| Что касается известия церковного историка Евагрия, писавшего в конце VI в. , то здесь аргументация исследовательницы несколько слабее, но сам текст, будь он подлинным или интерполированным, существенно менее релевантен, поскольку Евагрий говорит лишь о «нерукотворности» образа, посланного Христом Авгару, не разъясняя, что именно он собой представлял. В таком случае для времени, предшествующего 836 г., у Дж. Хрисостомидис остаются лишь два источника – греческий перевод апокрифических «Деяний Фаддея» и свидетельство папы Адриана на соборе 769 г. в Риме о том, что его предшественник Стефан (752-757) слышал историю об Убрусе от путешественников, прибывающих с Востока . Ни тот, ни другой источник, разумеется, не может рассматриваться как подтверждение того, что нерукотворный эдесский образ и легенда о его происхождении получили к тому времени официальное признание даже в трех восточных патриархатах, не говоря уже о Константинопольском. Весьма красноречиво выглядит в таком контексте и молчание VII Вселенского собора 787 г., чьи Деяния дают об эдесской иконе лишь ту информацию, которую можно почерпнуть у (интерполированного?) Евагрия. Ни о каком плате или Убрусе с отпечатавшимся на нем ликом Деяния не упоминают. Из известных свидетельств об образе Нерукотворного Спаса начала IX в. у Дж. Хрисостомидис ничего не сказано о хронике Георгия Синкелла (ум. между 810 и 813 г.) и о переписке преп. Феодора Студита (письмо 409, 818-819 г.). Однако их показания не противоречат общей концепции, поскольку Феодор говорит лишь о нерукотворной (aheiropoito) иконе, отправленной Христом Авгару , а Георгий в дополнение к этому уточняет, что названной иконе до сих пор поклоняется вся Эдесса , не раскрывая, что именно представляет собой образ и как он возник. Кроме того, оба эти упоминания не могут служить доказательством официального признания Убруса восточными церквами к началу IX в. Тем не менее, в построения Дж. Хрисостомидис приходится внести весьма существенные коррективы. Дело в том, что она не учитывает нескольких чрезвычайно важных источников, относящихся ко времени между VII Вселенским собором и 836 г., когда якобы было написано Послание трех восточных патриархов. |
| О состоянии души после частного суда Православная Церковь учит так: “Веруем, что души умерших блаженствуют или мучатся по делам своим. Разлучившись с телами, они тотчас переходят или к радости или к печали и скорби: впрочем не чувствуют ни совершенного блаженства ни совершенного мучения. Ибо совершенное блаженство или совершенное мучение каждый получит по общем воскресении, когда душа соединится с телом, в котором жила добродетельно или порочно” (Послание Восточных Патриархов). Таким образом, Православная Церковь различает два разных состояния после частного суда: одно для праведников, другое для грешников, иначе говоря, — рай и ад. Церковь не признает римо-католического учения о трех состояниях, различающего блаженство, чистилище или пургаториум и пребывание в геенне. Само именование “геенна” отцы Церкви обычно относят к состоянию после Страшного суда, когда и смерть и ад повержены будут в озеро огненное ( Откр.20:15 ). Отцы Церкви, на основании слова Божия, полагают, что мучения грешников до Страшного суда имеют характер предварительный. Эти мучения могут быть облегчаемы и даже могут быть сняты по молитвам Церкви (Послание Восточных Патриархов). О “мытарствах” Наше пребывание среди населения, хотя и христианского, но во многом иных понятий и взглядов в области веры, побуждает нас хотя бы изредка откликаться на темы нашей веры, когда поднимаются они и трактуются с неправославной точки зрения лицами других исповеданий, а то и православными, потерявшими твердую православную почву под ногами. В ограниченных условиях нашего существования, как небольшой церковной ветви, мы, к сожалению, не в состоянии полностью реагировать на такие выступления или отвечать на вопросы; однако чувствуем иногда в самих себе такую потребность. В частности, имеем повод определить православный взгляд на вопрос о “мытарствах,” составляющий тему или одну из тем в книге на английском языке под названием “Христианская мифология.” “Мытарства” — переживания христианской души непосредственно после смерти человека, как эти переживания представляются отцами Церкви и христианскими подвижниками. В последние годы заметнее стали критические подходы к ряду наших церковных воззрений, приписывающие черты примитивных воззрений, наивного миросозерцания, или благочестия, с применением таких слов, как “мифы,” “магия,” или подобных им. |
| 2. Приписывает равносильным и споклоняемым Лицам (Божества) разнородные и неравные отношения, сливает их или смешивает; 3. Представляет как бы несовершенным, темным и неудачным состоявшееся прежде него исповедание единой, соборной и Апостольской Церкви; 4. Унижает святых Отцев первого вселенского Собора и второго константинопольского, как будто они о Сыне и Духе Святом богословствовали несовершенно, будто те умолчали о столь важной особенности двух Лиц Божества, между тем как необходимо было изложить все божественные свойства против Ариан и Македониан; 5. Оскорбляете Отцев третьего, четвертого, пятого, шестого и седьмого вселенских Соборов, которые в слух всей вселенной провозгласили Божественный Символ во всех отношениях совершенным и полным, и страшными прещениями и неразрешимыми заклятиями воспретили как себе, так и всем другим, всякое прибавление к нему и убавление, или изменение, или переставление в нем хотя бы одной йоты, - между тем как нужно было исправить его и дополнить, и таким образом изменить все богословское учение вселенских Отцев, как будто открылось новое отличительное свойство в самих трех Лицах блаженной Троицы; 6. Прокрадывалось в Церквах западных сначала как волк в коже овчей, т.е. под наименованием не исхождения (tis ekporeuseos), по греческому выражению, употребленному в Евангелии и Символе, но под именем послания (tisapostolis), как оправдывался папа Мартин пред Максимом исповедником и как изъяснял это Анастасий библиотекаре при Иоанне VIII; 7. С грубою и неслыханною дерзостию коснулось самого Символа и изменило сей всеобщий залог Христианства; 8. Произвело столько смятений в мирной Церкви Божией и разделило народы; 9. При первом своем появлении всенародно отвергнуто двумя приснопамятными папами Львом III и Иоанном VIII, который в послании к блаженному Фотию назвал даже сообщниками Иуды тех, кто первые внесли его в Символ; 10. Осуждено многими святыми Соборами четырех восточных Патриархов; 11. Подвергнуто анафеме, как нововведение и увеличивание Символа, на (так называемом) осьмом вселенском Соборе, созванном в Константинополе для умирения Церквей восточных и западных; |
| В 568–569 гг. произошел окончательный раскол среди монофизитов между тритеитами и теми, что остались верны традиционной триадологии. Конон и Евгений, до этого официально извещенные о своем смещении, анафематствовали, в свою очередь, Иакова Варадая. При поддержке ставшего сторонником тритеитов внука императрицы Феодоры, монаха Афанасия, Конон и Евгений получили право на обжалование своего смещения; по указу императора-халкидонита Юстина II при председательстве халкидонитского патриарха Константинополя Иоанна Схоластика (569/570 г.) состоялся диспут между двумя партиями монофизитов, но этот диспут, длившийся четыре дня, ни к чему не привел 187 . С этого момента Конон и Евгений начинают создавать по всей империи особую тритеитскую иерархию в монофизитском лагере. Далее, во время последовавших в 571 г. гонений на монофизитов Конон был сослан в Иерусалим, где находился около трех лет, а затем был освобожден и поселился в деревне в Киликии, которая и стала центром тритеизма. Около 574 г. раскол произошел уже в стане тритеитов, когда Иоанн Филопон выступил с трактатом «О воскресении», отвергнутым Кононом и Евгением, хотя и поддержанным Афанасием. Тритеиты разделились на афанасиан и кононитов. С новой силой вопросы, поставленные тритеитами, привлекли к себе внимание, когда монофизитский патриарх Александрии Дамиан, заняв кафедру в 578 г., в своем Синодальном послании уделил большое внимание полемике с тритеизмом Иоанна Филопона, сосредоточившись на критике его трактата «О Троице». При этом дискуссия Дамиана с тритеитами имела конкретную историческую основу, т. е. ему приходилось иметь дело с живыми носителями этого учения. В 581 г. в полемику с тритеизмом вступил и новый монофизитский патриарх Антиохии Петр, который в своем Синодальном послании полемизирует, опять же, с Филопоном, но на этот раз с другим его сочинением, «Против Фемистия». В дальнейшем движение тритеитов постепенно сходит на нет; ряд их видных деятелей примыкает к господствующему традиционному монофизитскому учению. Тем не менее в самом лагере противников тритеитов, в первую очередь, между Дамианом Александрийским и Петром Антиохийским происходит раскол на почве того, как следует правильно опровергать тритеизм и как вообще понимать учение о Святой Троице в контексте вызова тритеизма. |
| Георгий Амартол. Миниатюра из Тверского списка. Хроники Георгия Амартола. 1-я пол. XIV в. (РГБ. Ф. 173/I. 100. Л. 18) Вопрос о датировке хроники связан с сопоставлением текстов редакций и определением их разночтений. А. Грегуаром и П. Лемерлем было указано на то, что т. н. рассказ о павликианах, законченный повествовательный фрагмент, к-рый «вульгата» помещает в царствование Константа II (641-668), принадлежит перу Петра Сикелиота и содержит ссылку на более пространное произведение этого автора на ту же тему. Последнее твердо датируется временем после 872/3 г., что и служит нижним хронологическим пределом для «вульгаты». Исходя из приоритета этой версии, ученые датировали хронику Г. А. посл. четв. IX в. Однако в редакции P текст о павликианах находится в конце правления Константина V и имеет существенные отличия от версии «вульгаты», причем упомянутая ссылка в нем отсутствует. Мн. цитаты в этой редакции приведены в более развернутом виде, чем в «вульгате», причем не только из творений известных церковных писателей, но и из неск. редких (в т. ч. утраченных) источников VIII-IX вв. Т. о., составителю этой версии, если бы он перерабатывал более раннее произведение, пришлось бы привлекать большое число текстов, частью весьма труднодоступных, лишь для того, чтобы расширить выдержки из них на 1-2 фразы, что представляется неправдоподобным. Решающее значение для установления датировки хроники имеет тот факт, что «вульгата» содержит неск. фрагментов, заимствованных из «Послания трех восточных патриархов имп. Феофилу» (BHG, N 1386-1387). Обращение к полному тексту этого памятника (сохранившегося только в слав. переводе, известном как «Многосложный свиток») позволяет насчитать как минимум 6 таких фрагментов. Поскольку ни одного из них нет в редакции P, ясно, что речь идет о множественной интерполяции из «Послания» в хронику, произведенной составителем «вульгаты». Это означает, что сочинение Г. А. в первоначальном виде представлено в рукописи P, фрагментом из Vindob. theol. gr. 121, а также слав. «Летовником» и груз. переводом. Эта редакция содержит указание на нижний хронологический предел: прп. Михаил Синкелл († 845) упомянут как покойный. Вместе с тем многочисленные похвалы свт. Мефодию († 847) не содержат эпитетов «святой» или «блаженный», поэтому хроника, вероятнее всего, была завершена еще при его жизни. |
| Епископы трех важнейших кафедр империи: Акакий Константинопольский, Петр Монг Александрийский, и Петр Гнафевс Антиохийский подписались под Генотиконом. Византийский историк отметил: «Тогда как все прочие патриархи согласились с Генотиконом Зенона, один Римский епископ Феликс ...не хотел иметь с ним общения.» 2 Св. Феликс, в окруженном варварами Риме, находясь под властью арианского короля, теперь не мог рассчитывать и на поддержку империи ромеев, на которую многие в Италии взирали как на последнюю надежду гибнущего orbis romanus. Папа умер 1 марта 492 г. и был похоронен в соборе св. Павла рядом с могилой своего отца. Он был канонизирован Римской Церковью , память его отмечается 1 марта. Сочинения Послания св. Феликса II свидетельствуют о мужественности его характера и несгибаемой воле. Приводимое ниже послание патриарху Акакию, посвященное борьбе с монофизитством, продолжает традицию увещевательных и обличительных посланий св. Целестина I, обращенных Константинопольскому патриарху Несторию, печально известного как основоположника еретического учения – несторианства. Напоминанием о прошлых подвигах Акакия в борьбе против еретических заблуждений св. Феликс стремится вернуть его к вере Вселенской Церкви, подчеркивая, что он не хочет верить тому, что Акакий стал отступником. Написанное патетическим слогом, послание поднимается подчас до пафоса обличительных речей Цицерона. Интересно отметить также, что хотя в эту эпоху слова catholicus – католический (т. е. вселенский) и orthodoxus – православный употреблялись как синонимы, но в послании св. Феликса II, во время понтификата которого возникла первая схизма между Восточной и Западной Церквами, catholicus и orthodoxus настолько не различимы по своему значению, что соседствуют как слова, совершенно идентичные по смыслу в одной и той же фразе, например, «... наследовать умершему епископу должен только из числа католических клириков, проверенный ученик веры православной, со всеми Церквами находящийся в общении и католиками поставленный...» |
| Клятвы Антиохийского Патриарха Макария и Собора 1656 года За разъяснениями вопросов обрядового характера и поддержкой своих реформ Патриарх Никон обращался к приезжавшим в Москву Патриарху Антиохийскому Макарию, Митрополиту Сербскому Гавриилу и другим иерархам, которые за богослужениями заявляли русским, что православному христианину следует изображать на себе крестное знамение тремя первыми перстами, а кто изображает двумя перстами, тот подражает еретикам и проклинается 5 . Дальнейшие события с возложением клятв развивались следующим образом: «В начале апреля 1656 года прибыл в Москву молдавский митрополит Гедеон от молдавского воеводы Стефана с просьбою о принятии Молдавской земли под русскую державу, и в Москве,вместо трех, было уже четыре восточных святителя. Никон решился обратиться ко всем им разом с письменным посланием от лица своего и других русских архиереев и, указывая на то, что в Москве «неции воздвизают прю» относительно сложения перстов для крестного знамения, и одни крестятся тремя перстами десницы, а другие двумя, умолял этих святителей возвестить, где истина и как следует креститься» 6 . На это послание Патриарха Никона Патриарх Антиохийский Макарий дал письменный ответ следующего содержания: «Предание прияхом с начала веры от святых апостолов и святых отец и святых седми Соборов, творити знамение честнаго креста с тремя первыми перстами десныя руки, и кто от христиан православных не творит крест тако, по преданию Восточныя Церкве, еже держа с начала веры даже доднесь, есть еретик... И сего ради имамы его отлучена от Отца и Сына и Святаго Духа и проклята: извещение истины подписах своею рукою» 7 . Вслед за Антиохийским Патриархом то же самое проклятие повторил и подписал своей рукой Сербский Патриарх Гавриил, а за ними повторил и каждый особо и подписали митрополиты Никейский Григорий и Молдавский Гедеон» 8 . 23 апреля 1656 года в Москве состоялся Собор, который по вопросу о двуперстии постановил: «Аще кто отселе, ведый, не повинится творити крестное изображение на лице своем... яко же зде прежде православнии содержаша, до напечатания Слова Феодоритова в псалтырях со восследованием московския печати, еже тремя первыми великими персты десныя руки изображати, во образ Святыя и Единосущныя и Нераздельныя и равнопоклоняемыя Троицы, но имать творити сие неприятное Церкви, еже соедини два малыя персты с великим пальцем, в них же неравенство Святыя Троицы извещается, и два великосредняя, простерта суща, в нихже заключати два Сына и два состава, по Несториеве ереси, или инако изображати крест: сего имамы, последующе святых отец седми Вселенских Соборов и прочих Поместных правилом и Святыя Восточныя Церкве четырем вселенским патриархом, всячески отлучена от Церкве, вкупе и с писанием Феодоритовым, яко и на пятом (Соборе) прокляша его ложная списания на Кирилла, архиепископа Александрийскаго, и на правую веру, сущая по Несториеве ереси, проклинаем и мы» 9 . |
| Дальнейшие события с возложением клятв развивались следующим образом: " В начале апреля 1656 года прибыл в Москву молдавский митрополит Гедеон от молдавского воеводы Стефана с просьбою о принятии Молдавской земли под русскую державу, и в Москве, вместо трех, было уже четыре восточных святителя. Никон решился обратиться ко всем им разом с письменным посланием от лица своего и других русских архиереев и, указывая на то, что в Москве " неции воздвизают прю " относительно сложения перстов для крестного знамения, и одни крестятся тремя перстами десницы, а другие двумя, умолял этих святителей возвестить, где истина и как следует креститься " (6). На это послание Патриарха Никона Патриарх Антиохийский Макарий дал письменный ответ следующего содержания: " Предание прияхом с начала веры от святых апостолов и святых " отец и святых седми Соборов, творити знамение честнаго креста с тремя первыми перстами десныя руки, и кто от христиан православных не творит крест тако, по преданию Восточныя Церкве, еже держа с начала веры даже до днесь, есть еретик... И сего ради имамы его отлучена от Отца и Сына и Святаго Духа и проклята: извещение истины подписах своею рукою " (7). Вслед за Антиохийским Патриархом то же самое проклятие повторил и подписал своей рукой Сербский Патриарх Гавриил, а за ними повторили каждый особо и подписали митрополиты Никейский Григорий и Молдавский Гедеон " (8). 23 апреля 1656 года в Москве состоялся Собор, который по вопросу о двуперстии постановил: " Аще кто отселе, ведый, неповинится творити крестное изображение на лице своем... яко же зде прежде православнии содержаша, до напечатания Слова Феодоритова в псалтырях со восследованием московския печати, еже тремя первыми великими персты десныя руки изображати, во образ Святыя и Единосущныя и Нераздельныя и равнопоклоняемыя Троицы, но имать творити сие неприятное Церкви, еже соедини два малыя персты с великим пальцем, в них же неравенство Святыя Троицы извещается, и два великосредняя, простерта суща, в них же заключати два Сына и два состава, по Несториеве ереси, или инако изображати крест: сего имамы, последующе святых отец седми Вселенских Соборов и прочих Поместных правилом и Святыя Восточныя Церкве четырем вселенским патриархом, всячески отлучена от Церкве, вкупе и с писанием Феодоритовым, яко и на пятом (Соборе) прокляша его ложная списания на Кирилла, архиепископа Александрийскаго, и на правую веру, сущая по Несториеве ереси, проклинаем и мы " (9). Таков ход события, и таково дословное содержание клятв Патриарха Антиохийского Макария и Московского Собора 1656 года. Смысл этих клятв, кажется, довольно ясен. Вчитываясь внимательно в текст клятвенных изречений и запретов Патриарха Макария и определения Собора 1656 года, невольно приходишь к выводу, что клятвы положены на всех крестящихся двуперстно (10). |
| Дальнейшие события с возложением клятв развивались следующим образом: «В начале апреля 1656 года прибыл в Москву молдавский митрополит Гедеон от молдавского воеводы Стефана с просьбою о принятии Молдавской земли под русскую державу, и в Москве, вместо трех, было уже четыре восточных святителя. Никон решился обратиться ко всем им разом с письменным посланием от лица своего и других русских архиереев и, указывая на то, что в Москве «неции воздвизают прю» относительно сложения перстов для крестного знамения, и одни крестятся тремя перстами десницы, а другие двумя, умолял этих святителей возвестить, где истина и как следует креститься». На это послание Патриарха Никона Патриарх Антиохийский Макарий дал письменный ответ следующего содержания: «Предание прияхом с начала веры от святых апостолов и святых «отец и святых седми Соборов, творити знамение честнаго креста с тремя первыми перстами десныя руки, и кто от христиан православных не творит крест тако, по преданию Восточныя Церкве, еже держа с начала веры даже до днесь, есть еретик… И сего ради имамы его отлучена от Отца и Сына и Святаго Духа и проклята: извещение истины подписах своею рукою». Вслед за Антиохийским Патриархом то же самое проклятие повторил и подписал своей рукой Сербский Патриарх Гавриил, а за ними повторили каждый особо и подписали митрополиты Никейский Григорий и Молдавский Гедеон. 23 апреля 1656 года в Москве состоялся Собор, который по вопросу о двуперстии постановил: «Аще кто отселе, ведый, неповинится творити крестное изображение на лице своем… яко же зде прежде православнии содержаша, до напечатания Слова Феодоритова в псалтырях со восследованием московския печати, еже тремя первыми великими персты десныя руки изображати, во образ Святыя и Единосущныя и Нераздельныя и равнопоклоняемыя Троицы, но имать творити сие неприятное Церкви, еже соедини два малыя персты с великим пальцем, в них же неравенство Святыя Троицы извещается, и два великосредняя, простерта суща, в них же заключати два Сына и два состава, по Несториеве ереси, или инако изображати крест: сего имамы, последующе святых отец седми Вселенских Соборов и прочих Поместных правилом и Святыя Восточныя Церкве четырем вселенским патриархом, всячески отлучена от Церкве, вкупе и с писанием Феодоритовым, яко и на пятом (Соборе) прокляша его ложная списания на Кирилла, архиепископа Александрийскаго, и на правую веру, сущая по Несториеве ереси, проклинаем и мы». Таков ход события, и таково дословное содержание клятв Патриарха Антиохийского Макария и Московского Собора 1656 года. Смысл этих клятв, кажется, довольно ясен. Вчитываясь внимательно в текст клятвенных изречений и запретов Патриарха Макария и определения Собора 1656 года, невольно приходишь к выводу, что клятвы положены на всех крестящихся двуперстно. |
| Справедливости ради нужно сказать, что один из этих текстов впервые увидел свет лишь в 1997 г., то есть одновременно с изданием Дж. Мунитиса и его соавторов, и не мог быть ими учтен. Это – так называемое «Обличение и опровержение» св. патриарха Никифора , объемистый богословский трактат, направленный против иконоборцев. Вот что говорит патриарх в своем сочинении, написанном между 821 и 828 гг.: «…Сам Спаситель взял чистое полотно и, отпечатав пресветлый и прекраснейший лик, послал его верою просившему предводителю эдессян» . Слово ofoni, употребленное здесь святителем, соответствует sudarion, фигурирующему в Послании . Практически то же самое Никифор повторяет и еще раз в том же произведении . Сложнее объяснить, почему издателям Послания остались неизвестными еще два пассажа из сочинений того же Никифора, на сей раз давным-давно опубликованных. В I Антирретике патриарх говорит: «Если же Христос по просьбе одного из верующих запечатлел Свой лик на полотне (ofoni) и послал ему, то зачем зря обвинять других изображающих Его?» . В III Антирретике вообще рассказывается вся история о художнике, который оказался не в силах написать портрет Спасителя, после чего Тот отпечатал Свои черты на полотне (ofoni) и отправил Авгару . Поскольку Антирретики были написаны даже раньше, чем «Обличение и опровержение», а именно в 815-820 г. , мы можем констатировать, что первое четкое известие о нерукотворном эдесском образе именно как об Убрусе, происходящее собственно из Византии, датируется второй половиной 10-х годов IX в. Оно повторяется в нескольких фундаментальных вероучительных трудах одного из столпов византийской церкви, а потому вопрос об официальном признании Убруса до 836 г. отпадает сам собой. Означает ли это, что в промежуток между 787 и 810 (или, во всяком случае, 815) годами византийцы получили некую дополнительную, более конкретную информацию о том, что представляла собой хранившаяся в Эдессе икона, и о церковном почитании, которым она пользовалась (вспомним Георгия Синкелла)? На вторую часть этого вопроса, как представляется, отвечает еще один первоклассный современный источник – житие свт. |
|
|
