| Сильвестр Медведев лицо не безызвестное в истории нашего отечества за XVII столетие: наши древние книжники-составители житий возвели его даже в особое звание «ересиарха», виновника «новоявльшейся латинской дымящейся главни Аркудиевы или Медведевы». Такую почетную и громкую известность у нас на Руси Медведев получил благодаря своему учению о времени пресуществления св. даров в таинстве евхаристии, учению, возбудившему жаркие и бурные прения, тянувшиеся в нашей церкви в XVII столетии чуть ли не целую четверть века. Медведев родом был из Курска и в мире назывался Симеоном. Свою служебную карьеру он начал с чина подьячего и вместе с Шакловитым, с которым так тесно связана его последующая судьба, служил в губной избе, состоявшей тогда в ведомстве приказа тайных дел. Вероятно еще в Курске Медведев получил образование. В 1670 году он, будучи по своим делам в Москве, виделся со всеми тогдашними московскими учеными. Лет через пять после этого (3 мая 1675 г. он был уже монах) он устраняется мира и его молвы и принимает монашество, поселившись на жительство в Молченской путивльской пустыни. Отсюда он вскоре, по настоянию Семеона Полоцкого и самого царя Феодора Алексеевича, перешел в Москву в Заиконоспасский монастырь, где получил келью, по приказанию самого царя, «на иных всех богатейшую» и ближайшую к Симеоновым покоям, так что о Медведеве впоследствии говорили, будто он «купно с отцем Симеоном в единой келии живяше» (Остен л. 98) 1 . Живя в Москве в одном монастыре с Полоцким и, конечно, пользуясь его наставлениями, Медведев сделался ревностным учеником Полоцкого. По словам автора книги Остен, Медведев слушал «словеса его (Полоцкого) латинския мысли полна суща, не познав лести оного, прельстися вслед его мудрования». После смерти Полоцкого, Медведев написал ему надгробную эпитафию в стихах, в которой восхвалял учителя и выставлял его высокие заслуги. Свой поэтический талант Медведев еще обнаруживал не раз, как при событиях радостных, каково напр. его «приветство брачное» по случаю бракосочетания царя Феодора Алексеевича с Марфою Матвеевной Апраксиной 12-го февраля 1682 года, так и печальных напр. «о преставлении государя царя и великого князя Федора Алексеича... плач и утешение дванадесятьми виршами, по числу лет его царскаго пресветлого величества, еже поживе в мире». В этом случае Медведев показал плоды своего учения у Симеона Полоцкого , доказал, что семена брошены на хорошую почву и потому не пропали даром. |
| И чего ради оно начася, и како и с коих книг правити на соборах постановиша и с оных ли правиша. – И чесо ради частое в новоисправных книгах сотворися применение, и те народ возмутися, и многообразныя разности в вере явишася, и мнози людие погибоша и погибают. – И краткое изъявление о нововыезжих иноземзев, и их о неправом о пресуществлении и лестном на смущение правоверным писании. Написася в царствующем граде Москве Спасского монастыря, иже за иконным рядом строителем, а печатного двора справщиком монахом Сильвестром Медведевым лета 7197-го месяца Септеврия. Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском Университете 1886 г. кн. 1-я. Сильвестр Медведев лице не безызвестное в истории нашего отчества за XVII столетие: наши древние книжники, составители житий возвели его даже в особое звание «ересиарха», виновника «новоявльшейся латинской дымящейся главни Аркудиевы или Медведев». 1 Такую почётную и громкую известность у нас на Руси Медведев получил главным образом благодаря своему учению о времени пресуществления св. Даров в таинстве Евхаристии, учению, возбудившему жаркие и бурные прения, тянувшиеся в нашей церкви в XVII столетии целую четверть века. Биографические сведения о Медведевы скудны, а за первые годы его жизни мы почти и совсем их не имеем. Неизвестны ни его родители, ни год его рождения, ни сословие, к которому он принадлежал по рождению; известно только его мирское имя – Семён и место его рождения – город Курск. Неизвестно даже вследствие чего и когда Медведев ушёл из Курска в Москву. Наши биографические сведения о нем начинаются с 1665 года, когда мы его встречаем в Москве в числе подьячих Тайного приказа, собственной секретной канцелярии Государя. 2 В подьячие в эту канцелярию выбрались люди способные и главное испытанной честности и преданности, потому что им очень часто поручалось от царя исполнение самых близких ему дел, его тайных дел. Они исполняли поручения царя по домашним его делам, возили переписку царя с Ордином Нащокиным и другими близкими лицами и пр. Одним словом это были лица, которым царь вполне верил. Все это, разумеется, требовало значительной осторожности в выборе молодых людей на службу в Тайный приказ и если (вероятно) молодой Медведев попадает в число подьячих к тайным делам царя. То одно уже это обстоятельство свидетельствует в пользу Медведева. Время поступления Медведева на службу в этот приказ – неизвестно, мы знаем только, что он 5 апреля 1665 года был уже подьячим и вместе с другими подьячими этого числа получил награду. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Глава XI. Западные влияния и богословский спор о преложении Святых Даров И.К.Смолич. Русское монашество 988—1917. (Оглавление) 3. Симеон Полоцкий и Сильвестр Медведев как носители западных влияний Проникновению в московскую жизнь западных влияний способствовало не только их содержание, но в гораздо большей степени деятельность их сторонников, которая была весьма успешной. Иеромонах Сильвестр Медведев стоял в центре «западной», или «латинской», партии; его богословское образование, да и весь процесс его духовного становления были обусловлены постоянным личным общением с такими людьми, с помощью которых он мог научиться западному стилю мышления и овладеть западной образованностью, убедившись в их преимуществах. Таким был, например, знаменитый Симеон Полоцкий, оказавший многообразное влияние на культурную жизнь Москвы, чья деятельность вводит нас уже в предысторию богословского спора о преложении Святых Даров. Симеон Петровский-Ситнианович, родившийся в 1629 г. в Полоцкой земле в Белоруссии и потому в истории литературы именуемый обычно Симеоном Полоцким, был главным поборником западного просвещения в Москве, с тех пор как поселился там в 1663 г. По сравнению с его современником и идеологическим противником Епифанием Славинецким, это был совсем другой человек; школа, которую он прошел, тоже решительно отличается от той, которую проходил Епифаний. В 40-е гг. он учился в Киевской коллегии, когда преподавателем (до 1650 г.) и префектом (1650–1655) там был известный южнорусский проповедник и ученый Лазарь Баранович (1620–1693), который впоследствии, уже архиепископом Черниговским (1657–1692), играл немаловажную роль в церковной жизни Киевской митрополии . Его имя должно быть упомянуто здесь потому, что в позднейшей переписке с патриархом Иоакимом о преложении Святых Даров Лазарь Баранович поддерживал римо-католическую доктрину, и можно предположить, что богословские воззрения Симеона сложились в пору его учения в Киевской коллегии. В ту пору в коллегии процветала схоластическая система преподавания, она повлияла на духовный склад его личности и отразилась в его сочинениях. После окончания коллегии Симеон возвращается из Киева в Полоцк, принимает там иноческий постриг и становится преподавателем местной школы. При посещении города царем Алексеем Симеон Полоцкий удостоился чести лично обратиться к царю и преподнести ему специально написанное для этого случая приветственное стихотворение, тем самым он обратил на себя внимание царя. Так уже в Полоцке началась его будущая карьера. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Глава XI. Западные влияния и богословский спор о преложении Святых Даров И.К.Смолич. Русское монашество 988—1917. (Оглавление) 4. Полемика о времени преложения Св. Даров Римо-католическая доктрина, которую изложил Медведев в своем сочинении, давно уже проникла в южнорусские богослужебные и церковные сочинения. Отчетливо выражена она в Служебнике Гедеона Балабана (1604) и в Служебнике виленского издания (1610). Самый распространенный Служебник митрополита Петра Могилы (издание 1629 г.) содержит еще греко-православное учение, но переиздания 1639 и 1646 гг.— уже римо-католическое. Кроме того, эта доктрина изложена в самых разных южнорусских богословских сочинениях, нашедших широкое распространение в Московской Руси . Из них следует упомянуть очень распространенную в ту пору книгу Феодосия Сафановича «Выклад о Церкви святой» (1667), которая в 1667–1674 гг. выдержала в Южной Руси четыре издания, переводы этой книги на русский язык (написана она на малороссийском, или украинском, наречии) сохранились в рукописях XVII в. Для своих толкований богослужения Восточной Церкви автор в основном использовал сочинения Симеона Фессалоникийского († 1429) и других писателей, причем учение о времени преложения Святых Даров излагалось в соответствии с римо-католической доктриной . Как уже упомянуто, Симеон Полоцкий почти в это же время изложил подобное учение в своем сочинении «Жезл правления» (1666) и в беседе с Епифанием Славинецким, состоявшейся в 1673 г. Но тогда Полоцкий был еще очень влиятельной личностью, и, кроме того, после ссылки Никона в Москве не было твердой церковной власти . В 1682 г. умер царь Федор; царевна Софья, взявшая в свои руки бразды правления, и ее любимец князь В. В. Голицын сочувствовали западным влияниям , поэтому некоторое время со стороны церковной власти не принималось никаких мер. Сильвестр Медведев спокойно мог продолжать свои ученые занятия, и именно тогда он написал уже упомянутое здесь сочинение «Хлеб Животный». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЕВФИМИЙ († 28.04.1705), мон. московского Чудова в честь Чуда архангела Михаила в Хонех мужского монастыря , писатель, переводчик, редактор, библиограф. Е. не имел священного сана, по замечанию архим. Гавриила (Домецкого) , «Евфимий монах простый, ни он диакон, ни поп» (БАН. 17.5.8 [Осн. 736]. Л. 8 об.). Ученого инока уважали царь Алексей Михайлович и патриарх Никон ; иеродиак. Дамаскин, близкий друг и соавтор Е., утверждал, что царь и патриарх дважды уговаривали Е. принять архиерейский сан, но он умолил «их благочестивые величества, да оставят его в просто монашеском сане пребывати» (Там же. Л. 9-9 об.). В расписках в получении денег и в записях к своим переводам и сочинениям Е. называет себя «старцем Чудова монастыря», но отождествление книжника с его современником келарем Чудова монастыря Евфимием, часто встречающееся в литературе, представляется сомнительным. Так, на Соборе 1690 г., подтвердившем правосл. т. зр. на время пресуществления Св. Даров (см. Евхаристия ), Сильвестр (Медведев) обвинялся в числе проч. в том, что в своей кн. «Манна Хлеба животного» он называл еретиком «самаго православнаго мужа, и правды ревнителя, и Церкве поборника, и веры защитника пречестнаго отца Евфимия» (Остен: Памятник рус. духовной письменности XVII в. Каз., 1865. С. 93). Между тем Сильвестр оставил в кн. «Манна...» положительный отзыв о келаре Чудова мон-ря Евфимии. Т. о., можно утверждать, что Е. и келарь Евфимий - разные лица, в одно время жившие в Чудовом монастыре. Достоверных известий о Е. сохранилось немного. Ф. П. Поликарпов-Орлов сообщает, что Е. был учеником Епифания (Славинецкого) , приехавшего в Москву в 1649 г. (РГБ. Собр. ОИДР. 238. Л. 1). В 1652-1659 гг. Е. работал справщиком на Московском Печатном дворе. В 1660-1669 гг. его имя отсутствует в расписках о получении жалованья и появляется снова в 1670 г., когда Е. вернулся к издательской деятельности. 17 июля 1690 г. указом царей Петра I и Иоанна V Алексеевичей он был отстранен от должности справщика за внесенные им без согласования с вышестоящими лицами изменения в текст месячных Миней. По-видимому, Е. продолжал работать на Печатном дворе внештатно до 1704 г., получая в качестве жалованья бумагу и книги. 10-летний перерыв в работе Е. на Печатном дворе заставил нек-рых ученых высказать предположение о 2 справщиках с именем Евфимий, трудившихся соответственно в 50-х и 70-90-х гг. XVII в. Однако проведенная В. Г. Сиромахой графологическая экспертиза расписок о получении жалованья установила тождество почерков справщиков. Косвенные данные, а именно прекрасное знание Е. литературы, изданной на Украине в 60-х гг. XVII в., и полная неосведомленность о лит-ре, изданной в Москве в тот же период, позволяют предположить, что в это время Е. жил в одном из укр. мон-рей. Сообщение о кончине Е. в Чудовом мон-ре содержится в сборнике трудов Е. РНБ. Погод. 1963 (Л. 174). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КАРИОН (Истомин; 40-е гг. XVII в., Курск - после апр. 1718 (15.05.1722?), Москва), иером., поэт, педагог. Мирское имя К. неизвестно. Исследователи предполагают, что он был выходцем из подьяческой среды, поскольку его старший брат Г. Истомин и племянник И. Истомин служили подьячими. Под влиянием земляка и свойственника Сильвестра (Медведева) (сестра последнего Дарья была замужем за братом К. Гавриилом) К. принял постриг в Молченской Софрониевой в честь Рождества Пресв. Богородицы муж. пуст. близ Путивля, где в 1672-1675 гг. жил Сильвестр. В 1676 г., будучи диаконом Молченской пуст., К. приезжал в Москву, где получил деньги «в помяновение» умерших в 1675 г. Сарского и Подонского митр. Павла и иером. Епифания (Славинецкого) , общался с Евфимием , мон. Чудова в честь Чуда арх. Михаила в Хонех муж. мон-ря . Позднее К. переехал в Москву (возможно, вслед за Сильвестром (Медведевым), переселившимся в рус. столицу в 1677) и начал работать на московском Печатном дворе . Наиболее ранние сведения об этом периоде жизни К. относятся к 27 июня 1679 г., когда в расходной книге Печатного двора отмечено, что К. взят туда книжным писцом; 25 окт. следующего года К. уже числился в чтецах. На основании родства К. с Сильвестром (Медведевым) С. Н. Браиловский предположил, что в Москве К. первоначально жил в Заиконоспасском в честь Нерукотворного образа Спасителя мон-ре , где Сильвестр был строителем, и лишь позднее - в кон. 70-х или в нач. 80-х гг. XVII в. перешел в Чудов мон-рь. Возможно, под рук. Сильвестра К. изучил латынь и польск. язык. В 1680-1681 гг. он также учил греч. язык (24 сент. 1680 и 20 нояб. 1681 он получал деньги за изучение греч. языка «и для ево скудости»). 4 марта 1682 г. К. был назначен справщиком на Печатном дворе. В нач. 80-х гг. патриарх Московский и всея Руси Иоаким (Савёлов) обратил внимание на К. В июне 1681 г. К. передал патриарху подготовленное Сильвестром обличение труда приехавшего в Москву кальвиниста Я. |
| 1 И. Карабинов, Постная Триод, 1910, стр 236—242. 2 «…исправити с греческих, и харатейных, славянских, и сербских, древних книг». 3 «Канона сего в греческой триоди нет». 4 Евгений митроп., Словарь историч. Писател. Духовн., изд.2, 1827, I, 179 5 В.М. Ундольский, Ученые труды Е. Славинецкого (Чтен. В О-ве Истории и Древн. Российск., 1846, смес. стр. 70). Это известие можно относить, правда, и к переводу первой части Скрижали, которая в приходно-расходных книгах печатн. Двора называется: «книги литургия Иоанна Златоустого и о семи тайнах в толку и Афанасия александрийского ответы». Хотя переводчиком Скрижали обычно считается Арсений грек, но некоторые части ее, вероятно, переводил Епифаний: по крайней мере, Евомий в числе его переводов упоминает ответы св. Афанасия (см. цит. стат. Ундольского). Но автор «Оглавления книг [Ундольский, Сильвестр Медведев, отец русской библиографии (Чтения, 1846, смесь, стр. 22)]» опять таки говорить просто о литургии Златоуста без упоминаний, что это не чин, а толкование: последнее свидетельство тем важнее, что, по мнению акад. А. И. Соболевского, «Оглавление» составлено самим Епифанием Славинецким (Переводн. Литература Московск. Руси XIV-XVII вв., 1903, стр. 437). 6 Этому сообщению верит такой осторожный исследователь как П. Ф. Николаевский. См.: «Московский печатн. двор при патр. Никоне», Христ. Чтение 1891, II, 181. 7 Ср. послесловие к изданию Апостола 1655 г. 8 Экземпляр неполный: начинается стр. 11 (отрывком синаксаря на и. мытаря и фарисея) и кончается стр.802 (обрывается началом 2-го седал. среды Ваий). Кроме того, не хватает еще нескольких листов в начале и средине книги — преимущественно с гравюрами (в воскресных службах). 9 Книга типографск. Архива л.154. 10 Цит. ст. П.Ф. Николаевского, 164—165. Существование двух групп черновых справщиков, быть может, подтверждается также разностями в переводе в. канона первой седмицы, с одной стороны, и четверика 5-ой седмицы, с другой, в изданиях 1656 г.: в последующих изданиях эти разности сглажены. |
| А.О. Крылов Митрополит Димитрий Ростовский в церковной и культурной жизни России второй половины XVII – начала XVIII вв. Источник Введение Редкое исследование, посвященное русской культуре XVII − начала XVIII в. обходит вниманием две важные проблемы: во-первых, так называемого «западного влияния» и связей с Западной Европой вообще и, во-вторых, секуляризации и изменения роли церкви в культурной жизни. Как правило, эти два процесса так или иначе сочетают. Иногда, говоря о роли Русской церкви Раннего Нового времени в культурной жизни эпохи, просто ограничиваются характеристикой духовенства как пережитка Средневековья, которое враждебно относилось ко всему, что не вмещалось в рамки его узкого кругозора 1 . В других случаях, допуская, что люди церкви могли выступать сторонниками перемен и проводниками «западных влияний», подчёркивают, что именно по этой причине Православная церковь в итоге уступила духу времени − стала усваивать секуляризированное мировоззрение и утратила хранимое веками учение, смешав его догматы с инославными доктринами 2 . Насколько справедливы эти суждения, ответить не так просто. Приступая к церковной истории конца XVII – начала XVII в., легко потеряться в том водовороте идей, мнений и событий, который вдруг возникает перед исследователем. Эта бурная эпоха отмечена самыми невообразимыми сочетаниями личностей и суждений. Славившийся латинской учёностью Сильвестр Медведев упрекает греков Лихудов, выпускников Падуанского университета, за попрание древнего русского благочестия, отстаивая, в полном единомыслии со старообрядцами − и католиками − пресуществление Св. Даров «Христовыми словами». Владыка Афанасий Холмогорский, сибирский старовер по происхождению, защищает Православие от «раскольников» и устраивает первую русскую обсерваторию на берегах Белого моря. Стефан Яворский , прирождённый преподаватель философии, против своей воли становится рязанским митрополитом и фактическим главой русской церковной иерархии. «И над всем возвышается немыслимая фигура видного расколоучителя, старца Вавилы “из немцев”, выпускника Сорбонны, знавшего многие европейские и древние языки и закончившего жизнь в “гари” под Вязниками» 3 . |
| Вместо заключения. Митрополит Стефан Яровский, архиепископ Феофан Прокопович и Алексей Степанович Хомяков Обернувшись назад, можно выделить теперь черты, позволяющие характеризовать эпоху в целом, и соотнести их с самаринской концепцией. Прежде всего, в глаза бросается мучительная внутренняя незавершенность предшествующего церковной реформе столетия; оно как ветхий мех с новым вином. Мятежно сильно было. При этом постоянно возникают совершенно немыслимые сочетания фигур. Люди единого менталитета, как Никон и Неронов, оказываются непримиримыми врагами. Просвещенный Сильвестр Медведев стоит за старину и вместе со старообрядцами разделяет латинские взгляды на пресуществление. Старообрядец по происхождению, владыка Афанасий Холмогорский защищает православие. Ученейшие «самобратья» Лихуды сражаются с поклонами чуть ли не ожесточенней, чем с действительными ересями. Сын голштинского ювелира Зерникав суммирует учение святых отцов Восточной Церкви по вопросу об исхождении Святого Духа. Грекофил патриарх Адриан пишет послание о недопустимости брадобрития, под которым с удовольствием подписался бы «грекофоб» Аввакум. Митрополит Стефан Яворский отправляет еретиков на сожжение и переписывается с Лейбницем. Заклятый враг иезуитов архиепископ Феофан согласно с ними толкует легкость Христова ига. И над всем возвышается немыслимая фигура видного расколоучителя, старца Вавилы «из немцев», выпускника Сорбонны, знавшего многие европейские и древние языки и закончившего жизнь в «гари» под Вязниками 668 . Быть может, именно он, старец Вавила, и заставляет еще раз задуматься над тем сходством, которое Пьер Паскаль усматривал в общественно-церковных движениях на Западе и в России: «Когда бросаешь общий взгляд на эту историю, уместным кажется прибегнуть к сравнению. Запад также знал свое время смятений, свои религиозные споры с последовавшим за ними таким же страшным падением общественных и частных нравов. Если мы посмотрим на Францию, наиболее затронутую всем этим, совпадения будут разительными: погрязшее в невежестве, корысти и разврате низшее духовенство проводило свое время по преимуществу в кабаках; проповедь отсутствовала; церкви служили местом для светских сборищ, складами; превращались в танцевальные залы и места для свиданий; во время службы не утихала болтовня; народ в деревнях не знал заповедей, богохульствовал, верил в заговоры, жил и умирал по-звериному; гражданская власть, от короля до последнего сержанта, на деле пренебрегала религией. |
| Д.Н. Рамазанова В конце XVII в. в России разгорелась богословская полемика между латинофилами и грекофилами по целому ряду вопросов. Центральной темой прений стала так называемая хлебопоклонная ересь, имевшая в то время большое число сторонников в Москве, главным из которых был Сильвестр Медведев. Между оппонентами обсуждался вопрос о времени пресуществления Святых Даров во время Таинства Евхаристии 2 . В ходе противостояния двух «партий» было создано немало богословских трактатов как сторонниками православной точки зрения (Евфимием Чудовским, Лихудами, Афанасием Холмогоровым), так и приверженцами латинского учения ( Симеоном Полоцким , Сильвестром Медведевым, Яном Белобоцким). Однако следует заметить, что богословская полемика в XVII в. проходила не только в России – идея борьбы с латинскими церковными догматами была характерна для всего восточного православного мира, а главным организатором и вдохновителем богословского антилатинского противоборства был Иерусалимский Патриарх Досифей, который вел активную работу как по созданию собственных полемических сочинений, так и по составлению сборников трудов подобного содержания, уже существовавших в Греческой Церкви. В Москве в конце XVII в. не только создавались полемические сочинения, но и переводились антилатинские трактаты на русский язык. В этой деятельности важную роль сыграли первые воспитанники Славяно-греко-латинской академии, ученики Иоанникия и Софрония Лихудов Николай Семенов, Федор Поликарпов, Федот Агеев, Алексей Кирилов, Иосиф Афанасьев и монах Иов. Сначала они приобретали переводческий опыт на сочинениях собственных учителей. Так, спустя два года после начала обучения в Академии, в 1687 г., трое из них – Алексей Кирилов, Николай Семенов и Федор Поликарпов – перевели богословско-полемическое сочинение Лихудов «Акос». Это был первый созданный в России антилатинский трактат дидаскалов, появившийся в разгар проходивших тогда споров. Однако студенты Славяно-греко-латинской академии являлись переводчиками не только трудов своих учителей, но также переводили сочинения других авторов. Среди которых – «γχειτδιον» Иерусалимского Патриарха Досифея, «Опровержение кальвинских глав» Мелетия Сирига и др. 3 |
|
|
