| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание БРУНО [итал. Bruno] Джордано (мирское имя Филиппо; 1548, Нола, близ Неаполя - 17.02.1600, Рим), итал. философ и поэт. Жизнь Дж. Бруно. Гравюра на меди. XIX в. Дж. Бруно. Гравюра на меди. XIX в. Б. род. в католич. семье небогатого дворянина Джованни Бруно. Самоименование «Ноланец». С 1558/59 г. учился в школе в Неаполе, в дальнейшем брал уроки диалектики у гуманиста Теофило Вайрано. В 1565 г. стал послушником в доминиканском мон-ре СанДоменико Маджоре в Неаполе, где через год был пострижен в монашество. Насмешливый отзыв Б. о книге, посвященной Богородице, и пренебрежение к иконам стали в 1566 г. первым поводом для расследования орденской инквизиции , но дело было прекращено. В мон-ре Б. изучал логику, естествознание, богословие, древнегреч. и, вероятно, древнеевр. языки; в окт. 1571 г. приглашался папой Пием V в Рим для демонстрации искусства памяти. В 1572 г. Б. был рукоположен во пресвитера. В 1576 г. началось новое расследование инквизиции по обвинениям Б. в еретических проарианских высказываниях, в ходе к-рого у него были найдены запрещенные книги. Б. бежал в Рим, а оттуда, сбросив монашеское одеяние, в Геную. В течение неск. лет скитался по городам Сев. Италии, зарабатывая преподаванием; затем поселился в кальвинист. Женеве, где работал редактором-типографом, преподавал в ун-те и, вероятно, формально принял кальвинизм. Попытка издания брошюры с критикой кальвинист. проповедника А. Делафе привела его к тюремному заключению, книга была сожжена, сам он был подвергнут отлучению и принудительному покаянию под угрозой сожжения на костре. После освобождения Б. перебрался во Францию и в 1580 г. в Тулузском ун-те полгода читал лекции по космографии (о Сфере), затем, получив степень магистра свободных искусств,- по философии. С сер. 1581 г., будучи экстраординарным профессором, в Парижском ун-те читал лекции о 30 атрибутах Бога по Фоме Аквинскому , позднее - об искусстве памяти, развивая идеи Луллия Раймунда . |
| В XIV в. в католической Церкви происходит продолжительный спор о сочинениях Раймунда Луллия с переменным счастьем для этого последнего. Появилось множество сочинений «за» и «против» Луллия, спор о нем принимает оживленный характер: францисканцы высказались в пользу Луллия, доминиканцы против него, испанцы вместе с францисканцами хлопотали о том, чтобы Луллий был причислен к лику святых. Папская курия по очереди присоединялась то к той, то к другой стороне. Папы то осуждали Луллия, то снимали с него осуждение. О сочинениях Иоанна Виклефа на Констанцском соборе в 1415 г. определено: их никто не должен читать, изучать, объяснять или цитировать, за исключением тех, кто будет опровергать их; противящиеся определению подлежали отлучению; епископы под угрозой прещений и наказаний должны собирать эти сочинения и сжигать. Тот же собор подобным же образом распорядился относительно сочинений Иоанна Гусса. В Англии Ричард II, уже в 1387 г., под угрозой темничного заключения и конфискации имущества запретил продавать и покупать еретические книги Виклефа и Николая Герефорда и приказал конфисковать их. В1479 г., с папского разрешения, был подвергнут суду архиепископа Толедского Педро Де-Осма, профессор Саламанкского университета, за его сочинения о таинстве покаяния. Он вынужден был отказаться от своих заблуждений. Книга его была сожжена. Архиепископ приказал в течение трех дней сжечь все экземпляры книги, а от Саламанкского университета потребовал «с апостольским авторитетом», чтобы в течение девяти дней торжественно были сожжены все находящиеся здесь экземпляры той же книги. Папа Сикст IV буллой утвердил этот приговор. В том же году был притянут к суду инквизиторов в Майнце бывший профессор в Эрфурте Иоанн Вессалиа. Он привлек внимание некоторыми своими трактатами. Несмотря на то, что на суде Вессалиа отказался от своих воззрений, он был заключен на всю жизнь в тюрьму. Его книги подверглись сожжению. Относительно чтения перевода Библии и чтения Библии мирянами до конца XII в. не было делаемо никаких распоряжений. |
| В. С. принял ок. 30 декретов по др. вопросам. Эти документы касались прежде всего подготовки нового крестового похода для освобождения Св. земли. Собор призвал Филиппа IV и англ. кор. Эдуарда II возглавить поход. Для его финансирования, согласно решению от 6 мая 1312 г., в течение 6 лет должен был собираться специальный налог (десятина с духовенства). Поход, однако, так и не состоялся - Филипп IV умер ранее истечения назначенного срока, а Эдуард II под влиянием окружения не сдержал данного им обещания. Собором был принят проект Раймунда Луллия о создании при Римской курии и крупных европ. ун-тах (Париж, Оксфорд, Болонья, Авиньон и Саламанка) специальных кафедр, где изучались бы евр., араб. и сир. (халдейский) языки (канон 10 «О языках») и готовились квалифицированные миссионеры для обращения мусульман и иных иноверцев в христ. веру, что в свою очередь повлияло на развитие экзегетики и библеистики в Европе. Канон 11 предписывал светским государям запретить в своих владениях отправление мусульм. культа и паломничества мусульман. Вопрос о церковной реформе касался выработки правовых норм, направленных на укрепление благочестия среди духовенства и защиту прав и свобод католич. Церкви от посягательств светских государей. В преддверии Собора было написано много трактатов и докладов, где высказывались жалобы на нарушения светскими властями (преимущественно кор. Филиппом IV) иммунитета церковных учреждений и на финансовые злоупотребления папского престола. В ряде трактатов (напр., Гийома Дюрана, еп. Мендского) осуждались злоупотребления папской курии и усиление власти папы и разрабатывался вопрос о праве Собора сместить папу и реформировать Церковь «во главе и членах». Однако В. С. не принял решений о реформировании католич. Церкви, и эта проблема решалась уже на Соборах эпохи Соборного движения (см. Констанцский Собор , Базельский Собор ). На В. С. было принято окончательное решение по делу папы Бонифация VIII, подтвердив законность отречения папы Целестина V и, следов., легитимность выборов Бонифация VIII. Собор объявил, что Бонифаций VIII не совершил ничего вызывающего подозрения в ереси, а папа Климент V издал буллу «Rex gloriae virtutem», запретившую возвращаться к этому вопросу. Декрет папы Климента V и В. С. подтвердил и одобрил праздник Тела Господня, введенный папой Урбаном IV . |
| Желая встретиться с выдающимися итал. гуманистами, Л. д " Э. в кон. 1491 - нач. 1492 г. совершил поезду в Италию, посетив Падую, Флоренцию и Рим. В Риме Л. д " Э. познакомился с философом и дипломатом Эрмолао Барбаро (1453/54-1493), к-рый переводил на латынь и издавал сочинения Аристотеля , а также его греч. комментатора Фемистия (IV в.). У Барбаро Л. д " Э., и ранее предпочитавший изучать вместо неточных средневек. переводов и пространных схоластических комментариев подлинные труды Аристотеля, заимствовал основной метод работы с сочинениями Аристотеля и его древних комментаторов. Во Флоренции Л. д " Э. встречался с Джованни Пико делла Мирандолой (1463-1494) и Марсилио Фичино (1433-1499); под влиянием их идей у него сформировался интерес к платоническому направлению в философии, теологии и теософии, в т. ч. к сочинениям платоников и неоплатоников, к христ. платонизму «Ареопагитик» , к платоническим системам Раймунда Луллия и Николая Кузанского , а также к герметизму , к каббалистике (см. Каббала ) и к естественной магии, т. е. к учению о таинственных свойствах природного мира и его элементов (см.: Bedouelle. 1976. P. 11-16). Л. д " Э. еще дважды посещал Италию. В 1500 г. он совершил паломничество в Рим, а также посетил Венецию. Впосл. Л. д " Э. критически оценивал жизнь и нравы венецианцев; по его мнению, любовь к языческой древности оказалась в Венеции столь сильной, что затмила для жителей религ. и нравственное учение христианства (см.: Lef è vre d " É taples. S. Pauli Epistolae XIV. 1512. Fol. 193r). Хотя эта оценка относится к сер. 10-х гг. XVI в., в более ранний период от мн. итал. гуманистов Л. д " Э. также отличало неприятие античного языческого мировоззрения и языческих ценностей; работая с древними текстами, он стремился переосмыслить их в духе христианства и приспособить для задач прояснения и защиты христ. истины. В Венеции Л. д " Э. познакомился с Альдом Мануцием (1449/50-1515), знаменитым издателем, в сотрудничестве с итал. гуманистами публиковавшим тексты греч. |
| Как мыслитель, Джордано Бруно, безусловно оказал большое влияние на развитие философской традиции своего времени и — косвенным образом — на развитие науки Нового времени, прежде всего как продолжатель идей Николая Кузанского, подрывавших физику и космологию Аристотеля. При этом сам Бруно не был ни физиком, ни астрономом. Идеи итальянского мыслителя нельзя назвать научными не только с позиций современного знания, но и по меркам науки XVI beka. Бруно не занимался научными исследованиями в том смысле, в каком ими занимались те, кто действительно создавал науку того времени: Коперник, Галилей, а позже Ньютон. Имя же Бруно известно сегодня прежде всего из-за трагического финала его жизни. При этом можно со всей ответственностью заявить, что Бруно пострадал не за свои научные взгляды и открытия. Просто потому, что... у него их не было! Бруно был религиозным философом, а не ученым. Естественно-научные открытия интересовали его в первую очередь как подкрепление его взглядов на совсем не научные вопросы: смысл жизни, смысл существования Вселенной и т. д. Конечно, в эпоху становления науки эта разница (ученый или философ) была не столь очевидна, как сейчас. Вскоре после Бруно один из основоположников современной науки, Исаак Ньютон, определит эту границу так: «Гипотез не измышляю!» (т. е. все мои мысли подтверждены фактами и отражают объективный мир). Бруно «измышлял гипотезы». Собственно, больше ничем он и не занимался. Начнем с того, что Бруно с отвращением относился к известным ему и использовавшимся учеными того времени диалектическим методам: схоластическому и математическому. Что же он предлагал взамен? Своим мыслям Бруно предпочитал придавать не строгую форму научных трактатов, но поэтическую форму и образность, а также риторическую красочность. Кроме того, Бруно был сторонником так называемого луллиева искусства связывания мыслей — комбинаторной техники, которая заключалась в моделировании логических операций с использованием символических обозначений (по имени средневекового испанского поэта и богослова Раймунда Луллия). Мнемоника помогала Бруно запоминать важные образы, которые он мысленно размещал в структуре космоса и которые должны были помочь ему овладеть божественной силой и постичь внутренний порядок Вселенной. |
| Начиная с XI в. данное представление широко распространилось на Западе. В ясной форме его высказал Петр Дамиани . Он считал, что человеческое знание и искусство (artis humanae peritia) при использовании его для понимания смысла Свящ. Писания не может дерзко присваивать себе право учительства (jus magisterii), но должен прислуживать, как служанка своей госпоже (velut ancilla dominae), чтобы не совершить ошибки и не уклониться от внутреннего света Истины, последовав за хитросплетением доказательств (De omnipotentia divina. 6). Это положение было высказано им в полемике с Беренгаром Турским и др. диалектиками, злоупотреблявшими логикой и философией в ущерб вероучению Церкви. Позицию Петра Дамиани разделяло большинство его современников ( Фульберт Шартрский, Отлох Санкт-Эммерамский , Ланфранк Кентерберийский и др.). В системе Фомы Аквинского († 1274), несмотря на то что богословие превосходит все остальные науки, в т. ч. и философию (поскольку оно, во-первых, черпает свои истины непосредственно из Божественного Откровения, в результате чего имеет большую достоверность; во-вторых, обладает более богатым содержанием, в-третьих, имеет более высокую практическую ценность, ибо направлено на достижение вечной и блаженной жизни), оно может брать что-то и от др. наук, в т. ч. от философии, но не потому, что зависит от них (оно получает свои принципы через Божественное Откровение), а для того, чтобы рационально выразить содержание веры и тем самым сделать его более ясным и доступным для человека. В этом смысле богословие прибегает к др. наукам как к подчиненным ему служанкам (Sum. Th. I 1. 5). Истины, познаваемые в естественном свете разума (lumen naturale rationis),- суть, т. о., как бы «преддверия веры» (praeambulae fidei), или сверхразумных истин. После Фомы Аквинского это представление встречается у Раймунда Луллия († 1315), к-рый считал, что поскольку предметом познания является истина, а Бог и есть Истина, то философия и богословие не противоречат друг другу и истинная философия есть служанка истинного богословия (ancilla verae theologiae.- Lib. de efficiente et effectu, prol.; Lib. de modo naturali intelligendi, dist. 8). |
| Начнем с того, что Бруно с отвращением относился к известным ему и использовавшимся учеными того времени диалектическим методам: схоластическому и математическому. Что же он предлагал взамен? Своим мыслям Бруно предпочитал придавать не строгую форму научных трактатов, но поэтическую форму и образность, а также риторическую красочность. Кроме того, Бруно был сторонником так называемого луллиева искусства связывания мыслей — комбинаторной техники, которая заключалась в моделировании логических операций с использованием символических обозначений (по имени средневекового испанского поэта и богослова Раймунда Луллия). Мнемоника помогала Бруно запоминать важные образы, которые он мысленно размещал в структуре космоса и которые должны были помочь ему овладеть божественной силой и постичь внутренний порядок Вселенной. Памятник Джорждано Бруно в Риме Самой точной и самой жизненной наукой для Бруно была… магия ! Критериями его методологии оказываются стихотворный размер и луллиево искусство, а философия Бруно представляет собой своеобразное сочетание литературных мотивов и философских рассуждений, нередко слабо связанных между собой. Поэтому неудивительно, что Галилео Галилей, который, подобно многим своим современникам, признавал выдающиеся способности Бруно, никогда не считал его ученым, и тем более астрономом. И всячески избегал даже упоминания его имени в своих работах. Принято считать, что воззрения Бруно были продолжением и развитием идей Коперника. Однако факты свидетельствуют о том, что знакомство Бруно с учением Коперника было весьма поверхностным, а в толковании трудов польского ученого ноланец23 допускал весьма грубые ошибки. Безусловно, гелиоцентризм Коперника оказал большое влияние на Бруно, на формирование его взглядов. Однако он легко и смело интерпретировал идеи Коперника, облекая свои мысли, как уже говорилось, в определенную поэтическую форму. Бруно утверждал, что Вселенная бесконечна и существует вечно, что в ней находится бесчисленное количество миров, каждый из которых по своему строению напоминает коперниковскую Солнечную систему. |
| По мнению выдающегося российского мыслителя А. Ф. Лосева, многие ученые и философы того времени в подобных ситуациях предпочитали каяться не из-за страха пыток, но потому, что их пугал разрыв с церковной традицией, разрыв с Христом. Бруно во время процесса не боялся потерять Христа, так как эта потеря в его сердце, судя по всему, произошла гораздо раньше... Литература по вопросу: Справка «Фомы»: БРУНО Джордано (до принятия монашеского пострига — Филиппе) — итальянский религиозный мыслитель, поэт. Занимался магией и астрономией. Родился в 1543 г., в Ноле (отсюда и прозвище ноланец). В 1563 вступил в монашеский доминиканский орден, однако за сомнения в догматах католической церкви (о пресуществлении и непорочном зачатии Девы Марии) навлек на себя подозрения в ереси, вынужден был бежать и в 1576 г. покинул Италию. Скитался по Европе: в 1577 из Женевы отправился в Тулузу, где читал публичные лекции об Аристотеле. В 1579 г. в Париже выступал с кафедры с лекциями о книге Раймунда Луллия «Великое искусство». В 1583 г. из-за споров со сторонниками Аристотеля покинул Париж и отправился в Лондон, где и были написаны основные произведения Бруно. В 1586 г. уехал в Марбург, где ему запретили читать лекции, переезжает в Виттенберг, где преподает в 1586-88 гг. В следующие годы Бруно жил в Праге, Гельмштедте, Франкфурте-на-Майне и Цюрихе и в 1592 г. возвратился в Италию. 22 мая 1592 г. был схвачен инквизицией в Венеции и в январе 1593 г. отправлен в Рим, где после продолжительного тюремного заключения, 17 февраля 1600 г., был сожжен как еретик и нарушитель монашеского обета. По характеру мировоззрения Бруно был герметиком, то есть обожествлял и человека, и мир вокруг. В его религиозной философии «множества миров» во вселенной Бог переставал быть Личностью, отчего грань между Творцом и тварным миром стиралась. Сохранить Поделиться: Поддержите журнал «Фома» Журнал «Фома» работает благодаря поддержке читателей. Даже небольшое пожертвование поможет нам дальше рассказывать о Христе, Евангелии и православии. |
| Раймунд Луллий: «кибернетика» и проповедь Раймунд Луллий Не менее интересен как мыслитель современник Жана Буридана каталонец Раймунд Луллий (ок. 1235–1315), получивший почетное прозвище «Просвещенный доктор». Это очень любопытная личность. В молодости он был весьма успешным состоятельным человеком, любвеобильным отцом семейства, но от всего этого отказался, чтобы служить Христу: стал монахом францисканского ордена. Горя этим желанием служения Богу, он не раз отправлялся на север Африки проповедовать Христа сарацинам – арабам-мусульманам. Это вообще была его идея фикс, если можно так сказать: если рядом есть те, кто заблуждается и не знает Христа, мы обязаны их просветить и научить истинам христианства. Христос о Себе говорил: Я есть Истина. А что такое истина? Истину мы вполне можем познать чисто философским методом. Поэтому у Раймунда Луллия возникает мысль о том, что главная задача христианства – это доказательство истинности христианства методами философии. Вспомним лозунг схоластики: «Философия есть служанка богословия» – у Раймунда Луллия этот лозунг принимает самую радикальную форму: задача философии – доказательство истины христианства. Луллий создает таблицы, рисует круги, совмещая их друг с другом, – и на кругах помещает различные понятия Истина, как известно, состоит в правильной связи общих понятий – универсалий. И Раймунд Луллий стремится создать, как он сам называет, великое искусство – ars magna, которое состоит в методике абсолютно логичного, можно даже сказать – машинного, доказательства истины христианства. Он создает таблицы, рисует круги, эти круги совмещает друг с другом, на кругах помещает различные понятия… Вращая эти круги и совмещая через окошки в них различные понятия, мы можем вывести из одних понятий другие. Великий философ и ученый XVII века Лейбниц, который тоже много размышлял о создании механического языка – прообраза нашей кибернетики, назвал возможный в будущем язык такого машинного мышления «машиной Луллия». Так что можно говорить, что у Раймунда Луллия впервые появляется мысль об искусственном интеллекте, который он пытался реализовать в своих таблицах и вращающихся окружностях. |
| у Н. К. формируется устойчивый интерес к наследию Луллия, постоянная работа с к-рым во многом определила облик самого Н. К. как философа и теолога. Предположительно, еще находясь в Париже, 8 июля 1428 г., Н. К. приобрел «проповеди Раймунда» (см.: ActaCus. Bd. 1. S. 22. N 61); вероятнее всего, речь идет о сохранившейся в его б-ке рукописи (Cusan. 118), содержащей соч. «Книга проповедей» (Liber de praedicatione; N 188) Луллия. Всего Н. К. принадлежало ок. 10 рукописей с разными сочинениями Луллия (обзор см.: Reinhardt. 2005. S. 7-10), к которым он регулярно обращался, особенно часто - в 30-х и 50-х гг. XV в. Влияние идей Луллия совр. исследователи обнаруживают и в общей методологии Н. К., где его связывает с Луллием концепция взаимосвязи всех наук и их фундированности в теологии, и в трактовке им мн. частных тем метафизики, философии религии, математики и т. д. (см.: Senger. 2017. S. 18; Watanabe. 2011. P. 156-166; также см. в статьях сборника: Ramon Llull und Nikolaus von Kues. 2005). Помимо трудов Луллия, Н. К. изучал в Париже и др. рукописи. Так, впосл. он упоминал, что видел в Парижской королевской б-ке оригинальные трактаты по алхимии Арнольда из Виллановы ( 1311), которые имели хождение под именем Луллия (см.: Haubst. 1980. S. 200). Вместе с книгой Луллия 8 июля 1428 г. Н. К. приобрел еще две книги: сборник сочинений Вильгельма Овернского (вероятно, речь идет о рукописи Cusan. 94; описание см.: Marx. 1905. S. 94-95) и «Сентенции» Петра Ломбардского (вероятно, Cusan. 66; описание см.: Ibid. S. 75-76). Либо по дороге в Париж, либо на обратном пути в Германию Н. К. посетил соборную б-ку в Лане, где познакомился с рукописью, содержавшей Libri Carolini , - составленное франкскими теологами по поручению кор. Карла Великого подробное опровержение деяний Вселенского VII Собора , в к-ром были ярко выражены идеи иконоборчества и подчеркивалась независимость Зап. Церкви от Востока (см.: ActaCus. Bd. 1. S. 23. N 64). Эти и др. отрывочные свидетельства дают представление о широте интересов Н. |
|
|
