| Гурий Никитин с товарищами писал один деисус и праздники 26 , а Симон Ушаков олифил местные иконы «предста Царица», Одигитрии, северную и южную дверь, Логгина сотника, Феодора Стратилата и писал на медных кругах евангелистов к царским дверям 27 . Он же с товарищами по гольдфарбе 28 золотил образа и починивал заново стенное письмо, а деисусы и ризы у святых по той же гольдфарбе золотили вновь сусальным золотом. Ушаковым же были написаны в 1676 г. на 8 медных кругах два деисуса, Спаситель, Б. Матерь, И. Предтеча, Феодор Стратилат и преп. Сергий Радонежский. Один из деисусов был поставлен против государева золотого крыльца, а образа преп. Сергия и великомуч. Федора Стратилата в пещерах от того же крыльца, а другой деисус в церкви, с правой стороны от входа с Красного крыльца. Другие иконописцы левкасили и оклеивали клеем 8 деревянных образов с изображением пророков, да две доски круглых с изображениями Спаса Нерукотворенного и Знамения Пресв. Богородицы и две доски с ликами ангелов к жертвеннику, причем иконы Распятия, пророков и апостолов также к жертвеннику были написаны Ушаковым с товарищами. Живописец же Федор Матвеев золотом, серебром и красками разцветил у разных святых в трапезе ризы. Живописец Иван Филатов написал красным и зеленым аспидом с лица от Грановитой палаты, стенное письмо 29 , а Рыдкин расписал аспидом разными цветами алтарь 30 . В то же время были позолочены деревянный резной жертвенник с дверьми, вышиною 3 арш., а шириною 1½ арш., да около жертвенника ангелы с рипидами 31 . Самое освящение возобновленного храма состоялось 23-го декабря 1677 г. при участии патриарха Иоакима 32 . Но прошло лишь три года после возобновления собора, как последовало повеление царя о возобновлении стенописи в нем. Велено было, вместо прежнего стенного письма, написать новое и в трапезе притчу о мытаре и фарисее написать стенным письмом, тогда как раньше она была написана на полотне. В стенописной работе принимали участие жалованные иконописцы Степан рязанец, Симон Ушаков, Иван Левонтьев, 2 московских кормовых иконописца, 2 патриарших, 4 костромских, 4 ярославских, 3 псковских, 6 вологодских и 7 великоустюжских 33 . |
| — В иконе, написанной по заказу греческого купца Николая Николетты по восходящему к преподобному Андрею Рублеву изводу, многие замечают ренессансные отголоски. Почему — понятно: на дальнем плане — палаты с арками, в которых читаются архитектурные мотивы полотна Паоло Веронезе 1570 года " Пир у Симона фарисея " . Но достаточно более внимательно взглянуть на икону Ушакова, чтобы убедиться: конкретные приемы его живоподобия не имеют ничего общего с практикой масляной живописи на холсте того времени. Иконопись Ушакова наследует именно древнегреческую традицию. И своей выставкой мы хотим прежде всего показать: после никоновских реформ в конце XVII столетия русская культура не утратила своеобразия, не пошла по пути слепого заимствования западных иконографических схем. Напротив, лучшие мастера того времени постоянно обращаются к подлинным истокам русской иконописи, то есть к лучшим византийским образцам. Использование же видов зданий с картины " Пир у Симона фарисея " лишний раз подчеркивает: во второй половине XVII века шедевры западноевропейской живописи (пусть и в виде гравюрных копий) на Руси уже были известны». Легенда Ушакова Так новатором или консерватором был Симон Ушаков, охранял ли он исконные устои «священных традиций» или предпочитал реформировать их? Сын своего века, с широким кругозором и прекрасным вкусом, он, не переставая черпать вдохновение в национальной традиции, стремился привнести в отечественную иконографию, как ему казалось, самые прогрессивные современные мотивы. Скорее всего, он несколько опередил время, потому и остался не до конца понятым. Дело в том, что в силу общецивилизационных социокультурных процессов (подробный разбор которых лежит за границами настоящего материала) само время, когда творил Ушаков, текло, если можно так выразиться, на Западе и на Востоке по-разному. Не случайно культурологи уже давно западное искусство той эпохи относят к Раннему Возрождению, а русское — к Позднему Средневековью. Этот кажущийся парадокс — далеко не единственный, что сопровождает творчество Ушакова вплоть до наших дней. |
| А в Москве при Оружейной палате в 1660 г. была организована «школа царских жалованных и кормовых изографов». Жалованными называли тех, кто состоял на постоянном жаловании, кормовые получали «корм» (оплату) сдельно. Возглавил мастерскую лучший художник того времени Симон Ушаков. Он создал такие шедевры, как росписи Грановитой палаты Кремля, картина «Древо Московского государства», Иверская икона Пресвятой Богородицы в Нижнем Новгороде, «Святая Троица» - по композиции она близка к иконе Андрея Рублева, и все же совсем другая. Славились своим мастерством и Никола Павловец, Иосиф Владимиров, Семен Спиридонов. Но на Руси была развита и светская живопись. Не практиковался только один западный жанр - изображения обнаженной натуры. Все остальное было. Парадные портреты писались с XVI в.. Сохранились портреты царей, Ордина-Нащокина, Матвеева, Голицына, Натальи Нарышкиной и др., выполненные русскими мастерами. Техника их написания ничуть не уступала европейской. Иностранцы упоминали, что в Москве рядом с Иконным рядом располагался еще один, где «находятся рисовальщики цветов, плодов, видов». Очень распространенными были лубки. Европейцы называли их «эстампами». Изображение гравировали на доске, и с нее делались отпечатки на бумагу. Дошедшие до нас лубки, вроде портрета Никона, представляют совсем не «лубочный», а вполне зрелый уровень творчества. Ваять большие статуи в России было не принято, но в изготовлении маленьких статуэток и фигурок из кости или дерева русские умельцы могли поспорить с лучшими скульпторами любой страны. Сохранился резной складень Никона. На нем мастера великолепно вырезали целый миниатюрный иконостас! Высочайшего искусства достигли и отечественные ювелиры. Применялась различная техника - литье, чеканка, зернь, скань, чернь, разные виды эмалей, финифть, филигрань, резьба, гравировка. До сих пор в музеях можно увидеть восхитительные по своему исполнению чаши, блюда, ковши, кадила, потиры, покрытые тончайшими узорами женские украшения. Не менее высоким было искусство вышивки - мастерицами (как простолюдинками, так и знатными) создавались чудесные пелены, воздуха, знамена, облачения священнослужителей, вышитые иконы. |
| Античное искусство строилось на основе параллельной перспективы, поскольку в близком пространстве, например, в небольшой комнате вы не увидите схождения в одну точку, и это тоже используется в Византийской живописи. Каждая система перспективы, приобретая одно, теряет что-то другое, и общепринятая, прямая перспектива - не исключение. Поэтому иконопись и использует ВСЕ виды перспективы. Пожалуй, кроме возрожденческой (хотя Симон Ушаков безуспешно пытался подключить и эту систему). И синтез из этих систем, переработанный в образный язык, является наиболее подходящим для решения главной задачи - создать небесное, райское пространство храма. Меня привлекало, что икона так универсальна по отношению к живописи, универсальна и в других аспектах. И то, что я занялся церковным искусством, было логическим развитием того, чем я увлекался в молодости. - Но, насколько я знаю, переход к церковности для вас сложился болезненно. - Да, в школе и в институте у меня не было знакомых, глубоко верующих. Те, кто церковь посещали, в тот момент были увлечены чем-то внешним. Наряжались, ходили в косоворотках и сапогах... Я с ними дружил, но меня смущало то, что главные христианские заповеди для них были вроде и не так важны... Мне казалось, что это мода. - А как же всё-таки Вы пришли к вере? - Сначала я просто подумал, что надо креститься - с точки зрения спасения Отечества, патриотических побуждений. Тут сыграли роль Достоевский и другие доступные тогда книжки. Но в храме поначалу мне было очень скучно. Я никак не мог понять, что там происходит: толпа народу, что-то вдали делают священники, духота. А потом мы с женой практически уехали в деревню на несколько лет. Начали ходить в одну сельскую церковь, где служил девяностолетний священник. Он тридцать лет отсидел в тюрьмах, лагерях, был на Соловках, в ссылках... Старец такой, как из сказки. К батюшке приезжало много священников и просто церковных людей, обстановка была очень родственная, в этом храме у каждого были даже свои тапочки: добираться сюда приходилось по грязи. Особые взаимоотношения складывались, после службы все вместе обедали, потому что до храма надо идти 12 километров. Помогали и храму, и друг другу - тогда и потом, уже в Москве и в других городах. Вообще, там было много встреч, удивительно было: глушь, храм на горе, вид - на двадцать километров вокруг. И вот там мне открылась красота церковной жизни, смысл богослужения. В городе, думаю, сложно это почувствовать и понять, куда ты попал. |
| Архитекторами нового храма были русские царские зодчие Иван Кузнечик и крепостной из Костромы Карп Губа. 9 тысяч знаменитых поливных изразцов в стиле «павлинье око», давших храму его всемосковскую славу, сделал великий мастер Степан Полубес. Своей популярностью и статусом в древнемосковском строительстве он может сравниться только с Баженом Огурцовым, строителем черепичных шатров кремлевских башен. А среди иконописцев, царских изографов, трудившихся над росписью храма и над его образами, был сам Симон Ушаков. Раньше во втором ярусе было устроено подобие хор, что указывало на дворцовый характер церкви. В народе ее называли «красной», - красивой. Во второй половине XVIII столетия у храма появился придел во имя св. Григория Богослова, устроенный тщанием прихожанина Григория Лихонина в честь его небесного покровителя. А до 1821 года при церкви было и обычное кладбище. И в страшное для Москвы время повальной холеры, свирепствовавшей в 1830 году, этот храм вписал себя на новую страницу московской истории. В1834 г. в нем был устроен придел Боголюбской иконы Божией Матери, которой молились во время эпидемии. Холера бушевала в Москве с сентября 1830 года и стихла в декабре: она пришла с Востока, поэтому ее считали «азиатской» и даже называли «единственной верной союзницей» Николая I – такого страха и такого единого воодушевления на борьбу со свирепой болезнью не было со времен отпора, данного Москвой Наполеону. Святитель Филарет устроил общий молебен - московские священники с крестным ходом обходили свои приходы, а сам митрополит коленнопреклоненно молился в Кремле. По всей Москве объявили строжайший карантин и оцепили ее военными кордонами, из-за которых Пушкин не мог попасть в город к невесте и дважды возвращался в Болдино. В итоге он просил своего знакомого генерала Бибикова достать ему разрешение, но смог попасть в дом Гончаровых лишь 5 декабря, когда эпидемия пошла на спад. Только в Кузьминках, по преданию, не было ни одного случая заболевания, что отнесли к благодатной помощи Влахернской иконы Божией Матери, хранившейся в местной церкви. |
| В 1654 году икона, привезенная в Москву, прославилась как чудотворная во время эпидемии чумы. Молившиеся перед иконой получали исцеление. В память этих событий знаменитый иконописец Симон Ушаков сделал список с образа. Чудотворная икона была увезена на Пинегу. Сохранилось ее краткое описание, но сама икона не дошла до нас. Празднование иконы 22 августа по старому стилю, 4 сентября по новому стилю (день принесения в Черногорский монастырь), установлено в 1658 году. Никола Зарайский. Образ Николы Зарайского (названный по имени города Зарайска Рязанской области) известен на Руси с XIII века. По преданию, он находился в греческой Корсуни, пока сам Николай Угодник не явился во сне священнику Ефстафию, повелев ему нести эту икону в рязанские земли. Ефстафий вместе с женой направился в устье Днепра, где сел на корабль и добрался до Варяжского моря, до немецких земель. Там он посуху добрался до великого Новгорода, а от него – до Рязани. От иконы было чудес и исцелений. К XVII веку образ приобрел огромную популярность, например, при Василии III в Коломне был сооружен каменный храм в честь Николы Зарайского. В древних хранилищах Михайло-Архангельского монастыря сохранились деревянные резные скульптуры, некогда служившие украшением различных, многократно разбиравшихся и перестраиваемых иконостасов монастырских храмов. В большинстве своем они относятся к XVIII столетию. В их числе можно назвать: фигуры Богоматери, Апостолов, Богоматерь с телом Христа – «Пьета», «Спаситель в темнице». В годы Советской власти часть скульптур находилась в экспозиции филиала местного краеведческого музея, бывший Прокопьевский собор. В качестве примера можно назвать: - царские врата иконостаса XVIII века, украшены скульптурой. От них сохранились неполные створки дверей. Вверху помещена своеобразная скульптурная композиция — сидящие на тронах Мария с младенцем и Саваоф с Христом,— по бокам которой размещены Адам и Ева. В левой и правой частях на фоне крупных золоченых растительных завитков с резными виноградными гроздьями и цветами разбросаны фигурки святых. |
| В 1812 году монастырь осквернил своим присутствием предводитель французских и других европеских оккупантов Бонапарт. Перед бегством французов из Москвы монастырь был заминирован и подготовлен к взрыву, но обитель была спасена благодаря подвигу монастырской казначеи - она успела вовремя загасить фитили, тлевшие у заложенных бочек с порохом. Самым значительным художественно-историческим памятником монастыря является величественный пятиглавый Смоленский собор, построенный в 1524-1525 годах. После завершения строительства собор был расписан фресками, которые сегодня занимают одно из первых мест в истории русского искусства 16-го столетия. Дело в том, что в 16 веке стенная живопись храмов стала весьма редким явлением - новый взлёт этого искусства произошёл только в середине 17 века. Тем ценнее те немногие росписи, дошедшие до нас из эпохи Василия III Ивановича и Ивана IV Васильевича. Иконостас собора выполнен в 1680-х годах под руководством Ивана Михайлова - строителя восьмого чуда света, деревянного дворца Алексея Михайловича в селе Коломенском. В иконостасе имеются прекрасные иконы работы лучших русских мастеров второй половины 17 века - над украшением собора трудились мастера Оружейной палаты, и, вероятно, недаром начальник Оружейной палаты боярин Богдан Матвеевич Хитрово (1615-1680), основатель городов-крепостей Карсуна и Симбирска, погребён в Смоленском соборе. А руководителем работ в Смоленском соборе был выдающийся русский живописец 17 века " царский изограф " Симон Фёдорович Ушаков (1626-1686). Иконостас Смоленского собора стал его последней крупной работой. Вместе с Ушаковым работал его ученик Никита Иванович Павловец, стены собора расписывала артель Ивана Елизарова и Фёдора Карпова. К концу 17 века сложился существующий облик монастыря. Основные здания Новодевичьего монастыря построены в 1680-х годах при деятельном участии царевны Софьи Алексеевны. Строивший монастырь зодчий, несомнено, был одним из талантливейших мастеров своего времени. Особенно ярко его мастерство проявилось при сооружении в 1690 году высокой стройной колокольни. " Самой выдающейся из всех московских колоколен " называли колокольню Новодевичьего монастыря, построенную в стиле московского барокко. Она сооружена по ярусной схеме - несколько поставленных друг на друга убывающих восьмигранников стремительно взмывают вверх. Обильное белокаменное кружево, покрывающее стены колокольни снизу доверху, подчёркивает этот стремительный взлёт и придаёт колокольне удивительную лёгкость. Великий русский зодчий Василий Иванович Баженов сказал о ней: " Колокольня Ивана Великого достойна зрения, но колокольня Девичьего монастыря более обольстит очи человека, вкус имущего " . |
| В куполе изображен живописно Господь Саваоф. Заметим, что этот иконостас современник построению храма; все иконы в нем, а особенно местные искусной работы, и по всем вероятиям работаны в Москве лучшими иконостасцами того времени, ибо храмоздатель боярин Богдан Матвеевич Хитрово по званию Оружейничего заведовал Оружейным Приказом, в ведении коего состояли и Царские иконописцы и знаменщики, которыми в то время руководил знаменитый иконописец Симон Ушаков, и потому с достаточной вероятностью можно предполагать, что, если не все, то некоторые иконы этого иконостаса написаны им самим, или под его присмотром, в угождение своему ближайшему начальнику. Мы обращаем на это обстоятельство особое внимание любителей иконописного художества, равно как и на иконостас церкви села Григоровского (Перемышльского уезда) бывшего родовым поместьем бояр Хитрово. На средине медное паникадило, современное построению храма искусной работы. Иконостасы боковых приделов самой посредственной работы, и по сравнении с соборным могут служить лишь доказательством, как с XVIII столетия (с уничтожением школы царских иконописцев), упало у нас иконописное художество. Иконостасы трапезных приделов тоже не заключают в себе особенно замечательных по письму икон, хотя они написаны и лучше, чем в боковых приделах соборного храма. 2. Колокольня: внутри её церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, а с южной стороны особое здание, в коем находится придел во имя Св. Иова многострадального. Колокольня построена одновременно с соборным храмом, как можно заключить это и по её архитектуре, и по тому обстоятельству, что в ней помещается церковь Благовещения Пресвятой Богородицы; сумма же, данная в 1654 году Боярином Хитрово, именно определена на построение двух церквей, Живоначальной Троицы и Благовещения Пресвятой Богородицы, как сказано во вкладной книге. Колокольня столпообразная; низ четвероугольный с округленными концами, двуэтажной; он несколько шире верха, ибо имеет значительной выступ к северу. Стены этой части колокольни толщиной около двух аршин, сложены из тяжеловесного кирпича. В нижнем этаже подвалы и выходы углубленные в землю, а в северном выступе жилая келья, вход в оба эти отделения с Восточной стороны. Во втором этаже, в средине колокольни церковь Благовещения Пресвятой Богородицы, а рядом с ней с севера в упомянутом выше выступе палатка, которая, как говорит монастырское предание, была первоначально братской трапезой, а с южной стороны небольшая дверь, прежний ход на колокольню (ныне проделан новый с нижнего этажа). |
| Великое княжество. Сокровища Владимиро-Суздальской земли. Государственная Третьяковская галерея . Москва, Крымский Вал, 10, западное крыло. До 10 мая. В Третьяковскую галерею на Крымском Валу прибыло шесть сотен предметов из Владимиро-Суздальского историко-архитектурного и художественного заповедника — одного из самых представительных музейных собраний российской провинции. Столь многоплановую экспозицию предметов старины и произведений искусства (как непосредственно связанных с историей Владимиро-Суздальской земли, так и вобравших и развивших ее художественные традиции) открыли в преддверии тысячелетнего юбилея Суздаля — города, которому вместе с соседним Владимиром суждено было стать центром объединения русского государства после монгольского ига. Помимо нескольких драгоценных кладов и белокаменных резных украшений золотого века Владимиро-Суздальской земли, связанного с именами великих князей Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо, здесь можно увидеть редкие иконографические памятники разных времен, стилей и направлений. Так, в древней усадьбе безвестного священнослужителя археологи обнаружили семь литых образков рубежа XII–XIII столетий со сложным декором в технике перегородчатой эмали. Веком позднее датируется Максимовская икона Божией Матери. Еще два богородичных образа — Владимирских — созданы величайшими изографами уже других эпох: один написал Симон Ушаков, другой приписывается Андрею Рублеву. Святые земли Русской. Московский государственный объединенный музей-заповедник . Москва, просп. Андропова, 39, стр. 69. До 14 января 2024 г. В январе в Думной палате дворца Алексея Михайловича стартовал рассчитанный на целый год проект, в рамках которого предполагается продемонстрировать продолжающуюся экспозицию из 24 икон, хранящихся в музейном собрании Коломенского. Святыни в выставочном зале будут меняться каждые две недели в порядке, примерно сообразном дням их почитания в церковном календаре. Это галерея образов из Собора русских святых и пользующихся всенародным почитанием угодников Божиих, которая поступила в музейное собрание в 1920-е и в 1930-е годы, когда столичные храмы и монастыри закрывались, а часто и уничтожались. |
| Выходил Егорей на Святую Русь, Увидал Егорей света белого, Света белого, солнца красного… (Стихи 1991: 118) В песне «Егорий» рассказывается о мучениях святого воина, которым подверг его «царище Грубиянище». Но делает это царь для того, чтобы Егорий не вернулся на Святую Русь, не увидел «света белого». Все же Егорий чудесным образом освобождается из заточения и возвращается на Святую Русь (Песни 1986: 63-64; ср. Собрание 1986: 169). Есть Сказание о Егории Храбром «поборнике Светлой Руси». В нем Георгий едет «по святой земле Светлорусской» утверждать веру христианскую (Стихи 1991: 105). На четырех страницах земля называется Светлорусской 14 раз (Стихи 1991: 104-107). Действие стиха о византийском святом Федоре Тироне начинается в Константинополе, но Федор идет «очищать землю святу русскую» или «святорусскую» (это выражение дословно повторяется пять раз — Стихи 1991: 86-93). Итак, «светорусские» или «святорусские» герои духовных стихов сражаются не просто за родную землю, а за «светлорусскую», за «святорусскую» землю, а также за веру христианскую. Из приведенных примеров видно, что автор того или иного духовного стиха, упоминая «Святую Русь» говорит не о географии, а о священной топографии. Если считать, что собственно история начинается с грехопадения и изгнания из рая, то Святая Русь уходит корнями в метаисторию. Как отмечено Г. П. Федотовым, согласно одному из вариантов стиха «Плач Адама», «даже рай создался на русской земле»: Прекрасное солнце В раю осветило Свято-русскую землю (Федотов 1991: 96). Древо московского государства, Симон Ушаков, 1668 Относительно этого стиха мы уточнили бы, что его можно понять и по-другому: не рай создавался на Святой Руси, как пишет Федотов, а Святая Русь, условно говоря, изображается в стихе «ровесницей» раю, она возникает сразу вслед за раем (может быть, вместе с ним) и где-то близко от него, к тому же в тот период, когда географическая Русь еще не существует. Нельзя ли отсюда сделать вывод, что Святая Русь была сотворена святой и потом была дарована грешному народу, который заселил ее. |
|
|
