| Введение I Четыреста лет тому назад, 23 февраля 1551 г., в царских палатах в Москве были открыты заседания церковного собора, составившего свои определения в ста главах и известного поэтому в истории под именем Стоглавого 1 . В первые сто с небольшим лет Стоглав пользовался незыблемым авторитетом. Постановления его считались непререкаемыми и. обязательными. Но со средины XVII в. отношение к Стоглаву изменилось. Московский собор 1666–1667 гг., санкционировавший произведенные патр. Никоном исправления богослужебных чинов и обрядов, естественно, не мог одобрить такие постановления Стоглава, как сугубая аллилуиа и двоеперстие. С этого времени отношение к Стоглаву стало различным. Противники Никоновых исправлений, старообрядцы всех толков и согласий, по-прежнему придавали Стоглаву каноническое значение и в своей полемике с православными ссылались на Стоглав наравне с книгами Священного Писания , Творениями св. Отцов и постановлениями Вселенских Соборов. Совсем иным было отношение к Стоглаву у представителей Православной Церкви. Отрицая каноническое достоинство Стоглава, некоторые из них сомневались в самой подлинности дошедшего до нас текста его. Интересно отметить, что у одних и тех же лиц отношение к Стоглаву в разные времена было неодинаковым. Митрополит Платон (Левшин) сначала готов был признавать Стоглав «законно составленным» 2 . Несколько позднее он заподозрил подлинность Стоглава в качестве действительного соборного уложения 1551 года. «Что собор был, и на нем были о предложенных от царя вопросах рассуждения и заготовлены на то положения, в том нет сомнения. Но чтобы тот собор те положения утвердил, никак нельзя увериться». Свое предположение Митрополит Платон мотивирует следующими соображениями: 1) подлинного соборного деяния, скрепленного подписями участников собора, не сохранилось; 2) о Стоглавом соборе не упоминают ни летописи, ни Степенная книга, составленная Митрополитом Макарием 3 . Это мнение было поддержано епископом Пензенским Иннокентием (Смирновым) 4 и получило подтверждение в трудах Митрополита Московского Филарета, который даже сомневался в праве Стоглава называться церковным собором. |
| Период 2. От Стоглавного собора до исправления церковных книг при патриархе Никоне: 1551–1654 г Отдел 1. Стоглавный собор Некоторые из писателей наших полагают, что Стоглавного Собора не было. Нельзя по крайней мере, говорят другие, считать его действительным. Собрание Пастырей, несомненно, было, говорят последние; составляющие книгу «Стоглавник» вопросы, конечно, были читаны в собрании Пастырей, равно как и ответы или постановления были написаны: но осталось все без действия, потому что Собор был не кончен, определения его не подписаны членами оного. Основанием рассуждению своему первые полагают, 1) что не упоминается о Стоглаве ни в одной из наших летописей; а некоторые из них писаны самим Макарием Митрополитом, первенствовавшим Духовным членом Собора; 2) ни в одном известном ныне списке книги «Стоглава» нет сведений о том, кем и как он был подписан; 3) не знает никто, находится ли и находилось ли где-нибудь подлинное соборное Деяние его 114 . Мы весьма далеки от того, чтобы подобные сомнения о существовании Стоглава считать уважительными, когда имеем о нем прямое свидетельство Собора, бывшего у нас 1667-го года в Москве. Собор сей составляли два Греческие Патриарха, Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский с согласием и волею Константинопольского и Иерусалимского, наш Российский Патриарх Иоасаф, почетное Русское Духовенство и Царские Бояре. Государь Алексей Михайлович изволил председательствовать. В «Соборном свитке» того Собора сказывается, что Стоглав «бысть», что правила его «писаны к книге», что «положена Собором клятва» на некоторые обряды, что ту клятву последний Московский Собор «разрешает и разрушает и ни во что вменяет», и пр. 115 На что же бы иначе заниматься тем, чего не было, или что было без всякой силы и действия, столь высокому сословию Пастырей Церкви! Между тем видим по древностям, что ясно о Стоглаве упоминается в Соборном Изложении Патриарха Филарета 116 в Требнике и Служебнике, печатанных при Патриархе Иосифе 117 ; в Скрижали и Служебнике, изданных при Патриархе Никоне 118 , и пр. |
| 30 янв. 1547 г. митр. свт. Макарий возглавил хиротонию К. во епископа Великопермского и Вологодского. Свт. Макарий в то время - вскоре после венчания Московского вел. кн. Иоанна IV Васильевича на царство пользовался большим влиянием; новопоставленный иерарх должен был принадлежать к числу его сторонников. Первым важным событием для нового епископа было его участие в работе Собора 1 февр. 1547 г. На Соборе были причислены к лику святых рус. подвижники, в т. ч. Вологодской земли - «новые чюдотворцы» преподобные Павел Обнорский и Дионисий Глушицкий. В 1551 г. К. присутствовал на московском Стоглавом Соборе . По решениям Стоглава епархиальное духовенство должно было подчиняться суду архиереев, и при пересмотре жалованных грамот мон-рям в мае 1551 г. в них были внесены соответствующие установления, но имели место и исключения. Так, без изменений была подтверждена грамота 1539 г. вологодскому Спасо-Прилуцкому мон-рю, по к-рой игумен должен был подчиняться суду вел. князя. Вероятно, в период проведения Собора К. участвовал в хиротониях Новгородского и Псковского архиеп. Серапиона (Курцова) (14 июня) (ПСРЛ. Т. 29. С. 62), Суздальского еп. Афанасия (Палецкого) (18 июня) (Там же. С. 64). По всей видимости, К. присутствовал на Соборе 1554 г., осудившем М. Башкина . В 1555 г. Великопермский епископ участвовал в поставлении в Москве 1-го Казанского архиеп. свт. Гурия . Согласно официальному летописанию, митр. Макарий 1 окт. 1555 г. освящал в Москве «со всем собором Русскиа митрополия» Покровский собор; вероятно, К. был на освящении и принял участие в праздновании Покрова Пресв. Богородицы, устроенном для духовенства царем (ПСРЛ. Т. 13. С. 252). В 1555 г. в Москву с Вятки был принесен чудотворный Великорецкий образ свт. Николая, который поновляли митр. Макарий и благовещенский протопоп Андрей (см. Афанасий , митр. Московский). Благодаря К. для Вологды был изготовлен список иконы (Древнерусское искусство в собрании Вологодского музея-заповедника: Путев. по экспозиции. М., 2004. С. 71). Как отмечает Н. И. Суворов, царь давал К. жалованные грамоты на архиерейские вотчины ( Суворов. 1865. С. 768), но эти документы неизвестны. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АКАКИЙ (14.03.1482-14.01.1567, Успенский Желтиков мон-рь), свт. (пам. 14 янв. и 29 июня - в Соборе Тверских святых), еп. Тверской и Кашинский. Основным источником сведений об А. является слово «О преставлении святого епископа Тверского Акакия и о житии его вкратце» (РНБ. Погод. 1564, XVI в.), написанное духовником А., известным рус. книжником архим. Вассианом Кошкой - свидетелем последних дней жизни святителя. Прямая речь, к-рую архим. Вассиан в изобилии приводит в слове «О преставлении», с большой долей вероятности передает подлинные слова А. и правдиво описывает повседневную жизнь и благочестие святителя. Слово «О преставлении» было написано, видимо, вскоре после кончины А., т. к. уже через год - в 1568 г. скончался архим. Вассиан. А. неоднократно упоминается в рус. летописях, его подпись стоит на документах церковных Соборов, монастырских жалованных грамотах. Согласно синодику Иосифова волоколамского мон-ря , отец А.- иерей Василий, мать - в монашестве Юлия (Титов А. А. Вкладные и записные книги Волоколамского монастыря. М., 1906. 154). Нек-рые исследователи неверно отождествляют А. с племянником прп. Иосифа Волоцкого - иноком Акакием. Монашеский постриг А. принял в Иосифовом волоколамском мон-ре от основателя обители. В 1517 г. А. был поставлен архимандритом Возмищенского мон-ря в Волоколамске. 30 марта 1522 г. митр. Московский Даниил «поставил во Тверь епископа Акакия». Тверская кафедра к тому времени была ок. года вдовствующей после кончины еп. Нила Грека ; † 1521). Сразу после хиротонии А. вместе с Собором архиереев ходатайствовал перед вел. кн. московским Василием III за опального кн. В. В. Шуйского, поставив свою подпись под крестоцеловальной записью. В 1539 г. участвовал в интронизации Всероссийского митр. Иоасафа , 3 года спустя - в интронизации митр. Макария . А. присутствовал на Соборах: в 1547 г., когда были причислены к лику святых еп. Арсений Тверской , прп. Макарий Калязинский , и в 1549 г., когда был канонизирован кн. Михаил Тверской и осужден бывш. чудовский архим. Исак Собака. В 1550 г., во время казанского похода Иоанна IV Васильевича , когда во Владимир к царскому войску отправился митр. Макарий, в Москве для управления Церковью остались архиеп. Ростовский Никандр и А. В 1551 г. А. присутствовал на Стоглавом Соборе . 16 июля 1551 г. он подписал с др. участниками Собора приговор о церковных пошлинах в Новгородской епархии. В 1553-1554 гг. А. присутствовал на Соборах, обличивших ересь М. Башкина и Ф. Косого, разбиравших сомнения посольского дьяка И. М. Висковатого относительно нек-рых сюжетов в рус. иконописи того времени. 3 февр. 1555 г. А. принимал участие в хиротонии первого архиеп. Казанского свт. Гурия (Руготина) . |
| Представивши эти обстоятельства, редакция заключает: «значит соборная книга до пересмотра ее м. Иоасафом была не в том виде, как нынешний Стоглав и не была еще утверждена собором в качестве церковно-законодательного кодекса». Действительно, Стоглав не был утвержден собором до присылки замечаний от бывшего митрополита Иоасафа (да против этого никто и не говорит); когда же митрополит Иоасаф прислал свои замечания и собор согласившись с ними включил их в Стоглав, то вслед за тем и Стоглав был утвержден собором, как каноническая книга для русской церкви и в том же году, в июле месяце, была послана в Симонов монастырь грамота по Стоглаву, в которой митрополит Макарий пишет: «по совету и по повелению боговенчанного царя и государя, и великого князя Ивана Васильевича, всея России самодержца, и о святом Духе с своими детьми, с его богомольцами: с архиепископами и епископами, со архимандритами и игуменами, и со всем освященным собором русской митрополии, отныне и впредь с Божьей помощью соборне уложихом по вопросам благочестивого царя о многоразличных церковных чинах и о исправлении, о монастырских чинах и общепредательном житии, и о пьянственном питии, и о святительском суде и о прочих священных чинах, по преданию св. апостолов…, и ныне о том вкратце написанном о святых и честных монастырях, и о прочих священныхъ чинах по священным правилам, к вам на собор послал за своей печатью». Далее, в том же 1551 году, в ноябре месяце, был послан митрополитом Макарием наказ во Владимир, составленный по Стоглаву и содержащий в себе до тридцати глав Стоглава. Правду сказать, казанская редакция не видела наказа во Владимир, но ей была известна грамота в Симонов монастырь, из которой ясно, как день, что до июля месяца 1551 года, Стоглав был уже утвержден собором. Притом, на каком основании редакция могла составить свою догадку: «что отцы собора, не имея времени исправить свои записки и соображения, или вообще не полагаясь на их верность, оставили их не утвержденными», – когда посылка соборных постановлений, на просмотр к м. |
| Наконец, в 3-х, редакция представила пять официальных актов XVII столетия, в которых Стоглав прямо назван соборным уложением м. Макария и в числе их деяния Московского собора 1667 года, который прямо говорит: «Собор, иже бысть при благочестивом великом государе, царе и великом князе Иване Васильевиче, всея России самодержце, от Макария митрополита московского, что писаша о знамении честного креста, сиречь о сложении двою перстов и о сугубой аллилуйи, и о прочем, еже писано не рассудно простотой и невежеством в книге Стоглав, и клятву, юже без рассуждения и неправедно положите, мы, православные патриархи и весь освященный собор, тую неправедную и безрассудную клятву Макариеву и того собора разрешаем и разрушаем; и той собор не в собор, и клятву не в клятву, и ни во что же вменяем, якоже и не бысть». После такого сонма свидетельств, так добросовестно собранных самой редакцией и состоящих или из царских грамот, или соборных приговоров, или из митрополичьих наказов, кажется должен бы следовать прямой вывод, что в книге Стоглав содержится деяние Московского собора 1551 года и что книга сия, во второй половине XVI и первой половине XVII столетий, была канонической книгой русской Церкви, и такой канонической книгой, что для лишения ее сего значения нужно было в 1667 году собрать в Москве новый собор, на который были приглашены и представители других восточных Церквей, патриархи: Паисий александрийский и Макарий антиохийский; но казанская редакция пришла к выводам совершенно противоположным, почти к тем самым, которые были высказаны ею категорически в предисловии. И что всего замечательнее, редакция пришла к своим выводам, не представив в их опору ни одного нового официального свидетельства и только вскользь сославшись на одно известие Никоновской летописи, которое, впрочем, говорит совсем не то, чего хочется редакции; так, что даже странно, каким образом ученая редакция решилась сослаться на такое известие… 1) В мае месяце 1551 года, «все писания царских вопросов и святительских ответов посланы были в Сергиеву лавру на рассмотрение к бывшему митрополиту Иоасафу; и митрополит, выслушав царское и святительское уложение, признал правильным и только сделал несколько возражений, которые и были приняты собором и вошли в текст Стоглава». |
| Владимира (текст которого здесь и воспроизводится в обширной редакции 965 ), и на послания московского митрополита Киприана. В последних двух главах стоглава говорится о том, что царские вопросы и соборные ответы на эти вопросы посылались на рассмотрение в троицкий Сергиев монастырь бывшему митрополиту Иоасафу и некоторым другими лицам, проживавшим в названном монастыре, и приводится мнение, высказанное Иоасафом по некоторым вопросам с указанием пробелов, допущенных собором. Должно заметить, что и в ту часть стоглава, которая носит название соборных ответов, вошло много такого, что принадлежало не собору, а царю, т. е. заимствовано было из царских посланий и предложений. Составитель сборника соборных постановлений 1551 г. сливал царские предложение и соборные ответы в одно целое, так что в составе книги должно предполагать гораздо большее число отрывков из царских предложений, чем сколько их обозначено редактором 966 . § 92. Судьба кормчей книги в московском государстве 967 В половине XVII в. совершилось весьма важное событие в истории кормчей книги на Руси: она была напечатана, и притом не как частное, а как официальное издание, авторизованное царем и с благословения патриарха. Подобно тому как законодательство стоглава совпало по времени с изданием дарского судебника, появление печатной кормчей книги совпало с изданием уложения царя Алексея Михайловича 1649 г., так что и в тот и в другой раз с регулированием государственного порядка тесно связываема была мысль об устроении порядка церковного. Но, между тем как собор 1551 г. задавался целью выработать национальный церковный устав, каждое постановление которого должно было применяться к действительным отношениям русской жизни, в половине XVII в. предпринято было официальное издание заимствованных источников, составлявших содержание кормчей книги, причем за образец принят был именно такой список кормчей книги, в котором не было русских статей, – другими словами – кормчая рязанская, а не софийская. Таким образом в печатной кормчей, за нижеуказанными исключениями, нет статей русского происхождения, как не было их в рукописных кормчих рязанской фамилии. |
| Довольно необычно фамильное прозвище троицкого келаря. У С. Б. Веселовского имеются интересные сведения, возможно, проливающие свет на происхождение старца Адриана: «Ангеловы Эммануил и Иван, греки, выехавшие в Россию в свите кн. Софьи Палеолог. Ср. селение Ангелово под Москвой» 1381 . Очевидно, до своего пострига он был женат и у него был сын Димитрий 1382 . Можно предположить, что монашество он принял в Троицкой обители, где в 1550–1560-е гг. был келарем 1383 . Источники того времени свидетельствуют о его трудах на благо монастыря преподобного Сергия, встречается его имя и в описании церковных событий середины XVI в. В 1553 г., как сообщает летопись, на Руси «прозябе ересь и явися шатание в людех в неудобных словес о Божестве» 1384 . После соборных разбирательств в Москве еретики были осуждены. Среди осужденных находился также Артемий, бывший Троицкий игумен (1551 г.), сосланный после Собора в Соловецкий монастырь. В соборной грамоте, посланной на Соловки, подробно описываются лжемудрования еретиков XVI в. Келарь Адриан Ангелов, несомненно знавший Артемия, свидетельствовал на Соборе о некоторых его заблуждениях. О его возражениях келарю на Соборе было сказано: «да и сам Артемий на Соборе против Андрияновых речей отвечал негораздо» 1385 . Важнейшим Собором середины XVI в. был Стоглавый Собор 1551 г., на заседаниях которого рассматривались многие вопросы церковной и общественной жизни. В 1555 г., следуя предписаниям «Соборного уложения», то есть постановлениям Стоглава, игумен Троице-Сергиева монастыря Иоасаф (1555–1560), «поговоря с келарем с Андреяном и с соборными старцы», строго запретил в «Присецкой волости», принадлежащей обители, держать скоморохов, волхвов и лихих людей. Судя по содержанию грамоты, она писалась «в Присеках, а велел ее писати келарь Андреян, а у грамоты печать келарская» 1386 . Таким образом, будучи в этом селении, принадлежащем монастырю, келарь сделал необходимое письменное распоряжение о порядке в нем, согласованном с соборными постановлениями. |
| Вопрос о В. имеет особое значение в системе церковно-правовых норм, относящихся к качествам кандидатов священства. Церковные законы не допускают в клир второбрачных, в т. ч. и тех, кто, овдовев, женился во 2-й раз: «Кто по святом крещении двумя браками обязан был или наложницу имел, тот не может быти епископ, ни пресвитер, ни диакон, ниже вообще в списке священнаго чина» (Ап. 17). В толковании на это Апостольское правило Иоанн Зонара уточнял: «Мы веруем, что Божественная баня святого крещения омывает всякую скверну, которою крещенные были осквернены прежде крещения, и никакой грех, соделанный кем-либо прежде крещения, не препятствует крещенному быти произведенным в священство. Но кто после крещения совершит блуд или вступит в два брака, тот признается недостойным никакой степени священства». Т. о. не усматривается препятствия к священству у того, кто вступил во 2-й раз в брак ввиду вдовства до принятия крещения. Поскольку от ставленника требуется абсолютная моногамия, препятствие к священству имеет и тот, кто женат на вдове,- случай т. н. пассивной бигамии. «Вземший в супружество вдову, или отверженную от супружества, или блудницу, или рабыню, или позорищную (актрису.- В. Ц.) не может быти епископ, ни пресвитер, ни диакон, ниже вообще в списке священнаго чина» (Ап. 18). С канонической т. зр. нет, разумеется, препятствий для рукоположения лиц, овдовевших и не вступивших во 2-й брак. Однако в истории Русской Церкви была целая эпоха, когда вдовых не рукополагали. Подобная практика восходит к XV в. Запрещение рукополагать вдовцов подтверждалось Московским Собором 1503 г., Стоглавым Собором 1551 г., а также в Западнорусской митрополии - Виленским Собором 1509-1510 гг. Более того, в ту эпоху не только отказывали в рукоположении вдовцам, но даже овдовевшим священнослужителям запрещалось служение, если они не принимали пострига. В «Стоглаве» помещено «поучение» свт. Московского Петра , в к-ром о вдовых священниках говорится: «Аще у попа умрет попадья, и он идет в монастырь, стрижется,- имеет священство свое паки, аще ли же имать пребывати и любити мирския сласти - да не служит. |
| В отличие от «Воумления» это «Известие» представляло собой повторение только одних евхаристических статей «Требника» митрополита Петра, причем с большими, чем в «Воумлении», изменениями. В большинстве случаев они сведены к сокращению текстов «Требника», но изредка встречаются и добавления. Появившееся в служебнике 1699 года «Известие учительное» и являющееся почти точной копией евхаристческих статей «Требника», и по сей день сохраняется в издаваемых ныне служебниках, как их неотъемлемая и обязательная часть. По содержанию «Известие учительное» представляет собой свод апостольских, святоотеческих, соборных и выработанных церковной практикой постановлений по различным, касающимся Евхаристии, вопросам. Рассмотреть подробно параллель этих правил и предписаний в небольшой статье невозможно, поэтому здесь будут рассмотрены только наиболее важные указания «Известия». Начинается «Известие» замечаниями, касающимися совершения Литургии в освященном храме или на присланном от епископа антиминсе. Примечательно, что по древнегреческой и русской церковной практике антиминсы полагались лишь на престолы, не освященные епископом, освященные же престолы не имели их. В Греческой Церкви антиминсы стали посылаться во все церкви, как освященные, так и не освященные, с середины XIII века, а в Русской – этот обычай окончательно был закреплен собором 1667 года. Однако «Известие», требуя лишь одного из двух – или освящения храма, или присылки антиминса – воспроизводит не эту позднейшую, а более раннюю традицию. « Одеяния священная иерей да имеет по установленному богопреданному чину: стихарь, епитрахилий, нарукавницы, пояс, фелонь. Дьякон же стихарь, нарукавницы и орарь, на левое плечо полагающийся, носит. И божественныя литургии без сего служити иерею и дьякону отнюдь не подобает ». Это постановление основано как на отеческих правилах, так и правилах Стоглавого собора 1551 года. Здесь же идет речь и о веществе, употребляемом при совершении Евхаристии: « Вещь тайне сей приличная: просфоры муки чистые пшеничныя, квасныя, пять, и вино виноградное: из инаго же жита кроме пшеницы, или черствыя, или зацывелые просфоры или из иных древ, и ягодных соков вино. |
|
|
