| Ви?дение Духовных ви?дений, как полагаю, восемь. И семь из них – нынешнего века, а восьмое есть делание будущего века... Первое есть познание скорбей и искушений этой жизни... и сетование о всем, что естество человеческое потерпело чрез грех . Второе – познание своих согрешений и благодеяний Божиих... Третье – познание ужасного, бывающего перед смертью и после смерти... Четвертое – уразумение жизни в этом мире Господа нашего Иисуса Христа и учеников Его и прочих святых, мучеников и преподобных отцов, дел их и слов. Пятое – познание естества и изменения вещей... Шестое – ви?дение существующего, т. е. познание и уразумение чувственных созданий Божиих. Седьмое – уразумение мысленных созданий Божиих. Восьмое – познание о Боге, называемое богословием. Из этих восьми ви?дений три первые приличны проходящему деятельную добродетель, дабы он успел многими и горькими слезами очистить душу свою от всех страстей и получить от Бога, по благодати, и прочие (ви?дения); пять же – перешедшему к ви?дению, т. е. получившему познание (духовное), за доброе хранение и всегдашнее исполнение телесных и нравственных, т. е. душевных деланий; чрез что и сподобляется их ощущения явно и мысленно. От первого получает делатель начало познания, и по мере того, как он после этого старается о делании и поучается в данных ему разумениях, преуспевая в них, пока не придет в навык их, – само собою является в уме его иное познание, и подобно сему и прочие (сщмч. Петр Дамаскин , 74, 60–62). Исполняй заповеди Господа – и чудным образом увидишь Господа в себе, в своих свойствах (свт. Игнатий Брянчанинов , 38, 105). Молись в сокрушении духа Господу, чтобы Он открыл тебе очи видеть чудеса, сокровенные в законе Его, который – Евангелие (свт. Игнатий Брянчанинов , 38, 108). Источник. Зрение грехов, зрение того падения, в котором находится весь род человеческий, есть особенный дар Божий. Испроси себе этот дар, и понятнее будет для тебя книга Небесного Врача – Евангелие (свт. Игнатий Брянчанинов , 38, 109). Источник. |
| Сортировать по Исключить новости Познание Бога и место богослова в Церкви Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 28, 2001 25 июля, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 28, 2001 Рассказывают, как однажды видный профессор богословия посетил старца на Святой Горе. Профессора представили старцу как “богослова”. Старец, как бы размышляя сам с собой, произнес: “Богослов? Да, красивый цветок… искусственный!”. И со вздохом добавил: “От него исходит немного аромата… искусственного!”. Профессор, смиренный сердцем, сделал земной поклон и промолчал. Впоследствии он признавался, что слова старца вошли в его сердце и изменили весь образ его мышления, преподавания и жизни. Рассказывают, как однажды видный профессор богословия посетил старца на Святой Горе. Профессора представили старцу как “богослова”. Старец, как бы размышляя сам с собой, произнес: “Богослов? Да, красивый цветок… искусственный!”. И со вздохом добавил: “От него исходит немного аромата … искусственного!”. Профессор, смиренный сердцем, сделал земной поклон и промолчал. Впоследствии он признавался, что слова старца вошли в его сердце и изменили весь образ его мышления, преподавания и жизни. I. Познание Бога в Церкви 1. Благовестие спасения Если мы хотим понять, каково положение и назначение богослова в Церкви, то должны сначала иметь представление о том, что такое учение и познание в Церкви, поскольку по первой приблизительной оценке богослов — это тот, кто приобрел такое познание и способен сообщить его другим. В христианстве учение не занимает первого места. Христианство — это не идеология, не мудрость, это не этика человеческая. Христос не просто оставил нам учение, Он спас нас, даровал нам истинную и вечную жизнь, Он нас обожил Своим страданием, Своею смертью, Своим воскресением и ниспосланием Святого Духа. Христианство — это прежде всего событие, важнейшее событие истории, когда в наш мир, носящий печать греха и тем самым обреченный на смерть, вторглась нетварная и трансцендентная сила Духа Воскресшего Христа. |
| Обращаясь к разбору первого догмата о Боге в Самом Себе, скажем несколько слов о границах или степени, возможного для человека познания Бога. Послушаем, что сама Церковь говорит о границах нашего познания Бога. Полное познание Бога невозможно. Частичное же познание Бога постольку, поскольку Он Сам Себя открыл человеку, не только возможно, но и должно. Да оно и понятно. Если мы не можем понять вполне совершенно близкого человека, то как же мы можем охватить своим малым, ограниченным умом Бесконечное, Абсолютное Начало, то есть Бога в Самом Себе, в Его исключительной Божественной Сущности? Истина непостижимости Сущности Божества во всей полноте подтверждается многочисленнейшими свидетельствами Слова Божия. Через весь Ветхий и Новый Завет, золотою нитью проходит предупреждение горделивому уму человеческому, что полное познание Бога только у Самого Бога, ибо Бог " во свете живый неприступнем, Егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может " , - как говорит ал. Павел в 1-м послании к Тимофею (6:16). Отцы Церкви на основании здравого смысла доказывали непостижимость Божественной Сущности. Как глаза наши не могут выдержать солнечного света, так и ум наш не может узреть Лицо Божие и живым остаться. Наше ограниченное духовное око, да еще омраченное грехом, не может вполне воспринимать лучи Божественного Света, исходящего от Его Божественной Сущности. Да если бы Бог был постигнут конечным существом, то Он уже не был бы Бесконечным, и человеческий ум устремился бы вдаль, ища Бесконечное, Абсолютное, которое только и есть Истинное Божество. Отсюда отцы Церкви и называют Бога неизглаголанным, неизреченным, неописуемым, а Св. Писание дает Ему разные имена: Иегова (Сущий), Елогим (Сильный), Аданаи (Владыка), Шадан (Крепкий, Всемогущий). Ни в одном, самом богатейшем языке мира нет такого слова, чтобы им, одним этим словом, можно бы было определить Сущность Божества, Его Божественную Природу. И вот эта-то безыменность Бога и служит причиной многоименности Бога. Однако если бы частичное познание Бога было бы для нас невозможно, то суетна была бы и проповедь Евангельская, и для нас открывался бы путь к безбожию. " Для нашего блага и спасения довольно того, если мы знаем Бога Единого, Сущего, Вечного " , - говорит Св. Кирилл Иерусалимский. Удивительно точное определение границ познания Бога человеком дает апостол Павел. |
| Введение в систематический свод учения святых отцев церкви о душе человеческой §2. Свидетельства отцов и писателей Церкви о важности сведений о душе человеческой Видно, высоко ценили отцы Церкви учение о душе нашей, когда во многих случаях излагали это учение. Действительно – «из всех наук, – говорит ученый пресвитер Александрийской церкви, – величайшая наука – познать самого себя. Ибо кто познает самого себя, тот уведает Бога» 59 . Потому и Моисей, представляя яснее изречение: «Узнай себя» говорит часто: «Внемли себе» 60 . Подобно сему и Антоний Великий пишет: «Кто знает самого себя, тот знает и Бога» 61 . «Мы должны прежде всего стараться познать самих себя. Кто имеет правильное познание о самом себе, тот имеет правильное познание о тварях, которые Бог произвел из ничего, тот знает также и достоинство умного и бессмертного духа человеческого» 62 . «Кто знает самого себя, тот знает, что душа человеческая бессмертна, что Господь наш Иисус Христос есть истинный образ Бога отца, что по подобно сего вечного образа Божия сотворены все духовные разумные существа» 63 . «Никто не может познать Бога, не познав прежде самого себя» – повторяет за Антонием Великим Великий Афанасий 64 . И по словам Василия Великого : «Точное наблюдение себя самого дает достаточное руководство и к познанию Бога. Ибо если внемлешь себе, ты не будешь иметь нужды искать следов Зиждителя в устройстве вселенной, но в себе самом, как бы в малом каком-то мире, усмотришь великую премудрость своего Создателя...» 65 . Итак, познание души человеческой, весьма важно, не только само по себе, по и в отношении к познанию Бога и тварей. Потому-то св. Григорий Богослов и Иоанн Златоуст познание о душе ставят наряду с другими предметами христианского любомудрия. «Для меня кажется непростым и немалого духа требующим делом с рассуждением вести домостроительство истины наших догматов, т. е. нашего любомудрого учения о мирах или мире; о веществе, о душе, об уме и умных существах, как добрых, так и злых, о промысле и проч.» 66 . Указывая на различные предметы самопознания св. Григорий продолжает: «Сие-то, или что-нибудь из сего, старайся познать, человек» 67 . «Если ты приходишь сюда (т. е. в храм), в год раз или два, – замечал св. Златоуст, – то скажи мне, чему необходимому мы можем научить тебя касательно души, тела, бессмертия... твари дольней и горней, природы человеческой, ангелов.... Все сие, и еще гораздо больше сего христианин должен знать и во всем этом давать ответ, когда его спросят». 68 |
| Сортировать по Исключить новости Митрополит Иларион: Наука и религия — две разных области познания 11 ноября, 2014 8 ноября 2014 года гостем передачи «Церковь и мир», которую ведет на телеканале «Вести-24» митрополит Волоколамский Иларион, стал научный редактор телеканалов «Россия-2» и «Наука 2.0» Иван Семенов. http://youtu.be/UjpHrcvoF7w Митрополита Иларион: Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Вы смотрите передачу «Церковь и мир». Сегодня мы будем говорить о религии и науке. У меня в гостях – научный редактор телеканалов «Россия.2» и «Наука 2.0» Иван Семенов. Здравствуйте, Иван! И. Семенов: Здравствуйте, дорогой Владыка! Спасибо за предоставленную возможность поговорить с Вами. Наука и религия – это две сферы человеческой жизни, которые возвышают человека, поднимают его от земли. Еще, конечно, культура, которая немножко, как мне кажется, ближе к религии. Что общего и что разного в научном и религиозном способе познания мира? Является ли теология полноценной наукой с Вашей точки зрения? Митрополит Иларион: Наука и религия – две совершенно разные области. Но при этом они не являются взаимоисключающими. И хотя нам не раз говорили: наука доказала, что Бога нет, ведь Гагарин полетел в космос, но Бога там не увидел, — мы понимаем всю абсурдность таких аргументов. Но не будем забывать, что именно на аргументах такого уровня и качества были воспитаны несколько поколений, оторванных от Бога. И в те времена прийти к Богу было очень трудно во многом потому, что пытались доказать и доказывали на разных примерах, что наука противоречит религии. Наука не имеет никаких противоречий с христианским мировоззрением. Мы видим, что наука и религия – две разных области познания. Наука занимается, прежде всего, нашей земной жизнью, материальным миром. Наука объясняет мир моделями (законами) с разной степенью точности, объясняет, как устроены планеты, как устроено мироздание и предлагает решения для улучшения нашей жизни на этой земле. В этом – смысл научного прогресса. Религия занимается совершенно иными вещами. Опять же, наука требует доказательств, усилий разума, а религия основывается на вере и безусловном принятии Истины. Она имеет отношение к душе человека, к тому вечному измерению, которое неподвластно никакой науке, которое не измеряется ни метрами, ни литрами, ни какими-либо другими человеческими мерами. Это «высшее» измерение присутствует в душе всех людей, но каждый осознает его по-разному. В этом причина многообразия религиозного опыта. Но этот религиозный опыт не противоречит данным науки, научному опыту. Вот почему среди ученых есть и неверующие, и огромное число верующих. |
| Сети богословия Мнение Богословие и личное благочестие никогда не должны разлучаться Дорогие читатели портала! Годичный богослужебный круг почти завершил свой оборот, и мы вновь вошли в период Великого поста, который служит преддверием Пасхи, воскресения Христова. Читать дальше Кирилл (Зинковский) епископ Сергиево-Посадский и Дмитровский, ректор Московской духовной академии Тема недели: Православие, психология и психиатрия Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Новые материалы 1 января Богопознание и его мистико-аскетическое измерение в сотериологии свт. Игнатия (Брянчанинова) Статья выпускника магистратуры Московской духовной академии чтеца Максима Александровича Горшенина начинает цикл публикаций, посвящённых догматической интерпретации мистико-аскетического наследия свт. Игнатия (Брянчанинова), а именно его учению о Богообщении и Богопознании. В настоящей статье даётся введение в проблематику, раскрываются основные принципы святоотеческой богословской гносеологии и начинается рассмотрение их реализации в сотериологической системе русского святителя. Статья Кто познал, что род человеческий находится в падении, что земля есть место нашего изгнания, наша темница, где пробыв краткое время, мы выходим для получения или вечного блаженства, или вечной казни, тот, конечно, познал и то, что единое сокровище человека на земле – Христос, Спаситель погибших. Следовательно, единственное и неоцененное приобретение человека на земле – познание Христа и усвоение Христу. Свт. Игнатий (Брянчанинов) . Введение Богообщение – фундаментальная потребность человека как тварного существа и главный мотив его религиозной деятельности. Не только конечная цель, но и сама сущность православного христианства как правильного образа и адекватного модуса человеческого бытия состоит в онтологически реальном и опытно переживаемом общении с Богом . Когда цель христианской жизни формулируется как Богопознание – речь идёт о том же, ибо познание в исконном, библейском и святоотеческом своём смысле означает всецелое соединение с «объектом» познания, опытное и целостное переживание, а не автономное составление отвлечённо-рационального представления как когнитивной «модели» внеположной реальности (с достижением возможно большей изоморфности модели реальности самой реальности). В этом смысле живое и целостное общение с Богом и означает познание Его, и наоборот: познание Бога есть общение с Ним. После грехопадения Богопознание становится делом спасения, а потому имеет уже отношение к сотериологии и аскетике и составляют предмет исканий любого верующего человека: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин. 17:3) . Спасение понимается как полнота восстановленного Богообщения . |
| Подвиг Кирилла и Мефодия В каком-то смысле Кирилл и Мефодий повторяют то, что совершил апостол Петр. Они идут к язычникам, к скверным и нечистым, и не просто идут с проповедью, но и приносят им слово Божие на их родном языке. Это был действительно огромного значения переворот в жизни Церкви. Открылось новое миссионерское измерение, открылись новые горизонты. Церковь вошла в соприкосновение с иными народами и иной культурой, и по милости Божией, как некогда греко-римский языческий мир был оплодотворен посланием, принесенным ему святыми апостолами, так и языческий славянский мир получил особое Божественное вдохновение, силу Божественного слова, через подвиг равноапостольных Кирилла и Мефодия. Из слова после Литургии в храме Христа Спасителя в Москве 24 мая 2016 года, в день памяти святых равноапостольных Мефодия и Кирилла, учителей Словенских Русская литература ведет к познанию высшего смысла жизни Но в том-то и заключается сила и величие русской литературы, что она способна вложить в сердца читающих свет истины, добра и любви, преодолевая любые особенности идеологического контекста, включая идеологические шоры, «железные занавесы» и иные вредные внешние обстоятельства. Великая русская классическая литература, так промыслительно пришедшая в свой самый могучий возраст к началу трагического ХХ века, взяла на себя и еще одну важную миссию, дело непосильное в то время для любой другой гуманитарной сферы: она исполнила предназначение сохранить для потомков не только русскую культуру, но и нашу национальную историю. Наконец, русская литература – пусть противоречиво, но неуклонно и мужественно – всегда вела своего читателя к познанию высших духовно-нравственных ценностей, к познанию высшего смысла жизни, к познанию Бога. Принципиально важно сохранить канон русской классической литературы Безусловно, лучшие произведения литературы рубежа XX–XXI веков должны изучаться в школе, но вводить их в программу нужно без поспешности, помня о мировоззренческой функции литературы, которая может пробудить «чувства добрые», по словам Александра Сергеевича Пушкина, а может пропагандировать как в аллегорической, так и в эксплицитной форме разрушительные для детей образы и идеи. |
| Вмешательство Бога в историю. Возвращаясь к основным принципам античной философии, византийские гуманисты, противники св. Григория, приняли, по крайней мере отчасти, греческую концепцию замкнутого мира. Воплощение не занимало в нем реального места, а в истолковании того, что проистекало из него как следствие (таинства Церкви, познание Бога), они склонялись к символизму. Как мы увидим, определенные доводы в пользу такого взгляда они нашли в произведениях человека, которого сам св. Григорий Палама не мог не называть «великим Дионисием». Что касается учителя безмолвия, то его учение строилось на утверждении решающего вмешательства Бога в историю посредством Воплощенного Своего Сына, после которого уже невозможно говорить об абсолютной «непознаваемости» Божией и неизбежно приходится учитывать изменение, которое Бог внес в Свои отношения с человеком, открывшись ему актом Своего всемогущества. Именно это коренное изменение и отрицал «философ» Варлаам, когда ограничивал познание Бога лишь косвенным пониманием, «исходящим от тварей»: «Философ, – пишет о нем св. Григорий, – сообщил нам, что он считает самым совершенным видением Бога знание, отправляющееся от тварей, и что каждый человек обладает им в полной мере, если знает все видимые части мира и его скрытые силы.» Значит, человеку достаточно углубить свое «научное» познание тварей, чтобы узреть Бога! Значит, это видение зависит лишь от человеческого усилия, а не от благодати, «и однако же мы все познали Сына по гласу Отца, свыше сообщившего нам это знание ( Мф. 3, 16–17 ), и Сам Дух Святый, Сам неизреченный свет показал нам, что это воистину Возлюбленный Сын Отца; и Сам Сын явил нам имя Отца Своего и обещал, восходя на небеса, ниспослать нам Духа Святого, дабы Он всегда пребывал с нами ( Ин. 14, 16 ); и Сам Святой Дух снизошел, вселился в Нас, объявил нам всякую истину и наставил нас в ней (ср.: Ин. 16, 13 )». «Если обожение, – пишет далее учитель безмолвия, – есть только состояние разумной природы… то Христос, придя в мир, даде область чадами Божиими быти не только тем, кто поверит во имя Его ( Ин. 1, 12 ). Значит, обожение было достоянием всех языков даже до Его пришествия». «До воплощения Сына Божия, – утверждает он в Физических главах, – царство небесное было от нас так далеко, как небо отстоит от земли (ср.: Пс. 103, 11 ); но когда Царь Небесный пришел обитать среди нас, когда Он соблаговолил соединиться с нами, приближися нам всем Царствие Небесное ( Мф. 3, 2; 4, 17 )». Утверждать после Воплощения, что Бог остался неведом человеку, или говорить, что Его действия не ставят нас в соприкосновение с реальностью Его нетварной жизни, – значит уничтожать тайну христианства, «отказываться от царства, пришедшего в силе в день Преображения, по слову Господа ( Мк. 9, 1 )». |
| Сортировать по Исключить новости Амбигва 37. Письмо шестое Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 47, 2006 11 декабря, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 47, 2006 На слова святителя Григория Богослова: “А теперь почти чревоношение, и скачи, если не как Иоанн во чреве, то как Давид при упокоении Киота” 1 Великий Иоанн Креститель есть не только образец покаяния к бесстрастию в соответствии с практическим любомудрием и гностического созерцания, с одной стороны, вестник и Креститель, с другой стороны — как пустынножитель и устранившийся во всем от мира, как левит и священник и Предтеча Бога Слова, но и символ неизменности, так как он сохранил неизменным настрой души в одном и том же от материнской утробы и до самой смерти. Давид же есть образец делания и созерцания как происшедший из Иудиного колена и прежде пастух, а после — царь и истребитель иноплеменных, однако он не является символом неизменности и пребывания нравом в одном и том же. Ибо после познания Бога он впадал в человеческие страсти и нрав добродетели и ведения не сохранил непреложным. Поэтому, как написано, было так, что он не от чрева матери возрадовался, как великий Иоанн, но только после совершенного истребления иноплеменных и установления Ковчега, то есть после удаления от страстей и возвращения на путь познания Бога. Иоанн есть образ всех тех, кто рождается в духе по добродетели и ведению через покаяние и до конца сохраняет один и тот же нрав в преуспеянии; Давид же — образ всех после познания Бога отпавших и снова через покаяние возращающих себе по добродетели и ведению благодатную радость и “взыграние” души. Итак, хотя и кратко в словах, но умозрительно распространив духом широту разума, великий учитель 2 изобразил высотой Божественных речений великих Иоанна и Давида через нрав каждого из двоих как единый для них. Как я полагаю, в соответствии с тропосом, даваемым от каждого из них, для каждого из благочестиво живущих и откликающихся на призыв к добродетельной жизни, они очень ясно возглашают, чтобы вы все, в ком через покаяние, добродетель и ведение зачинается Бог Слово, или как великий Иоанн от начала до конца через преуспеяние имеют взыграние души в себе, совершенно ни в чем не отступая в порок мыслью или неведением, или как блаженный Давид, если и случится с вами что-нибудь невольное на Божественном пути, постарались трудолюбиво через покаяние вернуть себе добродетель и ведение с помощью напряжения терпения и упражнения в Божественных словесах, и леностью это Божественное в себе, я говорю о добродетели и ведении, не предавали страстям, оставляя Киот, иначе павши навзничь у ворот храма в Силоме, претерпите страсть первосвященника Илия и погибнете, сокрушая хребет делания (см. |
| Второе послание Апостола Петра Время и место, откуда оно писано, неизвестны. Оно обращено к христианам вообще и направлено главным образом на возникшее в новых общинах отделение веры от жизни и нравов, под влиянием ложных учений. Вместе с тем убеждает Апостол в неизбежности второго пришествия Христова, хотя время, когда оно будет, предузнать невозможно и предугадывать не следует. В этом послании усматривается сходство с содержанием послания Апостола Иуды. Глава 1 Симон Петр, раб и Апостол Иисус Христов, – от праведности Бога нашего и Спаса Иисуса Христа приявшим равночестную с нами веру. Благодать и мир вам да умножится в познании Бога и Христа Иисуса, Господа нашего. Христианское достоинство и жизнь христианская Сила Его божественная даровала нам все потребное для жизни благочестивой, в познании Призвавшего нас явлением славы Своей и благости. Тем и дарованы нам обетования великие и драгоценные, чтобы стали мы чрез них причастниками Божеского естества, избежав от сущего в мире растления всякой похоти. Итак, прилагая всякое старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь. Если все это есть и еще возрастает в вас, то не останетесь вы ни ленивы, ни бесплодны в познании Господа нашего Иисуса Христа. А в ком нет сего, тот слеп, ничего перед собой не видит, и думать забыл о том, как очищены прежние грехи его. Посему, братия, всячески старайтесь, чтобы твердо было в вас известно призвание и избрание ваше: так поступая, никогда не преткнетесь. И так богатно откроется вам вход в вечное Царство Господа нашего и Спаса Иисуса Христа. И не обленюсь я никогда напоминать вам о сем, хотя вы и сами знаете, и утверждены в настоящей истине. Праведным долгом почитаю себе, доколе пребываю в сей храмине телесной, возбуждать вас напоминанием, зная, что скоро должен я оставить сию храмину мою, как и Господь наш Иисус Христос открыл мне. Но все буду еще стараться, чтобы вы и по отшествии моем всегда имели в себе о сем память. Преображение Господне |
|
|
