| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Буссов К. Московская хроника Главы IX и X. О князе Василии Шуйском и Димитрии втором, который хотел свергнуть Шуйского и выдавал себя за спасшегося Димитрия и т. д. Также о Сигизмунде III, короле польском и пр., как вмешался он, и о сыне его королевского величества господине Владиславе, как ему были предложены московская земля и престол К оглавлению В том же 1606 г., 24 мая — это был 8-й день после измены и убийства — князь Василий Шуйский (тот, что прошлой осенью побывал в руках палача, был раздет его подручными и уже положил голову на плаху, ибо ему на месте публичных казней должны были топором запретить заниматься изменами) без ведома и согласия Земского собора, одною только волею жителей Москвы, столь же почтенных его сообщников в убийствах и предательствах, всех этих купцов, пирожников и сапожников и немногих находившихся там князей и бояр, был повенчан на царство патриархом, епископами и попами, и присягнул ему весь город, местные жители и иноземцы. Сразу после этого некоторые из находившихся в Москве вельмож и дьяков были отправлены по стране, чтобы привести к клятве и присяге весь простой народ и все дворянство, все города и общины. Став царем, Шуйский первым делом отправил посольство к польскому королю и обвинил его величество в том, что не было соблюдено заключенное в свое время перемирие, и присовокупил к этому просьбу прекратить нападения на рубежи и придерживаться добрососедских отношений. При этом он послал королю всевозможные великолепные подарки и подношения и, заметая за собой следы, сообщил его королевскому величеству, как его подданные, люди воеводы Сандомирского, издевались над жителями Москвы и тем вызвали мятеж, во время которого было убито столько поляков, но королевскому послу не было причинено никакого зла, ибо он, Шуйский, сам лично его охранял и в будущем отпустит обратно в полном здравии. |
| В такой идее для русских политиков не было ничего принципиально нового. Уже в 1506 году, когда умер великий князь Литовский Александр Ягеллончик, отец царя Василий III предлагал литовским панам-радам, «чтобы они похотели его на государство литовское». Позднее и сам Иван IV, предвидя близкую смерть бездетного Сигизмунда II, поручил литовскому вельможе Яну Глебовичу, попавшему в русский плен и отпущенному в 1566 году обратно в Литву, вести переговоры с литовскими магнатами, чтобы после смерти короля «взяли сына его (Ивана IV. — Б.Ф.) себе за пана». С заключением Люблинской унии положение осложнилось, так как царь должен был добиваться своего избрания преемником Сигизмунда II не только в Великом княжестве Литовском, но и в Польше — стране, внутренние отношения в которой были русским политикам мало знакомы. Однако и выгоды в случае успеха оказывались гораздо более значительными, чем в случае, если бы Иван IV занял только литовский трон: были бы решены все проблемы, над которыми бились и сам царь, и его советники с конца 50-х годов. Спор двух государств из-за Ливонии потерял бы всякое значение, и никто более не мешал бы царю утвердить свою власть над балтийскими портами, по крайней мере над Таллином, который еще оставался под властью шведов. Соединение под властью одного монарха военных сил России и Речи Посполитой позволило бы не только организовать успешную защиту обоих государств от набегов крымских татар, но и приступить к еще более важной задаче — уничтожению самого Крымского ханства. Если бы Россия и Речь Посполитая объединились под его властью, говорил в то время царь, то «татарскому хану указал бы я дорогу за море». Наконец, избрание Ивана IV польским королем привело бы к усилению русского влияния на белорусских и украинских землях. Тем самым был бы сделан важный шаг на пути к решению главной задачи внешней политики московских правителей — «собиранию» всех земель Древней Руси под властью московских государей — потомков святого Владимира. Такими важными выгодами царь пренебречь не мог, и неудивительно, что он принял решение добиваться своего избрания на польский трон. |
| Глава первая. Причины унии, определяющие характер оной Русь и Византия. Русь и католичество. Галиция. Сближение Галиции с католичеством. Падение Галиции. Католичество в Галиции. Сближение Западной Руси с католичеством. Ягейло. Католичество в Западной Руси. Неприязнь Русских к Польше и католичеству. Витольд. Планы его. Русские на костницком соборе. Ошибки Витольда. Желание независимости. Препятствия. Свидригейло. Сигизмунд. Казимир. Русь и Польша. Первое соединение Руси с Польшей. Церковь : флорентийский собор, Исидор, разделение митрополий. Отношения пастырей к правительству. Действия правительства. Папы. Отношение Руси к Польше после 1453 г. Отношение православия к католичеству после флорентийского собора. Классы народа. Духовенство. Поведение пастырей. Виленский Собор 1509 г. Церковь и правительство при Казимире. Конституция. Образование оной. Конфедерации. Преемники Казимира. Второе и окончательное соединение Руси с Польшей. Церковь . Королевские привилегии. Иезуиты. Сигизмунд III. Когда история представляет нам борьбу противных идей, движущих враждебные массы одного и того же народа, важность такой борьбы определится по мере того, как весь народ примет в ней участие, идея ее приведет в движение все силы страны и станет народной идеей; но чтобы определить характер такой эпохи, мы непременно должны вникнуть в события того времени, когда начала, одушевлявшие эту борьбу, развиваются и приготовляются ее действователи. Разительная и очевидная важность существования унии для истории нашего отечества начинается не тогда, когда она возникла под честолюбивыми замыслами епископов, но с того времени, когда соделалась политической задачей, когда в лагерях козацких предводителей решено было отторгнуть Западную Русь от Польши, а в московском кабинете соединить ее с Московией. Но эту эпоху приготовляли с лишком два столетия: в них постепенно вспыхивали искры, пока, наконец, раздулся пожар, решивший судьбу стольких земель и народов. И потому, чтобы объяснить характер унии, надлежит разыскать, что предуготовило ее, какие действователи готовились выступить на бурное поприще, и с какими силами; надлежит найти причины великой борьбы двух вероисповеданий, борьбы за свободу совести, отличительной черты XVI и XVII веков, отразившейся у нас, но особенным образом, вытекшим из прежних понятий народа и его исторической жизни, причины борьбы двух народов единого племени, но разной жизни, которые оба должны уничтожиться, чтобы составить единый, великий народ. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГОЗИЙ Гозий [лат. Hosius; польск. Hozjusz] Станислав (5.05.1504, Краков - 5.08.1579, Капраника, близ Рима), кард., деятель католич. Контрреформации . В 1519-1520 гг. учился на фак-те свободных искусств Краковского ун-та. В 1530-1533 гг. изучал юриспруденцию в Падуанском и Болонском ун-тах в Италии. Д-р канонического и гражданского права (1534). Сначала был сторонником реформы католич. Церкви в духе Эразма Роттердамского , принадлежал к краковскому кружку гуманистов. В 1523-1527 гг. принимал участие в издании сочинений Эразма; в 1528 г. перевел на латынь и издал вместе с греч. текстом одну из гомилий свт. Иоанна Златоуста. Позднее Г. встал на позиции католич. Контрреформации. Был секретарем еп. Кракова П. Томицкого, служил в польск. королевской канцелярии. C 1538 г. секретарь польск. кор. Сигизмунда I . Был пожалован церковными бенефициями в Вильно, Троках, Велюне, Вислице и Кракове. Каноник Варминского (1538), Краковского (1540) и Сандомирского (1542) капитулов. Рукоположен во пресвитера в 1543 г. 3 февр. 1549 г. стал епископом Хелминским (Кульмским), официально назначен 12 июля 1549 г. В 1550 г. назначен инквизитором в Померанской епископии. Был послом польск. кор. Сигизмунда II Августа при дворах папы Римского Юлия III , герм. имп. Карла V и его брата кор. Фердинанда. 11 мая 1551 г. стал епископом Варминским (Эрмландским). Формально не принадлежа к польск. католич. иерархии (Варминское еп-ство подчинялось Рижскому архиеп-ству, а после ликвидации последнего в марте 1562 - непосредственно папе), Г. активно участвовал в делах католич. Церкви в Польше. Составленное им «Исповедание христианской католической веры» (Confessio fidei catholicae Christiana) было принято в 1551 г. провинциальным Петроковским Собором (1-я ч. издана в 1553 в Кракове; впосл. переведено на все европ. языки и выдержало 39 изд.). Под влиянием Г. было запрещено распространение книг польск. гуманиста А. Фрич-Моджевского, выступавшего за церковную реформу, светское образование и создание национальной польск. Церкви. В 1551-1552 гг. Г. принял участие в работе Тридентского Собора как представитель польск. короля и польск. епископата. Вместе с папским нунцием А. Липпомано выступал за проведение репрессий против иноверцев. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИОНА III (Протасович (Протасевич)-Островский Иван; † нач. 1577), митр. Киевский и Галицкий ( Западнорусская митрополия ). Происходил из шляхетской семьи Пинского повета, был женат, исполнял обязанности пинского земского судьи, затем принял сан. После смерти Пинского и Туровского еп. Макария его преемником считался Макарий (Евлашевский), рукоположенный митрополитом и оставленный в Киеве в качестве помощника. Несмотря на это, состоялась хиротония И. на Пинскую кафедру, обстоятельства к-рой неизвестны. В изданном виленским Свято-Духовским братством соч. «Synopsis, albo Krotkie opisanie praw, przywileiow, swiebod y wolnoci, przeznacznemu starowiecznemu narodowi ruskiemu, pod posuszestwem s. oyca patriarchy Konstantynopolskiego stale y nieodmiennie od okreszczenia si swoiego traicemu, nadanych y poprzysionych» (Синопсис, или Краткое описание прав, привилегий, свобод и вольностей, данных литовскими князьями и польскими королями народу русскому, находящемуся неизменно в послушании К-польскому патриарху) (Вильно, 1632) утверждается, что после смерти Киевского митр. Сильвестра (Белькевича) в 1567 г. кор. Сигизмунд II Август и правосл. князья и паны Великого княжества Литовского отправили послания К-польскому патриарху с просьбой о поставлении на митрополичий престол Пинского и Туровского еп. И. Деятельность И. в качестве главы Западнорусской митрополии определялась кризисным положением, в к-ром находилась правосл. Церковь в Польше и Литве в сер. XVI в. С развитием в этих гос-вах барщинно-фольварочной системы увеличивалась ценность земли, что усиливало стремление шляхты присвоить собственность правосл. церковных учреждений, этому способствовало также принятие представителями мн. знатных литов. правосл. родов протестантизма. Церковные должности зачастую воспринимались в шляхетской среде как источник получения доходов. Они могли раздаваться королем в качестве награды за службу без учета личных качеств кандидатов, которые расхищали церковную собственность, при этом часто отказывались принимать сан. Ситуация осложнялась слабостью королевской власти: кор. Сигизмунд II удовлетворял практически любые прошения, если они были подкреплены весомым денежным подношением. Вследствие этого в 50-60-х гг. XVI в. правосл. шляхта начала добиваться установления коллективного патроната над епископскими кафедрами и возвращения расхищенных земель. В 1566 г. волынская шляхта жаловалась Сигизмунду II, что «люди простые и неучоные... втекшися к его королевской милости, таковые хлеба духовныя одерживают и их убожать и нищать», и предлагала себя в качестве гаранта соблюдения интересов Церкви. Роль светских патронов в жизни Западнорусской митрополии неуклонно возрастала. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МАКАРИЙ II († февр. 1556, Новогрудок), еп. Туровский и Пинский (1528), еп. Луцкий и Острожский (1528-1534), митр. Киевский и Галицкий и всея Руси (1534/35-1555). По данным униат. архиеп. Смоленского и Черниговского Льва Кревзы , М. был придворным священником польск. кор. Елены ( Елены Иоанновны , дочери вел. кн. всея Руси Иоанна III Васильевича и вдовы польск. кор. Александра Ягеллончика ). Очевидно, М. был назначен духовником Елены со стороны Ягеллонов, поскольку приехавший вместе с ней священник был отправлен в Москву почти сразу после свадьбы. В 20-х гг. XVI в. был архимандритом Пинского Лещинского в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужского монастыря. В 1528 г. упоминается как Туровский епископ в королевской грамоте, скрепленной подписью кн. Константина Ивановича Острожского, о передаче М. Луцкой кафедры после смерти еп. Пафнутия. Поскольку по ходатайству Острожского был подтвержден привилей Александра Ягеллончика, выданный Туровской епархии, М. получил сначала Туровскую, а затем Луцкую кафедру благодаря покровительству этого князя, неформального лидера православных в Великом княжестве Литовском (ВКЛ). После смерти в 1530 г. Острожского М. нашел себе др. покровителей среди правосл. знати. Митр. Иосиф II (Солтан) перед смертью «уступил» ему Киевскую митрополию. Эту инициативу поддержали «князья и паны греческого закона», и 1 марта 1534 г. кор. Сигизмунд I Старый выдал соответствующую грамоту. В 1535 г. М. официально занял кафедру Киевских и Галицких митрополитов, резиденция которых находилась в Новогрудке. Важным событием времени правления М. стало восстановление после долгой и упорной борьбы Львовской епархии (см. ст. Львовская и Галицкая епархия ). Митрополит включился в эту борьбу уже на последнем этапе, когда Сигизмунд I дал понять, что не возражает против восстановления епархии. М. принял активное участие в определении ее статуса. 22 февр. 1540 г. в Новогрудке на Соборе епископов была одобрена присяжная грамота, в к-рой определялось положение Львовского епископа как «епископа дворного» митрополита, к-рому он должен передавать половину церковных доходов и чьей власти должен подчиняться. В случае непослушания Львовскому епископу угрожала утрата сана и выплата штрафа в размере 1,5 тыс. злотых. Грамота была скреплена печатями епископов-участников Собора. |
| Охранительная деятельность православных братств в последние годы царствования короля Сигизмунда III (1620–1632) Источник В 1620 году, среди великого поста, в г. Киеве остановился в братской гостинице на Подоле достопамятный духовный странник Иерусалимский патриарх Феофан, бывший в Москве и посвятивший там в патриархи государева отца Филарета Никитича; при Феофане находился экзарх патриаршего престола Арсений. Множество казаков, во главе с гетманом Петром Сагайдачным, сопровождало патриарха Феофана при въезде его в Киев. Казаки учредили вокруг братского дома почетную стражу, и, по выражении Густынской летописи «аки пчелы матицу свою, тако святейшего отца и пастыря овцы словесныя от волков противных стрежаху». 1 Проживая в Киеве все время в братском странноприимном доме и посещая все Киевские святыни, монастыри и церкви, а также многих именитых граждан, патриарх Феофан воочию убедился, что в этом городе высшее и низшее сословие крепко держится православия, и что главной его опорой является новоучрежденное Богоявленское «братство милосердия» которое, по словам самого Феофана «есть союз совершенства, к созиданию тела Церкви Христовой, к рассуждению о принятии странных, о наставлении христианских детей в науках и честном житии, о порядке Церкви Божией и о приличном ея украшении». 26 мая 1620 года патриарх Феофан, имея полномочие и позволение от вселенского патриарха Тимофея, и с согласия экзарха Арсения, особой грамотой благословил Киевское братство, его новозаложенную церковь во имя Богоявления и Благовещения Пресвятой Богородицы, братский странноприимный дом, школу наук эллино-славянских и латинского письма, 2 и водрузил на братском монастыре крест в ознаменование признания сего монастыря и братства патриаршей ставропигией. 3 Патриарх Феофан вполне убедился в том важном значении, которое получили в русской церковной жизни славные братства. И действительно из посланий и грамот, выданных в России Феофаном, мы видим, с какою готовностью он давал свое благословение, как существовавшим и действовавшим братствам, так и на учреждение новых; некоторые из братств он возвел на степень ставропигиальных, призывая их таким образом к самостоятельной и энергической деятельности, |
| III. Митрополит Иосиф III К оглавлению Преемник митрополита Иосифа Солтана назывался также Иосифом. Прежде он был архиепископом Полоцким и известен уже нам тем, что в 1516 г. вместе с священниками города Витебска приносил жалобу королю на витебского воеводу Януша. Во время своего святительствования в Полоцке Иосиф вместе с двумя сынами своими Иваном и Михаилом купил у разных полоцких жителей (за 150 коп грошей и за 38 рублей грошей) земли и двор в Полоцке близ Софийского собора и все это отдал старшему сыну своему Ивану, который служил королю в числе полоцких дворян, значит, Иосиф был некогда женат и, вероятно, происходил из дворянского рода . На митрополию он избран, надобно полагать, в первые месяцы 1522 г., потому что в июле носил уже имя нареченного митрополита, как затем и в октябре, а в конце 1523 г. назывался уже прямо митрополитом и впоследствии подписывался так: «Волею Божою Иосиф архиепископ, митрополит Киевский, и Галицкий, и всея Русии» . Об этом первосвятителе даже униатские и иезуитские писатели сознаются, что он был схизматиком, находился в послушании Цареградскому патриарху и не хотел знать унии . С самого избрания Иосифа III на митрополитскую кафедру начали вновь обнаруживаться неприязненные отношения латинян к православной Церкви, которые совсем почти были незаметны уже около двадцати лет. В 1522 г., как рассказывают польские писатели, король Сигизмунд, переместив трокского воеводу Гаштолда в Вильну, захотел почтить званием воеводы трокского своего славного гетмана князя К. И. Острожского и тем возвести его в сенаторское достоинство. К изу-млению, этот поступок короля возбудил против него на бывшем тогда гродненском сейме сильную оппозицию в польских и литовских панах римской веры не потому, чтобы они считали своего вождя-богатыря недостойным воеводства и сенаторства, а потому, как говорили они, будто король нарушил их права, данные им еще на Городельском съезде 1413 г. и утвержденные самим же королем присягою при его коронации,— права, по которым только римские католики и униаты могут занимать высшие должности в государстве и сенаторские кресла. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Буссов К. Московская хроника Глава XVIII. О посольстве его величества короля польского к польским воинам в лагерь Димитрия К оглавлению Рождественским постом 1609 г. Сигизмунд III, король польский и пр., отправил посольство в лагерь Димитрия под Москву, но не к нему, а к его главному полководцу князю Роману Рожинскому и к польскому рыцарству. Легатами и послами были: господин Стадницкий, господин Зборовский, господин Людвиг Вейгер и пан Мартцын, ротмистр. Королевское обращение к войску было таково: пусть они вспомнят, что в прежние годы своим бунтом в Польше они совершили Crimen laesae Majestatis . Все это будет прощено им и забыто и все, что было отнято у них в Польше, будет возвращено им, если они схватят и привезут под Смоленск к его величеству того самозванца, которому они присягнули и служат и который называет себя Димитрием, но на самом деле не Димитрий, и т.д. Однако это сохранялось в тайне весь рождественский пост. Димитрий удивлялся, что послы не являются к нему и не просят аудиенции. Ему и в голову не приходило, что посольство направлено на погибель ему. Но так как время шло, а послы не просили никакой аудиенции, то Димитрий затревожился и на четвертый день нашего Рождества позвал к себе своего полководца Романа Рожинского и спросил его, в чем там дело с королевскими послами, что они столько недель живут в лагере и не просят разрешения прийти к нему и получить аудиенцию. Рожинский, который уже побеседовал со старшими военачальниками и дворянами, решил, как и они, выполнить желание короля, но сейчас был сильно пьян, разразился грубыми ругательствами и угрозами и с криком: «Эй, ты, московитский сукин сын», — замахнулся на него булавой. «Зачем тебе знать, какое у послов до меня дело! Черт тебя знает, кто ты такой. Мы, поляки, так долго проливали за тебя кровь, а еще ни разу не получали вознаграждения и того, что нам положено еще». |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации В. П. Петрушко Православие в Западной Руси после заключения Брестской унии В. П. Петрушко. Лекции по истории Русской Церкви После завершения работы двух Брестских соборов - православного и униатского, участники которых взаимно предали друг друга анафеме, королю Сигизмунду III надлежало утвердить деяния одного из них. Разумеется, будучи активным устроителем дела Брестской унии, король принял сторону униатов и утвердил деяния их собора. Тем самым Сигизмунд признавал лишенными сана и преданными анафеме всех епов и священнослужителей, оставшихся верными Православию. Король своим указом от 15 декабря 1596 призвал своих русских подданных не слушаться их и не иметь с ними общения, но признавать только перешедших в унию мта Михаила Рогозу и епов-изменников. Однако требование короля, желавшего, чтобы все его православные подданные приняли унию и подчинились Риму, явилось нарушением существовавших в Речи Посполитой прав и свобод, в том числе и свободы вероисповедания. Брестская уния была введена в государстве исключительно королевской властью, без согласия Генерального сейма. Монархия в Речи Посполитой отнюдь не была абсолютной, магнаты и шляхта имели обширные права, которые существенно ограничивали власть короля. Например, официально за аристократией было закреплено право создавать против короля т.н. " конфедерации " и даже вести военные действия в случае, если он нарушал права магнатерии и шляхты. И хотя в польско-литовском законодательстве царила страшная неразбериха, и существовало множество взаимоисключающих законодательных актов, все же благодаря этому можно было изыскать возможности воспротивиться вводимой в приказном порядке Брестской унии. Прежде всего, оскорбленная покушением на свою религиозную свободу православная шляхта потребовала рассмотрения этого дела на сейме, что и было предпринято вскоре после Собора 1596 |
|
|
