| Введение I Четыреста лет тому назад, 23 февраля 1551 г., в царских палатах в Москве были открыты заседания церковного собора, составившего свои определения в ста главах и известного поэтому в истории под именем Стоглавого 1 . В первые сто с небольшим лет Стоглав пользовался незыблемым авторитетом. Постановления его считались непререкаемыми и. обязательными. Но со средины XVII в. отношение к Стоглаву изменилось. Московский собор 1666–1667 гг., санкционировавший произведенные патр. Никоном исправления богослужебных чинов и обрядов, естественно, не мог одобрить такие постановления Стоглава, как сугубая аллилуиа и двоеперстие. С этого времени отношение к Стоглаву стало различным. Противники Никоновых исправлений, старообрядцы всех толков и согласий, по-прежнему придавали Стоглаву каноническое значение и в своей полемике с православными ссылались на Стоглав наравне с книгами Священного Писания , Творениями св. Отцов и постановлениями Вселенских Соборов. Совсем иным было отношение к Стоглаву у представителей Православной Церкви. Отрицая каноническое достоинство Стоглава, некоторые из них сомневались в самой подлинности дошедшего до нас текста его. Интересно отметить, что у одних и тех же лиц отношение к Стоглаву в разные времена было неодинаковым. Митрополит Платон (Левшин) сначала готов был признавать Стоглав «законно составленным» 2 . Несколько позднее он заподозрил подлинность Стоглава в качестве действительного соборного уложения 1551 года. «Что собор был, и на нем были о предложенных от царя вопросах рассуждения и заготовлены на то положения, в том нет сомнения. Но чтобы тот собор те положения утвердил, никак нельзя увериться». Свое предположение Митрополит Платон мотивирует следующими соображениями: 1) подлинного соборного деяния, скрепленного подписями участников собора, не сохранилось; 2) о Стоглавом соборе не упоминают ни летописи, ни Степенная книга, составленная Митрополитом Макарием 3 . Это мнение было поддержано епископом Пензенским Иннокентием (Смирновым) 4 и получило подтверждение в трудах Митрополита Московского Филарета, который даже сомневался в праве Стоглава называться церковным собором. |
| В русской Церкви издавна явились некоторые особенности в богослужебной практике, которых не имела Церковь Восточная. Как и когда они явились, чем были вызваны, – всё это такие вопросы, решать которые здесь не место. Относясь к внешней обрядности, и не составляя поэтому догматической разности, эти особенности долгое время существовали в практике Русской Церкви, не возбуждая ни в ком из тогдашних русских людей сомнения. Напротив, отсутствие образования и невежество, господствовавшие тогда на Руси, благоприятствовали их распространению и утверждению, так что с течением времени на эти особенности стали смотреть не как на нововведения и новшества, а как на обряды, принятые нами от Церкви Греческой. Образованию такого взгляда много способствовало появление сочинений, которые старались доказать правильность и законность существования той или другой особенности в практике Русской Церкви. Так, задолго еще до времени Стоглавого Собора явилось у нас в книжном обращении Феодоритово слово о крестном знамении, подложность которого, как мы ниже увидим, вне всякого сомнения. Незадолго до этого же Собора написано было неким клириком Василием и пресловутое житие Евфросина, Псковского чудотворца, в котором было изложено учение о сугубой аллилуйе. Таким образом, с появлением этих сочинений, в подлинности, истинности и правильности содержания которых, вследствие отсутствия в то время строгой научной критики, никто не сомневался, эти особенности получили уже некоторую легальность на право своего существования, отчего, конечно, они стали еще более распространяться. Теперь они превратились уже из случайных особенностей нескольких Церквей в местные обычаи, которых твердо держались. Впрочем, в истории мы не находим нигде указаний на то, чтобы эти местные особенности существовали повсюду и вместе. Напротив, в этом случае мы встречаем полное разнообразие, не допускающее и речи об их совместном существовании. Так, в иных местах для крестного знамения складывали три перста, в других – только два; во Пскове правили сугубую аллилуйю, в других же местах – трегубую; где служили литургию на семи просфорах, а где – только на пяти. В иных священнодействиях, как напр. во время крещения, венчания и проч. ходили посолонь, вместо того, чтобы ходить против солнца. В иных местах читали символ веры с прибавлением слова истиннаго, а в иных – без этого слова, и только, кажется, один обычай, был общераспространённым, – это запрещение брить бороду и усы. В таком разрозненном виде эти местные особенности существовали до самого Стоглавого Собора, и даже долго после него, до тех пор, пока очищение Русской Церкви от разностей, начатое патриархом Никоном , не вызвало фанатической преданности невежественной массы к этим обрядам.Чтобы быть общераспространёнными, каковыми эти особенности сделались после Стоглавого Собора, именно в период печатания книг, им недоставало канонической важности и авторитета, каковой некоторым из них и придал этот собор. |
| А.В.Преображенский Вопрос о единогласном пении в русской церкви XVII веке Постановление Стоглава о единогласии, Приговор о поповских старостах и наказная грамота митрополита Макария. 1551 г – Домострой – Послание патриарха Гермогена 1606–1612 г – Списание о единогласии Агафоника 1634–1637 г -Память патриарха Иоасафа 1636 г – Челобитная неизвестного патриарха Иосифу 1649 г – Кружок ревнителей церковного благочиния – Собор о единогласии 1649 г – Челобитная собора – Грамота патриарха Иосифа архиепископу Вологодскому Маркеллу – Письмо патриарха Иосифа о церковных потребах Константинопольскому патриарху и ответ патриарха Парфения II, 1650 г – Собор 1651 г – Распросные речи о единогласии – Служебник 1651 г – Царские и патриаршие грамоты о единогласии после Собора 1651 г – Слово о единогласии Мартемьяна Шестака 1652 г – Грамоты, челобитные, и проч. 1666–1667 г – Протопопы Неронов и Аввакум о единогласии – Единогласие и наречное пение около времени Собора 1666–1667 г. – Глава церковного Устава о единогласии – Брозда духовная – о единогласии, 1683 г – Духовный Регламент о единогласии Документальная история вопроса о единогласном пении начинается с постановлений Стоглавого Собора. Отсутствие каких бы то ни было известий о не единогласном пении вплоть до Стоглавого Собора, отвергнувшего его, едва ли, впрочем, может представляться странным в виду немногочисленности данных об исполнении церковного богослужения в века, предшествовавшие Собору. Даже и в его постановлениях, равно как и в речи царя, предлагавшей на обсуждение различные другие недостатки русской жизни, вопрос о не единогласном пении затронут довольно слабо. У нас нет оснований выводить отсюда заключение, что многогласное пение было еще недостаточно распространено в то время, чтобы вызвать более или менее выразительное трактование о нем на Соборе, равно нет права заключать, что многогласие – наоборот – считаюсь вопиющим бесчинством на основании того лишь соображения, что о нем говорил Собор, а не отдельная личность. Двоение и троение церковной службы в рассуждениях Стоглава является только одним из признаков «безчинства» распространившегося не на способ исполнения исключительно, но и на лиц, совершающих богослужение, и на поведение приходящих в храм мирян. Стоглавый Собор еще не выделяет вопроса о единогласии из целого ряда других вопросов о чинном совершении богослужения, как это произошло несколько позже, в начале XVII в. Поэтому и соборный ответ, и постановление заключает в себе упоминание и о церковном звоне, и о неполноте – вместе с непорядком – в богослужении, и, наконец, увещание «церковное пение (т. е. службу) правити сполна и по чину о всем, по преданию св. апостол и св. отец, по божественному уставу и по священным правилом, ничтоже претворяюще». |
| В. История источников церковного права со времени Петра Великого § 94. Духовный регламент 1016 С XVIII столетия началось энергическое церковное законодательство по устроению церковного порядка на всех ступенях церковной организации. Хотя и в московском государстве цари, вместе с соборами, стремились к упорядочению церковной дисциплины, но они не достигали прочных результатов. Наиболее полно обнявший церковную дисциплину стоглавый собор 1551 г. имел слабое практическое действие в епархиях московского государства, а в 1667 г. на торжественном московском соборе этого года, состоявшемся при участии двух восточных патриархов, был далее формально осужден, как действовавший «простотою и невежеством». В свою очередь, и московский собор 1667 г., также оставивший после себя большое количество дисциплинарных постановлений, имел не большее практическое действие, чем и стоглавый собор. Патриарх Иоаким при созвании собора 1675 г. писал в своей окружной грамоте, что те же самые беспорядки, против которых вооружался московский собор 1667 г., продолжают повторяться и после этого собора 1017 . Реформаторская деятельность императора Петра Великого по устроению церковного порядка, начавшаяся еще до учреждения духовной коллегии или св. синода, с учреждением этого последнего получила для себя орган, для постоянного целесообразного воздействия на все стороны церковной жизни. Для вновь учреждаемого синода был составлен Феофаном Прокоповичем особый «регламент или устав духовной коллегии». Сам император просматривал и исправлял его 1018 , после чего он дан был на просмотр епископам, архимандритам и сенаторам, а затем разослан по епархиям для ознакомления с ним епархиальных властей и для собрания от них возможных замечаний или возражений. Духовенству указано было составить два собрания: одно в Москве, другое в Казани. На обоих собраниях проект регламента был подписан духовенством (архиереями, архимандритами и игуменами). После того как регламент был подписан духовенством и сенаторами, император утвердил его собственноручной подписью в последних числах декабря 1720 г. |
| 23 марта 2012 г. Выявляя бесценные сокровища Церкви – ее святых подвижников, прославляя их, Митрополит Макарий не забывал и о церковных нестроениях, для искоренения которых он предпринимал энергичные меры. Мудрый архипастырский подход выразился в том, что он прежде всего ставит на подсвечник Церкви ее славу – святых угодников, прославленных на Соборах 1547–1549 гг., и с их благодатной помощью выявляет и устраняет различные недостатки в обществе. Так в полной степени исполнялся призыв апостола Павла: “Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще” ( Евр 12:1 ). Рассмотрением различных подобных вопросов занимался Стоглавый Собор 1 . Начало работы Собора происходило таким образом: “В лето 7059-е (1551) месяца февраля в 23 день Быша сии вопроси и ответы многи о различных церковных чинех в царствующем граде Москве в царских полатех от благоверного и благовенчанного царя и государя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии самодержца к отцу его Макарию Митрополиту всея Русии и ко всему священному Собору Руския Митрополия самобывших тут: Феодосия, архиепископа Великого Новаграда и Пскова; Никандра, архиепископа Ростовского; Трифона, епископа Суздальского и Торуского; епископа Смоленского и Брянского Гурия; Касьяна, епископа Рязанского; Акакия, епископа Тверского и Кашинского; Феодосия, епископа Коломенского и Каширского; Савы, епископа Сарского и Подонского; Киприана, епископа Пермского и Волоцкого, с честными архимандриты и игумены” 2 . Автор-составитель соборных документов, подобно гимнографам, прославляющим участников Вселенских Соборов, называет сшедшихся в Москву иерархов “небопарными орлами”, “легка крила имуща”. Об их пришествии в Москву говорится: “И бе чудно зрение, яко весь богоспасаемый град красящеся отец пришествием” 3 . О Стоглавом Соборе, как и о Соборах “новых чудотворцев” 1547, 1549 гг., современники-летописцы ничего не говорят. Сообщения о Стоглаве можно встретить в более поздних летописях 4 . Л. В. Черепнин справедливо отмечает, что летописные заметки о Стоглаве XVII века “восходят в качестве источника к тексту самого памятника” 5 . |
| 2. Разговоры о Церкви Грекороссийской между старообрядцем и православным Разговор первый Старообрядец. До патриарха Никона Церковь Российская в православии состояла, или не в православии? Православный. Без всякого сомнения, Церковь Российская, как теперь, так и до патриарха Никона пребывала в православии. Старообрядец. Если Церковь Российская и до патриарха Никона пребывала в несомненном и непозыблемом православии, то для чего было сделано исправление книг и церковных преданий? Какая была в нем надобность? Православный. Исправление не касалось веры православной, которую Российская и Греческая Церковь соблюдали тогда непорочно, как соблюдают и теперь; исправлению подверглись только описи в книгах и некоторые обычаи и обряды, не составляющие догматов веры. Такие исправления были и законны, и нужны. Стоглавый Собор даже частным лицам, старейшим священникам, а не епископам, предписывал делать такие исправления: «Да протопопом же и старейшим священником, и избранным священникам, со всеми священниками в коемждо граде, во всех святых церквах дозирати священных книг, святых Евангелий и Апостол, и прочих святых книг... а которые будут святые книги, Евангелие и Апостол и Псалтырь, и протия книги в коейждо церкви обретены неправлены и описливы, и вы бы те книги с добрых переводов исправливали соборне, занеже священные правила о том запрещают, и не повелевают неправленных книг в церковь вносити, ниже по них пети» (глава 27). Итак, Стоглавый Собор в коемждо граде даже священникам не только дозволяет, но и повелевает, ставит в обязанность – с добрых переводов книги соборне исправлять. Тем паче Вселенская Церковь соборне имеет право на исправление книжное. Также и на исправление некоторых обрядов, или обычаев св. Церковь имела и имеет полное право, согласно 11-му и 19-му правилам Лаодикийского Собора 5 и 12-му правилу Шестого Вселенского Собора 6 . Старообрядец. По старопечатным книгам, с изложенными в них обрядами, до патриарха Никона христиане спасались ли? Или оные неисправности препятствовали их спасению ? |
| Краткое руководство к познанию правоты святой церкви и неправоты раскола, изложенное в разговорах между старообрядцем и православным Источник Предисловие сочинителя В сем малом сочинении содержится краткое изложение предметов, необходимо нужных к познанию истинности православной церкви и незаконности отделения от оной именуемого старообрядчества, более или менее подробно раскрытых уже мною прежде, в моих беседах и в замечаниях на Поморские Ответы, на Вопросы Никодима, на книгу Пешехонова. К составлению такового сочинения я побужден был желанием сообщить сии важнейшие сведения читателям, занятым житейскими необходимыми делами и не имеющим свободы читать пространные книги. Молю Бога, да поможет вам сей малый, и, может быть, последний труд мой уразуметь истину православной церкви и погибельность раскола, – чад церкви да утвердит в преданности и повиновении оной, а отторгшимся от церкви да поможет возвратиться под спасительный кров её. Разговор первый Старообрядец. До патриарха Никона церковь российская в православии состояла или не в православии? Православный. Без всякого сомнения, церковь российская, как теперь, так и до патриарха Никона пребывала в православии. Старообрядец. Если церковь российская и до патриарха Никона пребывала в несомненном и непозыблемом православии, то для чего было сделано исправление книг и церковных преданий? Какая была в нём надобность? Православный. Исправление не касалось веры православной, которую российская и греческая церковь соблюдали тогда непорочно, как соблюдают и теперь; исправлению подверглись только описи в книгах и некоторые обычаи, и обряды, не составляющие догматов веры. Такие исправления были и законны и нужны. Стоглавый собор даже частным лицам, старейшим священникам, а не епископам, предписывал делать такие исправления: «Да протопопом же и старейшим священником, и избранным священником, со всеми священники в коемждо граде, во всех святых церквах дозирати священных книг, святых Евангелий и Апостол, и прочих святых книг... а которыя будут святыя книги, Евангелие и Апостол и Псалтырь, и прочия книги в коейждо церкви обретены неправлены и описливы, и вы бы те книги с добрых переводов исправливали соборне, занеже священныя правила о том запрещают, и не повелевают неправленных книг в церковь вносити, ниже по них пети» (глава 27). Итак, Стоглавый собор в коемждо граде даже священникам не только дозволяет, но и повелевает, ставить в обязанность с добрых переводов книги соборне исправлять. Тем паче вселенская церковь соборне имеет право на исправление книжное. Также и на исправление некоторых обрядов, или обычаев св. церковь имела и имеет полное право, согласно 11-му и 19-му правилам Лаодикийского собора 1 и 12 правилу шестого вселенского собора 2 . |
| По поводу 300-летия со дня его смерти С тех пор, как Максим Грек «дивный и изящный философ» (как его характеризует наша древность), засвидетельствовал, что богослужебные книги его времени были «растленные ово убо отъ преписующих их не наученных сущих и неискусных в разуме и хитрости граматикийстей, ово же и от самех и сперва сотворивших книжный перевод приснопамятных мужей» 1 , вопросы относящееся до богослужения и церкви вообще сделались на Руси вопросами самыми жгучими, требовавшими немедленного решения. Стоглавый собор, созванный царем для того, чтобы рассудить «о многоразличных церковных исправлениях», не только не отвергает замеченных недостатков в наших церковно-богослужебных книгах, но напротив утверждает, что «божественные книги писцы пишут с неправильных переводов, а написав не правят же; опись к описи пребываете и недописи и точки непрямые и по тем книгам в церквях Божиих чтут и поют, и учатся, и пишут с них» 2 . Являлась таким образом настоятельная необходимость обратить серьезное внимание на существующее зло и найти средства к его устранению. Стоглавый собор вменяет в непременную обязанность «протопопам и старейшим священником и избранным священником со всеми священники в коемждо граде во всех святых церквях дозирати священных книг» 3 т. е. учреждает нечто в роде нынешних ответственных цензоров, на обязанности которых было не только следить за исправной перепиской церковно-богослужебных книг, но по мере возможности и самим лично исправлять эти книги. Понятно, что такая мера не уничтожала зла, а напротив давала широкое место произволу разных справщиков. Следовательно, настояла нужда подыскать меры к устранению существующего зла более решительные и действительные. Могущественным средством против указанных недостатков и было признано заведение книгопечатного двора, где бы печатались все церковно-богослужебные книги для всей России, под надзором сведущих лиц, высшею властью к этому призванных. Еще в 1547 году царь Иван Васильевич, очевидно под сильным влиянием знаменитого в то время ученого иностранца Максима Грека , усиленно хлопотал об. открытии в России типографии для печатания книг церковно-богослужебных и нравственно-назидательных. С этой целью он поручил саксонцу Шлитту набрать за границей разных мастеров для печатного дела в России. Желание царя уже было близко к осуществлению. Необходимые мастера были набраны и отправлены морем в Россию, но Ганза и рыцари Ливонского ордена помешали довести это дело до конца. Мастера не были допущены в Россию и планы царские относительно заведения в России типографии расстроились по-видимому окончательно. Это так бы и случилось по всей вероятности, если бы не явился на помощь царю энтузиаст-типографщик, как характеризует нашего первопечатника историк Карамзин 4 , по крови чисто русский человек, родом из Москвы, диакон Николо-Гостунской церкви, Иван Феодоров. |
| Андрей Рублев. Икона «Святая Троица». Первая треть XV в ЖМП 8 август 2023 / 4 сентября 2023 г. 18:00 Икона «Святая Троица» преподобного Андрея Рублева в истории России Икона Святой Троицы преподобного Андрея Рублева является самым известным произведением русской иконописи. Несмотря на то что богословы, историки искусства и реставраторы посвятили этому прославленному образу многочисленные исследования, до сих пор остается нерешенным вопрос о времени создания иконы, существуют различные версии отождествления ангелов с Лицами Святой Троицы, открываются новые детали изображения. PDF-bepcuя Образец для написания С иконой «Святая Троица» связано обстоятельство, которое не вызывает сомнений, не нуждается в уточнении и является точно датированным историческим фактом, который ставит этот художественный памятник в совершенно особое, единственное в своем роде положение. На Стоглавом соборе, созванном в Москве царем Иваном Грозным в 1551 году, икона письма Андрея Рублева была указана в качестве образца для изображения Святой Троицы. Ни в истории Византийской Церкви, ни у нас больше нет таких примеров, когда не только рекомендуется тип обрисовки, но упоминается определенное произведение названного по имени живописца. Это событие можно рассматривать с разных точек зрения. Во-первых, оно свидетельствует о том, что икона преподобного Андрея Рублева приобрела к середине XVI столетия общецерковную известность. Во-вторых, о ней имела представление государственная власть, поскольку на работу Андрея Рублева ссылается собор в ответе на царский вопрос, как писать Святую Троицу. Но главное, эта икона была соборным разумом единодушно признана вершиной выражения центрального догмата христианской веры. На Стоглавом соборе темам иконописания было уделено небывалое внимание. Обсуждались и каноны, и традиции этого искусства, и духовный характер труда, и требования к личным достоинствам живописцев, и даже художественное качество произведений. Можно предположить, что в этом же ряду стоял и вопрос о Троице. Однако особое внимание, которое и впоследствии оказывалось образу, написанному рукой преподобного Андрея Рублева, свидетельствует об исключительном значении этой иконы. |
| 11. Собор 1649 года и столкновение с епископатом Зеньковский С.А. Русское Старообрядчество Собор, от которого боголюбцы ожидали введения единогласия и начала полного литургического обновления России, собрался в 1649 году. В это время епископат состоял из лиц, назначенных на епархии еще до того, как боголюбцы успела захватить решающее влияние в делах церкви, и почти весь состав его, кроме митрополита Никона Новгородского (будущего патриарха), был настроен против предложения Вонифатьева, Неронова и их друзей. Состав собора был тщательно подобран иерархией, и никто из друзей боголюбцев официально в нем не участвовал. Тем не менее Вонифатьев сам решил явиться на собор, представительствуя чаяния и интересы своих друзей. Но Вонифатъев, видимо, не рассчитал силу сопротивления епископата и церковных чиновников канцелярий, связанных с управлением русской церковью. Этим противникам боголюбцев удалось склонить на свою сторону престарелого патриарха, который долго колебался между явной необходимостью устранить многогласие и трудностью введения единогласия. Он, конечно, помнил, что еще Стоглавый собор строго предписывал единогласие и что он сам всего лишь за год до собора, в 1648 году, порицал монахов Саввина монастыря за то, что они “поют по скору и не единогласно”. Теперь аппарату церкви и епископату, которые рассматривали боголюбцев как мятежников против их авторитета, привычек и злоупотреблений, представлялась возможность раз и навсегда отвергнуть пожелания и требования дерзких протопопов. Давно уж многие епископы и чиновники их канцелярий возмущались протопопами, которые хотели распоряжаться русской церковью через их головы, и поэтому заправилы собора хотели использовать раздражение патриарха на “дерзость” боголюбцев. Собор, который, видимо, был посвящен только проблеме благочестия в церквах и единогласию, был очень непродолжителен и закончился уже 11 февраля, в день своего открытия. Помимо патриарха, на нем присутствовал престарелый Варлаам, митрополит Ростовский, митрополит Серапион Сарский и Подонский, а также архиепископы Маркел Вологодский, Моисей Рязанский, Иона Тверской и епископ Рафаил Коломенский. Кроме того, в состав собора вошли 5 архимандритов, 6 московских игуменов, игумен соловецкий и 10 московских протопопов, всего 29 Никона на соборе не было, не было и таких сторонников реформы из епископата, как Серапион Суздальский и Варлаам Вятский. Видимо, их умышленно забыли пригласить. |
|
|
