| Закрыть itemscope itemtype="" > " Я хранил пути Господни... " (Пс. 17:22) 09.04.2009 517 Время на чтение 8 минут 26 марта сего года на 88-м году жизни почил о Бозе старейший насельник Успенской Киево-Печерской лавры монах Руф (в миру Василий Филимонович Резвых). Соборное отпевание почившего инока состоялось 28 марта, в поминальную субботу Крестопоклонной недели Великого поста, в Кресто-Воздвиженском храме обители. Православный Киев хорошо знал этого сухопарого маленького старца, вечно спешащего, в неизменном бежевом плаще поверх монашеского подрясника и в старой фетровой порыжелой шляпе, с огромным коричневым портфелем, наполненным всевозможной литературой, рукописями, эскизными заготовками для икон и резными фрагментами для иконостасов. В храмах он обычно стоял у солеи или же в притворе, где заводил разговоры с молодежью. И всегда спрашивал: «А венчаны ли вы?». Узнав, что венчаны, отходил удовлетворенным, а если нет - скороговоркой поучал о важности таинств венчания, исповеди и причастия. Среди духовных друзей отца Руфа были блаженные матушки, славящиеся среди православного люда как прозорливые молитвенницы. Сам отец Руф вел строгую постническую монашескую жизнь, спал на досках без матраца и всегда готов был рассказать о чудесах Господних нашего времени, напоминая, что «егда восхощет Бог, изменяется естества чин». Говорил о явлении Христа мальчикам-пастухам в селе Демидов под Киевом в 1926 году, о предсказаниях прозорливой блаженной Марфы, предвестившей раскол Филарета, и о многом другом. У меня сохранилась запись блаженной Марфы, сделанная в 1991 году, за год до раскола, говорившей о предательстве Филарета. Отец Руф много лет, до самой ее смерти, дружил с Марфой. А два последние года своей земной жизни собирал материалы о явлении князя Аскольда в Киеве на Гидропарке благочестивым лаврским прихожанкам. Рассказывая о чудесах, отец Руф всегда исполнялся неземной радостью и ликованием. Слушавшие его сами непременно улыбались и проникались духовными чувствами. Хотя многие с удивлением отмахивались от разговорчивого «батюшки»: мол, вот до чего домолился блаженный старец… |
| К шестилетию кончины лаврского монаха Руфа (Резвых + 26.03.2009). Сегодня исполняется шесть лет со дня кончины одного из старейших насельников Киево-Печерской Лавры монаха Руфа (Резвых), бывшего свидетеля «хрущевских гонений» на Церковь Христову, почившего 26 марта 2009 г. года на 88-м году жизни. Отец Руф (Василий Филимонович Резвых) пришел в Киево-Печерскую Лавру после окончания войны 1941-1945 гг. А в 1961-м бывший летчик-истребитель, монах Руф был арестован КГБ по сфабрикованному органами делу. А по сути, лаврский монах-фронтовик препятствовал провокациям, чинимым властными органами, направленным на закрытие Лавры по распоряжению Н.С. Хрущева. После кончины старца был опубликован небольшой очерк о нем на православном портале «Православие.Ру» и ряде других СМИ. Читатели неоднократно просили продолжить рассказ о жизни этого подвижника нашего времени. Сегодня, в день памяти о. Руфа, редакция портала «PravLife» размещает эту публикацию. Моё знакомство с отцом Руфом в конце 1980-х... Православный Киев хорошо знал этого сухопарого маленького старца, вечно спешащего, в неизменном бежевом плаще поверх монашеского подрясника и в старой фетровой порыжелой шляпе, с огромным коричневым портфелем, наполненным всевозможной литературой, рукописями, эскизными заготовками для икон и резными фрагментами для иконостасов. В храмах он обычно стоял у солеи, или же в притворе, заводил разговоры с молодежью. И всегда спрашивал: «А венчаны ли вы?». Выяснив, что венчаны - отходил удовлетворенным, а если выяснялось, что нет – скороговоркой поучал о важности Таинств Венчания, Исповеди и Причастия. Среди духовных друзей отца Руфа были блаженные матушки, славящиеся среди православного люда как прозорливые молитвенницы. Сам отец Руф вел строгую постническую монашескую жизнь, спал на досках без матраца и всегда готов был рассказать о чудесах Господних нашего времени, напоминая, что «егда восхощет Бог, изменяется естества чин». Говорил о явлении Христа мальчикам-пастухам в селе Демидов под Киевом в 1926 году, о предсказаниях прозорливой блаженной Марфы, предвестившей раскол Филарета, и о многом другом. У меня сохранилась запись блаженной Марфы, сделанная в 1991 году, за год до раскола, говорившей о предательстве Филарета. Отец Руф много лет, до самой ее смерти, дружил с Марфой. |
| Вдовствующая мать монаха писал потом в Верховный Совет СССР: «Как мать, прошу о помиловании моего сына Резвых Василия Филимоновича, 1922 г.р. Семь лет, с 1941 по 1947, Василий находился в рядах Советской армии, являясь лейтенантом, летчиком-истребителем; на протяжении Отечественной войны принимал активное участие в боевых операциях. Имеет правительственные ордена и медали. Мне 68 лет. После смерти мужа с 1934 года вырастила и воспитала пятерых детей, трое сыновей добровольно ушли на фронт. Убедительно прошу обратить внимание на мою материнскую просьбу и помиловать моего сына. Он не преступник, и об этом я, его мать, могу с чистой совестью заявить. Он всегда был кротким, послушным и добрым, являясь моим утешением. Я инвалид 2-й группы, и это горе совсем подкосило меня. Осушите мои слезы, верните моего сына, чтоб он был моей опорой в старости. Очень надеюсь на вашу чуткость к материнской просьбе». Ходатайство осталось без ответа. Вернувшись в Киев, фронтовик-монах поселился поблизости закрытой Лавры в подвальной комнатушке общественного туалета, где он 18 лет (!) проработал уборщиком. Духовные чада старца ходили в горисполком с наградными документами летчика-фронтовика и добились наконец выделения отцу Руфу однокомнатной «гостинки» на Оболони. Когда в 1988 году была вновь открыта Киево-Печерская Лавра, отец Руф продолжал жить на Оболони, посещая богослужения. И лишь за год до смерти, очевидно предвидя ее, попросил наместника выделить ему келью. Почил старец-фронтовик 26 марта 2009 года на 88-м году жизни и похоронен на лаврском кладбище за храмом Рождества Богородицы на Дальних пещерах. Автору этих строк довелось хорошо знать отца Руфа, неоднократно беседовать с ним. Однажды, узнав, что работаю в военно-патриотической газете ЦК ДОСААФ Украины, попросил посодействовать полетать на спортивном самолете киевского аэродрома «Чайка». К сожалению, мне не удалось исполнить его просьбу. Летчика звало Небо, и оно приняло его наконец в обителях вечности. Вечная тебе память, дорогой отец Руф! |
| Когда отца Руфа заключили в тюрьму, его мать обратилась в Верховный Совет СССР с ходатайством: «Как мать, прошу о помиловании моего сына Резвых Василия Филимоновича, 1922 года рождения. Семь лет, с 1941 по 1947 г., Василий находился в рядах Советской Армии, являясь младшим лейтенантом, летчиком-истребителем; на протяжении Отечественной войны принимал активное участие в боевых операциях. Имеет правительственные ордена и медали. Мне 68 лет. После смерти мужа, с 1934 года вырастила и воспитала пятерых детей, трое сыновей добровольно ушли на фронт. Убедительно прошу обратить внимание на мою материнскую просьбу и помиловать моего сына. Он не преступник, и об этом я, его мать, могу с чистой совестью заявить. Он всегда был кротким, послушным и добрым, являясь моим утешением. Я инвалид 2й группы, и это горе совсем подкосило меня. Осушите мои слезы, верните моего сына, чтоб он был моей опорой в старости. Очень надеюсь на вашу чуткость к материнской просьбе». Верховный Совет СССР не внял материнской просьбе. Монах Руф отбыл в лагере все пять лет срока. 10 марта 1961 года под предлогом «ремонтно-реставрационных работ» Киево-Печерская Лавра была закрыта. А 13 марта в Киеве на Куреневке произошла катастрофа: в Бабьем Яру, куда в течение долгого времени свозили отходы с Петровских кирпичных заводов, прорвало дамбу. И грязевой поток тяжелой пульпы высотой более десяти метров ринулся вниз к Подолу, сметая все на своем пути… Тогда погибло более двух тысяч человек. Власти тщательно скрывали информацию о произошедшем, но киевляне упорно связывали эти два события – закрытие Киево-Печерской Лавры и Куреневскую трагедию. Вернувшись из заключения, о. Руф работал уборщиком общественного туалета возле Лавры, жил в подсобном помещении и практически каждый день посещал пещеры, молился, приводил с собой верующих. Со временем монаху-фронтовику выделили «гостинку» на Оболони. А когда в 1988 году древнюю обитель вновь открыли, — это был самый счастливый день в его жизни. И он молился здесь до своей кончины, которая последовала 26 марта 2009 г. на Крестопоклонной неделе Великого поста. |
| Там, на фронте, после Курской битвы, где он, артиллерист, отбивал танковые атаки, окончательно решил посвятить свою жизнь Богу. Примером и вдохновителем в выборе жизненного пути была родная тетя, монахиня Нектария. Перед уходом на фронт она благословила ему поясок с 90-м псалмом, а вторично о нем напомнила та самая буханка черного солдатского хлеба. «И когда в 1943-м году на Курской дуге я, ефрейтор артиллерии, в жесточайших боях, казалось, был на дне ада, когда пулями и осколками снарядов убивало находившихся рядом товарищей, я вспоминал о благословении тети, читал этот псалом, и Господь не раз спасал меня от неизбежной гибели». Отец Иларион отчеканил в ответ: «Воин Царя Небесного, архидиакон Игнатий» Память о войне пронес через всю жизнь, и из великих полководцев более всех чтил адмирала Федора Ушакова, молился ему и ставил его в пример. А военную выправку как-то проиллюстрировал в 1980-х в Почаеве, куда прибыла группа офицеров во главе с генералом. Навстречу к ним вышел иеродиакон Иларион со связкой ключей, в Почаевской лавре он также нес послушание экскурсовода, в беседах утверждая в вере Христовой многих паломников и экскурсантов. «Сми-ирно!» скомандовал генерал и по-военному представился батюшке: «Начальник штаба Краснознамённого Прикарпатского военного округа генерал-лейтенант Грачёв». Отец Иларион также выпрямился и отчеканил в ответ: «Воин Царя Небесного, архидиакон Игнатий, монастыря Почаевского…». Но Почаев был позже, а после фронта он едет в Киев… В старинной лавре после войны Киево-Печерская послевоенная братия. Третий справа – иеродиакон Игнатий В 1950-м Господь приводит 26-летнего фронтовика в Киево-Печерскую лавру, открывшуюся во время войны. Вместе с ним в обитель поступило немало опаленных боями воинов. Среди них и друг молодого послушника Владимира Дзюбанина (мирское имя батюшки) летчик-истребитель Василий Резвых, будущий монах Руф († 2009), в дальнейшем почитаемый в народе молитвенник и подвижник, Яков Коровай, будущий Кавказский отшельник, и известный старец схиархимандрит Исаия († 2011) . В этот период он знакомится с выдающимися духовниками, ныне причисленными к лику святых: Глинскими старцами – Серафимом (Романцовым; 1885-1975), Серафимом (Амелиным; 1874-1958), Андроником (Лукашем; 1889-1973), с преподобными Кукшей Одесским и Амфилофием Почаевским, которые, в свою очередь, питались духовным нектаром Оптинских старцев, Лаврентия Черниговского и Иоанна Кронштадтского. Так из сосуда в сосуд переливалась благодать Божия и передавался опыт от одного поколения монашествующих к другому. |
| Т.Н. Резвых Татьяна Николаевна Резвых – кандидат философских наук, доцент кафедры новых технологий в гуманитарном обучении Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (hamster-70@mail.ru). Содержание Писатель-послушник Источники и литература Статья посвящена докладу С.Н. Дурылина в Московском религиозно-философском обществе «Писательпослушник» (1916). В предисловии кратко излагается история этого выступления Дурылина и прений по нему, а также дается обзор подхода Дурылина как исследователя к творчеству К.Н. Леонтьева . Точка зрения Дурылина на Леонтьева разительно отличалась от позиции многих его современников. По Дурылину, источником леонтьевской мысли был не русский политический консерватизм, а религиозный характер творчества, связанный с обращением Леонтьева в православие. Социологические и историософские взгляды Леонтьева проистекали из его понимания христианства как личного спасения. В тексте предисловия излагается близкий Дурылину взгляд на Леонтьева, который был характерен и для П.Б. Струве. 12 ноября 1916 г. исполнялось 25 лет со дня смерти К.Н. Леонтьева , и московская общественность решила отметить это событие. Днем раньше, 11 ноября, состоялось специальное заседание в Братстве Святителей Московских Петра, Алексея, Ионы и Филиппа в кремлевском Чудовом монастыре. Председатель Совета Братства, дипломат Павел Борисович Мансуров 1 выступил на тему деятельности Леонтьева на Ближнем Востоке, прот. Иосиф Фудель дополнил рассказ личными воспоминаниями о Леонтьеве, а Сергей Дурылин сделал свой первый доклад о Леонтьеве: « Церковь , монастырь и старчество в личности и жизни К. Леонтьева ». Как сообщали «Московские ведомости», 12 ноября было совершено заупокойное богослужение в храме св. Николая Чудотворца в Плотниках (где настоятелем был о. Иосиф) и панихида в Гефсиманском скиту, на могиле; а на следующий день «были отслужены панихиды по К.Н. Леонтьеву в Императорской Московской духовной академии и в домовом храме Красного Креста, отслуженная проф. Московской академии священником П.А. Флоренским» 2 . 13 ноября на заседании Московского религиозно-философского общества в Мертвом переулке выступали прот. Иосиф Фудель с докладом « К. Леонтьев и Вл. Соловьев» 3 , Сергей Булгаков с докладом «Победитель-побежденный. Судьба Леонтьева» 4 и Сергей Дурылин с докладом «Писатель – послушник». Вступительное слово сказал Григорий Рачинский. По свидетельству «Московских ведомостей», «зал был переполнен слушателями» 5 . Так впервые было публично сказано о Леонтьеве как философе, мыслителе и публицисте. |
| Василий снова задумался: Господь нас всех призывает, к чему? Как жить правильно, чтоб угодить Ему? Чтоб было меньше греха на земле и чтобы не было больше войны, чтоб не умирали дети? У постаревшего учителя рисования взял рекомендацию в Питер, в художественную академию. Приемная комиссия оценила экзаменационные работы летчика-фронтовика, и он был принят. Жил в общежитии, с вдохновением слушал лекции профессоров и на уроках живописи забывал о времени. Но вот его вызвали в деканат. Стало известно, что студент Резвых посещает Никольский собор. «Вы что, ищите там сюжеты для рисования?» - подал идею отговорки декан в присутствии человека в штатском. «Нет, профессор, - ответил после паузы Резвых. - Я молюсь Богу». И его исключили. Он не удивился, но лишь пришел в храм, поставил свечку об упокоении фронтовых друзей, подошел под благословение священника. «Не плачь, сынок, - переживший блокаду и ничему не удивлявшийся батюшка положил руку на голову младшего лейтенанта. - Господь лучше нас знает. Твои слезы обернутся светлой радостью. У каждого свой крест. Выше сил Господь не даст испытания». Поехал в Харьков. Работал лаборантом вуза и жил в студенческом общежитии без прописки, готовясь к новому поступлению на учебу. И ходил в кафедральный собор. Там познакомился с монахинями, которым поведал о своих неудачах. Не знал, куда идти учиться. «Может, вернуться домой, помогать матери по хозяйству?» - спрашивал. «Тебе к матушке нужно, нашей наставнице, - сказали они. - Она у нас прозорливая, укажет тебе, что делать и как быть». Матушка, ветхая и приветливая, с порога сказала: «Вот, Господь послушника привел, монаха. Наверное, в Киев поедешь, в святую лавру. Там такие, как ты, нужны», - и поклонилась на прощание. «Будто камень с души свалился», - вспоминал отец Руф. Наместник принял фронтовика в число братии, и вскоре был постриг. Василия нарекли Руфом - в честь преподобного Руфа, затворника Печерского. «В затвор тебя посылать не будем, - улыбаясь, сказал наместник-архимандрит. - Но, возможно, уподобиться своему небесному покровителю тебе и придется на какое-то время». |
| 42 …сплошное понуждение себя ко Христу… – Эту мысль Леонтьев высказывал во многих своих работах. Ср.: «Христианство далеко от нынешнего учения земных удобств и земного благоденствия. В основании своем оно есть безустанное понуждение о Христе; и все наши добрые качества, облегчающие нам от времени до времени эту борьбу духа и плоти, суть не что иное, как дары Божии» ( Леонтьев К.Н. Отец Климент Зедергольм , иеромонах Оптиной пустыни/Леонтьев. СПб., 2003. Т. 6 (1). С. 277278). 44 См. тексты Леонтьева об Афоне: Леонтьев К.Н. Пасха на Афонской горе (Леонтьев. Т. 6 (1). С. 373387); Воспоминание об архимандрите Макарии, игумене русского монастыря Св. Пантелеймона на горе Афонской (Там же. С. 748781); Мое обращение и жизнь на горе Афонской (Там же. С. 782804); Четыре письма с Афона (Леонтьев. Т. 7 (1). С. 131175). 46 Полгода проводит он простым послушником в Угрешском монастыре. – О жизни в Угреше см.: Там же. С. 238246. 47 «Нужно дожить до страха Божия достоинстве человеческом!» – Леонтьев К.Н. Письмо к А.А. Александрову. 24 июля 1887. Оптина Пустынь//Богословский вестник. 1914. 3. С. 458459. Цитируется с небольшими сокращениями. 48 «Если, наконец поэзию изящной безнравственности». – Там же. С. 456. Цитируется с небольшими сокращениями. 54 «Никто рукой не махнет, если Богу не угодно, и никто ничего не придумает для меня, если Богу не угодно». – Леонтьев К.Н. Письмо К.А. Губастову. 2 июля 1878. Кудиново//Леонтьев К.Н. Избранные письма. 18541891. СПб., 1993. С. 208. 57 …«брак есть монашество вдвоем». – «Брак есть своего рода аскетизм, своего рода отречение. Строгий, религиозный, нравственный брак есть лишь смягченное монашество: иночество вдвоем или с детьми-учениками» ( Леонтьев К.Н. Четыре письма с Афона//Леонтьев. Т. 7 (1). С. 163). Ср.: «Брак есть духовное таинство, а не достижение сердечного идеала» ( Леонтьев К.Н. Добрые вести//Леонтьев. Т. 8 (1). С. 442). 65 «Умирающие постригаются есть высшая его степень, ответил он». – Леонтьев К. Н. Воспоминание об архимандрите Макарии, игумене русского монастыря Св. Пантелеймона на горе Афонской//Леонтьев. Т. 6 (1). С. 770771. Цитируется с сокращениями. |
| Павел (Флеринский Петр димитриевич), еп. Покровский, вик. Саратовской епархии Родился в 1871 году 29 июня в с.Федоровке, Ставропольского уезда, Самарской епархии в семье псаломщика. Образование получил в Самарской духовной семинарии. Около двух лет прослужил учителем церковно-приходской школы в г.Самаре. В1695 году рукоположен во священника. до 1910 года служил в селах: Тарасовке и Александровне Самарской епархии. Вел миссионерскую работу против сектантов-баптистов и хлыстов; боролся с пьянством; устраивал чтения, организовывал общества трезвости. В 1909 холерном году прошел в Самаре земские курсы по борьбе с холерой и, возвратившись в село, подготовил себе помощников из добровольцев-крестьян. При первом же случае заболевания холерой в селе, эти «санитары» начали обходить закрепленные за ними участки, выявляли больных, учили родственников уходу за ними, ухаживали и сами. О.Петр тоже все время ходил по селу, исповедуя больных и следя за правильностью принятых санитарных мер и лечения. В результате, в то время, когда в соседних селах каждый день было несколько покойников, в Александровке умер только первый заболевший и еще один в конце эпидемии. Когда эпидемия уже пошла на убыль, тяжело заболел и сам о.Петр и двое его детей. По словам родных, он остался жив благодаря энергии местного пастуха. Взяв резвых батюшкиных лошадей, пастух разыскал в отдаленном селе измотавшегося земского врача и умолил его приехать к больному. Лошади, не выдержав скачки, пали у самого дома, но врач приехал вовремя, его вмешательство спасло о.Петра и девочку. Мальчик, сын батюшки, стал второй и последней жертвой холеры. Почти в то же время о.Петр перенес и другое испытание. Его жена заболела трахомой и ослепла, несмотря на то, что ее возили к лучшим врачам в Казань и Москву. Приехав еще к в Петербург, она решила обратиться к о. Иоанну Кронштадтскому . О.Иоанн отслужил молебен в ее комнате в гостинице, окропил слепую святой водой и посоветовал ежедневно промывать глаза чистой водой из родника. Вернувшись, она аккуратно выполняла указанное. Очень быстро прекратились боли и нагноение в глазах, а через некоторое время болезнь совсем исчезла и зрение восстановилось. |
| Справедливо или нет думал так Леонтьев (нам до этого сейчас нет дела); верно одно: так он думал и, думая так, не хотел с этим смириться, а хотел воевать, хотя и без тени надежды на победу. Он думал, хватая, как призванный к отравившемуся, первое подходящее средство, что «остановить» ложное светило прогресса можно суровой государственной властью – «подморозить Россию» 25 , если нельзя уж весь мир, то хоть милую ему Россию, – и «подморозить» от разложения множеством конкретных средств: политических и социальных, чем бы нибудь, лишь бы остановить, лишь бы живому организму не дать стать трупом… А поняли Леонтьева как самодовлеющего теоретика монархического государства, самодовлеющего поклонника земских начальников и дворянского публициста. Против такого Леонтьева писали, спорили, полемизировали как будто он был Катков или кн. Мещерский. Ни слова критического и умного о его теории смешения и прогресса и о его триаде и куча слов и статей об его случайных средствах, к которым тянулась его рука, чтобы спасти от разложения Россию. Поистине, отвечали ему. «Но, поверьте нам, 2 сл. нрзб. упрощения?». И вот 25 лет, как его нет, – его юбилей, юбилей нашего незнания о нем, нашего безнадежного и упорного непонимания его – печальный и укоризненный юбилей! Лучшее, что можем сделать мы, это на 25-ем году смерти Леонтьева начать первый год его настоящего чтения, изучения и вникания в него. То слово, которое дано мне здесь, я передаю самому Леонтьеву: пусть он сам говорит за себя, слово принадлежит ему, а не мне, ибо по истине до сих пор слово нигде не принадлежало ему: ни на каких собраниях и сборищах. И слово будет принадлежать тому Леонтьеву, которого менее всего знают и которого более всего надлежало бы знать. Если для интеллигенции, для русской литературы, для русской публицистики, Леонтьев неизменно оказывался письмом с неверно написанным адресом, которое не принимали и возвращали назад почтальону, то было место, где это письмо приняли, где это письмо прочли и сохранили, было место, где безместный Леонтьев чувствовал себя на месте и так прочно чувствовал на месте, что звал и других в это место, куда все письма доходят, лишь бы они были верны подлиннику – человеческой душе, страдающей и обремененной 26 и ищущей оправдания своего. Это место – Православная Церковь , конкретнее – это место: православный монастырь, еще конкретнее – это Афон, это Оптина пустынь. Поразительно, в самом деле, сочинения Леонтьева не читали, тома их лежали на полках, а вот небольшое его сочинения «Отец Климент Зедергольм » выдержало до шести изданий и читается всей простой верующей Россией 27 . Оно оказалось письмо с адресом верным: его раздавал бесплатно посетителям благословенный старец Амвросий Оптинский , его раздают доселе оптинские старцы в множестве экземпляров, и издает его православный монастырь. |
|
|
