| Для характеристики болгар в занимающую нас эпоху, т. е. прежде чем они слились со славянами и обратились в христианство прекрасные данные почерпаются из арабских писагелей «Государство болгарское сильно и велико. Они сражаются с греками, славянами, хазарами и тюрками, но самые сильные их враги суть греки. От Константинополя до земли болгар 15 дней пути. Всякое укрепленное место у болгар окружено тыном и деревянным забором, что составляет защиту, подобную стене, которая возвышается за рвом. Кони, на которых они сражаются, всегда пасутся на свободе, и никто не садится на них, кроме военного времени. Когда они строятся в боевой порядок, то ставят впереди стрелков, а позади располагают своих жен и детей. Они не знают монетных знаков; все их сделки, а равно брачные договоры, составляются по цене овец и быков. Когда заключается мир между ними и греками, они посылают в Константинополь молодых рабов того и другого пола из славян или из другого народа. Когда умирает знатный болгарин, они собирают слуг умершего и его приближенных и сжигают их вместе с умершим или, выкопав глубокую яму, ставят в ней тело умершего и оставляют с ним его жену и близких, пока они умрут. У них в обычае оставлять большую долю наследства дочерям, чем мальчикам» . Приведенная характеристика языческих болгар составляет самый ценный материал для освещения вопроса о нравах и верованиях этого народа. В высшей степени можно пожалеть, что раскопками первой болгарской столицы не открыты языческие погребения ханов и знатных лиц дружины, на основании коих представлялась бы возможность непосредственно судить о погребальных обычаях и бытовой обстановке древних болгар. Закончим этот очерк несколькими заимствованиями из другого, хотя и весьма важного, но мало еще изученного иностранного источника, разумеем «Ответы папы Николая на вопросы болгар» , которым и впоследствии придется еще воспользоваться. Этот документ, происходящий из папской канцелярии и относящийся к IX в., представляет обильный материал для характеристики староболгарской жизни. В нем есть несколько указаний на верования и обычное право болгар. Так, например, указывается, что болгаре, выходя на бой, совершают гадания и исполняют обрядовые действия с религиозными играми и пением; так, приводится мудрое рассуждение о том, что папа не находил уместным рекомендовать болгарам, как еще .весьма слабым (очевидно в христианской жизни), воздерживаться от военных упражнений. В смысле же старинных черт, вынесенных с далекого Востока, можно указать на магический камень, на священные книги, заимствованные у сарацин, на обычай давать клятву на оружии и т. п. |
| Однако Собор отклонил это предложение. Тем не менее оно породило дискуссию о различной степени виновности болгар. Бывший Константинопольский патриарх Иоаким в ходе дискуссии предлагал по умолчанию считать сознательными нарушителями канонов жителей городов, а болгар, живущих в селах, считать «согрешающими по неведению». Архиепископ Софроний еще раз обратился к Собору с просьбой не осуждать огульно весь болгарский народ, а помнить о том, что Церковь должна всегда ждать обращения грешника. Но его предложение вновь было отклонено. Например, Анкирский митрополит Хрисанф говорил, что в Писании сказано: «Не убивай» и «Не прелюбодействуй», без прибавления «в ведении» или «в неведении». В результате это положение Ороса было оставлено без изменений . Критики Ороса указывали, что в нем есть лишь жесткое осуждение болгар, но при этом отсутствует выражение пастырской заботы об осуждаемых. В этом отношении Орос отступал от самого духа Евангелия. Стремление осудить болгар полностью вытеснило поиск путей к примирению. Эту мысль довольно ярко выразил И. С. Аксаков: «Если болгары в учреждении Экзархата погрешили против буквы канонов, то греки, со своей стороны, погрешили против самого духа канонического учения, т. е. против духа христианской любви и правды. Константинопольская Церковь должна была, конечно, в этом споре с болгарами явить истинно-христианскую мудрость и не давать мертвящей букве торжествовать над животворящим духом. В том, в чем обвиняет Константинопольский собор болгар (в филетизме, т. е. во внесении племенного пристрастия в идею Церкви), повинен прежде всего сам Константинопольский Патриархат» . Жесткое осуждение болгар не заставило их изменить свою позицию. Несмотря на постановления Константинопольского Собора, болгарские архиереи получили султанские бераты и заняли свои кафедры. Кроме того, в 1874 г. был проведен плебисцит, предполагавшийся 10-й статьей фирмана. В результате в Скопской епархии (территория современной Республики Северная Македония) из 8 698 христианских семей лишь 567 изъявили желание остаться под властью Константинопольского патриарха. Остальные высказались за вхождение в состав Экзархата. В Охридской епархии расклад голосов был еще более впечатляющим. За вхождение в Экзархат высказались 9 387 семей, а за пребывание в подчинении Константинопольской Церкви лишь 139 . В результате обе эти епархии были включены в состав Экзархата. Всего Экзархат объединил 17 епархий. Кроме того, за пределами этих епархий также существовали общины (например, в городах Прилеп, Струмица, Воден, Костур и др.), признававшие над собой власть Болгарского экзарха. Фактически Экзархат смог объединить под своей канонической властью подавляющее большинство болгарского населения Османской империи. Тем самым Экзархат стал не только болгарским духовным центром, но и консолидирующим началом для болгарской нации. |
| Промысл Божий еще со времен святого равноапостольного князя Владимира, получившего из Болгарии «иереи учены и книги довольны» (2, 178), духовно соединил две братские Церкви — Русскую Церковь и Болгарскую Церковь. С особой жертвенной любовью чада Русской Православной Церкви относились к единоверным болгарам в мрачные времена турецкого господства. В годы борьбы православных болгар за восстановление автокефалии своей Церкви Русская Церковь сочувствовала их законным требованиям. Осуждая определения Константинопольского Собора 1872 г., объявившего православных болгар схизматиками (схизма снята в 1945 г. при посредничестве Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия), архиепископ Литовский (впоследствии митрополит Московский) Макарий (Булгаков) в следующем же году прямо выступил с поддержкой болгар. «Русская Церковь, по мысли архиепископа Макария, должна хранить союз с Константинопольской Церковью, но не признавать церковных прещений, наложенных на болгар, ибо последние являются истинными чадами Православной Церкви, какими они были и до отделения от Константинопольской Патриархии» (2, 185). Русская Православная Церковь приняла деятельное участие в национально-освободительном движении болгар. В ответ на просьбы болгар во время Апрельского восстания 1876 г. о помощи журнал «Православное обозрение» спрашивал: «Ужели мы останемся глухи к их воплям? Посылали же мы наши лепты пострадавшим в Боснии и Герцеговине. Откажем ли в христианском подаянии жертвам гнуснейшего варварства в несчастной Болгарии?» (2, 192). Целый ряд священнослужителей Русской Православной Церкви и церковных учреждений немедленно выступили с воззваниями о помощи болгарам. Высшим проявлением глубинных братских чувств русского общества к единоверным болгарам явилась русско-турецкая война 1877—1878гг., принесшая долгожданную свободу братьям-славянам. В последующее время имели место неоднократно истинно братские жесты обеих Церквей — Русской и Болгарской (см.: 2, 197—211). Православные русские паломники, путешествуя в Святую Землю, посещали и Кипрскую Церковь с целью поклонения святым апостолу Варнаве (основателю Церкви), праведному Лазарю Четверодневному (погребенному на Кипре), святителю Тримифунтскому Спиридону (деятельному участнику Первого Вселенского Собора 325 г.) и другим угодникам Божиим. Так, в XVIII столетии несколько раз посетил остров Кипр Василий Григорович-Барский и в своих «Странствованиях» дал подробное описание святынь Кипрской Православной Церкви. По просьбе тогдашнего Архиепископа Кипрского Филофея, «мужа мудра, благонравна, добродетельна и словесна... иже собра в свое время томо училище еллинское», Василий Барский на некоторое время задержался на Кипре для преподавания латинского языка в новооткрытой школе (3, 64). |
| Об этом-то умирении и благостоянии святых Божиих Церквей Востока всегда молила, молит и не перестанет молить единоверная им и равно всем им искренне благожелательная Церковь Русская» . В этом послании легко просматривается осуждение определений Константинопольского Собора 1872 г., объявившего православных болгар схизматиками, и проявляется поддержка стремлений болгар. Прямо против объявления схизмы выступил выдающийся русский богослов архиепископ Литовский (впоследствии митрополит Московский) Макарий Булгаков. В 1873 г. он представил (вероятно, с ведома Синода) обширное изложение вопроса, в котором, в частности, заявлял: «Греко-болгарский церковный вопрос и его решение — величайшая скорбь для всей Православной Церкви. Он слишком близко касался и греков и болгар, слишком близко затрагивал интересы тех и других, во многом несходные, даже противоположные. Неудивительно, если обе стороны, а особенно греки, не сумели отнестись к нему с надлежащим спокойствием и справедливостью, не всегда удерживались при разрешении его от увлечений и крайностей, вызывали друг друга на новые крайности и пришли наконец к такому печальному результату. А между тем если бы понимать этот вопрос правильно, не затемнять, не искажать его, намеренно и ненамеренно, если бы рассматривать его и обсуждать совершенно беспристрастно, - вопрос следовало бы решить совсем не так, как он решен, и можно было бы решить к истинной радости всех православных сынов Церкви». Защищая далее законные желания православных болгар, архиепископ Макарий продолжает: «Болгары несколько веков пользовались законной церковной самостоятельностью и независимостью. Потом (в 1767 г. - К. С.)... султан передал своим бератом эту Архиепископию (Охридскую. — К. С.) в ведение Патриарха. Теперь, спустя сто лет, болгары пожелали восстановления своей церковной самостоятельности и... просили султана, чтобы он возвратил ее им. Султан изъявил согласие и издал даже фирман (в феврале 1870 г. — К. С.), объявляющий церковную независимость болгар, хотя и не в прежней степени (был упразднен Патриархат, а восстановлен, вернее учрежден Экзархат. |
| Святая Троица Своим покровительством да сохранит вас, молящихся за нас, и всем по любви своей да дастся сугубая благодать. Дано 12 день календа, июля индикта 4». 162 и, во-вторых, следя за делами Армянской Церкви, Кирион принимал все меры для сохранения и ограждения чистоты вселенского учения в пределах своей епархии и, наконец, готовился на случай нападок монофизитов обезоружить и посрамить их перед лицом всей христианской Церкви. Вступив на престол св. Григория, Авраам немедленно разослал по всем областям своей епархии окружное послание, заключающее в себе исповедание веры Армянской Церкви, принятое на новом соборе, касавшемся также и армян греческой провинции 163 . Целью написания и распространения этого послания было одинаково привлечь всех армян на свою сторону, как тех, которые колебались еще в принятии нового учения в персидской Армении, прежде бывших православных, так и других армян, которые на селяли область греческой Армении и принадлежали к Православной Церкви во главе с католикосом Иоанном III. «Данное мною, — пишет Авраам, — католикосом Армении, уверение с единодушного согласия остальных моих сопрестольных: Манасия — епископа Базенского, Христофора Сиу- нийского, Иоанна Аматуникского, Григория Антзевадзинского, Сиона Гохтнского, Аарона Мехенуникского, Нерсеса Брзнуникского, Иоанна Каельского, Фаддея Аринского и наших князей: господина Сумбата, сатрапа Персии, военного начальника господ, владыки рек и равнин, и Вартанеса, главного ученого, равно как и других князей и начальников православных 164 в присутствии 165 Феодора, епископа Ефаканского, Стефаноса Багратуникского, Моисея Коркоруникского, Христофора Апахуникского, Нерсеса Ванандского и следующих настоятелей монастырей: Авраама, настоятеля монастыря католикосов Эчмиадзина, Са¬муила — монастыря св. Рипсимии, Вавилы Сурб, — Иоаннеса (св. Иоанна Крестителя), Хозроя Охакана, Авитиана Эшварда, Давида Ерива- на, Измаила Гарни, Гагика Арамонка, Иоанна Абараника Артавазда, Абаса Ордиаки, Авраама Фарби, Михаила Атцника, Григория Саруджа, Тохмурда Майель, по другим Аридж, Иоанна Ардзафа, Симона Татаника, Замаса Баграника, Хузанеса Аурна, Июгома Птхнуника и других настоятелей монастырей и иеромонахов, уверение в истинном исповедании веры. |
| Первая программа болгарского церковного возрождения была оформлена в 1844 г. Тогда два болгарских иеромонаха Неофит Бозвели и Иларион Стоянов подготовили и подали султанскому правительству меморандум. В нем содержались требования: назначать в болгарские земли епископов из числа этнических болгар, установить для епископов фиксированное содержание (чтобы пресечь поборы с местного населения), избирать епископов с участием народа, построить в Константинополе храм для болгар и назначить для служения в нем болгарского епископа, не препятствовать изданию книг и периодических изданий на болгарском языке . Эта программа, как мы видим, не содержала требования возродить независимую Болгарскую Церковь. Речь шла лишь о своеобразной болгарской «культурно-национальной автономии» в рамках Константинопольского патриархата. Однако принятие этой программы де-факто означало бы признание существования болгарской нации и ее особых прав. Константинопольская патриархия выступила против этого проекта. Более того, без согласования с правительством патриархия выслала авторов меморандума на Афонский полуостров, где в 1848 г. Неофит Бозвели скончался . Несмотря на ссылку двух активистов, болгарское церковно-национальное движение продолжало развиваться. В 1849 г. болгарским купцам удалось добиться у султана разрешения на создание в Константинополе болгарского храма. Уже в октябре 1849 г. в столице была освящена болгарская часовня в честь святого князя Стефана. Здесь разрешалось совершать богослужение на славянском языке и произносить проповеди на болгарском. Этот храм стал одним из главных центров болгарского национального движения в Османской империи . Таким образом, к 1850-м гг. оформилось движение болгар за церковное возрождение. На этом раннем этапе движение декларировало довольно умеренную программу, ограничиваясь лишь требованием назначать на епископские кафедры этнических болгар и не препятствовать свободному культурному развитию болгарского народа. Идея выхода из состава Константинопольского патриархата тогда еще не озвучивалась. Однако Константинопольская патриархия не поддержала даже эту умеренную программу, потому в последующие годы церковный конфликт между греками и болгарами постоянно усиливался. |
| Церковно-народный совет отказался рассматривать вопрос о возрождении автокефальных кафедр, поскольку он был уполномочен рассматривать лишь вопросы внутреннего устройства Константинопольского патриархата. Что же касается права избирать епископов, то Собор ответил болгарскому делегату, что «раз ни у одной епархии нет права избирать себе архиерея, то и у болгарских [епархий] нет права на это жаловаться». Любопытно, что греческие участники Совета увещевали болгар, что султанское правительство «вплоть до настоящего момента не знает ни греков, ни болгар, ни прочих, но один православный народ (θνος ρθδοξον), в котором оно и созвало на Совет православных делегатов… Для Церкви приемлем только один народ (θνος). И Совет, рассматривая всех как один народ (θνος), принимает во внимание общие вопросы в целом» . Однако болгарский депутат в ответ на отказ рассматривать его требования покинул Совет. Заседания Совета были закрыты 16 февраля 1860 г. Никаких решений по «болгарскому вопросу» принято не было. В 1858 г. болгарам удалось добиться рукоположения Илариона Стоянова во епископа с титулом «Макариопольский». Он был назначен настоятелем болгарского храма в Константинополе и стал главным борцом за возрождение независимости Болгарской Церкви . После того как требования болгар, высказанные на Церковно-народном совете, были отвергнуты, константинопольские болгары пошли на радикальный шаг. 3 апреля 1860 г., в день Пасхи Христовой, епископ Иларион, совершавший богослужение в болгарском храме в Константинополе, не стал поминать имя Константинопольского патриарха (чьим викарием он являлся). Вместо имени патриарха епископ Иларион помянул «всякое православное епископство». Сам он пояснял, что сделал это по требованию народа, собравшегося в храме. После этого в храмах Болгарии значительная часть духовенства прекратила поминовение греческих иерархов и стала возносить имя епископа Илариона как священноначальника всей Болгарии . Фактически «Пасхальная акция» 1860 года положила начало церковному разрыву между болгарами и греками. Профессор И. Соколов полагал, что, отказавшись от поминания патриарха, епископ Иларион «формально объявил свою независимость от патриарха и церковную автокефальность болгар в Константинополе» . Однако в 1860 г. все же еще не было провозглашено создание независимой Болгарской Церкви. Скорее, епископ Иларион лишь инициировал своеобразное «движение непоминания». Его примеру тогда последовало еще два епископа – Авксентий Диррахийский и Паисий Филлипольский. |
| Весьма характерно, что болгары не только отвергли предложение патриархии, но и не признали законности лишения сана трех архиереев. Несмотря на это решение Собора, в храмах на территории Болгарии продолжали возносить имя епископа Илариона как священноначальника Болгарской Церкви. Таким образом, действия Константинопольской патриархии не погасили конфликт, а усилили его. Султанское правительство полагало, что полное отделение Болгарской Церкви от Константинопольского патриарха несет в себе опасность для Османской империи. Турецкие чиновники опасались, что это может стать первым шагом к политической независимости болгар. Потому Высокая Порта отказалась рассматривать проект полного отделения болгар от Константинопольской Церкви. По этой причине 9 июня 1861 г. избранные представители болгарских общин подали правительству новый меморандум (в восьми пунктах). Здесь уже не было требования об автокефалии. Предполагалась лишь автономия болгарских епархий в составе патриархата и паритетное представительство в Синоде. Султанское правительство неофициально передало этот документ Константинопольскому патриарху Uoakuмy II, чтобы узнать его мнение. Но патриарх и Св. Синод отвергли инициативы болгар . 24 апреля 1862 г. по указанию султана была создана смешанная комиссия греков и болгар (по пять человек от каждой стороны), которая должна была выработать компромиссный проект решения «болгарского вопроса». Эта комиссия работала два года, но так и не смогла прийти к соглашению . При этом конфликт набирал все большую силу. В 1865-66 гг. попытки Константинопольского патриарха Софрония назначить в епархии с преобладающим болгарским населением греческих епископов привели к тому, что эти иерархи были изгнаны со своих кафедр. В 1866 г. болгары подали правительству еще один проект (в шести пунктах), который в целом повторял положения документа 1861 года. Но и эти предложения были отвергнуты Константинопольской патриархией, которая стремилась доказать «несообразность их с канонической и общественной точки зрения» . |
| Преодолеть греко-болгарский раскол удалось лишь в 1945 г., когда Константинопольский патриарх Вениамин издал Томос об автокефалии Болгарской Православной Церкви. Но этот сюжет заслуживает отдельного изложения. Болгарский раскол: церковное или национально-политическое противостояние? Вполне очевидно, что греко-болгарский церковный конфликт стал результатом национального возрождения, охватившего порабощенные народы Османской империи. Православная Церковь в XIX в. столкнулась с абсолютно новым для себя вызовом – вызовом национальных идеологий . Это был глобальный процесс, охвативший не только Османскую, но и иные империи (прежде всего Российскую и Австро-Венгерскую). У тех народов, которые не имели (или лишились) своей государственности, национальная идеология обязательно включала в себя в качестве конечной цели создание национального государства. Соответственно, национальное возрождение болгар предполагало воссоздание и своего независимого государства, и своей независимой Церкви. Выше мы уже обращали внимание на то, что концепции греческого и болгарского национального возрождений вступали в явное противоречие между собой. Потому Константинопольский патриархат, отстаивавший общегреческие интересы, негативно реагировал на требования болгар. В ряде Синодальных постановлений, принятых в Константинополе, болгарское национальное возрождение резко осуждалось как таковое. Например, в послании к Поместным Церквам в декабре 1868 г. Константинопольский Синод само национальное чувство болгар называл дьявольским изобретением, направленным против Церкви. Весьма показательно, что еще в 1870 г. патриарх Гpuropuй VI прямо говорил болгарам, что не признает ни болгарского народа , ни полномочий его представителей . Это яркое свидетельство того, что в основе церковного спора лежало противостояние проектов греческого и болгарского национальных возрождений. Хотя Константинопольские патриархи, понимая сложность ситуации, пытались идти на определенные уступки болгарской стороне, но они не успевали за стремительным развитием событий. Те компромиссы, которые были приемлемы для болгар в 1840-е гг., оказывались неактуальными двадцать лет спустя. В результате Константинопольский патриархат упустил инициативу, и Болгарский экзархат был создан правительством без учета мнения греческих иерархов. |
| После «Апрельского восстания» болгар против турок в 1876 г. Экзарх Анфим как добрый пастырь, готовый положить душу свою за паству, подал представителям западных государств знаменитый меморандум о зверских жестокостях турок над побежденными болгарами. На весь мир прозвучали и слова Анфима, сказанные в ответ на просьбы близких к нему людей действовать менее открыто, чтобы не подвергнуться участи Константинопольского Патриарха ГpuropuяV «Дай Бог, - говорил Экзарх, - чтобы так именно было, ибо, когда повесили греческого Патриарха Григория, создалось свободное греческое королевство, и когда повесят меня, быть может, создастся свободное болгарское царство» . Он решительно отказался поставить свою подпись под предложенной ему великим визирем декларацией от имени болгарского народа о том, что народ якобы доволен своим положением под властью турок и вовсе нет нужды вмешиваться другим государствам, — главным образом России, которая тогда готовилась к войне с Турцией, — для изменения положения. Из-за этого отказа Экзарх был лишен занимаемого поста и отправлен в заточение в Малую Азию. После окончания русско-турецкой войны (1877-1878), по ходатайству русского правительства, Анфим был освобожден и возглавил Видинскую епархию. В 1879 г. был избран председателем Тырновского Учредительного собрания, принявшего конституцию страны. В своей речи он, напомнив об освободительной борьбе болгарского народа, выразил не только свою скорбь по поводу навязанного болгарам расчленения страны, но и уверенность в лучшем будущем. Преемнику Анфима Экзарху Иосифу (1877 -1915) довелось пережить немало неприятностей от константинопольских властей в годы русско-турецкой войны. После освобождения болгар русскими в 1878 г. в границах свободного государства Болгарская Церковь управлялась Синодом во главе с Наместником-Председателем. Экзарх же продолжал оставаться в Константинополе, ибо много болгар оставалось в пределах Турецкой империи. Берлинский договор разделил территорию Болгарии (на Болгарское княжество и на автономную турецкую провинцию — Восточную Румелию, которая в 1885 г. присоединилась к княжеству), а турецкое правительство не разрешило единого церковного управления для всех болгар. Поэтому Экзарх Иосиф свою деятельность направил на епархии, оставшиеся в Турецкой империи (во Фракии и Македонии). Задачу свою он выполнил блестяще: на кафедры посылались болгарские архиереи, в селах и городах (Адрианополь, Салоники, Скопье) открывались болгарские школы. В самом Константинополе было открыто несколько начальных школ, Духовная Семинария и болгарская больница. С 1891 г. здесь стала выходить болгарская газета «Новини». На берегу Золотого Рога Экзархом была построена великолепная церковь, по сей день являющаяся достопримечательностью города. |
|
|
