спасителю «Слава Богу за все”· Труды : Слово, сказанное воспитанницам церковно-учительской школы в с.Богословском Тульской губернии 3 июня 1912 года». «Приб. к «ЦВ» 1912, 24, стр.982. “Слово,сказанное 5 августа 1914 года в Успенском соборе». «Приб. к «ЦВ» 1914, 33, стр.1453. |
| Ольга Ходаковская Скачать epub pdf Часть 2. Миссионерские труды. Урмийская православная миссия Он поставил… на дело служения, для созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова. ( Еф. 4,11–13 ) Из истории миссии Труды Урмийской православной миссии были посвящены присоединению к Православию сирийских несториан. У истоков этого дела стоял первый епископ Туркестана Преосвященный Софония (Сокольский) 45 . Будучи на Туркестанской кафедре, епископ Софония написал и подготовил к печати книгу «Современный быт и литургия христиан инославных иаковитов и несториан с кратким очерком их иерархического состава, церковности, богослужения и всего, что принадлежит к отправлению их церковных служб, особенно же их литургии...». Книга эта родилась в результате его поездки в Закавказье, в места проживания сирийцев-несториан, и большой научной работы. Книга Преосвященного Софонии, изданная в Санкт-Петербурге в 70-е годы прошлого столетия, была хорошо известна в Миссии, в которую вновь назначенный сотрудник иеромонах Пимен прибыл в сентябре 1904 года. Идеалы миссионерства владели тогда сердцами многих служителей Русской Православной Церкви. Успешно продолжалась миссия в Японии святителя Николая (Касаткина) , архиепископа Японского. В Северной Америке ее возглавлял святитель Тихон (Белавин) , архиепископ Алеутский и Североамериканский, – будущий Патриарх-исповедник. Из прошлого Русской Церкви поднимались великаны миссионерского дела – преподобные Трифон Печенгский, Трифон Вятский, Симеон Верхотурский, Герман Аляскинский, святители Стефан Пермский, Иоанн Тобольский , Иннокентий Иркутский, Иннокентий Московский . Как бы обобщенный образ русского миссионера представлен в слове о великой миссии святителя Стефана Пермского, сказанном отцом Пименом в 1915 году в Перми: «Да, он облагодетельствовал страну Велико-Пермскую, связав ее узами веры и любви с Россией. Он установил правильные христианские отношения между отдельными зырянскими племенами, расположив одних к терпению, других к великодушию. Он обличал насильников, он ходатайствовал за угнетенных и бедных пред властями. Такими трудами своими он положил начало гражданской жизни первых насельников страны Пермской. Но как человек религиозный он не остановился только на начале своего общественного служения. До самой своей смерти он не переставал заботиться о стране Пермской... Мы любим добро, но наша любовь редко выказывается на деле, потому что мы боимся препятствий своим идеалам и предприятиям. Вот в таком-то колебании и полезна молитва святого Стефана за нас пред престолом Божиим…» 46 . |
| Сын белогвардейского русского офицера родом из мелких дворян, в молодости Сергей Лисевицкий хлебнул горя. Не решившись эмигрировать с маленькими детьми на руках, его отец остался в Советском Союзе и с момента ареста в 1928 году долгие годы находился в ссылке (в настоящее время за отсутствием состава преступления полностью реабилитирован). Об этом периоде жизни юного Сережи Лисевицкого мы знаем немного. Продолжать учебу он не мог: как члена семьи «контрреволюционера» его не брали ни в один техникум. Как говорится в автобиографии, переданной им незадолго до смерти тогдашнему журналисту «Аргументов и фактов» Андрею Ледневу, его с младшим братом от голодной смерти спас митрополит (с 1923-го по 1931 год — архиепископ) Трифон (Туркестанов; †1934). В Донской монастырь , где служил владыка Трифон, со всей Москвы стекалась православная интеллигенция. Сначала при содействии одной из прихожанок — кассира Большого театра — Сергея устроили работать на склад Окружной железной дороги в Лихоборах. Именно там у него начался официальный трудовой стаж. Двумя годами позже духовное чадо владыки Трифона прима Большого театра Алиса Коонен смогла оказать протекцию Сергею при переходе в бухгалтерию Московского камерного театра (существовал в 1914–1950 годы, располагаясь в нынешнем здании Московского драматического театра им. Пушкина на Тверском бульваре). С полуголодным существованием было покончено. Началась вторая жизнь Лисевицкого — по финансово-хозяйственной части, венцом которой стало руководство в 1970-е годы финансово-плановым отделом Литфонда СССР. Эта должность по советской номенклатуре предполагала регулярные (хотя и редкие) загранкомандировки, что поспособствовало развитию еще одного таланта Сергея Николаевича — связанного с занятием фотографией. Со временем зарубежные снимки Лисевицкого составили отдельный «фонд» его персонального архива, основная часть в котором уделялась архитектурным шедеврам разных городов планеты. А это, в свою очередь, помогало проявиться другой способности — лекторской и сделало его прекрасным оратором, рассказывающим о шедеврах мирового зодчества в рамках деятельности общества «Знание». Но и этого многогранной натуре Сергея Лисевицкого показалось мало! Он решил взять новую высоту в своем творческом развитии, занявшись — поначалу на любительском, а потом и на профессиональном уровне слайдфильмами. Для озвучивания были привлечены лучшие советские дикторы. |
| 4 февраля 1905 г. в 2 ч. 47 м. дня на Сенатской площади Кремля бомбой, брошенной революционером И.П. Каляевым, был убит Великий Князь Сергий Александрович. Преподобномученица Елизавета Феодоровна с великим самообладанием собирала по частям его тело. Уцелели нательный крест и образки, которые он носил на груди. Останки были уложены на носилки, покрыты шинелью стоявшего здесь солдата и отнесены в Чудов монастырь, где были поставлены близ раки свт. Алексия. «В тяжелом испытании, – писала Княгиня Елизавета Феодоровна в ответ на телеграмму сочувствия, – ниспосланном мне Господом, истинным утешением служит мне то теплое, искреннее сочувствие, которое встречаю вокруг себя. Ваши сердечные слова, ваше участие проникли мне в душу. Благодарю вас, мои дорогие сотрудники и сотрудницы. В молитвах черпаю силы со смирением переносить мою великую скорбь, а в совместной с вами дальнейшей работе на пользу страждущих да поможет мне Господь находить утешение». Православные люди, откликнувшиеся на эту кончину, единодушно называли эту смерть мученической: «Да, он был воистину наш, потому что всегда он был жив духом древней Москвы… Пусть же он останется нашим и по кончине своей: пусть останки его пребудут навсегда в стенах священного Кремля, где Бог судил ему кончить жизнь мученически», – писал в " Московских ведомостях " священник Иосиф Фудель. Мысль о том, что смерть ее дорогого супруга была мученической, укрепляла великую княгиню Елизавету. В ответ на адрес Московской городской Думы она писала: «Великим утешением в моем тяжелом горе служит сознание, что почивший Великий Князь находится в обители святителя Алексия, память которого он глубоко чтил, и в стенах Москвы, которую он глубоко любил, и в стенах Кремля, в которой он мученически погиб». Преподобный Сергий (до монашества – протоиерей Митрофан Сребрянский) записал: «7 февраля. Сейчас служили мы панихиду по новом мученике царствующего дома великом князе Сергие Александровиче. Царство Небесное мученику за правду!». Первая панихида по убиенному Великому князю Сергию была совершена сразу же по перенесении его останков в храм святителя Алексия в Чудовом монастыре. В 5-ом часу вечера у тела усопшего совершил панихиду наместник Чудова монастыря архимандрит (впоследствии епископ) Арсений (Жадановский) с иеромонахами Анастасием и Ферапонтом при пении монастырского хора. В 5 ч. панихиду совершил старший викарий Московской митрополии епископ Трифон (Туркестанов) с архимандритом Арсением, ректором Псковской духовной семинарии архимандритом Борисом и др. священниками. На панихиде присутствовала вел. кн. Елизавета. В течении нескольких дней до отпевания непрерывно у гроба служились панихиды. |
| VI. «Behok на могилу батюшки» Митрополит Трифон (Туркестанов) Слово на отпевании старца Варсонофия 6 апреля 1913 г. Помню я, дорогой брат, Батюшка, как я вошёл в твою убогую келью в Скиту. Вся обстановка её состояла из деревянного стола, деревянного ложа без всякой подстилки; иконы и книги составляли единственное её украшение. Помню, как смиренно склонялся предо мною на колени этот почтенный, седовласый послушник, принимая моё благословение, – я тогда был иеромонахом. Помню, с какой радостью говорил ты о Ските: «Мне здесь так нравится, так здесь хорошо и одного бы я желал, чтобы никогда отсюда никуда меня не переводили...» Прошли годы, и вот тебя посылают на японскую войну священником при отряде Красного Креста. Проездом через Москву ты был у меня в Богоявленском монастыре и просил благословить тебя иконой св. великомученика Пантелеймона. И снова склонил ты предо мной свою седую голову, принимая благословение. Ты жалел, что уезжаешь из Скита, но покорно подчинился воле Божией. «Что же, в Скиту нам приходится бороться с врагами во сто крат коварнее, хитрее и злее всяких японцев», – говорил ты, разумевая врагов нашего спасения. Прошли годы войны и последовавших за нею событий 1905–1906 годов. Измученный тем, что пришлось пережить за это время, я уехал в Оптину на отдых – и здесь снова встретился с тобою. Сколько чудных вечеров провели мы в беседах! Какие ценные наставления ты мне делал, какие возвышенные речи вёл! Драгоценна была для меня твоя дружба, дорогой брат, Батюшка! И ещё прошло время, проведённое тобою в неусыпных трудах на благо порученных Богом тебе душ – и вот в конце твоей жизни пережил ты последнее испытание. Бог испытывал тебя, как некогда Авраама, и как от него Он потребовал принесения в жертву Себе единственного сына его, так и у тебя угодно было Богу взять любимейшее твоё чадо, твой чудный благоуханный Скит, который ты так благолепно украсил. И поднялось против тебя целое море коварства, низкой злобы, клеветы и лжи – ты всё терпеливо вынес, безропотно отдавая себя в волю Божию, – и в конце всего оторвали тебя от возлюбленного тобою Скита, перевели в новое место. |
|
|
