| Переписка князя Андрея Михайловича Курбского с царем Иваном Грозным принадлежит к числу самых известных памятников древнерусской литературы. История этой переписки вкратце такова. В апреле 1564 г. царский воевода князь A. М. Курбский бежал под покровом ночи в сопровождении верных ему слуг из новоприсоединенного к Русскому государству ливонского города Юрьева в соседний ливонский город Вольмар, принадлежавший в это время польскому королю Сигизмунду II Августу. Поводом для поспешного бегства послужили полученные Курбским сведения о готовящейся над ним царской расправе. А. М. Курбский – потомок владетельных ярославских князей, был не только видным военачальником Ивана Грозного; сражавшийся под Казанью и в Ливонии, он был также одним из влиятельных государственных деятелей этого времени и был близок к кругу самых близких к царю лиц, которых он впоследствии назвал «Избранной радой». В начале 60-х гг. XVI в. после падения «Избранной рады» многие из близких сподвижников царя были подвергнуты опалам и репрессиям. В этих условиях ожидал жестокого наказания и Курбский, и тревоги его не были лишены некоторых оснований. Уже само назначение Курбского воеводой (наместником) в «дальноконный» Юрьев после победоносного похода русской армии на Полоцк 1562–1563 гг., в котором он командовал сторожевым полком, могло рассматриваться как предвестие грядущей расправы над ним. Курбский стал вести тайные переговоры с литовцами с целью своего возможного перехода на службу к польскому королю. Бежав в Вольмар, Курбский обратился к Ивану IV с обличительным посланием, в котором обвинил русского царя в неслыханных гонениях, муках и казнях бояр и воевод, покоривших ему «прегордые царства» и завоевавших «претвердые грады». Иван Грозный, получив обличительное письмо от изменившего ему боярина, не мог удержаться от резкого пространного ответа «государеву изменнику». Так было положено начало знаменитой полемической переписке. Послания обоих политических противников были написаны с конкретными публицистическими целями. Всего известно два послания Ивана Грозного и три послания Курбского царю. |
| Польское владычество в Южной Эстонии Южная территория страны, Лифляндия, в результате Ливонской войны оказалась под властью Польши. Граница между польскими и шведскими владениями проходила по той линии, которая впоследствии стала границей между Эстляндской и Лифляндской губерниями. Польские власти раздали своим дворянам много земель, учредили новое административное деление, однако особых изменений в жизнь оккупированного Польшей края это не внесло. Основной хозяйственной и политической силой оставались прибалтийские немецкие помещики, которые получили подтверждение всем своим привилегиям на владение землей и крестьянами, но хозяйство края было сильно разрушено. Еще около 1590 г. не менее 40% крестьянских хозяйств в районе Феллина и около 60% в Дерптском округе не имели тяглового скота для обработки земли и выполнения барщины . Сразу после окончания войны Польша намеревалась превратить завоеванную территорию из неблагонадежной лютеранской провинции в католическую. Было опубликовано воззвание, переселенцам-католикам обещаны всевозможные льготы и освобождение от податей на 10 лет, но приехавших оказалось немного. Из-за начавшейся войны со Швецией большинство вернулось назад. В 1583 г. в Дерпт прибыли иезуиты-миссионеры, была открыта гимназия , где учились главным образом дети польских дворян. Однако в целом жизнь в городах, в том числе и в Дерпте, во время польского владычества не изменилась, а население даже сократилось. Исключение составлял только Пернов, который стал главным портом, поляки отправляли отсюда преимущественно зерно. Упадок экономической жизни породил в среде городского бюргерства и прибалтийских немецких помещиков сильную оппозицию польским властям, что сыграло важную роль в шведско-польских войнах. Несмотря на кратковременное подчинение Ливонии польским королям — Сигизмунду II Августу, Стефану Баторию и Сигизмунду III, проводившим довольно умеренную политику по отношению к крестьянам, немецкое дворянство не пошло ни на какие уступки и сохранило за собой право обсуждать в ландтаге все важнейшие дела края, сопротивляясь тем распоряжениям польских королей, которые могли бы облегчить положение крестьян. |
| Бельск-Подляски. Церковь Воскресения Христова. Cerkiew Zmartwychwstania Panskiego Карта и ближайшие объекты To navigate, press the arrow keys. Православный приход Воскресения Христова является одним из старейших приходов города Бельск-Подляского. Церковь стала свидетелем многих важных, радостных, но трагических для прихода событий. Самые старые упоминания о Воскресенской церкви относятся к XIV веку, но первое документальное упоминание появляется только в 1560 году, когда Церковь получает 2 земельных участка от дарования королю Сигизмунду Августу. Интересна история расположения здания церкви. Сегодня храм находится на ул. Траугутта, 3, уже третий по счету. Во-первых, это были окрестности села Левки, во-вторых, улица Дубичи, где до сих пор находится часовня Святого вмч. Георгия. История прихода в ХХ веке привела к переносу здания церкви на улицу Траугутта. Старый деревянный объект был облицован кирпичной облицовкой и оштукатурен. К обновленному храму была пристроена величественная колокольня. Таким образом, храм приобрел свою нынешнюю форму и облик. Объект в целости и сохранности пережил тяжелые времена двух Мировых войн. В 1913 году строительство колокольни было завершено, а освящение церкви состоялось через год. К сожалению, естественное течение времени (более ста лет существования деревянной церкви, облицованной кирпичом) вызвало неизбежные процессы коррозии древесины. Исследования и техническая экспертиза показали, что прихожане упоминали в течение многих лет, плохое техническое состояние объекта. Здание сегодня нуждается в капитальном ремонте. Кирпичная колокольня находится в лучшем техническом состоянии, но, тем не менее, требует ремонта штукатурки, выполнения гидроизоляции и ремонта крыши (это было сделано в декабре 2012 года). За свою долгую историю священническое служение выполняли многие выдающиеся священнослужители: ксендз Николай Туровский, ксендз Николай Рудечко, ксендз Матеуш Петельский, ксендз Владимир Сидорович, ксендз Леонтий Алексюк, ксендз Константин Байко, ксендз Теодор Токаревский и ксендз Ежи Токаревский. Все они были пасторами в трудные годы двух мировых войн и связанных с ними больших социально-политических преобразований, всегда выполняя свое пастырское служение с непоколебимой верой и благочестием. В 1960 году церковь Воскресения Христова была возведена в достоинство собора, а первым ее епископом стал Е. Е. Василий-епископ Бельский, впоследствии Митрополит Варшавский и всей Польши. |
| По просьбе Виленского бискупа Павла Гольшанского король дал грамоту (1542), чтобы Кульва предстал на духовный суд или был представлен силою, и Кульва счел за лучшее тайно удалиться из Вильны и потом по воле прусского магистра Альберта I занял кафедру богословия в только что основанном Кенигсбергском университете. Между тем Сигизмунд распространил в 1541 г. и на Литву свой декрет, изданный тогда для Польши, которым запрещалось вызывать учителей из Германии, посылать туда юношей для образования и заразившиеся ересию лишались дворянства, а в следующем году подтвердил за всеми литовскими бискупами власть судить еретиков и подвергать их наказаниям согласно с королевскими декретами. Но все эти запрещения и подтверждения не могли ничего сделать, особенно с 1544 г., когда старый король по просьбе литовцев передал власть над великим княжеством Литовским сыну своему Сигизмунду Августу, который тогда же и переселился в Вильну. Воспитанный в такое время, когда протестантские идеи были господствующими во всей Европе, и с детства находясь под влиянием людей, проникнутых этими идеями, каков был, например, духовник матери его королевы Боны Франциск Лисманини, родом с острова Корфу, по языку итальянец, который в домашнем придворном кругу смело проповедовал не только лютеранство и кальвинизм, но и социнианское, или антитринитарское, учение, новый великий князь Литвы не скрывал своей расположенности к церковной реформе. Он окружил себя в Вильне лицами свободного образа мыслей; из его собственной библиотеки раздавались для чтения желающим сочинения Лютера, Кальвина и других реформаторов; его придворные проповедники Козьминчик и Дискордия безбоязненно распространяли в народе новое учение, несмотря на все угрозы и противодействия со стороны латинского духовенства . А когда Сигизмунд Август по смерти своего отца (1548) сделался единственным государем не только литовским, но и польским, тогда хотя вследствие политических соображений должен был несколько изменить свой образ действий по отношению к религии, особенно в Польше, но в Литве он не переставал покровительствовать протестантизму. |
| Зная об уже ведущемся против него следствии или о наговорах доносителей, К., получив письмо с приглашением переехать на службу к кор. Сигизмунду II Августу (РГАДА. Ф. 389. Оп. 1. Д. 199. Л. 135; Иванишев . 1849. Т. 2. С. 193), ночью 30 апр. 1564 г. с небольшим отрядом слуг бежал из Юрьева в Гельмет, а затем в Вольмар. По мнению Б. Н. Флори , угроза для К. накануне побега также исходила от российских духовных лиц; ее причина кроется в богословском противостоянии иосифлянского духовенства обвиненному в ереси старцу Артемию, которому князь симпатизировал ( Флоря. 1999. С. 156-158). Выезд К. был воспет поэтами Польско-Литовского гос-ва как крупная военно-политическая удача (см.: Каппелер А. Латинские поэмы о победах литовцев над московскими войсками в 1562 и 1564 гг. и о побеге Курбского//Ad fontem=У источника. М., 2005. С. 318-325). В России семья К.- мать, жена и сын - была посажена в тюрьму, владения конфискованы. 4 июля 1564 г. на сейме в Бельске К. был назначен ковельским старостой, однако фактически принял должность в 1565 г. В 1566 г. он получил и староство Кревское, к-рое фактически сохранял за собой до 1571 г. С сент. 1564 по осень 1565 г. К. принимал участие в боевых действиях против московских войск под Полоцком и Великими Луками (в марте 1565 командовал отрядом в 200 конников). В мае 1566 г. К. судился с соседями по Ковельскому имению, отстаивая права на его спорные окраины. Нек-рые из этих дел затянулись на долгие годы. Волынские суды рассматривали также тяжбы К. и его ковельских урядников с селянами из имения Ратно и с ковельскими евреями. По привилею от 20 янв. 1567 г. кор. Сигизмунд II Август наделил К. пожизненным правом на владения в Ковеле. 25 февр. К. получил право передать Ковель потомкам муж. пола, 29 февр.- право на владение Ковелем «вечностью», 8 сент.- право на наследование имения по жен. линии в случае, если К. вновь женится, 23 нояб.- право на владение замком Смедынь. В авг. 1567 г. посол Иоанна IV Ф. И. Умной-Колычев встретил К. при короле в Гродно. После этого в российской посольской практике закрепилась характеристика К. как «изменника». Из Москвы Г. А. Ходкевичем были получены грамоты от бояр с ответом на приглашение на королевскую службу. В неизвестных ныне письмах Ходкевича в пример приводился К., щедро пожалованный королем за выезд на службу. В ответ в письме кн. М. И. Воротынского, составленном при участии Иоанна IV, сказано, что потомки новосильских князей занимают первые места в думе у царя, а К. был «мало не двадцатый». Осенью К. находился с королевским войском в Лебедеве и Радошковичах. |
| Нам нет нужды говорить, как распространялось потом протестантство в Польше в его различных видах, какие меры против него принимало польское духовенство, какие строгие указы издавал против него сам король . Но заметим, что оно проникло и в Галицию и там касалось не одних поляков и немцев, а и православных, почему Цареградский патриарх, посылая по приглашению папы на Тридентийский Собор своего легата, архиепископа Галатии, поручил ему заехать к литовско-польскому королю Сигизмунду Августу и просить его, чтобы он не позволял еретикам в Галицкой Руси увлекать православных. Архиепископ этот в пятидесятых годах XVI в. посетил сначала Львов, потом Вильну и оттуда отправился в Тридент . В Литовском великом княжестве при Сигизмунде Августе кроме богемских, или моравских, братьев, последователей гуситизма, существовавших, равно как и в Польше, еще от прежнего времени в небольшом числе, успели распространиться и утвердиться преимущественно три протестантские секты: лютеранство, кальвинизм и антитринитарство, или социнианство. Лютеранство, насажденное в Вильне еще около 1539 г. Кульвою, имело здесь нового проповедника — Виклефа или, вернее, Яна Винклера. В 1550 г. он прибыл в Вильну из Германии в одежде священника и как знающий немецкий язык получил от Виленского бискупа Павла Гольшанского разрешение проповедовать в костеле святой Анны для немцев, живших в Вильне и ее посещавших. Сначала он проводил в своих поучениях лютеранские мысли робко, стараясь прикрывать их обоюдными фразами. Но когда приобрел у своих слушателей благосклонность и авторитет, то начал уже открыто нападать на Римскую Церковь и особенно за то, что она лишила мирян святой чаши. Бискуп запретил Винклеру проповедовать и приказал не впускать его в костелы, но Винклер нашел себе покровителя в лице весьма богатого купца Морштина и в его доме, находившемся на Немецкой улице, устроил лютеранскую молельню, в которой еще смелее продолжал свою проповедь во множестве стекавшимся туда немцам. Резкие нападки Винклера на Римскую Церковь возбудили было против него виленскую чернь, но он, хотя с большею осторожностию, не прекращал своей пропаганды до самой кончины своего сильного покровителя и только тогда удалился из Вильны. |
| Но затем, узнав о тяжкой болезни и дряхлости супрасльского архимандрита Сергия Кимбара, сам уведомил (2 февраля 1558 г.) митрополита, что Сергий не может явиться на Собор, а пришлет вместо себя уполномоченного, человека духовного, ученого, богобоязненного, и при этом выразил желание, чтобы на Соборе, который составляется «стараньем» митрополита «ку постановенью веры и закону хрестиянского», все окончилось хорошо, согласно с словом и повелением Божиим. Более об этом Соборе сведений не имеем. Может быть, он был созван именно против протестантов и на нем были обсуждаемы и приняты какие-либо меры для противодействия им, а может быть, имел целию исправление внутренних беспорядков в Западнорусской Церкви; во всяком случае созвание Собора дˆолжно отнести к чести митрополита Сильвестра, так как он своим собственным «старанием» созвал этот Собор, а не по приказанию короля, как было в 1546 г. при митрополите Макарии . Епархиальные свои права митрополит Сильвестр защищал с ревностию. Он пожаловался королю Сигизмунду Августу на слуцкого князя Юрия Юрьевича, что в его имениях настоятели монастырей и все священники не хотят слушаться своего архипастыря, не ездят к нему для духовной науки, не дают ему куниц соборных и объездных и иных доходов, а врядники князя вступаются в духовные справы, чинят разводы, сами творят духовный суд и берут на себя судебные пени, не допуская во всем этом протопопов и врядников митрополита. И король дал грамоту слуцкому князю (8 мая 1558 г.), чтобы он велел в своих имениях всем духовным лицам быть послушными митрополиту, ездить к нему на Собор для духовной науки, платить ему куницы и всякие положенные доходы, запретил своим врядникам вмешиваться в духовные справы и суды и не возбранял врядникам митрополичьим въезжать в его имение для справ и судов духовных. А когда бурмистр и радцы виленские принесли жалобу митрополиту на своеволие виленских священников, михайловского, воскресенского и никольского, отдавших без их ведома свои церковные домы в залог, митрополит отвечал: «Мы в том неповинны пред вами; вы сами избираете попов, а не мы; мы только по вашему желанию благословляем их к той или другой церкви, которую им даете; так сами ж и берегите церковные домы от таких своевольных попов». |
| Но период колебаний и уступок длился недолго. Зимой 1566/67 г. началось расширение территории опричного удела - в него включили Костромской у., откуда были выселены сотни детей боярских. За ним последовало присоединение и др. территорий. Опричные репрессии заметно усилились, когда осенью 1567 г., во время похода в Ливонию, царь получил известия о намерениях земских бояр и детей боярских отстранить его от власти. По одной версии, противники хотели выдать царя польск. кор. Сигизмунду II Августу, по другой - передать трон двоюродному брату царя дмитровскому кн. Владимиру Андреевичу. Начались массовые внесудебные казни людей, обвиняемых в «измене». Вместе с ними стали убивать членов их семей и слуг. В ряде случаев отряды опричников нападали на дворы «изменников» и уничтожали их имущество. На новом этапе О. царь возобновил политику, направленную на уничтожение родового землевладения княжеской знати. В янв. 1569 г. к опричным территориям были присоединены Ростов и Ярославль. Ярославские и ростовские князья, утратив родовые вотчины, были вынуждены переселиться в Поволжье и юж. уезды Русского гос-ва. В условиях значительного усиления репрессий, как сообщается в Житии свт. Филиппа II, к нему обратились нек-рые «от первых вельмож и весь народ» и просили его о заступничестве, «смерть пред очима имуще». Согласно Житию, митрополит созвал епископов и они приняли общее решение выступить против О., но когда один из епископов «общий совет их изнесе» царю, то многие «своего начинания отпадоша». 22 марта 1568 г., во время торжественного богослужения в Успенском соборе Московского Кремля, митр. Филипп II выступил против незаконных казней и призвал к упразднению О., отказавшись благословить царя. После казни неск. приближенных к нему старцев митрополит покинул митрополичий двор и поселился в московском Греческом во имя святителя Николая Чудотворца мужском монастыре в Китай-городе, показывая тем самым, что в сложившихся условиях он не может выполнять свои обязанности. Против митрополита был начат судебный процесс. Отправленные в Соловецкий мон-рь опричники заставили нек-рых соловецких монахов дать ложные показания о порочной жизни митрополита в период его игуменства, и на совместном разбирательстве Освященного Собора и Боярской думы в нояб. 1568 г. было принято решение о низложении Филиппа II. Его сослали в Отроч в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь в Твери, где позднее он был задушен Г. Л. Скуратовым-Бельским (Малютой Скуратовым). |
| Неудовольствия с Польшею, естественно возникавшие после неудачного сватовства Иванова, усилились от политических обстоятельств. Ливонский орден не в силах был бороться с Москвою; завоевывая город за городом, русские взяли крепкий Феллин, пленили магистра Фирстенберга и овладели почти всею ливонскою страною. Тогда новый магистр Готгард Кетлер, с согласия всех рыцарей, архиепископа рижского и городов Ливонии отдался польскому королю Сигизмунду-Августу. Ливония признала польского короля своим государем; Орден прекращал свое существование в смысле военно-монашеского братства (секуляризировался); сам Кетлер вступал в брак и делался наследственным владетелем Курляндии и Семигалии; Ревель с Эстляндией не захотел поступать под власть Польши и отдался Швеции: кроме того, остров Эзель, в значении епископства эзельского, отдался датскому королю, который посадил там брата своего Магнуса. Сигизмунд-Август, сознавая себя государем страны, которая ему отдавалась добровольно, естественно возымел притязания на города, завоеванные Иваном. Уже в 1561 году, до формального объявления войны, начались неприязненные действия между русскими и литовцами в Ливонии. Сигизмунд-Август подстрекал на Москву крымского хана, а между тем показывал вид, что не хочет войны с Иваном, и только требовал, чтобы московский государь оставил Ливонию, так как она отдалась под защиту короля. Московские бояре не только отвечали от имени царя, что он не уступит Ливонии, но припомнили польскому посольству, что все русские земли, находившиеся во власти Сигизмунда-Августа, были достоянием предков государя, киевских князей, и самая Литва платила дань сыновьям Мономаха, а потому все Литовское Великое княжество есть вотчина государя. После таких заявлений началась война. В начале 1563 года сам царь двинулся с войском к Полоцку. В городе начальствовал королевский воевода Довойна. Замечая, вероятно, в народе сочувствие к московскому государю, он приказал сжечь посад и выгнал из него холопов, или так называемую чернь, т.е. |
| Княгиня Беата Острожская была слишком горда, скупа к алчна; это была женщина упрямая, своенравная; всю жизнь свою она провела самым бурным образом: она наезжала на имения своих соседей и грабила их, вела с ними тяжбы, беспокоила своими жалобами короля и сеймы. Так, по распоряжению Беаты и второго мужа её воеводы Серадского Альбрехта Ласского, урядниками их было сделано 35 наездов на Корецкие имения князя Богуша Корецкого. Князь Корецкий четыре раза жаловался Сигизмунду Августу на них за эти наезды, грабежи и разбои – и лично просил его о разборе этого дела. Наконец оно было решено королём и панами-радами на сейме в Вильно 8 января 1566 года. Решением этим присуждено было в пользу князя Корецкого с Ласского и жены его «за 35 кгвалтов, головщину, шкоды и навязки 47,407 коп грошей, один грош и пенязей осмь». Для взыскания же этих денег велено было ввести князя Богуша Корецкого во владение имениями Беаты Ласской. Затем, не желая выпустить из своих рук богатых и огромных имений Острожских и других своей дочери, Беата производила скандалы с несчастною Гальшкой и своими зятьями. Она задержала при себе Ровно не как заставное имение, а как вотчину. Вследствие этого начался спор между ней и братом покойного мужа её Константином Константиновичем Острожским, продолжавшийся долгое время. Князь К. К. Острожский доказывал, что Ровно – его вотчина, а княгиня Беата утверждала, что Ровно вошло во владение князей Острожских посредством Анны-Татьяны Семёновны из дому Гольшанских, – первой жены князя К. Ив. Острожского. Так как обе стороны не могли примириться, то Ровно «с прилеглостями» они отдали в секвестр королю, прося его постановить своё решение по этому делу. Король Сигизмунд, обращая внимание на заслуги князя Константина Ивановича Острожского, а также и на службу сына его, князя Илии, и усматривая при этом, что мать князя Илии, Анна-Татьяна, внесла это имение в дом Острожских, присудил Ровно со всеми принадлежащими к нему имениями, как было до того времени, княгине Беате и дочери её Елисавете (Гальшке) и их потомкам. |
|
|
