| Речь проф. Н.И. Сагарда в торжественном собрании Санкт-Петербургской Духовной Академии 13 Ноября 1907 года, посвящённом блаженной памяти святого Иоанна Златоустог о//Церковный Вестник. 1907. 46 (Цитаты приводятся по изданию: Полное собрание творений св. Иоанна Златоустог о. Т. 1–12. СПбДА, 1895–1906). Церковь наименовала святого Иоанна Златоустог о «великим вселенским учителем», и величие его цельной, нравственно возвышенной, чистой и святой личности, неутомимо ревностного и плодотворного учительства, выдающейся церковно-общественной пастырской деятельности и необычайного жизненного подвига, увенчанного славным венцом великого борца и страдальца за правду, за жизненное значение Христианской истины, признаётся и теми, кто её склонен считать обязательным для себя авторитетом церковного суждения. Его имя написано на скрижалях Христианской истории неизгладимо яркими чертами; его образ неизменно стоит пред христианским сознанием всех веков, сияя невыразимой красотой духовной жизни, как живая проповедь и свидетельство об истинном Христианстве, которое есть дух и жизнь. Отличительную особенность и преимущество великих людей составляет то, что жизнь их носит печать определённой идеи, которая более или менее глубоко и последовательно проникает и освещает стороны и разнообразные проявления ее, объединяя их в одной конечной цели, к ней направляются лучшие силы их и на ней сосредоточиваются мысли и стремления, она составляет как бы душу их деятельности, и вера в неё поднимает энергию, воодушевляет на великие подвиги, даёт силы переносить неудачи и не падать духом в борьбе. Определить эту идею, понять ею сущность – значит понять личность и найти ключ, открывающий доступ в тайники ею деятельности. Какою же идеей проникнута жизнь святого Иоанна Златоустог о? К чему он так неуклонно стремился и во имя чего страдал? Откуда проистекала его ревность и святое воодушевление в исполнении взятого на себя служения? Нам более или менее точно известны главнейшие факты его жизни и деятельности; вместе с многочисленными его творениями, в которых он так искренно выражал свои мысли, чувства и стремления, они показывают, что вся разнообразная деятельность Иоанна Златоустог о выливалась непосредственно из души великого христианского пастыря и только с этой точки зрения она может быть постигнута в своих существенных особенностях и неизмеримой ценности для Христианского Мира. |
| Скачать epub pdf 1. Старое и новое в православном понимании Предания 1.1. Традиционное понимание. В 1915 году профессор Петербургской Духовной Академии Николай Сагарда издал книгу «Вера и жизнь христианская по учению святых отцов и учителей Церкви» 1 . Это сборник святоотеческих цитат, «по-профессорски» квалифицировано подобранных к различным богословским темам и, в том числе, к теме «Священное Предание». Тематическую классификацию учения святых отцов профессор Николай Сагарда провел на основе традиционного систематического или, что то же, схоластического богословия. При этом он исходит из понимания Предания как источника вероучения равного по достоинству Писанию, то есть исходит из того понимания, которое было традиционным для схоластического богословия. Согласно традиционному для школьного богословия представлению, многое из того, чему учил Христос, не было записано и передано апостолами устно 2 . Предание, тем не менее, не сделалось излишним и после появления Писаний, включивших в себя «все потребное для жизни и благочестия». Оно продолжало играть свою роль в жизни Церкви, не меньшую чем Писание. Да собственно, если Предание и Писание это одинаковые источники Христова учения, то удобнее считать (и к этому католицизм в схоластике пришел), что само Писание является частью более обширного, хотя менее концентрированного Предания. Предание, не вошедшее первоначально в Писание, впоследствии также было зафиксировано в различных формах церковной письменности. Проф. МДА канонист Владимир Иванович Талызин разделяет формы, в которых выкристаллизовалось устное Предание, на основные исторические источники учения Церкви 3 : 1) Древние символы веры , 2) Правила апостольские, записанные мужами апостольскими или их приемниками, 3) определения и правила Вселенских и некоторых поместных соборов, 4) Древние Литургии, 5) акты мученические, 6) древние церковные истории, 7) творения отцов и учителей, 8) древняя практика Церкви: посты, воскресные и праздничные дни, устройство храмов, богослужебные чинопоследования. 1.2. Осмысление православными Предания в XX веке. |
| 1 Епифанович С.Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие/Комментарии и вступительная статья А.И. Сидорова . М. 1996. Книга эта (изданная впервые в Киеве в 1915 году) выдержала уже не одно издание, что свидетельствует о её значимости для развития православной богословской и церковно-исторической науки, Однако, к сожалению, полностью диссертация Епифановича опубликована не была. Этот замечательный труд и подготовительные материалы к нему хранятся в Киеве в фонде 187 Национальной Библиотеки Украины им. В.И. Вернадского. 6 Можно предположить с великой долей вероятности, что именно он (Л. Епифанович) является автором книги «Записки по обличительному богословию» (Новочеркасск. 1888), выдержавшей пять дореволюционных переизданий. 8 В автобиографической записке – с 16 августа, и это видится логически более верным, в противном случае указ делался «задним числом». 9 Дату кончины указывает проф. Н.И. Сагарда в своём письме из Киева в Петроград проф. H.H. Глубоковскому: «...Академическая братия, стоявшая у кормила правления, встретила нас – петроградцев – весьма неприветливо, а меня почему-то особенно недружелюбно; посему я стоял подальше от них и имел более близкие сношения только с † С.Л. Епифановичем (ум. 15 Сент. 1918) и М.Э. Посновым ...». См.: РНБ. АДП. Ф. 194. Οπ. 1. Ед. хр. 772. Л. 13–16. Опубл.: Сосуд избранный: Сб. документов по истории РПЦ. СПб. 1994. С. 260. 12 И этот подлинно христианский миротворный дух проявлялся прежде всего «в лично-житейских отношениях, при столкновении различных течений, характеров и настроений, [ибо] никто другой, как именно почивший Сергей Леонтьевич, был носителем начал примирения, был миротворцем, не по долгу, самопринуждению или усилию, но по самому складу своего миротворного духа, а потому, как отмечается в некрологе, скорбя при его ранней могиле, его чтители находят себе утешение в слышании слов Христовых: блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся ( Мф. 5:9 )» ( Соколов Л. Указ. соч. С. 5). 14 Так можно охарактеризовать его аскетически-непритязательный быт преподавателя Духовной Академии. |
| 1 Как указывает патролог А.И.Сагарда (трактат «О Мелхиседеке»), Иероним упоминает в 73-м письме к пресвитеру Евангелу. В целом виде он представляет собою одно из «великого множества посланий» святого Евстафия, которыя, скажем словами блаженного Иеронима, «долго было бы перечислять», и был адресован Александру Александрийскому. От данного произведения до нашего времени дошло только три небольших фрагмента. Один из них издан на Греческом языке Cavallera, другой — на Латинском Leppoman " ом, и третий на Сирийском и Латинском Marmin’oм. Опираясь на сохранившиеся до наших дней фрагменты из этого трактата о Мелхиседеке, можно думать, что основная мысль этого сочинения была такова: в Священном Писании нет родословной Мелхиседека потому, что Мелхиседек был Хананеянином, а по еврейским понятиям «не следовало составлять Родословной и до рода Ханаана возводить того, кто находится на вершине праведности, ибо совсем не подобало достигшого высочайшей праведности сплетать с родом, достигшим крайняго нечестия». 2 Когда, по смерти Императора Клавдия, Иудеи вновь стали возвращаться в Рим, Акила и Прискилла также вернулись туда (Рим 16:3). — Ред . 3 Однако, завеса в Святой Святых храма Иерусалимскаго, разшедшаяся надвое в момент окончания Земной жизни Спасителя, по учению Церкви, свидетельствовала именно о прекращении действия Завета с народом Иудейским — не оправдавшим своего избрания — отвержении его и о начале Завета Нового с последователями Христовыми. — Ред . 4 По отличиям одежды первосвященника можно было узнать лишь при священнослужении. Впрочем, признание неведения своего относительно первосвященника не было отрицанием силы сказанного Павлом. Заявляя, что он не сказал бы этих слов из уважения к достоинству первосвященника, он, однако, даёт понять, что оставляет за собою право повторить их в отношении самого поступка — без внимания к личности. Данный урок беззаконно, тем самым, остаётся во всей своей силе и значении. — Ред . 5 Здесь, однако, нужно отметить, что Раав, считая евреев слугами Бога и потому уверенная, что Иерихон не устоит перед ними, ради спасения себя и своей семьи, предала свой народ на избиение, разграбление и уничтожение (Нав. 2:24) — Ред . |
| I. Данные о жизни св. Иоанна Дамаскина Источниками жизнеописания Иоанна Дамаскина до недавнего времени служили: 1) греческое житие св. Иоанна, составленное патриархом иерусалимским Иоанном на основании более древнего арабского жития; 2) житие св. Иоанна, написанное первоначально на греческом языке, но до нашего времени дошедшее только в латинском переводе; 3) творения самого Дамаскина, в которых по местам встречаются указания на некоторые обстоятельства его жизни; 4) сообщения церковных писателей и особенно летописцев Феофана, Кедрина, Зонары. В 1897-м году А. Пападопуло-Керамевс издал два греческих текста жития Иоанна Дамаскина , из которых первое озаглавлено: «Житие преподобных и богоносных отец наших Косьмы и Иоанна Дамаскина песнопевцев», а второе имеет такое надписание: «Житие преподобных и богоносных отец наших и самобратьев, и пчел Церкви Божией Иоанна Дамаскина и Косьмы, изложенное святейшим архиепископом иерусалимским Иоанном Меркурополом». Вследствие близкого по содержанию и языку родства второго, опубликованного Пападопуло-Керамевсом, жития с ранее известным греческим житием Иоанна Дамаскина, является в высшей степени вероятным, что автором этого последнего жизнеописания является не Иоанн VI, современник Никифора Фоки, т. е. из второй половины Х-го века, как утверждали ранее, а Иоанн Меркуропол, занимавший патриарший престол в Иерусалиме от 1156 по 1166 г. В конце 1912 года в печати появился арабский текст жития св. Иоанна Дамаскина , опубликованный К. Башой на основании трех рукописей: из Хомса, хаматской и ватиканской. Автором арабского жития является монах Михаил, попавший в плен к румскому сельджукиду Сулейману-ибн-Кутулмишу при взятии последним Антиохии в 1084 г. Следовательно, житие относится к концу XII-ro века и, несомненно, является тем арабским житием, на основании которого составлено греческое житие Иоанна Дамаскина , принадлежащее, по нашему мнению, Иоанну Меркурополу. Данные о жизни Иоанна Дамаскина , которые можно извлечь из этих как ранее известных, так и опубликованных только в последнее время источников, довольно скудные. |
| А. Ильин Скачать epub pdf Историк-архивист Алексей Никанорович Котович Средний сын крупчицкого священника – Алексей Котович стал известным историком, который исследовал историю духовной цензуры в Российской империи. Алексей Никанорович Котович родился 17 ноября (ст. ст.) 1879 года в селе Рогозно Кобринского уезда. Первоначальное образование он получил в Жировицком духовном училище, где обучался с 1890 по 1894 год, а потом учился в Литовской духовной семинарии с 1894 по 1900 год, где на курсе выше обучался его двоюродный брат Борис Котович. В 1900 году Алексей Котович окончил семинарии и, как лучший студент, был рекомендован семинарским правлением для поступления на казённый счёт в Санкт-Петербургскую духовную академию. В 1900 году Алексей Котович сдал вступительные экзамены и поступил в академию, которая была ведущим тогда духовным учебным заведением в стране, где преподавали замечательные педагоги, учёные и яркие личности. Ректором был епископ Сергий (в миру Иван Николаевич Страгородский, 1867–1944), в будущем – патриарх Московский и всея Руси. Инспектором академии являлся архимандрит Феофан (в миру Василий Дмитриевич Быстров, 1873–1940) – духовник императора Николая и императрицы Александры Фёдоровны, сыгравший решающий роль в переезде старца Григория Распутина в Санкт-Петербург. В академии сформировалась замечательная Петербургская церковно-историческая школа: Иван Гаврилович Троицкий (1858–1929), Василий Васильевич Болотов (1854–1900), Александр Иванович Бриллиантов (1867–1933), Николай Константинович Никольский (1863–1936), Платон Николаевич Жукович (1857–1919), Иван Саввич Пальмов (1855–1920), Иван Иванович Соколов (1865–1939), Тимофей Васильевич Барсов (1836–1904) и др. «Их исследования прошлого Церкви были обращены к запросам настоящего. Можно назвать ещё целый ряд дисциплин и имён, с которыми на рубеже веков был связан научный прогресс Петербургской духовной школы. Это и догматическое богословие ( А.Л. Катанский ), и патрология ( Н.И. Сагарда ), и нравственное богословие ( А.А. Бронзов ), и церковная археология ( Н.В. Покровский ), и каноническое право ( В.Н. Бенешевич ). Можно также назвать и ряд областей, где учёними-тружениками Санкт-Петербургской духовной академии был сделан значительный вклад в церковную науку и богословскую мисль. Достаточно сказать о трудах Н.Н. Глубоковского о св. апостоле Павле или об экклезиологическом исследовании прот. Евгения Аквилонова . В это же время в Академии выдвигается замечательный круг учёных-славистов (Н. К. Никольский , И.Е. Евсеев , епископ Анастасий)» 1 . |
| Аннотация. Статья посвящена исследованию происхождения и употребления Имени Божия в Священном Писании в трудах архиепископа Феофана (Быстрова) на основе исторических и филологических данных. Синайская теофания всегда привлекала внимание читателей и исследователей. И дело не только в величественности и таинственности. Главное то, что Бог во время этого события открыл своё личное Имя. Ещё в древности в переводах личное Имя Божие было принято заменять словом «Господь». Когда же пытались определить подлинное звучание, то Его читали как «Иегова». Но как же Оно звучало по-настоящему? Что Оно в действительности означало? Каково Его место среди других Божественных Имён? Не менее интересен вопрос о словах Бога «Я есть Сущий», которые в еврейском тексте можно перевести как «Я есть Тот, кто Я есть», а можно «Я буду Тем, кем я буду». На все эти вопросы отвечал архиепископ Феофан (в миру Василий Дмитриевич Быстров; 1872–1940 гг.) в своей магистерской диссертации «Тетраграмма или Ветхозаветное Божественное имя », которую он защитил в 1905 г. в Санкт-петербургской духовной академии. Оканчивая курс Духовной Академии, будущий архиепископ Феофан, а тогда Василий Быстров, специализировался по кафедре Библейской истории. Под руководством одного из лучших знатоков Ветхого Завета, ординарного профессора этой кафедры, доктора богословия Фёдора Герасимовича Елеонского (1836–1906 гг.) он написал диссертацию на тему: «Тетраграмма, или ветхозаветное Божественное имя Иегова». Эта работа была сразу названа «серьёзным вкладом в богословскую литературу» с. 21–22]. Василий Быстров получил за своё исследование не только степень кандидата богословия, но и денежную премию. «Согласно представлению комиссии по присуждению денежных наград за лучшие кандидатские сочинения студентов IV курса Академии, окончивших курс в 1896 г., выдать награду за сочинения кандидатам: Василию Быстрову премию митрополита Иосифа (165 рублей)…» с. 155]. Это была самая высокая премия, присуждавшаяся за кандидатские диссертации, превышавшая в три раза размеры других премий. Для сравнения, будущий великий русский патролог, Николай Иванович Сагарда (1870–1943 гг.), окончивший Академию вместе с Василием Быстровым, был удостоен поощрения «из процентных денег с юбилейного капитала» в размере 50 рублей с. 156]. |
| В начале IV в. произошла радикальная перемена во внешнем положении христианства в греко-римской империи, которая имела самые благоприятные последствия для внутренней жизни Церкви, предоставив ее членам полную возможность все силы духа сосредоточить на разрешении внутреннецерковных задач. Не отвлекаемая внешней борьбой за самое существование, Церковь начала жить полной жизнью. Но это видимое спокойное течение церковной жизни не сопровождалось внутренним миром Церкви: наступил период великих догматических споров. Они были естественным продолжением предшествовавшей работы богословской мысли, а широкое и даже острое развитие их – внутренней необходимостью, когда свободно выступили, раскрылись и столкнулись между собой существенные и формальные разногласия, постепенно сложившиеся в предыдущий период в различных областях христианского мира. Борьба вызвала напряженное, в высшей степени стремительное, оживленное и могущественное движение богословской жизни, обнаружившей многообразную творческую деятельность, выдающуюся по своей продуктивности и оригинальности. Христианский гений с необыкновенной силой проявился в различных отраслях богословского знания, сосредоточиваясь преимущественно на том, что составляет самую сущность христианства. Наступило, таким образом, время расцвета древнецерковного богословия: прочность внешнего положения Церкви дала ему возможность свободного и всестороннего развития, а борьба с ересями – обильный материал для его работы. Явились новые поколения церковных учителей, обогащенных опытом научной деятельности предшественников. Богословские труды этого времени остаются путеводными для всех поколений православного христианства. Великие творцы их, истинно питающие верующих своим учением, получили преимущественное наименование «отцов Церкви». На результатах их богословской работы основывалась богословская мысль ближайшего периода: ими она живет и до настоящего времени, как бы исходя из того убеждения, что тогда были поставлены и разрешены все существенные вопросы, какие человечество может предъявить христианству. |
| В то время, как в Смирне епископом был св. Вукол, там жила благочестивая и богатая вдова, по имени Каллиста. Ангел Господень, явившись ей во сне, повелел ей взять к себе на воспитание сироту-отрока Поликарпа. Так как у Каллисты не было детей, то она с готовностью взяла отрока и воспитывала его в благочестии, как своего родного сына. Когда же он вырос, вдова передала ему ключи от всех своих хранилищ и поручила ему заведывание всем, что было у нея в доме. Каллисте необходимо было отлучиться на некоторое время из дома. В ея отсутствие к св. Поликарпу в массе стали стекаться вдовы, сироты и вообще убогие, и все получали: кто – хлеб, кто – вино, иные – елей и т. д., так что все хранилища приемной матери оскудели. Когда же Каллиста чрез некоторое время возвращалась домой, один из слуг поспешил ей навстречу и стал жаловаться, что отрок ея все расточил. Сильно опечаленная этой вестью, особенно же огорченная тем, что так безразсудно поступил от Бога дарованный ей отрок, вдова, возвратясь домой, тотчас же отправилась в хранилища и нашла там множество сокровищ. Св. Поликарп молил Господа: «Господи Боже, Ты, Отец возлюбленного Сына Твоего, наполнивший при пророке Твоем Илии сосуды вдовы Сарептской, услышь меня, чтобы во имя Христово здесь все оказалось наполненным», и Господь услышал молитву его. Вдова готова была наказать слугу за клевету, но св. Поликарп защитил его. Он сказал Каллисте: «Молю, не наказывай за меня другого, но лучше меня подвергни его наказанию, ибо он не солгал, но достоин похвалы за верность госпоже; я же не зло расточил имение, но на бедных, и Бог , Отец возлюбленного Иисуса Христа, и бедных, напитал и ангела своего послал восполнить все твое имущество, чтобы и ты, по своему обычаю, имела, что дать убогим». Услышав и увидев все это, Каллиста была крайне изумлена и с того времени еще более прилежала вере и добрым делам; святого же Поликарпа она любила как сына, удивляясь его добродетели. После смерти вдовы Поликарп остался наследником всех ея имений, и еще более преуспевал в вере во Христа и добром жительстве. Он роздал все нуждающимся, самого же себя день и ночь приносил Богу, как священную жертву всесожжения, упражняясь в чтении Божествевных писаний, живя в великом воздержании и непорочном девстве, служа нуждающимся. Епископ Вукол полюбил св. Поликарпа и рукоположил его сначала в сан диакона, а затем и пресвитера, при общем сочувствии всей Смирнской церкви. «Блажен и он, поистине удостоенный осенить своею рукою такую главу и благословить своим голосом такую душу». |
| В.Я. Саврей Раздел II. Святитель Василий Великий как основоположник каппадокийского философско-богословского синтеза Лекция 3. Многогранность личности святого Василия Великого как христианского мыслителя Святитель Василий Великий (330–379) был, без преувеличения, вдохновителем каппадокийского кружка. Справедливо замечено, что жизнь этого выдающегося человека «неотделима от его творений и составляет с ними органичное целое» 41 . Именно его энергии новоникейское движение обязано тем, что из попытки точнее выразить учение Церкви оно превратилось в ориентир философско-богословской мысли IV в. по Р. Х. Об энциклопедическом характере познаний св. Василия Великого с присущим ему красноречием сказал св. Григорий Богослов : «Так изучил он все, как другой не изучает одного предмета, каждую науку изучил он до такого совершенства, как бы не учился ничему другому» (Слово XLIII. 23). Св. Василий родился около 330 г. в Кесарии Каппадокийской. Он происходил из знатного рода, многие представители которого были известны в Понте и Каппадокии. Отца его звали также Василием, мать – Емилией; у него было четыре брата и пять сестер. Особенно обращает на себя внимание христианский характер происхождения Василия, который не мог не отразиться на складе его личности. Емилия была дочерью мученика; дед и бабка со стороны отца семь лет жили в лесах при Диоклетиане. Детство св. Василия прошло в Понте близ Неокесарии, где его отец был адвокатом и учителем риторики. Мальчик жил в поместье отца и среди главных своих воспитателей имел бабку св. Макрину, пережившую последние гонения на христиан и лично знавшую св. Григория Чудотворца , «изречения» которого она приводила на память (Св. Василий Великий . Письмо CCIV. 6). «Речи и пример жизни Макрины, – пишет Н. И. Сагарда , – произвели на св. Василия неизгладимое впечатление, и можно думать, что в тиши деревенской жизни на реке Ирис в душе мальчика заложены были семена аскетического направления в его чистейшей форме» 42 . Действительно, стремление к аскетизму определяло динамику жизненного пути св. Василия; но не менее сильным, выделявшим его среди других православных каппадокийцев, было его стремление к общественной деятельности 43 . Начальное образование он получил в Кесарии, провинциальном городе по масштабам Империи. После того, как вспоминал его близкий друг, «самим Богом и прекрасною алчбою познаний ведется св. Василий в Византию – город, первенствующий на Востоке, потому что она славилась совершеннейшими софистами и философами, от которых, при естественной своей остроте и даровитости, в короткое время собрал он все отличнейшее; а из Византии – в Афины, обитель наук» ( Григорий Богослов . Слово XLIII. 14) 44 . |
|
|
