| V. Святая София Громко имя св. Софии, давно и глубоко вкоренилось оно в землю Русскую: от красных берегов Босфора, где впервые услышали его послы Владимировы, отозвалось оно при великом Ярославе над синим Днепром в матери городов Российских и на истоках Волхова в родовой колыбели Славян. – Именем св. Софии загремело шумное вече Новгородское: под сень сего мощного имени стали стекаться гости иноземные, и страшно раздалось оно в рядах Меченосцев, когда бился с ними Новгород во дни битв своей юности. Но голос брани умолк, умолк и голос торговли; она течет иной рекою вдали от запустевших дворов иноземных, которыми некогда красовался сей древний союзник Ганзы, и звук вечевого колокола замолк: слышен только обычный благовест, сзывающий на молитву сынов Новагорода. Один Волхов по старому шумит под древнею стеною Кремля; один он не хочет утихнуть, и только в бурных его волнах неспокойным кажется вид обеих сторон. Торговой и Софийской, некогда враждебных друг другу; одна только св. София гласит о прежней славе Новгорода. Восемь веков протекли над нею и не смели коснуться; они изменили вокруг нее гражданский быт и самую природу и не проникли в заветное святилище; напрасно стучались они старческою рукою в два ее притвора: – их как бы отразили с южной стороны два в ней почиющие Князя, храмоздатель Владимир и щит Новагорода, храбрый Мстислав; а с западной укрепил за собою запоры Корсунских врат сонм духовных Владык Новагорода, избравший себе место сие последним приютом. Так пощадила рука времени древнее святилище, иногда только обновляемое рукою человеческой, и вступающий в его средину может еще на время забыть о настоящем в долголетии минувшего. Еще в глубоком куполе не разжалась рука Вседержителя, столько веков держащая судьбы великого Новгорода; и так не напрасно слышался от иконы таинственный глас иконописцам Царяградским, когда по воле Епископа Луки трижды старались они начертать благословляющую десницу Господа: «не пишите Мя с благословляющею рукою, но пишите Мя с сжатою; Аз бо, в сей руце Моей, сей великий Новгород держу; когда же сия Моя рука распространится, будет тогда и граду сему скончание.» – Так гласит местное предание, записанное благочестивыми предками. |
| Святая София Громко имя Святой Софии, давно и глубоко вкоренилось оно в землю Русскую: от красных берегов Босфора, где впервые услышали его послы Владимировы, отозвалось оно при Великом Ярославе над синим Днепром, в матери городов Российских, и на истоках Волхова, в родовой колыбели славян. Именем Святой Софии загремело шумное Вече Новгородское; под сень сего мощного имени стали стекаться гости иноземные и страшно раздалось оно в рядах Меченосцев, когда бился с ними Новгород во дни битв своей юности. Но голос брани умолк, умолк и голос торговли – она течет живой рекою, вдали от запустевших дворов иноземных, которыми некогда красовался сей древний союзник Ганзы; и звук вечевого колокола замолк – слышен только обычный благовест, созывающий на молитву мирных сынов Новгорода. Один Волхов по-старому шумит под древнею стеною Кремля, один он не хочет утихнуть, и только в бурных его волнах неспокойным кажется вид обеих сторон: Торговой и Софийской, некогда враждебных друг другу; одна только Святая София гласит о прежней славе Новгорода. Восемь веков протекли над нею и не смели коснуться; они изменили вокруг нее гражданский быт и самую природу, но не проникли в заветное святилище. Напрасно стучались они старческою рукою в два ее притвора, их как бы отразили с южной стороны два в ней почивающие князя: храмоздатель Владимир и щит Новгорода, храбрый Мстислав; а с западной укрепил за собою запоры Корсунских врат сонм духовных Владык Новагорода, избравший себе место сие последним приютом. Так пощадила рука времени древнее святилище, иногда только обновляемое рукою человеческой, и вступивший в него может еще на время забыть о настоящем в долголетии минувшего. Еще в глубоком куполе не разжалась рука Вседержителя, столько веков держащая судьбы Великого Новгорода; и так не напрасно слышался от сей иконы таинственный глас иконописцам Цареградским, когда по воле епископа Луки трижды старались они начертать благословляющую десницу Господа. «Не пишите Мя с благословляющею рукою, но пишите Мя со сжатою; Аз бо в сей руце Моей сей Великий Новгород держу; когда же сия Моя рука распространится, будет тогда и граду сему скончание», – так гласит местное предание, записанное благочестивыми предками. |
| Сентябрь Кирилл, архиеп. Александрийский, свт. Толкование на пророка Иону [Ион.1:1–4:1]/Пер. П. И. Казанского; под ред. М. Д. Муретова//Богословский вестник 1893. Т. 3. 9. С. 19–50 (1-я пагин.). —19— Предисловие Божественный Иона имел отца Амафию и происходил из Гефа Ховер. По правдоподобному сказанию, это был небольшой город или селение земли Иудейской. Кажется, он пророчествовал в тоже самое время, как и прежние пророки, то есть Осия и Амос и Михей и прочие. Можно думать, что он изрёк народу Израильскому очень много пророчеств, изъяснял небесные и божественные глаголы и ясно предвозвещал будущее. Но кроме этого, никакого другого его пророческого слова не осталось в письмени. А что он неоднократно предвозвещал народу Иудейскому о событиях, некогда имеющих совершиться, об этом засвидетельствовало богодухновенное Писание. Так в четвертой книге Царств Священное Писание говорит об Иеровоаме, не о первом, что был в начале и который был сыном Навата, иже в грех введе Израиля, как написано ( 4Цар.13:11 ), склонив его поклоняться золотым тельцам; но о другом Иеровоаме, который жил после многих царей и —20— был сын Иоаса. Послушай, что предвозвестил о нём Иона: той приврати предел Израилев от входа Емафова даже до моря Аравитского, по глаголу Господа Бога Исраилева, егоже глагола рукою раба своего Ионы, сына Амафиина, пророка, иже от Гефаховера. Яко виде Господь смирение Исраилево, и спасе я рукою (от руки 1388 ) Иеровоама ( 4Цар.14:25–27 ), то есть, рукою 1389 , ибо Иеровоам, сын Иоаса, воевал против иноплеменников и отнятые города земли Иудейской он опять подчинил своей власти и не мало помог Израильтянам при содействии покровительствующего и желающего спасать Бога, хотя они и дошли до последней степени бедствий. Итак, были произносимы Ионой по временам и другие пророчества; но о нём записано только то, что полезно и назидательно. Так достойно внимания именно то, что он проповедовал Ниневитянам и что в это время претерпел сам. Но как бы в тенях он изображает и таинство домостроительства Спасителя нашего, как сказал об этом и Сам Христос, обращаясь к Иудеям. Итак, в том, что было с божественным Ионой, изображается и отпечатлевается таинство Христа. Кроме того, почитаю нужным сказать читателям следующее. Когда излагается образная речь духовного созерцания, имеющая высший, духовно-созерцательный и таинственный смысл, и при этом предлагается и берётся какое-либо лицо в прообраз Христа: тогда человеку мудрому и сведущему необходимо определить с одной стороны, что здесь не имеет значения для предположенной цели, а с другой: что полезно и необходимо и более всего способно послужить для |
| Глава XXXII. Право церкви изменять обряды I) В первые века христианства, по 5 пр. св. апостол, епископы могли быть и женатые, шестой же всел. соб., «прилагая попечение о преуспеянии людей на лучшее», 12 пр. постановил: «епископу не жить с женою». Вальсамон и Зонара поясняют, что св. апостолы, при начале веры, снисходительнее относились к тем, которые приступали к вере, и «епископам дозволяемо было иметь жен и после принятия епископского сана», и если бы кто захотел, хотя бы и «под видом благоговения изгнать жену, должен быть даже извержен из сана» (5 пр. св. ап. и толк.). Шестой же Всел. соб. 12 пр. изменяет, отменяет апостольское постановление и узаконополагает: «под угрозою извержения из сана воспрещает епископам жить с женою», и это установлено «не к превращению Апостольского предания, но прилагая попечение о спасении и о преуспеянии людей на лучшее» (12 пр. VI Всел. соб.). 2) 26 пр. св. апостол только чтецам и певцам, по рукоположении, т. е. по вступлении в клир, разрешает вступать в брак, а Анкирский соб. 10 пр. разрешает и диаконам, «аще при самом поставлении засвидетельствовали, что они имеют нужду женитися, и не могут без того пребыти: таковые, после сего оженившись, да пребывают в своем служении». Шестой Всел. соб. 6 пр. снова воспрещает и диакону и иподиакону, после рукоположения, вступать в брак. Матфий же Властарь говорит: «на 10-е правило Анкирского собора не обращай совсем внимания (Синтагма, буква «Г», гл. 2-я). 3) Св. Причащение И. Христос на Тайной Вечери преподал Своим ученикам отдельно, под двумя видами ( Мф.26:26–27 ), при чем Тело они приняли в руки. Но потом христиане для принятия Тела Христова стали устраивать златая приемницы на том основании, что голыми руками неудобно принимать столь великую святыню. А шестой Всел. Соб. 101 пр. узаконяет: «длани крестообразно да имат хотяй причаститися, и усты да преемлет святая; творяй же преемницу злату, или от иныя некия вещи в руки место, да отлучится». Собор в Ансидоре постановил: «мужие в руку тело Господне прияти; женам же возбраняет нагою рукою приимати, токмо в белый чистый плат» (Бароний, лето 590-е, ч. 9). Кириллова же книга: «не подобает в руку взимати; но от руки священнически яко от серафима угль горящий Божественное тело и кровь Господню, лжицею, яко клещами, от священного потира, яко от единого трисоставного Божества черпаемое, уста приимати» (л. л. 304 об.–305); – и «еретиками» навывает тех, кои «большую вину полагают на Церковь , иже св. тайны лжицею черпаем, а не голою рукою даем» (л. 79-й). |
| 6. Слово пред погребением тела светлейшаго князя Михаила Иларионовича Голенищева-Кутузова Смоленскаго. (Говорено в с.-петербургском Казанском соборе, в присутствии их императорских Высочеств государей великих князей Николая Павловича и Михаила Павловича, июня 13 дня. Напечатано отдельно и в собраниях 1820, 1821, 1844 и 1848 гг.)» 1813 Благопоспешно бысть спасение рукою его: и огорчи цари многи, и возвесели Иакова в делех своих, и даже до века память его во благословение. 1 Макк. III. 6–7. Так в дееписании сынов Израилевых истина и признательность, совокупясь, старались одушевить чертами славы и безсмертия утешительный образ Вождя, о потере котораго «плакал и рыдал весь Израиль плачем велиим». Не обновляются ли пред нами 59 сии древния черты, не кажутся ли оне теперь только взятыми с величественнаго образа 60 , который наполняет ныне ваши мысли, ваши сердца, ваши чувства, сетующие пред Богом сыны России?.. Приидите, утвердим единодушно на предстоящем гробе столь давно готовое и никогда не обретавшее столь приличнаго места надгробие: «Благопоспешно бысть спасение рукою его: и огорчи цари многи и возвесели Россию в делех своих, и даже до века память его во благословение». Итак, он был для нас поспешником «спасения»: и мы ли для него закоснеем в безплодном чувствовании потери? «Огорчая» врагов, он был нашим «веселием»: и мы ли неутешною о нем печалию нарушим его торжественный покой и возвеселим врагов наших? Его память «даже до века во благословение»: и где же время жалоб и стенаний? Не отступай от нас, безсмертная память мудраго и сильнаго Богом Вождя; утешай нас благословением и похвалами тебе сопутствующими; сокрой, если не можешь исцелить, или, по крайней мере, укрась нашу скорбь, да не будет она оскорблением Безсмертному! Но нет, и цветы сельные не сияют под бурным небом, и плоды не созревают среди дождей: и среди бури смертной, под слезным дождем, не созревают, ниже процветают похвалы безсмертных. Чем обильнее было сеяние, тем долее не соберется жатва: и слабая рука не свяжет рукояти олив и лавров. |
| Во второй год царствования Персидского царя Дария, сына Гистаспова (ок. 520 г. до Р. Хр.), в первый день шестого месяца Елюля церковного года 7 было откровение Божие «рукою Аггея», т. е. чрез Св. прор. Аггея. Поскольку в это время в Иудее, за неимением царя, гражданскими делами заправлял народоначальник 8 или князь царского рода, Зоровавель, сын Селафиила 9 , а церковными – великий иерей, т. е. первосвященник Иисус, сын Иоседеков; то Бог повелел Св. прор. Аггею сказать этим лицам следующее: «народ Иудейский говорит, что не пришло время строить дом (храм) Господень». Храм Иерусалимский начали строить, после плена Вавилонского, Иудеи еще при царе Кире; но работы были остановлены вооруженною рукою, по козням врагов, главным образом, Самарян ( 1Ездр. 4:23, 24 ). Такое неблагоприятное для постройки время теперь прошло, препятствий строить храм не было. Не смотря на это, Иудеи не думали об его созидании, а занялись своими частными делами. Иудеи, конечно, извиняли себя тем что, возвратясь из Вавилона в свое отечество, они нашли там страшное опустошение, все было разрушено, разорено; а потому нужно было созидать все снова; нужд, самых разнообразных, открылось много. Впрочем, Иудеи должны были знать, что они могут быть благополучны, счастливы, только под условием послушания воле Божией, если поспешат построить храм; поскольку это дело несравненно важнее и необходимее всех их нужд и дел. Между тем Иудеи, занявшись своими делами, забыли о храме, потеряли прежнее усердие к его постройке, совершенно охладели к этому священному делу, занимались только постройками и украшением своих домов, устроением и улучшением домашней жизни; ввиду имелись одни земные интересы. Господь Бог вразумлял легкомысленных Иудеев разными бедствиями – засухою, бесплодием, скудостью во всем, голодом и т. п. Эти вразумления не были поняты, в свое время; потому Господь посылает Св. пророков Захарию и Аггея вразумить народ (ок. 521 г. до Р. X.) и побудить его построить немедленно храм Иерусалимский ( 1Ездр. 5:1 ). |
| Произнесено 19 февраля 1871 г. в академической церкви. Молю тя о моем чаде, егоже родих во узах моих Онисима, иногда тебе непотребнаго, ныне же тебе и мне благопотребна, егоже возпослах тебе: ты же его, сиречь мою утробу, приими ( Флм.1:10–12 ). Вся Россия привыкла именовать возлюбленного Монарха своего Освободителем, и настоящий день, день вступления благочестивейшего Государя на престол, по воле его стал первым днем гражданской свободы для многих миллионов наших братий и соотечественников. Десять лет уже исполнилось, как совершилось это великое дело для земли русской, – и совершилось, при благословении Божием, единодушным порывом самодержавной власти и добровольного жертвоприношения владельцев, мирно. Благословим Господа Вседержителя, вся управляющего своим промыслом и призвавшего решительную мысль и дело, во время, когда все уже созрело для исполнения великого начинания. Благочестивый зритель судеб России не может не остановиться вниманием своим на том, что день сей церковью посвящен воспоминанию об апостолах Архиппе, и Филимоне и Апфии. Филимон – это один из владельцев, ап. Павлом просвещенных верою Христовою, которого раба, Онисима, тот же Апостол, будучи в узах в Риме, приобрел для Церкви Христовой, и хотя сам был лишен свободы, но ходатайствовал за него пред его господином и в лице Онисима дает нам видеть едва ли не первый пример освобождения из рабства при содействии имени Христова. Апфия, прославляемая вместе с Филимоном, вероятно была его супруга. А Архипп, которого ап. Павел называет в послании к Филимону своим своинственником, был предстоятелем домашней Церкви и близким к Филимону. Итак мы здесь видим, как еще прежде государственных распоряжений, еще под гнетом языческого правительства, рукою апостола, рукою узника, на основании учения Христова, в тиши мирного семейства, полагается первое зерно тех гражданских прав, какими впоследствии должно было наделить государство огромный класс рабов в империи римской, а потом и во всех народах христианских. Отсюда мы могли бы обозреть, как великое слово свободы нравственно-духовной, принесенное Иисусом Христом на землю, произведши свободу гражданскую, обошло разные области и народы, и наконец принесло свой плод в земле русской. |
| Часть III. Духовное окормление сестер при становлении Зосимовой Пустыни Участие святителя Филарета в устройстве женских общежитий в Московской епархии Описывая историю становления Троице-Одигитриевской Зосимовой пустыни от начала до наших дней, необходимо сказать о благотворной роли, которую сыграл в судьбе обители (и многих женских монастырей) великий угодник Божий учитель Русской Православной Церкви – митрополит Московский Филарет. В связи с этим приведем несколько выдержек из книг, посвященных ему и характеризующих указанную сторону деятельности святителя. Когда владыка Филарет принял Московскую епархию 353 , в ней было только два уездных женских монастыря: Хотьков Покровский и Серпуховской Владычный. Из них общежительным был Владычный. Все старинные московские женские монастыри были в то время своекоштными 354 , только возобновленный при владыке Филарете Московский Ивановский монастырь стал по инициативе преосвященного первым общежительным монастырем в столице. Пять новообразованных при митрополите Филарете уездных женских обителей также жили, руководствуясь общежительным уставом, поскольку он наиболее всего отвечал целям монашеского подвига и воспитывал в насельницах добродетели нестяжания и послушания. Первым детищем владыки стала Аносина Борисо-Глебская пустынь. Как отметил епископ Леонид (Краснопевков) , также «его рукою насажены цветущие общежительства женские: на крови падших за Отечество Бородинское, среди Верейских болот Одигитриевское, на месте старинных боярских жилищ – Влахернское и Крестовоздвиженское. В то же время он усердно поддерживал прежние общежительства, из женских – в Серпухове. Еще не будучи московским архиереем, в качестве синодального члена, обратил он внимание на дело будущей Аносинской обители, благоприятствовал ему и, когда был рукою Господнею поднят на высокий свещник Церкви Московской, то не замедлил от света своего затеплить в этой пустыни священный огонь» 355 . То же можно сказать и об отношении владыки Филарета к старцу Зосиме и его деятельности по окормлению женской общины. Когда старец Зосима в 1821 – 1822 годах хлопотал в Петербурге о получении монастыря для своих чад, из духовных особ «Московский владыка Филарет, присутствовавший тогда в Святейшем Синоде, более всех оказал свое благорасположение к пустынному старцу. Сей боголюбивейший, любомудрейший и любвеобильнейший архипастырь принял старца под свое отеческое покровительство и не только помогал ему в его предприятии, но даже поправлял ему черновые прошения в Святейший Синод и содействовал исполнению сего дела» 356 . |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Крымский Августин О подвижнике новейших времен 18.09.2021 537 Время на чтение 18 минут Источник: Православие.ру Фото: Иеромонах Августин (Половецкий) «...подвижники нужны, как солнце. Составляя самый поэтический и жизнерадостный элемент общества, они возбуждают, утешают и облагораживают. Их личности – это живые документы, указывающие обществу, что кроме людей, ведущих споры об оптимизме и пессимизме, пишущих от скуки неважные повести, ненужные проекты и дешевые диссертации, развратничающих во имя отрицания жизни и лгущих ради куска хлеба, что кроме скептиков, мистиков, психопатов, иезуитов, философов, либералов и консерваторов, есть еще люди иного порядка, люди подвига, веры и ясно сознанной цели». А.П. Чехов 13 сентября 1996 года. На самом излёте ночи, в час, когда утро вот-вот разольёт по небу молоко, на глухой трассе под Белгородом закончил свой земной путь архимандрит Августин (Половецкий, 1955–1996). Ему едва исполнилось 40 лет. Вместе с ним погиб совсем юный монах Агапит. Свято-Климентовский монастырь, могилы архим.Августина (Половецкого) и иеромонаха Агапита (Маланича) Севастополь. Инкерманский Свято-Климентовский монастырь. Под горой древней каменоломни стоят два креста. Два скромных надгробия, под которыми покоится прах архимандрита Августина и иеромонаха Агапита (Маланича). Мимо проносятся поезда, живая, мельтешащая жизнь здесь касается вечности, преходящее — нетленного, земное — Небесного. Надгробный камень У этих могил вспоминаются строки Афанасия Фета: Какой тут дышит мир! Какая славы тризна Средь кипарисов, мирт и каменных гробов! Рукою набожной сложила здесь Отчизна Священный прах своих сынов. Они и под землей отвагой прежней дышат... Боюсь, мои стопы покой их возмутят, И мнится, все они шаги живого слышат, Но лишь молитвенно молчат. Нет ничего случайного в том, что архимандрит Августин нашёл упокоение именно в этом месте, древнейшей жемчужине христианства, сияющей над Крымским морем без малого две тысячи лет. Ведь именно его трудами восстал монастырь из руин. Кто он, этот легендарный для Севастополя человек, удостоенный такой чести? Отца Августина знали и любили в этом городе столько людей, что если бы каждый из них припомнил хотя бы один эпизод их личной встречи, получилась бы повесть длиною в жизнь вечную. |
| Известна «Челобитная Соловецкого Монастыря какова послана к Великому Государю к Москве в 176 году 1 , в Октябре месяце.» В ней Монастырь жалуется якобы на перемену Веры с исправлением церковных книг, изъясняет погрешности книг и, наконец, вовсе отрекается от принятия их, с решимостью умереть за свою веру старую. Вслед за тем заключился он, девять лет держался в осадном положении и, наконец, взят был уже военною рукою. Такие события не могли не родить множество суждений в народе Православном по самой важности предмета и места. В особенности послужили они утверждением для ревнителей так называющегося ныне старообрядства. Поморские Скиты, под именем «Даниловских», начавшись от Соловецких выходцев, пред самым заключением Монастыря выехавших с острова, считают себя отраслью Монастыря Соловецкого в том именно духе, какой был в Монастыре по тогдашнему времени. 2 Они и называют себя «Монастырским Согласием», считавшись доселе Монастырями и имев учреждения по своему обряду, хотя и вовсе неправильно, монастырские. Челобитная Соловецкая, быв вынесена сюда в списке, как завет отцов, во множестве списков распространялась отсель всюду в виде торжественного исповедания Веры подвижников знаменитой в отечестве Обители. В том же роде вскоре явилось и распространилось, также в списках, описание самых событий в Обители и с Обителью, последовавших за Челобитную. Описание известно под именем «Истории о отцах и страдальцах Соловецких, иже за благочестие и святые церковные законы и предания в настоящие времена великодушно пострадаша». История сочинена одним из киновиархов Даниловских, Семеном Денисовым. То и другое творения, История и Челобитная, в последствии времени печатаны были не раз в Польских типографиях, и иногда вместе, в одной книге, как бы для взаимной поддержки одной другою. Разлив мнений в пользу мнимой старой Веры оттого сделался еще более и более, так, что два сии сочинения стали служить не только основаниями для называющихся старообрядцев, но и, так сказать, воззваниями к простому народу относительно Веры, или, правильнее сказать, толка их. Мнения и правила сего сообщества, под именем Веры Даниловской, раскидались не только по всему нашему поморию, но и по всему почти Российскому миру. Федосей, отец Федосеевщины, живал также в поморие, в Данилове, и отделился от Даниловцев только для славы своего имени. Филипп, родоначальник Филипповщины, был из первых иноков Данилова Скита, и разделился, в последствии, по причинам более житейским, нежели по разности верования. Тот и другой толк, и Филипповский и Феодосеевский, пустили так же во всю почти Россию новые отрасли называющегося старообрядства, под разными, сверх их, именами. Словом – корень всей так называемой Беспоповщины – здесь, в помории. Три упоминаемые толка – главные, и первый из них – Даниловский или Монастырский. |
|
|
